Артур Сагашьянц выглядел моложе своих лет. Улыбчивый, белозубый, он совершенно не походил на спортсмена. Скорее уж - на удачливого бизнесмена из молодняка, к двадцати одному году сделавшего свой первый миллион (в долларах, разумеется).
Увидев Чернощекова, он встал из-за стола и пошел ему навстречу - ладный, крепкий, среднего роста, в дорогом костюме, блистая радушной улыбкой.
- Какие люди!.. Здравствуй, дорогой!
Чернощеков пожал его руку, поставил кейс на письменный стол и открыл.
- Как и договаривались, Артур... Всё, до последней копейки.
- Я не сомневаюсь, - сказал олимпийский чемпион. - По тебе можно часы сверять.
- Пересчитывать будешь?
Сагашьянц взял одну пачку в руки, покрутил и бросил обратно в кейс.
- Зачем? Я тебе верю... Когда найдешь паршивых овец в стаде, вытряси из них мои бабки и оставь себе. Только сделай это раньше ментов.
- Мы сейчас как раз работаем над этим, - сообщил Чернощеков.
- Поторопись, - сказал Сагашьянц. - Оперы уже что-то нащупали. Вот только с доказательной базой у них хреново.
***
Мужчина неопределенного возраста, худой, с мертвенно-бледным лицом, одетый в грязную рвань, подошел к мусорному контейнеру, стоящему неподалеку от универмага "Солнышко".
В одной руке он держал полиэтиленовый пакет. Свободную руку он запустил в мусорник. Найдя черствую корку, бросил ее в сумку. Следующей находкой оказалась пивная бутылка. Верные девяносто копеек. Или рубль восемь - если повезёт... Бутылка была отправлена вслед за коркой.
Приподняв деформированную крышку от обувной коробки, бомж увидел засаленный, весь в жирных подтёках, номер "Мегаполис-экспресса". Все страницы, похоже, были на месте. Продать не удастся, но можно самому почитать...
Когда он извлек газету, увидел уголок черного кейса. У мужчины перехватило дыхание. Неужели? Так и есть - новенький кейс. И - без следов внешних повреждений...
Затаив дыхание, мужчина открыл кейс, пристроив его на краю мусорника. Кейс был пуст.
Бомж еще раз оглядел его, стряхнул с боков прилипший мусор и потрогал кожу, обтягивающую остов. Кажется, она была настоящая, а не синтетическая.
Мужчина огляделся. Никого. И он торопливо зашагал прочь от золотоносного мусорника, являя собой странное зрелище: очень нищий человек с роскошным кейсом.
Сперва он хотел пойти на Центральный рынок - к перекупщикам. Потом передумал. Чем меньше такая вещь будет у него, тем больше шансов получить деньги.
Бомж сунулся в ближайший комок и обмирающим голосом произнес:
- Кейс нужен? Я недорого возьму.
- Где спёр? - поинтересовалась коротко стриженая голова в окошке.
- Я не спёр. Я нашел.
Голова хмыкнула. Дескать, рассказывай...
- Покажи.
Нищий показал и заметил, что у парня на мгновение окаменело лицо.
- Сколько хочешь?
- Мне стольничка хватит, - пролепетал бомж.
Он был готов согласиться, когда парень небрежно буркнет: "Полтинник...". Вместо этого голова в окошке произнесла сразу севшим голосом:
- Ну-ка, зайди ко мне...
Мужчина обошел комок с другой стороны. Парень взял кейс и внимательно осмотрел.
- Так где ты его... нашел?
- Тут... неподалеку... в мусорнике.
- Показать можешь?
- Да, конечно. Что ж не показать, если человек хороший... Так что насчет стольника?
- Дам, когда покажешь...
Нищий сделал движение, которое означало одно, - пойдём, мил человек, прямо сейчас, я готов...
- Погоди, - буркнул парень. - Не так быстро... - Он достал из кармана мобильник и потыкал в него пальцем. - Слышь, Серый, это Лёха... Приезжай по быстрому. Тот самый кейс всплыл...
***
Серый глянул на кейс и сразу повернулся к бомжу:
- Где ты его нашел?
Мужчина съежился под пристальным взглядом бритоголового.
- Это совсем рядом.
- Покажи.
Мусорный контейнер стоял не на улице, а в проходном дворе, который перестал быть проходным после того, как его перекрыли три гаража. Похоже, кейс выбросил кто-то из жильцов соседних домов, а не случайный прохожий.
- Он живет где-то в этих домах, - сказал Серый.
Лёха кивнул.
- А как же мой стольник? - проканючил бомж.
Сергей, не глядя, запустил руку в карман и сунул ему две пятидесятирублевки.
- Проваливай!
Стиснув купюры в кулаке, нищий поспешно ретировался. Словно боялся, что его догонят и отберут деньги.
- Есть проблема, - сказал Леха. - Шерхана завалили. Кто будет платить?
- Осталась шерханова кодла - Вано и прочие, - сказал Серый. - Они заплатят... Кто здесь живет?
Лёха наморщил лоб и поскрёб в затылке.
- Стой, не гони лошадей.... Во-о-он в том доме гостинку снимают два брата. Их фамилия Вавиловы. Вчера их на двадцать тонн баксов выставили.
- Вавиловы - это кто?
- Да лохи!
- А кто выставил?
- Кисляк.
- Чем они занимаются?
- Металлоломом. Скупают и перепродают прибалтам. Те толкают в Польшу.
- Крыша есть?
- А как же, есть. Кисляк.
Серый хмыкнул.
- Знакомые номера... Молодец Васька, красиво работает. Далеко пойдет, если милиция не остановит... Ну, показывай, где они живут.
***
Следователь прокуратуры внимательно слушал, что ему рассказывал Василий Пикуль. Он перебил только один раз:
- Погоди... А этот Дымок и Рябой каким боком касаются "Щита"?
- Дымок, он же - Алексей Михайлович Дымов, приятель Дынникова, охранника из "Щита". В свою очередь Рябой - Константин Иванович Корнеев - приятель Дымка.
- Кто же на следующий день после ограбления побежит тратить деньги?!
- Дурак. Или отморозок, уверенный в своей безнаказанности.
- Как рабочую версию, конечно, принять можно…
Наремба помолчал немного, куря сигарету.
- Да, что-то в этом есть. Дынникова надо взять в разработку... А пригласи-ка мне его на допрос. После обеда. На десерт, так сказать.
***
Начальник департамента по защите свободы слова Леонид Федорович Мужчинкин за утро имел несколько телефонных звонков, в которых ему жаловались на корреспондента Станислава Полонского.
Один звонок был от давнишней знакомой, замредактора областной газеты Аллы Чкаловой, другой - от руководителя пресс-службы областного ГУВД Александра Бурцова.
Фактически оба звонка носили характер доноса.
Чкалова, позвонившая якобы для того, чтобы пообщаться, в разговоре пожаловалась на корреспондента Полонского. Дескать, он неуправляем, проводит в своих материалах антиправительственную линию, у него даже в самой поверхностной заметке обязательно содержится фига...
- Так какие проблемы? - Леонид Николаевич пожал плечами. - Если автор не вписывается или перестал вписываться в концепцию газеты, на работу берут другого...
- Очень не хочется расставаться, - сказала Алла Ивановна. - Понимаешь, Леня, он, собака, пишет хорошо. Хватка есть, свой стиль... Уйдет в другую газету - и там примется за старое.
- Что поделать, - философски заметил старший товарищ. - Дай ему еще один шанс. Не возьмется за ум, гони.
Бурцов был более официален. Он сообщил, что сегодня утром, на планёрке в ГУВД, было принято решение лишить аккредитации корреспондента областной газеты Станислава Полонского. Учитывая, что Полонский имеет репутацию типа неуживчивого, скандального, вонючего, который наверняка будет жаловаться во все инстанции, он, Бурцов, считает своим долгом поставить в известность, что лишение аккредитации не имеет никакого отношения к зажиму свободы слова. Полонский опубликовал в газете "Панорама" статью, несогласованную с ГУВД, и тем самым поставил под угрозу срыва расследование уголовного дела, взятого под контроль генпрокуратурой...
- Кто я такой, чтобы обсуждать решения ГУВД? - заметил Мужчинкин с демократическими интонациями в голосе. - Если вас интересует мое частное мнение, то методы работы Полонского - это форменное безобразие, нарушение журналистской этики... Вы далеко не первый, кто жалуется на Полонского... В общем, действуйте, как считаете целесообразным.
- Спасибо, Леонид Николаевич.
- Копию отказа от сотрудничества с Полонским занесите мне. Если есть приказ по ГУВД - тоже.
- Обязательно.
Положив трубку, Мужчинкин достал из верхнего ящика список неблагонадежных журналистов, составляемый ежеквартально на основе анализа газетных публикаций. Отыскав "С. А. Полонского", поставил жирную галочку.
Таких галочек уже было три.
Список Леонид Николаевич поместил обратно, в ящик, подошел к шкафу и достал с верхней полки пухлый скоросшиватель. На скоросшивателе крупными буквами было выведено:
Полонский Станислав Алексеевич