Окошко было закрыто. Стасик постучал в него и произнес бодрым голосом:
- Сова, открывай... Медведь пришел!
- А... Явился-таки... - с неудовольствием произнес продавец.
- А как же! - сказал Полонский. - Все журналисты - народ настырный: чуть лучше атомной войны и п...ды с зубами.
Он обошел комок. Дверь уже была открыта.
- Привет, - сказал Стасик, входя.
Они поздоровались за руку, и Коля тут же запер дверь.
- Располагайся, - сказал он. - Будь как дома. Что у вас новенького?
Вообще-то подобную реплику Полонский считал своей коронкой. То, что его подначивают, настроило на желчный тон.
- Что новенького? - переспросил он. - До утра водили голенького... Кстати, можешь поздравить. Я встретился с Михеем.
- Когда?!
- Вчера. Получится офигительная статья.
- Когда в киоск бежать? - спросил Николай.
- В следующий понедельник.
- Почему - в понедельник? Ваша газета выходит по вторникам, четвергам и субботам!
- Наша газета обосралась. Справедливости ради отмечу - другие тоже. Читай в "Криминальной России".
- Что это такое?
- Это такой столичный цветной иллюстрированный журнал. Гонорарчик ожидается раза в два больше моей месячной зарплаты.
- Хорошо, однако, журналисты живут!
- Так если б это было каждый месяц!..
В окошко постучали. Николай взял протянутые ему деньги, вручил бутылку вина "Улыбка" и сдачу.
- Как торговля?
- Да так... Бывает и лучше.
- Что чаще всего спрашивают?
- Сигареты, пиво, вино.
- Неужели русский народ настолько деградировал, что отрекся от водки?
- Водку не продаём. Комок не имеет лицензии на спиртные напитки с крепостью от двадцати восьми градусов и выше.
- Но под прилавком у тебя ящик-другой стоит?
- Стасик, ты, часом, с торгинспекцией не сотрудничаешь?
- Я сотрудничаю только с российскими СМИ. Да ты не бзди. В репортаже я изменю всё - имя продавца, местонахождение комка... Сам не узнаешь.
- Ну, если ты всё изменишь, то на фига тебе со мной ночь куковать? Сел бы вечером за стол и высосал из пальца.
- Мне важно другое - проникнуться атмосферой... Хочешь верь - хочешь не верь, но я не могу писать о том, что я не видел.
- Да? А когда в криминальной новеллке у тебя человека режут на куски - это тоже личные впечатления?
- Нет, конечно. Но я как-то принимал участие в осмотре одной квартиры. Там хозяин был по всем комнатам разбросан. Я посмотрел, вдохновился, фантазия заиграла... Неужели ты всерьез полагаешь, будто Федор Михайлович перед тем, как приступить к "Преступлению и наказанию", сперва пару-тройку старушек зарубил?
В окошко снова постучали, и Николай сунул в окошко две пачки "Бонда". Не взяв денег.
- Благотворительностью занялся? - хмыкнул Стасик.
- Нет, это менты были... Они всё берут бесплатно.
- Ясно... Неужели так всю ночь будет?
- Часам к одиннадцати поток иссякнет. А после двух часов совсем прекратится. Можно будет вздремнуть.
- Так тебе хозяин за это деньги платит? За сон на рабочем месте?
- За состояние постоянной готовности обслужить клиента наилучшим способом. Да здесь и не выспишься. Мучение одно, а не сон.
- Девочек снимем?
- И не мечтай об этом!
- Думаешь, места не хватит? Ты одну раком здесь поставишь, а я другую вон там, у кассового аппарата...
- По инструкции запрещено пускать в комок посторонних. Девочки могут оказаться наводчицами.
- Троянским конём, - подсказал Стасик.
- Ну, вроде того. Или они в самый неподходящий момент бригаду впустят, или сами по голове дадут, заберут бабки и смоются. А за бабки кто отвечает? Я. Мне и отдавать... Да, Стасик! В десять часов гонец за кассой приедет. Сиди тихонько и не вмешиваться. Мне не нужны неприятности.
- Мне тоже.
Очередной покупатель захотел сигарет, шампанского и коробку конфет.
- Свой комок открыть не пробовал? - спросил Полонский.
- Ну откуда у бедного инженера столько денег?
- А сколько надо?
- Тысяч сто. Не считая времени, труда и постоянной головной боли. Тому дай, откатные заплати, бегай, согласовывай... Будь у меня такие бабки, я б лучше пару лет дома сидел и книжки читал.
- Ты Влада Водолацкого знал? - спросил Полонский, немного помолчав.
- Водолацкого? Конечно... А почему - знал?
- Когда его из университета выгнали, он три года без постоянной работы сидел. Подрабатывал то там, то сям чернорабочим. Но никто этого не знал. Он вообще редко общался с людьми, избегал знакомых... Сидел дома, книжки читал. Жрал каши без масла.
В конце концов ему всё осточертело. Пошел к местной братве и сказал, что хочет бизнесом заняться, а денег и знакомств нет. Так, может, они одолжат? Он создаст юрлицо, половину пая оставит себе, другую - им. Они его охраняют и участвуют в прибылях... Такое вот разделение труда. В качестве залога - комната в коммуналке и он сам.
Ну, сторговались они. Получив деньги, Влад сделал два дела: написал завещание (комнату отписал дяде из Подмосковья, он полковник внутренних войск в отставке, мужик решительный и со связями, фиг ты с него чего получишь...) и оформил тур во Францию.
Две недели шатался по Парижу. Ни в чем себе не отказывал. Осмотрел бальзаковские места. Он очень любил творчество Бальзака и вообще - французскую литературу девятнадцатого века...
Пытался уговорить какую-то бабку лет шестидесяти пяти оформить фиктивный брак, но она в последний момент заартачилась. Типа: ты мне во внуки годишься.
Потом подал просьбу о предоставлении гражданства в несколько посольств. Разумеется, ему отказали. А за пару часов до отлета в Россию пришел на пляж и устроил последний заплыв. На берегу после него осталась только одежда, паспорт и недопитая бутылка какого-то вина. В бумажнике - два франка. Оттянулся, в общем, напоследок...
- Так, может, сейчас где-нибудь в Париже бродит бомж, плохо говорящий по-французски?
- Увы. Через две недели выловили труп.
- Я его сто лет не видел... Когда это было?
- Перед августовским дефолтом. А я узнал совсем недавно. Может, очерк напишу. Памяти Влада Водолацкого и других жертв экономических реформ в странах бывшего СССР.
- Напиши, конечно. Хороший парень... был.
Они помолчали немного.
- Начали за здравие, кончили за упокой, - сказал Коля. - А ты меня обещал всю ночь анекдотами развлекать.
- Да я и не отказываюсь. Так, вспомнилось как-то вдруг... А что у вас, в околокриминальном мире, за эти дни приключилось?
- Чернощекова грохнули.
- А кто это?
- Директор охранного агентства "Щит".
- А, ну да... Помню, писал... А за что?
- За то, что Шерхана положил.
- Лично, что ли?
- Поговаривают, будто именно он влепил пулю в лобешник. А знаешь, за что?
- Передел сфер влияния, надо полагать.
- Да, но я не об этом... Там, понимаешь, сюжет как для голливудского боевика. Сегодня в Свердловском районе двух парнишек замочили, начинающих предпринимателей. Позавчера они залетели на бабки и, чтоб расплатиться, решили гробануть кого-нибудь. Ну, подкараулили у "Интуриста" какого-то деятеля. Дали ему по кумполу, схватили кейс, который он нес, и дали ноги. А он на стрелку для Чернощекова от Шерхана большие бабки нес. Чернощеков, когда узнал, что Шерхан приехал с пустыми руками, решил, что тот собирается его грохнуть, и выстрелил первым...
- Правильно, в общем, мыслил.
- И вот из-за такой мелочи произошел передел наркорынка Ростова! Вчера была сходка, там назначили кого-то, но я еще не знаю...
- Луноход у нас теперь главный по наркоте, - сказал Стасик.
Коля задумался.
- Луноход, говоришь? Слыхал я о нем. Отморозок. С казаками путается... Ну, он теперь цыганских наркобаронов прижмет!
- Каким образом?
- Элементарно, Ватсон. У него людей куча. Оружия навалом - с начала девяностых из Приднестровья навезли, из Сербии, Чечни и других горячих точек... Помнишь скандал году в 94-м? Это когда казачья земледельческая община в Сальске закупила двадцать списанных БТРов. Якобы как технику для сельхозработ.
- Помню-помню. Я писал об этом. Группа депутатов направила в Законодательное собрание запрос, на каком основании и для чего казаки вооружаются... Восемнадцать БТРов менты конфисковали, а два найти так и не смогли.
- То-то ж и оно! Луноход был председателем той общины, так что можешь не сомневаться: два БТРа он успел заначить...
- Очень интересную историю ты рассказал. Спасибо. Надо ею позаниматься. Статейка может получиться первоклассная.
("Опять придется в Москву отправлять... - подумал Стасик. - В Ростове это вряд ли кто возьмет...").
- Только никаких ссылок на меня! - предупредил Коля.
- Естественно. Я свои источники никогда не сдаю. Раз даже под судом был... Собственно, на меня подали только потому, что я отказался сказать, от кого информация. И это было не обычное гражданское дело о возмещении морального и материального вреда. Мне три года светило. По статье за клевету.
- Ну и работенка у тебя!
- Как будто ты каждое дежурство жопой не рискуешь!
- Ты меня по себе не равняй. У меня работёнка как "Спортлото" - может, повезет, а может - нет. А ты сам целенаправленно ищешь неприятности.
- Мне скучно. А так адреналин в крови бурлит.
- Гляди, Стасик... До пенсии не дотянешь.
- А я и не рассчитываю. Но уж если доживу, такие мемуары напишу, закачаешься!.. Я за годы в журналистике такого скотоложества насмотрелся!.. Ладно, слушай анекдот. Два пьяных мужика на рассвете стучатся в ворота женского монастыря. Наконец настоятельница открыла. "Что вам надо?" - "Скажите, у вас есть такая монашка - маленькая, толстенькая, вся в черном..." - "Нет! Убирайтесь отсюда!.." - "Как это - нет? - удивляются мужики. - Так мы что, вчера всю ночь пингвина трахали?".
- Старьё, - сказал Коля, хмыкнув из вежливости.
- Ладно, слушай другой. Один наркоман устроился в школу преподавателем биологии. Вошел в класс, говорит: "Сегодня, дети, я расскажу вам о рыбе-пиле... (Затягивается косяком.) Она живет в океане и всё-всё там пилит... (Снова затягивается.) Потом выходит на сушу и там всё пилит... (Затягивается.). Ну, чеканутая, блин!.."
- Старье, - сказал продавец. - Мне больше нравится другой. "Указ правительства: после 26 марта 2000 года все анекдоты о Вовочке впредь считать политическими..."
- Старье! - не без удовольствия заявил Стасик. - Самый свежий анекдот такой: летчик Иван Таранов любил, выпив пива, летать по Нью-Йорку...
- "Куплю статую Свободы. Можно щебенкой", - провозгласил Коля.
- А вот тебе еще про Вовочку. - сказал Полонский. - Учитель-наркоман вызывает Вовочку к доске. "Расскажи-ка о журавлях..." - "Ну, - говорит Вовочка. - Каждую осень журавли косяками летят на юг..." - "Ко-ся-ка-ми!.. - говорит препод мечтательно. - Это хорошо... Садись, пять! Коля, расскажи о голубях!." Встает Вася, говорит: "Голуби - это такие птицы..." - "Плохо, - говорит учитель. - Как твоя фамилия?" - "Коноплёв..." - "Ах, Ко-ноп-лёв... Это хорошо!.. Садись, четыре!..".
Коля хохотнул, а потом глянул на часы и засуетился. Было без четверти десять.
- Ты погоди... Мне надо бабки посчитать.
Он изучил контрольную ленту кассового аппарата, потом открыл засаленную тетрадь, куда записывал покупки, придвинул калькулятор и принялся тыкать в клавиши.
Тут в окошко постучали.
- Спроси, чего надо, - буркнул продавец. Не отрываясь от тетради.
Стасик распахнул окошко и обмер. У комка стояла Марина Петрова. Зрачки у нее при виде Полонского расширились.
- Это ты? - пробормотала она в растерянности.
- Ну, я, - сказал Стасик.
- И что ты тут делаешь?
- В нашей конторе платят мало - подрабатываю... Так что тебе?
- Пачку "Винстона"… Синие…
- "Винстон" есть? - через плечо спросил Полонский.
- Восемнадцать рублей, - ответил Николай.
Марина протянула две десятки, получил товар, чек и сдачу, пробормотала: "До-свидания..." - и торопливо ушла.
- Знакомая? - спросил Коля.
- Сослуживица. Ну, завтра разговоров будет!..
- Обрати внимание: ты сам напросился.
- Да ладно! После моих подвигов в "Интуристе" - это сущая ерунда. Тогда, знаешь...
- Помолчи, пожалуйста, несколько минут.
Толстую пачку денег Коля пересчитывал два раза. Наконец, удовлетворенно вздохнув, перетянул резинкой.
- Сколько здесь? - поинтересовался Стасик.
- Тридцать две тысячи восемьсот пятьдесят четыре рубля десять копеек... Плохо. Не видать мне премии, как своих ушей. - Продавец снова глянул на часы. - Что-то сегодня он опаздывает...
Послышался шум подъезжающей машины. Коля выглянул в окно.
- О, а вот и Реваз... Посиди здесь. И - ради Бога, я тебя умоляю! - не высовывайся.
Схватив деньги и тетрадь, он выскочил из комка. Минут через пять вернулся, страшно довольный.
- Ну как камень с души! Теперь можно и выпить!..
Он достал из-под прилавка початую бутылку коньяка и коробку шоколадных конфет. Стасик извлек из сумку кулек с яйцами и бутербродами.
- От сменщика досталось, - пояснил Коля, наливая коньяк в одноразовые стаканчики. - Ну, за трудовые ночи!..