Вадим Башкатов сел в кресло, закинул ногу на ногу и весь обратился во слух.
- Сколько щитов установил "Факел"? - спросил я.
- Двадцать шесть, - тут же откликнулся Вадим. Как будто он ждал этого вопроса. - В разных концах города. Три щита есть даже на загородной трассе.
Я достал сигарету, закурил и придвинул калькулятор. Потыкал пальцем в клавиатуру и сказал:
- По самым усредненным оценкам "Факел" заработал миллиона полтора. А может и два.
- Один восемьсот, - уточнил Вадим.
- Выгони агента, который работал с клиентом и который упустил такой заказ! - распорядился я.
- Сейчас его нет в офисе. Завтра придет - я его поставлю в известность.
- "Факел" надо гасить, - сказал я. - Он меня раздражает.
- Отмудохать директора? - предложил Вадим.
- Слишком мелко. Организуй на завтра акцию. Пусть поздно вечером твои мальчики обольют щиты керосином и подожгут. Для отмазки из баллончиков с краской надо нанести на опорные конструкции свастику РНЕ.
- На это нужно как минимум пять человек, - подумал вслух мой зам. - По городу пойдет звон. Рано или поздно в "Факеле" узнают, кто спалил щиты.
- Пусть звон идет. Бояться будут - следовательно, будут уважать. Лишь бы прямых улик не было. Если щиты обновят, акцию повторить. Сомневаюсь, что после этого кто-нибудь захочет иметь дело с "Факелом". А поставить у каждого щита круглосуточный пост охраны практически невозможно.
- Не вижу проблем. Надо - организую. А вы, шеф, не опасаетесь, что они ответят тем же?
- Факельцы знают, какая у нас "крыша". Так что не посмеют. А если с мозгами у них есть проблемы и они развяжут войну, им не выстоять. Мы - фирма богатая, можем себе позволить восстановить за свой счет десяток-другой щитов. То, что для "Факела" серьезные проблемы, для нас - мелочь, о которой не стоит и вспоминать... Иди, работай.
Сигарета догорела до фильтра. Я аккуратно раздавил окурок в пепельнице, достал из бара коньяк и чертыхнулся. Никак не могу запомнить, что я уже не пешеход...
- Оксана, - сказал я в селектор. - Приготовьте мне чашку чая. Да покрепче.
***
Дожидаясь чая, я снова закурил. Через несколько минут дверь отворилась, но это была не секретарша с подносом. В кабинет, переговариваясь, вошли пятеро мужчин.
Четверо из них - холеные, представительные, среднего возраста, - были мне совершенно незнакомы. Шествие замыкал Генка. Его вареная джинсовая пара, кроссовки и черная водолазка резко контрастировали со строгими костюмами незнакомцев.
- А вот это и есть тот самый Станислав Алексеевич Полонский, о котором я вас все уши прожужжал! - сказал Муха, указывая на меня.
- Добрый вечер, господа! - произнес я, выходя из-за стола. - Чем обязан?
- Это москвичи, - сказал Генка. - Уже приехали.
- А-а... - сказал я. - Тогда давайте знакомиться.
Я обошел каждого, здороваясь за руку. Они представлялись. Фамилии были мудреные - польско-украинские. Или просто еврейские, претерпевшие русификацию. С первого раза фиг запомнишь. Только у одного фамилия была русская.
- Васильев, - сказал худой сутулый мужчина в очках. - Олег Сергеевич.
И голос, и фамилия показались мне знакомы. Замявшись, я отступил на шаг и оглядел его с головы до ног. Ему было не больше тридцати пяти лет. Почти ровесник.
- Как-как? - переспросил я. - Васильев... Простите, вы никогда не работали в журнале "Криминальная Россия"?
- Работал. В прошлом году ушел.
- Тесен мир, - сказал я. - Мы с вами знакомы виртуально - по телефону... Вы ушли из-за меня?
- Нет, Станислав... Алексеевич. В концерне больше перспектив. И денег. Поэтому, когда мне сделали предложение, я согласился.
- Очень рад за вас, Олег... Сергеевич, - сказал я и вернулся за стол. Гости сели в кресла и на диван. - Как добрались?
- Доехали нормально, - ответил один из них. - Только спали плохо. Поезд дважды пересекал российско-украинскую границу - всю ночь хохлы шерстили. То один паспортно-таможенный досмотр, то - другой...
- Бывает, - сказал я. - Надолго к нам?
- На три дня. Думаю, управимся.
- Тогда не будем гнать лошадей. У нас будет время и познакомиться, и о делах поговорить, и достопримечательности посмотреть... Кстати, о времени. Уже поздно. В гостиницу сейчас устроиться весьма проблематично... Геннадий Дмитриевич, где бы нам гостей разместить на три дня?
- О, не беспокойтесь, - сказал Шидлевский. - Мы приехали еще днем. Остановились в "Интуристе". Комнаты 403 и 404.
- Очень хорошо, - сказал я. - Значит, так. Всех гостей Дона принято потчевать раками. Не сезон, но раков мы вам организуем. Прямо сейчас. На охоту - в низовье Дона - поедем завтра. Ну а послезавтра - посмотрим город и окрестности... Возражений нет?
Гости не возражали.
- Спускайтесь к машинам, - сказал я. - Я сделаю пару звонков и присоединюсь к вам.
***
Никому звонить я не стал. Едва москвичи вышли, сунул сигарету в рот и щелкнул зажигалкой.
"Неужели это происходит со мной? - второй раз за этот день подумал я. - Неужели я стану редактором газеты?"
Мне не верилось. Мне казалось, что сейчас затрещит будильник, я проснусь и разом избавлюсь от всех грез.
И десяти месяцев не прошло с тех пор, как я был вынужден бросить журналистику. Теперь у меня появился шанс заняться любимым делом. Редакторские обязанности, конечно, отнимают много времени и сил, но уж хотя бы один бомбовый материал в неделю я приготовить смогу...
Сперва надо подобрать авторов. Самых достойных. Основной упор я сделаю на тех журналистов, которые за последние годы оказались в том же положении, что и я, из Ростова не уехали, чтобы начать жизнь с чистого листа, и сейчас либо сидят без работы или работают не по профессии. Человек пять-шесть таких найдется точно.
Одновременно с этим я переманю из других газет самых талантливых журналистов. Я предложу им такие деньги, творческие возможности и перспективы, что они сами прибегут ко мне, бросив у прежних работодателей трудовые книжки...
Верстать газету можно в компьютерном центре агентства. Два месяца назад я произвел техническое переоборудование, взяв по лизингу современные навороченные компы. Так что справимся.
Газету надо зарегистрировать как юрлицо. Через месяц после выхода первого номера создам информационное агентство и буду продавать материалы для центральных и зарубежных издательских концернов и информационных агентств.
Шестнадцать полос для еженедельника - это стандарт, банальность. Значит, издавать газету надо в два раза толще. Тогда в ней будут тексты на все вкусы. Первые и последние полосы обязательно должны быть полноцветные, красочные.
Никакого официоза в газете не допущу. Только горячие читабельные материалы, которые будут пересказывать обыватели, коротая время во время поездок в городском транспорте.
Очередное заседание Законодательного собрания Ростовской области, например, нас будет интересовать лишь в одном случае: если спикеру кто-нибудь в морду даст. Или депутаты подерутся. Желательно - с тяжкими и особо тяжкими увечьями. Все остальное побоку!
Я даже схватил авторучку - настоящий паркет с золотым пером - и стал на листке расписывать полосы будущего еженедельника. На первой полосе - большая фотография или коллаж плюс анонсы гвоздевых материалов. Вторая - самые жареные новости. Третья - подробности какой-либо сенсации истекающей недели. О которой говорят обыватели или хотя бы слыхали. Четвёртая...
***
На улице затрещали автоматные очереди. Послышались истошные крики. Стреляли не то из трех, не то из четырех стволов...
От неожиданности у меня дрогнула рука, и перо со скрежетом порвало лист, брызнув чернилами.
Потом один за другим бабахнули несколько взрывов, и отблики пламени, горящего на улице, окрасили в кровавые тона оконные стекла.
Я вскочил и, прижимаясь к стене, выглянул в окно. С высоты третьего этажа всё было видно как на ладони, и я понял, что слишком быстро радоваться чему-либо не стоит.
Я выхватил из-за сейфа помповое ружье, передернул подствольник и бросился из кабинета. Как будто кому-то мог помочь.
Пробегая через приемную, крикнул секретарше: "Оксана, звони в "Скорую помощь" и в ментовку!". Оксана, бледная, как оштукатуренная стена, кивнула и схватила трубку.
В коридоре от меня в разные стороны шарахнулись сотрудники, увидев, что в руках у шефа помповик.
- С дороги! - гаркнул я. Мне было не до церемоний. Я стремился как можно быстрее оказаться на улице, зная, что всё равно опоздаю…
И я, конечно же, опоздал.
В непосредственной близости от автостоянки чернели тела пяти человек. У фасада испуганно жались несколько прохожих. Один парень, насмотревшись боевиков или недавно вернувшийся из армии, лежал ничком, одной рукой прикрывая голову, а другой - почки.
Как факелы, пылали три автомобиля. Среди них был и мой новенький "Рено", но в тот момент меня больше интересовало другое.
Из-под моста доносился удаляющийся звук двух автомобильных моторов. Бросаться в погоню было не на чем да и поздно...
Я выхватил из кармана мобильник и набрал номер.
- Милиция, - произнес спокойный женский голос.
- Алло, это милиция? - заорал я по запарке. - Совершено вооруженное нападение на углу переулка Сестринского и Ленинградской. Пять человек то ли убиты, то ли тяжело ранены. Немедленно пришлите медиков!
- Простите, кто это говорит? - осведомилась дежурная.
- Да какая вам, на хер, разница?! - заорал я. - Случайный человек, работаю я тут неподалеку... Немедленно вышлите группу перехвата! Убийцы - предположительно на двух автомобилях - сейчас едут в сторону вокзала!
- Какой ваш номер телефона? - спросила дежурная. - Назовите, пожалуйста, вашу фамилию, имя, отчество.
- Блядь, да какая разница! - заорал я. - Если вы мне не верите, позвоните в облпрокуратуру, она находится за углом, они подтвердят, что рядом только что стреляли из автоматов!
- Такая информация у нас уже есть.
- Девушка, милая, что ж мы тогда языки чешем?! Пожалуйста, быстрее организуйте перехват. И "Скорую помощь" на пять человек - срочно!
Я сунул мобильник в карман и, оскальзываясь, бросился к лежащим. Крови было немного, но она ярко чернела на снегу.
Сперва мне показалось, что все пятеро мертвы, а потом Генка, лежавший на спине, шевельнул рукой. Словно подзывая меня.
Я стал на колени и приподнял двумя руками его голову.
- Кто это был?
Генка с трудом глотнул, что-то прохрипел, конвульсивно дернулся и обмяк.
Из-за угла вывернул автомобиль "Соболь". Он с визгом затормозил неподалеку, откатилась дверца, и на заснеженный асфальт стали выпрыгивать омоновцы с автоматами.
Я тут же поднялся, вскидывая руки вверх, и сказал:
- Не стреляйте, я здесь ни при чем!..