Без пятнадцати десять Оксана уже была на месте. Она сидела перед компьютером и что-то выстукивала. Увидев меня, оставила комп в покое, схватила лист бумаги, лежащий на столешнице, и бросилась навстречу.
- Здравствуйте, Станислав Алексеевич, - пролепетала она. Как маленькая. - Вот!
Я посмотрел. Это было заявление с просьбой уволить ее по собственному желанию. На душе после вчерашнего и без того было паршиво...
- А какая мотивировка? - буркнул я.
- То есть? - спросила она.
- Почему ты хочешь уйти?
Оксана замялась. Было видно, что сказать правду она стесняется, а отмазку еще не придумала.
- Не любишь, когда под окном палят из автоматов? - подсказал я.
- Да нет... Что я - не в Ростове родилась? Всякого насмотрелась.
- Ростов - не Чикаго, - заметил я наставительно. - У нас из автоматов тоже стреляют далеко не каждый день... Это - ЧП городского масштаба. Держу пари - сейчас в УВД жарят направо и налево.
- Жених сказал, чтобы я уволилась. Платят мало.
- Больше, чем я, тебе никто платить не будет.
- В коммерческом банке будут.
Минуту, не меньше, я внимательно рассматривал ее. Оксана смутилась и раскраснелась.
- Отрабатывай две недели, - сказал я наконец. - Если не передумаешь - иди в свой коммерческий банк. Будешь сачковать - уволю по статье...
Оказавшись в кабинете, я первым делом позвонил Михею домой. Трубку никто не снял. Тогда я связался с рестораном "Лилит".
Незнакомый мужской голос ответил, что я ошибся номером. Никакого Михея здесь нет и никогда не было.
- Он уже уехал на ПМЖ? - спросил я.
Немного помедлив, голос буркнул:
- Да.
- С ним как-нибудь можно связаться? - спросил я.
- Не знаю.
- Вы... Вася Брюнет?
- Нет. Я - новый директор ресторана.
- Ясно, - сказал я и положил трубку. - Оксана, - сказал я в селектор. - Чашку кофе, пожалуйста.
- Тут к вам пришли, - ответила секретарша. Голос у нее чуть дрожал.
- Кто?
- Говорят, что Сухарь и Длинный.
Кликухи были мне совершенно незнакомы.
- Пусть войдут, - распорядился я.
Дверь тут же отворилась, и в кабинет вошли двое - бритоголовые, молодые, лет двадцати, не больше. Один был маленький, другой - высокий. Высокий бренчал ключами от машины, надев связку на палец.
- Привет, - сказали они и без приглашения плюхнулись в кресла, предоставив мне любоваться подошвами своих кроссовок.
- Чем могу? - осведомился я.
- Ты Полонский? - сказал высокий.
- А ты Длинный? - спросил я.
- Не, я Сухарь, - сказал высокий и указал на коротышку. - Длинный он.
Я оценил юмор.
- Какие проблемы, пацаны? - спросил я.
- У нас проблем нет, - ответил Сухарь. - Это у тебя есть проблемы. Какое сегодня число, знаешь?
- Ну?
- Х.. гну.
- Девочек так будешь прикалывать... - сказал я. - Выкладывай, что надо, и уматывай - у меня дел до фига и больше!
- Вася Брюнет велел сказать, что сегодня уже первое число, а бабок за прошлый месяц от тебя нет.
- Муха вчера отвез бабки, - сказал я.
- Давай очняк устроим, - предложил Длинный.
- Невозможно, - сказал я. - Его вчера положили.
- Смотри, что у нас получается, - сказал Длинный. - Ты говоришь, что Муха отвез бабки. Брюнет говорит, что никаких бабок от Полонского он не получил… Слово фраера против слова вора. - Он помолчал немного, разглядывая мой кабинет. – Чем можешь подкрепить свое слово?
- Ничем.
- Раньше ты всегда платил в срок. Брюнет не сомневается, что задержка связана со смертью Мухи. Он готов учесть смягчающее обстоятельство. Ты должен сегодня лично привезти бабки к пяти часам.
Они поднялись и направились к выходу.
- Стоп! - сказал я. - Я не понял: где состоится встреча?
- В Новошахтинске, - ответил Сухарь через плечо. - Бар "Континент-клаб".
***
Когда они ушли, я достал сигарету и закурил.
Что и говорить - дурацкая ситуация. Если Генка не успел отвезти деньги, то тут и предмета для разговора нет. А если он все-таки внес вчера бабки в общак? В таком случае Брюнет хочет с одного барана содрать две шкуры, и этот баран – я.
В делах Генка был педант. Не верю, будто он мог поехать встречать москвичей, рассчитывая отвести бабки позже: посиделки с гостями наверняка затянулись бы до рассвета. Так что он сперва к смотрящему заехал и только после этого отправился на вокзал. Тем паче – сейчас пересменка смотрящих.
Сумки с деньгами в генкиной машине не было. Менты, конечно, могут прихватить что-нибудь «на память» во время осмотра места происшествия, но столько бабок – побоятся, не посмеют…
Голову готов дать на отсечение – Генка отвез деньги. Но все это – лишь моя уверенность. Косвенные улики, не прямые.
Хорошо бы найти свидетеля, который видел, как Генка приехал к смотрящему с сумкой, а вышел на улицу с пустыми руками. Вот только это настолько маловероятно, что можно не тужиться. И кому поручить? У меня службы безопасности нет. Всем этим раньше Генка занимался…
Я раздавил окурок в пепельнице и позвонил по внутренней линии в бухгалтерию.
- Валюша, зайди ко мне! – распорядился я. И спросил, едва она вошла, явно намереваясь начать с соболезнований: - Сколько денег в кассе?
Она ответила на вопрос, и я с облегчением перевел дух. Этого с лихвой хватало, чтобы внести в общак нужную сумму прямо сейчас. На обналичивание крупной суммы через банк надо сутки, а то и двое...
- У меня чрезвычайная ситуация, - сказал я. - Приготовь бабки к трем часам.
Валя пристально поглядела на меня.
- Это связано с вчерашними событиями? - спросил она. Я кивнул. – Что произошло – Муха не успел отдать деньги или Брюнет делает вид, будто их не получил?
Прав был покойный Генка – умна…
- Точной информации нет.
- Стасик, я не хочу вмешиваться в твои дела... – сказала она и замялась.
- Говори, говори, - сказал я.
- Лучшее, что ты можешь сделать после того, как заплатишь, - продать фирму и уехать куда подальше. А не найдешь покупателя, просто брось. Начни новую жизнь где-нибудь во Владивостоке, в Прибалтике или в Польше. К языкам у тебя способности есть…
- Ну-ну, выше нос, - сказал я. - Все еще не так плохо.
- Ты думаешь? - сказала она.
Посмотрела на меня с укором и вышла.
***
Я склонился над селектором и гаркнул:
- Оксана, где кофе?
Учитывая мой образ жизни, стресс и предрасположенность к гипертонии, мне кофе пить, вообще-то, не следовало. От одной чашечки вдруг заныла голова. Где-то в области затылка. И какие-то неприятные ощущения появились в левой половине груди.
Морщась, я достал из бара коньяк, плеснул в стакан на два пальца и выпил залпом, как пьют водку или неприятное лекарство. Отсутствие машины имеет свои преимущества…
Теперь неплохо бы прилечь на диван. Десять минут - и я буду, как огурчик...
Но едва я расположился на диване, как противно запищал селектор и Оксана доложила:
- Станислав Алексеевич, к вам Башкатов.
- Пусть зайдет через десять минут, - сказал я.
- Это срочно! - донесся из селектора голос Вадима.
- Заходи! - сказал я, принимая вертикальное положение.
- Посмотрите, пожалуйста, вот это... - сказал Вадим через десять секунд, протягивая мне лист бумаги.
Я посмотрел. Это был перечень клиентов, являющихся гордостью нашего агентства: банки, торговые дома, фирмы, крупнейшие на Юге России...
- Они известили нас об одностороннем разрыве договоров, - горячась, сказал Вадим. - Якобы в связи с недостаточной эффективностью нашего сотрудничества.
- Очень мило! - сказал я.
- Я пытался вызвонить отделы рекламы и маркетинга, чтобы узнать, в чем дело. Выяснилось, что руководства нет на месте, а шестерки, как попугаи, твердят "Не знаю!.." или ссылаются на распоряжение руководства: "Пользы от сотрудничества нет, хватит выбрасывать деньги на ветер..." Вы можете сказать, что происходит?
- Да, - сказал я и замолчал.
- Ну и?.. - спросил Вадим, когда у него лопнуло терпение.
- Завтра скажу. Утром. Тебе - первому.
- Ладно, - сказал Вадим. - А я тем временем попытаюсь напрямую переговорить с директорами предприятий и узнать о характере претензий к нашей работе.
- Верно, - сказал я. Чтобы хоть что-то сказать. – Давай.
Башкатову палец в рот не клади. Он тоже не дурак и все сечет с полуслова. Не сомневаюсь, он лучше меня понимает, что происходит. Прецеденты были.
Другое дело, он хотел, чтобы я лично ответил на вопрос, следующий в контексте этого диалога: "Мне искать другую работу или еще есть хоть малейший шанс, что всё утрясется?".
- А как быть с "Факелом"? - спросил Вадим. - Все отменяется?
Я на секунду задумался.
- Не вижу причин, - наконец сказал я. - Действуй.