До улицы Кутузова, где находилось местное отделение Федерального Управления налоговой полиции, оставалось совсем немного, когда на обочине появился инспектор ГАИ и сделал своей волшебной палочкой знак – к обочине.
«Какого черта? – подумал Станислав. – Тут спокон веков никогда не было ГАИ…».
Неторопливо подошел инспектор.
- Сержант Петренко! – отрапортовал он. – Ваши документы, пожалуйста!
Станислав молча сунул в окошко всю эту проштампованную дребедень - права, техосмотр…
Инспектор бегло, как показалось – даже невнимательно, посмотрел бумажки, и вернул.
- За углом, Станислав Алексеевич, остановитесь, - сказал он негромко. – С вами хотят поговорить. Это – в ваших интересах…
- Что? – не понял Станислав.
- Можете ехать, - сказал инспектор совсем с другими, казенными интонациями в голосе, козырнул и вернулся к своей машине.
«Очень мило, - пронеслось в голове. – Кому это я понадобился?».
За углом ничего особенного Полонский не увидел. Самая обычная заснеженная улица. Несколько прохожих, спешащих по своим делам…
Метров через пятьдесят он сбросил газ, вильнул к обочине и остановился. С ревом мимо пронеслись несколько иномарок, вазовская «десятка» и антикварный «Москвич».
«Какого черта? – подумал Станислав. – Сегодня что, первое апреля?»
И в то же мгновение дверь с правой стороны открылась, в салоне автоматически вспыхнул свет, и на сидение рядом с водительским опустился незнакомый мужчина.
Был он среднего роста, лет тридцати пяти-сорока от роду. Одет в куртку-пуховку черного цвета, черные брюки, ботинки. На голове - кожаная кепка.
- Полонский Станислав Алексеевич? - осведомился он. Судя по тону - не то следователь прокуратуры, не то опер...
- Допустим, - ответил Полонский. - А вы кто?
- Я - полковник Федеральной Службы Безопасности. Моя фамилия Лысь. Александр Сергеевич Лысь.
И он предъявил "корочки". В развернутом виде.
- Вы, часом, не родственник донскому губернатору? – поинтересовался Станислав.
- Как мне надоел этот вопрос! – ответил полковник с раздражением. - Нет, просто однофамилец... Нам надо поговорить, Станислав Алексеевич.
- Вам надо поговорить, - уточнил Станислав. – Мне с вами разговаривать не о чем.
- Вы правы, - неожиданно легко согласился он. – Мне надо поговорить с вами. Но итоги этого разговора важны для вас не менее, а может и более, чем для меня.
- Короче.
- Короче не получится. Слишком много всего произошло.
- А вы постарайтесь. Я опаздываю.
- Вы уже опоздали. Сотрудники налоговой полиции – Вереникин и Лесков, к которым, как я понимаю, вы едете, сорок минут как ушли домой.
- Продолжайте, - сказал Полонский, достал сигареты и закурил.
- Вы хоть понимаете, Станислав Алексеевич, какие у вас проблемы?
- Разумеется.
- Верю. И все же я напомню. Вы лишились квартиры и всех сбережений, которые хранились в ней. Методы агентства "Факел" я, конечно, осуждаю, но готов понять. По большому счету, они воздали вам по принципу око за око... Деятельность вашей фирмы парализована. Работа аудиторов не завершена, но материалов против вас собрано уже достаточно, чтобы посадить по нескольким статьям. И никакой адвокат вас не вытащит. Даже если сам Кони восстанет из праха и согласится вас защищать... На свои знакомства можете не рассчитывать. Прикормленные вами чиновники ничего не станут делать – они знают, что на самом верху дана команда сожрать без всякой жалости… Вы, Станислав Алексеевич, в дерьме по самые уши. Без малейшего шанса выкарабкаться и отмыться… Вам даже свалить за границу не дадут – приняты надлежащие меры…
- Если все настолько беспросветно, то стоит ли вам тратить свое драгоценное время?
- Стоит, Станислав Алексеевич, стоит. Я имею полномочия решить все ваши проблемы.
- А что вы хотите от меня?
- Надо выполнить одну работу.
- Та-а-к… Значит, вам нужен архив покойного Мухина?
- Приятно иметь дело с умным человеком...
- Надо подумать.
- А я не тороплю. Вопрос серьезный.
Станислав курил, глядя в окно.
- Вы ставите меня в трудное положение, - наконец сказал он. - Четверть часа назад я обещал архив другому.
- Я в курсе, - сказал полковник. - Но разве гражданин будет выбирать между интересами Государства и интересами криминальных элементов?
- Государство может меня лишить свободы, а они – жизни.
- Если согласитесь, вся мощь Федеральной службы безопасности встанет на вашу защиту!
- Это слова, а я люблю конкретику.
- Я вижу, Станислав Алексеевич, что вы уже приняли решение. Только еще не сформулировали условия. Я могу вам помочь.
- Сделайте одолжение.
- Вас душат налоговики? Одно ваше слово – и завтра утром проверка закончится. Перед вами извинятся, вернут изъятые документы и больше не потревожат. Это вам нравится?
- Вполне.
- Как только вы передадите мне архив, я подарю вам досье из РУБОПа. А в нем есть весьма интересные бумажки! Ознакомившись с ними, вы поймете, что последние месяцы ходили по краю пропасти. Сорваться и разбиться можете в любой момент.
- Дальше.
- Против агентства "Факел" будет возбуждено уголовное дело по обвинению в умышленном поджоге и порче чужого имущества – с доказательной базой мы поможем, мальчики очень топорно выполнили заказ. Так что стоимость квартиры и имущества вам возместят в судебном или досудебном порядке.
- А сгоревшие деньги?
- Вы можете предоставить доказательства того, что хранили дома крупную сумму в иностранной валюте?
- Разумеется, нет. Это был нал.
- Не отчаивайтесь. Вы - молоды, здоровы. Через полгода еще столько же заработаете. А может - и больше…
- Вы меня что, крышевать беретесь?
- Если договоримся, почему бы и нет? Мы рассмотрим этот вопрос после, в частном, так сказать , порядке...
- Что еще?
- Вам этого мало?
- Брюнет.
Впервые за все время полковник замялся.
- Брюнет… А что Брюнет?
- Вы должны его убрать.
Пауза.
- Станислав Алексеевич, вы понимаете, что такие люди сами преступлений не совершают. А доказать в судебном порядке причастность его к тому или иному преступлению практически невозможно.
- Я не сказал «посадить». Я сказал «убрать». Как только он узнает, что я отдал архив вам, а не ему, он меня точно грохнет.
- Вы ставите меня в неловкое положение, Станислав Алексеевич. Понимаете, это не мой уровень. ФСБ – аналитическая структура. Да, у нас есть свое следственное управление… Но спецоперации – прерогатива ГРУ…
- Это ваши проблемы, а не мои. Хотите архив – пробейте спецоперацию. Постарайтесь, так сказать, во имя интересов Государства.
- Под Брюнета слишком многое выстроено. Подобную санкцию не утвердят. И одного шанса нет.
- Я не понял – вам нужен архив или нет?
- Нужен. Но я не Бог.
- Тогда мы теряем время. Я готов продолжить переговоры либо с вами, когда вы пробьете решение, либо с человеком, который в состоянии решить эту проблему.
- Станислав Алексеевич, не зарывайтесь.
- Вон из моей машины! Разговор окончен!
- Разводить проблемы надо по мере поступления…
- Вон, я сказал!
Полковник и не шелохнулся.
- Сейчас для вас актуально что? – произнес он вкрадчиво. - Погасить в зародыше уголовное дело, спасти фирму и наказать «Факел». Это я могу. А когда на первый план по актуальности выйдет Брюнет, будем думать, как его нейтрализовать, а вас - обезопасить… Вы что думаете, это – наша с вами первая и последняя встреча?
***
На душе было хреново. Так хреново, что выпитый прямо во дворе стакан водки не произвел никакого терапевтического эффекта.
Бормоча под нос: «Суки позорные! Кого мы содержим на свои налоги?! Давить их надо, тракторами, всех, чтоб и на развод не осталось!..», Полонский вошел в дом и поднялся на второй этаж. Здесь он рухнул на диванчик, стоящий на лестничной площадке, меж двух окон, и закурил.
Не успел сделать и трех затяжек, как зазвонил мобильник. Это была Карина.
- Стасик, ты где? – спросила она.
- На втором этаже.
- В полпредстве, что ли?
- Нет, в доме. Я уже вернулся…
Соединение прервалось. Но едва Полонский опустил телефон в карман пальто, он зазвонил и завибрировал снова.
- Да?
- Станислав Алексеевич, это Левин.
- Слушаю вас, Игорь Аркадьевич.
- Вы не могли бы подъехать?
- А что такое?
- Мы все обсудили, есть несколько вопросов к вам.
- Вопрос уже решен… Только что решен… Отработайте с Хлебопековым ситуацию в общем и переносите окончательный разговор на завтра.
- Все понял…
На лестнице показалась Карина.
- Вот ты где… - сказала она. – Как съездил?
- Если не вдаваться в детали, то успешно, - буркнул Полонский.
Она что-то еще хотела сказать, но Станислав, нетерпеливо дернув рукой, достал авторучку и написал на сигаретной пачке:
Весь дом в жучках. Меньше разговаривай
- Это точно? – спросила она.
- Точнее не бывает. – Полонский криво усмехнулся. – Минут тридцать тому назад получил самые убедительные доказательства. - Он помолчал немного и спросил, показав руками у себя на плечах нечто размером с тыкву: - Этот… пришел?
- В гостиной. Битый час тебя ждет.