Логическим продолжением зимнего цикла выпаса скота являлся выпас скота в теплое время года, продолжительность которого составляла от 6 месяцев на севере до 9 месяцев на юге Казахстана. Начальная и конечная стадия теплого периода определялись временем схода и временем установления снежного покрова. В свою очередь, теплое время года подразделялось на три сезона - весенний, летний и осенний, каждый из которых характеризуется спецификой как в локализации пастбищных угодий, так и в организации процесса производства и системы кочевания. Важной отличительной чертой теплого периода года являлось то, что доминантным фактором организации системы материального производства было обеспечение скотоводческого хозяйства водой (см. параграф 3.2).

Весенние (коктеу) и осенние (кузеу) пастбища занимали промежуточное положение между зимними и летними пастбищами. В отличие от зимних эти пастбища относились к пастбищам неразовой эксплуатации, на них преобладала разнотравно-злаковая растительность, обладавшая большими восстановительными способностями. Главной особенностью весеннего и осеннего периодов являлось то, что номады при меридиональном кочевании как бы увеличивали продолжительность теплого времени движением на юг, а прохладного и нежаркого - миграцией на север (Семенюк, 1969. С. 130). Однако полного совпадения весенних и осенних пастбищ, конечно, не могло быть, поскольку осенний период основывался на использовании злаков осенней вегетации, солянковых и полынных ассоциаций, тогда как весной использовались нередко наихудшие пастбища на глинистой и изреженной известняками почве с эфемеровой растительностью. Потребность в кормах покрывалась, главным образом, за счет интенсивного роста растительности благодаря атмосферным осадкам, таянию снегов, паводковому разливу рек и т. п. (Броневский, 1830. Ч. 43. Кн. 123. С. 77; Кн. 124. С. 241; Нечаев, 1975. С. 58; Садыков, 1981. С. 34 и др.). В начале весны, свидетельствует П. Медведский, когда почва влажна и еще не жарко, лучшими пастбищами считаются участки, где растут ковыль и куга (Медведский, 1862. Ч. 80. Август. С. 297). В это время номады выпасали скот на южных склонах сопок и гор, возвышенных местах, северных склонах оврагов, лощин и понижений, т. е. там, где снег быстрее стаивал. При этом они нередко использовали малообводненные пастбища (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 125-127; Барминцев, 1958; Нечаев, 1975. С. 58-59 и др.). В последующее время, используя пастбища с эфемерово-злаковой растительностью, они всячески интенсифицировали свое движение на летние пастбища и проходили ускоренным маршем безводные пустыни Устюрта, Мангышлака, Кызылкумы, Бетпак-Далу и др. (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 87, 96-98, 126-128; МКЗ. Т. V. Очерк. С. 92-96; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 18; Маргулан, 1949. С. 70-77 и др.). «Наибольшая скорость движения… наблюдается, конечно, в полосе между собственно зимним и летним районами кочевания» (Фиельструп, 1927. С. 96).

Ранней весной, когда начиналось таяние снегов и кочевники начинали покидать свои зимние становища, на первый план выступала необходимость скорейшего отвода скота за пределы зимних пастбищ с тем, чтобы сохранить от потравы будущий растительный покров на зимних пастбищах. После отвода скота за пределы зимовки главной потребностью становилось обеспечение животных кормами, поскольку новая трава еще не выросла, а прошлогодней было очень мало (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 87). У некоторых кочевников имелись на этот случай специальные ранневесенние пастбища, на которых они ожидали появления новой растительности (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 114, 127 и др.), другие же - отправлялись на поиски прошлогодней травы (МКЗ. Т. II. С. XXII; МКЗ. Т. IV. Описания… С. 103; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 145 и др.). В крайнем случае практиковался вторичный выпас на территории вокруг зимнего пастбища (МКЗ. Т. IV. Общий очерк. С. 39 и Др.). Для эффективной организации процесса производства номады дробили свои хозяйственные организмы на более мелкие группы и ранней весной стояли не аулами, а отдельными юртами (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 87 и др.).

С появлением новой растительности, вегетация которой начиналась при 5°С, процесс кочевания возобновлялся. «Киргиз-казаки северных уездов,- пишет Б. Куфтин,- выкочевывают с зимних стоянок во второй половине марта, а южных уездов - в конце февраля и начале марта… Более ранняя выкочевка южных киргизов объясняется необходимостью пройти пустынные песчанные пространства до наступления жаров, пока они покрыты сочной растительностью и пока в них отсутствуют жалящие скот пауки и насекомые» (Куфтин, 1926. С. 15). Однако в первое время интенсивность кочевания была невелика, ослабевшие после тяжелого зимнего периода и изнурительной тебеневки животные были не готовы к частым и быстрым передвижениям. Как свидетельствуют очевидцы, «…киргизам часто приходится на себе вывозить едва держащийся на ногах скот на ближайшие пастбища» (Там. же. С. 14). К этому времени номады снова сходились в аулы (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 119 и др.).

Помимо этого процесс кочевания в этот период задерживался массовым расплодом молодняка. «В начале весны, - свидетельствует С. Броневский, - они передвижения свои замедляют, по причине рождения молодого скота» (Броневский, 1830. Ч. 43. Кн. 123. С. 77). «Вообще, при весенних перекочевках, - отмечает П. Медведский, - быстрые переходы невозможны, потому что весною за стадами следует и приплод от них, который иногда бывает до того слаб, что его приходится везти, навьючив на верблюдов» (Медвед-ский, 1862. Ч. 80. Август. С. 298). Появляющийся молодняк различных видов скота неодинаково адаптировался в процессе кочевания. Так, если например, жеребята могли двигаться самостоятельно вслед за табуном уже через день-два, а ягнята - по прошествии 2-3 дней, то телята и верблюжата еще долго не были способны идти вслед за взрослыми животными (МКЗ. Т. П. С. XXVII; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 122, 131 и др.). Поэтому ритм кочевания был невысок и на стоянках номады задерживались на 2-3 дня (МКЗ. Т. II. С. XXVII и др.), чтобы дать возможность молодняку встать на ноги.

Наиболее благоприятным временем для рождения молодняка считался, согласно народному опыту, апрель месяц, когда начиналась активная вегетация растительного покрова, почва подсыхала, а температура воздуха в дневное время устойчиво достигала 5-1С°С. Поэтому номады сознательно подгадывали сроки рождения молодняка к апрелю месяцу целенаправленной случкой овец в ноябре, а прочего скота - в весенние месяцы. Однако здесь прослеживается определенное влияние социальных факторов, поскольку беднейшая часть населения стремилась получить молодняк к марту, а то и к февралю месяцам, чтобы уже к концу зимнего - началу весеннего периодов обеспечить себя молочной пищей (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 128-129 и др.). Период массового рождения молодняка требовал от номадов больших затрат труда для того, чтобы обеспечить его сохранность (Добросмыслов, 1895. С. 47- 48, 95-97, 185-187, 238-240, 272-273 и др.). Одновременно кочевники должны были в весенний период обеспечить и целый ряд других трудовых операций, в частности, стрижку овец, коз, верблюдов и лошадей (Масанов, 1959. С. 104-106 и др.), случку скота, его кастрацию, клеймение (Добросмыслов, 1895 и др.) и т. д. Особенно трудоемким был процесс ежедневной и многократной дойки скота (Муканова, 1974. С. 78-89 и др.). Большого труда требовало и производство предметов материальной культуры (Масанов, 1961. С. 45-52 и др.). Таким образом, в весенний период важное значение приобретала необходимость обеспечения различных элементов системы материального производства, которые оказывали существенное влияние на интенсивность и скорость кочевания.

По мере того как молодняк становился на ноги, номады резко интенсифицировали процесс кочевания. Это было связано с тем, что для многих номадов в короткий весенний период необходимо было пройти огромное расстояние - до 100-200 и более верст (Мацкевич, 1929. С. 3-6, 8, 10-28 и др.), а также с тем, что долго находиться на весенних пастбищах было невыгодно, поскольку пути движения зачастую были общими и для отстающих почти не оставалось корма. Мимо проходит много народу, сообщают сами кочевники, отсюда много пыли, не хватает воды, мало корма (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 96 и др.). При этом они «начинали кочевать группой аулов (в 2-4 аула)» (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 119 и др.). «В сие время начинают они опять скочевываться в средину степи и к привольным паствам» (КРО, 1964. С. 163). «По образу своей кочевой жизни,- свидетельствуют Поспелов и Бур-нашев,- киргиз-кайсаки весной со всем скотом и имуществом переходят так, как бы принадлежащими уже для каждой волости местами, останавливаясь чрез неделю, или покуда удобность есть для корму скоту около речек, озер и колодец всей волостью вообще, дабы быть безопасными от других волостей; разделяются иногда по стеснению только мест…» (Там же. С. 149-150). В это время кочевники передвигались ежедневно на 15-30 верст, иногда с короткими остановками в 2-3 дня через 3-4 кочевки. При остановках в 2-3 дня ставили юрты, при более кратковременных - ставили «нечто вроде палаток из кереге, составленных в виде крыши и покрытых кошмой» (МКЗ. Т. II. С. XXVII; Броневский, 1830. Ч. 43. Кн. 123. С. 77 и др.). «Ставить юрту,- уточняет Б. Куфтин,- каждый день хлопотливо, поэтому во время быстрых передвижений они ограничиваются тем, что из решетчатых стен юрты устраивают род домиков, покрывают их войлоком и спят по нескольку человек. В жаркое время кочуют ночью» (Куфтин, 1926. С. 16).

Выпас скота весной по-прежнему был раздельным. Во время остановок лошадей на ночь отгоняли от аулов и выпасали в 3-4 верстах от них (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 146 и Др.). Обычно вечером с наступлением темноты отгоняли табун, а утром снова пригоняли к месту стоянки на водопой. После этого лошадей уводили в степь на выпас и к вечеру пригоняли на повторный водопой (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 103 и др.). Кобыл с молодняком обычно держали на привязи вблизи аула (МКЗ. Т. II. С. XXV и др.). Овец и коз выпасали в радиусе 3-4 верст от места стоянки (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 145 и др.), крупный рогатый скот находился на вольном выпасе и т. д.

Таким образом, весенний цикл подразделялся на ряд относительно автономных периодов, каждый из которых характеризуется своими особенностями. В температурном режиме от 0 до 5°С, когда происходило таяние снегов и имел место крайний дефицит кормов, на первый план выходила потребность скорейшего отвода скота за пределы зимних пастбищ и обеспечения его кормами, что обусловливало необходимость сегментации кочевых общин на отдельные хозяйства и небольшие отары по 50-70 овец в каждой. В температурном режиме от 5 до 10°С, когда начинал произрастать новый растительный покров, главная задача номадов сводилась к обеспечению нормальной рождаемости и сохранности молодняка в рамках общинных структур. В температурном режиме от 10 до 15°С, когда пастбища были насыщены эфемерами, необходимо было в кратчайшие сроки до наступления жаркой погоды и в период весенних дождей пройти расстояние до летних пастбищ, что приводило к концентрации значительных групп номадов на маршрутах кочевания и диктовало быструю скорость передвижений. Природно-климатические условия среды обитания определили место локализации, систему выбора и использования летних пастбищ. Как мы уже отмечали, в равнинной части Казахстана в соответствии с ландшафтной зональностью они в основном располагались в степной и лесостепной зонах, а в предгорной и горной полосе - снизу вверх в вертикальном направлении. Это было связано с тем, что основным критерием выбора пастбищных угодий в теплое время года является степень обеспеченности их водными источниками. Этому требованию отвечала степная зона, где до 70-80% атмосферных осадков выпадало в теплое полугодие, а также альпийские и субальпийские луга и низкогорные районы. Под джайляу номады старались выбирать плоские равнины и низменности в открытой степи с разнотравно-злаковой растительностью или районы, малодоступные для выпаса скота в зимний период из-за глубоких снегов, сильных ветров, буранов, гололедицы либо быстрого усыхания растительного покрова. Широко практиковался выпас скота в ложбинах и лощинах, оврагах и западинах, тех местах, где травостой в зимний период заносился глубоким слоем снега и становился недоступен скоту. В горной и предгорной зонах кочевники стремились выпасать скот на подветренной стороне склонов гор и холмов, также широко использовали растительный покров на северных склонах гор и холмов, а также на южных склонах глубоких долин и лощин. В жаркую погоду скот пасли на обдуваемых ветрами возвышенностях, учитывая экспозицию пастбищных участков. В результате использования особенностей рельефа номады искусственно удлиняли продолжительность пребывания на летних пастбищах (МКЗ. Т. I. Приложения. С. 75-78; МКЗ. Т. П. Объяснительная записка. С.13-14, 19-21; МКЗ. Т. IV. Общий очерк. С. 41-42; МКЗ. Т. V. Очерк. С. 8-22; МКЗ. Т. IX. Специальная часть. С. 1-40; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 18, 20-21, 87; МКЗ. Перовский уезд. С. 27, 146- 147 , 155 и др.).

В отличие от весеннего периода, который носил характер интенсивной перекочевки с кратковременными остановками и базировался на сезонной продуктивности растительного покрова, летний цикл основывался больше на зональности фитоценозов и характеризовался продолжительными стоянками и кратковременным периодом кочевания, что было наиболее присуще для кочевников типа естественного водопользования. Замедленный ритм передвижений в летний период был обусловлен сильной жарой, адаптация к которой требовала от людей и животных больших энергетических затрат. «С восходом солнца,- сообщает А. Евреинов,- начинающийся жар и доходящий в полдень до 40° в тени убивает всякую деятельность… Нет ни реки, ни дерева, во влаге или тени которых можно бы оживить себя. Наружу нельзя показаться: палит как огнем; а кошмы кибитки или стены дома нагреты так, что от них пышет какая-то особая духота» (Евреинов, 1851. С. 59). Поэтому интенсивность кочевания летом была наименьшей по отношению к весеннему и осеннему сезонам года (Чорманов, 1871 и др.). Другим фактором, объясняющим большую продолжительность стоянок в летний период, является более высокая продуктивность пастбищной растительности, которая не требовала интенсивных миграций.

Летом кочевники могли передвигаться лишь в районах, обеспеченных водными источниками, и поэтому их миграции носили характер перегона скота от одного источника к другому. В случае недостаточной обеспеченности пастбищных угодий водными источниками номады стремились разделиться на более мелкие социальные организмы (Krader, 1963. PP. 209, 282-283; Idem, 1966. P. 164, etc.). Летом, сообщают очевидцы, аулы группируются совсем иначе, чем зимой. Стоят на джайляу тесно или редко в зависимости от качества пастбища и водопоя (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 119 и др.). Однако, в целом, в этот период года прослеживается тенденция объединения кочевников в более крупные группы, чем зимой (Броневский, 1830. Ч. 43. Кн. 123. С. 74). «Прохладное лето,- свидетельствует Г. Потанин,- привлекает на Сары-Арка (Центральный Казахстан - Н. М.) киргизские аулы из горячих степей с юга и севера. Собравшиеся сюда на лето киргизы опять на зиму расходятся, часть идет на север, а часть на юг; так что тело киргизского народа в холодную пору года расширяется, а в жаркую сжимается…» (Потанин. 1914. № 82). Летом, свидетельствуют сами кочевники, несколько зимних аулов объединялись в группу, и каждый «летний аул» располагался вокруг своего особого колодца (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 88; МКЗ. Т. IV. Описания… С. 119 и др.). В засушливые годы, когда число водопоев сокращалось, происходила концентрация аулов вокруг естественных водоемов (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 89 и др.). Известны случаи, когда на джайляу номады объединялись в очень большие группы, иногда до нескольких сотен хозяйств (Там же. С. 94). Так, например, И. П. Шангин свидетельствует, что в районе реки Нуры на летовке собиралось до 1000 юрт (Шангин, 1820. С. 81). Небезынтересно и сообщение доктора Базинера о встрече им «громадной киргизской орды, состоящей из 30 аулов» (Базинер, 1873. № 46). На джайляу вблизи Бурул-Тохоя, отмечает В. В. Сапожников, казахи собираются в количестве свыше 400 аулов (Сапожников, 1911. С. 190). «Часто аулы киргизские,- свидетельствуют очевидцы,- бывают очень обширны; где кочуют ханы или султаны, там иногда находится от 500 до 1000 юрт» (Азиатский вестник. 1826. Ч. 1. С. 377).

Процесс кочевания в летнее время, как мы уже отмечали, представлял собой движение от одного водного источника к другому. На джайляу каждая община становилась около своих строго определенных колодцев, и мужчины первым делом принимались за их чистку либо реконструкцию (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 88. i!9; Общий очерк. С. 16; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 92 и др.).После того, как растительность вокруг стоянки была использована, номады снимались и кочевали дальше. Кочевки в летний период в среднем не превышали 12-15 верст в день. Если на летовке остаются только на ночь, то юрт не ставили, а устраивали «кошы» с прямыми ууками (МКЗ. Т. II. С. XXIII; МКЗ. Т. V. Очерк. С. 18 и др.).

Летом пастбища выбирали также в зависимости от наличия и качества растительного покрова (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 18, 20-21, 141 и Др.). Важным условием летнего выпаса скота было требование разнообразия кормового рациона. Поэтому каждые 7-10 дней скот необходимо было выпасать на солонцах (МКЗ. Т. IV. Общий очерк. С. 42 и др.), без чего нельзя было обеспечить качественный нагул животных (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 147 и др.). Пасли скот главным образом на злаковом разнотравье, чередуя различные виды трав и солонцы, а к концу лета после дождей - нередко на эфемерах (МКЗ. Т. IV. Общий очерк. С. 42 и др.). При выпасе учитывали экспозицию местности, поэтому в начале лета, в основном, старались использовать те пастбища, растительный покров на которых к концу лета выгорал (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 146-147 и др.). Качество травостоя оказывало прямое воздействие на ритм и частотность системы кочевания. «В половине же лета,- сообщают очевидцы,- когда трава достигает полных размеров своего роста и время становится жаркое, киргизы стоят на одном месте даже по месяцу» (Чорманов, 1871. № 37). Интенсивность кочевания зависела также и от величины стада и его видового состава, поскольку чем больше было скота, тем быстрее он потреблял растительный покров, а следовательно, быстрее должен был передвигаться (Шнайдштейн, 1974. С. 70 и др.). Бедные кочевники-казахи, свидетельствуют источники, в летний период кочевали 2-3 раза, тогда как богатые гораздо больше (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 126 и др.). «Богатому киргизу безусловно необходимо кочевать и кочевать подальше и подальше…» (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 139). Действительно, многоскотные казахи кочевали интенсивнее, чаще меняли свои стоянки, а площадь выпаса их скота была гораздо больше и миграционный рисунок значительно сложнее. Беднейшие аулы далеко не кочевали и тяготели к стационарному выпасу на протяжении всего летнего периода (МКЗ. Т. II. С. XXIII и др.).

Летом скот выпасался не радиальными равномерными полосами, как зимой, а концентрическими кругами от места стоянки вблизи водоема вглубь степи (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 119 и др.). Площадь пастбища в это время года не превышала того расстояния, которое мог пройти скот в этом и обратном направлении от аула в течение одного летнего дня. Лошадей, например, выпасали в радиусе 8-10-12- 15 км от водного источника, а овец - 3-5 км (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 146; Садыков, 1981.С. 7 и др.).

Обычно практиковался раздельный выпас скота (Аполлова, 1976. С. 209 и др.), что было обусловлено различной скоростью передвижения животных, отличиями в степени поедаемости растительного покрова и т. п. Молодняк всех видов скота выпасали отдельно от взрослых особей, чтобы он не высасывал дойных маток (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 103 и др.). Крупный рогатый скот находился на вольном выпасе, только в полдень его пригоняли на водопой к аулу, а коров в это время выдаивали (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 88-89, 102 и др.). В момент дойки коров молодняк привязывали и отпускали на выпас только после ухода стада в степь (Там же. С. 103 и др.). Овец утром после восхода солнца угоняли в степь на выпас и только к полудню пригоняли в аул на водопой. Здесь выдаивали маток и до тех пор, пока не спадет жара, держали вблизи аула, после чего снова выдаивали маток и затем отправляли в степь на выпас. К ночи их пригоняли в аул на водопой и укладывали на ночлег (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 145 и др.). Ягнят держали на выпасе вблизи аула и во время прихода отары привязывали (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 103 и др.). Если овец в ауле было много, то их выпасали в 2-3 и более отарах раздельно величиной не более 600-800 голов в каждой (МКЗ. Т. II. С. XXIII и др.). «Дело в том,- свидетельствуют очевидцы,- что овцы идут по пастбищу сплошной массою, и если их очень много в стаде, то на долю овец, идущих сзади, не хватает корма» (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 145 и др.).

Выпас лошадей отличался тем, что их нагул в основном осуществлялся в ночное время, поскольку днем этому препятствовали жара, оводы и другие жалящие насекомые. С вечера табун отгоняли по ветру, а к утру он сам приходил против ветра к месту стоянки (Баскин, 1986. С. 151, 154-155 и др.). Дойных кобыл обычно держали вблизи аула отдельным табуном, жеребят к ним в дневное время не допускали, держа на привязи (МКЗ. Т. II. С XXIII; МКЗ. Т. IV. Описания… С. 89, 103; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 145-146 и др.). На ночь кобыл вместе с жеребятами пускали на выпас в общий табун, который обычно находился вдали от аула и лишь дважды в день пригонялся к месту стоянки на водопой (МКЗ. Т. II. С. XXIII и др.).

Самым трудоемким процессом в теплое время года и особенно летом, как мы уже отмечали, было обеспечение скота водой - до 2-3 раз в день. В больших табунах, свидетельствует народный опыт, когда скот ждет очереди на водопой, случается давка, при этом слабые и одиночные лошади, как правило, остаются без воды, ибо косячные жеребцы не подпускают их к источнику. Из-за недостатка воды или ее загрязненности лошади плохо нагуливаются (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 88-89 и др.). Техника водопоя была такая же, как и в весенний период (см. параграф 3.2).

Летний цикл охватывал чрезвычайно обширный круг трудовых операций. В это время номады заготавливали на зиму молочные продукты: курт, иримшик, масло, перетапливали жир, готовили катык, айран и т. п. (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 89 и др.). Весьма трудоемким был процесс создания различных предметов материальной культуры: валяние кошм, прядение шерсти, ткачество, витье веревок, выделывание шкур и т. п. (Там же. С. 89-90 и др.). Лето было также временем осуществления многих ритуалов и церемоний, в частности таких, как годовые асы, похороны и поминки, инициации, свадебная и прочая обрядность.

Как мы уже отмечали, отношения по поводу водных источников в кочевой среде были достаточно жестко урегулированы. В отношении естественных водоемов действовало «право первозахвата», в отношении искусственных водоисточников признавалось «право первого пользования» за его создателями (см. параграф 3.2.). Вполне естественно, что закрепляя за собой водопой, кочевники фактически закрепляли за собой и определенную территорию вокруг водного источника (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 90, 92 и др.).

В этой связи следует заметить, что и отношения по поводу пастбищных угодий также были достаточно определенно урегулированы. Несмотря на то, что джайляу формально находились в общем пользовании, каждая кочевая группа выпасала скот на строго регламентированных пастбищах вокруг традиционных водоемов (МКЗ. Т. II. С. III-IV, X, XXIII; МКЗ. Т. IV. Описания… С. 99, 119, 126 и др.). Поэтому летние кочевья, как свидетельствуют источники, отчасти распределены между отделениями, которые «владеют оными, как собственностью каждого, никто из посторонних кроме собственного хозяина уже пользоваться ими не может» (КРО, 1964. С. 158). «У киргизов владение землей общинное. Каждый род и отдел имеют свой определенный участок; на этом пространстве каждый из родовичей может иметь свои пашни, летовки и зимовки; но род ревниво следит за тем, чтобы никто из другого отдела не занимал их земель» (Живописный альбом… С. 330). «Обычным же правом,- пишет Б. А. Куфтин,- регулируется и пользование летовками,…которые кроме пастьбы скота ничем не могут быть заняты,- ни пашнями, ни зимовками. Каждая летов-ка находится в пользовании только определенной группы киргизов, в большинстве случаев одного рода, вследствие чего и кочевать на ней может только известный род или его ответвления,- -но не каждый киргиз, который захотел бы воспользоваться тем или другим участком степи» (Куфтин, 1926. С. 15). «Каждый аул должен иметь особое зимовое место…, особые пастбища для весенних, осенних и летних стойбищ» (Чорманов, 1871. № 33). «Материалы по киргизскому землепользованию» свидетельствуют: «Джайляу (летовка) представляют в настоящее время наиболее свободное угодье… право пользования ими почти безгранично. По крайней мере, на одной и той же площади встречаются киргизы разных волостей, разных родов. Но тем не менее, если присмотреться к порядку кочевания различных родов, то можно заметить, что они имеют свои пути кочевания и свои стоянки на летовках, так что если скот их при пастьбе и смешивается, то все-таки у каждой группы или у многих групп имеются свои стоянки» (МКЗ. Т. IV. Общий очерк. С. 16). «…В виду строгого распределения летовок,- замечает Б. А. Куфтин,- ни один киргиз не решится остановиться на чужом месте более одного дня» (Куфтин, 1926. С. 15). При этом имеется весьма интересная запись, что казахи-кочевники одной из общин «на джайляу своих стоянок не имеют, кочуют вслед за другими и пользуются тем, что остается» (МКЗ. Т. IV. Общий очерк. С. 17). Иначе говоря, территория летних пастбищ была распределена между различными общинами и отношения землевладения и землепользования были строго заурегулированы.

Таким образом, главная задача системы общественного производства в летний период года заключалась в обеспечении скота водными и кормовыми ресурсами, а также создании различных предметов материальной культуры. Реализация этих целей достигалась посредством кочевания от одного водного источника к другому и потребления растительного покрова вокруг колодца или естественного водоема. Ритм кочевания по сравнению с весенним и осенним периодом носил замедленный характер и перемежался сравнительно долговременными стоянками. В результате большей кормовой емкости пастбищных угодий и возможности миграций номады в летний период концентрировались в более крупные групповые объединения, чем в зимний период (см. параграф 6.1.).

К концу летнего сезона кочевники начинали движение в обратном направлении - в сторону зимних пастбищ. Маршруты этого движения, учитывая посезонную продуктивность растительного покрова, не в полной мере совпадали с кочевыми маршрутами весеннего периода. «В начале августа месяца,- свидетельствуют очевидцы,- киргизы начинают обратную кочевку точно таким же порядком, как и весною, но только не тем уже путем, а другим, где трава еще не вытравлена» (Чорманов, 1871. № 37). В осенний период года номады, в основном, использовали пастбища со злаками осенней вегетации, солянковой и полынной растительностью (МКЗ. Т. II. С. IV, VIII; МКЗ. Т. IV. Описания… С. 90, 96, 98, ПО, 124-127; МКЗ. Т. V. Очерк. С. 92-98; МКЗ. Т. IX. Общий очерк. С. 20; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 18-21 и др.).

Система осеннего выпаса скота в отличие от летнего, в основном, базировалась на посезонной продуктивности пастбищной растительности и представляла собой сравнительно быстрое движение в сторону зимних пастбищ. Это было обусловлено тем, что в относительно короткий осенний период, который при меридиональном кочевании с севера на юг фактически удлинялся, необходимо было пройти весьма значительное расстояние до зимовки, нередко превышавшее 100-200 км. Однако в отличие от весеннего осенний период был более длительным, поскольку переход на зимние пастбища мог быть осуществлен только после установления там устойчивого снежного покрова. Поэтому границы осеннего периода были изменчивы и неопределенны, а его продолжительность впрямую зависела от характера атмосферных осадков и температуры воздуха. Вследстие этого интенсивность кочевания по мере приближения к зимовкам падала.

Порядок кочевания и выпаса скота в осенний период находился в прямой зависимости от степени удаленности джайляу от зимовок. В августе в момент начала понижения среднесуточной температуры воздуха номады начинали движение в сторону зимних пастбищ и на первых порах выпасали свой скот по периферии летних пастбищ на территории общего пользования (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 90, 96, ПО; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 93 и др.). На пастбищах общего пользования кочевники группировались вокруг строго определенных водных источников как искусственного, так и естественного происхождения (МКЗ. Т. II. С. V; МКЗ. Т. IV. Описания… С. 97-98, 90, 96, ПО, 124; МКЗ. Т. V. Очерк. С. 42; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 93, 94; Чорманов, 1871. № 37 и др.). Однако долго находиться на пастбищах общего пользования было невыгодно, так как там концентрировались огромные массы номадов, что вызывало нехватку воды и кормов.

В сентябре, когда среднесуточная температура воздуха понижалась до 10°С, начиналось массовое движение в сторону зимних пастбищ. Кочевники, у которых зимовки располагались невдалеке от джайляу, оставались на пастбищах общего пользования и выпасали скот на границах своих зимних территорий (МКЗ. Т. IV. Описания… С. НО и др.). Номады, у которых зимовки были удалены от летних пастбищ, интенсивно двигались в сторону своих кстау и по мере приближения к ним замедляли темп кочевания, располагаясь по периферии зимних территорий в ожидании снежного покрова (МКЗ. Т. II. Объяснительная записка. С. 13; С. IV; МКЗ. Т. IV. Описания… С. 90 и др.). Как правило, все осенние пастбища, расположенные вблизи зимовок, были строго обособлены и находились в частном землепользовании (МКЗ. Т. II. С. V; МКЗ. Т. V. Очерк. С. 42; МКЗ. Т. IV. Описания… С. 90; Общий очерк. С. 16; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 93 и др.). «…Здесь,- свидетельствуют очевидцы,- кочевые места уже разделены… Каждый из киргизов хорошо знает свои места и свято соблюдает это разделение» (Чорманов, 1871. № 37). Особенно последовательно это прослеживается на малообводненных пастбищах, где преобладали искусственные водоисточники, которые, как мы уже отмечали, находились в частном владении и пользовании (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 90, 96-98, 124 и др.). На этой основе происходит присвоение соответствующей территории пастбищных угодий.

Правда, не всегда осенние пастбища непосредственно примыкали к зимним, нередко они были отделены от них чужими землями (МКЗ. Т. II. С. IV и др.). В этом случае переход на зимовку после установления там устойчивого снежного покрова носил характер интенсивного отгона, поскольку на обособленных пастбищах вблизи кстау останавливаться не позволяли (МКЗ. Т. II. XXVII и др.). Интересно в этой связи сообщение Рузбихана: «Когда наступает осенняя пора, погода в той стране становится холодной и выпадают обильные снега, то, разумеется, казахи для зимовки направляются из степи на зимние стойбища. Так как на всем пути следования к зимовкам иногда не бывает достаточно воды, чтобы напоить скот, они по необходимости пускаются в путь тогда, когда переправы и дороги покрываются снегом» (Рузбихан. С. 94). Иначе говоря, на малообводненных пастбищах переход на зимовку был возможен только после выпадения снега.

В осенний период выпас скота, в основном, осуществлялся на тех местах, которые зимой заносились толстым слоем снега и были недоступны скоту (МКЗ. Т. II. Объяснительная записка. С. 13; МКЗ. Т. IV. Описания… С. 85 и др.). Во время стоянки на позднеосенних пастбищах скот не пускали ближе определенного предела к зимовкам (МКЗ. Т. И. С. IV и др.), оберегая растительный покров от потравы. Одновременно осенние пастбища приберегали для зимнего выпаса лошадей (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 96 и др.), которых уже в это время начинали объединять в зимние табуны косы (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 96 и др.). «После стоянки на осенней кочевке, - свидетельствуют очевидцы, - киргизы входят уже на собственные свои зимовки, куда приводят с собой верблюдов, коров и баранов, а лошадей оставляют на осенних стойбищах, которые всегда бывают весьма недалеко от зимовок, верстах, например, в 15, 20 и 25-ти» (Чорманов, 1871. № 37). Выпас лошадей в позднеосенний период был построен таким образом, чтобы «дать время траве на джайляу вырасти еще раз под влиянием осенних дождей», только после этого формировали кос и отгоняли его на север в сторону летних пастбищ (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 125 и др.).

Осенний период, несмотря на то, что число «доений» постепенно сокращалось, а к концу осени и вовсе прекращалось (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 88, 103 и др.). охватывал большой объем трудовых операций. К этому времени молодняк переводили в общие табуны и стада (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 103 и др.), а раздельный выпас скота практиковался только в видовом отношении. Осенью, незадолго до перехода на зимовку, проводился массовый забой скота на мясо, во-первых, потому, что животные находились в это время года в наилучшей физической форме и, во-вторых, потому, что долговременное хранение мясных запасов было возможно только зимой (МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 169; Добросмыслов, 1895 и др.)- Помимо этого осенью, чаще всего в ноябре, производилась случка овец (Диваев, 1901. Вып. 7. С. 71-74 и др.), а двумя месяцами раньше их вторичная стрижка (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 85 и др.). В это время года также заготавливалось топливо на зиму, производился ремонт зимовок и т. п.

Иначе говоря, осень была временем, когда кочевники стремились как можно быстрее выйти на границы своих зимних пастбищ и расположиться по их периферии в ожидании установления стабильного снежного покрова. Вследствие этого система кочевания по мере удаления от летних пастбищ интенсифицировалась и по мере приближения к зимним пастбищам замедлялась. Она основывалась на передвижениях от одного водного источника к другому либо на использовании сезона дождей, что позволяло номадам утилизировать безводные пространства и преодолевать их быстрым маршем. В этой связи находились и формы социальной организации и отношения собственности. Медленный ритм кочевания соответствовал объединению номадов в небольшие социальные группы и регулированию отношений водо- и землепользования. И, наоборот, быстрый ритм кочевания соответствовал концентрации кочевников в большие группы и общности пастбищных угодий.

Таким образом, очевидно, что сезонная динамика природных процессов оказывала глубокое и всестороннее воздействие как на систему материального производства кочевников, так и на их образ жизни. Прежде всего налицо экологическая детерминированность всей системы выпаса скота и кочевания, выбора и использования пастбищных угодий и опосредствованно этому - социальной организации и социально-экономических процессов. Одновременно имет место и посезонная специфика процессов взаимодействия природы и общества. Так, в наиболее неблагоприятный период года - зимой - главным являлось обеспечение скота кормовыми ресурсами, что обусловливало организацию процесса производства в мелких хозяйственных организмах, тогда как в теплый период года на первый план выходила потребность обеспечения скота водой, что определяло необходимость кочевания и возможность большей концентрации трудовых и материальных ресурсов в среде номадов (Масанов, 1984 и др.).