В обязанности лидера входит определение видов и размеров поощрения. Более сложную и запутанную проблему придумать трудно. Каждая организация награждает своих работников по-разному, но лидер может использовать следующие принципы.

 

Ставьте ясные цели

Хорошие лидеры придают огромное значение четкости постановки целей сотрудникам. Сначала они ставят конкретные задания, возлагая на подчиненных ответственность за их выполнение. Затем оценивают эффективность выполнения этих заданий. И наконец, оценивают результаты деятельности, чтобы определить размеры вознаграждения. Хорошая иллюстрация этого процесса – форсированный марш на Сидзугатакэ.

Консолидация власти и защита клана Ода стали моими первоочередными задачами после смерти князя Нобунаги летом 1582 года. Одним из первых моих шагов стало сооружение двух фортов, закрывающих южные подходы к столичному городу Киото, где я разместил свою ставку. Но мой давний соперник, генерал Сибата, и его марионетка Нобутака, алчный, незаконнорожденный сын князя Нобунаги, сочли мои действия признаком коварства. Вне себя от ярости, они отправили мне грозное послание.

– Снесите эти укрепления, – написали они, – или мы сделаем это за вас.

Чтобы осуществить эту угрозу, Сибата должен был дождаться, пока растают снега в провинции Этидзэн. Земли Этидзэн, на северо-востоке от Киото, окружены глубокими ущельями и крутыми горными склонами, по которым опасно передвигаться даже в хорошую погоду. А зимой они становились почти непроходимыми.

Но зима подходила к концу, и я знал, что настала пора разрешить наши разногласия тем или иным способом.

– Я жду вашего прибытия, – написал я в ответ. – Только один из нас может править на этой земле, другой же должен навеки уснуть в ней. Надеюсь, вы готовы обрести вечный покой.

Теперь нельзя было терять ни минуты. Как только реки начали наполняться стекающими с гор талыми водами, я отправил несколько отрядов моих солдат в подкрепление гарнизонам, расположенным вдоль вероятного пути следования Сибаты.

В начале весны пришло сообщение о том, что Сибата покинул свою ставку и направляется на юг. Я немедленно послал дополнительные силы в Сидзугатакэ, одну из северных крепостей, где планировал устроить Сибате, изрядно промерзшему в пути через горы, горячий прием.

Сибата был знатоком тактики ведения войны в горной местности и расположил свои войска на крутых склонах севернее крепости. Я предпочитал сражаться на ровной земле и разместил свои силы чуть южнее тянувшейся внизу долины. Расстояние между нашими передовыми линиями составляло всего три километра. Мое пятидесятитысячное войско с беспокойством поглядывало на двадцатитысячную армию Сибаты, а самураи с обеих сторон гадали, кто из них первым обагрит клинок кровью убитого врага – и первым погибнет.

Сибата, казалось, не решался сделать первый ход. Я не знал, почему он тянет время, но чувствовал что-то неладное. На всякий случай я решил держать свою армию в полной готовности к выполнению быстрого маневра. Пока мои главные силы дожидались атаки генерала Сибаты на Сидзугатакэ, враги могли напасть на нас в другом месте.

Последующие события подтвердили мудрость моего решения сохранить мобильность. Гонец принес сообщение о том, что солдаты Нобутаки направляются к моим гарнизонам в провинции Гифу на северо-востоке. Оставив в Сидзугатакэ небольшое прикрытие, я повел основную часть своей армии в Гифу, чтобы разделаться с упрямым сыном князя Нобунаги. Мы прошли около полусотни километров, когда нас догнал запыхавшийся курьер со срочной депешей: небольшая крепость клана Ода к северу от Сидзугатакэ была взята Моримасой, племянником Сибаты. Теперь силы Моримасы двигались к Сидзугатакэ на помощь Сибате!

Я немедленно скомандовал: «Кругом марш». Оставив в Гифу часть войска, чтобы встретить Нобутаку, я взял с собой пятнадцать тысяч всадников, и мы во весь опор помчались к Сидзугатакэ. Дистанцию в пятьдесят километров мы преодолели за пять часов: историки назвали этот маневр одним из самых форсированных маршей в истории Японии.

Несмотря на крайнее утомление людей, я призвал их не останавливаться и атаковать врага. Мы застигли их врасплох на рассвете, когда топот копыт боевых коней потряс тихий утренний воздух.

Сражение кипело до полудня – до тех пор, пока «семь копий», семеро отборных верховых самураев из моей гвардии, не врезались в сердце вражеского строя, сметая всех, кто становился у них на пути. Ряды врага смешались, и его солдаты обратились в беспорядочное бегство вниз по залитым кровью горным склонам, бросая копья, мушкеты, мечи и даже доспехи, в отчаянной попытке спастись. Мы отстояли Сидзугатакэ!

Военные историки удивляются, как пятнадцатитысячная армия в кромешной тьме ночи могла пройти форсированным маршем пятьдесят километров так быстро. Решающим фактором нашего успеха стало не сверхчеловеческое напряжение сил в критических обстоятельствах, а четкая постановка задач и контроль за их выполнением.

Прежде чем покинуть позиции под Сидзугатакэ, чтобы разделаться с Нобутакой в Гифу, нам нужен был запасной план – на тот случай, если силы Сибаты предпримут атаку в наше отсутствие. Я объяснил Мицунари, одному из моих старших вассалов, что он должен обеспечить нам возможность при необходимости быстро вернуться из Гифу в Сидзугатакэ. Как именно Мицунари собирался выполнить эту задачу, меня не волновало. Мое дело было четко поставить задачи, а затем не вмешиваться.

Мицунари и его люди организовали сеть доставки припасов и прошли весь маршрут от Гифу до Сидзугатакэ заранее, останавливаясь во всех придорожных деревнях, жители которых получили задание заготовить рисовые шарики и смоляные факелы. Впоследствии двигавшиеся мимо солдаты на ходу хватали еду и факелы, чтобы осветить себе путь в темноте.

Заготовка продовольствия для пятнадцати тысяч людей и лошадей представляла сложную проблему материально-технического обеспечения, но все, что требовалось моим людям, – это четкая постановка цели. Мицунари и его помощники получили щедрое вознаграждение. Одержать эту решающую победу нам помог «секрет ответственности»: ставьте ясные цели.

 

Поощряйте людей при каждой возможности

Битва при Сидзугатакэ не только укрепила мое лидерское положение. Благодаря ей в словаре японского языка появилось новое выражение – «семь копий».

Семеро отборных всадников из моей личной гвардии – Киёмаса, Такэнори, Масанори, Нагаясу, Кацумото, Ёсияки и Ясихару – повели людей в решающую атаку, которая внесла смятение в ряды врагов и привела нас к победе. Их подвиги при Сидзугатакэ получили такую известность, что с тех пор словосочетание «семь копий» стало использоваться для обозначения воинов, отличившихся в битве.

Киёмаса, один из этой семерки, был сыном кузнеца, настоящим великаном, получившим за свои габариты прозвище Потрясающий Землю. Он обладал силой и стремительностью медведя: когда во время форсированного марша на Сидзугатакэ под ним пала лошадь, он пробежал последние пятнадцать километров в полном снаряжении, не отстав от верховых самураев!

Потрясающий Землю всегда сиял от счастья, когда я его хвалил. Он краснел, как свекла, до самых мочек своих огромных ушей. Вид этой радостной, красной физиономии, увенчивающей громадное тело, был так приятен моим глазам, что я не упускал возможности хвалить его снова и снова. И чем чаще делал это, тем настойчивее он добивался очередных похвал, совершая достойные поступки. Глядя на него, другие люди тоже старались заслужить мою похвалу, и это стремление помогало им добиваться еще более выдающихся достижений. Сильные и слабые стороны есть у каждого человека, поэтому лидеры должны развивать в себе умение выявлять и поощрять в подчиненных лучшие качества.

В начале моей карьеры один мой вассал по имени Миябэ перешел на службу к другому генералу. Через какое-то время, после того как мои достижения стали известны всей Японии, этот генерал попросил Миябэ рассказать о его службе у меня. Как мне удавалось одну за другой решать такие сложные задачи, добиваясь непрерывной череды триумфов?

– Вообще-то князь Хидэёси не слишком отличается от других, – ответил Миябэ, – кроме, разве что, его отношения к похвалам и поощрениям. Без его похвалы не остаются даже незначительные достижения вассалов самого низкого ранга, а его награды за значительные успехи превосходят все ожидания. Это пробуждает у его последователей стремление отличиться еще больше.

Похвала ничего не стоит, но приносит неоценимые результаты. Миябэ сумел разглядеть в моем поведении «секрет одобрения»: поощряйте людей при каждой возможности.

 

Хорошо награждайте тех, кто хорошо служит

«Семь копий» были блестящими самураями, но пока они не продемонстрировали чудеса воинской доблести при Сидзугатакэ, им приходилось довольствоваться скромными доходами. Героические подвиги в этом судьбоносном сражении принесли им славу и богатство.

Особенное впечатление произвело на меня поведение Масанори. Незадолго до битвы у него за какую-то незначительную провинность отняли мечи и посадили под арест. Но Масанори сбежал, схватил первый попавшийся короткий меч и присоединился к участникам форсированного марша. В общей суматохе никто не обратил на него внимания. Добравшись до поля битвы, он отыскал грозную фигуру Хайго, бойца, известного своей свирепостью, и бросился вперед, чтобы сразиться с ним в поединке. Заметив небольшую щель в доспехах Хайго, Масанори одним искусным ударом своего меча сразил самурая, обагрив землю фонтаном его крови.

Своей отвагой и дерзостью Масанори напомнил мне меня в юности, и я подарил ему поместье, которое в пять раз увеличило размеры его владений. Наградой для всех остальных самураев из этой великолепной семерки стало троекратное увеличение их земельных угодий.

Все семеро бойцов были поражены моей несказанной щедростью. Но мне нравится проявлять щедрость, особенно когда люди заслуживают награды. Кроме того, этот подход основан на практических соображениях: самураи верно служат тому, кто не скупится на награды.

Запомните: практика награждения отличившихся производит впечатление не только на узкий круг членов вашей организации. Когда обо мне стали говорить как о справедливом лидере, который раздает богатые награды всем, кто добивается результатов, ко мне потянулось множество способных исполнителей. Если бы я проявлял скупость, они искали бы себе других хозяев.

Неопытные лидеры боятся, что щедрые выплаты подчиненным опустошат их сундуки. Чепуха! На деле все наоборот. Мое имя стало приобретать широкую известность только после того, как я начал хорошо платить своим людям. Молва о том, что у меня на службе можно разбогатеть, привлекала лучших специалистов разных профессий. Высокие выплаты не разоряли меня, а преумножали мои богатства.

Парадоксально, но факт: чем больше денег вы раздаете тем, кто хорошо вам служит, тем богаче становитесь. Однако эту простую истину осознают лишь единицы. Подавляющее большинство людей стараются как можно больше забрать себе и как можно меньше отдать другим. Вот почему их кошельки пустеют.

Вы еще не забыли «секрет обмена»? Чтобы получить, сначала нужно дать. Применяйте этот принцип всякий раз, когда нужно наградить соратников или коллег: хорошо награждайте тех, кто хорошо служит.

 

Лично поощряйте отличившихся

Людям свойственна склонность к обогащению, однако жажда почестей свойственна им не меньше. И, как правило, самые талантливые работники ценят признание выше материального вознаграждения. Лидеры, умеющие возбуждать у людей стремление к признанию, скоро притянут к себе верных последователей.

Лучший способ выделить отличившихся – и продемонстрировать свое отношение к ним – в собственноручном написании писем. Став самураем, я взял за правило ежедневно писать и отправлять письма.

Некоторые лидеры считают, что писать от руки слишком хлопотно; другие стесняются своего почерка. Из-за недостаточного образования у меня были большие трудности с орфографией и еще более серьезные с каллиграфией. Но все это не имеет значения, когда вы стремитесь выразить то, что у вас на сердце. Когда я письменно выражал свои чувства, вопросы формы и стиля меня не волновали.

Другие лидеры пользовались услугами секретарей, но я предпочитал писать письма сам. Адресатам было приятно получать такие послания. Например, я лично писал благодарности каждому из «семи копий». В одной из них, в частности, было сказано:

«Ваши блестящие подвиги при Сидзугатакэ изменили облик Японии в глазах грядущих поколений».

Письменные благодарности служили важной формой поощрения, поскольку определяли порядок рассадки людей во время военных советов. Вассал с наибольшим количеством благодарностей мог занять место рядом со своим генералом. Кроме того, количеством благодарностей определялось право вассала высказать свое мнение на военном совете. Самураи были крайне заинтересованы в получении благодарностей, которые помогали им занять высокое положение в этом мире.

Благодарность – лишь одна из форм морального поощрения. После каждого сражения особо отличившимся я раздавал мечи, доспехи и другие призы. Я всегда делал это прямо на месте, чтобы как можно быстрее отметить примеры выдающейся доблести и храбрости. Получатели высоко ценили эти подарки, многие из которых становились семейными ценностями и передавались из поколения в поколение.

Успешные лидеры, которые признают эффективность не только материального, но и морального поощрения, используют «секрет признания»: лично поощряйте отличившихся.

 

Чтобы добиться преимущества, крепите единство

Во время военной кампании слаженная работа команды приобретает решающее значение. Но разве в других жизненных ситуациях роль команды не так важна? Я твердо убежден, что совместная работа – основа успеха каждой организации – военной, коммерческой или административно-хозяйственной. Следовательно, главная задача лидера – создавать команды и стимулировать усилия группы надлежащими поощрениями и наградами.

В свое время князь Нобунага взял на службу выдающегося мастера боевых искусств, специалиста по части обращения с копьем, самурая по имени Мондо. На его счету были сотни врагов, пронзенных на поле брани, и его ученики хвастались, что никто из живущих на земле людей не сравнится с ним в военном искусстве. На этом основании Мондо было поручено заниматься обучением солдат клана Ода навыкам владения копьем. Я знал о его репутации и личной преданности генералу Сибате – моему главному сопернику в клане Ода. Но других причин остерегаться его у меня не было.

Все изменилось в тот день, когда Мондо пришел на праздник, устроенный князем Нобунагой для своих старших вассалов. Двое мужчин, естественно, принялись обсуждать вопросы военной тактики, и князь Нобунага спросил у Мондо, какое копье удобнее использовать в бою: короткое или длинное.

– Конечно же короткое, – решительно заявил Мондо. – После броска такое копье входит в тело врага с большей силой. Кроме того, им можно очень быстро орудовать в борьбе с несколькими противниками сразу. Это оружие особенно эффективно в ближнем бою, когда длинное копье оказывается бесполезным. Тут не может быть двух мнений: лучшее копье на свете – короткое, метр восемьдесят или даже меньше. Тот, кто считает иначе, просто дурак.

Князь Нобунага, который привык идти в бой с очень длинным копьем, неловко заерзал на своем месте. Однако, несмотря на свой княжеский титул, он не собирался спорить с человеком, которого сам взял на службу в качестве эксперта по данному вопросу.

Он взглядом отыскал меня и знаком призвал принять участие в обсуждении.

– А вот и ты, Хидэёси! – приветствовал меня князь. – Может быть, ты сможешь позабавить нас своими мыслями по этому вопросу. Как, по-твоему, какое копье лучше использовать на войне: длинное или короткое?

Я находился в необычном для себя раздраженном состоянии и не счел нужным этого скрывать.

– Зачем спрашивать меня? – сказал я, кивая в сторону Мондо. – Вот человек, который прекрасно разбирается в данном вопросе. Будет лучше, если вы выслушаете его мнение.

– И все же, Обезьяна, – не унимался князь Нобунага, – сделай одолжение и выскажи нам свое суждение.

В первый момент я не понял, какое напряжение кроется за его просьбой, но теперь ощутил его в полной мере. Уже одно это должно было навести меня на мысль о том, что в данной ситуации лучшим ответом был бы уклончивый. Однако, как это часто бывает, я не успел удержать язык за зубами.

– Что ж, раз уж вы так настойчиво просите, – ответил я, – то скажу, что тут нечего даже сравнивать. Длинное копье не в пример лучше.

Мондо с размаху бухнул свою чашку с сакэ на стол и презрительно фыркнул.

– Да что ты вообще в этом понимаешь?

По правде говоря, я несколько поторопился высказать свое мнение, не посчитав нужным тратить время на обдумывание. Но после такой реакции мне ничего не оставалось, кроме как защищать высказанную точку зрения, и когда я попробовал ее обосновать, то обнаружил, что действительно уверен в ее правильности.

– Я не так хорошо разбираюсь в этом вопросе, как вы, но знаю, что длинное копье летит дальше и поэтому может поразить врага на большем расстоянии. Следовательно, оно лучше короткого.

Мондо даже не попытался скрыть презрение в голосе.

– Это все теория. Но скажи мне ты, лысая крыса с длинным копьем, сколько врагов ты убил им в настоящих сражениях?

Тут князь Нобунага счел нужным вмешаться и избавить меня от необходимости назвать точную цифру уничтоженных мною врагов, которая оказалась бы равна нулю.

– Хватит молоть языками! – сказал он. – Пустая трата слов не поможет решить спор. Предлагаю провести испытание. Каждый получит по пятьдесят солдат. У вас будет три дня, чтобы научить их обращаться с тем копьем, которое вы предпочитаете. Через три дня мы проведем показательный бой, чтобы определить победителя. Принимаете мое предложение?

Мы оба согласились. Мондо самодовольно ухмылялся, предвкушая мое неизбежное поражение. Я же демонстрировал жалкое подобие улыбки, поскольку сильно сомневался, что смогу победить такого искусного противника его излюбленным оружием.

Князь Нобунага приказал собрать сотню солдат и объяснил им условия состязания. Все сразу же потребовали, чтобы их включили в отряд Мондо, поэтому князь Нобунага распорядился тянуть жребий на соломинках. Естественно, что те, кто вытянул длинные, выбрали сторону Мондо, и мне достались полсотни павших духом неудачников. Когда я собрал их вместе для первого знакомства, мне пришлось тщательно выбирать слова.

– Скажу вам честно, – сразу признался я. – Я не могу похвастаться умением управляться с копьем – хоть коротким, хоть длинным, хоть с каким угодно. Но даже если бы я был мастером по этой части, трех дней все равно не хватит, чтобы передать мое умение вам. Все уроки, которые вы успеете усвоить, вылетят у вас из головы после первого же сильного удара. Для овладения боевыми навыками нужны длительные, упорные тренировки и хороший, опытный учитель. К сожалению, ни того, ни другого у вас не будет.

Это явно была не та зажигательная речь, которой от меня ждали. Солдаты хмуро переглянулись, а затем уставились на меня.

– Если так, – сказал один из них, по всей видимости, самый решительный, – то почему бы вам просто не признать победу за Мондо и не покончить с этим делом? Если нас побьют, будет хуже. Зачем доводить дело до неизбежного, но ненужного поражения?

Быстро шагнув вперед, я схватил его за плечи и впился в него пристальным взглядом. Но когда ответил, в моем голосе не было злости.

– Послушай меня внимательно, – сказал я ему. – Я признался, что не силен в приемах обращения с копьем, чтобы вам их передать, и к тому же у вас все равно нет времени их усвоить. Но я ничего не говорил о поражении.

– Тогда что вы предлагаете? – отозвался солдат, оглядываясь на других. – Выйти в назначенное время, вооружившись мушкетами?

– Этот номер не пройдет, – заметил какой-то простак, явно подумавший, что предложение было сделано серьезно. – Князь Нобунага никогда не признает такую победу.

– Да не нужны вам будут мушкеты! – сказал я. – У вас будет такой командир, как я, и я обещаю, что вы победите. Но для этого вы должны будете сражаться дружно, как одна команда. Если вы станете точно выполнять мои приказы и действовать как один человек, тогда можно будет орудовать копьями так, как вам больше нравится. Все, что от вас потребуется, – как можно сильнее ударить по противнику, и он обязательно побежит. Понятно?

Они неуверенно закивали, не решаясь поднять глаз.

– А теперь, – сказал я, – вы начнете обучение с того, что хорошенько выпьете и закусите с товарищами по команде!

Я распорядился, чтобы в мою палатку принесли много жареной рыбы и сакэ, после чего мы все вместе принялись за ужин, в конце которого языки и ноги участников заплетались одинаково сильно.

На следующий день я заставил их – все еще не отошедших от гулянки – разделиться на три группы. Первым двум группам я поставил задачу атаковать противника слева и справа, в то время как третья должна была ударить в центр.

– Когда я отдам приказ атаковать, вы должны выполнить его немедленно, – крикнул я. – Готовы? Вперед!

Погоняв их до седьмого пота, я снова распорядился насчет ужина и похвалил всех за внимательность и дисциплинированность.

Тем временем Мондо обучал свой отряд приемам обращения с коротким копьем: как парировать выпады, под каким углом наносить удары и так далее. Но обучение людей, которые впервые взяли в руки это оружие, продвигалось плохо, и скоро терпение их лидера лопнуло. Чередуя удары своим учебным копьем с гневными тирадами, Мондо пытался угрозами заставить их усвоить необходимые навыки, но такой метод обучения только приводил солдат в еще большее уныние. На второй день многие из его людей, которым стало известно, что я обращаюсь со своей командой гораздо мягче, принялись ворчать, что лучше бы они вытянули короткие соломинки. Такие настроения лишь сильнее распаляли ярость Мондо.

Вечером завершающего дня обучения я встал и произнес тост:

– Завтра день состязания. Помните главное: вы должны действовать сообща, как один человек, и тогда окажетесь сильнее. За победу!

Я поднял вверх свою чашку, и они подняли свои. Наши противники закончили свой последний день подготовки под неистовые крики и брань Мондо. Возвращаясь домой на закате, они встретили нескольких парней из моей команды и стали делиться впечатлениями о том, как проходило обучение.

– Мы только что закончили последнюю тренировку, – пожаловался один из людей Мондо. – Он гоняет нас с утра до ночи. Нам даже поесть некогда! Сил больше никаких нет. От этих проклятых копий руки просто отваливаются. Хорошо хоть завтра наши муки закончатся – так или иначе.

На следующий день барабанный бой возвестил о начале состязания. Когда соперники взяли свои бамбуковые учебные копья, в толпе зрителей, собравшихся вокруг огороженной фехтовальной площадки, пронесся возбужденный шепот. Поглазеть на состязание пришли все мужчины, женщины и дети замка.

Прежде чем приказать своим людям выйти на площадку, Мондо продемонстрировал свое искусство владения копьем. Его копье вращалось все быстрее и быстрее, сливаясь в сплошной размытый круг. Закончив демонстрацию, он повернулся ко мне и улыбнулся. Я вытер вспотевшие ладони, перехватил копье из одной руки в другую и кивнул.

По команде мой отряд разделился на три группы, после чего я приказал центральной группе атаковать людей Мондо, что они и сделали с большим воодушевлением. Наши соперники не были так хорошо обучены синхронным действиям (Мондо посвящал основную часть времени отработке индивидуальных приемов), и под дружным натиском моей команды, вооруженной копьями большей длины, их ряды в панике смешались.

После того как я приказал остальным двум группам атаковать с флангов, отряд Мондо быстро попятился назад. Их лидер бегал вокруг, выкрикивая команды и пытаясь напомнить отдельным солдатам, как им следует отражать удары, но пользы от этого не было никакой.

Дело было в том, что они почти ничему не научились, и к тому же, как я правильно предсказал, при первом же серьезном натиске у них в головах все смешалось и они позабыли даже то немногое, что помнили до этого. Снова раздался бой барабанов, и мою команду объявили победительницей.

Мондо застыл у ограды фехтовальной площадки, глядя на две команды: одну удрученную, а другую ликующую. Затем он потребовал реванша. Князь Нобунага, широко улыбаясь, спросил, согласен ли я.

– Если мои люди готовы на это, я их благословляю, – ответил я, и все согласились. Барабаны забили снова, и результат оказался прежним: команду Мондо вытеснили с площадки, в то время как их инструктор бесновался в беспомощной ярости.

– Состязание закончено, – торжественно объявил князь Нобунага. – Победа присуждается команде Обезьяны.

Затем он повернулся, чтобы обратиться ко мне и Мондо.

– Но, надеюсь, всем понятно, – добавил он уже тише, – что причиной такого исхода стало мастерство лидера, а не преимущество того или иного типа копья. Обещайте, что между вами не останется неприязни. Все мы служим одному клану – клану Ода.

Сжав зубы, Мондо был вынужден согласиться, в то время как стоявший у края площадки его покровитель, генерал Сибата, развернулся и демонстративно удалился.

После состязания я проставил своим людям столько сакэ, сколько они могли выпить, но они и без того были довольны честно заработанной наградой, которую только они сами могли себе даровать, – знанием того, что командная работа может свернуть горы. Действуя сообща, они сделали то, что всего три дня назад казалось невозможным.

Почему моя команда одолела людей, которых возглавлял искусный исполнитель? Потому, что ее члены научились держаться вместе и надеяться друг на друга. Вместо того чтобы полагаться на собственные способности, как это сделал Мондо, я убедил членов моей команды, что они способны на многое. Результативные лидеры понимают, в чем «секрет командной работы»: чтобы добиться преимущества, крепите единство.

 

Работа в команде сама по себе награда

Успешный лидер получает много наград. Кое-кто считает самыми ценными из них богатство и престиж. Но на мой взгляд, самой дорогой наградой лидеру становится удовлетворение от результатов его команды. Успешный лидер не стремится показать, как хорош он сам, а делает все, чтобы показать, какая хорошая у него команда!