Я могу и ошибаться, но мне кажется, что в каждом человеке где-то глубоко сидит дар предвидения, который может сработать в любой ситуации, а тем более, если на кону твоя жизнь. Вот и я предвидела, что случится что-то очень плохое, когда на моем пороге появился Лешка, с переброшенной через плечо, болтающейся без сознания Аленкой. Из-за чего, открыв ему дверь, даже отпрянула назад.

Ну и не ошиблась.

Подняв левую руку, а правой придерживая обездвиженное тело, он направил в мою сторону невидимый луч силы, которой мгновенно впечатал меня в стену, отчего я тут же потеряла сознание, не успев даже осмыслить происходящее.

Первое, что я увидела, придя в себя, это стоящего рядом с диваном, куда он положил сестру, Алексея. Похоже, без сознания я была около минуты, не больше. Он стоял там, повернувшись в мою сторону, с такой неприятной улыбкой на лице, какой я никогда раньше у него не видела. Так в фильмах часто улыбаются законченные психопаты, вроде Джокера или Патрика Бэйтмена. Будто передо мной был совершенно другой человек, да и человек ли? Судя по всему, я многого о нем не знала.

Потянувшись к свету, я как будто врубилась в бетонную стену и поняла, что меня отрезали от сил. Я была сейчас беспомощна, как младенец.

— Не хотел делать это сегодня, но краем уха услышал ваш с Аленой разговор, о том, что ты переезжаешь к Загородскому, а там мне тебя точно не достать, — хихикая про себя, произнес он.

Мне хотелось ответить, и я даже открыла для этого рот, но горло так сильно пересохло от волнения, что вырвались лишь нечленораздельные хрипы.

— Не пойми меня неправильно. Ты для меня не основная цель, а лишь помеха. Я бы и не взглянул в твою сторону, если бы ты не решила замахнуться на то, что принадлежит мне.

Я понятия не имела что нес этот сумасшедший, которого я когда-то считала одним из своих лучших друзей, да и не хотела знать. Прямо сейчас я переваривала мысль, что все это время проводила часы и веселилась в компании человека, который убил, возможно, троих девушек (и это только известных мне!). Он, как и мы все, чуть не плакал при виде тела Инны там на острове. Но все это было ложью. Актер он оказался превосходный. Без сомнений.

— Алена… — чуть слышно прохрипела я, переведя взгляд на не подающую признаки жизни подругу, — она… жива?

Алексей перевел удивленный взгляд на диван, где лежала его сестра, будто только что ее заметил.

— А, сестренка, — махнул он беспечно рукой, — да что с ней будет? Огрел парализующим, а она об стекло стукнулась и отрубилась. Скоро придет в себя и сотру у нее всю память. Ты лучше о себе беспокойся, ведьма. То, что я задумал для тебя, это нечто. Я так подпитаю свои силы, что смогу уничтожить весь ваш ковен.

Он громко засмеялся, будто сказал мне что-то очень смешное, затем резко замолчал. При этом нижняя часть его лица, с плотно сжатыми губами, выражала злобу, а верхняя, со смешинками в глазах — радость. Я вспомнила, как когда-то читала о симптомах шизофрении, и сейчас наблюдала ярко выраженное кататоническое возбуждение. Как умело он скрывал это, а может мы просто не хотели замечать?

— Что ты со мной сделаешь? — все же выдавила я из себя, интересующий меня в данный момент вопрос.

— Принесу в жертву, — улыбнулся он, щелкая пальцами, будто разминая их для чего-то, — ты будешь данью моему господину — Смерти. Мне рассказывали, что он любит светлых ведьм. Правда, придется тебе скататься со мной кое-куда. Знаю я один преотличный алтарный камень, на котором ваши черные сестры еще в старые века приносили жертвы.

Я скептически взглянула на него, не веря в то, что сейчас слышала. Какие еще черные сестры в Проточном? Наши предки испокон веков занимали эту территорию и не потерпели бы соседства с силами зла.

— Не удивлен, что тебе неизвестен сей факт. Ваши старейшины, наверняка скрывали от вас то, что раньше светлые ведьмы жили бок о бок с черными и они не мешали друг другу вести свои дела. Это потом у светлых проснулась совесть, и они встали на сторону людишек.

Алексей вытянул в мою сторону обе руки и начал двигать пальцами, что-то шепча про себя. Не успев понять, что происходит, я почувствовала, как меня оплели невидимые веревки, плотно связывая все тело, включая руки за спиной и не давая двигаться, а рот будто заткнуло кляпом. Затем этот псих подошел ближе и взвалил меня себе на плечо. Несмотря на его щуплую комплекцию, казалось, что это не сильно его напрягло. Неужели убийства дают такую подпитку?

Направившись ко входной двери, Алексей со мной на плече вышел на улицу и подошел к припаркованной на дороге машине. Вокруг была кромешная тьма, и ни одного работающего фонаря. Похоже, кто-то все быстро продумал и не забыл даже о таких мелочах. Я не могла закричать, чтобы позвать на помощь, и никто в этой темноте меня не увидит.

Отчаяние и страх накрыли с головой. Тело охватила неконтролируемая дрожь. В последнее время у меня вошло в привычку попадать в неприятности, из которых меня вытаскивал мой медведь, но он не всемогущ и владеет лишь физическим преимуществом. Даже если он сможет настроиться на мою антенку и отыскать меня, ему не удастся справиться с таким сильным противником, который, я уверена, не выйдет на честный кулачный бой. Рисковать жизнью вербера я не собиралась. Если Мир погибнет, то и мне незачем жить.

Надо срочно что-то придумать! Кн иг о ед . нет

***

Громко хлопнула входная дверь.

Осознав, что осталась в доме одна, Алена медленно открыла глаза. Из-за удара о стекло в машине, голова болела так, что хотелось залезть на стену. Но сейчас было не до этого. Минут за пять до того, как брат ушел, унеся с собой Тату, она пришла в себя и притворялась спящей, опасаясь того, что может сделать с ней Алексей.

Да, она боялась родного брата-близнеца, бок о бок с которым росла и проводила все свое время. Он заменял ей друзей и подруг, был всегда внимательным и любящим. А теперь она его совершенно не узнавала. Хотя предпосылки к этому были. Сейчас уже невозможно было это отрицать. Где-то год назад Алексей вдруг сделался замкнутым. У него появились какие-то тайны и пусть он этого не показывал, Алена чувствовала, что с ним что-то происходит.

Оказывается, все это время у него потихоньку ехала крыша и, похоже, кульминация наступила сегодня вечером. Это был уже не Алексей, а кто-то сильно на него внешне похожий. В такие перемены невозможно было поверить, если бы не увидела все своими глазами.

Зато ей удалось подслушать их разговор. Ведьмы, алтарные камни, господин Смерть, все это, конечно, та еще чушь, но факт оставался фактом — он сошел с ума и собирается убить Тату.

Кто-то завозился с замком у входной двери, но затем понял, что дверь открыта и резко распахнул ее. Алена от страха вжалась в диван, крепко зажмурившись и молясь про себя, чтобы это был кто-то из родных Таты, а не ее брат, вернувшийся, чтобы прикончить свою сестренку.

— Тата, Рада, вы дома? — раздался голос Стефы и Алена резко выдохнула от облегчения.

— Стефа, это вы? — пискнула она с дивана, не решаясь встать, боясь, что ноги не удержат.

— Аленочка? — удивилась полуночной гостье Стефа, — не знала, что вы с братом на чай к нам зайдете.

Алена спустила ноги на пол, держась за голову одной рукой.

— Мой брат… он сошел с ума, — Стефа нахмурилась не понимая, что происходит и подошла ближе к девушке, — мы подвезли Тату до дома и отъехали всего ничего. Он резко затормозил, а затем, кажется, ударил меня по голове, я точно не помню. Очнулась на вашем диване, когда Лешка говорил Тате, что собирается принести ее в жертву. Он нес какой-то бред про ведьм и алтарь, а потом ушел, забрав ее с собой.

По окончании ее рассказа Стефа была белее мела. Она больно схватила Алену за плечо, заставляя ту посмотреть ей прямо в глаза.

— Срочно перескажи мне слово в слово весь тот бред, что он тут говорил, — потребовала она, и Алена тут же подчинилась, воспроизведя весь услышанный ею разговор.

— Мне было так страшно. Я даже глаза боялась открыть, думала заметит и убьет. Он вел себя как психопат! — начала оправдываться девушка, но ее уже не слушали.

— Где Мирослав? Он должен был приехать и забрать Тату.

— Она сказала, что у него появились какие-то дела и он должен заехать позже.

Стефания рванула в свою комнату и там схватила телефон. Руки так сильно дрожали, что номер Загородского получилось набрать лишь с третьего раза. Трубку взяли практически сразу.

— Загородский, слушаю, — раздался знакомый голос.

— Михаил, — выдохнула Стефа его имя, и быстро продолжила, — мне нужна помощь. Тату похитили.

— Рассказывай, — резко бросил вербер, одной лишь фразой заставив Стефу собраться и поведать ему всю историю, рассказанную ей Аленой.

— Я знаю, что она пара твоего сына, Тата рассказала нам. А значит у него есть с ней ментальная связь. Какая была когда-то у нас. Он один может помочь нам ее вовремя найти.

— Стефания, Мирослава сейчас нет дома. Я позвоню ему и все сообщу, а пока хочу, чтобы ты заперла все двери и из дома носу не показывала, — начал отдавать приказы вожак медведей, — я сейчас выезжаю к тебе. Жди.

В трубке раздались гудки.

Стефа, прожив всю жизнь полагаясь только на себя, понятия не имела, что, разделив ношу с сильным, привыкшим властвовать мужчиной, можно испытать такое облегчение.

Она осела на пол, собираясь с мыслями, а затем подскочила и понеслась в прихожую, закрывать дверь. О все еще сидящей на диване и глотавшей слезы Аленке она совершенно забыла, а увидев ее тут же бросилась к ней, обнимать и успокаивать.

— Все будет хорошо. Их скоро найдут, — как мантру повторяла она, вознося молитвы всем известным ей богам.

Через минут сорок после того, как Алексей увез меня из дома, он остановил машину у заброшенного кладбища, находящегося за территорией Проточного.

В ковене это кладбище не сильно жаловали, даже несмотря на то, что тут росла в больших объемах ведьминская трава. Я сама была здесь лишь раз, на праздник Весны пять лет назад, когда Радмила с Волей, решив в тайне от всех провести ритуал призыва души Весенней ведьмы, чтобы та предсказала им суженых, сподобили и меня принять в этом участие.

Ведьму мы тогда все-таки вызвали, но не Весеннюю, а Зимнюю, попортившую весь урожай яблок, что росли неподалеку в яблоневом парке. За что и получили нагоняй от старейшин и месяц домашнего ареста от Стефы.

Алексей не стал заезжать внутрь. Он вытащил меня из машины, избавил от кляпа и невидимых уз, сковывающих мои ноги, оставив связанными лишь руки. Во рту вроде бы не было ничего видимого, но в горле пересохло так, что мне казалось, что я раньше от жажды скончаюсь, чем от рук этого душегуба.

— Откуда у тебя такие силы? — все же поинтересовалась я хриплым шепотом и тут же зашлась от кашля, то и дело спотыкаясь о камни под ногами.

Алексей шел сзади меня, поэтому лица его я не видела, но, когда он заговорил, так и представила ту самую премерзкую улыбку, которую он впервые продемонстрировал сегодня у меня в гостиной.

— Я нигм, моя дорогая. Правда ведьминская метка появилась сравнительно недавно, около года назад. Я поэтому, кстати, с вами и не купался, чтобы не светить. А помогала мне постигать науку ведьмовства моя наставница, Пелагея. Она преподавала нам на первом курсе историю искусств. Задержалась, правда, ненадолго, всего шесть месяцев, но и этого хватило, чтобы заметить мой дар и обучить самым важным таинствам. Она привела меня к моему господину и научила угождать и поклонятся ему. Весь ваш ковен даже мизинца ее не стоит.

Нигм. Это название я не слышала вот уже несколько лет. Нигмами мы называли ведьм и ведьмаков, родившихся от людей, у которых в крови была капля ведьминской крови, и имеющих зачатки дара. Они не часто проявляли свои силы, но если делали это, то вырастали самоучками. Некому было обучать их взаимодействию с силами света, заклятиям и ритуалам. Им всему приходилось учиться с помощью проб и ошибок. Среди ведьм, для таких даже название было — дички.

О Нигмах ходили слухи, что большая часть их не умея черпать от света, выбирали самый легкий вариант и начинали черпать от тьмы, становясь черными ведьмами и ведьмаками. И теперь один из них, пройдя обучение, похоже, у черной ведьмы, и обладая огромными силами, раз смог заблокировать мои способности, собирался меня прикончить. Но вот за что?

— Леш, ты что-то говорил о том, что я взяла нечто принадлежащее тебе. Что это было? Может, я смогу это вернуть, и мы обо всем забудем? — ну попытка-не пытка, как говорится.

Чего я не ожидала так это того, что мои слова так разозлят ведьмака. Он схватил меня за волосы и со всей силы потащил к склепу, расположенному недалеко от входа на кладбище. Толкнув меня в темное отверстие, он вошел следом, подгоняя чуть ли не пинками вперед.

Сначала мне казалось, что я задохнусь. Запах гнили и плесени заполнил легкие, из-за чего я первые несколько минут не могла откашляться. Но постепенно я привыкла к нему и дыхание выровнялось. Алексей же не издал ни звука. Похоже, он тут не впервой и досконально изучил это место, так как прекрасно ориентировался в темноте, когда я, наоборот, спотыкалась на каждом шагу.

Наконец он остановился, схватил меня за капюшон толстовки и толкнул вперед. Я приземлилась на землю, поцарапав ладони и коленки.

— Ты хотела знать, на что позарилась, ведьма? — злобно выплюнул он эти слова, склонившись надо мной, — ты привлекла внимание вербера, который должен принадлежать мне и никому больше!

— Оу! — только и смогла вымолвить я, в ответ на такое откровение.

— Целый год я пытался привлечь к себе его интерес. Терпел унижение от его собратьев, наслаждаясь каждой капелькой внимания. Меня не заботили его девицы, ведь я знал, что ничего им с ним не светит, но тут появляешься ты. Да, я видел вас кувыркающихся на берегу и слышал ваш разговор. Истинная пара… Я лишу его истиной пары и избавлю от мук потери. Я привлеку его внимание приворотным заклятием, если это потребуется. Но он будет только мой.

Задумываясь об отношениях с Миром я, конечно, предполагала, что придется столкнуться с толпами бросающихся к его ногам девиц, но то, что мне придется иметь дело с влюбленным в него черным ведьмаком-геем, даже представить не могла. Жизнь, все-таки, умеет удивлять.

— Но я не знала, думала вы с Еленой…

— Пожалуйста, не напоминай мне об этой медведице. Я еле сдерживался, чтобы прямо там, на острове, при всех не пронзить ее тьмой и высосать душу. Не сделал этого лишь потому, что меня бы сразу раскрыли. Такую прилипалу еще поискать нужно.

Алексей что-то нашарил на стене, хлопнул по ней и с медленным скрипом стена отъехала назад, открывая нашему взору небольшую полянку, освещённую лунным светом. В самом центре ее стоял огромный гладкий камень в форме овала, на котором мог разместиться и взрослый человек.

Подняв меня с земли, Алексей подтолкнул в сторону проема и довел, держа за шкирку, до самого камня. Увидев по краям старые кровавые разводы, я тут же осознала свою участь. Страх поднялся с новой силой, возвращая дрожь во всем теле. Погода стояла теплая, но мне казалось, что я очутилась посреди заснеженного леса и вокруг бушует вьюга.

— Скольких людей ты уже принес в жертву на этом камне? — бросила я, стуча зубами от пронзившего меня холода.

— Именно на этом месте, ты будешь у меня первая, — его пронзительный смех ужасно меня нервировал, — а вообще будешь четвертой убитой мной жертвой.

— Значит, ту девушку из университета тоже ты? И Марину, и Инну? Но за что? Ведьмак пожал плечами.

— Первую девушку я даже не знал, она нужна была мне, чтобы впервые провести ритуал по забору жизненных сил. Я просто практиковался. Даже не готовился. Поехал один ночью прокатиться, а тут она. Идет домой одна-одинешенька. Сразу прыгнула в машину, когда предложил подвезти. Выпить ее было легче легкого, но вот сил получил до обидного мало. С людей сильно не напитаешься. Потом была Марина. Я бы ее и не тронул, но эта тварь посмела в моем присутствии вешаться на Мирослава. И хоть он ее и послал, я решил проучить. Избавившись от надоедливой Лены, проследил за медведицей ночью и одним ударом смертельного луча, высосал душу. Вот этот заряд сил я точно никогда не забуду. В медведях полно энергии, ты не знала?

Я слушала его ужасный монолог и не могла поверить, что тот добрый, вечно краснеющий от смущения мальчик, с которым я познакомилась не так давно в универе, и это чудовище — одно и то же лицо. Как можно скрывать в себе столько зла? Каким хитрым и изворотливым для этого надо быть?

— Но что тебе сделала Инна? Она же человек, а ты сам сказал, что толку от их жизненных сил не много.

— Она просто оказалась не в то время и не в том месте. Я вернулся к пляжу, где ночью видел милующихся вас с медведем. Был чертовски зол и так хотел кого-то убить. А тут сидит она, прямо у того дерева, где он тебя… Да еще и в твоей куртке. Ну я и не выдержал. Считай, просто выпустил пар.

Наша ночь с Миром, была для меня чем-то священным, волшебным. Чем-то, что разделяли только мы с ним. И узнать, что за нами наблюдали от начала и до конца, это как помоями облиться. Сейчас мне было одновременно и мерзко, и страшно. Что теперь этот сумасшедший придумает для меня? Как отомстит?

Алексей, закончив говорить, бросил меня спиной на камень, и вытащил из-за пояса огромный нож. Его казавшееся мне раньше симпатичным лицо, исказил звериный оскал.

— Раньше считал, что ты человек, пока не увидел на пляже метку на плече. Думаю, от тебя я тоже отлично подпитаюсь, — он разрезал ножом мою толстовку и отбросил все, что от нее осталось в сторону, оставив меня совершенно обнажённой по пояс. Даже грудь прикрыть не могла, из-за завязанных за спиной рук.

Затем над моим лицом сверкнуло страшное лезвие, и я, крепко закрыв глаза, разразилась громким криком.

— Алло, Мирослав, где ты? Не мог до тебя дозвониться.

— Я почувствовал, что с Татой что-то не так. Еду к ней, — раздался в трубке хриплый бас Загородского-младшего.

— Мне звонила Стефания. Тату похитили. Кажется, это наш убийца. Ты слышишь ее зов?

— Нет, она как будто отрезала себя от меня, — хрипло прошептал Мир, не в силах скрыть горечь в голосе.

— Я сейчас еду к ним домой, а ты сосредоточься на своих чувствах. Ты сможешь ее найти. Прислушайся, куда зовет тебя ваша связь. Что она говорит? — на том конце возникла напряженная пауза, прерывающаяся лишь шумным дыханием Мирослава.

— Очень слабая нить. Ведет на север. Кажется, это где-то за территорией города. Я наберу как узнаю.

Мир отключился как раз в тот момент, когда Михаил уже подъехал к дому Стефании. В окнах горел свет, но из-за штор ничего нельзя было разглядеть. Он быстро вышел из машины и направился ко входной двери. Постучав один раз, Михаил тут же позвал Стефанию по имени, давая знать, что это всего лишь он.

Стефа сразу распахнула дверь пропуская медведя внутрь, и опять закрывшись на все замки, оперлась о стену и обняла себя руками. Глаза были красными от пролитых слез. Волосы собраны в высокий хвост, а выбившиеся из него пряди обрамляли ее кукольное личико.

Михаил не мог вынести ту беззащитность, что она излучала и рванул к ней, заключая в свои крепкие объятия. Стефания даже не пыталась вырваться, полностью расслабившись и положив голову ему на плечо.

— Не плачь любимая, все будет хорошо. Мир уже ищет ее. Он нащупал связь, — только в этот момент он заметил, что Стефа в доме не одна. На диване сидела незнакомая ему девушка и не сводила с них таких же заплаканных, как у Стефы, глаз.

— Это мой брат, он увез Тату, — прошептала она достаточно громко, чтобы быть услышанной.

Загородский кивнул ей и в этот момент опять зазвонил его радиотелефон. Достав его из заднего кармана, он отпустил Стефанию и отошел к окну. На весь разговор ушла минута.

— Это Мир, он едет в сторону заброшенного кладбища на севере. Похоже, ее увезли именно туда. Я еду к ним, а вы сидите дома.

— Лешка говорил что-то про алтарный камень, может это где-то на том кладбище, — сказала Алена, вставая с дивана, — я могу поехать с вами. Вдруг получится с ним поговорить?

— Нет, — оборвала ее Стефа, взяв себя в руки и вернув в голос прежнюю уверенность, — Алена, ты останешься здесь. Дождись Раду и расскажи ей все.

Затем обратилась к Загородскому.

— Миш, он, похоже, ведьмак. Я еду с тобой.

— Нет!

— Да! И я знаю на это кладбище очень быструю дорогу.

Понимая, что ее не остановить, Михаил кратко кивнул, и схватив Стефу за руку, потащил на выход.

— Девочка, ты знаешь кого-нибудь из друзей Мирослава? Можешь им позвонить? — бросил он у двери.

— У меня есть телефон Матвея.

— Отлично. Если Мир им еще не сообщил о случившемся, расскажи куда мы уехали и пусть собирают людей и выдвигаются в ту же сторону.

Алена кивнула и тут же бросилась к телефону, слыша, как за ними закрылась дверь. Из головы у нее не выходили последние слова Стефы, когда та назвала ее брата «ведьмаком». По спине прошел озноб.

Когда огромный нож был в считанных сантиметрах от моего лица, к моему крику присоединился громкий рев. Будто огромный лев вырвался на свободу и собрался растерзать всех, кто попадется ему на пути.

Рука, держащая нож, остановилась, и мы с Алексеем одновременно взглянули в сторону оставленного открытым проема, что вел в склеп. Оттуда, со всей скорости к нам несся полностью обернувшийся вербер, в котором я тут же узнала Мирослава. Футболка на нем была разодрана в клочья, а на лице проступали медвежьи черты.

Злобно оскалившись, Мир уже через секунду был рядом с нами и одним движением руки отбросил в сторону сумасшедшего ведьмака. В тот же момент, когда тот коснулся земли, я почувствовала, что освободилась от его чар. Исчез барьер, отделяющий меня от света и невидимые веревки на руках.

Я резко подскочила с камня и бросилась к Мирославу, обнимая его за талию. Но не тут-то было. Что-то отбросило меня от него обратно на камень и крепко держало там, не давая ни пошевелиться, ни закричать. А сам Мир, проехавшись по земле, был припечатан к каменной стене склепа.

Все это время Алексей сидел на том же месте, куда его оттолкнул Загородский, и подняв руки, не отрывал от него безумных глаз.

— Я не хочу тебя убивать, дурак! — чуть не визжал в истерике этот псих. Он поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к Мирославу, а приблизившись вцепился ему прямо в горло, — я люблю тебя, но может, с твоей смертью и это чувство умрет, а я стану свободен.

Судя по исказившемуся от ярости лицу вербера, он хотел что-то сказать, но не мог. Мое сердце, казалось, выскочит из груди от страха за него. Я мысленно ревела и звала медведя по имени, стараясь передать всю свою любовь и нежность.

Мир, будто почувствовав это, и перевел на меня взгляд своих когда-то голубых, а теперь покрытых красной пеленой глаз. В голове послышался его хриплый шепот — «я люблю тебя, малышка», и теперь я не могла винить в этом галлюцинации. Мир настроил между нами мысленную связь, а может и не он, а парные узы. Сейчас это было совершенно не важно.

«Я тоже тебя люблю», ответила я, не сдерживая льющихся по щекам слез.

— Но сначала я уничтожу у тебя на глазах эту ведьму.

Алексей, резко повернулся в мою сторону и поднял вторую руку, что-то шепча про себя и именно в тот момент, когда меня готов был пронзить разящий наповал луч, кто-то выскочил из проема и бросился прямо между нами, принимая на себя весь удар.

Тело, принадлежащее крупному мужчине, отлетело к камню, на котором распласталась я и так и осталось лежать на земле лицом вверх. Я никогда его раньше не видела, но заметив, как при виде него округлились глаза Мирослава, а лицо исказилось от боли, догадалась, что это его отец.

Не знаю, что произошло, но похоже горе так подействовало на вербера, что он нашел в себе достаточно сил, чтобы сопротивляться ведьмаку. Сумев взять под контроль свою руку, Мир отвел ее себе за спину и вытащил из-за пояса джинсов длинный нож, напоминающий мне небольшое мачете. Он собирался уже вогнать его в грудь Алексея, который в этот момент снова отвлёкся на меня. Решив, наверное, закончить начатое. Но тут будто почувствовал неладное, повернулся обратно к Загородскому и одним движением пальцев повернул нож в сторону самого Мирослава, медленно приближая его к горлу медведя.

Пока длилась их молчаливая борьба я заметила выходящую из проема Стефу. Ее полный отчаяния взгляд не отрывался от лежащего мужчины.

Она что-то шептала, шевеля пальцами и я сразу же почувствовала, как сковывающие мои руки невидимые веревки, исчезли. Тут же вытянув их вперед, я, сконцентрировавшись на силе света, послала в спину ведьмака парализующее заклятие, отдав на это всю свою энергию, и прежде чем меня поглотила темнота, увидела, как Мир, развернув руку с ножом, всадил его в горло остолбеневшего Алексея и сразу же бросился ко мне.