Аленка с братом ждали меня в столовой на том же месте, где я их оставила, когда огромный, пещерный человек утащил меня на себе в свое «логово». Хорошо, хоть дубинкой перед этим не огрел. Данный оборотень и на такое горазд, я уверенна.

Верберов, что оставались их охранять, рядом не обнаружилось, из чего я сделала вывод, что Мир уже тут побывал и со своей шайкой отправился обратно на пары. Мне это было на руку, так как изворачиваться и врать друзьям, объясняя, зачем я понадобилась Загородскому, в его присутствии делать не хотелось. Он и так не жалует наш вид, а тут послушав, как я умею гладко и правдоподобно сказки рассказывать, окончательно убедится в своей правоте, что все ведьмы лживые и опасные создания.

Не успела я приблизиться к столику, как на меня обрушился шквал вопросов:

— Тата, ты жива? Он тебя не поранил? — бросилась ко мне Аленка, ощупывая и причитая, — Эти гады не давали нам пойти за тобой. Вцепились в нас и заставляли ждать, успокаивая, что Загородский тебя не тронет, а только поговорит, но что-то глазки у него так не по-доброму блестели. В общем, не поверила я им.

— Что это было? Зачем ты ему понадобилась? — присоединился к допросу Лешка, не сводя с меня обеспокоенных глаз.

— Да ремонт машины своей на меня повесить решил, жмот проклятый, — начала я свою выдуманную, по дороге в столовую, историю, — видите ли, бампер я ему помяла, бросившись под колеса его танка. Анну Каренину из меня состряпать решил, суицидницей обзывал и грозился в психушку сдать, если ремонт не оплачу.

— Ну он и сволочь последняя, — схватилась за голову Аленка, плюхнувшись обратно на стул, — у его папаши же денег, куры не клюют. Да и сам зарабатывает неплохо, вроде.

— Вот на таких, как я, и зарабатывает, — мочила я по полной репутацию вербера и ничуть не раскаивалась. Это ему за домогательства в подсобке! — Вы только никому не говорите, пожалуйста. Деньги то я достану, мне не жалко, а вот, если он действительно решит на меня настучать в психушку, боюсь не отверчусь.

Последнюю фразу я произнесла, выгнув бровки домиком и изобразив взгляд котика из Шрека, при этом сильно покраснев (а это уже от стыда, что приходилось обманывать друзей, но другого выхода, к сожалению, не было).

— Конечно, мы будем молчать, — заверили меня, кивая в унисон, брат с сестрой.

— И что вы решили? — уточнила Аленка, — к чему пришли?

— После пар поедем с ним ко мне домой, там расплачусь, и он от меня отвяжется, надеюсь уже навсегда, — заверила я ее, улыбаясь. Все должно было выглядеть так, будто меня не сильно заботит эта неприятная ситуация, иначе друзья могут вмешаться за моей спиной, а потом хлопот не оберешься.

— Слушай, Тат, — задал неожиданный для меня, но интересовавший его вопрос Лешка, — а как ты собиралась осуществить свои угрозы, ну те… где у них не встанет и отвалится? Ты же для них с ноготок? Раздавили бы и не поморщились.

Вот тут нужно было быстро шевелить мозгами, так как признаться, что я ведьма, и это, в принципе, в моей власти, я не могла.

— Да я когда злая, язык как помело, даже не слежу, что говорю, — ну тут и врать не пришлось, это истинная я, — могу такими вещами угрожать, что закачаешься. Но зато на подобных нахалов, это действует отрезвляюще. Тут тоже сработало, от тебя-то они отстали, — это я уже непосредственно к Лешке обращалась.

— Это точно, — искренне улыбнулся мне Алексей и мы, убрав со стола, потопали на следующую пару по изобразительному искусству.

После нее было еще две лекции, с которыми я совсем забыла о своих вечерних планах, а потому все переживания канули в лету. Только по окончании учебного дня, когда мы с друзьями вышли в фойе, чтобы отправится на выход, я вспомнила, что идти мне надо не на автобусную остановку, а на парковку за университетом, где стоял внедорожник Мира и где, зуб даю, меня поджидал ненавистный косолапище. А еще неудобно перед Олегом было, сидит, поди, ждет меня, может что-то по предмету своему подсказать хочет, на учебу настроить, а я игнорирую. Настроение испортилось окончательно.

— Ладно, вы идите, а мне на стоянку нужно, Загородский, поди, все ногти искусал меня ожидая, — протянула я, когда мы вышли на улицу.

— Аккуратнее ты с ним, подруга, — с серьезным выражением лица, предупредил меня Лешка, — если что, звони, номер мы тебе дали.

— Хорошо, — улыбнулась я ему и обняла Аленку на прощание, — до завтра!

Помахав им рукой, я медленным шагом, будто на эшафот, отправилась на парковку, где уже почти все разъехались и оставался только один оборотень, вальяжно прислонившийся к машине, и не сводивший с меня пристального взгляда своих голубых глаз. Друзей его поблизости не наблюдалось, как и подружки, что мне совсем не нравилось. Оставаться с ним наедине, мне совершенно не улыбалось. Неизвестно, что эта рожа бандитская еще учудит.

— Давай, поторапливайся, ведьма. Мне тебя тут вечность дожидаться? — начал подгонять меня оборотень с насмешкой в голосе. Будто чувствовал, гад, что мне совершенно не хочется проводить время в его обществе, и издевался.

Немного ускорившись, я приблизилась к внедорожнику со стороны задней двери и только тут поняла, что без посторонней помощи, мне, с моим ростом, в этот танк не забраться.

— Вперед садись, у меня сзади вещи личные лежат, с тебя станется стянуть что-то. У вашего рода ручки-то загребущие, — сев за руль, все не умолкал вербер, продолжая унижать и кривляться.

— Больно нужно мне в твоем гадюшнике лазить, руки марать, — ответила я, сдерживаясь, чтобы не показать этой морде язык.

Всего пара прыжков, и у меня получилось открыть переднюю пассажирскую дверь, а вот забраться внутрь, не раскорячившись перед ненавистным вербером не выйдет, ну никак. Я это прекрасно осознавала, а потому даже не пробовала, лишь вопросительно на него уставилась. Пусть руку, хоть раз в жизни, подаст, не сломается.

Как ни странно, мой намек таки дошел до этого качка и он, перегнувшись через пассажирское сидение, протянул мне свою мускулистую руку, ухватившись за которую, я быстро влетела в салон, но ввиду небольшого веса, приземлилась не на пассажирское сидение, а прямо на колени к этому нахалу, так и застыв, в сантиметре от его лица.

Не знаю, что на меня нашло, но я около минуты не могла отвести взгляда от его глаз, так похожих на два озера. Они будто околдовали меня, и чары спали лишь когда этот гад, усмехнувшись клацнул зубами прямо перед моим носом, заставив меня резко отпрянуть, поспешно слезть с него и занять место по соседству.

— Дурак, — только и смогла обиженно вымолвить я, в ответ на его громкий хохот.

Не иначе как переутомилась сегодня, либо просто отравилась. Да, именно отравилась. Как еще можно оправдать этот трепет в животе, будто стая бабочек завозилась? Скорее всего в столовой что-то не то съела, или яйца в утреннем омлете пропали, надо будет дома срок годности глянуть.

— Лучше держись от меня подальше, целее будешь, — вдоволь посмеявшись предупредил меня Мир, не отрывая при этом взгляда от дороги, — ты хоть и ведьма, но я не железный.

— Больно надо мне близко к тебе подходить, возомнил тут о себе, чертов оборотень,

— хотя, вот зову его оборотнем, но вы же еще не знаете, что полностью верберы не обращаются, только морда медвежья проступает с огромными клычищами, а также наливаются мускулами и намного крупнее становятся. Хотя куда уж крупнее, учитывая и так немалые размеры сидящего рядом экземпляра. Да и обращаются они не всегда, а когда им угрожает серьезная опасность, или когда в первый раз занимаются любовью с истинной (то еще удовольствие для бедных девушек. Я бы предпочла застрелиться подобной перспективе). Спросите откуда я все эти знания почерпнула? А из книг Стефы по определению существ, где были красочные и детальные иллюстрации, которые мы с сестрами еще в детстве исследовали вдоль и поперек. Единственное, чего в них не было, это информации по обращению девушкек-верберов. Неужели они тоже превращаются в Халка? Нда, не позавидуешь.

Пока я, показательно отвернувшись, смотрела в окно, Загородский уже завел двигатель и двинулся по направлению к главной трассе.

Благо сосед мой отлично знал, куда нам надо ехать и дорогу ему показывать не пришлось. Хотя, со стопроцентной уверенностью могла заявить, что в нашем районе он никогда не бывал. Верберовский молодняк предпочитает держаться подальше от нашей территории.

Направлялись мы к ведьмовскому гетто, как в шутку называли мы между собой в ковене этот участок земли. Находился он на окраине города, в десяти минутах езды от университетской улицы, названной так из-за располагавшихся на ней нескольких универов, с моим, в том числе.

Гетто это состояло из множества домиков, где проживали в основном только представители моего вида. Затесалось, правда, парочка людских семей и бомж Михалыч, оккупировавший местную свалку, но они в нашу жизнь не вмешивались, поэтому мы их выселить не пытались.

Представители же других рас, к нам, без всяких нужд, не совались. Лишь по делу, и чаще всего, важному, будь то зелья лечебные, заклятья обережные и тому подобное. Даже люди захаживали, погадать им на будущее или снадобьями от болячек разжиться. А вот верберов, вообще уже, сколько лет не видели. У нас было негласное правило: они не трогают нас, а мы их. И все счастливы. И вот теперь я собиралась нарушить, сложившиеся десятилетиями, устои. По головке точно не погладят.

Мир притормозил у моего дома, дорогу к которому я указывала ему молча, обдумывая про себя план действий. Поэтому, как только заглох шум мотора, я тут же развернулась к нему, чтобы приступить к инструктажу.

— Пойми, — неуверенно начала я, не зная, как этот оборотень отнесется к моей задумке. Нет, зачем врать самой себе, я знала как — негативно. — тетушка может не так понять, если я зайду в дом вместе с тобой, даже не подготовив ее ко встрече. Решит, что ты меня в плен взял, и пристукнет тебя сковывающим заклятием, или еще чем похуже, вот оно нам надо? Я, короче, первой зайду и потом позову тебя. Идет?

Сидящий передо мной оборотень начал ощутимо закипать, а нахмуренный лоб, сжатые губы и побелевший шрам, были явным тому доказательством.

— Хорошо, — наконец выдавил он из себя, — но чтобы быстро, я тут долго засиживаться не намерен.

Не дожидаясь, пока он передумает, я открыла пассажирскую дверь, и решив обойтись без помощи Загородского, скакнула вниз, не подумав, что расстояние до земли несколько больше, чем я рассчитывала, за что моя пятая точка мне спасибо не сказала. Ну а у оборотня, похоже, вошло в привычку ржать надо мной, чтоб его!

Отряхивая сзади юбку, я открыла ключом дверь и войдя в дом сразу поняла, что внутри никого нет. Жили мы втроем и если бы дома была Рада, то из нашей комнаты раздавалась бы какая-нибудь мелодичная музыка, а если Стефа, то громкие проклятия из ее лаборатории. Но стояла тишина, поэтому пару раз позвав сестру и тетушку по имени и не получив ответа, я выглянула обратно на улицу и замахала оборотню рукой, чтобы заходил. Нечего ему в машине торчать, когда Стефа вернется, а то, что она скоро вернется, можно было не сомневаться. Она никогда не уходила надолго из своей любимой лаборатории.

Мир зашел в дом и первым делом начал все тут обнюхивать. Нет, он не палился, но от меня не укрылось шевеление крыльев его носа. Оборотень, что с него взять.

Встревожилась я, лишь когда этого нахала сразу с порога понесло в мою комнату.

— Эй, ты куда. Спрячься на кухне, скоро тетушка придет, — строго шикнула я на Мира, но как будто со стеной говорила.

— Я в первый раз в ведьминском жилище, — улыбаясь во все свои тридцать два, сообщил мне это гад и вошел в мою с Радой спальню, — надо же что-то потом друзьям рассказать.

Я кинулась следом, обнаружив его уже вальяжно раскинувшимся на моей постели.

— Это твоя, по запаху понял. На той слева, никто не спит, а справа чья?

— Не твоего ума дело, — разозлилась я до зубного скрежета, от такой беспардонности, — ты сюда не в гости заявился.

Надо будет продезинфицировать тут все и освежителем воздуха попшикать, чтобы и духа этого оборотня в комнате не осталось. Не хватало мне еще потом Радмиле объяснять, почему моя постель, да и комната в целом, животными пропахла.

— И чего ты завелась, забирайся лучше ко мне, подождем твою… тетушку? — оскалился оборотень и похлопал ладонью по местечку рядом с собой, — давай, я даже подвинусь, если сверху полежать не хочешь.

От такой наглости я даже ответить ничего не смогла, молча уставившись на него выпучив глаза и открыв рот. Так бы и простояла дальше, если бы не раздалось хлопанье входной двери.

В панике осмотрев помещение, куда можно было бы затолкать эту тушу, я, тыча пальцем в сторону шкафа с одеждой, шепотом взмолилась:

— Прошу залезь в шкаф. Она сейчас сюда войдет, а мне надо предупредить сначала.

— Кто дома? Радмила? Тата? Чья это машина во дворе? — раздался в прихожей голос Стефы, которая, судя по приближающимся шагам направлялась к нам.

Мир поднялся с кровати и подошел ко мне.

— Никуда я не полезу, — полным злости, хриплым шепотом ответил он мне, — не боюсь я твою тетку.

— Да не рычи ты так? — била я его кулачками по груди заставляя отступать к злополучному шкафу, — Я тебя, конечно, побаиваюсь, но тетушку больше! Ну прошу, я все, что хочешь, сделаю, — догнав, что предлагаю этому хитрому верберу практически карт-бланш, тут же добавила, — в рамках разумного и без обнаженки.

— Все что я хочу… Ну, хорошо, — быстро обдумав, хмыкнул он и все-таки полез внутрь. Я успела только дверцы прикрыть, как в комнату вошла Стефа.

— Мне показалось тут есть кто-то еще, — протянула тетушка, оглядываясь по сторонам, — Тат, ты не знаешь, чья это машина стоит на улице?

Сообразив, что лучше не тянуть кота за это самое, я прыгнула с места в карьер:

— Стефа, понимаешь, тут такое дело… Помнишь, я рассказывала вчера, что наслала заклятие на вербера. Так вот, оказалось, что мы учимся в одном универе и он меня-таки отловил, — перешла я на шепот, чтобы оборотень уши из своего укромного места не развешивал, — мы вместе приехали, чтобы ты помогла заклятие снять.

— И где он? — выражение лица Стефы тут же сменилось с доброго и улыбающегося на строгое.

Ничего не говоря, я указала на свой шкаф, и вы бы видели, как при этом вытянулось у тетушки лицо и округлились глаза.

— Только не пугайся, — на всякий случай, предупредила я.

— Вылезайте, молодой человек, — уже громко сказала Стефа повернувшись к шкафу.

Двери открылись и на белый свет вышел злющий-презлющий оборотень, шрам которого так сильно побелел и проступил, что, казалось, он пересекал не пол щеки, а все лицо. Я тут же вспомнила, что Рада часто любит хранить в этом шкафу ингредиенты для своих зелий, поэтому с закрытыми дверьми и спертым воздухом очень удивительно, как Загородский там не задохнулся.

Мир откинул в сторону упавшее ему на голову платье и, с явно нехорошими намерениями, двинулся в мою сторону.

— Ты мне еще ответишь, ведьма, за эти унижения, — прорычала медвежья морда, схватив меня за талию и пригвоздив к стене. Похоже, он решил, что я, упрашивая, загнала его внутрь, чтобы потом поиздеваться. Ситуация была страшной, но меня распирал такой неуместный смех, что даже потряхивало.

Хорошо, что вмешалась тетушка.

— Если вы хотите, чтобы я сняла заклятие, вам придется отпустить мою племянницу, — не теряя самообладание заявила она, запрокинув голову и не сводя взгляда с Загородского.

Минут пятнадцать спустя мы все сидели в лаборатории Стефы, пока она готовила зелье. Я развалилась в кресле, не скрывая радости от предвкушения, что еще немного и наши дорожки с косолапым разойдутся навсегда. Сам же косолапый сидел напротив и у него из ушей чуть ли пар не валил, так он сильно разозлился на всю эту историю со шкафом.

Тут до меня дошло, что я забыла упомянуть тетушке о привороте.

— Стефочка, — заискивающе начала я, — я же забыла кое-что рассказать. Совсем из головы вылетело. Малюсенький такой нюанс.

Оба и оборотень, и тетушка уставились на меня совсем не по-доброму. Пришлось продолжать:

— Я насылала на него заклятие импотенции, ну ты помнишь, то самое, что уже использовала раз, — я бросила взгляд на Мира, интересуясь, как он отреагирует на эту информацию, но оборотню, похоже, не было дела до моих экспериментов, — но оказалось, что помимо этого заклятия, к нему прилип и приворот, хотя я не помню, чтобы пользовалась им при чтении заклинания.

Если честно, я и заклинания не помнила, так как в тот момент была в состоянии аффекта, но распространяться об этом не решилась.

— Малюсенький нюанс, ну-ну, — ухмыльнулся вербер, показывая зубы.

— Загородский, вот ты бы лучше помолчал, — бросила я на него злобный взгляд, ожидая, что ответит Стефа. И, правду сказать, ее реакция меня несколько удивила.

— Загородский? Ты сын Михаила? — взволновано уточнила тетушка, как-то быстро подрастеряв всю свою строгость.

— Да, Мирослав Загородский, к вашим услугам, — обольстительной улыбкой, которую даже шрам не портил, одарил ее оборотень. А этот гад, умеет быть милым, когда захочет.

Стефа больше ничего не сказала, лишь добавила в готовящееся зелье несколько пучков ведьминской травы, которой обычно и снимают привороты. Что это еще за Михаил и откуда она его знает? Неужели тот самый вербер, что бросил ее? А Мир, получается, его сын. Надо будет расспросить ее потом, если ответит конечно же. Тетушка, когда хотела, могла быть очень скрытной.

Тут подоспело зелье, и отлив немного в пузырек, Стефа протянула его Миру, который смешно поморщившись принял его из ее рук:

— Пей, а потом я посмотрю в шар. Узнаем, помогло ли.

Не дожидаясь, пока оборотень все выпьет, она отправилась в свою комнату, откуда вернулась через пару минут, неся в руках замотанный в ее зеленый шарфик стеклянный шар на подставке, который водрузила на стоящий в центре стол. Попросив Мира приложить к нему руки, Стефа начала молча считывать все, что показывал шар, а мы напряженно ждали ее окончательного вердикта.

— Что-то с тобой не так медведь, — наконец, произнесла она, нахмурив брови и уставившись на оборотня, — заклятие-то Таты я вижу, оно сейчас уходит, может еще часов двадцать подождать придется. Да чем-то оно разбавлено было, чем-то, что уже в тебе сидело и до сих пор сидит, но шар не объясняет, что это. Может это еще какое-то заклятие? Могли на тебя наслать?

— Нет! Да! — Ответили мы в унисон и злобно уставились друг на друга. Да, конечно, такого нахала и не проклясть. Вот уверена, еще кому-то дорогу перешел.

— В любом случае, снять я его не могу, — продолжила тетушка, не замечая нашего молчаливого противостояния, — невозможно снять заклятие, если не знаешь, что это за заклятие.

С этими словами она забрала шар и ушла в свою комнату, а мы с Миром последовали ко входной двери, которую я хотела закрыть изнутри, но он схватил меня за руку и потащил с собой на улицу, где прижал к стене дома.

— Я уеду, малышка, — раздался у моего уха его бас. Он без усилий удерживал одной рукой обе мои, а пальцами второй зарылся в мои волосы, — но не забывай, ты мне еще за шкаф должна, все что я хочу, сама сказала, за язык не тянули. И если у твоей тетки ничего не вышло, и последствия твоего заклятия в скором времени никуда не денутся, я тебя из-под земли достану… и съем.

С последней фразой он щелкнул зубами прямо у моей щеки, заставив меня вздрогнуть от страха, затем хмыкнул и пройдясь языком по своим полным губам, наконец, отпустил.

— Кстати, у тебя стильная тетушка. Я старался не пялиться на это красное боа и желтую шляпу, но именно так в детстве и представлял вас, ведьм, — заржал он, садясь в машину.

Великая богиня Бенедикта, прошу, исцели этого гада от моего заклятия. Я не хочу быть съеденной, я еще слишком молода!

Стефа взяла в руки трубку и набрала домашний номер, который клятвенно обещала забыть еще много лет назад. Внутри она надеялась, что он сменил номер, и тогда можно будет избавить себя от этого разговора, хотя понимала, что ситуация серьезная и необходимо довести все до конца.

Надежды не оправдались, после третьего гудка трубку наконец сняли и на том конце раздался до боли знакомый голос, который вот уже двадцать два года преследует ее во снах.

— Загородский, слушаю.

Ей хотелось произнести хоть слово, но ничего не выходило, даже имя его застряло на языке. Это не заклятие ковена о снятии уз. Она знала, то заклятие лишь слегка ослабило боль, но никуда ее не дело.

— И долго вы собираетесь молчать? — судя по голосу, собеседник уже начинал сердиться и скоро может повесить трубку, а ей точно не удастся заставить себя повторить пытку со звонком.

— Михаил, — выдохнула Стефа, собираясь с мыслями.

— Стефания? — ничто не могло скрыть удивление, прозвучавшее в голосе Михаила Загородского, — это ты?

— Да, это я. Мне нужно с тобой поговорить.

— Стефания, что-то случилось? Мне приехать? — беспокойство в голосе мужчины, заставило Стефу отбросить все ненужные чувства и сосредоточится на деле.

— Нет, Михаил. Это будет телефонный разговор, — уже ровным голосом начала она, — я сегодня виделась с твоим сыном, снимала с него детское заклятие, наложенное племянницей, ничего особенного. Но шар мне показал кое-что, чего я не смогла ему сказать. Не захотела.

— И что же это? — уже спокойнее поинтересовался Загородский-старший.

— Он как-то связан с моей Татонкой. Я не знаю, что это за узы, да и не хочу знать. Он может причинить ей боль, и только из-за этого я решила тебе позвонить. Мне нужно, чтобы он держался от нее подальше.

Михаил долго не отвечал, вероятно, обдумывая слова Стефы, а затем устало вздохнул.

— Хорошо, Стефания. Я постараюсь на него повлиять, хотя между нами давно уже не самые лучшие отношения и он может просто меня не послушать. Но, ради тебя, я сделаю это.

— Вот и отлично, — поспешно бросила Стефа и положила трубку, не дожидаясь, когда Загородский скажет что-то еще.

Не сводя невидящий взгляд с телефона, она вытирала кулачком слезы, удивляясь, откуда им было взяться, после всех этих лет.