Начало операции по зачистке станции "Румелия" от криминального элемента назначили на "чёрный час" – три часа ночи по местному времени. Прибывший за час с небольшим до сигнала к атаке транспорт "Погонщик комет" выгрузил почту и затих, вроде бы, ожидая фрахта. Никто из редких техников, работавших во вторую смену, и имперских таможенников не увидел, как небольшая лебёдка, закреплённая на конструкциях выше светильников, подняла с крыши корпуса несколько небольших контейнеров, а затем с помощью горизонтального фала их втянули на служебные мостки, проходящие вдоль внутренней стены ангара. В ящиках было тяжёлое вооружение, необходимое для прорыва позиций бандитской "службы безопасности": несколько выявленных дислокаций были довольно сильно укреплены, с ручными бластерами пистолетного типа их не возьмёшь. Разведывательные группы, получив ружья и гранатомёты превращались в группы диверсионные и с соблюдением предосторожностей расходились по исходным позициям согласно плану. Детей Кассии поручили Эксойну, который должен был вернуться на "Погонщик", там от него, как от командира, было больше проку. Группа Кузнецова-Ермошкина, обойдя узкими техническими коридорами зону атриумов, где любое перемещение заметно издалека, оказалась в районе "креста". Здесь от основного тела станции отходили четыре выступа. В нижнем относительно искусственной гравитации находились системы связи, в верхнем – Десятый, служебный ангар и помещения нескольких служб, включая диспетчерскую. В горизонтальных крыльях располагались в три яруса апартаменты класса "люкс", где было решительно всё, от бассейнов и спасательных капсул в каждой "квартире" до банкетных и игровых залов на каждом этаже. Теоретически, проживание в каждом номере стоило бешеных денег, но мафиозные боссы, обосновавшиеся здесь, платили далеко не всегда, некоторые просто жили, игнорируя администрацию, а вместо работников станции им прислуживала собственная челядь.

Ровно в три часа четыре минуты тихонько тренькнул, раскрывая двери, один из лифтов, за ним – второй. Группа разделилась. Отсюда Кассия и Лисава должны были подняться в башню и занять места диспетчеров, остальные – начать работу в апартаментах. На площадке их ждали шестеро десантников, командир "Амидалы" и Осока. Мужчины все были одеты так же, как разведчики, в комбинезоны с бронежилетами и шлемы, и только тогрута выглядела так же, как обычно, будто приехала поиграть в казино и выпить чашку кофе с пирожными.

— Капитан Кузнецов, сержант Закиров и ваши люди, за мной, — распорядился майор.

— Остальные – за мной, — добавила Осока. — Товарищ Ермошкин, вы прикрываете.

Несколько десятков метров пути двух команд совпадали. Негромко треснул первый выстрел, и охранник, подпиравший стену в коридоре апартаментов, повалился на пол. Бежавшая впереди Осока внезапно сделала рывок вперёд, одновременно сигнализируя рукой вниз и влево. Майор понял её с одного знака, он пригнулся – очередь из бластерного ружья просвистела над его шлемом – и дважды выстрелил в служебный проход с левой стороны. Звук падения, и из прохода показалась уродливая голова трандошанина. Бандит был мёртв. Осока резко остановилась напротив одной из дверей, резко толкнула руками воздух перед собой, и Кузнецов не поверил глазам. Толстая металлическая плита просто вылетела внутрь помещения, будто по ней саданули тараном. Вслед за ней устремились тогрута и десантники.

— Мы вас побеспокоим немного, господин шулер, — донёсся в коридор её голос, а вслед за этим что-то тяжёлое, металлическое глухо упало с большой высоты.

— Не зевать, вперёд! — поторопил майор. И в это мгновение прямо перед ними сомкнулись выскочившие из стены створки аварийного гермозатвора.

— Ильяс, заряды, — скомандовал Кузнецов.

— Отставить, — отменил его решение майор. — Побережём станцию, здесь ещё жить. Василий, тащи ломик с пожарного щита.

Он снял с пояса металлический цилиндр, нечто вроде щегольского тактического фонаря в подарочном хромированном исполнении, и вдруг из раструба цилиндра вылетела спица синего пламени, как из плазматрона, только длиной почти в метр. Этим огненным лезвием майор чиркнул по плите створки вдоль стены раз вверху, второй внизу, оставляя прожжённые полосы.

— В потолке по центру дальше двадцать – дистанционная турель, — сказал он. — Я и Ильяс толкаем дверь, Слава и Василий – огонь по турели, остальные броском вперёд. Охрана, вероятно, дальше, в нишах.

Паля из двух стволов по потолку через щель между створками, им не удалось попасть в саму турель, зато повредили крепление. Погон перекосило, и наводчик на несколько секунд растерялся, приноравливаясь к наклонному положению. Этого хватило двоим бойцам, рванувшимся вперёд. Один в прыжке прилепил к колпаку турели термобарический заряд, другой уже вступил в перестрелку с охраной, и тут их догнал Ильяс. В падении, как гандболист, он точно метнул в боковой коридорчик гранату. Два взрыва грохнули с интервалом в секунду. Последний охранник продолжал стрелять, но пятеро штурмующих уже распластались по стене, а Василий из-за гермозатвора не позволял бандюку высунуться настолько, чтобы достать до них. Долго так продолжаться не могло. Кузнецов, сняв предохранитель ещё одной гранаты, подкрался ближе и катнул металлический шар с красным огоньком под ноги стрелку.

— Чисто! — доложил он, как только отсвистели осколки и ошмётки панелей.

— Вот теперь – заряды, — приказал майор. — Вторая дверь за проходом по той стороне.

Дверь апартаментов, хоть и герметичная, была намного менее прочна и слетела с комингса внутрь прихожей. И тут группа встретилась с противником, которого не ожидала. Гибкий, подвижный человек с султанчиком чёрных волос на лысой голове возник словно бы из ниоткуда. Стрелять он не стал, а нанёс два молниеносных удара странным холодным оружием вроде короткой дубинки: одному из солдат – тычок между шлемом и воротом костюма, Ильясу – с размаху в грудь. Кузнецов не сразу увидел разряды, пробегающие по наконечникам "дубинки", и только тогда сообразил, отчего так корчится на полу попавший под удар десантник. Сержанта спас от разряда нагрудник бронежилета.

— Назад!

— Противошоковое! — одновременно выкрикнули майор и Кузнецов. Василий дёрнул товарища за плечи, оттаскивая в сторону, и потянулся за шприц-тюбиком. А майор вновь зажёг своё огненное оружие. Противник оскалился и зашипел, кожа его вдруг потемнела. Чёрт, это же фоллин!

— Ты умрёшь, жетии! — выдохнул он.

— Как знать, — ответил майор и добавил по-русски: —  Оттесню – прорывайтесь и бейте всех.

Как бы не так! В просторной – примерно четыре на пять метров – прихожей было достаточно места для дуэли, но просочиться мимо поединщиков к дверям во внутренние помещения не оставалось никакой возможности. Противники постоянно перемещались, и время от времени их оружие касалось стен, оставляя следы: закопчённые подпалины от пики фоллина и остывающие обугленные надрезы от огненного меча. Фоллин атаковал, стараясь ужалить разрядами наконечников майора так же как вывел из строя солдата. Майор блокировал удары, но перерубить ручку по какой-то причине не мог. Если не знать, что лезвия нет, и оно целиком состоит из пламени, могло показаться, что меч твёрдый, просто окутан огнём. Раз за разом майор пытался скользнуть лезвием по штоку пики и отсечь противнику руку, но ему мешали конические гарды, а фоллин всякий раз быстро уходил от клинча, не раскрываясь, впрочем, ни на мгновение и отбивая меч при попытке контратаки. Хуже всего, что пика раздвигалась в середине древка, и человек-ящер едва не достал майора, удлинив её в первый раз. Однако, и майор два раза на одну уловку не попадался.

— Да что ж вы стоите, остолопы!! — ахнула, выскакивая из-за гермозатвора, Осока. — Подвинься, дорогой, дай мне посмотреть…

В ту же секунду в её руках появились сразу два зелёных огненных клинка – изумрудный и с золотистым отливом. Ими она обрушила на фоллина целый шквал ударов.

— Телескоп! — предупредил муж, отступая назад с поднятым перед собой мечом.

— Вижу!

Фоллин, отбиваясь от быстрой, как молния, новой противницы, раздвинул оружие на максимум, увеличивая дистанцию, и тогрута не замедлила этим воспользоваться. Нырок вперёд – и середина ручки разрублена росчерком огня. Разнонаправленная инерция половинок заставила фоллина на секунду раскрыться, и тогрута моментально воспользовалась этим. Золотистое лезвие вошло ему в грудь до половины.

— Прыткий змей, — покачала головой Осока, глядя на валяющееся у её ног тело. — Нет, а что вы глазели, а?

— Так стрелять – командира можно зацепить, — пожал плечами Ильяс.

— Дымовую надо было, дымовую!

Чёрт, выругался про себя Кузнецов, точно! Визор шлема позволяет видеть и в дыму, а вот человек-рептилия оказался бы в затруднительном положении.

— Господа рептилии! — обратилась, между тем, в пространство тогрута. — Предлагаю выползать без оружия и сдаваться. С сопротивляющихся спущу шкуру. Отсидеться не пытайтесь, я чую всех троих.

Фоллины, видимо, осознав, что шутки кончились, решили последовать совету.

— Руки им за спину, и обязательно вяжите локти, иначе освободятся, — наставляла Осока. — Да, правильно. Всё, ведите их на "Погонщик". Станция наша.

Подоспел санитар с репульсорными носилками и вместе с Кузнецовым и майором бережно уложил на них стонущего в полубеспамятстве раненого, снял с него шлем. На шее и щеке солдата расплывалось багровое пятно от удара разрядником пики.

— Насколько серьёзно он ранен? — спросил Кузнецов.

— Не опасно, — сказала Осока. — Но боли несколько часов будут очень сильными, потом можно снять препаратами.

— Я ему всё равно вколол.

— Правильно. Хоть немного облегчить.

Станция к этому моменту пробудилась окончательно. Коридоры заполнились любопытствующими жителями и гостями, они обменивались новостями и сплетнями, и их, разумеется, никто не трогал, за исключением случаев, когда надо было провести задержанных уголовников. Внезапно майор насторожился и воскликнул, указывая рукой:

— Эй, любезный! Вы, вы. Постойте-ка…

Просьба вызвала прямо противоположную реакцию. Толстенький мордатый мужчина в широкополой шляпе и стеганом жилете попытался нырнуть в лифт, а потерпев неудачу, припустил прочь по коридору.

— Держи его! — крикнул майор. Осока бросилась вдогонку, проявляя чудеса ловкости и умудрившись ни разу не задеть ни одного из зевак. Две-три секунды – и она держит мужчину за шиворот.

— Этот?

— Да.

— Знакомый?

— Сейчас посмотрим.

Глаза пленника буквально прыгали, метались, взгляд перескакивал с одного существа на другое и третье, как бы ища заступника. Не доходя нескольких шагов до майора, мужичок споткнулся о стык плит пола, повис на воротнике, головной убор слетел и шлёпнулся прямо майору под ноги. Тот грустно посмотрел на задержанного, вздохнул:

— Нет, это не он. У того глаза были карие и нос… знаешь, приличный такой нос. Да и шляпа не та…

Подняв шляпу, он нахлобучил её на голову пленника, спросил на базик:

— Чем занимаетесь, любезный?

— Всем понемногу… сэр, — проблеял пленник.

— Контрабандист… — понимающе кивнул майор. — Ладно, ступайте. Обознался я.

— С кем ты его спутал? — поинтересовалась Осока.

— Да, понимаешь, приснился однажды. Ну, помнишь, когда… — он дотронулся до левой руки жены, перчатка на которой почему-то была не в тон костюму, а чёрного цвета.

— Ещё бы мне не помнить!

— Ну вот, и тогда мне почему-то показалось, что именно он причина всей этой катавасии. Не Палпатин, не Вейдер, а он. Сидит где-нибудь на Корусанте, как Яковлев в Кремле, и дёргает за ниточки.

— Галерею высших чиновников смотрел?

— Смотрел, никого похожего.

— Интересно. Ну ладно, со временем выяснится. Вот что, спускайтесь вон туда, на второй балкон ниже, а я разыщу Рийо и тоже приду. Там сейчас предстоит разборка с рилотскими, как ты понимаешь, без твоего присутствия – никак.

— Да понимаю, — тяжело вздохнул майор.

Когда Кузнецов и майор спустились на нужный балкон, действо, как раз, начиналось. Лиц твилекской национальности рассадили на полукруглом диване. Взрослых мужчин этого вида Кузнецов ещё не встречал и поразился, насколько же уродливы большинство из них – маленькие глазки, отвисшие щёки, двойные подбородки, пара шишек на лбу. Только мясистые отростки на голове свидетельствовали, что они и гибкие прекрасные женщины, всё же, принадлежат к одной расе. За спинами задержанных встали конвоиры в полных бронекостюмах с закрытыми шлемами, а с боков – две фигуры в одежде наёмников и коротких куртках с капюшонами, в тени которых тускло поблёскивали компьютерные очки-визоры. В правой руке каждая из фигур держала шоковую плеть. Как только мизансцена была готова, из-за уцелевших растений бывшего сада вышла молодая твилека. Кузнецов прекрасно знал эту девочку с бирюзовой кожей. Она часто заходила в госпиталь к работающим там соплеменницам, общалась и с землянами. Сейчас вместо простенькой блузки и короткой юбки или брючек она была одета в длинное, до пят, вышитое платье. Головной убор, который женщины этого вида по традиции почти не снимали, был расшит золотом, а в центре, надо лбом, располагалась узкая металлическая полоса, похожая на клинок ритуального кинжала, по бокам её сверкали драгоценные камни. А походка… Ничего похожего на обычное "вприпрыжку". Твилеке могла бы позавидовать и покойная принцесса Диана, девушка не шла, она словно плыла над полом, держа увитые прозрачным шарфом локти чуть наотлёт и сцепив пальцы на талии. Рядом с ней шёл командир "Амидалы", за ними катился розово-белый дройд-тумбочка. Приблизившись к соплеменникам, девушка села в центре второго дивана, обращённого к первому. Майор устроился немного в стороне, так сказать, на подобающем расстоянии. Только тогда юная красавица изволила обратить внимание на своих визави.

— Я Нолаа, Наследница Крови Секура и Наследница Крови Дару, в присутствии своего доверенного лица, прошу и требую ответа: кто дал вам право нарушать соглашение о сферах влияния, принятых правящими домами Рилота и Семи Колоний? — произнесла она тягучим, как ледяной водопад, голосом. — Клан с Тариса, дом Вао, заявил о желании вести дела в этой системе одиннадцать лет назад, и заявка была утверждена. Ни вы, ни вы, — небрежный жест в адрес двоих из сидящих, — не подали голоса против ни тогда, ни позже. Какие оправдания я могла бы найти вашим действиям сейчас?

Один из твилеков произнёс какую-то фразу.

— Мои сожаления, что напоминаю вам о нормах вежливости, барон, — оборвала девушка, — но вопрос задан на общегалактическом.

Барон лязгнул заострёнными зубами, однако, повторил на базик:

— Уважаемой Наследнице должно быть известно, что Вао уже длительное время не ведут дел на этой станции. А природа, как известно, не терпит пустоты, как и бизнес. Встречный вопрос: какое дело дому Секура до дома Вао? Я, конечно, не допускаю предположения, что Наследница всего лишь желает расчистить поле для собственных деловых интересов… — он сделал театральную паузу.

— Мне расценить это как прямое оскорбление дому? — как-то даже ласково поинтересовалась Нола.

— Повторяю, я не допускаю такого предположения. К тому же, — барон усмехнулся, — оскорбить одного твилека не значит оскорбить весь дом. В особенности, дочь того, кто ни разу не поднимался на баронский пьедестал.

— Почтенному барону следовало бы подумать не о том, кто был мой отец, а о том, кто моя мать, — нахмурилась Нола.

— Отсечённое звено! Дочь замужней баронессы – самый сомнительный из вариантов, — фыркнул барон.

— Когда у меня появится младший брат или кузен, я без колебаний признаю его законным главой дома. Но и после этого дом Дару будет защищать мою жизнь и честь. У вас в резиденции давно не было несчастных случаев? Такое удивительное везение не может продолжаться долго.

Синяя кожа барона приобрела сероватый оттенок, он явно испугался.

— Итак, я требую ответа, барон Шал, барон Клууб, — продолжала девушка. — Если же его нет, прошу и требую в течение часа покинуть станцию с теми вещами, что унесёте на себе. Остальное имущество отойдёт в пользу пострадавшего дома.

— Мы… покинем, — скривился барон.

— Вот и прекрасно. Не смею больше отнимать время.

— Какая изящная форма "пошли вон", не правда ли? — засмеялась рядом незаметно подошедшая тогрута. Рядом с ней стояла и Генеральный директор.

— Что она про несчастные случаи говорила, я не понял? — спросил Кузнецов, наблюдая, как конвой уводит твилеков.

— Дело в том, что её семья – большие специалисты по организации этих самых случаев, — объяснила Осока. — Сэск'обирри, воины-тени. Этому барану повезло, что Нола не злопамятна, а то он бы до Рилота долетел уже мёртвым. От какой-нибудь естественной причины.

— Мы выше этого, правда, котёныш? — улыбнулся майор, подходя к ним вместе с девушкой. — Если на тебя гавкает пёс, ты же не лаешь в ответ, верно?

— Политика – грязное дело, — вздохнула Нола, от недавних чопорных манер не осталось и следа.

— Что поделаешь, надо, — одна из женщин с плетью откинула капюшон, и стало видно, что это тоже твилека, только салатово-зелёная и с серыми глазами.

— Я понимаю, мам. Но очень уж противно. Он нас не любит, мы это знаем, а приходится расшаркиваться, — последнее слово девушка произнесла по-русски.

— Увы, по этим правилам играют все, — сказала Рийо. — А ты просто рождена для публичных выступлений.

— Спасибо, но не думай, что мне это нравится! — сказала Наследница. — Я бы согласилась заниматься чем угодно, хоть… хоть даже журналистикой, только бы не видеть этих знатных баронских рож.

— Ваша милость, госпожа баронесса… — обратилась к зеленокожей рослая розовая твилека в комбинезоне.

— О, зачем так официально? — улыбнулась та. — Чем могу помочь?

— Видите ли, мы с мужем работали у барона Шала, занимались его оранжереей. Теперь не знаю, что и делать.

— М-м, а ваш муж из какого дома?

— Он не из дома, он бывший солдат. Клон.

— В таком случае, всё гораздо проще. Отойдёмте, не будем мешать, — добавила она, заметив, что у Осоки на рукаве мерцает сигнал вызова комлинка.

— Да? — ответила тогрута, трогая сенсор.

— Леди Тано, для вас сообщение по Голонету, помечено флажком "весьма срочно", — долетел голос собеседника, должно быть, связиста.

— Секунду. Дай деку, пожалуйста, — попросила она Рийо. — Подключаю. Можно пересылать… Спасибо.

На экране несколько раз провернулся значок в виде спиральной галактики, открылся файл. Тогрута принялась читать, прокручивая длинный текст пальцем, и выделенные белой краской брови её хмурились всё сильнее, а потом она начала комментировать. Кузнецов не поверил своим ушам. Он узнал один из вариантов Малого Боцманского Загиба, только самые сальные слова заменялись выразительными паузами.

— …и в мать, и в отца, и в центр мирового равновесия! — закончила она.

— Что у нас плохого? — меланхолично поинтересовался майор.

— Эта компашка, всё-таки, ломанулась вытаскивать Кейнана с нар! Говорила же им, накройтесь ветошью и сидите тихо, так нет же! Кои, Кои!

— Да? Что-то случилось? — зеленокожая баронесса сделала собеседнице знак, подождите, мол, секундочку, и повернулась к ним.

— Если цензурно – без комментариев, — буркнула Осока. — Будь добра, подёргай за свои ниточки, срочно нужен контакт с Т'рандаком.

— Сделаем. Что передать?

— Операции – стоп. Пусть затихнут, изображают элементы декора, только бы не попались. И возьми у него всю свежую информацию по теме.

— Хорошо. Суу, идёмте со мной, представлю вас администратору.

— Товарищ майор, а нам какие распоряжения? — спросил Кузнецов.

— Все наши возвращаются в систему Карес, — сказал тот.

— Подожди, Алекс, — остановила его тогрута. — Нам будет нужна группа, четыре человека.

— Ну тогда вот что. Придём в ангар – найди ребят Закирова. Возьмём их, и ты – четвёртый.

— Есть, — сказал Кузнецов и двинулся вслед за остальными.

— А зачем тебе, кстати, группа? — поинтересовался майор у жены. — Собираешься штурмовать дворец Императора?

— Нет, но мало ли, вдруг Таркина конвоировать придётся? — пожала плечами она. — Мне-то нельзя, меня он знает.

— Шутки у тебя временами… На угрозы похожи.

— Не обращай внимания, это, видимо, нервное.

— Ты так за них переживаешь?

— За них – не настолько. Меня больше беспокоит то, что своим провалом они могут засыпать ещё кучу народа. И активных, и просто сочувствующих. А те, между прочим, не виноваты, что у этих ума нет. Господи, ну, что за недотёпы! Такой побег готовился, такие силы задействованы, а теперь всё насмарку. Главное, Службе я в любом случае останусь должна!

— Ты, вроде, говорила, что Синдулла вменяема, — припомнил майор.

— Она-то да. Но очень трудно держать ситуацию под контролем, когда остальные совсем без мозгов. Включая шкодливого дройда-воришку. Рийо, не возражаешь, если я возьму все три наши "сотки" и "Апайлану"?

Панторанка вздохнула:

— Ладно, бери, раз надо. "Радуги" сейчас в районе Эриаду…

— Да-да, знаю. А с "Апайланой" пересечёмся… на Тритоне, что ли, чтобы они меня забрали.

— Стоп-стоп, а наша тебе чем нехороша? — вмешался майор.

— Пункт назначения – Мустафар. Пояснений, думаю, не нужно?

Майор кивнул, вроде бы, соглашаясь, но сказал другое:

— Я бы всё же спросил её мнение.

Тогрута вздохнула:

— Да, разумеется, спросим. Но, чур, не уговаривать, знаю я тебя. Пусть сама решит.

Искать Ильяса и двух его бойцов капитану не пришлось: они сидели вместе с остальными на пустых контейнерах у кормы "Погонщика" и мусолили сухпай, запивая водой из пластиковых ёмкостей.

— …забросил на плечо, — рассказывал Закиров, — а вторая – на него с кулаками. Ну, Тонноса вы знаете, он её одной рукой отодвигает и спокойно так: "Девушка, вы что-то хотели?" А та кричит: "Отпусти её немедленно, она – мой парень!!"

Солдаты заржали. Один спросил:

— И что с ними теперь?

— Да что, доставили обеих на "Пилигрим". То есть, обоих, — поправился Ильяс под весёлый гомон остальных. — Пусть дома мамаша-премьер разбирается.

— Так, орлы, кончай кочумать, летим на задание! — распорядился Кузнецов.

— Есть на задание! Товарищ капитан, а столовка на корабле имеется? Замучили эти "подошвы".

— Столовка вряд ли, но накормить, думаю, накормят. Как там Синицын?

— На "Пилигриме", в медотсеке, пока без сознания, но прогноз благоприятный.

Приведя бойцов на "Амидалу", Кузнецов сунулся в рубку, доложить. И застал сцену, повергшую его в состояние, близкое к разрыву шаблона. Командир спрашивает свой корабль, согласна ли она лететь в систему Мустафар. А "хозяйка" на это отвечает: конечно, согласна, не переживайте, что было – быльём поросло. Не укрылся от Кузнецова и напряжённый взгляд тогруты, и её облегчённый вздох. Нет, определённо с этой голограммой всё не так просто, как кажется с первого взгляда.

Пока оружейники меняли подвешенное под крыльями "Амидалы" вооружение на набор, более подходящий для возможной схватки в системе Мустафара, и грузили в трюм три исполинские сигары противокорабельных ракет, возвратилась баронесса Дару. Она принесла ещё один планшетный компьютер с информацией от резидента.

— М-да-а, — протянула Осока, листая страницы доклада. — Знаешь, Алекс, пожалуй, насчёт "вменяема" я поторопилась. Она не только не пыталась их остановить, а приняла активнейшее участие в авантюре.

— Теперь понимаешь, за что на Рилоте недолюбливают их семейство? — невесело усмехнулась Кои. — Но это ещё семечки. Дальше читай.

Тогрута последовала совету и через несколько секунд возмущённо хмыкнула.

— Знаете, что отколол мелкий? — сказала она. — Договорился с нелегальным оружейным маклером и дал слово джедая, что в обмен на информацию выполнит любую просьбу.

— Ёлки-моталки, так он, оказывается, уже джедай? — лицемерно изумился майор. — А я и не подозревал. Такой молодой…

Тогрута пихнула его в бок:

— Не ёрничай! Не смешно! Парень козыряет тем, на что не имеет права. А окружающие будут думать, что джедаи такие и есть.

— Ну, а что вы хотите от ученика человека, возомнившего себя мастером? — сказала Генеральный директор. — По-моему, вполне ожидаемо.

— Мы и об этом поговорим при встрече, — пообещала Осока. — Падме, к взлёту готова?

— Да, — кивнула "хозяйка". — Диспетчеры держат коридор зелёным.

— Летите, — Рийо поднялась с дивана. — Мы на связи, если что. И да пребудет с вами Сила.

Перелёт занял чуть больше восемнадцати часов, примерно столько же, сколько от базы Карес до Панторы. За это время десантники успели нормально поесть, выспаться, ещё раз поесть и поиграть в голографические стрелялки на резервных постах управления носовыми спарками. Когда корабль вынырнул в нормальное пространство, Осока попросила "хозяйку":

— Падме, будь добра, подготовь анонимный интерфейс. Они где-то в этой системе, попробуем связаться.

— А противник нас не запеленгует? — шёпотом спросил у майора Кузнецов.

— Нет. Псевдошумовой сигнал. Мощность "размазана" вот на таком диапазоне, — для наглядности тот показал ширину ладонями, будто рыбак улов. — И оказывается ниже уровня шумов. Без правильно закодированного коррелятора его не выделить. А комбинаций там миллионы.

Тогрута, тем временем, подошла к проектору, и на нём возникло изображение фигуры в хламиде и капюшоне, похожей на средневекового монаха. Женщина подняла руку, поправляя кожистый хвостик на плече, и фигура повторила её жест.

— Вызывай! — распорядилась Осока.

— Есть ответ, — сообщила Падме.

— Это Фалкрэм, — произнесла тогрута на базик. — Кто у аппарата?

Изображение на противоположной стороне проекционного поля замельтешило, и из точек и штрихов сконденсировалась фигурка абонента. Кажется, это не было живое существо. Дройд? Да, это был именно местный робот, видимо, того класса, что называли здесь "астромехами". Во всяком случае, выглядел он примерно так же, как розовый "приятель" Наследницы Нолы и другие, которых земляне в изобилии видели на базе Карес. Правда, в сравнении с ними этот был какой-то… кургузый, словно его копировали китайцы по некачественному фото оригинала. Приплюснутый конус головного модуля, другие пропорции цилиндрического корпуса и слишком крупные по сравнению с ним ноги-подпорки. Дройд издал серию гудящих, бибикающих и хрюкающих звуков.

— Вертолёт? — Осока была немного озадачена. — Почему на связь выходишь ты? Где твой капитан?

Дройд со странной кличкой – впрочем, слово "чоппер" на базик и английском могло означать "прерыватель" или "мясорубка", в зависимости от контекста – выдал длинную серию звуков. Осока слушала и явно понимала эту какофонию. Кузнецов сразу вспомнил байки о том, что во времена "больших" компьютеров опытные программисты будто бы контролировали вычисления по звукам из динамика, подключённого к системной шине.

— Понятно, — сказала она. — Где находится ваш корабль?

Снова гудки и ворчание.

— Готовь переходник, мы идём к тебе. Конец связи, — она отступила из фокуса передающей камеры и пояснила по-русски: —  Они упёрли имперский сторожевик, подкрались к "Душеприказчице" и пристыковались к аварийному люку. Вот скажите мне после этого, для чего у них голова? Каску носить?

— А ты поступила бы иначе? — с невинным видом осведомился майор.

— Я? — кажется, женщина слегка смутилась, но только на миг. — Ну, я это я, и у нас "Амидала", мы невидимы полностью. Соваться прямо во вражеский ордер на корабле с одним собранным на коленке противофазником… Даже при наличии "сюрприза" в ангаре…

— Какого сюрприза?

— Эти хохмачи подкинули импам истребитель с электромагнитной бомбой.

— Вот почему у концевого разрушителя такой слабый побочный фон! — сообразила "хозяйка". — Они его оглушили.

— На отходе это не поможет, рядом ещё три дурынды, целые и невредимые, — покачал головой майор.

— "Некромант", "Стряпчий" и "Берейтор", — подсказала Падме.

— Я и говорю, что без нас они не выберутся, — развела руками Осока.

— "Сотки" финишировали в астропаузе, — сообщила Падме через несколько минут.

— Принято, — тогрута подтянула к себе клавиатуру и набрала несколько чисел. — Передай "Искре" микропрыжком перейти в точку вот с этими координатами. Пусть подберут кореллианскую лоханку типа "Векрекс-100", посадят призовую команду и ждут указаний.

— А я-то гадала, где же их "Призрак", — усмехнулась Падме, — неужели на платной стоянке оставили?

— Погодите-ка… — внезапно насторожилась тогрута. — Возмущение в Силе. Э, да там дуэль на полную катушку! Ну нет, не на тех напал, жонглёр желтоглазый, они тебя сейчас знатно погоняют. Жаль, я к самому веселью не поспеваю.

Кузнецову очень хотелось знать, о чём говорит Осока, но спросить, увы, было некого: майор сидел за управлением на возвышении под прозрачным рубочным колпаком, а у самой тогруты спрашивать было как-то неловко. Может быть, это какие-то общеизвестные и очевидные для местных жителей вещи? А Осока, пройдясь по рубке из конца в конец и обратно, неожиданно уселась на диван, выдвинула из стены зеркальную панель и, вооружившись тонкой кистью, дорисовывать на раскрашенном лице белые линии – сначала на щеках, затем от бровей вниз вдоль наружных уголков глаз и вдоль носа.

— По-моему, Инквизиторша с розовыми глазами и то выглядела… менее угрожающе, — с сомнением произнёс майор, косясь на подругу через плечо.

— Я знаю что я делаю, — не отрываясь от своего занятия, сказала Осока.

— Ну да, лицо пострашнее, чтоб мальчонка не влюбился, — прокомментировала Падме.

Осока покосилась на неё недокрашенным глазом:

— Злые вы. Уйду я от вас.

— Просто мы не понимаем смысла, — сказал майор. — Ты рассчитываешь, что потом, встретив без этих дорисовок, они тебя не узнают?

— Лосат – возможно, для них все хуманы на одно лицо. Остальные… не знаю.

— Тогда к чему разводить этот театр кабуки?

— Театр… Я им счас не театр, я им цирк покажу. С дикими зверями. Совсем наглость потеряли. Сколько можно за ними подтирать? Наши летали, агенты прикрывали, клан сколько раз впрягался – за голое "спасибо", между прочим. А теперь и Служба…

— То есть, раскраска, всё же, боевая? — усмехнулась Падме. — Тогда погоди-ка…

Она ненадолго вышла и возвратилась, неся в руке сложной формы конструкцию из металлопластовых полос. Кузнецов вспомнил, что такими приспособлениям тогруты и твилеки пользуются, когда нужно закрепить на голове видеокамеру, увеличитель или, скажем, фонарик. Обычные оголовья в виде обруча им ведь не подходят.

— Снимай свою корону из золочёных зубов, — сказала Падме, — и надень это. Оно зрительно уменьшит лоб.

— О, действительно, так лучше! — Осока хищно улыбнулась своему отражению, показав зубы. И, перехватив ошарашенный взгляд Кузнецова, спросила: —  Что такое, Слава?

— Не знал, что голограммы у вас могут взаимодействовать с предметами.

— А они и не… Падме! Блин…

"Хозяйка" развела руками:

— Ну, спалилась, с кем не бывает. Совсем забыла, что нужно добавлять чуть зерна в изображение и не носить вам кофе.

— Всегда говорил, не носи, сами встанем и возьмём, не развалимся, — сказал майор, разворачиваясь к ним вместе с креслом.

Видя, что Кузнецов по-прежнему находится в замешательстве, Падме пояснила:

— Видите ли, Слава… С одной стороны, я – образ, записанный в кристаллах памяти. Но запись сделана не техническим, а оккультным способом, отсюда мои нестандартные возможности. Сведущие лица, — она положила руку поверх запястья Осоки, — утверждают, что одновременно я как бы призрак самой себя.

— То-то, что сведущие, не я, — поправила тогрута. — Я разобралась только тогда, когда Магистр нам растолковал.

— Ты об этом особо не распространяйся, — добавил майор, обращаясь к Кузнецову. — Прошу не как старший по званию, просто по-человечески.

— Ну, ясное дело. Но есть нюанс: ребята в кают-компании, наверно, тоже видели украшение у вас в руках, Падме.

— Не думаю, — улыбнулась та. — Они там пулю расписывают, и, как раз, решали вопрос, без одной сидит играющий или, всё же, без двух.

Однако, причалить к разрушителю "Душеприказчица", системы которого были повреждены взрывом электромагнитного боеприпаса, "Амидала" не успела. Оптический телескоп уверенно держал в поле зрения участок корпуса с висящим на нём боком сторожевиком типа "Гоцанти", как вдруг продолговатый кораблик отделился от гигантской туши разрушителя и на полной тяге начал удаляться перпендикулярно плоскости эклиптики.

— Что делает этот электронный пакостник? — удивился майор.

— Уводит за собой истребители, — объяснила Осока. — За ним отрядят, по меньшей мере, звено с каждого корабля эскорта. Нет, глядите, его решили загонять тремя эскадрильями. То-то почувствует себя важной птицей.

— А своих он бросил? Не на спасательной же капсуле рассчитывают удрать эти растяпы?

— Нет, конечно. Кейнан жив, с его помощью они прорвутся к челноку или истребителям.

— Думаешь, стартовый конвейер работает? — с сомнением прищурился майор.

— В малом ангаре всегда стоит дежурное звено, просто так, не на подвесках. А вот и наши горемыки. Странно… Ни Кейнана, ни мелкого на борту нет. Неужели угнали ещё один?

— Мамонтом больше, мамонтом меньше, как говорили пещерные люди. Что делаем, подруга?

— Заходи в тыл резерву со "Стряпчего", иначе наших могут взять в клещи. Падме, вызывай корветы. "Двойник" пусть выставят на цэ-эр-девяносто.

Чтобы понять последнюю фразу Кузнецову хватило информации, полученной на "краткосрочных курсах". CR-90 это тоже корвет, но другой конструкции – "сотка", как раз, должна была прийти на смену этой серии, да не срослось, власть поменялась. А система "Двойник", видимо, искажает сигнатуры кораблей. Имперцы получат знатный нежданчик, когда вместо шести мощных, но неуклюжих турболазерных точек их с каждого корабля встретят по восемнадцать спарок, подвижных настолько, что с лёгкостью выцеливают и разносят даже ракету, не то что истребитель.

Уследить за перипетиями боя Кузнецову толком не удавалось, несмотря на то, что и потолок рубки, и голопроектор отображали детальную картину с обозначениями, причём, не аурбешем, а нормальной кириллицей. Слишком уж много вражеских синих меток мельтешило вокруг. Своих, красных, было только семь: корветы, сторожевик, коррелианский грузовик и два истребителя, на которых спасалась с "Душеприказчицы" безбашенная команда реблов. Когда с крыльевых подвесок "Амидалы" стартовали двенадцать универсальных ракет, таких же, как используются в переносном комплексе "Нетопырь", на экране одна за другой погасли сразу девять отметок, но сильно меньше их не стало и после этого.

— Смотри, имп подранил своего! — хохотнул майор.

— Не совсем имп, — подмигнула Осока.

— Однорукий?

— Он. И, смотри, как обставил: первый столкнулся с ведомым, оба живы, но выбыли. А спишут всё на суматоху. Всё, сторожевик подобрал этих орлов, отстреливай вторую партию ракет, и дёру. "Призрак", на связь!

— Слушаю, леди, — на блистере открылось окно, и в нём возникло изображение губастого салластанина.

— Миэл, прими координаты рандеву, перейду к вам на борт, и ждём остальных.

В нескольких десятках миллиардов километров от центрального светила, далеко за фронтом "солнечного ветра", где обнаружить их было чрезвычайно трудно, встретились два корабля. Сначала на голопроекторе "Амидалы" высветилось изображение небольшого звездолёта. Если многие галактические корабли напоминали очертаниями блюдца, то этот – скорее, пузатую электронную скороварку с ручками. Там, где у скороварок расположен пульт управления, торчал сдвоенный блистер кабины с передней турелью, там, где бывает розетка питания – двигательный отсек, роль ручек корпуса играли горизонтальные переходники, а ручки крышки – вторая турель.

— Да, бывают здесь корабли – не красавцы, но этот какой-то особенно страшненький, — покачал головой Кузнецов.

— У него есть один плюс – автономный посадочный модуль, — сказала Падме. — Моими капсулами так не попользуешься, чтобы их достать, надо отстреливать куски брони.

— Зато у тебя фигура, — улыбнулся майор. — В смысле, аэродинамика. А это – комод. Вот зачем, скажи на милость, они сделали эти выступы на днище?

— Контейнеры вешать. Он же, по идее, грузовик, в отличие от меня.

Повернувшись в кресле перпендикулярно оси корабля, майор выдвинул стыковочную галерею – не полностью, только чтобы концы вилки ионизатора на крыле не мешали приблизиться "Призраку".

— Ты смотри, не зашиби там кого по ходу беседы, — напутствовал он жену.

— Бить буду аккуратно, но сильно, — пообещала та, в который раз удивив Кузнецова. Неужели здесь смотрят земные фильмы?? Хотя, после Малого Боцманского от этой инопланетной особы можно ожидать чего угодно.

Внутри "Призрака", сразу от переходника, вёл вверх крутой наклонный пандус. Да что за кривая конструкция? Неужели нельзя было расположить стыкари выше, как сделано на "Амидале"?

— Вот что, ребята, — сказала Осока, когда закрылся люк и лязгнули замки узла, отпуская галерею штабного корабля. — Архаровцы уже вышли на досвет, идут к нам. Встречать их будем здесь же. Изобразите, пожалуйста, почётный караул. Посолиднее, сможете?

— Запросто, — кивнул Кузнецов. — Встречать всяких шишек в армии любимое занятие.

— Некоторые вещи вечны, как Космос, — усмехнулась тогрута. Включила комлинк: —  Падме, приём!

— Слышу.

— Нужна твоя помощь. Сделай для детишек голограмму доброго дядюшки Бэйла. Скажешь пару значительных фраз, для важности.

— Могу даже побеседовать немного, — в голосе Падме даже через эфир слышалась улыбка. — Надеюсь, на этот раз ещё и Фалкрэма в капюшоне за тебя изображать не придётся?

— Нет, теперь уж я сама. Устрою им явление Христа народу. Что я, зря красилась, что ли? — тогрута переключила канал: —  Чоппер! Что "би-би", соединись с "Амидалой", поработаешь голопроектором.

Из динамика донеслось возмущённое хрюканье, но Осока сдвинула брови и произнесла только одно слово: "Так!" И дройд замолк. Тогрута подмигнула землянам, снова передвинула настройку комлинка и поднялась по выкрашенной в ярко-жёлтый цвет вертикальной лестнице на самый верхний ярус.

"Приготовились", — донёсся её голос в наушниках шлемов.

— Ильяс, ты рядом со мной, — распорядился Кузнецов, приглаживая усы, — вы двое на той стороне. Щитки шлемов – опустить. Равняйсь. Смирно.

Снова залязгали замки, с шипением открылась переходная дверь. На пороге стояла разношёрстная компания повстанцев. Зеленокожая твилека, видимо, та самая, по фамилии Синдулла, красивая, как все они, но одетая в лишённый всякой элегантности оранжевый костюм пилота-истребителя. Девица, на земной вкус, этакого "поволжского" типа в размалёванной, словно комбинезон девушки с "Формулы 1", мандалорианской броне – Кузнецов обратил внимание, что глаза у неё точь-в-точь такого же редкого оттенка, как у Наследницы Нолы. Чернявый горбоносый подросток, похожий на араба или перса, на поясе у него почему-то висел строительный степлер. Высокий квадратный громила-нечеловек с лицом рано облысевшего питекантропа. Как там тогрута назвала этих существ? Лосаты, кажется. И, наконец, спасённый "джедай" Кейнан, что бы ни означало это слово: худой мужчина лет тридцати с короткой стрижкой, зелёными глазами и небольшой "канадской" бородкой, явно отпущенной ради солидности. Ах, да, ещё дройд, который путался под ногами владельцев. Впрочем, он-то, как раз, сориентировался первым. Пока остальные глазели на Кузнецова и десантников, он продефилировал между землянами вверх по пандусу, словно принимающий парад генерал. Капитан не мог не отметить, какой он низенький. Если бы не сомнения, что машинам вообще присущи эмоции, Кузнецов бы, ей-богу, подумал, что у железного ведра комплекс Наполеона из-за невеликого роста.

— Нале-напра…во! — шёпотом скомандовал Кузнецов.

Остановившись на верхней площадке галереи, дройд включил свой проектор, и возникло изображение солидного не старого ещё мужчины, вызвавшего у Кузнецова живую ассоциацию с испанскими грандами. Его уверенный и подчёркнуто-добродушный вид сразу выдавал в нём профессионального политика.

— Здравствуйте, друзья мои! — произнёс мужчина глубоким прекрасно поставленным голосом человека, привыкшего выступать с высоких трибун и обращаться к населению в ходе предвыборных кампаний. — Приятно видеть вас снова.

— Не понимаю, — пробормотал зеленоглазый Кейнан. — Я встречал вас всего однажды, и даже не знаю вашего имени. Почему…

Твилека опустила руку ему на плечо, поверх металлического наплечника, призывая к молчанию. Произнесла торжественно и с каким-то благоговейным трепетом в голосе, словно представляла святого:

— Его имя – сенатор Бэйл Органа.

— А экипаж, а корветы прикрытия?

Твилека подошла к голограмме, встала рядом. Она явно была знакома с этим сенатором, но подмены не замечала. Ну конечно, припомнил Кузнецов, Тиана ведь говорила, что Падме тоже работала в Сенате, уж она-то может воспроизвести поведение коллеги достоверно.

— Из других отрядов Сопротивления, — ответил на вопрос Кейнана фальшивый Бэйл.

— Есть и другие? — ахнула мандалорианка.

— Мы – отряд Сопротивления? — подросток повернул голову и, прикрыв рот рукой, тихо спросил громилу: —  Секундочку, ты в курсе, что мы отряд?

— Хм-м. Нет, — отозвался тот.

— Мы не должны были пересекаться, — принялась объяснять твилека. — Попав в руки имперцев, мы не смогли бы рассказать ничего об остальных. Это называется Протокол.

Конспирация это называется, подумал про себя Кузнецов. До чего же бедный у них в галактике язык, элементарных терминов нет!

— Протокол пора менять! — послышалось сверху. Ага, шоу продолжается. Тогрута неторопливо спустилась по лестнице на площадку галереи.

— Фалкрэм?? — ахнула твилека.

— Осока. Меня зовут Осока Тано.

— Но почему вы прилетели? — спросил Кейнан, он, похоже, всё не мог допереть, отчего кто-то посторонний вдруг вздумал прийти ему на помощь.

— Из-за тебя и твоего ученика, — тогрута присела рядом с дройдом, коснулась сенсора, и голографическое изображение Сенатора погасло. — Вы, скажем так, сумели заявить о себе. Чего стоит одна ваша пиратская трансляция через имперскую вышку. Её слышали в трёх соседних секторах. Такую бы энергию, да в нужное русло! Не хотелось бы, чтобы вы банально свернули себе шею.

— Что же теперь? — поинтересовался подросток.

— А теперь… — Осока нахмурилась и, уперев руки в бёдра так, что было ясно – ей до фонаря, на какой брови у кого кепка, продолжала: —  Теперь вас ждёт очень крупный разговор за все остальные ваши художества. Может, вы полагаете, что я не в курсе? Заодно обсудим тему, насколько опасны мороки, обитающие в заброшенных часовнях. Поднимайтесь-ка на верхнюю палубу, да поживее! Не хочу делать это при подчинённых.

Горе-герои один за другим стали подниматься по лестнице. Последней с тогрутой поравнялась девица в разрисованной броне.

— А ты так до сих пор и продолжаешь портить стены, — негромко произнесла Осока.

Мандалорианка застыла, как вкопанная.

— Х…хонс?? — пискнула она.

— Помалкивай. И не рассчитывай, что по старой памяти тебе будут поблажки.

— Да я и…

— А вот за удачную конструкцию генератора интерференций – может быть, и будут, — улыбнулась тогрута. Обернулась к землянам, добавила по-русски: —  Спасибо, ребята, отдыхайте, пока я этой джизз-банде мозги вправлю.

Воспитательный процесс продолжался с полчаса. Бойцы, сидя прямо на полу помещения, где сходились коридоры нижней палубы, травили анекдоты, хрустели галетами и сладостями из полевого рациона – то есть, тем, что в этих наборах можно было есть не через силу, обсуждали местных девиц. Для ребят оказалось полной неожиданностью, что нежные и хрупкие создания, знакомые им по станции Карес, оказывается, могут быть умелыми и хладнокровными солдатами. Кузнецов был отчасти с ними солидарен. Правда, он-то бывал в тире с Тианой и её сестрой Алемой и давно знал, что обе карантинные медички отлично стреляют и с места, и в движении, но одно дело тир, а другое – реальная обстановка, когда пули… простите, плазма, так и свистит вокруг.

— Эта Кои – просто чума, — говорил Ильяс. — Твилеки, конечно, все гимнастки, но она… В такую щель, казалось бы, и кошка не пролезет, а она как-то пробралась. И прижгла наводчику обе руки, не положила, заметьте, а живым взяла! И по-русски шпарит, как родная. Вернёмся – обязательно приглашу её на свидание.

— Для сведения, — заметил Кузнецов, — у неё дочь года на два моложе тебя.

— Шутите, товарищ капитан? Эх, я-то думал, ей, максимум, тридцатник… Вот засада.

— А ты к дочке подкатись, — подмигнул Василий.

— Тебе, Вась, лишь бы юбка! "Подкатись!" Надо, чтоб нравилась.

Сверху спустилась сперва Осока, за ней – твилека Синдулла и джедай Кейнан. Вид у обоих был пришибленный.

— Вот в таком вот плане, — заканчивая разговор, говорила тогрута. — И больше предупреждений делать не буду. Ещё один фортель – я тебя вместе с падаваном отдам на перевоспитание.

— А есть кому? — оживился Кейнан.

— Ну я ж не ты, я-то найду.

— То есть, это только теоретически… — разочарованно протянул парень.

— Конечно. Надо ведь будет уговорить одного из них вами заниматься! Учитывая вашу репутацию, может не хватить даже моего бесконечного обаяния.

— Одного из? Значит…

Тогрута покачала головой, и Кейнан умолк.

— Любопытной Бастиле… — произнесла она.

— …в кантине нос открутили, — закончил он. Понимаю, Протокол. Осока… Насчёт часовни… Ты точно уверена, что это был не Великий Магистр?

— Я не уверена, я знаю. Тебе там не только он, мама с папой и дедушка с бабушкой явиться могли. Хатт побери, ну, неужели высохшие скелеты тебя не насторожили?? Орден часто устраивал опасные испытания новичкам, но смертельные – никогда! Эти двое попались так же, как ты, только твой подопечный сумел выбраться. Второй раз может так не подфартить, учти.

— Я буду за ними приглядывать, — пообещала Синдулла.

— Что мешало делать это раньше? — с неудовольствием покосилась на неё Осока. — Могли бы избежать кучи неприятностей.

— Я понимаю, я тоже виновата.

— Так сделай выводы.

— Постараюсь.

— Делай. Или нет. Нельзя изначально закладывать в себя мысль, что может не получиться, это путь к неудаче. Неужели Кейнан никогда тебе не объяснял?

— Да я сам только сейчас начинаю понимать эту мудрость, — буркнул тот.

На борту "Амидалы" их встречали всем экипажем: майор, Падме и оба механика. Осока пересказала им произошедшее.

— Напомни, кстати, — добавила она, обращаясь к Падме, — нам с тобой и Чучи в ближайшее время нужно засесть и продумать мне героическую легенду. Чтобы можно было рассказывать детишкам. Дух демократии, несгибаемая свобода и всякое такое.

— Обязательно, — кивнула голограмма. — А ещё надо связаться с Органой и предупредить, что сегодня он встречался с этими в системе Мустафар. Иначе потом могут выйти накладки.

— Может, сама объявишься? — предложила Осока. — Думаю, он будет рад.

— Ну да, а через час позвонит Мотма, слёзы в три ручья, и начнёт: "Ах, бедняжечка, да кто же сотворил с тобой такое! Послушай, а ведь твоё нынешнее состояние мы можем использовать во благо нашей общей борьбы…"

— Точно, — засмеялась тогрута. — Лучше не надо. О, знаю. Мы ему Чучи подсунем. Она его раз уже посылала, так что, общение будет строго протокольным.

— Тебе не кажется, голубушка, что ты бессовестно используешь нашего Генерального директора в узко личных интересах? — лукаво улыбнулась Падме.

— Не в личных, а в семейных, — строго подняла палец Осока.

— Да, это, конечно, совсем другое дело. Тут я, как член той же самой семьи, ничего возразить не имею.

— Товарищ майор, — тихонько поинтересовался Кузнецов, — а кто такие джедаи? В последнее время часто слышу это слово.

— А вот тебе живой пример с рожками, — кивнул майор на супругу. — Они изучают так называемую Силу, это что-то вроде гравитации, но "живой", что ли. Возможности у них… Фильм "Боевые искусства Шаолиня" видел? Умножай на десять.

— Да, как она сегодня дверь-то… И фоллина завалила играючи. А на вид и не скажешь.

— Мудрость, что не стоит судить по внешнему виду, тоже принадлежит им. Величайший адепт Ордена – ростом со сквиба, а перед ним сама смерть отступает. А ещё они прекрасные дипломаты… но не очень хорошие политики. Поэтому и проиграли, и в Галактике теперь Империя.

— Империя тоже не вечна, — заметила Осока, она как раз удаляла с лица лишние линии. — Раз уж такие маргиналы начинают требовать политических перемен, скоро начнётся крупная заваруха.

— Надеюсь, мы достаточно основательно подготовились, — вздохнул майор.

— Основательно – да, а "достаточно" в таких вопросах не бывает. Всегда есть что-то, что можно улучшить. Или то, чего недоучли.

— Жаль, от нас в этом деле почти ничего не зависит.

— Что поделаешь. Не экономисты мы. Рийо и так взяла к себе лучших. Больше, чем смогут они, не сделает никто.

Корабль мчался в гиперпространстве во много раз быстрее света. Тридцать шесть часов до базы Карес, почти пол-Галактики. Отличный показатель по здешним меркам, остальные будут добираться гораздо дольше. Бойцы снова бездельничали – кто знает, скоро ли представится такая шикарная возможность отдохнуть от зубрёжки и тренировок. А Кузнецов размышлял о превратностях судьбы. Так сомневался, лететь ли сюда, а теперь… Контракт только начинается, а уже продлить хочется. Не потому, что на Земле скучно и пресно, хотя, возможно, и это тоже. Просто такую работу там не найти днём с огнём. Здесь понятно, кому и за что надо дать по ушам, и кого ты защищаешь. Ну, и Тиана, конечно, немаловажный фактор. Нет, Кузнецов прекрасно понимал, что для обычных человеческих мужчин каждая твилека так же убийственна. На сочетание ангельской внешности и лёгкого характера повёлся бы абсолютно любой, у кого нормальная ориентация. И, всё-таки, выделяет же его Тиана среди остальных, общается охотно, и когда однажды Кузнецов не сдержался и полез целоваться, тоже не возражала. Не сделать ли ей предложение? Подумаешь, разные виды! Вон, у майора с тогрутой всё отлично, и другие "межрасовые" пары на станции есть, в том числе, с детьми. Надо выяснить у местных, как долго здесь принято ухаживать, в частности, у твилеков. Не хватало ещё попасть впросак из-за банального незнания обычаев.

Но поговорить ни с кем Кузнецов не успел. Тиана встречала их прямо в ангаре. И он, внезапно вспомнив Осокино "делай или нет", прямо с трапа брякнул:

— Привет. Слушай, выходи за меня замуж!

— Как, вот так сразу? — приподняла брови твилека. — Дай хоть подумать… для приличия.

— Долго?

— Ха-ха, ты так смешно шевелишь усами, когда волнуешься! Я же сказала: для приличия. Конечно, я согласна.

И они вместе двинулись в направлении жилых секторов, обсуждая детали предстоящей помолвки.