Смерть Ленина, хотя она и не была неожиданной, всколыхнула всю страну, облетела весь мир. Дискуссии захлестнули страну: спорили политики, ученые, партийные и профсоюзные руководители и рядовые массы. Страна бурлила…

А в Кремле, в специальном кожаном портфеле у Надежды Константиновны хранилось «Завещание» Ленина. Не раз вынимала она из портфеля большой конверт, на котором были напечатаны трагические в своей простоте предвидения слова: «Вскрыть лично Ленину. В случае его смерти — Надежде Константиновне». Она хорошо помнила и его неоднократно повторенный устный наказ — письмо должно быть прочитано делегатам первого же съезда, который состоится после смерти Владимира Ильича. Теперь они с Марией Ильиничной смотрят на конверт с тревогой, понимая, какую бурю вызовет опубликование письма, где дается характеристика самым видным деятелям партии и государства. Надежда Константиновна не колеблется, тем более, что о письме уже знали в ЦК — не все стенографисты хранили тайну, а в таких случаях рождается масса всяких слухов и домыслов… Мария Ильинична и Надежда Константиновна понимали, что если передать письмо непосредственно генеральному секретарю или в Политбюро, завещание Ленина может совсем не дойти до делегатов съезда. Решили, что лучше всего передать его в президиум съезда. «Сталин и Троцкий не простят тебе этого, Надя», — тихо сказала Мария Ильинична. «Что же делать, урок для них, конечно, горький, так важно, чтобы из него были сделаны выводы и теми, о ком говорил Ильич, и всей партией в целом». — «Так-то, оно так, — задумчиво протянула Мария Ильинична. — Да Сталин не простит никогда…»

Возвращаясь всегда поздно с работы, Надежда Константиновна не обращала внимания на обстановку в комнате, на мелочи туалета, на раскладку бумаг, записных книжек. Но однажды она стала искать нужные материалы (а она каждый месяц заполняла карточку учета своих статей, выступлений и т. д.) и нашла их в другом ящике.

Надежда Константиновна спросила домработницу, не перекладывала ли она что-нибудь у нее в письменном столе. Та даже расплакалась: «Не открываю я ваших шкафов, ни столов, не наше это дело, а вот на днях были «рабочие», засыпали порошком от мух кухню и кладовку и велели ей уйти погулять на несколько часов в сад Тайницкий, чтобы не «отравиться»». Надежде Константиновне все стало ясно. Обыск! Но что он ищет? Ведь завещание Ленина она отдала. Пошла советоваться к Марии Ильиничне. Долго они говорили в тот вечер, всплакнули, не без этого.

Работая над биографией Н.К. Крупской в архиве ИМЭЛ при ЦК КПСС, я обнаружила в бумагах записочку Надежды Константиновны. Пожелтевшая бумага, вернее, оторванный листок: «Коба, у меня ничего нет, все, что было, я отдала…» Но обыски периодически продолжались.

В доме Ульяновых частенько бывал Н.И. Бухарин, он еще при жизни Владимира Ильича приходил к обеду. В феврале 1929 г. Н.И. Бухарин и ряд его сторонников предупреждали об опасности ошибок в экономической политике, говорили о недопустимости возврата к военно-коммунистическим методам хозяйствования. И. Сталин выступал за усиление чрезвычайных мер по отношению к крестьянству. Против сторонников Бухарина была развернута широкая кампания с требованием о выводе Н.И. Бухарина, М.П. Томского и А.И. Рыкова из состава ЦК. Тогда Мария Ильинична написала в адрес пленума: «Вывод из Политбюро трех крупнейших работников партии ВКП(б) Рыкова, Бухарина, Томского или дальнейшая «проработка» и дискредитация их приведет к тому же несколько раньше или позже, является угрозой… коллективному руководству».

Но расстановка политических сил к тому времени была уже на стороне Сталина. И конечно, этого выступления М.И. Ульяновой Сталин не простил. Н.И. Бухарин был отстранен с поста главного редактора газеты «Правда». В феврале 1929 г., взяв долговременный отпуск, навсегда прощается с «Правдой» и Мария Ильинична. Но это было только начало…

После ухода из «Правды» Мария Ильинична чувствовала себя не у дел. Все изменилось 7 ноября 1931 г., когда они вместе с Надеждой Константиновной пошли на парад. Минут за 20 до открытия парада они встретили Сталина. «Сталин усадил нас на скамеечку и стал расспрашивать о здоровье, о работе. Я ему сказала, что Ярославский предложил мне заведовать библиографическим отделом в одном историческом журнале (это ей-то, европейски образованному человеку, функционеру партии! — Авт.) и что меня это не устраивает. «А куда бы вы хотели?» — спросил Сталин. «Я предпочла пойти на какую-нибудь массовую работу», — сказала я. На другой день позвонил Ярославский, не возьмусь ли я заведовать Бюро жалоб РКИ. Я сразу согласилась…» Это было чисто иезуитское предложение Сталина. Всей душой Мария Ильинична отдалась тяжелой работе. Более 30 тысяч жалоб с мест приходили каждый год, шли ходоки к сестре Ильича. Но что она могла сделать?! Сталин знал, что на этот работе она подорвет свое сердце…

Уже началась планомерная борьба Сталина со старой ленинской гвардией. Затем пойдет «шахтинское дело» — это начало, затем пойдут процессы против врагов народа, массовые репрессии. Колесо завертелось…

1930-е гт. — самые трагические годы в России. В те времена жить и работать всем Ульяновым было неимоверно трудно. Исподволь, незаметно изменились дружеские взаимоотношения между старыми партийцами, и не только неумолимое время уносило в небытие близких и друзей.

Надвигалось время массовых арестов. Медленно, неотвратимо сгущались тучи над головами многих соратников по партии, верных и добрых товарищей. Одни ушли в революционное движение из обеспеченной дворянской жизни, другие были с юности воспитаны в интеллигентских русских семьях в духе любви к свободе и справедливости. Многие из них сидели в царское время в тюрьмах, бывали и на каторжных работах, мыкались в эмиграции, но всегда верили и боролись за дело рабочих и крестьян. Никто из них не имел недвижимость, капитал, дома, но все, все имели честь.

В конце января 1934 г. в Кремле собрался XVII съезд партии, как его называют — «съезд победителей». Выступление Сталина, вернее, отчет генерального секретаря, был встречен единодушным одобрением и бурей оваций. Казалось, оппозиция, даже в лице Бухарина признала свое поражение. Но это было на сцене, а за кулисами происходила жестокая борьба.

Н.С. Хрущев в своих воспоминаниях рассказывает: «…во время XVII съезда партии к товарищу Кирову пришел секретарь Северо-Кавказского краевого парткома и сказал ему: «Старики поговаривают о том, чтобы возвратиться к завещанию Ленина и реализовать его, то есть передвинуть Сталина, как рекомендовал Ленин, на какой-нибудь другой пост, а на его место выдвинуть человека, который более терпимо относится к окружающим. Народ поговаривает, что хорошо бы выдвинуть тебя на пост Генерального секретаря…»» Сохранились воспоминания делегата съезда В. Верховых, написанные в 1960 г.: «С. Косиор, кандидат в члены Политбюро… мне сказал, что некоторые говорили с Кировым, чтобы он согласился быть Генеральным. Киров отказался». Киров не нашел ничего лучшего, как рассказать обо всех предложениях, сделанных ему, самому Сталину… И подписал себе смертный приговор.

На XVII съезде тайным голосованием избирался высший орган партии — Центральный комитет. В списки для голосования внесено было то количество кандидатов, которое предстояло выбрать. Кто набирал хотя бы 50 % голосов считался избранным, т. е. выборы — без выбора. Так полагал сам Сталин, он сам подал пример: «…демонстративно подошел к урне и опустил туда списки, не глядя», — вспоминал Н.С. Хрущев. Это был пример для всех, но случилось невероятное!

Против Сталина было подано 292 голоса, о чем свидетельствует член счетной комиссии XVIII съезда О. Шатуновская. Потрясающий факт: опечатанные документы счетной комиссии сохранились в Партархиве. Во времена Хрущева пакеты были вскрыты, и оказалось, что в голосовании должно было принять участие 1225 делегатов, но участвовало 1059, на 166 меньше. Видимо, эти бюллетени изъяли, но даже и при 166 «против» Сталин оказывался избранным в ЦК, но это был бы страшный удар по его авторитету в партии. И Сталин начал действовать…

Он не верил уже никому, ведь на съезде его приветствовали стоя, оглушая своды бурей аплодисментов. Двойное голосование — это страх перед Сталиным, но это голосование — подписание смертного приговора всему съезду? Из 139 руководителей партии, присутствовавших на съезде, только 31 человек умрет своей смертью. Меры принял Каганович: в результате в официальном сообщении счетной комиссии Сталин получил всего три голоса «против»… Сталин еще в начале 30-х гг. «выкинул из Политбюро Томского, по согласованию с Молотовым снял Рыкова с поста премьер-министра, усадив на его место угодливого Вячеслава Михайловича Молотова. Революция начинает «пожирать» своих детей…» На XVII съезде Сталин, уничтожая правых, начал коллективизацию, обрекая страну на голод и вымирание. Голод унес от пяти до восьми миллионов людей, но экспорт зерна увеличивался. Нужны были деньги на нужды индустриализации. Открывалась новая кровавая страница истории нашей страны.

Многим членам партии не хотелось верить, что партия все больше и больше сходит с ленинского пути, теряя по дороге сотни своих лучших сыновей и дочерей…

Когда на Кремль спускалась глубокая ночь, Надежда Константиновна и Мария Ильинична, не зажигая свет, подолгу сидели вдвоем и говорили, говорили… но что они могли сделать?! Как-то вечером Мария Ильинична пошла в коридор, служивший библиотекой, и достала «Стенографический отчет XVII съезда партии», том в серой картонной обложке. Найдя нужные цифровые данные по комиссии Партийного Контроля, она еще долго листала книгу и наконец открыла последнюю страницу, на которой были напечатаны имена и фамилии членов Политбюро и ЦК партии. «Но что это?» — против почти каждой фамилии рукой Надежды Константиновны написано синим карандашом: «расстреляли» или «арестовали». Она нервно пересчитала число расстрелянных — более тысячи членов! «Зна-112 чит, Надя не раз держала этот отчет в руках». Мария Ильинична всю ночь простояла у окна. И ей вдруг стало так страшно, так нестерпимо больно, как никогда в жизни. С этой ночи она навсегда лишилась душевного спокойствия… Она вспоминала, как совсем недавно приходил к ним незадолго до ареста Николай Иванович Бухарин. Вместе с Надеждой Константиновной они посидели, помолчали. Во время разговора как будто между прочим он заметил: «Вот, пришел попрощаться…» Эта была их последняя встреча, и все, что произошло потом, никак не укладывалось в ее сознании: Мария Ильинична ведь твердо знала, что Бухарин всегда оставался искренним партийцем, жил верой в социализм. Но она также уже знала, что Ежов заново поднял «дело» Бухарина, Радека, Сокольникова, Серебрякова. Трагедийность положения Николая Ивановича и других товарищей лишили ее покоя и, конечно, ускорили ее смерть…

В мае 1937 г. в Москве состоялась Московская городская и областная партконференция, на которой вскоре стало известно, что осуждены Тухачевский, Якир и другие видные военоначальники, а 31 мая застрелился Ян Гамарник.

7 июня, придя на утреннее заседание, Мария Ильинична с помертвевшим лицом слушала выступления делегатов, бросавших в лицо выдающимся членам партии нелепые обвинения во вредительстве и шпионаже. В конце заседания Мария Ильинична начала терять сознание. Ее перевезли в Кремлевскую больницу, где она и скончалась от кровоизлияния в мозг и слабости сердечной деятельности 1 июня 1937 г.

Крупской оставалось жить меньше двух лет. В кремлевской квартире она чувствовала себя совсем одиноко и дискомфортно. Приближался день ее 70-летия. Решили собраться в Доме отдыха в Архангельском, что по старой Калужской дороге.

Она даже сшила себе новый черный костюм, полагая в нем выступить на XVIII съезде партии. Мне рассказывал ее близкий товарищ, что она будто бы сказала Сталину, что на съезде будет выступать и говорить о репрессиях и что ее послушают. На что Сталин ответил с хладнокровной улыбкой: «Не выступишь!»

Итак, 26 февраля в Доме старых большевиков собирались гости. Среди них были Кржижановские Зинаида с Глебом, Менжинская Вера Рудольфовна, Феликс Кон, приехал и Дмитрий Ильич Ульянов с сыном Виктором.

Сели завтракать: начались поздравления, шутки, вспоминали прошлое. Была среди гостей и секретарь Крупской Вера Дридзо. Она, рассказывая мне об этом последнем вечере, заметила, что совсем не говорили о дне сегодняшнем, как будто вся жизнь проходила где-то в ссылке или эмиграции. Страну объял страх. Сталин творил свое дело. Он методически уничтожал ленинскую гвардию, оставляя только послушных рабов. В стране продолжался массовый террор, остановить который смогла только Великая Отечественная война, да и то не сразу. Вот почему в день 70-летая Надежды Константиновны не говорилось о дне сегодняшнем.

Дело приближалось к обеду. После прогулки в хорошем настроении собрались за обеденным столом. Как говорила мне Вера Соломоновна, каждому гостю подавали тарелку с дымящимися сибирскими пельменями (любимое кушанье Н.К.). Все шло хорошо, но вдруг Крупской стало плохо. От страшной боли она теряла сознание. Через несколько часов ее доставили в Кремлевскую больницу. В ночь на 27 февраля в 6 часов 15 минут Крупской не стало. Сталин сдержал свое слово? Может быть, ей помогли умереть?!

Крупская незадолго до смерти боялась принимать лекарства, прописанные ей даже профессором Ф.А. Гетье, который лечил еще Владимира Ильича да и всю семью!.. Даже дигален, необходимый для урежения пульса, не стала принимать, сославшись на чувствительность кишечника. В ее комнате в аптечке я просмотрела все белые картонные коробочки с лекарствами: все они были опечатаны красным сургучом… и все не тронуты. Может быть, она покупала лекарства в городских аптеках? Лекарства она не стала принимать после разговора со Сталиным (когда речь зашла о ее желании выступить на XVIII съезде партии).

26 февраля Крупскую доставили в Кремлевскую больницу с сильными болями в области живота. В заключении врачей написано: «Заболевание началось с сильных болей во всем животе, к которым присоединилась многократная рвота, резко учащенный пульс, посинение носа и конечностей. При явлении паралича сердечной деятельности тов. Крупская скончалась».

Зловеще-пророческая фраза Сталина «Не выступишь…» осуществилась. Кроме Крупской на съезде правду Сталину никто не посмел бы бросить в лицо. XVIII съезд партии стоя бурно приветствовал своего вождя, расстрелявшего весь состав предыдущего съезда партии. Но не закончилась еще «смертей злокозненная цепь»…