4.
В постоянном напряжении походной жизни, в кровавых схватках и изматывающих погонях крепло братство трех витязей: Ярополка, Златояра и Вратибоя. Не раз вражеский клинок сбивал с их голов остроконечные росские шлемы, а стрелы злобно клевали щит, но ни один из них не пожалел об однажды избранном пути – Пути Воина.
Понятное дело, что сразу до настоящего дела их никто не допустил. Когда позади остались суровые испытания, в которых новички должны были показать свою силу, ловкость и смекалку, когда в главном капище Русколани боги Перун, Сварог и Стрибог благосклонно приняли жертву, а названные братья смешали кровь и повторили за волхвом торжественные слова клятвы, их отвели за городские стены, в лес, где вместе с подобными им юношами, недавно посвященными в воины Арьяварты, их поселили в огромном дружинном доме за остроконечным тыном. И начались долгие дни заучивания воинских ухваток, упражнений и обычного физического труда, призванного закалить тело и налить несокрушимой силой мускулы. Юноши боролись, рубились на затупленном оружии, стреляли в цель (в том числе – и друг по другу, особыми стрелами с широким и плоским наконечником, которым даже глаз было сложно выбить, а вот поставить синяк…), учились преодолевать череду препятствий в боевых доспехах и с руками, занятыми оружием, плавали в реке со связанными за спиной руками.С привязанной к туловищу рукой их учили и сражаться – а ну как в бою ранят? Впрочем, чтобы будущие витязи не переусердствовали и не покалечили друг друга, за ними зорко следили старшие, опытные дружинники. Наказаний не было: каждый знал, что провинись он – и его просто отпустят на все четыре стороны, не слушая оправданий. «Голову отрубят – тоже каяться пойдете, ее в руках неся?» – говорили старшие.
В конечном итоге каждый из молодых воинов должен был уметь владеть любым оружием, которое только попало бы ему в руки, должен был уметь найти выход из любой, самой безнадежной и запутанной ситуации, должен был, не дожидаясь лекаря, оказать посильную помощь себе или товарищу – в случае болезни или ранения. Они заучивали заклинания, молитвы, а также – боевые гимны, потому что бывало – вспомнив иные строки, смертельно раненые воины поднимались с земли и снова шли в бой. Особенно запомнилась трем братьям молитва Отцу Богов и Людей, сложенная, словно песня, защитниками осажденного Тремгорода, в почти уже легендарные времена отстоявшими его от бесчисленных воинств Даннера. Отстоять они отстояли, но полегли почти все до единого. Великая удача, что когда смуглые и черноволосые захватчики с ножами в зубах уже карабкались на почти беззащитные стены, на горизонте появилась рать ариев, разгромившая под стенами Русколани основное даннерово войско…
Я знаю, ты смотришь с небес на меня,
Отец всех Богов и Людей,
И длань твоя охраняет меня
От зла и вражьих мечей.
И птицы, в небе над нами кружа,
Несут нам волю твою…
Отец! Если это – воля Твоя,
Я сгину в этом бою!
Но если и правда время пришло,
То когда я закрою глаза,
Ты дай тем, кто жив еще, только одно –
Силу стоять до конца!
И пусть твои ветры поднимут меня
В твой край за звездами, где
На дивных лугах я буду ждать дня
Рождения на Земле…
Было и еще одно умение, которому обучали молодежь опытные витязи: умение сражаться в строю, действовать как один большой организм. Поэтому, хотя каждый был вправе найти себе оружие по вкусу для поединков один на один, все были обязаны в совершенстве научиться владеть мечами и копьями, как в пешем строю, так и в седле – потому что в построениях, как правило, использовались именно эти виды оружия. Потом пришло время показать приобретенные умения самому царю.
А потом началась настоящая воинская служба на пограничных заставах. Три названных брата сполна познали, что это значит! Раз за разом гремели схватки со степняками, в рядах которых время от времени появлялись странные воины с бледной, зеленоватой кожей, будто бы не чувствовавшие боли. Как правило, они великолепно владели оружием и никогда не сдавались в плен. «Вампиры!» – так назвал их один из сотников Конной Гвардии. А значит, щупальца этой бесконечной вражды тянутся не из Степей – а с Заката, из черного замка Аверон. И рано или поздно… Впрочем, думать об этом не хотелось никому.
А потом Ярополка, Златояра и Вратибоя отправили на одну из закатных застав на берегу реки, за которой начиналась таинственная Империя Хейда. Под начало они получили двадцать ополченцев из небольшого торгового городка поблизости, которые менялись раз в месяц. Время от времени названные братья тоже выбирались в город – не столько по делу, сколько в борьбе со скукой. Там с ними и произошло событие, которое многому их научило…
Они втроем шли по главной улице, когда услышали приглушенный гомон толпы и перекрывающий его голос убежденного в своей правоте человека. Названные братья ускорили шаг и через некоторое время действительно увидели несколько десятков людей, обступивших деревянный помост, на котором стоял высокий сухощавый старик в черном. Это был один из тех странствующих проповедников, которые время от времени забредали в пограничные города с Заката, пытаясь найти в них последователей учения о Небесном Господине. Великолепно поставленным, выразительным голосом профессионального оратора он наставлял:
-Сколь тщетно всякое стремление человека, которое он не сопрягает со страхом и всевозможным почтением перед Небесным Господином! Что есть слава, и власть, и богатство, и женская любовь пред ликом вечности за пределами бытия? Не пустое ли наваждение? Что ждет в старости того, кто не отверз свою душу откровению истинной веры? Так стоит ли завидовать богатому и знатному, славному и богатому, если они куда скорее падут в вечный огонь, нежели душа бедняка, в поте лица своего добывавшего пропитание и довольствовавшегося малым?
Златояр подтолкнул Ярополка локтем:
-Слышишь? Это он учит, чтобы люди любую гадину над собой терпели да еще и в нищете жили!
Скорый на расправу Вратибой добавил:
-Таких бы мудрецов их же бородами и удавить бы!
Однако Ярополк придержал его:
-Погоди! Давай еще послушаем…
А послушать и вправду было занятно! Проповедник поучал, грозил, посвещал в тайны мироздания, его голос менялся от громогласного обличительного надрыва до трагического шопота, он воздевал руки и скорбно ник головой… А слушатели, за исключением трех названных братьев, явно относились к словам старика сочувственно, особенно дряхлые старухи и увечные, полубезумные от малоподвижной жизни калеки: они так же скорбно покачивали головами и приговаривали: «Грех, грех…». По словам проповедника выходило, что чуть ли не вся жизнь человека достойна презрения и посмертного наказания, и только «праведность» – добровольная бедность, скорее даже нищета, покорность судьбе и власть имущим, смирение и набор прочих подобных качеств будто бы позволяли человеку хоть на что-то надеяться на «том свете». Да, воистину – слово «смерть» чаще любого другого встречалось в речи старика, как будто не здесь, а там, за пламенем погребального костра, начиналось нечто «настоящее»… И страшным, внушающим необъяснимый страх призраком над деревянным помостом реяло бордовое знамя с черным крестом, верхний конец которого заменяла петля. Знак новой веры. И знак Империи Хейда, подмявшей под себя все земли к закату от Русколани!
Наконец старик решил, что произвел достаточное впечатление на слушателей, и даже не «спросил», а скорее вопросил:
-Есть ли среди вас тот, кто не вместил всей мудрости, и хочет спросить меня о законах истинной веры?
-Есть! – Ярополк стремительно протиснулся в первый ряд, за ним последовали и Златояр с Вратибоем:
-Мудрый старец! Откуда так много известно тебе о том, что ждет нас после смерти? Ты вызывал и вопрошал души умерших, не нашедших нового воплощения?
Лицо проповедника исказилось, он плюнул на доски помоста и злобно ответил:
-Ты понимаешь, о чем говоришь, язычник? Заниматься колдовством – великий грех! И никакого «нового воплощения» не бывает – мы живем только один раз, и потому должны думать не о плотских радостях, а…
-Значит, ты и сам не можешь знать точно, что ждет нас после смерти?
Глаза проповедника вспыхнули мрачным огнем:
-Я верю в это, язычник! И лучше уверовать и таким, как ты, ибо во власти Небесного Господина покарать грешников и на земле!
Еще никто и никогда не смел в таком тоне говорить с Ярополком. Витязь несколько наклонил голову и глянул на старика изподлобья. Затем расправил плечи и, окинув взглядом людей вокруг, заговорил сам:
-Ты сказал все, что считал нужным, старик. Теперь позволь мне рассказать о своей вере! Я – простой воин, и моим ремеслом было сражаться, а не размышлять о мироздании. Однако волхвы, хранители мудрости моего народа, учили меня, что долг и счастье каждого из нас – в труде здесь, на нашей Родной Земле. Здесь мы, арии, испокон веков пахали, сеяли, охотились, строили дома и славили Богов, благодаря за урожай и достаток.
-Нелепые языческие идолы! – ввернул старик, но молодой витязь, словно и не услышав, продолжал:
-Волхвы учили меня видеть красоту вокруг и ценить женскую любовь, которую ты только что поносил с ненавистью, достойной мужеложца. И я всегда желал лишь одного: чтобы после меня на моей Земле остался достойный след, чтобы мои дети были счастливы! Мы верим, что души людей вновь и вновь рождаются здесь, но даже если это не так… Грош цена слабосильному рабу, который живет по твоей вере, старик. Я думаю, что еще придет день, когда вашего духу и вовсе не останется в Арьяварте. – Тут витязь еще раз обвел толпу взглядом и с силой завершил свою речь – Думайте же, люди – отрекаться ли вам от Родных Богов!
Затем, не ожидая новых софизмов проповедника, он повернулся и, не оборачиваясь, вместе с двумя названными братьями пошел прочь от помоста. Душа его была полна презрения к горожанам, падким на чужеземные соблазны. Разумеется, эти люди, оторванные от Природы, от лесов и полей, живущие в основном торговлей, сильно отличались от селян, сохранивших древний уклад и исконные традиции ариевых родов! Таков был тот червь, что подтачивал великую державу изнутри…
Они уже дважды свернули за угол, как вдруг услышали позади торопливые шаги. Их окликнул немного хриплый голос:
-Доблестные витязи! Подождите немного!
Они обернулись. К ним торопливо приближался немолодой муж в таком же черном одеянии, что и у проповедника новой веры. Должно быть, мысли воинов отразились на их лицах, потому что незнакомец торопливо заговорил:
-Я не из жрецов! Я – всего лишь раб, сопровождающий господина в чужой земле… Я вижу, что вы – не просто воины, но облачены властью. Сможете ли вы известить вашего царя, если я сообщу вам нечто важное?
Ярополк кивнул:
-Если это действительно стоящее известие, то сможем.
-Раз так, то знайте: Хейд, повелитель Заката, твердо решил начинать войну против ариев! Сейчас он хочет привлечь к этому кочевников Степи и морских разбойников из Галогаланда. Проповедников, вроде моего хозяина, он посылает к вам специально – чтобы разведать и разузнать побольше. И чтобы заручиться поддержкой на вашей земле, потому что эта вера разлагает души и покоряет разум! Воинства Хейда уже начали собираться у ваших границ…
-Подожди! – прервал его Ярополк. – Почему мы должны верить тебе?
Раб невесело улыбнулся:
-Потому что если меня увидят говорящим с вами и донесут хозяину, я не доживу до рассвета.
-Зачем же ты рискуешь своей жизнью, чтобы известить нас?
-Потому, что этой войны ждет не только Хейд. О ней мечтают и люди Заката!
Как преобразился при этих словах тощий и болезненный раб! Его глаза загорелись, он распрямился и сжал правую руку в кулак:
-На Закате еще есть люди, которые не забыли, что их праотцы были некогда свободными людьми! И если вы придете, чтобы уничтожить Хейда, мы будем сражаться рядом с вами. Только придите… Только придите…
У раба перехватило дыхание, словно от слез: видимо, он давно мечтал сказать эти слова. И даже возможная казнь не страшила его более – он выполнил свой долг. Ярополк положил тяжелую, мускулистую руку на его плечо:
-Если Хейд сунется к нам – он найдет здесь смерть. А наша война будет войной и за вашу свободу, братья!
Да, на Закате еще были те, кто не желал мириться с тиранией Хейда. Тщетно графы – наместники пытались искоренить малейший очаг непокорства: угли продолжали тлеть веками. И конца этому не предвиделось…
Только после гибели царя венетам Светозара повелитель Заката некоторое время наслаждался абсолютной властью. А затем все началось опять: люди, не смирившиеся со своим рабским положением, объединялись и начинали по мере сил бороться за свободу. В первую очередь это была молодежь, свободная от предрассудков и догматов, которые сковывали старшие поколения. Сначала такие люди действовали открыто, что было только на руку Хейду: в знак готовности стоять до конца они наголо обривали голову, как делали это древние варвары перед боем, и носили в качестве оберегов различные символы вроде коловратов, скрещенных мечей и крестов в круге. Свою лепту вносили и барды, скальды, менестрели – потому что настоящее искусство не терпит рабства. Иные из них в своем презрении к опасностям даже по трое – по четверо разъезжали по Закатным Землям и на площадях городов пели возмутительные бунтарские песни, как некогда делал это знаменитый соратник Светозара – Вальгаст. И гибли, разумеется, потому что Хейд отдал приказ казнить всех, кто так или иначе похож на бунтовщика. За каждого убитого вампира вырезали целые семьи.
И тогда, в самый, казалось бы, безнадежный час, на руинах блестящих цивилизаций Заката, подмятых Империей Хейда, был создан «Волчий Орден», возродивший давние традиции Воинов Света и Небесных Мстителей. Люди, готовые посвятить себя борьбе за свободу, проходили многочисленные испытания, чтобы доказать, что они пригодны для нее. А Посвященные Ордена и вовсе ничем не отличались от окружавших их вилленов, горожан, рабов – разве что в сторону большего усердия в услужении господам. Однако время от времени они сбрасывали маски – и тогда на улицах и дорогах находили трупы вампиров, а замки графов охватывало пламя. Рассказывали, и это вполне походило на правду, что однажды воин «Волчьего Ордена», настигнутый карателями Хейда, при помощи двух кинжалов уложил пятерых преследователей, а затем сам закололся. Подобно былым Небесным Мстителям, это были молчаливые, вечно задумчивые люди, не любившие суеты и беспорядка, но волшебно преображавшиеся в схватке. Они глубоко презирали как тупых вилленов, так и любителей поговорить о «свободе» и поругать Хейда. Надо сказать, что он сам очень активно поддерживал таких пустобрехов – «борцов», запрещал их трогать, чтобы через них выходить на людей, которые действительно были врагами его Империи. Так на Закате появилась могущественная сила, которая в перспективе вполне могла оспорить власть Хейда. Впрочем, повелитель вампиров успокаивал себя тем, что когда «Волчий Орден» будет разрастаться, ему так или иначе придется нарушить конспирацию.
Даже разделение народов Заката по верам не помогло Хейду! Если язычники рвались в бой, чтобы отомстить за поражения Предков и возродить былое величие своих Богов, то верующие в Небесного Господина всех течений и толков призывали восстать против «безбожной» власти и наконец-то построить общество, живущее по высшим законам, в облике которого все чаще также проступали черты былых языческих держав.
И, как и прежде, повелителю вампиров оставалось только обратиться к древней магии, к пришедшему из тьмы веков назад знанию о Ночной Стороне Природы…
Он шел сквозь лес, залитый светом полной луны, вновь, как когда-то – в полном одиночестве. Впрочем, ему ли, сыну Ночи и ее воину, было бояться кого-то здесь, в этом царстве теней? Но сомнения и беспокойство не уходили – потому, что великий завоеватель ожидал встречи с тем, кто неизмеримо могущественнее и древнее его самого.
Вот и она – та поляна, затерянная в глухой чаще. На месте этих лесов много тысяч лет назад были цветущие города великих рас… Зубцы обломанных колонн, некогда образовывавших четкий круг наподобии кромлеха, тоскливо высились над грудами камней и чахлыми кустарниками, гнездившимися в трещинах древней кладки. Казалось, что луна остановилась точно над руинами, и туман медленно наползал на них с болот вокруг – мертвых, гнилых топей, непроходимых для человека.
Хейд немного постоял на месте и громко крикнул в кладбищенскую тишину вокруг колонн:
-Каин!
Он не успел заметить, как на противоположной стороне поляны, между двумя каменными столбами, появилась окутанная туманом фигура в черном:
-Кто смеет нарушать мое одиночество?
-Хейд, Повелитель Заката!
-Вот как? – в голосе явно слышалась насмешка.
Обитатель древних руин медленно пошел навстречу Хейду. Длинный черный плащ, как у самого завоевателя, скрывал всю его фигуру, оставляя открытой только голову, и струйки тумана извивались вокруг идущего. Строгое, бледное лицо несло отпечаток мудрости и аристократизма, а небольшая примесь семитических черт придавала ему жестокое и презрительное выражение. Длинные, прямые черные волосы падали на плечи и скрывались под плащом и откинутым капюшоном. А глаза… глаза были копией глаз самого Хейда. Вот только вместо презрения в них читалась великая усталость.
Наконец, он остановился и стал молча разглядывать Хейда. Повелителю вампиров тишина показалась тягостной, и он продолжил:
-В одной из древних рукописей я нашел указания, как найти твое убежище здесь, в горах Залесья, Каин. Ты – самый древний из всех, кто принадлежит к нашей расе! Я знаю, что некогда ты, как и я, был правителем и полководцем, мечтавшим покорить весь мир. Расскажи же мне о судьбе своей державы, о своей жизни, чтобы я не повторил твоих ошибок!
Некоторое время Каин ничего не отвечал, продолжая разглядывать Хейда, а затем заговорил:
-«Повелитель Заката»! Какое самомнение! Какая гордыня! И уже – мечты о господстве над миром, размеров которого ты даже не представляешь… Да знаешь ли ты, что я, будучи хозяином державы, над пределами которой никогда не заходило солнце, и не помышлял еще о том, чтобы завоевать всю Землю?
-Знаю! – твердо ответил Хейд – Знаю и то, что за тысячи лет до моего рождения твоя держава рухнула, не оставив следа, и о ней помнят лишь немногие. Но времена изменились, и люди – тоже. Человечество обречено, им куда легче управлять, чем прежде…
-Это почему же? – зеленые зрачки напротив загорелись огнем сдержанного любопытства.
-Человек может все меньше, а хочет – все больше. Он не может прожить без других людей. И стоит взять эту связь между людьми в свои руки, самому распоряжаться плодами труда, самому диктовать, в какого Бога верить…
Глаза Каина потухли:
-Так когда-то думал и я. Так думали многие… И будут думать еще тысячелетия. О чем ты хочешь услышать от меня, Хейд?
-О том, как ты стал вампиром. О том, как ты шел к власти. О том, как ты правил и воевал. Чтобы сравнить твой путь с моим…
-И о том, как погибла моя Империя, а сам я стал изгнанником?
-Да. Чтобы избежать этого.
Зеленые зрачки вновь вспыхнули:
-Пусть будет так, Хейд. Слушай мою историю.
Туман мгновенно сгинул, и повелитель Заката теперь великолепно видел своего древнего собеседника.
-Я родился далеко отсюда, на Полуденном Восходе, в земле, которую сейчас называют Междуречьем. Некогда предки моего народа, кочевники Великой Пустыни на Полудне, переселились туда, перейдя к полуоседлой жизни. Тогда, Хейд, у нас еще не было ни лошадей, ни верблюдов, мы кочевали пешком. Племенем управлял вождь… но он был лишь игрушкой в руках жрецов свирепого Бога по имени Ил, от имени которого они повелевали людьми. Во славу его приносились человеческие жертвы – из людей медленно выпускали кровь на каменный алтарь. И моих жалких, запуганных и туповатых соплеменников такая жизнь вполне устраивала! Но не меня… Потому что в моих жилах текла и другая кровь.
Лишь спустя десятилетия я узнал, что истинной верой жрецов моего народа (да и всей моей расы) было вовсе не поклонение Илу, но куда более древний культ – культ, установленный у них теми, кто некогда их завоевал. Вампирами, Хейд. Вампирами, которые в незапамятные века пришли с покрытой туманами земли далеко на Полудне, за морем, и заставили обезьяноподобных дикарей служить себе. Казалось, что их держава будет существовать вечно… Но яростные, бесстрашные и непобедимые люди пришли с далекой Полуночи – и новая Лемурия пала. От нее остались только древние монументы, о происхождении которых даже не подозревают живущие рядом с ними.
-Я знаю об этом. Новую Лемурию разгромили арии…
-Да. С тех пор у моего народа и рождались светлокожие дети. Такие, как я. Но белые завоеватели ушли так же внезапно, как и пришли, ибо их единственной целью был разгром Лемурии.И жрецы возобновили древние культы – без всякого смысла, но в ожидании возвращения господ. А чтобы люди, отвыкшие от тирании, не взбунтовались, они запугали его гневом Бога Ила. И мое племя влачило жалкое существование, потому что рабы, предводительствуемые рабами, неизбежно вырождаются.
Но я, как уже было сказано, был совсем не таков. В глубине души я, сколько себя помню, ненавидел свое племя, вождя, жрецов, самого Ила… Я видел купцов, которые приезжали к нам из далеких городов – государств и за бесценок скупали наши товары, и завидовал им, зная, что все их богатство основано на разумном, оседлом хозяйстве, на земледелии. Поэтому я построил себе хижину вдали от поселений племени и засеял поле хлебом, посадил плодовые деревья. Каждый год я приносил плоды своего труда жрецам, но они утверждали, что Илу не угодны плоды земледелия. А однажды, когда я вернулся к себе домой, я обнаружил, что мой брат разорил мое поле и сломал плодоносные деревья.
-И ты убил своего брата?
-Да. А потом с окровавленным каменным топором пошел к своему племени и убивал каждого, кто попадался мне на пути. День и ночь длилась бойня, а потом я упал без сознания, но никто не пришел, чтобы убить меня – ибо немногие выжившие обезумели от страха. Когда я проснулся, я пешком отправился на Полночь, бредя от оазиса к оазису и убивая, чтобы есть и пить. Я хотел найти тот белый народ, чья кровь текла в моих жилах. И я нашел его.
Но не убийцей и преступником я пришел к ариям, а смиренным просителем. Они позволили мне поселиться среди них и заниматься тем же трудом, что и они. Однако после жизни изгнанника и разбойника такая жизнь казалась мне скучной. Я стал учеником старого мудреца (волхва, как они их называют), который учил меня лечить болезни и читать по звездам. И я решил совершить то чудо, о котором со своего рождения мечтает человечество: создать зелье, дарующее бессмертие. Конечно, я не посветил в свои намерения учителя. И он спал в ту страшную ночь, когда я выпил золотой отвар редчайших трав и магических смесей. Он проснулся лишь от моего крика, поспешил на помощь – но я пришел в себя и встретил его на пороге. И перерезал мудрецу глотку, чтобы напиться его крови…
Не стоит описывать, как я шел к власти – в принципе, у всех узурпаторов путь одинаков, и правят они также одинаково. Я понимал, что над ариями мне не подняться, и отправился в города – государства Восхода. Там я стал «лугалем», военным вождем большого города, процветающего города купцов. Я покорил соседние города, усмирил кочевые племена и горных варваров, а в нужный момент – ушел в тень, сажая на престол жалких марионеток и управляя Империей через них. И народ верил, что сам избирает подобных ничтожеств…
И что ты думаешь, Хейд? Вместо того, чтобы сражаться за свою свободу, люди жили и умирали с верой в то, что «добрый» и «все делавший для народа» основатель империи (то есть я!) однажды вернется, накажет «злых» правителей и построит общество всеобщего счастья… Знает ли чернь, что такое «счастье»?
Но наслаждаться своей властью над толпой мне наскучило, я помнил о том, с какой легкостью сокрушал воинства своих врагов. Ведь в моих жилах течет кровь варвара, а не закулисного интригана! Так почему бы владыкам всего мира не склониться передо мною? И я «вернулся». Чтобы еще раз убедиться в человеческой глупости… Я гнал целые толпы на убой в абсолютно чуждой им войне, я повелевал им в самые краткие сроки возводить дворцы и храмы, строить города в пустынях, осушать болота – без всего этого они бы великолепно прожили… А они пели песни о великом вожде и непобедимом полководце, и искренне бросали мне и моим воинам цветы во время парадов! Я помню, как юноша с безумными глазами протиснулся в первый ряд и замахнулся дротиком. Я остановил коня: если это моя судьба, то я встречу смерть. Но руки толпы вцепились в того, кто покусился на величие их кумира… Не тогда ли и поселилась в моем сердце вечная печаль?
Хейд безмолвно слушал эту исповедь. Он ведь ожидал увидеть гордого и не смирившегося с падением вождя, не знающего сомнений и терзаний… Каин словно и забыл, что рядом кто-то есть – он почти шептал, опустив веки, словно вглядываясь в прошлое:
-О, какое это было время! С неисчислимым воинством я шел сквозь леса и равнины, пересекал пустыни и степи, переплывал океаны, и всегда у нас был только один выбор – победить или умереть от голода, потому что я не мог возить за собой запасы еды для такого количества людей, а вампирам запрещал пить кровь своих воинов. Какие были битвы! Я всегда шел впереди войска, с мечом и кинжалом – без доспех, без щита, без шлема, убьют – ну и пусть, я верил, что я выше смерти, выше судьбы! Моими учителями в боевых искусствах были лучшие воины мира, элита элиты. Кровь лилась рекой, я пил ее, продолжая рубить и колоть, мы бились по несколько дней, и случалось, что я оставался один посреди поля, покрытого трупами – больше не выживал никто. Я возвращался в столицу – и все начиналось вновь. Такое это было время!
И однажды, когда моя держава опоясала круг земной, я повел свои воинства на Север. Потом уже моим путем пошли царь Шнек и Даннер… И уже по первым шагам на чужой земле я понял, какой будет эта война! Арии отступали, собирая все силы своей необозримой страны в единый кулак – а ведь тогда они были всего-навсего союзом племен, без столицы, без царя, без организованной армии! Они отступали, но если мне удавалось окружить их отряд или взять в осаду крепость – они стояли насмерть. Мужчины, женщины, старики, дети – они умирали, не прося пощады, нанося урон моему и без того измотанному дальним переходом войску. Хейд! Арии, гипербореи, россы и как бы еще ни называли их – НЕПОБЕДИМЫ!
-Непобедимы… - повторил за ним Хейд.
-Да, непобедимы! Я понял это окончательно, когда они решили дать решающее сражение. Они стояли плотными толпами перед моими воинами в сверкающих доспехах: варвары с каменными молотами, дубинами, копьями, всадники с кремниевыми топорами… Их вождь выехал мне навстречу и предложил заключить перемирие на день: чтобы обе стороны совершили обряды в честь богов войны. Он говорил это так спокойно, его голубые глаза были полны радостного предвкушения битвы… Битвы не было. Я покинул землю ариев, потому что начнись бой – и я не вернулся бы живым. Империя трещала по швам, везде вспыхнули восстания, народ наконец-то начал проявлять недовольство – а я целыми днями сидел в своем дворце и думал, ПОЧЕМУ…
Когда же я это понял, то оставил трон и удалился в сердце Залесья. Здесь, в этих древних руинах, я обрел не счастье – но покой… Такова моя история. Теперь оставь меня…
Каин отвернулся и медленно пошел прочь. Туман вновь начал клубиться вокруг него. Хейд крикнул ему вслед:
-Что же ты понял? В чем тайна непобедимости ариев?
Каин не ответил, равнодушно продолжая идти прочь. Тогда Хейд подбежал к нему и рванул за плечо:
-Нет, ты скажешь мне это!
Каин стремительно развернулся. Лязгнул, покидая ножны, клинок, и острие кинжала, промелькнув молнией, замерло у горла завоевателя. Все произошло так быстро, что Хейд не успел даже отшатнуться. Некоторое время Каин смотрел ему в глаза, а затем прошипел:
-Осторожнее, Хейд, Повелитель Заката! Иначе вампирам придется искать себе нового вождя! Ты так хочешь знать тайну ариев? Так вот она: арии – это люди будущего, и это так же истинно, как то, что обезьяноподобные дикари пещер – раса давно минувших дней, а мы, вампиры – вообще нелепый тупик развития жизни на Земле! Мы лишь задерживаем великое Колесо Мироздания – и потому обречены. Теперь – уходи!
-Подожди! Ответь, есть ли Боги?
Каин покачал головой:
-Тебя окружают Силы Природы. Какие еще Боги тебе нужны?
-Но…
Хейд хотел спросить еще что-то, однако Каин резко вырвал из его руки край плаща и скрылся в тумане. Завоеватель остался в одиночестве, и демоны болот долго смеялись над ним, зажигая над топями призрачные блуждающие огоньки.