А потом был полет и блаженство. Камилла летела высоко-высоко. Вокруг была тишина, солнце и огромное синее небо. Так продолжалось бесконечно долго. Камилле было так хорошо, как не было никогда в жизни. Затем она увидела, что с двух сторон к ней подлетают два человека. У них были лица Сержей Костиных. Они улыбались. Взяв, ее за руки с двух сторон, они втроем полетели к земле. Это была степь. Та самая степь с картины пластического хирурга Карима. В воздухе носились запахи луговых цветов, стрекотали цикады. На земле Сержи отпустили ее руки.

— Серж? — спросила она одного и он, улыбаясь, кивнул.

— Вячеслав? — спросила она второго, и он тоже кивнул.

— Иди, — сказал один из них. — Он тебя ждет.

— Кто? — удивилась Камилла. Юноша молча кивнул ей за спину. Девушка обернулась и увидела, как к ней бежит Алекс. Он был еще далеко, но Камилла узнала его.

— Хорошо, — согласилась Камилла. — Алекс! — крикнула она мужчине, помахала ему рукой и побежала на встречу.

— Я здесь, милая, — услышала она его голос совсем рядом. Внезапно в глазах потемнело, навалилась тяжесть, легкая пульсирующая боль в плече. Она медленно разлепила веки. Над ней склонился Алекс. На его лице была тревога.

— Алекс, — попыталась сказать Камилла, но получился шепот.

— Я здесь, милая, как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросил он.

— Где я? — спросила-прошептала Камилла.

— В больнице. Опасности уже нет. Доктора тебя подштопали. Так что теперь ты быстро идешь на поправку, — улыбнулся он.

— Что случилось?

— Ты не помнишь? В тебя выстрелила Петухова из какого-то допотопного оружия. Ранение было очень серьезное — разрыв тканей, раздробленные кости, даже легкое задело, — выдохнул мужчина.

— Да, точно, — вспомнила Камилла.

— Но не волнуйся, пулю вытащили, с легким все в порядке, кости и ткани срастили.

— Шрам останется? — с ужасом спросила девушка.

— Ну что ты! — засмеялся Алекс. — Карим приезжал, все поправил, так что даже царапины видно не будет, — успокоил он ее.

— Это хорошо, — улыбнулась Камилла.

— Теперь все будет хорошо, — согласился По. — Через недельку уже заберу тебя домой.

— Домой? — удивилась Камилла.

— Да, причем к себе домой, — твердо сказал он. — Теперь с тебя глаз не спущу. Оставил одну всего на пару недель, а ты тут уже дел наворотила — разоблачила государственный заговор, нашла злодейку, получила ранение почти несовместимое с жизнью. Напугала меня будь здоров!

— Что с Петуховой?

— Попыталась застрелиться, — ухмыльнулся Алекс, — когда поняла, что все кончено. Но оружие дало осечку. Так что теперь сидит в изоляторе. Ждет суда. Мамлыгин тоже. Со всего мира в Москву съезжаются судьи. Статьи же за убийство и попытку убийства нет ни в одном Кодексе уже давно. Так что будут всем миром думать, что с ними делать. Ждут, кстати, твоего выздоровления, потому как ты у них главный обвинитель.

— Фига себе, — удивилась Камилла.

— А ты думала. Ну и наворотила ты дел, Нестерова! — улыбнулся Алекс. — У больницы толпа журналистов и зевак даже по ночам не расходится. Ждут твоего появления. Ты у них теперь на полгода минимум — героиня номер один.

— Ужас какой! — пробормотала Камилла.

— Раньше надо было думать. Это же сенсация века — люди с одинаковыми лицами, заговор, убийство, перестрелка… Похлеще любого детектива будет!

— Может сбежим от них? — неуверенно предложила девушка.

— Ну уж нет! Ты этот заговор раскрыла, так что получай заслуженные лавры, — засмеялся Алекс. Он нагнулся и легонько коснулся ее губ своими. — Соскучился по тебе ужасно.

— Я тоже, — сказала Камилла и попыталась поднять руку, чтобы обнять мужчину. Попытка отозвалась болью во всем теле. Она застонала.

— Тише-тише, — постарался утихомирить ее Алекс. — Ты неделю без сознания пролежала, так что не торопись двигаться.

— Ладно, — согласилась Камилла. — Ты мне тогда расскажи еще что-нибудь интересное. Что за неделю в мире произошло?

— Хорошо, — улыбнулся По. — Помимо твоего громкого дела, которое сейчас занимает 75 процентов страниц всех изданий мира, еще Карим получил Нобелевскую премию по медицине, Наташа Шмидт — по химии. Кстати, меня тут твой Куприн совсем замучил. Говорит, первым делом, как Камилла придет в себя, спроси, как она догадалась про Петухову.

— А-а-а, — хихикнула девушка. — Я в общем-то до конца не была уверена, что это она. Просто вспомнила, что один из Сержей Костиных — Алекс Кутузов. Кстати, что с ним? Его же не засудят? — заволновалась она.

— Нет, конечно, — успокоил Камиллу Алекс. — Всех Сержей Костиных скорее всего оправдают. Ну, может быть, кроме Симона. Он больше всех погряз в этом деле, даже удалял информацию из базы данных. А мальчишек пожурят и отпустят. Тем более, что они добровольно вызвались сотрудничать со следствием и рассказать все, что знают. Они были шокированы, когда узнали, что Вячеслава Подоляка убили. Кстати, выяснилась еще одна подробность.

— Какая? — нетерпеливо спросила Камилла.

— Мамлыгин был тем самым охранником в больнице, который довел до самоубийства настоящего Сержа Костина. Он обратился за помощью к своей старой любовнице Петуховой. Она помогла ему сменить имя, внешность и устроила на работу в Полицию Моды. Через него она узнала о Симоне, специально с ним познакомилась и использовала его горе в своих интересах.

— Как же их теперь накажут? — покачала головой Камилла. — Получается, что на Мамлыгине или как там его зовут, аж два убийства.

— Не знаю, детка, — пожал плечами Алекс. — Много разных предложений. Самое разумное, которое пока все поддерживают, — сослать каждого из них на маленький необитаемый остров где-нибудь в северных широтах. Так они в одиночестве, вдали от цивилизации проживут свою жизнь. Без людей, фильмов, книг, даже без бумаги и карандашей. Построят им каждому маленькую хижину и будут сбрасывать пару раз в месяц еду с вертолета. Жуткое конечно наказание.

— Да уж, — Камиллу аж передернуло. — Врагу такого не пожелаешь, но эти люди, вероятно, заслужили отлучение от общества.

— Хорошее определение! — восхитился Алекс. — Надо предложить твою версию. Думаю, она всем понравится. Отлучение от общества… Гениально!

— Спасибо, — скромно сказала Камилла.

— Возвращаюсь к вопросу Куприна, — вспомнил Алекс. — Как же ты догадалась про Петухову?

— Кутузов мне рассказал, что за пару недель до всех этих событий, он взломал твои частные переговоры…

— ЧТО?! — Алекс вскочил со стула. — Мои?

— Да, — спокойно ответила Камилла. — И узнал, что ты хотел познакомиться с серьезной девушкой, лучше из чиновников Правительства. И Комиссия предложила нам друг друга. Петухова мне потом рассказывала, что это была только ее идея, а все члены Комиссии были против, но она настояла на своем. Так сказать, ради эксперимента. Я сопоставила эти факты и поняла, что именно Петухова была в курсе твоих разговоров.

— Просто неслыханно! — продолжал возмущаться Алекс, потом он озабоченно посмотрел на Камиллу. — Но ты же не думаешь, что я бы влюбился в любую судью из Правительства?!

— Я не знаю, — честно ответила девушка. — Какая разница? Мы познакомились. Мы вместе. Влюблены друг в друга. Зачем думать о том, что могло бы быть?

— Да, ты права, — согласился Алекс, усаживаясь обратно на стул. — Кстати, не смотря на то, что Петухова под следствием, рекомендаций Комиссии по имиджу никто не отменял, — он хитро посмотрел на Камиллу. — Так что если хочешь им угодить, — придется выходить за меня замуж.

— Им — не хочу, — поморщилась девушка. — Но если ты сделаешь мне предложение, я над ним подумаю. Не хочу торопиться, у меня ведь кроме тебя еще восемь кандидатов, — серьезно сказала она, но не выдержав рассмеялась.

— Я с тобой поседею, Камилла, — притворно негодуя ответил Алекс. — Так ты согласна?

— Не слишком романтично делать предложение девушке на больничной койке, — сварливо сказала Нестерова. Алекс вопросительно поднял бровь. — Ладно-ладно, я согласна, — улыбнулась Камилла.

— Вот и чудненько. С моей стороны свидетелем будет Карим. А ты кого пригласишь в свидетельницы? Подумать только, я ведь даже не знаю, есть ли у тебя лучшая подруга.

— Донна, — испуганно воскликнула Камилла. — У меня в сумке, когда я была в кабинете Петуховой, был информационный кристалл. Где он?

— У меня все твои вещи, — успокоил ее Алекс. — И кристалл там был, точно помню. А кто такая Донна?

— Ты очень удивишься, милый, но она моя лучшая подруга. Электронный мажордом с 90-процентной самостоятельностью.

— Ты дала мажордому 90 процентов самостоятельности? — ахнул Алекс.

— Да, — ответила Камилла, — и ни разу об этом не пожалела. Кстати, если мы теперь собираемся жить у тебя, где же разместить Донну?

— Раз ты ее так любишь, пусть живет с нами, — засмеялся Алекс. — Я своим мажордомом практически не пользуюсь, так что заменим его на твою драгоценную Донну.

— Она тебе понравится, — довольно улыбнулась Камилла.

— Очень на это надеюсь, — ответил певец. — Но ты действительно хочешь, чтобы она была свидетельницей со стороны невесты? А как мы на нее платье наденем?

— Хватит издеваться над больным человеком, — возмутилась Камилла. — Думаю, я позову Василису Чернову. Ей мое предложение точно понравится.

— Та девушка, которой ты помогла бежать с Кутузовым в Португалию? — поинтересовался Алекс.

— Ага, — ответила Камилла и поняла, что засыпает. Последнее, что она слышала перед тем как провалиться в сон, как Алекс восхищался ее новой прической.

О громком деле, которое расследовала Камилла пресса писала еще долго и много. Все остальное место в изданиях было посвящено сначала приготовлениям, а потом и самой свадьбе известного певца с не менее известной судьей. Невеста была в белом платье, жених во фраке и бабочке. Алекс остался верным своим традициям даже на свадьбе. Над их костюмами специально трудились почти все ведущие дизайнеры Ордена Versace около месяца. Подружками невесты были Василиса Чернова и Рене Куприна, друзьями жениха Карим Арунов и Анатолий Куприн. Гостей было немного — всего 250 человек. На момент свадьбы у Камиллы Нестеровой был уже шестнадцатый фэшн-уровень и должность судьи первого уровня Правового Министерства. Их счастью радовались все, кроме, пожалуй, двух человек, отлученных от общества и коротающих свой век на двух маленьких островках за полярным кругом, но их мнение никого не интересовало.