1. СУТЬ ПРОЕКТА ЕВРО

Европейские лидеры в 1992 году в Маастрихте приняли историческое решение о начале осуществления проекта, не имеющего аналогов в мировом опыте. Естественно, что это событие не могло не привлечь к себе пристального внимания как экономистов, так и широкой общественности. Однако, изучая специальные научные публикации и комментарии в российской прессе, к сожалению приходится констатировать, что до сих пор истинные причины введения единой европейской валюты остаются для многих непонятыми.

Некоторые выгоды, ради которых могло быть затеяно введение единой валюты, вроде бы очевидны.

Торгово-экономическое сотрудничество между странами ЕС затруднялось колебаниями валютных курсов. Риск, связанный с колебаниями, закладывался и в цену продукции, и в процентные ставки кредитов. Введение евро сняло эту проблему.

Создание зоны единой валюты делает удобным ведение бизнеса в европейских масштабах, у фирм появилась возможность расширить рынки сбыта. Потребители уже выигрывают от снижения цен, ведь существовавший межстрановой разрыв цен на одни и те же товары резко сократился. Только уменьшение трансакционных издержек, связанных с валютообменными операциями, в одной Германии, по оценкам инвестбанка Salomon Brothers, должен был составить 35 млрд марок.

Однако эти мотивы все же поверхностны. Ведь на все эти аргументы можно было найти соответствующие контраргументы. Снижение трансакционных и иных издержек? Но ведь само введение евро связано с колоссальными издержками. Одни только затраты, связанные с перестройкой платежных систем оценивались в десятки миллиардов долларов. Сюда необходимо добавить затраты фирм на новое программное обеспечение для бухгалтерской отчетности, огромные издержки, связанные с популяризацией в Европе идеи единой валюты, стоимость мероприятий по изъятию старых дензнаков и их замене на новые купюры и т. д. Расширение рынков сбыта для фирм? Но ведь одновременно Европа теряет многие важные рынки. Например, очень прибыльным для европейских банков были спекулятивные операции с валютами стран ЕС — обслуживая интересы участников рынка FOREX в Европе банки получали многие миллиарды долларов комиссионных. С введением евро эта статья дохода для них полностью утрачена. А кто может посчитать размер моральных издержек? Ведь, например, немцам пришлось отказаться от своей валюты, которая имела репутацию одной из самых надежных в мире. А как быть с тем, что национальным правительствам в результате введения евро пришлось отказаться от существенной части своего суверенитета?

Истинные причины введения единой валюты ЕС связаны с глобальными процессами — анализ показывает, что переход Европы на единую валюту представляет собой не валютно-финансовый и даже не общеэкономический, а геополитический проект. Пока Европа не преодолеет экономическую и политическую раздробленность, она не сможет на равных конкурировать с США и Японией. Создание зоны единой валюты ведет к концентрации производства и капитала, что усилит Европу в борьбе с ее геоэкономическими соперниками.

Стратегически важным для выживания европейского мира-экономики в ХХI веке является как расширение рынков сбыта, так и получение гарантированного доступа к ресурсам. Это делает необходимым экспансию этого мира на Восток. Создание единого валютного пространства должно послужить магнитом, который сильнее притянет к ЕС экономики Восточной Европы и бывшего СССР. А привлечение в Европу капитала с международных рынков должно послужить средством освоения пространств на Востоке.

Именно желание сделать Европу более привлекательной для международных источников капитала является одной из фундаментальных причин создания единой европейской валюты. Старый Свет в последние два десятилетия явно отстает от своих стратегических конкурентов по темпам роста экономики. Необходимы срочная модернизация производственной базы и структурная перестройка экономики, что просто немыслимо без мощного потока инвестиций.

 

2. 2001 — ГОД ЕВРО?

После введения единой европейской валюты в 1999 году ее курс в течение почти двух лет испытывал постоянное снижение, что заставило многих аналитиков и обозревателей сделать поспешный вывод о провале этого амбициозного, но рискованного проекта.

Однако под конец 2000 года общеевропейская валюта перешла в контрнаступление, что называется, по всем фронтам. Наконец-то завершилась порядком затянувшаяся "черная полоса" падения. Оттолкнувшись от минимума в 0,8245 доллара за евро в конце октября 2000 года, курс единой валюты за пару месяцев вырос на 16 %, подойдя в начале января 2001 года к отметке 0,96. Правда затем последовала коррекция, и к концу марта евро опустился к 0,88. Но в начале апреля курс вновь поднялся к 0,90 и на некоторое время "завис" вблизи этой отметки. Если посмотреть на график, курс практически завершил известную в техническом анализе фигуру "перевернутые голова-плечи" (inverted head and shoulders) и теперь почти наверняка евро начнет двигаться к паритету с долларом (рис. 1).

Аналитики инвестиционного банка Goldman Sachs прогнозируют, что к концу года курс составит 1,22 доллара за евро, что выше отметки, с которой евро стартовал в 1999 году. Европа готовится к намеченному на 2002 год вводу в обращение наличного евро, после чего позиции единой валюты по отношению к доллару должны укрепиться еще больше. Вдобавок "третьи страны", невольно втянутые в поединок между долларом и евровалютой, начали принимать евро всерьез. Это, в частности, подтвердил прошедший в середине января в Японии ежегодный европейско-азиатский саммит (ASEM), где представители Старого Света успешно вели агитацию "за евро" среди министров финансов азиатских стран.

Европейцы, естественно, с воодушевлением воспринимают такой поворот событий. Привыкшая к постоянным поучениям со стороны Америки, Европа с видимым удовольствием обсуждает факт укрепления евро и все чаще упоминает о том, что сегодня главная угроза стабильности мировой экономики исходит из США (что и было зафиксировано в итоговых документах саммита ASEM).

Однако говорить о коренном переломе в отношениях между долларом и евро пока еще рано. Да, в ближайшей перспективе курс евро может существенно укрепиться. Реальной выглядит возможность компенсации всех потерь, которые понесла единая валюта с момента своего появления на свет. Евро может даже подняться еще выше. Тем не менее не стоит торопитиься делать вывод о близости окончательного триумфа евро и вытеснения доллара с позиции доминирующей мировой резервной валюты.

Такие процессы, как перехват глобального лидерства и смена резервной валюты, не могут происходить линейно и бесконфликтно — без войны в прямом или переносном смысле не обойтись. Европа же явно не торопится начинать наступление. Доходит до того, что, как это ни странно, позиция азиатских политиков оказывается зачастую радикальнее позиции политиков европейских. "Я заявляю, что этот год будет годом Европы. Экономика США не в порядке, экономическое восстановление в Японии происходит медленно. Итак, я говорю европейцам — пожалуйста, ведите нас", — призвал своих коллег из Европы министр финансов Японии Киити Миядзава, выступая на саммите ASEM.

Однако вразумительного ответа от европейцев нет. Более того, их нерешительные действия наводят на мысль, что Европа может упустить отличную возможность для перехвата глобального лидерства у Америки.

 

3. ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ СИЛЫ ЕВРО

Любой валютный курс в математическом смысле по сути представляет собой отношение. Также как значение любой простой дроби зависит как от числителя, так и от знаменателя, значение валютного курса определяется силой (или слабостью) оцениваемой валюты и силой (или слабостью) валюты, по отношению к которой она оценивается. Поэтому при анализе состояния и перспектив курса евро необходимо рассмотреть соотношение фундаментальных факторов, определяющих экономические, торговые, финансовые и политические потенциалы Европы и США.

Европа уже давно не скрывает, что создание Экономического и валютного союза (ЭВС) направлено на подрыв монополии США на мировую валюту. При доле США в мировой экономике и торговле, не превышающей 20 % (рис. 2), доллар обслуживает более половины всех совершаемых международных коммерческих сделок.

Есть ли у евро шансы потеснить доллар? Статус мировой валюты определяется целым рядом факторов:

— экономической мощью страны и ее долей в мировой торговле;

— внешнеэкономической независимостью, слабой уязвимостью со стороны зарубежных рынков;

— стабильностью валюты;

— масштабом рынков капитала и степенью их либерализации.

По численности населения, экономическому потенциалу, доле в мировой торговле ЕС является лидирующим регионом среди развитых стран. Что касается экономической независимости, Европа, возможно, уступает США, но зато заметно опережает Японию. Вопрос о стабильности европейской валюты остается пока открытым — слишком мало времени прошло с момента появления новой валюты, к тому же многое может измениться после введения наличного евро. Но уже сейчас видно, что США предпринимают особые политические и даже военные усилия по дестабилизации евро. Что касается масштабов рынка капиталов, то Европа пока отстает от США, хотя разрыв все время сокращается. Однако соотношение рынков капитала Европы и США все еще не соответствует соотношению их экономических потенциалов. В феврале 1997 года суммарная капитализация рынка акций стран ЕС составляла 4,6 трлн долларов, то есть более половины рынка США (8,7 трлн), существенно превосходя японский (3,1 трлн) (рис. 3). Показатели же экономического потенциала ЕС и США примерно одинаковы (рис. 4). Такое соотношение объясняется тем, что рынки акций в Европе в основном национально ориентированны. Иностранные акции, как и иностранные инвесторы, представлены на 32 европейских биржах весьма бледно. По-настоящему международный статус имеет только Лондонская фондовая биржа. С введением евро уже начала происходить концентрация и интернационализация европейского рынка акций и общий недостаток ликвидности быстро преодолевается.

Быстрому росту рынка акций будет способствовать и продолжение приватизации. В ноябре 1996 года в рамках приватизации Deutsche Telecom к продаже были предложены акции компании на 20 млрд марок. Интерес инвесторов был настолько велик, что они были проданы за 100 млрд марок. Только в одной Германии потенциал приватизации в ближайшей перспективе оценивается в 500 млрд марок.

Что касается рынка облигаций, здесь позиции стран- кандидатов ЭВС еще более заманчивы. По оценкам специалистов Deutsche Bank, объем рынка облигаций, номинированных в 15 валютах стран ЕС, в конце 1995 года достиг 6,9 трлн долларов, что составляет 35,4 % мировой капитализации и 78,4 % уровня США.

С введением евро рынок евробондов совершил новый рывок. Причем привлечение займов осуществляется на все более благоприятных условиях, а обслуживание долга становится менее обременительным. Ведь уже на этапе подготовки к введению евро произошло выравнивание процентных ставок по займам, как того требовал один из критериев конвергенции, и их общее снижение.

Роль ЕС на денежном рынке сопоставима с ролью Штатов. Согласно оценкам Банка международных расчетов в Базеле, в конце 1996 года на кредиты, выданные в долларах, пришлось более 40 % всех выданных кредитов, а на валюты ЕС — примерно 33 %. Если евро окажется стабильной и сильной валютой, увеличатся и вклады международных инвесторов в европейские банки. Соответственно роль последних на денежном рынке возрастет.

Таким образом, в результате перехода к единой валюте со временем может произойти переориентация потоков капитала в пользу Европы. Сможет ли евро исполнять функции мировой валюты, будет также зависеть от того, признают ли его центробанки мира конкурентом доллару в качестве резервной валюты (рис. 5).

Доля доллара в валютных резервах центробанков упала с 1973-го по 1995 год с 76 % до 61,5 %. Однако немецкая марка не могла претендовать на замещение доллара в качестве основной резервной валюты по причине несопоставимости масштабов их применения (14,2 % резервов в 1995 году). С введением евро ситуация должна в корне измениться. Народный банк Китая, например, уже заявлял, что намерен сравнять в своих резервах долю активов, номинированных в евро, с долларовой долей. Характерно, что в 2000 году китайский ЦБ не стал конвертировать в доллары купленную у своих экспортеров выручку, номинированную в безналичных евро.

Во многом переломным может оказаться 2002 год, на который намечено введение в оборот наличного евро. Наличный евро вполне может потеснить американскую валюту из сферы частных сбережений и теневого торгового оборота, "дающих работу" сотням миллиардов наличных долларов по всему миру.

Таким образом, создание ЭВС вызовет серьезные изменения в структуре мировых валют как за счет концентрации и повышения ликвидности европейских рынков капитала, так и за счет повышения популярности и статуса евро в качестве платежного и расчетного средства, инструмента инвестирования и сбережения, а также в качестве резервной валюты.

 

4. ФАКТОРЫ СЛАБОСТИ ДОЛЛАРА

Фундаментальные структурные диспропорции американских финансов и актуальные циклические проблемы экономики США подробно рассмотрены нами в статье "Современные рынки капитала как глобальная угроза", опубликованной в этом сборнике. Поэтому здесь мы бегло коснемся лишь тех аспектов и факторов, которые непосредственно сязаны с курсом доллара.

В настоящий момент обстоятельства благоприятствуют евро — это касается и краткосрочных, и долгосрочных тенденций в мировой экономике.

Главной из них является, конечно, радикальное замедление экономики США в 2000 году и опасность развития открытой рецессии в этом году. Несмотря на то, что снижение темпов роста затронет и Европу, экономический подъем здесь продолжается, и сползание в открытую рецессию видится крайне маловероятным. Шесть ведущих немецких экономических институтов снизили свои прогнозы роста экономики Германии в 2001 году с 2,7 % до 2,1 %. Однако уровень негативных ожиданий аналитиков пока оказывается чрезмерным по сравнению с реальностью. Например, прирост промышленной продукции в Германии в феврале составил за месяц 0,6 %, в то время как аналитики прогнозировали падение ее объема на 0,9 %. В то же время спад в экономике США скорее всего окажется и более глубоким, и более продолжительным по сравнению с оптимистическими оценками руководителей ФРС. Так, по мнению президента крупнейшей американской корпорации General Electric Джека Уелча, подъем в экономике США наступит не раньше первого полугодия 2002 года. В любом случае, темпы роста ВВП в Европе в 2001 году будут гораздо выше, чем в США.

Уолл-стрит перестал быть главным центром притяжения капиталов. По итогам 2000 года европейские фондовые рынки оказались, если вести расчет в национальных валютах, более привлекательными, чем рынок американский. Третья стадия падения котировок акций в США, пришедшаяся на март 2001 года, породила у многих инвесторов уже вполне ясные ожидания перехода фондового рынка в затяжную "медвежью" фазу. Правда оптимисты полагают, что рынок уже нащупал или вот-вот нащупает дно, после чего начнется мощный подъем. Однако пессимисты считают, что ликвидация беспримерных эксцессов фондового рынка, имевших место в предыдущие годы, примет затяжной характер вне зависимости от действий ФРС. К последним недавно присоединился известный аналитик и теоретик фондового рынка Ричард Рассел, который считает, что даже в случае реализации наиболее благоприятного сценария индекс Dow Jones должен провалиться как минимум до уровня 6350 пунктов.

Находящиеся в панике инвесторы начали спешно выводить свои активы не только с рынка акций высокотехнологичных корпораций США (акции этого сектора подешевели за год в среднем в три раза) — произошедшее в конце 2000 года замедление темпов экономического роста резко снизило привлекательность остальных долларовых активов. Причем это касается не только акций компаний традиционных секторов (их котировки также находятся в зоне риска по причине ухудшения экономической конъюнктуры), но что особенно симптоматично — гособлигаций и депозитов.

Всего за три с половиной месяца с начала года ФРС США четырежды снизила учетные ставки, причем два снижения из четырех были предприняты в промежутках между плановыми заседаниями Комитета по открытому рынку, что является беспрецедентным. Общее снижение составило уже 2 процентных пункта. По данным инвестбанка Merrill Lynch, в процентном отношении это самое глубокое снижение ставок со времен рецессии 1981–1982 гг. После снижения стоимости кредита в США на 2 % годовых разница в официальных процентных ставках между Америкой и Европой теперь сложилась в пользу последней и составляет 0,25 процентного пункта. Причем ФРС почти наверняка будет вынуждена пойти на дальнейшее снижение стоимости кредита. С другой стороны, ЕЦБ пока упорно держит ставки на прежнем уровне, несмотря на усилившееся давление, как чисто политическое, так и со стороны финансовых рынков. Если к середине 2001 года ЕЦБ все же поддастся нажиму и пойдет на снижение ставок, оно скорее всего окажется незначительным. А для переориентации консервативных инвестиций в пользу Европы радикальное изменение дифференциала в ставках по депозитам между США и еврозоной может оказаться решающим фактором. Так, валютный аналитик инвестбанка Lehman Brothers Роберт Линч полагает, что дифференциал в процентных ставках, складывающийся теперь в пользу Европы, может уже в скором времени привести к существенному росту евро.

Обращает на себя внимание тот факт, что несмотря на предпринятое ФРС радикальное снижение учетных ставок доходность государственных облигаций США в ответ на этот шаг снижалась только в течение весьма короткого периода, а затем стала снова быстро расти. Аналитики объясняют этот феномен усиливающимися опасениями участников рынка, что такое снижение ставок может резко активизировать инфляционные процессы в американской экономике. В свою очередь усиление инфляционного давления может ускорить вывод средств инвесторов из американских активов, что приведет к неминуемой девальвации доллара.

Администрация США в последние годы с особой гордостью подчеркивала факт здоровья государственных финансов, свидетельством чему, на первый взгляд, является профицит бюджета, которого Америка на знала три десятилетия. Однако администрация не любила афишировать другой факт — параллельно с улучшением состояния баланса госбюджета шел процесс феноменального увеличения дефицита платежного баланса США. По итогам 2000 года он достиг рекордной отметки 435 миллиардов долларов, приблизившись к 4,5 % ВВП. В то же время в странах зоны евро за последние пять лет произошло сокращение госдолга (с 74,5 % до 70 % ВВП) и радикальное снижение бюджетного дефицита (с 4,9 % до 0,8 % ВВП) (рис. 6). У Европы имеются хорошие шансы выйти на бездефицитный бюджет уже в ближайшие годы. Однако в отличие от США европейские страны имеют устойчивый профицит внешней торговли с остальным миром. Таким образом, Европа в гораздо меньшей степени зависит от притока иностранного капитала, и европейские финансы лучше защищены от капризной переменчивости настроений международных инвесторов. Это также создает объективную основу для стабильности евро в долгосрочной перспективе.

Гигантский дефицит счета текущих операций не представлял особой проблемы для США, до тех пор пока он с лихвой компенсировался притоком международного капитала на американские финансовые рынки. Однако проблема резко обострилась с появлением опасений по поводу возможного оттока капитала из США, весьма вероятного в условиях рецессии и катастрофического обвала на фондовом рынке.

В специальном комментарии агентства Reuter отмечается, что рост доллара в последнее время, происходивший на фоне спада экономики США, объяснялся притоком капитала в американские гособлигации, но что теперь, похоже, международные инвесторы все с большим сомнением рассматривают долларовые активы в качестве "спасительной гавани". Об этом же косвенно свиведетельствует тот факт, что в первом квартале 2001 года впервые выпуск облигаций, номинированных в евро, превысил соответствующий выпуск долларовых облигаций: удельный вес первых составил 46 % от общего мирового объема новых международных эмиссий облигаций, а доля вторых — 44 %.

Один из ключевых политиков в клинтоновской администрации Эдвин Труман, ныне работающий в элитном вашингтонском Институте международной экономики, недавно заявил: "Дефицит платежного баланса США столь велик, что, когда начнется снижение курса доллара, невозможно даже предсказать, насколько глубоким окажется его падение".

Высокий курс доллара оказывает весьма противоречивое влияние на текущую динамику американской экономики. Так, Национальная ассоциация производителей США обратилась к секретарю казначества Полу О'Нилу с требованием отказаться от политики сильного доллара. По оценкам президента Национальной ассоциации производителей Джерри Ясиновски, сильный доллар несет ответственность за 20–25 % того падения уровня конкурентоспособности, объема производства и прибылей, которые испытали американские промышленные компании за последние шесть месяцев.

Самым привлекательным для США наверно был бы сценарий управляемой мягкой девальвации доллара. Но такой сценарий относится к числу крайне трудно реализуемых. Как известно, администрация Рональда Рейгана в свое время также пыталась организовать мягкую девальвацию доллара, результатом чего явилось знаменитое заявление стран "семерки", сделанное в отеле "Плаза" в 1985 году. Однако вместо мягкой и плавной девальвации вслед за указанным заявление последовало падение взвешенного курса доллара на 33 % в течение 17 месяцев. Еще раньше, в конце 1970-х годов, тогдашний секретарь казначейства Майкл Блументаль старался своими заявлениями вызвать небольшое ослабление доллара и укрепление иены для усиления конкурентных позиций американских товаропроизводителей. Результатом его усилий действительно стало падение доллара, но доллар упал значительно сильнее, чем того желал Блументаль.

На доллар оказывает сильное давление и фактор сравнительной покупательной способности валют. По расчетам известного финансиста Марка Мобиуса, с точки зрения паритета покупательной способности валют, евро продолжает оставаться недооцененным по крайней мере на 20 %.

Не стоит забывать, что и другие долгосрочные тенденции также играют на руку Европе. И в циклическом плане, и с точки зрения структуры действующих факторов, текущая динамика валютных курсов имеет большое сходство с событиями 1989–1990 годов, когда на роль глобального лидера пробивалась Япония. Аналогичная картина наблюдается и в динамике спрэда в учетных ставках между США и Европой, который десятилетие назад, как и сейчас, существенно сократился, а некоторое время ставки в Германии даже превышали ставки в Америке. В конце 80-х это обусловило рост курса немецкой марки на треть (с 2 до 1,5 марки за доллар).

В нынешней ситуации есть и отличия, которые усугубляют негативные перспективы доллара. По сравнению с концом 80-х, американская экономика катастрофически перегружена долгами. Уровень задолженности всех ее секторов почти в три раза превышает ВВП, и в настоящий момент он выше, чем в кризисные 1987-й и 1929 годы. В наступившем году ожидается резкий рост числа корпоративных дефолтов, а отсюда уже недалеко до долгового и банковского кризисов, первые симптомы которых уже начали появляться. Совсем свежий пример — Bank One, четвертый из крупнейших банков США, объявил о непрогнозируемых потерях в четвертом квартале 2000 года в размере более 500 млн долларов из-за того, что значительно увеличилась доля плохих кредитов, и банк вынужден тратить больше денег на реструктуризацию бизнеса. В то же время в собственности иностранных инвесторов находится более 25 % облигаций, выпущенных американскими корпорациями, и 40 % гособлигаций. Поэтому долговой кризис, и сам по себе чреватый опасными последствиями, может серьезно подорвать доверие иностранных инвесторов и вызвать отток капитала из США.

Если в 1990 году замедление экономического роста происходило одновременно в США и в Европе, то сегодня, когда в Америке очевидно резкое торможение, в Европе продолжается экономический подъем, а европейские государственные финансы демонстрируют явные признаки оздоровления. Иная ситуация складывается в Японии — экономика существенно слабее, а учетные ставки намного ниже. Это делает Европу еще более привлекательной в глазах инвесторов, и может обусловить более существенный рост евро к доллару по сравнению с ростом марки к доллару в 1990 году. Поэтому уровень 1,25-1,30 доллара за евро отнюдь не выглядит фантастическим. Интересно, что такая оценка вполне коррелирует с прогнозом Goldman Sachs.

Все вместе это означает практически неизбежное ослабление американской валюты в начавшемся году. Тем более, что корректироваться курсу доллара есть куда — реальный взвешенный с учетом взаимной торговли с 55 странами курс американской валюты, по расчетам банка J.P. Morgan, на сегодня находится на самом высоком уровне с 1985 года, когда был зафиксирован рекордный курс доллара как минимум за последнюю четверть века.

Однако большинство рыночных аналитиков упорно продолжают прогнозировать, что несмотря на испытываемые Америкой экономические трудности доллар будет продолжать укреплять свои позиции, в том числе и против евро. Но, как показывает опыт прошлого, большинство не всегда бывает право. В числе тех, кто пока остается в меньшинстве, известный аналитик Стивен Роуч, главный экономист одного из крупнейших глобальных инвестиционных банков Morgan Stanley Dean Witter.

По словам Стивена Роуча, курс доллара остается последним спекулятивным финансовым пузырем из тех эксцессов, которые породила американская экономика 1990-х годов. Однажды он взорвется, также как индекс Nasdaq, превысивший отметку 5000 пунктов в марте 2000 года. Те же теории, которые были наспех состряпаны в прошлом году, чтобы доказать обоснованность и реалистичность котировок акций на рынке Nasdaq, теперь используются в обоснование версии, что доллар никогда не упадет. Однако, как и в случае с рынком Nasdaq, падение доллара — это только вопрос времени. Стивен Роуч также считает, что рецессия в американской экономике неминуема — ВВП сократится на 1,4 % во втором квартале и на 0,8 % в третьем. В дальнейшем он предсказывает затяжной период вялого роста, который будет расплатой за неразумные капитальные затраты, отрицательный уровень сбережений и рекордные уровни задолженности всех секторов экономики США.

 

5. ПЕРИОД НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ

На первый взгляд, настоящий момент является идеальным для перехвата Европой глобального лидерства. Но, хотя баланс сил вроде бы очевиден, единства в оценках аналитиков по поводу перспектив евро не наблюдается. Ведущие инвестбанки, чьи прогнозы обычно различаются между собой совершенно незначительно, ныне дают прямо противоположные оценки — Goldman Sachs прогнозирует на конец года курс евро/доллар на уровне 1,22, тогда как Salomon Smith Barney ожидает курса 0,85 доллара за евро.

Более того, нет единства даже внутри самих инвестбанков. В качестве примера приведем мнения двух главных рыночных аналитиков инвестбанка Morgan Stanley Dean Witter, опубликованные 2 января 2001 года. Главный стратег Morgan Stanley по глобальным финансовым рынкам легендарный эксперт Бартон Биггс в своем обзоре мировых тенденций рассматривает как очень маловероятный сценарий, при котором сдувание "крупнейшего в истории фондового 'пузыря' не будет сопровождаться рецессией и циклическим 'медвежьим' рынком". Напротив, его коллега Байрон Уайен, главный специалист того же банка по американским финансовым рынкам, в аналитической записке "Десять сюрпризов 2001 года" предсказывает, что "евро обвалится до уровня 0,75, улицы немецких городов будут заполнены людьми, протестующими против ничего не стоящего преемника знаменитой немецкой марки".

Как ни странно, но второй вариант развития событий при всей его кажущейся провокационности, не менее реалистичен, чем прогноз Бартона Биггса. Разнобой в оценках вытекает из неопределенности ситуации, сложившейся в мировой экономической системе. Потрясающая разница в прогнозах вызвана не ошибками в расчетах, а различием предпочтений, различием в том, как видят будущее участники рынка. В стадии перелома тенденций или (говоря в терминах Ильи Пригожина) в зоне бифуркационного развития, в отличие от периода развития линейного, предсказать траекторию системы практически невозможно. Речь уже идет не столько о стремлении спрогнозировать, сколько о попытках оказать влияние на стремительно протекающий процесс формирования будущего.

 

6. АМЕРИКАНСКОЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ

Новый американский президент пока не имел возможности публично объявить о своем отношении к введению евро. А вот Билл Клинтон не раз на словах выражал поддержку планов Европы, связанных с переходом к единой валюте. Однако влиятельные в правительственных кругах эксперты не скрывают своих опасений, связанных с возможной конкуренцией евро и доллара. США не могут не рассматривать Европу в качестве геостратегического соперника. Иногда это тщательно замалчиваемое опасение сквозило и в выступлениях официальных лиц.

Например, бывший секретарь Казначейства США Роберт Рубин критиковал страны ЕС, ужесточившие фискальную политику в преддверии создания ЭВС. По его мнению, приоритетным для Европы должен был быть процесс государственного стимулирования экономического роста и занятости. Нынешняя же политика, направленная на уменьшение бюджетного дефицита и государственного долга, должна была привести, как уверен Рубин, лишь к углублению стагнации.

Весьма показательно, что рецепты, которые американцы предлагали Европе, прямо противоположны той политике, которую проводят сами Штаты в последние годы и благодаря которой они сумели добиться продолжительного экономического роста и уменьшения безработицы при одновременном сокращении бюджетного дефицита.

Потому американцы и дают "полезные советы", что больше боятся именно потенциальной силы, а не слабости евро. И к чести европейцев следует отметить, что в этом вопросе они проявили последовательность и не дали американцам увести себя с правильного пути. Проводимая ими экономическая политика дала впечатляющие плоды — Европа вышла из долгого застоя, уверенно сокращая безработицу и демонстрируя темпы роста ВВП, которых она не видела больше десятилетия, и по которым она в 2001 году уверенно обойдет США.

Однако в этих условиях США могут пойти и на более активное противодействие, ведь прецеденты уже имеется. В начале 1990-х годов колоссальные спекуляции с евровалютами, осуществленные Джорджем Соросом (как тогда поговаривали, с молчаливого согласия, а то и с прямой подачи официального Вашингтона), поставили под вопрос дальнейшее существование механизма обменных курсов европейской валютной системы (ЕВС). ЕВС тогда вынуждены были покинуть Великобритания и Италия. Сейчас вполне можно ожидать продолжения дестабилизирующих действий со стороны мировых валютных рынков, и о необходимости быть готовыми к этому еще на этапе подготовки к введения евро открыто говорили официальные лица ЕС. Совершенно противоестественное падение евро в 2000 году, противоречащее всем фундаментальным факторам, определяющим валютный курс, тоже могло быть организовано американскими опрераторами рынка по подсказке официального Вашингтона.

Не забывали в США и о таком излюбленном приеме, как политическое давление. Американцы во время встречи с руководителями нового лейбористского правительства Великобритании требовали от Лондона окончательно определиться — или особые отношения с США, или более тесные связи с континентальной Европой. А уж цель организации военного конфликта на Балканах именно в момент введения евро вообще очевидна. И здесь Европа проявила близорукость, дав втянуть себя в эту военную авантюру. Теперь американцы будут постоянно использовать этот рычаг воздействия на евро в случае появления признаков ослабления роли доллара.

 

7. ПАРТНЕРЫ

Сможет ли евро потеснить доллар, будет во многом зависеть от того, удастся ли Европе заручиться поддержкой наибольшего количества стран, по тем или иным причинам недовольных существующим порядком вещей. Пока все благоприятствует евро — знаковые заявления, призванные продемонстрировать поддержку европейцам, раздаются из самых разных государств.

Ирак потребовал перевести в евро всю свою выручку от экспорта нефти в 2000 году, хранящуюся в нью-йоркском филиале банка BNP-Paribas, и заявил о своих твердых намерениях впредь совершать расчеты за продаваемую нефть только в европейской валюте. Что еще более важно, Европу готовы поддержать восточно-азиатские страны, обладающие самыми мощными в мире валютными резервами. Так, многого стоит взаимопонимание, достигнутое на встрече ASEM Францией и Японией по вопросу привязки государствами курса своих денежных единиц к корзине валют основных торговых партнеров (попытка обновить мировую финансовую систему без участия США), что явно должно сыграть на усиление евро. Довольно ясно высказался в поддержку евро и Китай. Глава Народного банка Китая Дай Сянлон заявил, что Китай не намерен менять на доллары ту часть купленной у своих экспортеров валютной выручки, которая номинирована в евро, так как курс единой валюты растет и будет продолжать расти. Что это, как не демонстрация поддержки Европы?

Наконец, совсем недавно Аргентина, курс национальной валюты которой был долгое время неизменен по отношению к доллару (правительство гарантировало обмен аргентинских боливаров на доллары в соотношении 1:1), заявила, что намерена в ближайшее время отказаться от этой практики и впредь осуществлять политику сохранения стабильности курса своей денежной единицы по отношению к корзине валют, в которую помимо доллара войдет евро.

Партнеры очевидным образом ободряют и подталкивают европейцев. Те, правда, пока явно не готовы идти на резкое обострение отношений с американцами. Судя по всему, Европа скорее склоняется к идее "мелких шагов", которые бы несколько скрыли масштаб происходящей трансформации. Примером может служить поддержка вышеупомянутой идеи о привязке денежных единиц к корзине основных валют, выраженная главой МВФ немцем Хорстом Келером. Многие наблюдатели посчитали, что фонд готовится "узаконить" подобную практику, чтобы поспособствовать плавной трансформации мировой валютной системы.

 

8. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЛЯ

Но сколько бы стран ни удалось привлечь Европе на свою сторону, это не избавит европейцев от необходимости самостоятельно принимать ключевые решения. И судьбоносность таких решений взваливает на европейских политиков поистине тинанический груз ответственности.

Задуманный в Европе проект небезупречен. И евро пока имеет шансы оказаться как сильной, так и слабой валютой. Причем серьезные опасности подстерегают Европу при любом развитии событий.

Слабый евро приведет к прямым потерям, которые понесут страны с сильной валютой. Европейские финансовые рынки включая рынок государственных облигаций не станут привлекательными для инвесторов, может даже произойти отток средств из Европы в связи с понижением ее кредитоспособности.

Однако, по оценкам журнала Economist, евро, несмотря на сомнения многих скептиков, скорее всего будет сильной валютой. Через некоторе время после введения единой европейской валюты должна произойти диверсификация резервов центробанков во всем мире за счет увеличения доли евро и сокращения доли доллара. Аналогичные процессы произойдут и в структуре накоплений частного сектора. Огромное количество американской валюты может быть выброшено на рынок, и в результате доллар подешевеет относительно евро. Международный спрос на евро в течение первого десятилетия после его создания оценивается аналитиками банка J. P. Morgan в 600 млрд долларов.

Но сильный евро может подорвать конкурентоспособность европейских товаров. Дефляционные тенденции могут негативно отразиться на темпах экономического роста и увеличить безработицу. Кроме того, денежная политика ЕЦБ на первых порах будет сверхжесткой — с целью поддержать высокую репутацию европейской валюты. Это может вызвать необходимость компенсации в виде смягчения фискальной политики. Такое сочетание денежной и фискальной политики в точности повторит ситуацию в США в первой половине 80-х годов, которая привела к росту доллара и резкому увеличению государственного долга.

Сочетание же жесткой денежной и жесткой фискальной политики чревато затяжным спадом, который усугубит отставание Европы от своих стратегических конкурентов.

Но все же, несмотря на большой риск, всегда связанный с осуществлением проектов таких масштабов, долгосрочный эффект от создания евро и реализации идей экономического и валютного союза может окупить все издержки. Да и динамичность развития конкурентов вынуждает рисковать. Теперь дальнейшая судьба евро всецело зависит от политической воли европейской элиты.

Однако именно решительности, готовности идти на рискованные шаги со стороны Европы пока и не заметно. Видно же стремление действовать в соответствии с известной тактикой "и нашим, и вашим". Во многом желание европейцев затянуть процесс выяснения отношений с Америкой и сделать его насколько можно менее конфликтным понятно. И даже более того, вполне разумно.

Европа по многим параметрам еще объективно не готова к тому, чтобы взвалить на себя бремя лидерства. Некоторые совершенно необходимые преобразования, вроде налоговой, трудовой реформ, не проведены. Финансовая инфраструктура Европы пока уступает американской. Наконец, в Европе до сих пор отсутствует политическое единство, и что еще важнее — политическая воля. По мнению главного экономиста Deutsche Bank Group Норберта Вальтера, если политический союз не будет рассматриваться европейскими государствами-нациями, тогда гегемония США в различных сферах сохранится, но если Европа выстроит собственную идентичность, тогда это будет укреплять евро. Америка же, контролирующая львиную долю мировых финансовых потоков, сдаваться не намерена, о чем свидетельствует продолжение риторики в поддержку сильного доллара, теперь уже из уст чиновников администрации Буша-младшего.

Похоже, что сегодня Европа сама себе мешает больше, чем кто-либо еще. Самую большую поддержку единой валюте могло бы оказать углубление политической интеграции в ЕС. Однако уже на этапе подготовки введения евро в Европе обнажились противоречия, которые породили тревоги за судьбу европейской валюты. И тон здесь задают лидеры.

Лидерами создания ЭВС, как, впрочем, и всего процесса европейской интеграции, являются два крупнейших государства Западной Европы — Германия и Франция. Еще совсем недавно разногласий между ними не существовало. В 80-х и в начале 90-х годов Гельмут Коль и Франсуа Миттеран ратовали за создание внутреннего рынка ЕС и за разработку проекта единой европейской валюты. Миттеран проводил линию на политическое, экономическое и даже военное сближение с Германией.

Но мир изменился, и ось "Бонн-Париж" сегодня уже не так сильна, как десять лет назад. После объединения Германия уже не придает такого большого значения франко-германскому сотрудничеству. Суть перемен еще в 1997 году хорошо передал Хорст Келер, находившийся тогда на посту президента Ассоциации германских сберегательных банков и бывший государственный секретарь Министерства финансов: "Для нас, немцев, было бы ошибкой преуменьшать свое значение. Нам определенно принадлежит ведущая роль в Европе, и мы должны с ней сжиться". (Любопытно, что Хорст Келер теперь возглавляет МВФ, и вряд ли его взгляды существенно изменились.)

Избрание во Франции нового президента также привело к заметному изменению ситуации. Жак Ширак относится к консервативным политикам, и забота о сохранении особой роли Франции в мировой политике — его политическое кредо. Пресса все чаще обращается к проблеме потери Францией политической субъектности. Французская политика, отличавшаяся при де Голле, Помпиду и Жискар д`Эстене самостоятельностью и своеобразием, привязанная к панъевропейским процессам, практически растворилась в них ввиду доминирования (с каждым годом все большего) немцев.

Основным предметом разногласий Франции и Германии является статус Европейского центрального банка (ЕЦБ). Очевидно, что ЕЦБ будет находиться под преобладающим влиянием Германии. Стремясь воспрепятствовать этому, Франция выступила с инициативой создания так называемого Совета зоны евро — консультативного органа, призванного решать задачи гармонизации фискальной политики стран-участниц союза. Хотя этот орган не будет наделен исполнительными полномочиями, у него останется возможность оказывать определенное влияние на политику ЕЦБ.

В свое время решение о расположении ЕЦБ во Франкфурте-на-Майне и о его полномочиях и независимом статусе стали той платой, которую ЕС заплатил Германии за ее членство в ЭВС и отказ от своей сильной национальной валюты. Естественно, что любые попытки прямого или косвенного ущемления прав ЕЦБ совершенно неприемлемы для Германии.

Новое обострение конфликта между Парижем и Бонном было связано с приходом левого правительства к власти во Франции. Французские социалисты не только требовали смягчить фискальные критерии вступления в ЭВС, но вообще выступают против дальнейшего ужесточения бюджетной политики в странах ЕС. По их мнению, приоритетом ЕС должно быть государственное поощрение занятости, что неизбежно приведет к увеличению бюджетных затрат. Оба требования Франции противоречат линии Германии на сильный евро и на фискальную дисциплину в ЭВС.

Противоречия между двумя ведущими силами в европейской интеграции умело используют США с целью расшатывания ЕС и дестабилизации политической обстановки в регионе. Ключевым моментом здесь является игра на неоимперских амбициях Германии. Именно эти амбиции определили печальную роль Германии в болезненном распаде Югославии и немецкое согласие на применение силы на Балканах. И недальновидность политиков Германии теперь дорого обойдется Европе.

Да, возможно, что сегодня форсировать события опасно, и слишком тяжелый евро может задавить экономический рост в ЕС, тогда как США получат очередную передышку и шанс на перегруппировку сил для нового рывка, как это случилось в начале 90-х. Но с другой стороны, сегодняшняя нерешительность может дорого обойтись Европе.

 

9. ВЫВОДЫ

Первое. Смысл проекта евро выходит за рамки валютно-финансовой и даже общеэкономической области — есть весомые основания считать введение единой европейской валюты геополитическим проектом.

Второе. Становление евро в качестве мировой валюты происходит в условиях жесткой конкуренции с долларом. Пытаясь ослабить конкурентоспособность евро, США используют широкий арсенал средств, включая организацию давления на международных финансовых рынках, методы информационного, политического и даже военного давления.

Третье. В настоящий момент складываются благоприятные условия для роста курса евро и фундаментального утверждения его репутации в глазах как профессиональных участников международного финансового сообщества, так и широкой мировой общественности. Среди этих условий и факторов можно выделить:

а) диспропорции между удельным весом Европы в мировой экономике и торговле, а также в системе мировых финансов, с одной стороны, и удельным весом европейских валют в международных расчетах и в структуре валютных резервов центробанков;

б) растущую роль евро как инвестиционной валюты и валюты сбережения, которая еще более возрастет после введения в оборот наличных евро;

в) циклический подъем в экономике Европы и постоянно улучшающееся состояние государственных финансов еврозоны, с одной стороны, фундаментальный структурный и актуальный циклический кризис в экономике США, с другой стороны.

Четвертое. Сдерживающим фактором утверждения евро как мировой валюты является отсутствие политического единства стран-участниц европейского валютного союза и недостаток ясно выраженной политической воли руководителей ЕС. Это, в частности, выражается в недостаточных усилиях Европы по организации союзнических и партнерских отношений с другими странами в деле продвижения евро и по выстраиванию новой (альтернативной) инфраструктуры мировых финансов, в рамках которой она могла бы реализовать свое лидерство.