Конечно, моя лучшая подруга испытывает изумление и восхищение, когда я рассказываю ей, что произошло со мной с тех пор, как мы разговаривали с ней в последний раз. Мы решили провести урок по физкультуре, устроившись на самом верху трибун футбольного поля, а наш учитель, махнув рукой, прекратил попытки заставить нас принять участие в занятии. Это хорошо, потому что визг, который издает Райли, когда я рассказываю ей о наших с Эмерсоном планах на субботу, такой силы, что от него могут лопнуть барабанные перепонки.

- Какого, бл*дь, черта?! - кричит она, проводя руками по своим черным кудряшкам. – Это уже слишком. В хорошем смысле. Где это произойдет? Что ты собираешься одеть? Что, если секс будет слишком хорош, и тебе придется сбежать с возлюбленным и врезать родителям за то, что они так облажались? Что, если…

- Воу. Воу. Притормози, тигрица, - смеюсь я. - Ни один из нас не надеется, что это надолго. Этого просто не может быть, наши родители собираются пожениться. Мы, вероятно, едва будем видеться после выпуска, даже если они не поженятся. Это на один раз. Подарок для самих себя. Пожалуйста, не надейся на счастливый финал.

- Как ты думаешь, с кем сейчас разговариваешь? - она усмехается. - Мое воображение может придумать счастливый финал для любой ситуации. Я дарю надежду вам обоим.

- Хотелось бы, чтобы у меня был твой оптимизм, - смеюсь я. – Серьезно, хотелось бы.

- Не могу поверить, что ты рассказала ему о... Ты знаешь, - говорит она мрачно. – Ты, должно быть, реально веришь этому парню, а?

- Знаю, что это сумасшествие, но я реально верю ему, - говорю ей. - Это может оказаться полным провалом и погубить мою жизнь, но, эй, до сих пор ничего не смогло разрушить меня. Итак, у меня неплохие шансы. И мне это нравится.

- Видишь? Ты полна оптимизма, - говорит Райли, приподнимая бровь. - Ну. Оптимистка.

Вечером того же дня, свернувшись калачиком на диване, я делала домашнее задание, выполняя какие-то идиотские вычисления. В наушниках звучали песни «Kings Of Leon», чтобы заглушить предсвадебную болтовню Деб и папы. Они, склонившись над кухонным столом, обсуждали невероятные планы, связанные с их внезапной свадебной церемонией и медовым месяцем. Я не могла даже думать о том, насколько мучительно это окажется для нас с Эмерсоном, когда мы останемся одни на целую неделю, пока будет длиться их медовый месяц, не имея возможности прикоснуться друг к другу когда-нибудь снова. Может быть, Райли позволит мне побыть у нее. Или, думаю, я просто смогла бы одеть пояс целомудрия.

- Привет, милый! - счастливо щебечет Деб, когда заходит Эмерсон. Я смотрю, как он идет и стаскиваю наушники на тот случай, если между нами произойдет семейное приветствие.

- Привет, мам, - коротко отвечает он. К моему удивлению он направляется прямо туда, где я сижу на диване, и плюхается рядом со мной. Непонятным образом я ощущаю, насколько сильно нервничаю в присутствии наших родителей. Что если они поймут, что между нами что-то происходит?

Но, конечно же, они не обращают внимания. Хоть раз их самовлюбленность приносит пользу.

- Наши шафер и подружка невесты, наконец-то, вместе, - продолжает Деб, восторженно хлопая своими ухоженными ручками.

- С чего это вы так решили? – бубню себе под нос.

- Не смотри на меня, - отвечает Эмерсон. - Я впервые слышу об этом.

- Мы нуждаемся в вас, дети, с самого утра в воскресенье, - мой папа обращается к нам. – Нас ждет судья с полудня до половины первого. Все пройдет быстро.

- Как романтично, - замечаю я.

- И угадайте, что еще, - продолжает папа, уже с меньшим энтузиазмом. - Бабушка Джиллиан и дедушка Фрэнк приедут, чтобы отпраздновать.

- Серьезно? – спрашиваю я, подняв бровь. Мои бабушка с дедушкой, Фрэнк и Джиллиан Роуэн, обожают меня, но их отношения с моим отцом довольно неоднозначны. Дедушка Фрэнк неоднократно иронизировал на тему «легких денег», которые получит в наследство мой отец.

- Они настаивали, - натянуто улыбается папа.

На самом деле, удобно, что папа не ладит со своими родителями. Что свидетельствует о том, что это передается по наследству. Бабушка и дедушка поддерживают нашу маленькую семью с тех пор, как я родилась. Они действительно обожали мою маму Сэнди и, честно, думали, что она делает одолжение папе, находясь рядом с ним. Большая часть денежных средств на оплату за обучение в школе, одежду и внеклассные занятия по-прежнему поступает от них. Они даже предложили заплатить за колледж. Ну, то есть, за все, что моя стипендия не сможет покрыть.

- Ну. Уверяю вас, что прибуду в церковь вовремя, - саркастично говорит Эмерсон. – Но не раньше.

- Что? – спрашиваю, поворачиваюсь к нему лицом. Какого хрена он говорит? Он должен быть рядом.

- Что ты имеешь в виду, Эмерсон? – давит Деб на своего сына.

- Один мой друг предложил отметить восемнадцатилетние в пляжном домике его родителей в эти выходные. Куча людей собирается приехать, - небрежно отвечает Эмерсон.

- Это так? – шепчу я, и мой желудок переворачивается. Он кидает меня и наши довольно важные планы, чтобы зависнуть на пляже?

- Ох... Ну, это замечательно! – улыбается Деб. – Ты всегда был таким популярным мальчиком, Эмерсон. Отлично, что ты будешь с друзьями в свой день рождения.

- Угу, - говорит Эмерсон, изучая свои ногти.

- Думаю, тогда мы втроем сможем отпраздновать твой день рождения, Эбби, - говорит мой папа.

- Посмотрим, - отвечаю я, глядя на Эмерсона. Я чувствую, как тугой узел формируется в районе горла. Он что, прикалывался надо мной прошлой ночью, когда сказал, что хочет меня? Неужели он рассказал всем своим друзьям, что его почти-сводная-сестра-извращенка тайно желает его? Не могу поверить, что потеряла бдительность. Я вообще не должна была никому доверять.

- На самом деле, знаете что? – говорит Эмерсон, наконец, посмотрев на меня. - Мои друзья, вероятно, не будут возражать, если ты поедешь со мной, Эбби. У меня есть свободное место в машине.

- Ты... Я... Что? – непонимающе заикаюсь я.

- Ох, ты должна поехать, Эбби! - говорит Деб с энтузиазмом. - Ты же не хочешь болтаться со старыми пердунами на свой день рождения. Иди и повеселись с Эмерсоном и его друзьями! Как думаешь, Боб?

- Конечно, - соглашается мой отец. - Кажется, вам будет весело.

- Что скажешь, Эбби? – спрашивает Эмерсон. В его голубых глазах блеск, искра секретности. Я даже не знаю, что он задумал, или почему пересмотрел свои планы на выходные, но это намного лучше, чем застрять здесь одной с нашими родителями на мой день рождения.

- Хорошо, - решительно говорю я, откидываясь на спинку дивана. – Звучит здорово.

- Но чтобы были вовремя на свадьбе, - предостерегающе напоминает нам папа.

- Супер, - усмехается Эмерсон, выхватывая у меня пакет с печеньем Milano, которое я ела. – Мы уедем завтра сразу после школы. Выжмем как можно больше из этих выходных.

- Звучит здорово, брат, - говорю я, сердито глядя на него за то, что украл мое печенье.

- Ох, разве это не мило? – усмехается Деб, когда Эмерсон исчезает наверху.

Я смотрю ему вслед, и мои мысли начинают лихорадочно метаться. Мне больно, и я запуталась, невероятно разочарована, что наши планы разрушились. Как он может думать, что все нормально, после того как отказался от меня, а ведь всего лишь прошлой ночью я поделилась с ним самым сокровенным? Это не имеет никакого смысла. Он, казалось, так же, как и я, стремился к...Единственной ночи наедине. Что, черт возьми, это значит?

Я больше не в состоянии сосредоточиться на учебе. И сейчас не было ни единого шанса закончить домашнее задание. Не желая слушать болезненно-сладкую болтовню наших родителей, я отправляюсь в свою комнату, запираю дверь и вытаскиваю своего друга на батарейках. Если в эти выходные все-таки ничего не произойдет, то лучше, если у меня будет запасной вариант, чтобы удовлетворить себя. Я привыкла заботиться о себе сама в любой ситуации.

***

На следующее утро я уезжаю в школу с обжигающим чувством обиды из-за отставки, которую дал мне Эмерсон, но все-таки нахожу в себе силы пожелать ему счастливого дня рождения. И небольшая часть меня готовится к тому, что некоторые старшеклассники начнут смеяться, когда я приеду в школу, уверенная, что Эмерсон уже распустил слухи о том, какая я истеричная извращенка.

Но, как обычно, мое появление в классе остается незамеченным всеми сверстниками, за исключением Райли. Моя лучшая подруга машет мне, сразу замечая, что я в ужасном настроении.

- Что случилось? – спрашивает она, когда сажусь рядом с ней.

- Ох, знаешь, - вздыхаю. – Все, что только возможно в этом мире.

Без слов она берет меня за руку и тащит к двери классной комнаты. Наш учитель, лысеющий мужчина лет сорока, отрывается от своей игры в пасьянс на компьютере, когда мы проходим мимо.

- Извините, - торопливо говорит он. – Что, по-вашему, девушки, вы себе позволяете?

Не моргнув и глазом, Райли поворачивается к нему лицом, кладет руку на бедро и говорит:

- Просто у нас обеих одновременно начались месячные. И очень обильные. Как в самом страшном кино. Так что мы собираемся пойти и позаботиться о наших женских проблемках вместе. Окей? Чао-чао!

С лица учителя сходят все краски, когда мы выходим из комнаты и захлопываем за собой дверь. Остальные наши одноклассники уже на занятиях, так что мы быстро проходим по пустым коридорам и ныряем в одну из комнат для девочек. Устраиваемся в одной из больших кабинок для длительного разговора. Райли приоткрывает окно так, чтобы она могла наслаждаться сплетнями за сигаретой, и я рассказываю ей о неожиданных изменениях в планах Эмерсона на выходные.

- Это бессмысленно, - говорит она, выпуская дым в окно кабинки.

- И это мне говоришь ты! – восклицаю я, прислонившись головой к стене.

- Тут должно быть нечто большее, - говорит она решительно. - Почему он открыто заявил, что желает единственный раз заняться с тобой ЛЮБОВЬЮ?

- Он открыто заявил, что хочет трахнуть меня, - поправляю ее. – Любовь здесь не причем.

- Точно, - говорит Райли, закатывая глаза. - Зачем ему говорить об этом, если собирался оставить тебя с носом? Несостыковочка.

- Ты у нас эксперт по мужской философии, - отвечаю я. – Лучше ты мне скажи, что я должна делать со всем этим.

- Просто подожди, - говорит она, положив руку мне на плечо. – Я уверена, всему этому есть объяснение.

Поделившись своими переживаниями, я чувствую, что могу, по крайней мере, дождаться окончания дня, не взорвавшись. Я представляю, как буду чувствовать себя в неизвестном домике на пляже в компании приятелей Эмерсона, когда выхожу вместе с Райли, которая идет следом за мной, из дамской комнаты, и чуть не врезаюсь в кого-то, неожиданно появившегося передо мной практически из ниоткуда.

- Господи, - бормочу, сразу же отступая. – Смотри куда…

- Вот ты где, - говорит знакомый голос. – Я искал тебя.

Я поднимаю голову и вижу, что голубые глаза Эмерсона смотрят на меня. Я делаю все возможное, чтобы унять неосозданное волнение при одном взгляде на него. Не могу допустить, чтобы он вновь вызвал во мне раздражение.

- Оу? - говорю, изображая безразличие. – И зачем ты меня ищешь?

- Потому что мы уходим отсюда, - отвечает он, как будто это самая очевидная вещь в мире. – Прямо сейчас. Пошли.

- Я думала, мы поедем после школы? – отвечаю, еще больше запутавшись.

- Я много чего говорил, - пожимает плечами Эмерсон. - Но прямо сейчас говорю, что мы с тобой садимся в мой Шеви и сваливаем отсюда. Что, боишься пропустить маткласс или что-то иное, мисс Роуэн?

- Не будь задницей, - бормочу я. – Если ты так одержим этим, то уходим прямо сейчас. В конце концов, это твой чертов день рождения.

- Вот, молодец, - усмехается он, поворачиваясь на пятках. – Пошли, сестрёнка.

Он уходит в направлении студенческой парковки, а я поворачиваюсь и смотрю на Райли, озадаченная происходящим.

- Чего ты ждешь? – шепчет она, толкая меня. - Иди с ним!

- Хорошо, хорошо, - бормочу и следую за Эмерсоном.

Я никогда раньше вот так не сбегала с уроков, но не могу позволить ему увидеть, что нервничаю из-за этого. Пытаясь быть совершенно невозмутимой, пригнувшись, спешу за ним к Шеви. Затаив дыхание, проскальзываю на пассажирское сиденье, как странно, что с нами никого больше нет. Я думала, что мы поедем на пляж, по крайней мере, с парочкой слабоумных друзей Эмерсона.

Эмерсон направляет Шеви со стоянки, и, на мгновение, кажется, что мы полностью вне опасности. То есть, пока охранник на главных воротах не отрывает взгляд от кроссворда с угрюмым видом.

- Может, тебе стоит немного пригнуться, - говорит мне Эмерсон.

Я подчиняюсь, не решаясь спросить почему. Охранник в будке сигнализирует нам остановиться. Эмерсон сбавляет газ, когда мы подъезжаем к воротам. Но как только поравнялись со школьным охранником, мой безрассудный компаньон сражает меня. С бешеным ревом двигателя мы проносимся мимо перегородки охраны и вылетаем на главную дорогу из города. Я проглатываю перепуганный визг, глядя, как наша школа уменьшается в зеркале заднего вида.

- Безрассудно, а? – смеется Эмерсон, хлопая по рулю ладонями.

- Не понимаю, почему ты так ужасно радуешься какой-то глупой вечеринке, - ворчу, скрестив руки. – Даже если она в честь твоего дня рождения.

Эмерсон поднимает бровь, удивленная улыбка появляется на его лице.

– Святое дерьмо, Эбби, - кричит он, смеясь над моим серьезным выражением лица. – Ты, бесспорно, самый доверчивый человек на планете. Ты серьезно подумала…

- Что? – спрашиваю, садясь ровнее. - Что я подумала?

- Ты серьезно подумала, что я собираюсь отменить наши планы из-за какой-то глупой вечеринки? Черт! Я, должно быть, лгу намного лучше, чем предполагал, - посмеивается он, вытаскивая сигарету.

Мое сердце наполняется, как гелиевый шарик, когда до меня доходит смысл его слов.

– Ты имеешь в виду, - выдыхаю. - Мы все еще? Как?..

- Конечно, мы все еще собираемся, - говорит он, взглянув на меня. - Ты думаешь, что я на самом деле упустил бы шанс, чтобы выполнить свое обещание? Ты, должно быть, не в своем чертовом уме, детка.

- Но тогда почему?.. Что?.. – заикаюсь я, улыбаясь про себя.

- Я должен был скормить это дерьмо о вечеринке Деб и Бобу, - объясняет он, поворачивая на шоссе. – Хоть они и два самых эгоистичных человека на континенте, но даже у них возникли бы подозрения, если бы их сын и дочь подросткового возраста объявили, что вместе уезжают на романтический отдых у моря.

- Знаешь что, Сойер, - говорю, улыбаясь его проницательности, - ты намного умнее, чем выглядишь.

- Хотелось бы сказать то же самое о тебе, - игриво усмехается он. – Не могу поверить, что ты купилась на эту чушь.

- Полагаю, что мое сердце просто слишком наивное и благородное, для моего же блага, - подшучиваю, хлопая своими изящными ресницами.

- Или ты просто чертовски доверчивая, - отвечает Эмерсон, включив радио и прибавив скорости, и мы летим по шоссе.

В считанные минуты мое сердце полностью исцелилось. У Эмерсона не было намерений отказываться от меня, и, конечно, он даже не думал бежать и распространять мои секреты по всей школе за моей спиной. Но как бы счастлива я ни была рядом с ним, небольшая часть меня беспокоится о силе собственной реакции на простую мысль потерять его. Его незначительные действия могут вознести меня к новым высотам блаженства или утащить вниз, полностью разрушив. Я никогда умышленно не позволяла иметь кому-то так много власти над моим сердцем и разумом. Никогда не заботилась о полном доверии.

У меня есть все основания полагать, что я могу довериться Эмерсону, что он не причинит мне боли. Ясно, что у меня существуют проблемы с тем, что настолько сильно верю в него. Я должна быть решительной. Если приму решение абсолютно доверять ему, стать уязвимой и открыться перед ним, то я должна буду идти до конца. Быстрый путь к разрушению того, что у нас есть, - это держаться друг от друга на расстоянии. Мы оба сильно рискуем, рассказав о своих чувствах. Мы так близки к прорыву железной обороны друг друга. Пришло время, чтобы убрать защитные стены раз и навсегда.

Мы мчимся вперед в Шеви Эмерсона, и я беру его за руку. Не колеблясь, он сжимает мою ладонь в ответ, давая понять, что я с ним в целости и сохранности. Если быть честной, я всегда знала об этом.

И это может оказаться страшнее всего.