Через несколько часов Хенри позвонил. Сказал, что они с Норбертом благополучно приземлились во Франкфурте. А вот дорогостоящее телевизионное оборудование, к тому же еще и арендованное, не приземлилось вовсе. Потому что пропало где-то по пути.

Минут десять мне потребовалось, чтобы выяснить, где именно. Еще через пять минут я докладывала о происшествии генеральному продюсеру студии Андрею Жуковскому.

– Понимаете, вместо камер на борт взяли груз 200. Ну то есть гроб. Вот и получилось, что немцы уже во Франкфурте, а оборудование только завтра будет в Петербурге.

– И что ты от меня хочешь?

– Мне нужна машина.

– Машина, машина… Машина есть у Льва Жуковского. Всё, иди. Найди его и приведи сюда.

– Но Андрей Игоревич! Где же я его найду?

Честно говоря, я понятия не имею, кто такой Лев Жуковский. Сын? Брат?

– Он где-то здесь, – неопределённо махнул рукой мой шеф и налил себе ещё коньяка, давая понять, что аудиенция окончена.

Я понеслась вниз по лестнице, с небес на землю, бормоча под нос песенку юного корреспондента: «Постарайся мне добыть то, чего не может быть. Запиши себе названье, чтобы в спешке не забыть. А не выполнишь к утру – в порошок тебя сотру. Потому что твой характер мне давно не по нутру». На самом деле это отрывок «Сказа про Федота стрельца», но для меня и моих коллег он стал просто гимном.

Когда я его увидела, я сразу поняла, что это он. Огромный живот, надутые губы, косматые брови. Жуковский, это уж точно. Совсем как Лариса Игоревна и шеф, только моложе.

– Э-э, простите, вы Лев?

– Да, а что?

– Вас Андрей Игоревич просил зайти.

– Прямо сейчас?

– Ну конечно. Пойдёмте скорее со мной!

И я потащила ничего не понимающего гиганта вверх по лестнице.

– О-о, Левушка! Привет, – обрадовался генеральный продюсер. Если он так вот радуется, ничего хорошего не жди, это я уже давно заметила. – Я тебе звоню-звоню, а ты всё не подходишь. Дома, что ли, не ночуешь, паразит?

– Почему, ночую, – растерялся великан.

– И растолстел, – продолжал Андрей Игоревич, – между прочим, я в твои годы был мастером спорта.

– По какому виду? – не поверила я.

– По метанию ядра.

– Но дядя.

– Что дядя. Кому ты такой нужен. Иди сюда, встань рядом. Давай я тоже встану, – и – неслыханное дело – Жуковский встал из-за своего антикварного стола и вышел на середину кабинета. – Так, Ася, ну-ка скажи, у кого живот больше – у меня или у Левы?

Я опешила. Вот что ответить на такой вопрос начальнику?

Они стояли передо мной. Одинаково грузные, одинаково губастые. И самое смешное, их огромные животы тоже были совершенно одинаковые. Я прищурилась и честно попыталась найти хоть одно отличие.

– Н-ну вы знаете, – не слишком уверенно проговорила я, – мне кажется, животы совершенно одинаковые. Но только у Левы как-то вперёд, а у вас как-то вширь.

По-видимому, ответ оказался правильным, потому что шеф довольно ухмыльнулся и подтянул штаны, повторяя:

– Гм, у меня вширь.

Я перевела дух. Великан, оказавшийся племянником, чуть не плакал. Очевидно, под толстым слоем жира скрывалась ранимая душа. Я решила помочь бедняге:

– Наверное, у Левы есть другие достоинства.

– Да, – обрадовался парень.

– Масса, – подтвердил дядя. – У него есть своя квартира и агентство грузоперевозок. Вот что, Лев. Ася очень хочет замуж.

– Я не хочу!!! – запротестовала я.

– Хочешь-хочешь, – заявил шеф. – Так что, Лева, женись на ней, пожалуйста.

– Хорошо.

Я переводила взгляд с одного на другого. Да что они, с ума посходили? Ничего себе шуточки!

– Ася, Лев – такой же, как я, только моложе.

Я еле сдержалась от усмешки. То есть себя он, надо понимать, считает эталоном мужчины.

– Кроме того, – продолжал радоваться шеф, – у нас отличная порода. Если надо, он похудеет. А с твоим отцом я уже договорился.

– Вы разговаривали с моим папой??? О… о чём?

– О твоём замужестве. Он не возражает.

Я потрясла головой. Может, всё это – глюк на нервной почве? Просто какой-то театр абсурда, честное слово – сравни животы, выходи замуж. Неужели он действительно звонил моему отцу?

– Да, и ещё, – сказал шеф, явно наслаждаясь произведённым впечатлением, – поможешь Асе завтра встретить груз из Владивостока. Всё понял?

– Понял, – кивнул Лев.

– Тогда идите.

Вечером я рассказала Маришке о шутке шефа по поводу животов. Мы посмеялись, и она сказала:

– Но ты знаешь, на месте этого мальчика мне бы было неприятно.

– Да и мне, знаешь ли, было не по себе. Такой уж он человек.

В этот самый момент позвонил папа.

– Ну что, моя дочь выходит замуж? – спросил он.

– С чего ты взял? – насторожилась я.

– Ну как, мне сегодня звонил дядя твоего суженого и, так понимаю, по совместительству твой начальник. Очень тебя хвалил, рассказывал, как ты выручила его компанию во время дальневосточной командировки, и спрашивал, не буду ли я возражать, если ты и Лев подадите заявление. Я ответил, что если ты этого парня любишь, я, конечно, совершенно не возражаю.

– Стоп-стоп-стоп. Папа, да я только сегодня с ним познакомилась! Причём когда его дядя просил у тебя моей руки, мы, видимо, были ещё незнакомы.

– То есть он пошёл на опережение? Почву прощупал? – расхохотался отец.

– Видимо так.

– И что, как тебе этот Лев, доча? Понравился?

– Хороший парень. Но встречаться с ним я никогда не буду. Если честно, пап, мне другой мужчина нравится.

– А он кто?

– Он? Он военный. Как ты.

Следующие две недели мой рабочий день начинался с того, что Лев встречал меня у дверей студии. Он садился рядом, заводил разговоры ни о чём. Честно говоря, я вообще не понимала, когда он работает. При этом он ни разу не предложил подвезти меня до дома и не пригласил в кино. Согласитесь, весьма странное поведение.

Наташа как-то за кофе спросила меня:

– Ну что, когда свадьба-то?

– У кого?

– У вас с Левой.

– И ты туда же. Да мы даже не общаемся и, честно говоря, он совсем не в моём вкусе.

– Цыц. Тихо. Ты что такое говоришь? – зашептала подруга. – Он отличный парень. Такого мужа поискать. Андрей Игоревич оказал тебе высокое доверие, дал согласие на брак со своим племянником, которого воспитал как родного сына. Многие вообще думают, что он и есть его сын. Тебе очень повезло, ты что.

– Ты с ума сошла? Ты сама веришь, в то, что говоришь? Согласие на брак… Мы что, в восемнадцатом веке? Если хочешь знать, у меня серьёзные отношения с другим мужчиной.

Наташа рассмеялась мне в лицо.

– Да ну? С каким? Не с этим ли женатым Джеймсом Бондом?

– Ты его не знаешь, – выпалила я. И, не допив кофе, вышла из столовой. Съёмок на сегодня больше не было, сюжет я смонтировала и озвучила и поэтому решила, что если сейчас уйду домой, никто возражать не станет. Мёрзнуть на остановке в ожидании автобуса не хотелось, и я побрела к метро.

Слова Наташи задели меня за живое. Да как она смеет так говорить? Почему думает, что в меня нельзя серьёзно влюбиться? На глаза навернулись слёзы. Ну неужели я произвожу настолько жалкое впечатление, что люди считают, что без их помощи я никогда не выйду замуж? А может, так оно и есть? Может быть, тогда, в тайге, я упустила своё счастье? И ничего больше не будет? Ни зелёных глаз, ни белых роз, ни завораживающий метели?

Почему-то вспомнилась Ахматова: «У кладбища направо пылил пустырь, а за ним голубела река. Ты сказал мне: „Ну что ж, иди в монастырь или замуж за дурака…“».

Я сама отпустила Сашу, сама виновата во всём.

Как это часто бывает, увлечённая своими проблемами, я даже не заметила дороги домой. Как-то не сконцентрировалась на ней. Чисто автоматически добрела до метро, доехала до «Проспекта Ветеранов», а потом на маршрутке до нашей остановки.

Я очнулась только у подъезда, да и то лишь потому, что на его ступеньках сидел Данила Воропаев. Главный редактор журнала «Тачка».

– Привет, Земляникина! – поздоровался он.

– Ну что же ты, обещала мне феерический секс и сбежала в тайгу.

– Ничего я тебе не обещала, Даня. Я ошиблась.

– То есть, я оказался не тем прекрасным принцем, которым ты меня воображала? – уточнил Воропаев.

– Ты оказался мизантропом, неотесанным типом, который не умеет общаться ни с девушками, ни с подчинёнными. Подвинься и впусти меня в подъезд, пожалуйста.

На самом деле у меня не было злости на Воропаева. Я злилась на Наташку, на шефа, на Ларису Игоревну, на Сашину жену и на самого Сашу за то, что он женат. И больше всех – на саму себя.

– Подожди, – сказал Данила, но подвинулся. – Давай поговорим.

– Я лучше пойду.

– А может, ты лучше статью напишешь?

– Какую статью?

– Обыкновенную. Возвращайся ко мне на работу.

– У меня теперь другая работа.

Мне кажется, или он действительно расстроился?

– Как знаешь.

Я молча прошла в подъезд. Сердце разрывалась, хотелось выть на луну. Но не при нём же, в самом деле.

– Если передумаешь, позвони или напиши на мой мэйл, – крикнул вдогонку Воропаев.

Когда я рассказала Маришке об этом происшествии, она пришла в полный восторг.

– Ты что, всерьёз думаешь, что он предложил мне вернуться на работу, потому что понял, что влюблён? – скептически осведомилась я.

– Нет, потому что его издательство загибается без такого талантливого автора. Конечно, понял. Станет взрослый дядька сначала увольнять, а потом караулить у подъезда, чтобы уговорить вернуться?

– Это ты ему польстила – взрослый дядька. Думаю, Данила никогда не повзрослеет. Он и в семьдесят лет будет гонять на мотоцикле и пить пиво в подворотне. Если он по мне соскучился, почему прямо не сказал?

– Как же, станет он признавать свои ошибки. С его-то самолюбием.

– Так. То есть ты не считаешь меня талантливым журналистом? – сообразила я.

– Считаю. Но думаю, что Данила зовёт тебя назад не по этому. Точнее, не только.

– Плохо, – вздохнула я.

– Почему?

– Потому что мне скоро действительно может понадобиться новая работа, и хорошо забытая старая вполне бы подошла.

– Что случилось?

– Если они не отстанут от меня со своим Левой, придется уволиться. И я рассказала о сегодняшнем разговоре с Андреевской.

– Ну и что ты расстраиваешься? Ты всё правильно сказала Наташе. Нужно просто заставить поверить эту семейку, что у тебя всё хорошо на личном фронте. Что у тебя есть жених гораздо круче этого их Левы.

– И где ж я такого возьму?

– Это мы придумаем. Надо просто попросить кого-нибудь из знакомых встретить тебя на крутой тачке.

– И у тебя много таких знакомых? – вздохнула я. – Вот и у меня не много.

– Я знаю!!! – Маришка так обрадовалась, что даже вскочила с дивана и наступила на лапу Сержу. Кот обиженно замяукал. – Я знаю, кого надо попросить!

– Кого? Честно говоря, не вижу ни одного варианта.

– Воропаева! Помнишь, ты говорила, что он под предлогом тест-драйва может взять из салона любой автомобиль, покататься на нём и поставить обратно. Позвони ему! Он чувствует себя виноватым, а значит не откажет.

Номер Воропаева я давно стёрла но, к несчастью, помнила наизусть.

– Привет! У тебя есть возможность реабилитироваться. Если честно… Мне очень нужна твоя помощь.

– Да что ты? Что-то я не заметил сегодня, что ты во мне нуждаешься.

– Ты можешь меня завтра встретить с работы на «Ламборджини»? – выпалила я.

– А-а, всего-то. На «Ламборджини» какого цвета?

– Жёлтого. Но можно любого другого.

– Земляникина, ты – это нечто, – не остался в долгу главный редактор. – Решила пустить пыль в глаза своему мальчику? Хотя знаешь, в принципе, я не против. Я помогу тебе, но при одном условии.

– При каком? – насторожилась я.

– Ты напишешь статью про «Ламборджини».

– Замётано.