Не смотря на все надежды и чаяния Ксюши Протвинской, первый цикл после отмены противозачаточных оказался пролетным. Не сработал эффект маятника – она не забеременела. Теперь все надежды были на операцию. И Ксюша просто считала до нее дни. За это время нашла множество отзывов о профессоре и его методе в интернете, разговаривала со знакомыми врачами и все, как один, твердили, что Тучков – гений. Это внушало надежду.

Серж тем временем вовсю достраивал дом. Он полностью доверил жене дизайн помещений – старался как-то отвлечь ее от грустных мыслей. И Ксюша прекрасно справилась с задачей. Так что переезд был не за горами.

Как-то раз они ездили в новый дом вместе с Машей и Игорем, смотреть, как идут отделочные работы, и Машка призналась, что немного завидует ей.

– А как тебе не завидовать? Вышла замуж за миллионера, теперь еще и дом собственный будет шикарный, причем точно по твоему вкусу отделанный. Ну, скажи мне, кому еще так везет? Я лично таких не знаю.

Но Ксюша совсем не считала себя ни счастливой, ни удачливой. И в который раз удивлялась, что даже Маша не может понять, как ей сейчас плохо. Все мысли Ксении по-прежнему занимала опухоль.

Чтобы хоть как-то отвлечь жену, Серж взял Ксюшу с Машей на несколько дней в Лондон. Игоря тоже звали с собой, но молодой человек отказался, сославшись на то, что не получается отпроситься с работы.

Лондонский особняк Протвинского был небольшим – всего две спальни на втором этаже, столовая и гостиная – на первом. Роль кабинета в этом доме выполняла квадратная застекленная лоджия.

– Слушай, ну ты прямо помещица! – восхищалась тем не менее Машка. – У тебя теперь и в Лондоне есть собственный дом! В пригороде Лондона!

– Ты же прекрасно знаешь, что я, точно так же, как и ты, вижу этот дом впервые. До свадьбы Серж мне ничего этого не показывал.

– Интересно, о каких еще сокровищах ты не подозреваешь? – хмыкнула подруга.

– Самого главного за деньги не купишь, как это ни банально, – вздохнула Ксюша.

– Купишь-купишь, – не разделила ее пессимизма Машка. – В наше время здоровье можно купить, и покупают, кто поумнее. Лучшие врачи, новейшие методы, самые эффективные препараты… Сейчас сделают тебе операцию и будет все в полном порядке. Вот увидишь.

И вот, наконец, настал день икс. Натощак Ксюша приехала в клинику. Симпатичная медсестра отвела в прекрасно оборудованную двухместную палату и велела ждать, когда пригласят на операцию. Ее соседкой по палате оказалась симпатичная высокая блондинка в очках лет тридцати-тридцати двух.

– Меня Ксюша зовут.

– Очень приятно, а я – Алиса, – представилась блондинка и собрала волосы в хвост.

* * *

Лесю на несколько дней приютила Вика, бывшая коллега по закусочной. Но она жила с родителями и потому надолго оставить подругу у себя не могла. Зато дала хороший совет – найти работу горничной или няни с проживанием.

– И зарплата будет какая-никакая, и крыша над головой, и питание.

Леся решила, что это, пожалуй, выход. Единственный минус – в колледже пришлось взять академ. Кому нужна горничная с проживанием на полдня? Ну что ж, может, настанут еще в ее жизни лучшие времена и удастся продолжить обучение.

Она нашла в интернете телефон агентства по подбору домашнего персонала и уже на следующий день отправилась на собеседование.

– Вы работали прежде в семьях? У вас есть рекомендации? – поинтересовалась улыбчивая девушка-менеджер, когда Леся расположилась на стуле напротив ее стола.

– Нет, в семьях я никогда не работала. Опыт работы – только в закусочной. Рекомендаций, соответственно, тоже нет.

Девушка кивнула, помечая что-то в анкете.

– Вы славянка, это уже хорошо. К тому же, с московской пропиской. Надеюсь, без вредных привычек?

– Без. А еще я сидела с братиком и сестричкой бывшего мужа. Так что могла бы няней работать, я думаю.

– Увы, в большинстве случаев требуется педагогическое или медицинское образование, да к тому же наличие собственных взрослых детей. Таковы требования клиентов. Думаю, вы скорее, могли бы рассчитывать на работу горничной. Скажите, вам подойдет вариант с проживанием?

– Только с проживанием и подойдет, – вздохнула Леся.

– Что, негде жить? – понимающе спросила менеджер.

Леся кивнула.

– Я согласна на любой вариант, лишь бы было, где жить и кормили.

– Готовить умеете?

– Училась в кулинарном колледже. Но, к сожалению, пришлось взять академ.

– Можете подтвердить документально? – тут же заинтересовалась девушка.

Леся протянула справку.

– Ну что ж, в этом случае, думаю, проблем с трудоустройством не будет. Постараюсь подобрать вам хорошую семью и достойную зарплату.

Леся объяснила менеджеру, что работа нужна ей как можно быстрее, и та пообещала сделать все возможное.

Следующих два дня девушка провела как на иголках – ей было неудобно злоупотреблять гостеприимством родителей подруги. В конце концов, семья и так жила в коммуналке, где занимала две маленькие комнаты. В одной – родители, в другой – Вика с сестрой Надей и, временно, Леся. Она уже обдумывала варианты, где бы можно было ночевать еще, если работа так быстро не найдется. Но тут, наконец, раздался звонок.

– Семье требуется помощница по хозяйству в загородный дом на Рублево-Успенском шоссе.

Леся слушала как завороженная. Проживание, выходные, оклад… Да это просто прекрасный вариант!

– Вам нужно пройти собеседование непосредственно с хозяином.

– Завтра удобно?

– Конечно!!!

– Тогда подъезжайте в агентство к девяти.

Приехав на встречу, Леся слегка приуныла. Оказалось, она не единственная кандидатка на желанную должность. Хозяину предстояло выбрать из трех вариантов. Остальные девушки тоже ждали на стульях в коридоре. Наконец, стали вызывать по одной. И вот уже ее очередь.

– Так почему вы бросили колледж? – поинтересовался, заглянув в ее анкету интеллигентный мужчина средних лет в безупречном костюме.

– Семейные проблемы, – Леся решила не вдаваться в подробности. – И я не бросила, я взяла академический отпуск. Может, еще смогу вернуться.

– В таком случае я должен спросить: как долго вы планируете работать помощницей по хозяйству?

– Честно говоря… я не знаю.

Он понимающе кивнул и внимательно посмотрел на хрупкую и растерянную девушку. От внимательного взгляда бизнесмена не укрылись ни синяки, ни ссадины. Это, видимо, следствие тех самых семейных проблем. Ох, не от хорошей жизни она собралась в домработницы.

– Но мы сможем подписать с вами контракт на год?

– Да, конечно.

– И вы уверены, что вам, такой молодой, симпатичной девушке, не наскучит жить загородом? Кино и подружки – только в выходной. Работы много будет, честно вам скажу.

– Меня это не пугает. Мне нужна работа, – серьезно сказала Леся. – Я вас не подведу.

– Ну что ж, тогда вы мне, пожалуй, подходите, – удовлетворенно кивнул мужчина. – Через три дня выйти сможете?

– Без проблем!

– Как? У нас для вас еще одна кандидатка! – забеспокоилась менеджер. – Может, вы сначала посмотрите всех, а потом уже выберете?

– Я уже принял решение. Давайте сюда ваш контракт.

Менеджер полезла в папку за контрактом. Ну что ж, клиент всегда прав. Пока они подписывали бумаги, хозяин спросил:

– Ну, а у вас есть ко мне вопросы? Задавайте!

– У вас большая семья? Есть ли дети?

Мужчина покачал головой.

– Есть двое взрослых, но они живут отдельно. Со мной только жена. Детей общих у нас пока нет, но мы их очень хотим.

* * *

Пациентки профессора Тучкова болтали уже добрых два часа в ожидании операции. Алиса рассказала о своих сыновьях, и Ксюша тут же уверилась, что счастливей новой знакомой нет никого на свете.

– Мне бы хоть одного родить. И тогда больше ничего не надо.

– Все получится, вот увидишь. Ты молодая, здоровая. Родишь еще и не раз.

– Ну да, – хмыкнула Ксюша, – конечно, здоровая. – если не считать одной мааааленькой опухоли.

Вошла медсестра и раздала им компрессионное белье. Она объяснила, что эти чулки необходимы, чтобы подстраховать вены во время операции.

– Да уж, в частной клинике чего только не придумают, – сказала Алиса, когда та вышла. – Я помню, когда первого рожала, простыни были такими старыми, что рвались, стоило только перевернуться на другой бок.

– А как же так вышло, что тебе перевязали трубы без твоего согласия? – спросила Ксюша.

Алиса развела руками.

– Тайна, покрытая мраком. Они-то уверяют, что мое согласие было, но документы пропали при ремонте. Это, естественно, полный бред, но… Толку сейчас докапываться-то? Тут надо думать, как решить проблему.

– И что, Тучков сказал, что восстановит проходимость?

– Сказал, сделает все возможное. Но гарантий не дает в данном случае. Стопроцентный вариант это ЭКО, но муж пока против. Ладно, давай уже наденем чулки эти, а то ведь в любой момент позвать могут. Я не думала, что придется ждать так долго, – заметила Алиса, натягивая необычайно тугое компрессионное белье.

– Дело в том, что профессор делает по три-четыре операции в день в режиме нон-стоп. И, естественно, нельзя предугадать, когда точно закончится операция.

– И откуда ты все знаешь?

– Приходилось бывать на его семинарах в студенчестве.

– Так ты врач?

– Ну да, педиатр – детский доктор.

– Как здорово!

– Но только не тогда, когда у тебя замерла собственная беременность.

– Ты думаешь, причина в миоме?

– Ты знаешь, я уверена, что нет. Слишком маленькая она для этого. Но еще я точно знаю, что для будущей беременности наличие опухоли в матке не полезно. Да к тому же у нее сумасшедшие темпы роста и растет она в полость.

– То есть становится как спираль?

– В точку. Еще чуть-чуть и можно вовсе не забеременеть. А я троих хочу как минимум.

– Ну, значит, ты правильно все решила. Вырежешь и забеременеешь с чистой совестью. Ничего мешать не будет. Как думаешь, он самые сложные операции на вечер оставляет или наоборот?

Ксюша закончила, наконец, с чулками и перевела взгляд на соседку. Ее операция была гораздо сложнее, чем у Ксюши. Одно дело – по отработанной схемы вырезать опухоль, таких операций профессор не по одной в день делает и совсем другое – восстанавливать перевязанные фаллопиевы трубы. За такое в принципе не каждый хирург возьмется. Лет десять назад такие пациентки считались окончательно и бесповоротно бесплодными, и помочь им могло только искусственное оплодотворение.

– Ты знаешь, сложно угадать его логику, – сказала Ксюша, растянувшись на кровати и глядя в белоснежный потолок. – Я бы наоборот, самых сложных пациентов брала бы утром.

Тут дверь в палату распахнулась, вошел анестезиолог и направился прямиком к ее кровати. Так, значит следующая операция – Ксюшина. Не угадала. Ну что ж, перед смертью не надышишься.

* * *

Через три дня, поблагодарив Викиных родителей за гостеприимство, Леся оправилась на Рублево-Успенское шоссе. Хозяин встретил ее и выделил небольшую, но очаровательную комнату во флигеле. Всего комнат здесь было три. Шеф сказал – это на тот случай, если они надумают нанять водителя и няню после рождения детей. Но пока другой прислуги в доме не было, и бездомная Леся нежданно-негаданно оказалась единственной жительницей этого маленького коттеджа. Две комнаты наверху, одна внизу. И там же – крохотная кухонка и санузел. О чем еще мечтать?

Дом хозяев был большим, светлым и очень стильным. Леся похвалила дизайн и при этом ничуть не слукавила.

– Этим всем жена занималась, – небрежно бросил хозяин, но чувствовалось, что ему приятно.

Фотографии хозяйки здесь были повсюду. Вот, в кабинете она смеется с нежно-голубого портрета в стиле поп-арт, вот в спальне лежит на шкуре в нежнейшем белье в жемчугах на картине в золоченой раме. Вот в столовой парадный портрет – он в роли рыцаря и она в средневековом наряде. Вот свадебное фото на каминной полке. Подумать только – у них была свадьба в Таиланде! Красивая, изящная девушка и, как показалось Лесе, ненамного ее старше. А значит, почти вдвое моложе хозяина.

С точки зрения работы, главной сложностью должна была стать уборка. Хозяин сразу предупредил, что он неприхотлив в еде, но очень придирчив в плане порядка. А жена все время пропадает на дежурствах. Как выяснилось, эта красотка, ко всему прочему, еще и детский доктор.

Вот бывают же такие женщины! Все им дано – и красота, и ум, и возможность получить образование, и муж – богатый и любящий. Будь у Леси хоть десять процентов этого – жизнь сложилась бы совсем иначе. Бугай, изнасиловавший ее, не посмел бы и близко подойти.

Сейчас хозяйка временно отсутствовала – как пояснил муж, ее положили в больницу на небольшую операцию по-женски. От Леси требовалось отдраить дом после отделочников так, чтобы все сверкало. Через три дня, когда жену выпишут, хозяин хотел устроить новоселье. Пока он ночевал в московской квартире, и Леся оставалась в этом загородном поместье совершенно одна.

Синяки потихоньку проходили. Она понимала – то, что произошло, просто ужасно. И тем не менее, надо собраться с силами и идти дальше. Бог им судья. И Диме, и маме, и ее приятелю. Единственным человеком, по которому Леся скучала, была Белка. И та звонила ей каждый день по нескольку раз, но Леся не решалась снять трубку – пока она была не готова говорить с кем-то из прошлой жизни. Может, чуть позже, когда раны затянутся.

* * *

Ксюша испугалась в последний момент. Одно дело – попасть на операцию из-за автомобильной аварии или по причине острой боли и совсем другое – дать разрезать себя тогда, когда ничего не болит, и для жизни нет ни малейшей опасности. Конечно, в данном случае, надрезы будут совсем крошечными – каждый не больше сантиметра в длину. Через один вставят видеокамеру. Через два других – хирургические инструменты. Ну а дальше – ювелирная работа хирурга, которая продлится, быть может, несколько часов.

Перед тем, как ввести ее в операционную, медсестра попросила снять все ювелирные украшения. Оставить разрешили только крестик и обручальное кольцо.

Ксюшу переодели в стерильную рубашку, положили на стол, и анестезиолог подсоединил капельницу к катетеру, который ввел ей в вену заранее, еще в палате.

– Закрывайте глаза, – скомандовал Тучков.

И она заснула.

Сознание возвращалось постепенно. В полудреме всплывали какие-то лица. Сначала – улыбчивый анестезиолог, кажется, пытался удостовериться, что она его видит. Потом был уставший, запыхавшийся профессор с капельками пота на лбу.

– Мы вам все вырезали, – торжественно сказал Тучков.

– Как, совсем все?! – запереживала Ксюша, испугавшись, что что-то пошло не так и миому удалили вместе с маткой.

Профессор объяснил, кажется, что матку оставили. Или это снилось ей под наркозом?

Когда Ксюша очнулась окончательно, в палате никого кроме нее не было. Должно быть, пока она отходила от наркоза, Алису увезли на операцию.

Через несколько минут в палату заглянула медсестра, вколола ей обезболивающее и пообещала еще один укол – ночью.

Вставать было нельзя. Для естественных нужд, пока она была под наркозом, подсоединили мочесборник. Как врач, Ксюша понимала, что это только начало – в операции пациент не участвует, он под общим наркозом. Другое дело – восстановительный период, самое сложное начнется позже, вероятнее всего завтра, когда обезболивающие колоть перестанут.

Ближе к ночи привезли Алису. Она была еще под наркозом, когда ее перекладывали с каталки на кровать и в бреду все время звала какого-то Сашу, хотя говорила, что мужа зовут Олегом.

Ксюша решила об этом не задумываться. Чужая душа – потемки. И, измученная сегодняшними событиями, уснула.

Следуюший день и впрямь выдался тяжелым. Больно было поворачиваться на бок, глубоко вздыхать и даже смеяться. Ели они полусидя. В первый раз такое положение удалось принять только с помощью медсестры. Питание, кстати, оказалось довольно сносным – утром вкуснейшая овсянка, а на обед рыба на пару и пюре. После обеда их зашел проведать сам академик Золотов, директор клиники, и пояснил, что эту вкусную еду они берут в ресторане.

– Такое ощущение, что где-то заграницей лечимся, да? – заметила Алиса, когда он вышел. – Все такие улыбчивые, внимательные, условия идеальные.

– Ну, ты учти, что за операцию и три дня в клинике мы заплатили такие деньги, которые средняя российская женщина видит только во сне, да и то не факт, – парировала Ксюша. – Я вот наоборот удивляюсь: у Тучкова при таких ценах – очереди. Где люди деньги берут?

– Ну, покупают ведь женщины норковые шубы в пол? И машины? Ты же не станешь отрицать, что это не редкость? Просто в последние годы люди стали понимать, что куда важнее вкладывать в свое здоровье, чем в шубы и бриллианты. А что для женщины главное? Испытать счастье материнства, возможность иметь детей. Ради этого тетки и последнее притащат, а нет денег, так кредит возьмут. Так что это золотая жила, а не бизнес.

– Ну и ладно, пусть уж лучше коллеги мои зарабатывают, чем бандиты, – улыбнулась Ксюша.

– Это точно, – согласилась Алиса. – На это денег не жалко. Как думаешь, а когда нам можно будет вставать?

Вставать разрешили только к вечеру, когда сняли, наконец, мочеприемники и отсоединили катетеры для капельниц.

Над каждой кроватью висел треугольник, уцепившись за который, можно было слегка подтянуться и сесть, а потом и встать.

Академик Золотов сказал им, что вставать и ходить нужно обязательно, но очень осторожно. Профессора Тучкова они больше не видели – он все время пропадал на операциях.

В клинике нашлась неплохая и весьма разнообразная по наполнению библиотека. Кроме того, можно было смотреть DVD – рядом на полке обнаружился солидный выбор фильмов разных жанров. Преобладала советская классика и комедии. Плюс к этому в палате работало спутниковое телевидение. Словом, для трехдневного пребывания развлечений было более чем достаточно. На следующий день разрешили посещения родственников – женщины чувствовали себя уже существенно лучше.

Серж сказал, что Ксюшу после выписки из больницы дома ждет настоящий сюрприз. А к Алисе вместе с Олегом пришли сыновья и повисли на маме, как котята на кошке – удивительно, но они уже успели соскучиться.

На третий день в палату принесли все необходимые для выписки документы. В папках с логотипом клиники были подробные отчеты о ходе операции и рекомендации – как вести себя дома, какие препараты принимать. Через неделю необходимо было снова вернуться в клинику – на осмотр.

– Только прошу вас, не перетруждайтесь. Пусть вас не обманывает ваше хорошее самочувствие. На самом деле, организм еще очень слаб, – предупредила милейшая Анна Викторовна, ассистентка Тучкова, как и все здесь, улыбчивая и очень милая женщина. – У нас была одна пациентка, девушка специально приехала на операцию из Дагестана. Молодая, чувствовала себя прекрасно, выписалась на второй день. А на третий муж ее на руках принес назад – оказывается, ходила весь день по Красной площади. Чуть швы не разошлись.

Ксюша чувствовала себя довольно неплохо, но гулять по Красной площади было бы ей сейчас не по силам. Так, пройти от подъезда до машины, слегка согнувшись. На большее просто неспособна. Живот по-прежнему болел при любом резком движении.

Прощание в холле было очень трогательным. За три дня в одной палате Ксюша и Алиса практически сдружились – ничто не сближает так, как общие проблемы и переживания. Женщины обменялись телефонами и обнялись.

– Я вам желаю иметь столько детей, сколько вы захотите, – сказала на прощание Алиса.

– Приезжайте к нам в гости, – пригласил радушный Серж.

Когда Протвинские сели в машину, Серж сказал:

– Ты бы поспала немного, пока едем, слабенькая ведь совсем.

Ксюша кивнула и устроилась поудобнее на почти горизонтально разложенном сидении джипа. И в самом деле, хотелось немного вздремнуть. Она так устала от волнений последних дней. Как же хорошо, что все прошло без осложнений. Сквозь сон почему-то показалось, что они ехали как-то неприлично долго. От клиники до их дома на Красной Пресне всего-то километров пять. Но вот машина остановилась, она открыла глаза, а муж распахнул дверцу и подал ей руку. И Ксюша подумала, что все еще спит.

Протвинские действительно были сейчас очень далеко от Красной Пресни. Джип остановился прямо перед коваными воротами их нового загородного дома. Вся подъездная аллея была украшена воздушными шариками, наполненными гелием.

Они медленно пошли к дому. Ксюша опиралась на руку мужа и держалась почти прямо. Платье с длинной свободной юбкой полностью скрывало бинты. Она услышала музыку и смех. Рядом с домом был накрыт фуршетный стол, а прямо перед ним стояли ее мама, Машка и Игорь, болтали и пили шампанское.

– С новосельем!!! – закричали они, едва завидев Протвинских, и бросились обнимать Ксюшу.

Потом Серж подхватил ее на руки и понес к дому.

– Вообще-то, первым полагается пускать кота! – смеясь, напомнила она.

– Шарль давно уже там, – ответил Серж и перенес жену через порог.