Что и говорить, жить в собственном доме оказалось комфортно и приятно. Ксюша чувствовала себя принцессой из сказки и порой даже не верила, что все это происходит с ней. Один минус – на работу долго добираться.

После переезда Протвинские наняли водителя – молчаливого Гену.

Через неделю после операции он отвез Ксюшу в клинику на УЗИ и плановый осмотр. Ассистентка Тучкова Анна Викторовна подтвердила, что швы просто отлично заживают, а УЗИ показало, что от миомы и следа не осталось. Кроме того, профессор ухитрился сделать операцию без вскрытия полости матки – то есть, он попросту вылущил опухоль с внешней стороны. Для Ксюши это было приятным сюрпризом – ведь шов внутри матки беременности не способствует, хотя, конечно, лучше уж шов, чем миома. Но в ее случае не осталось ни того, ни другого.

Об операции напоминали только крошечные надрезы на животе, через которые вставляли инструменты и видеокамеру. Да и тут профессор постарался устроить все так, чтобы Ксюшина красота не пострадала – один прокол он сделал в пупке – найти его там уже сейчас не представлялось возможным; второй она с большим трудом обнаружила на фоне старого шрама от аппендицита; третий представлял собой тонюсенькую линию не больше сантиметра длиной.

– Просто чудеса какие-то!!! – изумилась Ксюша, когда бинты сняли. – Передайте профессору, что я ему страшно благодарна.

Сам Тучков, по доброй традиции, скрывался от «страшно благодарных» пациенток в операционной, где вновь и вновь менял женские судьбы к лучшему.

Анна Викторовна обработала раны и прикрепила три крошечных пластыря.

– Когда мы можем начинать планировать беременность? – задала Ксения самый главный вопрос.

– Организм должен восстановиться после операции. Сейчас я выпишу вам противозачаточные таблетки. Их нужно принимать полгода. Через полгода придете к нам на плановый осмотр. Если все в порядке, таблетки отменим, и можете планировать. Пока принимаете противозачаточные, опухоль расти не будет, так как ее рост происходит из-за гормонов, которые вырабатывают яичники.

– Я понимаю. Но что будет, если я перестану пить таблетки и быстро не забеременею? Миома ведь снова может вырасти!

– Такая вероятность существует, – не стала отрицать врач. – Лучшее средство от этого – беременность. Во время беременности и последующего кормления грудью миома тоже не вырастет. Почему вы думаете, что быстро не забеременеете? Вы молодая, здоровая женщина, опухоли у вас теперь нет… – она заглянула в карточку. – Единственный нюанс – супруг значительно вас старше. Как у него спермограмма?

Ксюша полезла в папку с медицинскими заключениями, которую всегда брала с собой в клинику. Этот симпатичный кожаный портфельчик подарил ей муж, и она хранила там все результаты обследований. Постепенно их становилось все больше и больше. Спермограмма Сержа отыскалась сразу.

– Вот, взгляните.

– Слушайте, что-то активных сперматозоидов совсем мало, – заметила Анна Викторовна.

– Честно говоря…Честно говоря мы нарушили правила подготовки к анализу, – призналась Ксения. – Накануне был половой акт.

– Тогда все ясно! Все остальные показатели вполне нормальны, но этот… Знаете, чтобы не гадать, лучше попросите мужа пересдать анализ.

Ксюша вздохнула.

– Он ни за что на это не пойдет. Он меня предупреждал. Вы себе представить не можете, как он ненавидит больницы. И, к тому же, у него есть двое взрослых, здоровых детей.

– Ну и что же? Когда детей делал, был здоров, к примеру. А сейчас – нет. Может такое быть? Да запросто! – возмутилась врач. – Вот мужчины! Женщины столько всего терпят ради детей, а у них всего один анализ. Сдал и свободен! Так нет, они упрямятся.

– И многие не хотят сдавать? – поинтересовалась Ксюша.

– Каждый второй.

* * *

Леся новой работой была вполне довольна. И вполне искренне считала, что с хозяевами ей повезло. Серж целыми днями пропадал на работе, приезжал поздно вечером уставший, а утром вскакивал чуть свет. Ксюша оказалась скромной и незаносчивой. Несколько раз Леся заставала хозяйку за тем, что та вытирала пыль или мыла сантехнику. А пару раз в неделю по вечерам Ксюша отпускала помощницу отдыхать и сама готовила ужин для Сержа.

Синяки на лице стали почти незаметными, еще несколько дней и исчезнут полностью. К врачу она так и не сходила – совсем не хотелось объяснять причины возникновения отметин, но думала, что получила небольшое сотрясение – временами болела голова и изредка подташнивало.

Но когда месячные не начались вовремя, Лесе пришло в голову, что у тошноты и головокружения может быть другая причина.

Она едва дождалась своего выходного, чтобы поехать в Москву. У Ксюши как раз было дежурство, и она легко согласилась подбросить ее. Геннадий, как всегда молча, вел машину, а они болтали на заднем сидении как закадычные подружки. Ксюша со смехом рассказывала, как по глупости лишилась водительских прав, и теперь, живя загородом, вдали от остановок общественного транспорта, в ближайшие полтора года без помощи Гены на работу не попадет, одна надежда – поскорее забеременеть.

Лесе хозяйка все больше нравилась, и она ей совсем не завидовала. Девушка вовсе не помышляла о том, что сама могла бы оказаться на месте Ксюши. Трудное детство научило Лесю трезво смотреть на вещи, и она понимала, что у нее нет ни Ксюшиной красоты, ни очарования, ни изысканных манер. Она, в самом деле, считала, что хозяева – отличная пара, была благодарна им за приют и работу и от души желала Протвинским счастья.

Геннадий высадил ее у кинотеатра на Новом Арбате. Здесь Леся договорилась встретиться с Викой. Но прежде хотела успеть заскочить в аптеку и купить тест. К счастью, Серж выдал ей щедрый аванс, и она могла себе позволить и билет в кино, и посиделки в кафе со старой подругой.

Они устроились в японском кафе на втором этаже.

– Мне звонила твоя Белка, – вместо приветствия заявила Вика. – Она тебя по всей Москве разыскивает, даже у мамы твоей была. Я, конечно, сказала, что не знаю, где ты, но… ты бы позвонила ей.

– Пока не могу. Не знаю, что ей сказать. Столько всего произошло…

И Леся как на духу выложила все свои новости.

– Ну и?

– Что – и?

– Ты сделала тест?

– Пока нет. Я боюсь.

– Вот ты дурочка! Чему быть, того не миновать! А вдруг ты вообще зря переживаешь? И слышать ничего не хочу! Сейчас же иди в туалет, – велела Вика.

Пять минут спустя все было ясно. Точнее, ничего ровным счетом было не ясно. Ответ на один вопрос породил мириады новых. Они вихрем кружились в сознании, не давая Лесе хоть на секунду остановиться и придумать хотя бы один ответ.

Она нарочно купила самый дорогой электронный тест. Тот самый, который показывает не только беременны ли вы, но и каков ваш срок в неделях.

За долгие месяцы безуспешного планирования Леся сделала вывод, что стандартные бумажные тесты – слишком тяжелое испытание для и без того расшатанных нервов. Сколько можно вглядываться, пытаясь различить на бумаге хотя бы призрак второй полоски? И ведь кто ищет, тот обязательно найдет на тесте эту едва заметную, почти прозрачную линию. А это значит, потом идти в лабораторию рядом с домом – сдавать кровь на ХГЧ. И администратор знает уже тебя в лицо, и ты опять несколько часов будешь ждать результат анализа, попутно отыскивая у себя все возможные признаки беременности и заранее зная, что результат окажется нулевым – ведь ты понимаешь, что сама выдумала ту вторую полоску на тесте. Но ведь так хочется, пусть ненадолго, поверить в чудо… И, что самое интересное, в следующий раз ты снова купишь в аптеке именно этот простой, бумажный тест, потому что он дарит надежду. И гордо пройдешь мимо полки с электронными тестами.

Но на сей раз у Леси не было ни времени, ни желания тешить себя иллюзиями. Она купила два самых дорогих и самых точных. И вот эти самые тесты в один голос сообщали, что у Леси четыре недели беременности.

Кто-то настойчиво дергал снаружи за ручку туалета и Лесе, как ни хотелось, не удалось пересидеть здесь торнадо бушевавших в голове мыслей, пришлось покинуть временное убежище и вернуться за столик.

Вика обо всем догадалась по ее лицу.

– Ур-ра!!!!! По-моему, это прекрасная новость!!! Ты же так этого хотела! Так долго к этому шла! Я поздравляю тебя!

– Ну да, осталось только решить, как дальше жить и на что.

– В смысле, как и на что? Теперь вы точно помиритесь с Димой и будете счастливо жить у него дома на его зарплату.

– Я не думаю, – вздохнула Леся. – Понимаешь, Дима тут не причем.

– То есть ты хочешь сказать…

– Да, именно это. В последнем цикле мы с Димой вообще сексом не занимались. Он либо приходил домой уставший, либо вообще не приходил. Это совершенно точно ребенок маминого дружка. Который не удосужился сообщить мне свое имя.

– Черт…

Вике жаль было подругу. Так хотела ребенка и вдруг такой поворот.

– Ясно. И что, ты будешь делать аборт?

– Ох, Вика, об этом я не хочу даже думать.

– Слушай… А ты скажи Диме, что ребенок от него. Чуть больше срок, чуть меньше – никто сверять не будет. Я так понимаю, речь идет о днях, максимум о неделе.

Леся постаралась припомнить день, когда у них с мужем в последний раз была близость.

– Где-то так… Но я этого не сделаю. Я не могу врать, тем более ему.

– Ага. То есть это ты не можешь, а то – не хочешь. А что же делать тогда? Ты думаешь, твои работодатели согласятся, чтобы ты жила у них с ребенком.

– Нет, ну они конечно добрые люди, но это перебор, – вздохнула Леся.

– И как тогда?

– Я не знаю… Не знаю.

* * *

Дима Шаблинский наконец-то был по-настоящему счастлив. Оксана переехала к нему, и теперь можно было ни от кого не прятаться. Если с Лесей они все время сидели дома, то с Оксаной почти каждый вечер куда-то выбирались. Ей нравилось быть на виду, и Дима не имел ничего против – он гордился своей женщиной и всякий раз самодовольно улыбался, когда ей оборачивались вслед.

Его совсем не смущало, что вся зарплата пилота уходила на эксклюзивные платья и брендовую косметику. Дима готов был отдать ей все. Когда денег не хватало, он занимал у Белки.

Они летали отдыхать на Бали, и там Оксана приняла участие в конкурсе купальников, который, разумеется, выиграла. На следующий день после прилета она заявила дома за ужином:

– Завтра надену на работу белый плащ, будет загар мне оттенять. Но к нему нужно надеть белые сапоги.

– Логично, – сказал Дима, потому что надо было что-то сказать.

– А разве у меня есть белые сапоги? – прищурилась красавица.

– Ну не вопрос, утром заедем, купим.

Вот это номер. После Бали в карманах пусто, а на сапоги дешевле, чем за пятнадцать тысяч, она и смотреть не станет.

Вечером он подошел к Белке.

– У меня денег нет. Я последние тебе на путевку одолжила.

– Ну, придумай, что-нибудь, ну пожалуйста, Белочка моя саблезубая!

– Денег нет, – решительно повторила Катя. – Если бы это был вопрос жизни и смерти, я могла бы, конечно, постараться и достать, но ради белых сапог я стараться не буду.

И тогда Дима занял у друга.

Первое время она заговаривала о беременности и даже, как когда-то и Леся, отправила Диму к врачу сдавать анализы. И он без звука сдал все, включая спермограмму. Правда забрать забыл – Оксана насчет беременности как-то резко передумала, когда случайно столкнулась в магазине с сильно располневшей после родов подругой.

Диме было все равно. Он на все был согласен, лишь бы Оксана была с ним. Большего он и желать не мог.

* * *

Близился ноябрь, а значит, и первая годовщина свадьбы. Но устраивать пир на весь мир Ксюше не хотелось. Конечно, настроение после операции значительно улучшилось – она вновь ощущала себя здоровой женщиной и искренне верила, что легко сможет забеременеть после отмены противозачаточных. Но процесс опять затягивался, как ей казалось, на целую вечность, и от этого было тоскливо. Ведь она так мечтала, что к годовщине свадьбы их будет уже трое! И теперь грустно было подводить итоги – год прошел, и Ксюша даже не беременна. Наоборот, она потеряла малыша. И уж совсем больно было сознавать, что как раз сейчас он бы родился. Она почему-то чувствовала, что это был мальчик. Ей казалось, стоит созвать гостей, и все будут смотреть на нее сочувственно.

С другой стороны, Серж, тусовщик и радушный хозяин, ни за что бы не понял, отчего она не хочет использовать такой замечательный повод, чтобы пригласить друзей в их новый дом.

И тогда она решила позвать только Машу с Игорем. Старые друзья умеют успокоить душу.

Вечер выдался замечательным. Муж преподнес букет белоснежных роз и ожерелье из черного жемчуга. Они играли в покер в гостиной, а потом отправились в сауну. Машка почему-то отказалась париться. Она сидела на бортике бассейна и то копалась в телефоне, то наблюдала, как подруга плавает кругами в своем золотистом бикини. Ксюша чувствовала себя почти счастливой.

Леся носила еду и напитки, как всегда стараясь быть незаметной. И пыталась не думать о том, что сегодня день и ее свадьбы тоже. Развода не было, а значит, фактически, она все еще являлась замужней женщиной.

После сауны сели ужинать. Первый тост подняли за то, чтобы погулять на золотой свадьбе. Серж со смехом подсчитал, что тогда ему будет уже девяносто шесть лет.

– А у нас тоже есть новость! – сообщил Игорь.

– Да? Что же вы молчите? – оживилась Ксения. – Я, надеюсь, хорошая?

– Очень. Мы купили квартиру!

– Да ладно! И молчали? Где, как?

– В Реутове. В ипотеку, – торжественно сказал Игорь таким тоном, будто бы речь шла о пентхаусе в Нью-Йорке, как минимум.

– И долго выплачивать? – без тени иронии поинтересовался Серж. Если бы этот молодой человек пришел к нему занять денег, он без колебаний одолжил бы Игорю любую сумму. Но он не пришел, и это делало ему честь. Достойный парень. Вот бы и Миша был таким.

– Взяли на двадцать пять лет, на всякий случай. Но расплатиться планирую за семь.

– А сколько комнат? – беззаботно спросила Ксюша.

– Одна, – лаконично ответил Игорь. – И большая кухня.

– Предлагаю за это выпить! – предложил Серж, и Леся разлила шампанское по бокалам.

Машка все продолжала копаться в своем телефоне и вдруг подняла глаза. Ксюша поняла сразу – что-то случилось. Такого очумелого выражения на лице подруги она не видела ни разу за все годы их дружбы.

Машка посмотрела на Игоря и заявила:

– Я скажу, я не могу терпеть!

Муж кивнул.

– Пришли результаты анализов! ХГЧ двести тридцать восемь! Я беременна!

Ксюша поймала себя на том, что совсем не чувствует радости.

* * *

Воробьевы всегда любили праздники и умели их устраивать. Даже в студенческие времена, когда есть было нечего, их блинные вечеринки славились на всю общагу. Год назад Олег и Алиса поженились, и в их жизни появился еще один замечательный семейный праздник. Ноябрьский.

Дети устроили для них спектакль, одним из участников которого был Саша Еремин. Как догадывалась Алиса, он же был художественным руководителем.

В числе приглашенных было семейство Сориных – они на удивление легко вписались в компанию и нравились даже Олегу, несмотря на ненавистные разговоры об искусственном оплодотворении.

Алиса чувствовала себя прекрасно. Она ничуть не жалела, что согласилась на операцию. Хотя Тучков ничего ей не обещал, она верила, что все получится после отмены таблеток.

После спектакля Олег сообразил, что на столе не хватает напитков, собрался в магазин, и мальчишки вызвались сходить с ним – помочь донести.

Саша Еремин и Виктор отправились курить на балкон.

– Хотел с тобой поговорить, но не знаю когда, – издалека начал Сорин. – Сейчас, наверное не время.

– Почему не время? – не понял Еремин. – Говори сейчас, что хотел.

– В Питерском филиале есть вакансия зама.

– Я знаю, и что?

– Меня спросили, я рекомендовал тебя.

– Прекрасно! А можно было сначала меня спросить? Что я в Питере забыл? У меня мама здесь старенькая, друзья. Для меня это, знаешь ли, важно.

– В том-то все и дело. Если ничего не предпринять, в конце концов, именно это и сломает тебе жизнь. Я имею в виду Алису.

Саша нервно затянулся. Мог бы не объяснять. Он все прекрасно понял.

– Тебе надо уехать, Сашка. Сменить обстановку. Вспомнить, что на свете есть и другие, не менее прекрасные женщины. Алиса замужем. У нее три сына и она отчаянно хочет четвертого ребенка. От мужа.

Саше было об этом известно. И не только это. Он знал о своем лучшем друге много такого, о чем даже не подозревала Алиса. И дай Бог не станет подозревать.

– Я все это знаю, – Саша выпустил дым, привычно сделав в нем несколько колечек. Этому трюку он научился еще в юности. – Но разве можно от себя убежать?

– А ты попробуй! Не убежишь, так карьеру сделаешь. В конце концов, вернуться всегда можно.

– А мама?

– Возьмешь ее с собой. В конце концов, она тоже заинтересованное лицо. Ей внуков-то, небось, хочется.

Что правда, то правда.

* * *

Такого не случалось с ней никогда прежде. Ксюша не смогла с собой совладать. По ее щекам градом катились слезы. Машка беременна. Только этого не хватало для полного счастья. Умом она понимала, что подруга заслуживает, чтобы за нее порадовались, но ничего не могла с собой поделать – она испытывала только горечь и обиду. Ей до боли было жаль себя.

Серж укоризненно покачал головой, а Игорь и вовсе не знал, что делать. Как отреагировала на ее слезы Машка, Ксюша не знача, потому что отчаянно пыталась на нее не смотреть.

Она еще раз постаралась заставить себя успокоиться усилием воли, не смогла и, в конце концов, извинившись, вышла из-за стола.

Ксюша поднялась наверх – к себе в спальню, и тут дала волю слезам. Минут через пять в дверь постучали. Машка.

– Не плачь, ну пожалуйста, – уговаривала она подругу, готовая сама разреветься. Беременность – это же как эпидемия. У меня получилось, значит, и у тебя скоро тоже получится!

Ксюша позволила себя обнять, но рыдала теперь пуще прежнего.

– А я… Я знаешь как расстраивалась? Я Игорю говорила, что вот, у Ксюши хоть замершая беременность была, а у меня вообще никакой.

– Ты же не говорила, что вы планировали.

– Не хотела поднимать эту тему, чтобы тебя не расстраивать.

– Но теперь-то я все равно знаю.

– Ну, Ксюш. Это ведь то же самое, как если бы мы приезжали от вас домой и начинали рыдать, что умрем в съемной квартире. У вас началось с дома, у нас с ребенка, что тут такого страшного.

– Ну, ничего себе! Ты как вообще можешь малыша с недвижимостью сравнивать?

– Ты так говоришь, потому что у тебя эта недвижимость есть, – спокойно ответила Маша. – А мы будем жить впроголодь, чтобы выплатить ипотеку за однушку. Еще и я работать не смогу.

– Может, не поздно еще отказаться? Как вы, действительно будете расплачиваться?

– Когда Игорь подписывал документы, он уже знал, что я жду ребенка. Мы делали тест, вторая полоска была четкая. Анализ крови нужен был просто чтобы подтвердить результат.

Ксюшино лицо опухло от слез.

– Ты умойся, и пойдем уже вниз, – сказала Маша. – Там твой муж злиться начинает.

Они спустились к мужчинам.

– Ну что, успокоилась? – в голосе Сержа чувствовалось напряжение. Ему явно было неудобно перед ребятами.

– Наверно, не стоило мне рассказывать, – примирительным тоном сказала Машка.

Серж кивнул.

– Тебе не стоило рассказывать, а ей так себя вести.

Ксюша подняла на мужа заплаканные глаза.

– Тебе не понять.

– Ну почему же, я прекрасно понимаю, – не обиделся Протвинский, – я по-моему, тебе рассказывал. Много лет назад я вместе с тремя друзьями приехал из Сибири поступать в московский институт. Мечтал стать инженером-строителям. Двое – Артем и Тимур, поступили сразу. А мы с Колей Масловым, ну вы его знаете, провалились.

– Николай Маслов – это же вице-президент твоей фирмы! – сообразил Игорь.

– Точно. Но тогда он, как и я, был вообще никем. Вот два наших друга стали студентами, а мы остались за бортом. Первое время поддерживали отношения, общались. Они, конечно, говорили, что все у нас получится, потом поступим. Но было обидно, и, вы знаете, завидно. Они-то учатся уже сейчас. Потом нас призвали в армию. Через два года мы вернулись и действительно поступили.

– А где сейчас те два парня, которые поступили сразу?

– Ты знаешь, – сказал Серж. – Я, честно говоря, не в курсе. Мы уже много лет не общаемся. И вот я очень не хочу, чтобы у вас получилось так же.

Гости отправились спать раньше обычного. И Ксюше показалось, что даже это было сделано нарочно, чтобы подчеркнуть, выпятить Машину беременность. Дескать, женщине в ее положении надо больше отдыхать.

Сама она так и не смогла уснуть, через пару часов безуспешных попыток оставила эту затею и начала бесцельно слоняться по дому. В конце концов, забрела на кухню. Там ее нашел Серж.

– Ты все рыдаешь?

Ксюша молча кивнула и уткнулась ему в плечо.

– Малыш, ну ты же понимаешь, что они не виноваты, что у них получилось, а у нас нет?

– Понимаю… И зачем она только мне сказала…

– Все равно рано или поздно пришлось бы. Вы же подруги. Она ждет, что ты за нее порадуешься. Ну, ты и порадуйся. Не злись, не завидуй. Я у тебя есть? Есть. Дом есть? Тоже есть. Дети? Да будут у нас дети, я уверен. Если захочешь, целая дюжина. Ты же мне веришь.

– Верю. Но это так еще не скоро.

– Некоторые вещи стоят того, чтобы немножко подождать.

Ксюша перестала плакать и выглядела почти спокойной.

– Пойдем наверх, малыш. Ляжем в теплую кроватку…

– Что-то не хочется мне спать.

– А я ничего про сон и не говорил!

* * *

Совсем рядом, буквально в нескольких десятках метров от дома Протвинских, заливалась слезами другая женщина, и успокоить ее было некому. В отличие от Ксюши она была беременна, но это ее совсем не радовало.

Сегодня был год, как Леся вышла замуж за Диму, но брак уже рухнул, и муж отрекся от нее. Отцом ее ребенка был насильник. Человек, имени которого она не знала. Родная мать предала. Она чувствовала себя ненужной, лишней на этом свете. Ни одной живой душе не было дело до ее переживаний.

А этот ребенок? Он ведь тоже никому в целом свете не нужен. Быть может, ей в самом деле стоит сделать аборт? К чему обрекать крошечное существо на нищету и страдания?

Она плакала почти до самого утра и, в конце концов, провалилась в сон. И где-то там, между сном и явью, она увидела своего нерожденного ребенка. И совершенно четко поняла, что ей есть ради чего жить. Она его не убьет. И не откажется от него. И не предаст. Никогда. Чего бы это не стоило.