А бродячий цирк уже успел покинуть пределы города и мчался на всех парах по пыльной просёлочной дороге, спасаясь от неизбежного преследования. Повозка тряслась и подскакивала на каждой ухабине. Окрестности оглашались голосами артистов и цирковой живности.

Вдали показалось облако пыли, поднимаемое обувью полицейских.

– Они нас догоняют! – донеслось из повозки. – Скорей, скорей гони, Крюшон! – поторапливал Триадор.

Однако, преследователи, обутые в «скороходы», быстро нагнали артистов бродячего цирка.

– Стой! – приказал Живоглот. – Именем Царя нашего батюшки приказываю остановиться и следовать за нами! – торжественно потребовал Главный Полицейский города, преграждая путь беглецам.

– В чём же наша провина, премногоуважаемый господин Живоглот? – спросил Триадор, слезая с повозки.

– Вы нарушили Закон, украв у всеми нами почитаемого Вавилы все его денежные доходы и сбережения, – прозвучало в ответ, – а посему являетесь жуликами и злодеями, которым место в тюрьме.

– Но мы ничего не крали у него! – попытался было возразить фокусник Фирмандэль. – Мы просто взяли у него то, что ему не принадлежит по праву, а именно – девушку Зоряночку.

– Ничего не знаю! – грозно вымолвил Главный Полицейский. – Поворачивайте назад и следуйте за мной.

Тут вдруг Зоряночка, спрыгнувшая с повозки, вспомнила о содержимом своей шкатулки.

– Они ни в чём не виноваты, – заступилась она за своих друзей, незаметно вынула из неё одно из зёрнышек добра и бросила его на землю.

Лица всей своры полицейских во главе с её предводителем в одно мгновение просветлели и стали добрыми. По обеим обочинам дороги распустились хризантемы и пионы небывалой красоты. Девушка быстро собрала целую охапку цветов и раздала каждому из преследователей по нескольку цветочков. На глазах каждого из полицейских заблестели слёзы признательности и умиления.

– Приносим вам, господа, свои глубочайшие извинения за наши бестактность и несдержанность, – с откровенным чувством огромной вины в голосе и на лице вымолвил Живоглот. – Мы больше не будем!

– Да-да, мы больше не будем! – повисло в воздухе разноголосицей, исходившей от смущённых и пристыженных преследователей.

– Ну вот и договорились, – вымолвил Триадор, будучи весьма изумлён такой переменой их настроения и поведения. – Ступайте себе с Богом, и да простит он вам все грехи ваши.

– Слушай мою команду! – рявкнул Живоглот своим подчинённым, когда те, освободившись от «скороходов» и перекинув их через плечо, выстроились в колонну. – Назад, в полицейское управление, строевым, с песней, шаго-о-ом марш! – и, оставляя за собой густые клубы пыли, рождаемые босыми ногами, полицейские стали браво удаляться восвояси.