Завтрак закончился, и все отправились по комнатам, чтобы поспать, но Флетчеру совсем не хотелось мерзнуть. И он направился на поиски Джеффри. Если Сераф столько узнал о Цитадели от слуг, то нужно попытаться по полной использовать этот источник информации.

– Могу я тебя снова попросить проводить меня или здесь снова мыть надо? Честно говоря, когда второкурсники на завтрак пойдут, снова грязно станет, – доброжелательно сказал Флетчер усталому слуге.

– Я здесь все надраиваю только затем, чтобы мистер Корбин на меня не орал. Если у меня будет отговорка, что я показываю что-то новичку, то все в порядке! Только давай теперь не будем так быстро по лестницам ходить, – с ухмылкой ответил Джеффри. – Что хочешь посмотреть?

– Все! – ответил Флетчер. – У меня целый день есть.

– Значит, и у меня есть, – сказал Джеффри, просияв. – Тогда пошли в зал вызывания, для начала.

Зал был на том же этаже, но в восточном крыле. Открыть массивные железные двери оказалось непросто, и скрежет ржавых петель разнесся по всему атриуму. Взяв со стены факел, Джеффри повел Флетчера внутрь, освещая путь мерцающим оранжевым пламенем. Пол был липкий, при более близком рассмотрении оказалось, что он покрыт толстыми полосами кожи. В середине была большая пентаграмма, от которой спиралью расходились более мелкие звезды. Каждая из них была окружена странными символами, такими же, как на книге вызывающего, которая была у Флетчера. Может, это те самые ключи, о которых писал Джеймс Бейкер?

– А почему кожа? – спросил Флетчер. – Это же совсем непрактично.

– Пентакли и символы должны быть нарисованы на чем-то органическом, иначе не сработают. Раньше использовали дерево, но оно все время обгорало, и его часто приходилось менять. Ректор решил, что кожа лучше. Пока что работает, пусть и слегка дымится, обгорает и ужасно воняет, но это лучше, чем рисковать пожаром всякий раз, когда чей-то демон отправляется в эфир.

– Я и не знал! – сказал Флетчер, разглядывая висящие в ряд на крюках кожаные фартуки, за дверью.

– Больше я ничего особо не знаю. Лучше тебе спросить второкурсников, но я бы не стал пробовать. Конкуренция за звания очень жесткая, так что они не станут помогать первокурснику, рискуя, что ты обойдешь их на экзаменах. Терпеть этого не могу, но Ректор говорит, что на фронте и так все друг друга сожрать готовы, так что почему бы новичкам не познакомиться с этим здесь.

Джеффри остановился у двери, явно не желая идти дальше.

– Давай уйдем, мне тут не по себе.

Они вышли наружу, и Джеффри повел Флетчера дальше. Они начали медленно подниматься на второй этаж восточного крыла.

– Здесь библиотека, – сказал Джеффри, открывая другую дверь. – Прости, но внутрь я не пойду. От этой пыли моя астма окончательно взбесится.

Помещение оказалось почти не меньше атриума. Вдоль стен стояли ряды книжных полок, заполненные пыльными фолиантами, такими же толстыми, как тот, что лежал на дне мешка Флетчера в его комнате наверху. Между полок стояли длинные столы, на которых были незажженные свечи.

– Здесь тысячи очерков и книг по теории, написанные вызывающими прежних времен. По большей части дневники, если смотреть за последние полсотни лет. Сюда редко ходят, работы и так хватает, без дополнительного чтения. Но некоторые приходят, чтобы найти подсказки и уловки, большей частью – простолюдины, у которых нет лишних денег, чтобы тратить их в Корсилуме по выходным, – объяснил Джеффри. – Им обычно приходится догонять дворянских детей, те всегда знают больше просто потому, что выросли среди этой магии.

– Потрясающе, – сказал Флетчер, оглядывая книги. – Удивительно, что библиотекой редко пользуются. Здесь, наверное, просто сокровищница знаний.

Пожав плечами, Джеффри закрыл дверь.

– Не знаю, но думаю, что обучение стало более практическим просто в силу необходимости. Не ведут ни исследований, ни экспериментов, на это просто нет времени.

Они пошли обратно, и Флетчер увидел парней и девушек, идущих по коридору.

– А это второкурсники, – сказал Джеффри, кивая в их сторону. – В этом году им придется чертовски тяжело, соревнование за звания все жестче. Нам уже заранее сказали, что в армию станут брать гномов и преступников. Им потребуются офицеры, и те из второкурсников, кто плохо себя проявит на экзаменах, поведут в бой именно их… или будут гнить на эльфийском фронте, если он еще останется.

Флетчер не был уверен, что вести в бой гномов так уж плохо, но решил не спорить с Джеффри, пока сам не узнает достаточно.

Он глядел на второкурсников, которые поднимались по темной лестнице, вроде бы без демонов. Над их головами висели крохотные светящиеся сферы, будто светлячки, освещая им путь призрачным голубым светом.

– А что это за огоньки? И где их демоны? – изумленно спросил он, подходя поближе. Но второкурсники не обратили на него внимания, тихо разговаривая между собой и потирая глаза.

– Насколько я знаю, не дозволяется выпускать демонов только на занятиях или у себя в комнате, но куда они деваются, когда не находятся рядом со своими вызывающими, я не знаю. А огоньки эти называют путеводными огнями. Создавать их – один из первых навыков, которым учат новичков, как я понимаю. Пара дней, и у вас тоже такие будут.

– Дождаться не могу, – ответил Флетчер, глядя на маленькие голубые огоньки, плавающие по атриуму. – Теперь понятно, почему у нас в комнатах ни одной свечи нет.

Джеффри потащил его в сторону, мимо зала вызывания и вниз по лестнице.

– Замок огромен, но комнаты используют для проживания дворян, преподавателей и слуг. Остальное – хранилища и несколько лекционных залов. На большинстве картин и военных трофеев есть таблички с названиями, так что не стану тебе их показывать. В коридорах наверху их полно, посмотришь сам, когда будет свободное время. А вот это единственное интересное место, которое я хочу тебе показать, – объяснил он, спускаясь по темной лестнице.

Они спустились до конца, и первое, что заметил Флетчер, – кандалы на стенах в темном сыром коридоре. Потом он увидел множество тюремных камер, шириной меньше метра, с крохотными окошками.

– И что же это? – с ужасом спросил он. Жутко подумать, каково было людям, которых здесь держали.

– Это для дезертиров. В первый год войны не знали, чего ждать, и, отправляя солдат на фронт, заставляли их переночевать здесь. Чтобы они знали, что их ждет, если они сбегут. В первые пару лет войны дезертиров было лишь пара дюжин. А теперь их просто секут плетьми и отправляют обратно на фронт, – сказал Джеффри, проводя пальцами по засовам. Поежившись, Флетчер пошел следом за ним.

И очень удивился, когда тесный тоннель привел их к огромному залу. Он был выстроен в форме цирка с концентрическими ступенями в качестве сидений и покрытой песком ареной в центре. Флетчер прикинул, что здесь может поместиться с полтысячи человек.

– Это еще что за чертовщина?! – спросил он. – Зачем это нужна гладиаторская арена в подвале Цитадели?

– А ты как думал, парень! – прозвучал хриплый голос у него за спиной. – Для казней, вот для чего. Чтобы подбодрить солдат, когда удается взять в плен орка. Чтобы они видели, что они тоже умирают, как любые другие живые существа.

Джеффри и Флетчер резко развернулись и увидели перед собой беззубого мужчину с седеющими волосами, опирающегося на посох. У него не хватало правой кисти и ступни, вместо которых были устрашающий острый крюк и толстый деревянный протез. Что более странно, на нем была кольчуга старого образца, сверкающая темно-синим и серым, цветами одного из дворянских родов древности.

– Конечно, для этого ею ни разу не пользовались. Слыхано ли, чтобы орка взяли в плен живым!

Усмехнувшись, он выставил вперед левую руку, и Флетчер неловко пожал ее.

– Мы брали в плен несколько гремлинов, но смотреть, как они пытаются спрятаться, обмочившись в набедренные повязки, не слишком интересно. Думаю, они куда больше на орков злы из-за того, что те их поработили, – сказал мужчина, кособоко хромая к арене.

– Ладно, давай посмотрим, что ты умеешь делать с кхопешем, давненько я их не видел, – сказал он, потрясая посохом. – Может, я и потерял руку на войне, но смогу научить тебя паре трюков и левой. Черт, должен, ведь это же моя работа!

– Кто это, черт побери? – прошептал Флетчер, не понимая, какой человек согласится проводить свободное время в подземелье.

Джеффри наклонился к нему:

– Это сэр Колдер. Мастер фехтования!