Военные барабаны отбивали сумасшедший ритм, наполняя ночной воздух пульсирующей энергией. Бесконечные ряды орков хлопали и топали в такт, обозначая конец каждого цикла гортанным улюлюканьем.

Саламандра свернулась вокруг шеи орка-шамана, наблюдая за действием внизу. Все орки собрались вокруг возведенной платформы, на которой они стояли, освещенной ревущими кострами в каждом углу. Рабы-гремлины носились туда-сюда, таская дрова из окружающих джунглей, чтобы костры не погасли.

Внезапно бой барабанов прекратился. Бес воззрился на резко притихшую толпу и громко зевнул. Шаман шикнул на него и сунул ему в рот кусочек мяса, любовно поглаживая Саламандру по голове.

Стон разрезал тишину позади них. На кресте пороли эльфа, его руки и ноги были грубо привязаны к дереву. Его лицо раздулось и было покрыто засохшей кровью, но самым тяжелым ранением был квадрат сырой плоти на спине, откуда содрали кусок кожи. Позади него другой орк чистил эту кожу зазубренным камнем, удаляя оставшиеся следы жира, плоти и сухожилий.

Эльф отчаянно захрипел, но пересохшее горло не позволяло придать словам какое-либо значение. Шаман замахнулся ногой, ударив эльфа в живот. Тот задохнулся и повис на путах, распахивая рот, как вытащенная из воды рыба.

Среди орочьей массы послышались шепотки. Толпа разделилась, явив входящую в лагерь процессию. Это были десять орков. Крупные, мускулистые особи с серой кожей, разукрашенной красно-желтыми рисунками. Оружие их было примитивным, но грозным — тяжелые боевые дубинки, усеянные острыми камнями.

Они были не одни. Позади них шагал еще один орк, казавшийся гномом по сравнению с собратьями. Его кожа была белой, а глаза в свете костров горели красным. Он ступал легко и уверенно, принимая как должное благоговейные взгляды окружающих его орков.

Как только группа достигла платформы, эльф начал кричать, пытаясь освободиться из пут. В этот раз шаман даже не пошевелился, чтобы заставить его замолчать. Вместо этого он опустился на колени, низко склонив голову, когда альбинос взобрался на платформу, оставив телохранителей внизу.

Альбинос помог шаману подняться на ноги и обнял его. При этом толпа одобрительно взревела, топая ногами, пока платформа не затряслась. Даже через весь этот шум были слышны отчаянные крики эльфа, натягивающего удерживающие его веревки.

Когда альбинос подошел к эльфу, толпа стихла. Он поднял лицо пленника и вгляделся в него, сжимая голову так легко, будто это был гранатовый фрукт. Затем отпустил ее, равнодушно хмыкнув.

Сейчас эльф молчал, будто бы уже смирившись с судьбой. Толпа наблюдала, затаив дыхание, как белому орку подали кусок кожи, уже растянутый на деревянной доске. Когда он поднес его к свету, стала видна пентаграмма, вытатуированная на белой руке орка. Чернила резко контрастировали с бледной кожей. Пальцы также были покрыты татуировками, кончик каждого пальца украшали разные символы.

Хозяин беса опустил его на землю, сделал шаг назад и снова низко поклонился. Альбинос протянул руку, указав татуированной ладонью на небо. И затем глубоким зычным голосом орк начал читать с куска кожи.

— Дирахго май ло фа лор ахло…

Пентаграмма на ладони орка засветилась ярким фиолетовым светом. Между шаманом и Саламандрой возникли нити белого света, скрученная связующая цепь. Невидимая ранее нить, которая связывала их двоих, раскрутилась и с громким треском лопнула.

— Фай лосо нэйдирох…

Но это были последние слова, произнесенные белым орком.

Эльфийская стрела разрезала воздух и прошла через его горло, пролив горячую кровь на платформу. На ряды орков обрушилось еще больше стрел. Длинных тяжелых стрел с лебединым оперением. Шаман взревел, но без своего демона он был бессилен. Поэтому он поспешил к павшему альбиносу и попытался остановить кровь, фонтанирующую из шеи.

Обрушился еще один залп стрел, посеяв хаос в рядах орков, которые бесцельно кружили и размахивали дубинками и копьями. Затем из леса послышался звук медных труб, и из деревьев с боевым кличем выбежала огромная толпа. Но это были не эльфы, которые спокойно вышли из темноты… это были люди.

Люди в тяжелых доспехах, вооруженные мечами и щитами, бесстрашно бросались в сердце орочьего лагеря. Они никого не щадили, разрубая орков в вихре стали. Военный лагерь превратился склеп, землю толстым слоем покрывали тела, внутренности и кровь. Над их головами залп за залпом пролетали стрелы, со смертельной точностью осыпая орков.

Орки не были трусами. Они налетали на нападающих, могучими ударами дубинок сминая шлемы и нагрудники, как будто те были сделаны из олова. Это была отчаянная, грязная схватка. Никаких умений или тактик — удача, сила и численность решали, кому умереть.

Орки вызывающе ревели, когда клинки людей поднимались и опускались. Каждый размашистый удар дубинки отправлял человека в полет, дробя его кости и оставляя его калекой на всю жизнь. Орки бились сквозь град стрел, обламывая их древки со своих тел и ожесточенно втыкая в лица противников.

Телохранители альбиноса оставляли за собой широкую полосу разрушения, отправляя на тот свет уйму противников. Ничто не могло сравниться с их силой, когда они ныряли и крутились в свете огней, со смертельным умением орудуя булавами. Они собрали орков позади себя, ревя приказы и возглавив битву. Каким-то образом орки побеждали.

Но потом что-то зашевелилось в джунглях, темная масса, которая ждала вне поля зрения. То, что вначале казалось ветками, оказалось рогами, толкая и пихая, когда существа бросились на поляну. Это были эльфы верхом на огромных лосях, устрашающих созданиях с сильными ногами и заостренными рогами. Они были не в доспехах, но экипированы луками, которые не так давно очернили небо стрелами. Эльф впереди держал большое зеленое знамя с золотой вышивкой, которое развевалось позади них. Изображенная на нем сломанная стрела шла рябью, когда лоси переступали через распластанные тела на земле.

Они врезались в орков, как таран, рога пронзили передние ряды и перекинули их через головы. Стрелы вонзались в черепа и глазницы, когда эльфы ловко стреляли со спин своих лосей. Люди завопили и последовали за ними, протыкая упавших орков, сбитых с ног во время атаки.

Волна нападавших развернулась, но до конца было еще далеко. Орки сгрудились около платформы, последнего оплота сопротивления, который не сдался. Они тыкали копьями вперед, огромные древки с заостренными концами могли свалить и эльфа, и лося.

Люди подняли щиты, один ряд опустился на колени, а другой остался стоять. Вместе они образовали защитную стену в два ряда высотой. Эльфы направили лосей обратно под сень деревьев и стреляли из луков из-за стены, легко направляя их дугой над союзниками прямо в врагов. Противники столкнулись. Но исход мог быть только один.

Чтобы убить одного орка, потребовалось двенадцать стрел. Один за другим они падали в грязь, дергаясь и истекая кровью. В конце телохранители альбиноса предприняли последний отчаянный рывок, бросившись на врага. Они едва ли сделали десять шагов.

На платформе же шаман теребил Саламандру, отчаянно пытаясь достать ману, которая могла дать ему шанс на выживание. Осознав, что это тщетно, он поднял нож и пополз к пленному эльфу, видимо надеясь взять заложника.

Когда он поднес нож к горлу эльфа, луки снова поднялись. Стрелы просвистели в последний раз.

Флетчер рывком проснулся в холодном поту.

— Что, черт возьми, это было?