— Алло, Ионела?

— Слушаю.

— Это говорит Яна Матей. Пеппи должна была тебя предупредить о моем звонке. Она объяснила тебе, кто я?

— Да-да, я в курсе.

— Ты можешь говорить? За тобой никто не следит?

— Все в порядке, я сейчас одна.

— Пеппи сказала, что ты нуждаешься в моей помощи. Это так?

— Я не знаю…

— Ты боишься?

— Да.

— Ты мне доверяешь?

— Думаю, да.

— Хорошо, тогда я вытащу тебя оттуда.

Ионеле пятнадцать лет, она — сексуальная рабыня. Это почти все, что я знаю о ней, но мне вполне достаточно, чтобы понять: я должна спасти эту девочку. О ней я узнала от одного адвоката, позвонившего мне сегодня утром. Он сказал, что выполняет поручение испанской дамы, некой Пеппи, обеспокоенной судьбой румынской девочки-подростка, которую похитили торговцы «живым товаром». По ее информации, Ионела находится «под колпаком» одной цыганской семьи — матери, ее двух сыновей и дочери. Поначалу, насколько я поняла, эта довольно пожилая мать-сутенерша предложила Ионеле, родители которой постоянно ругались, пожить у нее. Она брала девочку с собой торговать на рынке. Через три месяца женщина заявила:

— Жилье и еда стоят денег. Я уже много на тебя потратила, пора возвращать долг. Мои сыновья нашли тебе работу в Турции. Поедешь завтра.

В Турции Ионелу избили и пригрозили убить. Она подчинилась и делала то, что от нее требовали: спала с незнакомыми мужчинами. В результате одного из полицейских рейдов девушка была отправлена обратно в Румынию, где в аэропорту ее уже ждала цыганка-сутенерша, чтобы посадить на самолет в Испанию. Прибыв на место, Ионела попыталась покончить с собой, приняв большую дозу снотворного, которое купила в аптеке. Несколько дней спустя она повторила попытку. Наглотавшись таблеток в третий раз, она была настолько одурманена, что торговец, один из сыновей старой цыганки, не смог ее отправить на улицу. В итоге Ионелу заперли в комнате убогого отеля, куда сутенер все же привел нескольких клиентов. Один из них, испанец, понял, что она слишком юна:

— Сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

Не будь девушка под воздействием медикаментов, возможно, ей не хватило бы смелости сказать правду. Глубоко потрясенный мужчина забросал ее вопросами. В конце концов Ионела поведала ему свою историю. Вернувшись домой, клиент все рассказал матери. Представляете? Для них обоих было очевидным, что девочку нужно спасать. На следующий день он вернулся в отель, заплатил за новое свидание с Ионелой, вывел ее из комнаты и посадил в автобус, следовавший в Румынию, с собой дал несколько евро. Он даже пообещал регулярно высылать девушке деньги почтовым переводом. Вернувшись на родину, Ионела спряталась у своей тетки, где ее тут же нашла старая цыганка. Этого следовало ожидать: торговцы знают о своих жертвах все, поскольку это единственный способ оказывать на них давление. Они схватили Ионелу возле дома тетки и посадили в машину. Та попыталась им помешать, но цыганка знала нужные слова:

— Советую тебе не обращаться в полицию. Иначе следующей будет твоя дочь.

Ее дочери было тринадцать лет, и женщина не осмелилась возражать. Торговцы отвезли Ионелу в город Кэлэраши, расположенный рядом с болгарской границей, неподалеку от побережья Черного моря. К счастью, Пеппи, мать испанского клиента, сдержала слово: она уже успела связаться с Ионелой, чтобы отправить ей почтовый перевод. Под давлением похитителей девочка рассказала об этом, и торговцы разрешили ей позвонить благодетельнице, чтобы договориться о дате перевода: такие люди готовы на все ради денег. Это было их ошибкой. Ионела воспользовалась случаем, чтобы сообщить Пеппи о том, что с ней произошло. Не имея возможности помочь, та обратилась к адвокату, попросив найти кого-нибудь в Румынии для спасения Ионелы. Тот сделал несколько звонков, и ему рассказали обо мне, о предоставляемом мной убежище и о моей организации, созданной для помощи жертвам сексуального трафика.

Нужно было срочно вмешаться: во время последнего платежа Пеппи Ионела сказала ей, что цыганка планирует отправить ее в Турцию. Поскольку девушка отныне состояла на учете в турецкой полиции, торговцы за сотню евро «выдали ее замуж» за одного типа, чтобы сменить фамилию. Действовать следовало быстро: через несколько дней она уже пересечет границу.

По телефону я чувствую растерянность Ионелы, ее нерешительность.

— Ионела, я за тобой приеду.

— Нет, это невозможно! Они убьют меня! Они сказали, что, если я еще раз попытаюсь сбежать, меня привяжут к машине и будут тащить, пока я не умру…

— Никто этого не сделает, они просто пытаются тебя запугать.

— Нет, сделают! Когда они пришли за мной к моей тетке, Рамон бил меня кулаками. А еще они в наказание отрезали мне волосы. Я пригрозила, что все расскажу полиции, а старая цыганка рассмеялась, сказав, что полицейские — ее друзья.

У меня нет никакой возможности проверить правдивость этих слов. Да и не важно, я глубоко уверена, что девочка находится в опасности. Остальное — детали.

— Ионела, мы найдем способ вытащить тебя оттуда. Они когда-нибудь оставляют тебя одну?

— Нет, я весь день заперта в комнате.

— Подумай хорошенько: они никогда тебя не выпускают?

— Нет, говорю же вам, они даже не хотят, чтобы я работала на улице. Боятся, что я снова сбегу. Я выхожу лишь, когда нужно идти на почту за деньгами Пеппи.

— В это время ты остаешься одна?

— Бабушка и Рамон ждут меня снаружи. Они глаз с меня не спускают.

— Но внутрь здания ты заходишь одна?

— Да, только деньги Пеппи я получила всего несколько дней назад. Не знаю, когда будет следующий перевод.

— Не важно, им не обязательно это знать. Послушай, ты скажешь, что тебе звонила Пеппи: она отправила еще деньги, которые нужно забрать на почте. Затем ты позвонишь мне и скажешь, когда тебя туда повезут.

— И что потом?

— Я буду ждать тебя возле почты. Обрати внимание на красную «Ауди» со светловолосой дамой за рулем — это я. Задняя дверца будет открыта. Когда они высадят тебя, войдешь внутрь здания и сразу же выйдешь обратно. Нам нужен эффект неожиданности: они подумают, что тебе потребуется как минимум десять минут, чтобы подписать необходимые бумаги. Возможно, закурят. Никто из них не будет готов увидеть тебя так скоро. Оказавшись на улице, быстро ныряй на заднее сиденье моей машины. Двигатель будет работать, мы в ту же секунду умчимся.

— Ладно…

— Все будет хорошо, Ионела.

— Да…

Я кладу трубку, все же ощущая легкую тревогу. А если торговцы заподозрят неладное? Ну что же, у нас нет выбора, все равно рискнуть стоит… Ионела перезванивает мне на следующий день:

— Все нормально, завтра после обеда я еду на почту.

— Я там буду. Где она находится?

— В центре города.

— Хорошо, я найду. Запомни: красная «Ауди», светловолосая женщина, ты прыгаешь в машину.

— О'кей.

Я живу в Питешти, промышленном городе у подножия Карпат. До Кэлэраши, где находится Ионела, ехать четыре-пять часов в сторону Мертвого моря. Мне следует выехать рано утром, тем более что я не знаю точно, когда привезут Ионелу. Я могла бы поехать на большой «Дачии», более удобной для долгих путешествий, но моя старенькая «Ауди» гораздо быстрее и маневреннее, а это может оказаться полезным в случае возможной погони.

На часах уже почти полдень, когда я прибываю в центр Кэлэраши. Запутавшись в дорожной карте, я спрашиваю у прохожего, где находится почта. Наконец я на месте. Ставлю машину вдоль тротуара в нескольких метрах от входа. Вот… Теперь остается только ждать в надежде, что планы торговцев не изменятся.

Проходит три с половиной часа, Ионелы по-прежнему не видно. Я не выхожу из машины, боясь пропустить ее приезд. Я ничего не ела с самого утра, и мой желудок громко возмущается, но в любом случае я бы не смогла проглотить ни крошки. Ожидание становится невыносимым. В голову лезут плохие мысли: вдруг старая цыганка заподозрила обман? Или Ионела, испугавшись, призналась, что никаких денег ей не переводили? С тревожно сжавшимся сердцем я продолжаю внимательно следить за всеми людьми, входящими в почтовое отделение. Внезапно вижу Ионелу: бледная девчонка с ежиком волос, торчащих во все стороны, одетая в джинсы и крошечную кофточку, выходит из такси, которое только что припарковалось прямо передо мной. Я не совсем уверена… Ее волосы плохо подстрижены… Сомнений нет — это она. Ионела бросает быстрый взгляд на мою машину и направляется ко входу в здание. На переднем сиденье такси я различаю старую цыганку, разговаривающую с водителем. Следуя плану, я завожу двигатель и тихонько подаю машину назад, чтобы выбраться со своего места одним движением руля. Не сводя глаз с такси, я поворачиваю ручку задней дверцы и приоткрываю ее. Теперь все готово. А вот и Ионела! Она выходит из здания почты и уже через три секунды падает на заднее сиденье. В то же мгновение я резко поворачиваю руль влево. Непонятно, заметила ли что цыганка, но, проезжая мимо такси, я вижу в зеркале заднего вида, как водитель что-то говорит ей, показывая пальцем на мою «Ауди». Они все поняли… Надавив на педаль газа, я набираю скорость. В свою очередь, такси резко трогается с места.

— Ионела, куда ехать? Направо? Налево?

Я не знаю города. За четыре часа ожидания в машине я даже не подумала о том, как мы поедем обратно. Какая же я идиотка! В зеркале заднего вида мелькает испуганное лицо Ионелы, которая не решается выпрямиться и пытается понять, где мы проезжаем, украдкой бросая взгляды в окно.

— Туда!

Съежившись на сиденье, девочка показывает рукой нужное направление. Я подчиняюсь. Такси не отстает. Старая цыганка в салоне грозит мне кулаком.

— А теперь куда?

— Налево!

При этом ее рука указывает направо.

— Ионела! Ты не знаешь, где право, где лево?

— Нет… Да… Туда!

Мы нервно смеемся. Ионела перепугана до смерти. Спроси я сейчас ее имя, она не раздумывая ответит: «Педро». С горем пополам я следую ее указаниям, которые она дает мне, беспорядочно размахивая руками. Я поворачиваю, лавирую, проезжаю на красный свет… Наши преследователи быстро остаются позади. Я не жалею о том, что решила поехать на «Ауди»… Через долгих пять минут Ионела рискнула оглянуться назад.

— Я их больше не вижу, — выдыхает девушка, еще до конца не веря в это.

Она права: мы оторвались. Тем не менее я не сбавляю скорость. Торговцы могут описать мою машину своим сообщникам. Оставаясь начеку, я наблюдаю, не следует ли за нами какая-нибудь другая машина. На выезде из города наконец понимаю, что мы спасены, но скорость не сбавляю, чтобы не оставлять преследователям никаких шансов, и ободряюще улыбаюсь испуганной беглянке. Постепенно наше дыхание нормализуется. Внезапно звонит телефон Ионелы. Не успевает она ответить, как в трубке кто-то начинает так громко орать, что слышу даже я:

— Дай трубку чертовой блондинке!

Дрожа от страха, Ионела протягивает мне свой мобильный. Грубый мужской голос раздается прямо в ухе:

— Немедленно верни ее, иначе тебя скормят крысам!

— Идите к черту!

— Напрасно ты взяла нашу девчонку, не знаешь, с кем связалась!

Я не могу сдержать смех: этот тип, похоже, решил, что имеет дело с конкурентами, а я украла его рабочую силу!

— …сука!

Я отключаюсь и раздраженно швыряю телефон на пол. Эти грубые оскорбления ничем им не помогут. Тут же пытаюсь успокоить мою маленькую подопечную:

— Все в порядке, ты в безопасности, они не могут нам ничего сделать.

— Да… мы победили, правда?

Голос девочки звучит несколько напряженно. Я чувствую, что она все еще взвинчена. Ионела ничего не знает обо мне, но впервые за все это время ощущает себя победителем, а не жертвой. Дорога предстоит долгая, у нас есть время поближе познакомиться. Я рассказываю ей о моем приюте для жертв сексуального трафика и предлагаю принять участие в моей программе по социальной реадаптации. Она восторженно соглашается. Старается быть обольстительной… Это ее желание понравиться меня ничуть не удивляет: она провела много времени в жестокой среде. В течение многих недель ей приходилось приспосабливаться, чтобы выжить. Теперь она должна научиться мне доверять. Мы находимся в часе езды до Питешти, когда телефон Ионелы, все еще лежащий на полу, снова звонит. На этот раз отвечаю я, готовая дать отпор новому потоку ругательств. Неожиданно в трубке раздается солидный голос:

— Алло, это сержант полиции. Я только что получил сигнал о похищении несовершеннолетнего лица. Советую вам немедленно вернуть девочку.

Вот оно что! Торговцы осмелились обратиться в полицию! Или же это коррумпированный полицейский? Этого никто не знает, но звонок стража порядка становится последней каплей, переполнившей мою чашу терпения, начиная с этого утра. Задыхаясь от гнева, я взрываюсь:

— Вы соображаете, что говорите? Несовершеннолетняя девочка, которую я, как вы утверждаете, похитила, эксплуатировалась в качестве проститутки! Почему вы покрываете этих людей? Они хотя бы сказали вам, что заставили ее выйти замуж за незнакомца?

— Нет, я не понимаю, о чем вы говорите. Все, что мне известно, — это сигнал о похищении.

— Сообщите мне ваше имя, сержант.

— …

— Алло?

В трубке раздались короткие гудки. По всей видимости, полицейский предпочел закончить нашу беседу. Возможно, он понял, что все гораздо серьезнее. Ионела инстинктивно бросает взгляды в зеркало заднего вида; с тех пор, как мы выехали из Кэлэраши, она проделала это раз сто. Я понимаю, что ей потребуется время, прежде чем она сможет ходить по улице, не озираясь по сторонам…

— Ты проголодалась?

— Да.

— Тогда остановимся и перекусим.

Уже стемнело. За весь день мы ничего не съели. Нам остается ехать до приюта не больше двадцати минут, и я хочу вкратце рассказать ей об основных направлениях программы, прежде чем представить Ионелу другим девочкам. В ресторане на обочине дороги она жадно набрасывается на еду. Девочка испытывает облегчение, но вместе с тем огромную усталость, и ей не терпится поскорее добраться до места. Этот приют станет для нее шансом изменить свою жизнь.