За несколько дней до осеннего матча по ларбошу между командами Альциата и Мельяна, который должен был состояться в самом конце палонли, школа превратилась в сумасшедший дом. Группы поддержки обеих команд рисовали магические плакаты с портретами игроков и сочиняли кричалки. Уроки и домашние задания были позабыты-позаброшены в той степени, в которой вообще было возможно, обучаясь в Греале, забыть обо всем этом. Студенты заключали между собой пари на итоговый счет матча. Всеобщая эпидемия не обминула даже преподавателей: Артем собственными глазами видел, как Ян Чернов и Лита Санг заключили пари с Ареттом Нури и Леей Вадь: первые ставили на победу Мельяна, вторые – на победу Альциата.

И вот долгожданный день настал. Во дворе крепости выросли многоярусные трибуны, а все уроки были вдвое сокращены, но всё равно тянулись, как резиновые.

За полтора часа до матча Влад, Алиса, Артём и Ида, вооружившись факультетскими флагами, а также штандартами с изображением чаек и роз, вышли во двор крепости, желая занять места получше. Первые ряды двух боковых трибун были уже заняты, но небольшая центральная трибуна была полностью свободной. Не долго думая, друзья заняли самые лучшие места в первом ряду.

Болельщики прибывали и прибывали, однако центральную трибуну все обходили стороной. За пятнадцать минут до начала игры к неразлучной четверке, ехидно улыбаясь, подошел Армит Рец:

– Вы полные идиоты, или так гениально притворяетесь? Это – трибуна преподавателей! – давясь от хохота, сказал он.

Все четверо вскочили, как ошпаренные. Как же это раньше не пришло им в голову!

– Пошли быстрее, пока ещё есть свободные места на последнем ряду, а иначе будем стоять! – крикнул Артём, едва ли не бегом пробираясь между рядами. С огромным трудом они нашли четыре свободных места на последнем ряду левой трибуны.

Преподаватели появились перед самым началом игры. Кутам Лал, Саита Ютт, Самир Яф и Лита Санг заняли места в самом центре первого ряда, остальные разместились кто где. Судьёй матча был назначен Аретт Нури.

«Это здорово, – пронеслось в голове у Владислава, – Нури напрямую заинтересован в победе Альциата. Возможно, он слегка нам подыграет».

Тем временем обе команды вышли на площадку перед огромным бассейном. Команда Альциата была одета в пурпурные шорты и майки. Майку каждого из восьми игроков украшала нашивка: серебряная чайка и два перекрещенных меча. На головах игроков были серебристые защитные шлемы, глаза защищали очки в серебристой оправе, в руках они держали раскрашенные в пурпурный цвет вьюры. Капитаном команды был рослый старшекурсник-лешан с копной рыжих волос по имени Крим.

Команда Мельяна была одета в зелёную форму, майку каждого игрока украшал золотой гриф, на голове сверкал золотистый шлем, оправа защитных очков тоже была золотой, а вьюры – зелёными. Капитан команды – громадный орн по имени Ганн, ростом почти не уступавший троллям, свирепо вращал глазами, и, казалось, готов был всех порвать.

Все игроки по очереди подходили к судье, снимали с рук браслеты и отдавали Нури.

– Почему они снимают браслеты? – спросил Влад у Иды.

– Это – залог честной игры, – ответила девочка. – Залог того, что во время игры игроки не будут использовать магию. Вьюр и рейфл – единственные магические предметы, которые используются при игре в ларбош. Всё остальное зависит от твоей быстроты, сноровки и ловкости. И, конечно, от воли к победе.

– Подожди, но как без браслета удержаться на вьюре? – спросил Влад. – Для этого ведь нужна магия…

Ида покачала головой:

– Нет, не нужна. На сам вьюр наложены такие сильные чары, что он «запоминает» своего хозяина и подчиняется ему безо всякой дополнительной магии. А вот воспользоваться чужим вьюром ты не сможешь.

Из двух первых рядов правой трибуны на площадку перед бассейном вышел хор. Все встали. Зазвучали факультетские гимны. Когда отзвучала последняя нота и зрители расселись по своим местам, наступила мёртвая тишина. Замерло всё и вся. Один за другим, игроки становились на вьюры и выкатывались в центр бассейна.

Места в воротах заняли два огромных тролля – Сем, вратарь Альциата, и Тан, который был вратарём команды Мельяна. В их длиннющих руках биты казались игрушечными. Капитаны команд разыграли в центре поля золотистый рейфл, и игра началась.

У Альциата игра не сложилась с первых минут, а команда Мельяна как-то сразу пошла в атаку. В течение первых пятнадцати минут у ворот Альциата возникало несколько острых моментов, и команду спасло только мастерство вратаря, да ещё, возможно, везение.

На двадцатой минуте первого гейма Крим, нарушая в борьбе за рейфл все правила, грубо сбил с вьюра одного из лучших игроков Мельяна – валькирию Миранду Витт, после чего команды едва не подрались, а судья назначил штрафной удар, который и открыл счёт. А дальше пошла сплошная полоса невезения – до конца первого гейма рейфл еще пять раз «отметился» в воротах Альциата.

Ворота Мельяна распечатал Крим, забивший первый мяч, а затем орна Тила и лешан Онт забили ещё два гола. Со счетом 6:3 команды ушли на перерыв.

На перерыве в раздевалке Крим устроил разбор полётов.

– У тебя что, руки дырявые? – орал он на вратаря. – Как можно было пропустить столько голов!

– Сам виноват! – закричал в ответ Сем. – Тебе непременно нужно было сшибить Витт с вьюра…

– При чём тут это! – рявкнул Крим, сжимая кулаки и подступая вплотную к троллю.

Оба обменялись взглядами весьма далёкими от взаимной приязни.

– Хватит! – рявкнула Тила, становясь между ними. – Выяснять отношения будете после игры. А сейчас давайте думать о том, что делать, чтобы не опозориться окончательно.

Вмешательство девушки предотвратило драку – Крим и Сем, ворча что-то себе под нос, разошлись по разным углам раздевалки.

Команде Альциата, однако, не удалось переломить ход игры. Второй гейм закончился полным поражением обескураженной и рассогласованной команды – 17:6.

Когда отзвучала финальная сирена, началось что-то невообразимое. Мельян ликовал – обезумевшие от радости болельщики и игроки стали качать огромного тролля Тана – вратаря, который несколько раз за время игры спасал свою команду, вытаскивая рейфл буквально из ворот. В небо полетели магические штандарты и плакаты с портретами игроков.

Альциат был в трауре.

– Фобос! Нури совершенно нам не помогал! – с возмущением воскликнул Владислав.

– Ну, вообще-то судейство было честным, – тихо ответила Ида.

Влад промолчал – крыть было нечем. У входа в учебный корпус он услышал, как Ян Чернов слегка ехидно поинтересовался у Аретта и Леи:

– Ну и когда мы с Литой сможем получить наш выигрыш?

– Да хоть прямо сейчас, – ответила Вадь и добавила, – это просто разгром. Разгром с неприличным счетом.

Несколько дней спустя, на большой перемене, Ида, блестя глазами, шёпотом поведала страшную тайну:

– На первом этаже висит объявление о том, что состав нашей факультетской команды будет меняться. У команды теперь новый капитан – орн-третьекурсник Лем Ви, и он намерен обновить состав. Правда, речь идёт пока только о выборе запасных игроков, но всё равно у нас есть шанс…

Влад и Артём тут же помчались на первый этаж, дабы убедиться в этом собственными глазами, но у доски объявлений была куча мала, и пробиться к заветному листочку пергамента не было никаких шансов. Влад, Артём и Ида по-прежнему продолжали тренироваться самостоятельно, а Алиса иногда заглядывала в спортивный зал в качестве зрителя. Всё чаще и чаще, как будто невзначай, на эти тренировки стал наведываться кто-нибудь из состава факультетской команды.

В самом конце палонли по той части Валии, в которой находился Греаль, прошёл необычайный по силе смерч, вырывавший с корнем, как траву, вековые деревья, так что весь лес был завален ими. А в первые выходные бьянли в Греале по традиции отмечался Праздник Осени: студенты и преподаватели отправлялись в лес, где жгли костры, запекали на углях колбаски, готовили шашлыки, пили эль и веселились.

В конце декады, накануне вылазки в лес, Самир Яф, Ян Чернов, Аретт Нури, Мит Бар и несколько студентов-старшекурсников отправились в лес, чтобы насобирать дров для костра и подготовить на поляне кострища, а на следующий день с самого утра вся школа отправилась в лес.

Студенты воспользовались возможностью отдохнуть от надоевших форменных туник. На празднике разрешалась свободная форма одежды, и большинство оделись в брюки, свитера и ветровки.

Преподаватели тоже оделись свободно и просто – в брюки и лёгкие куртки. Аймира явилась на праздник в великолепном брючном костюме, отделанном дорогими кружевами, поверх которого была накинута изящная рыжая меховая разлетайка, а Лита Санг, Саманта Руни, Саита Ютт и Лея Вадь надели простые тёмные кири.

Длинные густые волосы Леи были собраны на затылке в тяжёлый тугой узел, в который были вплетены жёлтые осенние листья. В тёмном брючном костюме, который выгодно подчёркивал тонкую талию эльфийки и шёл ей гораздо больше, чем повседневная строгая туника, с жёлтыми листьями в волосах она напоминала скорее студентку-старшекурсницу, чем преподавателя.

Осенний лес радовал глаз: поляну обступали убранные в разноцветный наряд клёны, робкие алые осины, дрожавшие от малейшего ветерка, роскошные золотые берёзы, торжественные тёмные ели и строгие сосны. Земля была устлана разноцветным ковром опавших листьев, пьянящий, ни с чем не сравнимый аромат которых витал в воздухе. Время от времени по воздуху проплывали осенние путешественники-паучки на тонких серебристых паутинках.

Уже ближе к вечеру, когда были съедены все колбаски и весь шашлык, а также выпит почти весь эль, стало ясно, что дров не хватает.

– Сходите кто-нибудь за дровами, – попросил Лал студентов.

Поднялось сразу несколько старшекурсников.

– Артём, пошли разомнёмся, а то становится холодно, – предложил другу Влад. Встав, они пошли за старшекурсниками.

Продираясь сквозь непролазные заросли и вековой бурелом, Влад и Артём раз за разом перелазили через стволы огромных вырванных с корнем деревьев. Немного приотстав, Влад увидел большое дупло в стволе исполинской сосны, которую совсем недавно свалило бураном.

В этот момент его как будто ударило током. Не вполне отдавая себе отчёт в том, зачем он это делает, Владислав запустил руку в дупло, и его пальцы наткнулись на что-то твёрдое и холодное. Через мгновение удивлённый Измайлов держал в руках небольшую квадратную металлическую шкатулку.

– Влад, ты где? – услышал он далёкий голос Артёма.

– Сейчас иду! – закричал в ответ Владислав.

Он лихорадочно соображал, куда же ему спрятать шкатулку, чтобы незаметно, избегая излишних расспросов, пронести её в Греаль. Карманы для этого были явно малы.

В конце концов, так ничего и не придумав, Влад опустил шкатулку обратно в то самое дупло, из которого он её и вынул, и постарался хорошенько запомнить это место. Так, сломанная береза, два больших пня, разлапистая ель и огромный муравейник под ней… Будучи абсолютно уверенным, что он сможет безошибочно найти дерево с тайником, Владислав поспешил за остальными.

Насобирав дров, студенты направились к поляне. Поздно вечером, когда окончательно стемнело, под огромным тёмным небом, усеянным частыми звёздами, зазвучали песни под аккомпанемент бамбуковой флейты, бубна, лютни и свирели – любимых музыкальных инструментов народов Валии, а Влад впервые за несколько месяцев смог поиграть на гитаре.

В крепость студенты вернулись далеко за полночь, но, несмотря на усталость, Владислав с таинственным видом попросил Алису и Иду зайти на несколько минут в их с Артёмом комнату. Там он шёпотом поведал всем троим о своей находке.

– Да ты с ума сошёл! – хватаясь за голову, воскликнула Ида. – Надо было как угодно, но брать шкатулку. Такой шанс даётся только раз! Теперь эта шкатулка может пролежать в лесу ещё лет двести! Неизвестно, сколько придётся ждать, пока представится удобный случай! Из крепости в лес так просто не выйти – нас исключат из школы, если поймают.

В течение следующей декады все четверо только и думали о том, как же незаметно выбраться из Греаля в лес, но, в конце концов, вынуждены были признать, что такого способа просто не существует: крепость круглосуточно охранялась стражей, количество которой в ночное время удваивалось.

Проблема, однако, разрешилась сама собой – помощь пришла, откуда не ждали. В самом конце бьянли, накануне выходных, Измайлова неожиданно вызвали в кабинет Ютт:

– Влад, завтра с самого утра лока Санг и ещё несколько преподавателей идут в лес собирать корень калгана и корень женьшеня. Пойдёшь вместе с ними – отработаешь наказание, – сказала валькирия. – Сейчас зайди в кабинет лока Санг, она расскажет тебе о магических правилах сбора растений.

Владислав не то что пошёл в кабинет Литы – он туда помчался.

– Так, Влад, – сказала орна, вынимая из шкафчика небольшую бутыль с какой-то тёмной жидкостью, – завтра рано утром, перед выходом в лес, примешь ванну вот с этим, – она протянула ему бутыль. – Это – настой семи священных трав. От пробуждения и до того времени, пока солнце полностью не взойдёт над горизонтом, нельзя разговаривать. Встречаемся в шесть тридцать на первом этаже. Да, и не забудь взять с собой два заплечных мешка, – добавила Санг, – один – для корней калгана, другой – для корней женьшеня.

– Шкатулка – наша! – заорал Влад Артёму, влетая в комнату. – Завтра иду отрабатывать наказание – собирать лечебные коренья. В лес.

Артём расцвёл улыбкой в тридцать два зуба. Ида с Алисой тоже восприняли эту новость с энтузиазмом.

Рано утром, ещё до восхода солнца, Влад принял ванну с настоем священных трав, а затем спустился на первый этаж. Он хотел было поздороваться с ожидающими его Санг, Нури, Самантой Руни, Черновым и Леей Вадь, но орна сделала рукой гневный жест, и парень вспомнил, что до восхода солнца нельзя произносить ни слова. К счастью, солнце вскоре взошло, и табу на разговоры было снято. Путь их пролегал недалеко от того места, где находилась сваленная бураном сосна с тайником.

– Я отлучусь на минуту, – сказал Влад преподавателям.

Те кивнули, и Измайлов быстрыми шагами направился в сторону лесного тайника. Едва скрывшись за стволами деревьев, он сорвался на бег.

И вот перед ним толстенная старая сосна. Мальчик запустил руку в дупло, вытащил шкатулку и с сильно колотящимся сердцем несколько минут её разглядывал. Он попытался открыть шкатулку, но та, видимо, была заперта на ключ. Озадаченный, Владислав снова запустил руку в дупло, но ключа от шкатулки там не было. Тогда Влад развязал один из мешков, осторожно опустил туда свою находку, и вдруг интуитивно почувствовал, что он не один.

Вмиг обернувшись, парень увидел в нескольких десятках альдаров от себя медведицу с двумя медвежатами-подростками. Тогда Влад, крича во все горло и не разбирая дороги, помчался, перепрыгивая через стволы деревьев, куда глаза глядят с такой скоростью, что, если бы он когда-нибудь смог повторить этот забег в мире лердов, то олимпийским чемпионом по бегу с препятствиями стал бы обязательно. Так он не бегал, наверное, ни разу в жизни.

Влад, как сайгак, перепрыгивал через стволы деревьев, навстречу ему летел сырой холодный воздух, ветер свистел в ушах, ветки били по лицу, а в голове крутилась одна мысль: «Только бы не упасть»! Он не знал, сколько времени бежал, спасая свою жизнь, – от участи стать олимпийским чемпионом на дистанции в один агдар его спасли преподаватели, выскочившие из-за деревьев ему наперерез.

– Дормирен! – закричали в один голос все пятеро, стреляя алыми лучами во что-то за спиной Влада.

Послышался сильный глухой удар, за ним – ещё два. Мальчик, наконец, остановился и попытался отдышаться от сумасшедшего бега. С некоторой опаской он оглянулся назад. Медведица и двое медвежат неподвижно лежали на земле.

– Вы… их… убили? – прерывающимся шёпотом спросил он, с ужасом глядя на своих спасителей.

– Мы что, так похожи на живодёров? – вопросом на вопрос ответила Санг, опускаясь на корточки рядом с одним из медвежат и запуская пальцы в его мягкую шёрстку. – Они спят.

– Хорошее заклятие, – сказал Влад, когда они снова пустились в путь. – Надо будет запомнить.

Они шли более двух часов, лес вокруг стал совершенно дремучим.

– Всё, мы на месте, – сказала, наконец, Лита. – Вот калган, – орна показала на пожухлые тоненькие стебельки. – Только прошу: осторожнее, не топчитесь, как слоны, – приструнила Санг Влада и коллег. – Корни копать осторожно, старайтесь их не повреждать. И никаких разговоров – лекарственные травы нужно собирать сосредоточенно и молча, – добавила она, – так что работаем в тишине.

Поработать в тишине удалось часа четыре, а потом развлечением дня стала ссора между Вадь и Черновым. Чернов, оступившись, наступил на небольшой муравейник, Вадь едко пошутила над его медвежьей грацией и пожалела несчастных муравьев, Ян, разозлённый муравьиными укусами, резко ответил ей, Лея окрысилась – и понеслось:

– Вы просто самоуверенный, самовлюблённый и хамоватый тип! – в пылу ссоры бросила Вадь Чернову.

– А у вас скверный язык и скверный характер. И ещё – привычка совать нос не в своё дело, – не остался в долгу Ян.

Обычно бледное лицо эльфийки вмиг стало пунцовым. Пробормотав что-то невнятное, она отошла к самому краю поляны – подальше от Чернова.

Масла в огонь подлила Санг, наоравшая на обоих и заявившая, что с дикарями, что распугали всех птиц в округе, в лесу делать нечего. У Аретта Нури и Саманты Руни хватило ума не вмешиваться в свару, а Влад думал лишь о том, как бы злость всех троих не вылилась на него, но обошлось: никто не стал на нём срываться.

Накопав калгана, они пошли в ещё более глухой лес за корнями женьшеня. Женьшень собирали до самого вечера и очень устали.

Вернувшись в Греаль, Владислав отнёс коренья в специальное помещение для просушки, и, попрощавшись с преподавателями, помчался со всех ног в свою комнату – ему не терпелось попытаться открыть шкатулку.

Алиса с Идой не спали. Несмотря на позднее время, они ждали Влада, коротая время за книгами в комнате отдыха. Артём тоже не спал – он что-то зарисовывал в конспект по астрономии. Четыре головы склонились над лесной находкой.

Прежде всего, шкатулку нужно было отмыть, и это сделали в четыре руки Владислав с Артемием. Алиса и Ида, сгорая от нетерпения, ждали в комнате. Мальчики принесли отмытую шкатулку в комнату, и в неё вперилось четыре пары глаз. Оказалось, что вся шкатулка покрыта тонким орнаментом искусной чеканки: на ней были изображены птицы, сидящие на ветках среди каких-то цветов. Кроме того, на крышке шкатулки обнаружились два диска с «окошечками».

При вращении одного диска в «окошечке» менялись различные фазы Луны: новорожденный месяц, ущербный месяц, половинка Луны и полная Луна. Второй диск состоял из восьми маленьких дисков и имел восемь «окошечек». При вращении этих маленьких дисков в «окошках» менялись цифры. Не было никаких признаков того, что шкатулка закрывается на ключ.

– Это очень старая шкатулка. Она с секретом, – блестя глазами, тихо сказала Ида. – Чтобы её открыть, мы должны отгадать шифр.

– Как же ты его отгадаешь? – удивленно спросил Артём. – Здесь миллиона три различных комбинаций. Может, лучше открыть шкатулку с помощью ножа? Подденем лезвием крышку и…

Влад покрутил шкатулку в руках. Нигде не было видно ни малейшей щели, в которую можно было бы вставить лезвие ножа. Создавалось впечатление, что шкатулка сделана из цельного куска металла.

– Ножом не получится, – со вздохом ответил он.

– Так что же будем делать? – спросил Артём.

– Думать, – ответила Алиса. – Будем думать.

– И никому ни слова о шкатулке, – добавила Ида. – Пусть она останется нашим секретом.

Был уже второй час ночи. Девочки выскользнули из комнаты, и осторожно, стараясь не попасться на глаза кому-нибудь из преподавателей и не нарваться на наказание, прокрались на свой четвёртый этаж. В двенадцать в Греале был отбой, после этого времени всем надлежало находиться в своих комнатах. Если преподаватели ловили кого-нибудь из студентов после полуночи, то обычно налагали взыскание.

Весь следующий месяц четверо друзей пытались вскрыть шкатулку «методом научного тыка», то есть подобрать шифр наугад, но тщетно. Уже перед самыми новогодними каникулами все четверо сидели вечером в библиотеке, готовясь к зачету по истории Валии.

Артемий перерывал одну из книг, пытаясь найти дату основания Жёлтой Цепи, или Цепи Гексаты, которая чуть было не погубила всю Валию. Вдруг он удивлённо вскрикнул и прижал руки ко рту:

– Смотрите! – зашептал Артём, больно толкая локтями в бока сидящих рядом Владислава и Иду, – смотрите, – он понизил голос до едва слышного шепота, – наша шкатулка!

Ида похлопала по плечу Алису, и все четверо склонились над книгой. На пиктограмме действительно была изображена точно такая шкатулка, которая в настоящий момент была спрятана под подушкой Владислава в их с Артёмом комнате. Надпись под пиктограммой гласила: «Личная шкатулка Брунгильды Вейрэ. В 2748 году эта шкатулка была подарена Брунгильдой её ближайшей подруге – эльфийке Миите Ри. Утеряна. В настоящее время местонахождение шкатулки неизвестно».

– Брунгильда Вейрэ – одна из Великой Четвёрки, – тихо сказала Алиса.

– Стойте! – зашептал Влад, потирая рукой лоб, словно пытаясь вспомнить что-то важное. – Когда Вадь отправила меня чистить доски в Зал памяти, там была памятная доска с надписью том, что Миита Ри посетила Греаль…

– Тогда всё сходится!.. – ахнула Алиса.

– Значит, Ри вполне могла спрятать шкатулку где-то в окрестностях Греаля, – сказала Ида. – Греаль, считай, самое безопасное место. Чёрные Призраки боятся сюда соваться. Пока.

– Давайте посмотрим, может, в книге есть ещё какая-нибудь информация о шкатулке, – предложил Артём.

Они действительно нашли кое-что ещё: «Несгораемая шкатулка имеет двойной шифр. Чтобы её открыть, необходимо набрать правильную комбинацию из восьми цифр – день, месяц и год, а также выбрать одну из четырёх фаз Луны, соответствующую этому дню».

– Итак, – сказал Владислав, когда они вчетвером заперлись в пустой аудитории, – будем исходить из того, что эта шкатулка действительно принадлежала знаменитой Брунгильде Вейрэ. В таком случае, Миита Ри в качестве шифра могла использовать что-то, имеющее отношение к хозяйке шкатулки. Ну, например, дату рождения Брунгильды, или дату ее смерти…

– Значит, мы должны выяснить даты рождения и смерти Брунгильды, – сказала Алиса. – И не только её, но и даты рождения и смерти всех членов Великой Четвёрки – вдруг Ри для шифра выбрала какую-нибудь из этих дат?

– Ну, дата смерти у них у всех одна, – ответил Артём. – Все четверо погибли в одной и той же битве.

– Верно, все четверо погибли в одной и той же битве, – откликнулась Ида. – Но в разные дни, ведь Лиммарская битва длилась семеро суток.

– А почему её так назвали? – спросил Влад.

– Битва проходила в окрестностях горы Лиммар, – ответила эльфийка. – Отсюда и название.

– Хорошо, а как быть с фазой Луны? – спросил Артём.

– Диро говорил, что существуют специальные календари, по которым можно определить, в какой день была какая фаза Луны даже тысячу лет назад, – ответила Ида. – В любом случае, фаз Луны только четыре, – добавила эльфийка, – так что это – не самая большая проблема. Сейчас самое главное – определиться с датой.

Последнюю декаду занятий вся четвёрка каждую свободную минуту проводила в библиотеке. Они искали любые даты, имеющие отношение к членам Великой Четвёрки, а затем просили лока Диро разрешить им воспользоваться старинными календарями, чтобы проверить, какая фаза Луны была в определённый день двести с небольшим лет назад. Но все найденные ими даты оказывались неверными: шкатулка упорно не желала открываться. Кроме того, приходилось затрачивать много времени на подготовку к зачётам.

Зачёты по боевой магии, общефизической подготовке, астрономии и истории Валии были сданы без труда, на зачете по языкознанию Ида страшно переволновалась, но получила «бирюзу», на которую даже и не рассчитывала.

На зачёте по боевым искусствам все четверо довольно хорошо отстрелялись из лука и показали сносное для первокурсников владение мечом, но от волнения не справились с метанием кинжалов. В результате четверо друзей получили только «бирюзу». Ида была среди лучших на зачёте по верховой езде, а Владислав, Артём и Алиса получили только «сердолики», но Влад был доволен хотя бы тем, что он не свалился с лошади. Ганс и Франсуаза на зачёте просто вывалились из сёдел, после чего Влад понял, что спокойный и уравновешенный Бар тоже умеет кричать и злиться.

Травоведение Ида, Артём и Алиса сдали легко, а Владислав – только со второй попытки: Санг не простила ему «выстрела из куммила» и, придравшись к небольшой неточности, отправила на пересдачу. Правда, в итоге орна всё-таки была объективной, и Влад получил заслуженный «рубин».

Пришлось поволноваться и на алхимии – Владислав и Алиса не сразу смогли вспомнить состав зелья, мгновенно останавливающего кровь, но в итоге вся четвёрка получила «бирюзу». Гипноз и ментальную защиту Владислав сдал на «бирюзу», а Ида, Артём и Алиса получили «сердолики» – Вадь была очень строга и придирчива. Из всех первокурсников она поставила «рубин» только Лакшми Мей, но четверо друзей готовы были всё ей простить только за то, что Армита Реца Лея отправила на пересдачу – и вполне справедливо.

В середине аранли Аретт Нури и Саманта Руни сделали небольшую вылазку в мир лердов и вернулись с письмами для полукровок. Влад, выхватив письмо из руки эльфа, мгновенно вскрыл конверт. Отец писал, что у него всё хорошо, но он скучает. Владислав задумался – а скучал ли он? Он бы, наверное, скучал, если бы у него было на это время. В ответном письме Влад написал, что летом они обязательно увидятся. Поколебавшись, он написал немного о своей учёбе, и в конце письма огромными буквами сделал приписку: «Письмо уничтожь»!

– Слушай, а что ты постоянно пишешь в этой тетради? – спросила однажды вечером Алису Ида. – Я вижу, что ты сидишь над ней каждый вечер.

– Это – дневник, – ответила девочка. – Я веду его с семи лет с переменным успехом. Обычно одной толстой тетради хватает на год, но боюсь, что за этот учебный год я испишу не меньше трёх. С начала метоли я веду дневник на эльфийском – ради дополнительной практики в языке.

– А русский язык забыть не боишься?

– Русский не забудешь – он в крови, – с улыбкой ответила Алиса.

Как-то вечером, выходя из трапезной, Влад и Артём натолкнулись в коридоре на Лала и Чернова.

– Так вы не думали над тем, о чём я вам говорил? – очень тихо спросил Чернов.

– А какие у тебя есть доказательства? – слегка раздражённо спросил его ректор.

– Фобос! В том-то и беда, что никаких! – всё так же тихо ответил мужчина. – Хорошо, – продолжал алхимик, – будем считать, что я ошибаюсь…

В последний день, когда были сданы уже все зачёты и экзамены, и студенты собирали вещи, намереваясь вечером телепортироваться по домам, Алиса, занимавшаяся упаковкой сумки, вдруг вскрикнула и хлопнула себя по лбу:

– Ида, мы просто безмозглые идиоты! – простонала она. – Мы – слепые кроты! Ну, какой, по-твоему, день Миита Ри должна была считать самым важным? Важным настолько, чтобы ввести его в качестве шифра?

Эльфийка не отвечала, удивлённо глядя на подругу.

– Я уверена, что Ри использовала в качестве шифра ту дату, тот день, в который они почти уничтожили Марготта! Последний день Лиммарской битвы!

Ничего не говоря для перестраховки ни Владиславу, ни Артемию, – а вдруг окажется, что это опять не та дата, – девочки помчались в библиотеку. Библиотека уже закрывалась, но им удалось упросить Верну Тур, строгую старую эльфийку-библиотекаршу, дать им пять минут для того, чтобы, как выразилась Ида, «разрешить вопрос всей жизни». И вот девочки нашли нужную им дату: двенадцатое чанли две тысячи семьсот пятьдесят пятого года.

– Теперь – к Диро, – задыхаясь от волнения, прошептала Алиса, когда они наконец-то выбежали из библиотеки.

Обсерватория оказалась закрытой, в кабинете Диро тоже не оказалось, и девочки побежали в Северную башню, где жило большинство преподавателей. Комната Диро оказалась запертой – преподаватель уже телепортировался на время каникул к себе домой. Алиса и Ида едва не расплакались.

– Вы чем-то расстроены, девочки? – услышали они голос Кутама Лала.

– Эээ… – замялась Алиса.

– Лока Лал, – волнуясь и запинаясь на каждом слове, быстро заговорила Ида, – мы хотели бы посмотреть старинные календари. Мы хотим проверить, какая фаза Луны была в… в один день… двести с небольшим лет назад… А лока Диро уже нет… Нам бы так не хотелось ждать целых две декады до конца каникул…

Ректор несколько минут внимательно разглядывал студенток:

– Хорошо, идём, – наконец сказал он, и, не задавая никаких вопросов, повёл их к боковой лестнице.

Быстро и молча они поднялись тремя этажами выше и остановились у дверей зала, в котором хранились старинные астрономические фолианты. Лал не стал доставать ключ, он даже не стал активизировать свой великолепный серебряный браслет. Он просто провёл рукой у двери – и она отворилась.

– Вам хватит пятнадцати минут? – спросил старый эльф.

– Нам хватит и пяти! – уверенно ответила Ида.

И они помчались к знакомой полке.

– Полнолуние! – через несколько минут в один голос закричали обе.

– Спасибо, лока Лал, – обе девочки просто светились от счастья. – Вы нам так помогли!

Вниз по лестнице они мчались, как на пожар. Они так спешили, что даже не остановились, чтобы извиниться перед Леей Вадь, которую едва не сбили с ног.

– Вы по лестницам ходить умеете? – накинулась она на них.

– Извините! – на бегу крикнули обе.

Девочки пробарабанили в дверь так, что та зашаталась и жалобно заскрипела, и, не дожидаясь приглашения войти, влетели в комнату Владислава и Артема.

– Влад, – сказала Ида, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более спокойно, – дай мне, пожалуйста, на минуту шкатулку. Мне надо кое-что проверить.

Дрожащими от волнения пальцами она набрала на дисках необходимую дату – двенадцатое чанли две тысячи семьсот пятьдесят пятого года – а затем, затаив дыхание, повернула второй диск таким образом, чтобы в «окошке» показалась полная Луна. Тут же раздался щелчок – и шкатулка открылась. Влад и Артём ахнули и подскочили к девочке.

Внутри шкатулки не было ни воды, ни сырости. Там обнаружился небольшой свиток пергамента, перевязанный тонкой серебряной лентой. И пергамент, и лента прекрасно сохранились.

– Страшно его разворачивать, – тихим шёпотом, как будто их могли подслушивать, сказал Артём. – А вдруг рассыплется?

Ничего не ответив, Влад взял пергамент и очень аккуратно развязал стягивавшую его ленту. Он осторожно развернул хрупкий свиток, и все четверо с жадным нетерпением склонились над ним. Пергамент был покрыт странными незнакомыми им символами. Основной текст был написан мелкими убористыми рунами, а последняя строчка – огромными черными рунами.

– Это – староэльфийский, – уверенно сказала Ида. – Эти руны использовались до того, как двести двадцать лет назад была проведена языковая реформа, – пояснила она. – Тогда эльфийский был очень сильно упрощён: упрощено было начертание всех рун, а их количество было сокращено чуть ли не вдвое. Так что теперь, когда видишь текст на староэльфийском, возникает ощущение, что это – совершенно незнакомый язык.

– Ты можешь прочесть что здесь написано? – спросил Влад.

– Прямо сейчас – нет, – ответила девочка. – Мне придётся полазить по словарям, посмотреть различные справочники. Давайте договоримся так: я заберу пергамент домой и на каникулах попытаюсь расшифровать написанное. Как только что-нибудь станет известно, я пришлю вам письма.

На том и порешили.

На каникулах Владислав посвящал всё своё свободное время тренировкам с вьюром – благо озеро, на котором стоял дом Эдны, не замерзало даже в самые суровые зимы благодаря питающим его тёплым источникам. Как раз перед каникулами Аретт Нури, как поговаривали, один из лучших игроков в ларбош за всю историю Греаля, показал группе первокурсников – завсегдатаев спортивного зала несколько ловких и трудных приемов, помогающих быстро, резко и неожиданно менять направление движения на вьюре, но для того, чтобы их разучить, требовались упорство, терпение и время. Упорства и терпения у Владислава было хоть отбавляй, а вот времени на тренировки во время учёбы постоянно не хватало. Вечерами, устав от борьбы с непослушным вьюром, Влад почитывал книги из богатейшей библиотеки Эдны.

Наконец, в начале второй декады каникул перед ним сверкнула белая искра, и прямо к нему на голову упал перевязанный тесьмой пергамент. Это было самое короткое письмо из всех, которые когда-либо получал Владислав: «Встречаемся завтра в одиннадцать часов у фонтана на главной площади Йета. Ида».

На следующее утро Влад сказал Эдне, что он хочет немного прогуляться, и без пяти минут одиннадцать телепортировался в Йет. Артём и Алиса были уже на месте, а Ида запаздывала. Наконец она появилась в лёгком и элегантном чёрном пальто.

– Ну, что там? – вместо приветствия в один голос спросили у неё все трое.

Эльфийка открыла небольшую сумочку, вынула оттуда листок пергамента и молча протянула друзьям. Они прочли короткое послание: «Неблагосклонные боги не пожелали содействовать нам в нашей борьбе с Марготтом. Изменчивая фортуна отвернулась от нас. Марготт бежал. Я знаю: через двадцать или двести лет он вернётся и снова зальет Валию кровью. Я прошу, умоляю и заклинаю исполнить пророчество и уничтожить злодея. Чёрный перстень ждёт своего хозяина. Миита Ри. 5 пиноли 2758 года».

Ниже следовала короткая приписка: «Первый «ключ» скрывает Фрея».

– Эта приписка, – сказала Ида, – и есть то предложение, которое было написано огромными чёрными рунами.

– Первый «ключ» скрывает Фрея, – задумчиво произнёс Артем. – Что бы это значило?