Учебная жизнь тем временем шла своим чередом, и второкурсники начали-таки демонстрировать определённые успехи в аридостике.

Первым, к своему огромному изумлению, на воду стал Артемий. В тот день он, абсолютно ни на что не рассчитывая, ступил в бассейн, ожидая, что, как обычно, провалится в воду по колено… и вдруг его ноги запружинили по поверхности воды. Артём округлившимися от удивления глазами несколько минут смотрел себе под ноги, а остальные – квадратными глазами на Никанорова. Наконец Артемий осмелился сделать шаг. Он осторожно поднял ногу и снова поставил её на воду. Нога запружинила, во все стороны полетели мелкие брызги.

Все студенты, видевшие это, не смогли произнести ничего, кроме банального: «Ух ты-ыыы»!

Вода надёжно держала Артёма, но червь сомнения не давал прийти к выводу: получилось! Он сделал ещё несколько шагов по искрящейся блестящей поверхности, отчаянно напрягая мозговые извилины и пытаясь понять, как же такое возможно, а потом ошалело пробормотал:

– Этого не может быть, просто не может! – и тут же по колено провалился в воду.

– Неуверенность в собственных силах и неверие – от них все беды, – тихо заметила Нета Леви. – Учитесь верить в себя.

В течение следующей декады на воду стали практически все студенты, за исключением Ганса Вагена и Дэвида Рэ, которым потребовалось ещё несколько дней, чтобы овладеть аридостикой, а ещё через пару декад второкурсники не просто ходили по воде, а даже пытались бегать.

Санг по-прежнему оставалась непреклонной – с момента поджога прошло уже более трёх декад, а запрет на проведение тренировок команды Мельяна оставался в силе, потому что поджигатели так и не были найдены.

В середине учебной декады в полдвенадцатого ночи Владислав и Ида как обычно возвращались с вечерней тренировки. Влад спешил – ему нужно было ещё выполнить домашнее задание по травоведению. Неумолимо приближался конец семестра, а вместе с ним – зачёты и экзамены, и Санг начинала лютовать, задавая с каждым разом всё больше и больше. Влад обогнал слегка приотставшую Иду, которая остановилась, чтобы завязать шнурок на ботинке.

Владислав не сразу понял, кто на него набросился – всё произошло слишком быстро, да и лицо выскочившей из-за угла девочки было искажено до неузнаваемости. Лишь только когда напавшая сбила его с ног и принялась душить, Влад понял, что перед ним – Оливия Сеттор, превратившаяся в безумную, злобную фурию, в налившихся яростью глазах которой была видна лишь жажда крови.

Ида оглушительно закричала и бросилась к борющимся на полу Владу и Оливии. Владислав почувствовал, что его противницу наполняет какая-то странная сила. Он поразился силе её рук, намертво вцепившихся в его горло, как клешни; время шло, и Влад начинал уже задыхаться. Ида, пытаясь отодрать Оливию от Измайлова, продолжала истошно кричать.

Почти теряя сознание, Владислав увидел, как по коридору к ним бегут трое, и через мгновение кто-то отодрал руки Сеттор от его горла. Держась правой рукой за горло, с трудом переводя дыхание и почти ничего не видя, Влад сел и огляделся. Заплаканная Ида, дрожа, прижалась к одной из стен коридора, у противоположной стены Чернов и Яф с трудом удерживали вновь пытающуюся наброситься на Владислава Оливию. Аретт Нури, присев перед Сеттор на корточки, пристально вглядывался в лицо оглушительно вопящей, беснующейся девочки.

– Да это же одержание, – тихо сказал он. – Одержание чистой воды!

– Владислав, ты в порядке? – быстро спросил Чернов.

– Кажется, да, – едва слышно ответил Влад.

– Идите в медицинский корпус! – велел алхимик Владу и Иде. – Её тоже нужно доставить туда, – кивнул он в сторону Оливии, и они вместе с Яфом потащили по-звериному воющую девочку по коридору.

– Тебе повезло, – сказала Равия, закончив осматривать Влада. – Она вполне могла задушить тебя… Давайте я накапаю вам обоим успокаивающей настойки и идите спать.

– Не надо настойки, я и так усну, – сказал Владислав, прислушиваясь к громким беспрестанным крикам, доносящимся из соседней комнаты.

– Я тоже, – сказала Ида, отстраняя протянутую Равией ложку с тёмной пахучей жидкостью.

– Как хотите, – проворчала знахарка, пряча тёмный флакон в висящий на стене небольшой шкафчик.

– А что с Оливией? – остановившись у двери, тихо спросил Влад.

– Одержание, – помолчав, хмуро ответила целительница. – Идите спать, – велела она. – Да, и попрошу – не особо болтайте о случившемся.

Влад и Ида переглянулись, кивнули и быстро вышли за дверь.

– Одержание – это опасно? – спросил Влад у кузины, когда они поднимались по лестнице.

Эльфийка молча кивнула.

– Вы понимаете весь ужас ситуации не хуже меня, – тихо сказала Равия Чернову, когда руки и ноги Оливии были надёжно привязаны к кровати, а сама девочка наконец-то успокоилась и уснула – ей влили в рот лошадиную дозу снотворного. – Помочь ей может только Лал, а его уже девятнадцать дней как нет, – продолжала целительница. – Никто из студентов не должен знать, что с Оливией, – добавила она. – Мы её изолируем, поставим звукопоглощающий барьер. Думаю, нет смысла отправлять её в клинику…

– Шила в мешке не утаишь, – ответил алхимик. – Рано или поздно студенты, если они не полные дебилы, поймут, что происходит что-то странное.

– Так вот оно в чём дело! – задумчиво сказала Лита, когда Чернов рассказал ей о случившемся. – Теперь понятно, кто нападал в коридоре на студентов, кто бил окна, кто устроил разгром в классе посреди ночи и, наконец, кто устроил поджог. Оливия боролась с одержателем, пока это было в её силах, но сегодня вечером агрессия вышла наружу… Рано или поздно это должно было случиться. Ты можешь приготовить для Оливии микстуру Фельке? – спросила орна Чернова. – Я бы сама её приготовила, но у меня дел невпроворот.

Алхимик молча кивнул:

– Микстуру-то я могу приготовить, – хмуро ответил он, – но нужно срочно искать Лала. Он один может помочь.

На следующий день Санг сняла запрет на тренировки команды Мельяна.

Владислав и Ида рассказали о своём ночном «приключении» только Алисе и Артёму, однако, хотя истины не знал никто, внезапная болезнь Оливии стала обрастать самыми нелепыми слухами. Через три дня Влад, Ида, Артём и Алиса около полуночи возвращались из библиотеки.

– Почему вы не в своих комнатах? – сердито спросила их неожиданно вынырнувшая из-за угла Вадь. – Вам уже давно пора находиться в кроватях. В школе такие дела творятся…

– До двенадцати ещё четыре минуты, – спокойно ответил Влад.

Эльфийка, похоже, хотела сказать что-то резкое, но сдержалась.

– Лока Вадь, что с Оливией? – тихо спросил Владислав. – Только не лгите.

– Оливия, похоже, занималась спиритуализмом, – после долгой паузы шёпотом ответила девушка, оглядываясь по сторонам, – и заполучила одержателя. У неё пробита аура, виден энергетический «хвост». Скорее всего, она привлекла одержателя своими мыслями, чувствами… В этом случае эта сущность может войти в свою жертву и обитать внутри неё. А может, одержатель просто из злобы вселился в беззащитную девочку, желая свести её в могилу…

При этих словах Леи Влад и Артём обменялись красноречивыми взглядами.

– Теперь одержатель потихоньку высасывает из неё жизненные силы, – продолжала девушка, – и если его не «снять» в самое ближайшее время, то Оливия умрёт.

– И что можно сделать? – негромко спросил Артём.

– В том-то и беда, что никто не может ничего сделать – тихо ответила Лея. – Целители бессильны. Мы – тоже. Не в наших силах «снять» одержателя и закрыть «окошко» в астрал.

– А кто в силах это сделать? – напрямую спросил Влад.

– Лока Лал или Великий Магистр. Есть ещё несколько отшельников, которые могли бы помочь, но с ними очень трудно связаться. А лока Лал и Великий Магистр сейчас оба отсутствуют, – усталым голосом ответила эльфийка.

– А где они? – спросил Артемий.

– Лока Лал не обязан отчитываться перед кем-либо, куда и зачем он направляется, – раздражаясь, ответила девушка, – а Великий Магистр и подавно…

– И совсем ничего нельзя сделать? – тихо спросила Алиса.

Вадь покачала головой:

– Мы делаем всё, что можем. Лока Чернов, лока Санг и Равия поочерёдно дежурят в медицинском корпусе в комнате Оливии, дают ей укрепляющие настои, поддерживают жизнь алхимическими снадобьями. Но мы можем только замедлить процесс. Необходимо дождаться возвращения лока Лала… А теперь идите спать, – резко сказала эльфийка, – уже десять минут первого. В следующий раз, если я увижу кого-нибудь из вас в коридоре после двенадцати, вы будете наказаны. Ясно?

Вадь быстрым шагом направилась в Северную башню, а четверо друзей вышли на лестничную площадку.

Поднимаясь по лестнице, Влад сказал Артёму:

– Похоже, те осколки тарелки, которые мы с тобой убрали, остались после спиритического сеанса Оливии. Может быть, если бы мы не уничтожили все улики, преподы бы намного раньше догадались, в чём тут дело.

– Не дурак сказал: «Благими намерениями вымощена дорога в ад», – со вздохом ответил Никаноров.

Алиса и Ида обменялись быстрыми взглядами – Влад и Артём ничего им раньше об этом не рассказывали.

– Ну, в самом деле – не кричать же вам было на всю школу: тут кто-то спиритуализмом занимался! – сказала Ида. – Вы хотели, как лучше, – добавила она.

– А получилось – как всегда, – хмуро ответил Артём.

Друзья в молчании разошлись по своим комнатам. Артём сразу же засел штудировать травоведение, а Владислав полез в тумбочку за книгой «Энерговампиры: от древности до наших дней. Теории, домыслы, факты». Влад взял эту книгу в библиотеке уже декаду назад, но ещё не раскрывал её – времени не было. Сегодня он собрался почитать её перед сном, чтобы отвлечься. Парень забрался с ногами на кровать и наугад раскрыл книгу:

«Энерговампиризм – крайне малоизученное в настоящее время явление, что приводит к возникновению различных фантастических слухов и домыслов, – прочитал он. – Немногочисленные достоверные факты таковы: энерговампирами не рождаются – ими становятся по собственной воле во время особой Чёрной мессы, которая проводится на ущербной луне.

Во время мессы желающий стать энерговампиром должен принести жертву – убить ребёнка, которому в этот день исполнилось семь лет, и съесть его сердце, на которое налагаются особые тёмные заклятия.

Энерговампиры бессмертны и неподвластны старению – они навсегда остаются в том самом возрасте, в котором ступили на стезю вампиризма, обладают колоссальной физической силой, имеют полный иммунитет ко всевозможным ядам, абсолютно неподвластны гипнозу и умеют совершенно бесшумно ступать по любой поверхности.

Убить энерговампира можно только специально заговорённой серебряной стрелой с рубиновым наконечником, или при помощи суспензии на основе сока из лепестков белой розы, которая для них смертельна. Запах жасмина лишает энерговампиров силы и вводит их в состояние сна.

Энерговампиры «высасывают» энергию из своих жертв через три основные энергетические точки: на затылке, в районе солнечного сплетения и на лбу между бровями – в районе «третьего глаза». Кошки и собаки прекрасно чувствуют энерговампиров и боятся их…»

Влад с отвращением захлопнул книгу и наклонился, чтобы положить её в тумбочку. Вдруг его взгляд упал на небольшой флакон, стоявший на нижней полке. Это были «Слёзы гор».

– Артём, я на пять минут в медицинский корпус, – сказал он, хватая флакон и выскакивая в коридор.

Осторожно постучав в дверь, Владислав вошёл в комнату, где поместили Оливию. Ему сразу бросилось в глаза, что руки девочки были привязаны к изголовью кровати, а ноги – к изножью. Оливия дремала. Она дышала тяжело и прерывисто, кожа лица была серой, щёки запали, растрескавшиеся губы спеклись.

– Что тебе нужно? – спросила Влада бледная и расстроенная Санг, сидевшая у кровати больной. – Кто тебя сюда звал?

– Мне говорили, что это – очень хорошее средство, – Владислав протянул Лите стеклянный флакон.

У орны загорелись глаза:

– «Слёзы гор»! – воскликнула она, выхватывая флакончик из руки Влада. – Да, это они! Это как раз то, что нужно… Мы обращались во все алхимические лавочки, аптеки, в клинику имени Береты Тисс, но их нигде не было… Откуда они у тебя?

– Мне дал их один знакомый.

– Влад, какое количество настойки я могу использовать? – спросила Санг. – Ты должен знать, что это – редчайшая и очень дорогая вещь.

– Берите столько, сколько нужно.

– Спасибо. – Лита устало улыбнулась. – А теперь иди, – продолжала она, – я буду её будить, а она очень буйно себя ведёт, когда просыпается. Тебе лучше этого не видеть.

Как только Влад вышел за дверь, Санг положила свою руку на плечо девочки и осторожно потрясла. Оливия проснулась не сразу, но как только она открыла глаза, взгляд её налился смертельной ненавистью, и она попыталась впиться зубами в руку орны, а затем разразилась потоком ругательств.

Лита с трудом отвинтила тугую крышку, и в нос ей ударил сильный сладковатый запах. Она взяла чайную ложку, отсчитала пятнадцать капель настойки, и, с трудом разжав посиневшие губы девочки, влила содержимое ей в рот. Эффект стал очевиден уже через несколько минут: из глаз Оливии исчезло выражение дикой ненависти, взгляд стал осмысленным – девочка пришла в себя.

– Лока Санг, что со мной? – тихо спросила она.

– Ты немного приболела, – отводя глаза, ответила Лита.

– Я… я умру? – вдруг спросила Одивия.

– Нет, конечно! – вздрогнув, ответила орна.

– Не лгите мне: я чувствую, что умираю, – едва слышно сказала девочка. – Она высасывает из меня силы.

– Кто «она», Оливия?

– Не знаю. Знаю только, что она сильная и злая… и жить мне осталось недолго.

– Не говори ерунды, – быстро сказала Санг. – Всё будет хорошо… Оливия, ты вызывала духов? – после паузы спросила она.

Девочка кивнула.

– Я не думала, что такое случится, – тихо прошептала Сеттор. – Я вызвала духа – это оказалась какая-то женщина. Она спросила, сколько мне лет, я ответила, что тринадцать, и тут же почувствовала сильный укол в сердце…

– Одержательница пробила твою энергетическую защиту, – тихо сказала Оливии орна, – вот почему ты почувствовала укол в сердце…

– А зачем вы меня привязали?

– Для того, чтобы ты не навредила ни себе, ни другим.

Санг встала и накапала в бокал с водой десять капель какой-то золотистой суспензии.

– На вот, выпей, – сказала она, поднося бокал к губам девочки и приподнимая ей голову, чтобы Оливии было удобнее пить. – Это снотворное.

Вскоре девочка уснула. Через час в комнату вошёл Чернов, который должен был сменить Санг и дежурить у Сеттор в течение следующих четырёх часов.

– Смотри-ка, – радостно сказала орна, показывая алхимику флакон.

– Откуда у тебя «Слёзы гор»? – спросил её Чернов.

– Это – настойка Измайлова.

– «Слёзы», конечно, помогут Оливии продержаться ещё дней десять-двенадцать, – тихо сказал алхимик. – Но в конце концов она всё равно умрёт, если Лал не вернётся к этому времени… где его носит, хотел бы я знать!

– Ты же знаешь, что как только стало ясно, что мы имеем дело с одержанием, Вадь сразу же написала пять писем Лалу, прося его как можно быстрее вернуться в Греаль, и отправила их с воронами, а три дня назад написала ещё четыре, – сказала Санг. – Хотя бы одна из птиц должна долететь, что бы ни случилось. Вот только как долго птицы будут его искать…

– Фобос! Почему Вадь не использовала пространственные искры? – раздражённо спросил алхимик. – Она что, не могла послать письма из Йета и воспользоваться для пересылки искрами? Это было бы намного быстрее.

– Лея пыталась, но искры не сработали, – ответила Лита. – Видимо, Лал и Великий Магистр находятся на какой-то особо защищённой территории… Вчера Лея написала письма двум отшельникам, решив использовать и эту возможность. Просила их помочь Оливии. Но только надежды на то, что птицы быстро найдут отшельников, почти нет. Ладно, я пойду, – зевая, добавила Санг, – ужас, как спать хочется!

С этими словами она вышла из комнаты, тихо притворив за собой дверь.

Через несколько часов, ближе к утру, когда эффект «Слёз» уже прошёл, в палату Оливии зашла Вадь. Сеттор не спала. Отвернувшись от Чернова, она что-то монотонно бормотала себе под нос. При виде эльфийки девочка страшно взвыла, на лбу набрякли вены, глаза выпучились. Она резким рывком разорвала верёвку, привязывавшую её правую руку к изголовью, и потянулась скрюченными пальцами к Лее. Девушка не успела отреагировать – схватившись за подол туники, Оливия подтащила эльфийку к кровати:

– Ты убила меня – я убью тебя! – проорала она, отчаянно пытаясь высвободить вторую руку и вцепиться ею в горло объекта своей ненависти.

Ян, подскочив к Сеттор, с трудом отодрал её пальцы от туники Вадь и снова привязал руку к изголовью.

– Вот оно что – Оливия заполучила дух Сарр, – тихо сказал алхимик.

– Ты не смогла убить меня, – придя в себя, едва слышно прошептала Лея, на всякий случай отступая в дальний угол комнаты, – и её ты тоже убить не сможешь. Мы найдём на тебя управу!

Сеттор услышала эти слова и взвыла по-звериному.

– Не зли её! – тихо сказал Чернов. – Так будет лучше для Оливии.

Он накапал в бокал снотворного зелья и силой заставил девочку выпить. После этого Оливия уснула.

– Ты зачем пришла? – спросил эльфийку Чернов.

– Не спится, – Лея уселась с другой стороны кровати.

Вскоре сменить Чернова пришла Равия.

Вадь с Черновым молча вышли из комнаты и стали спускаться по лестнице к трапезной. Тут алхимик заметил, что эльфийка, то и дело морщась, потирает левое плечо.

– Что с плечом? – спросил он. – Всё ещё беспокоит рана?

Девушка кивнула:

– Я уже несколько ночей не сплю от боли в плече, – тихо сказала она, – а все обезболивающие мази, которые предлагает мне Равия, помогают мало…

Чернов, нахмурив лоб, задумался. Вадь не мешала ему думать – она знала, что алхимик очень силён в травах, силён настолько, что Санг – уж на что самолюбива и в зельях мастер – в спорных вопросах советовалась с ним на равных.

– В наших клиниках, Лея, умеют лишь калечить, – тряхнув головой, холодным голосом ответил, наконец, Чернов. – Официальное целительство только этим и занимается: попадёшься к нему в лапы – уже не вырвешься, – добавил он, с сочувствием глядя на девушку.

Взгляд эльфийки мельком скользнул по длинному тонкому шраму на левом виске: «В плену у великанов натерпелся? – мелькнула мысль. – Или это как-то связано с его ненавистью к официальному целительству»?

Алхимик заметил этот быстрый взгляд и, коснувшись рукой шрама, сказал:

– Великаны так помечают своих рабов.

Лея вздрогнула и отвела взгляд. Она знала, что Чернов провёл более двух лет в плену, а точнее, в рабстве у великанов, куда попал вместе с соратником по экспедиции – они что-то искали в Изумрудных горах. Им многое пришлось пережить: почти два года в цепях, тяжелейшая работа по восемнадцать-двадцать часов в сутки: золотодобыча, сбор целебных трав и кореньев… Там-то Чернов и поднаторел в травах: великаны – травники что надо, этого у них не отнять.

После того, как надзор за пленниками немного ослаб – с них наконец-то сняли цепи (видимо, великаны решили, что несчастные смирились со своей судьбой) – те совершили дерзкий и рискованный побег, на который ещё решиться надо было: если бы их поймали, то наверняка бы убили. Слухи об этом упорно ходили среди преподавателей, и за три года работы в Греале Лея волей-неволей наслушалась их предостаточно. Сама Вадь всегда обрывала подобные разговоры, когда они заводились в её присутствии: многие жалели Чернова, а жалость унизительна. Кроме того, Ян был из числа тех, кто никогда и ни на что не жалуется.

А ещё поговаривали, что несколько лет назад Чернов занимался целительством и изготовлением алхимических снадобий, и у него была своя алхимическая лавка. Как-то к нему привели молоденькую валькирию, больную чёрной водянкой, от которой отказались в клинике, считая её безнадёжной, и отправили домой умирать. Чернов вылечил девушку алхимическими снадобьями и настойкой ягод перламутровой беладорры, после чего молва о нём разлетелась по всей Валии.

Однако, вскоре после этого Ян почему-то продал свою лавку, забросил целительство и занялся преподаванием.

– Пойдём в мою комнату, – предложил алхимик. – Я дам тебе зелье – скажем так, «скорую помощь». Оно снимет боль, но чтобы устранить её причину, нужна очень сложная настойка – она готовится два месяца с учётом фазы луны, так что будешь пока спасаться тем, что есть.

Они вошли в заваленную книгами небольшую комнату. Книги – в основном, справочники по целительству и алхимии – валялись там повсюду: на кровати, на столе, на полу – они просто не вмещались на три большие книжные полки. «Скоро книги выживут отсюда хозяина», – оглядываясь по сторонам, подумала Лея.

Под потолком комнаты висело несколько пучков сухого липового цвета. По стенам были расставлены небольшие шкафчики, в которых, судя по запаху, хранились различные настойки и снадобья.

Внимание Леи привлекла висящая на стене небольшая пиктограмма – молодая всадница-валькирия на прекрасной гнедой лошади. Девушка подошла поближе, чтобы получше её рассмотреть. Наездница была в длинной расшитой золотом малиновой амазонке. Что-то магически притягательное было во всём её облике. Её густые иссиня-чёрные, как у всех валькирий, волосы свободно падали на плечи. Слегка неправильный овал обаятельного и нежного лица, едва тронутые улыбкой пухлые губы. И тёмно-синие глаза – необычайно выразительные, бездонные, глубокие, манящие.

Тем временем Чернов достал из одного из шкафчиков массивный флакон с золотистой настойкой и протянул его Лее:

– Надеюсь, это тебе поможет.

– Кто это? – спросила эльфийка, указывая глазами на пиктограмму, и тут же пожалела о том, что задала этот вопрос: Чернов напрягся, на лице заходили желваки.

– Это – моя жена, – сухо ответил он.

Сказано это было тоном, пресекавшим любые дальнейшие расспросы.

Вспыхнув, Лея пробормотала что-то похожее на «спасибо» и вышла. Она ругала себя за то, что задала этот бестактный вопрос, но Чернов никогда не носил обручального браслета, и Лея никогда не слышала о том, что он женат.

После ухода Вадь алхимик ещё долго стоял у пиктограммы и всматривался в обаятельное и нежное лицо всадницы. Неосторожный вопрос Леи разбередил в его душе всё ещё кровоточащую рану. Послезавтра – годовщина рокового дня. А спустя декаду будет уже шесть лет, как с ним нет Ориолы…

Вернувшись в свою комнату, эльфийка приложила к плечу пропитанный настойкой шёлковый лоскут, закрепила его повязкой, и сама не заметила, как уснула – тупая игла, беспрерывно мучившая её вот уже несколько суток, исчезла, как будто её вынули.

Между тем Оливии становилось всё хуже и хуже – через двенадцать дней и «Слёзы гор» уже не помогали. Девочка была постоянно подконтрольна своей одержательнице: она выла, кричала, пыталась освободить от верёвок руки и ноги, кусалась, плевалась, а силы таяли – стало ясно, что предстоящей ночи она не переживёт.

Равия и Чернов остались дежурить у Оливии. Лита, ничего не видя из-за застилавших глаза слёз, в первом часу ночи шла в свою комнату и столкнулась на коридоре с Ведой Лайто. На мгновение отвернувшись, Санг смахнула с глаз слёзы и набросилась на девочку:

– Почему ты не в своей комнате?

Веда стояла и улыбалась едва заметной застенчивой улыбкой:

– У вас болит голова, вы расстроены, вот вы и злитесь, – тихо сказала она.

Молодая орна автоматически поднесла руки к вискам – голова действительно раскалывалась.

– Как ты об этом узнала? – только и смогла спросить она.

– Я просто это вижу, – ответила Веда. – А он уже здесь, – добавила она.

– Кто – он?

– Тот, кого вы так ждёте. Ректор. Он только что вошёл в двери.

Санг недоверчиво смотрела на девочку.

– Я вижу это, как картинки, – объяснила Веда.

– Ты владеешь индайрой?! – удивлённо воскликнула Лита. – Это – очень редкий дар…

– Я не знаю, как это называется…

– Веда, мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз, – сказала Санг, – а сейчас иди в свою комнату.

Девочка кивнула и стала подниматься вверх по лестнице, а Лита помчалась, прыгая через две ступеньки, вниз, и почти тут же столкнулась с Лалом.

– Как Оливия? – быстро спросил старый эльф.

Он выглядел смертельно уставшим, тёмный дорожный плащ был с ног до головы заляпан грязью и пятнами крови.

– Плохо, – ответила Санг. – Вы ранены? – встревожено спросила она, внимательно разглядывая плащ.

– Немного задета рука, – ответил Лал. – А на плаще – кровь вайдеров.

Они почти побежали в медицинский корпус.

– Выйдите все из комнаты! – тихо, но властно сказал Лал, переступая через порог.

Равия и Ян, переглянувшись, в молчании вышли в коридор. Эльф подошёл к кровати, на которой лежала Оливия, вытащил из висевших на поясе ножен небольшой кинжал, перерезал верёвки, привязывавшие руки девочки к изголовью, а затем освободил ей ноги.

– Уходи, Аймира! – громко и властно сказал Лал, глядя прямо в глаза Оливии. Девочка не могла оторвать своих глаз от повелительного взора старого эльфа. – Она – не твоя, и твоей никогда не будет, – продолжал он. – Тебе не удастся её убить. Я тебе не позволю. Уходи!

Эльф поднял руки над лежащей девочкой, и из его ладоней брызнули вниз голубые лучи. Энергия, исходящая от Лала, становилась всё более интенсивной, воздух в комнате стал настолько насыщенным и тяжёлым, что его можно было резать ножом. То тут, то там в воздухе вспыхивали яркие разноцветные всполохи.

Вдруг Оливия закричала. Равия, Ян и Лита, стоявшие в ожидании в коридоре, хоть и были далеко не робкого десятка, вздрогнули: это был не крик, а жуткий звериный вопль. А потом девочка упала с кровати, забилась в судорогах на полу у ног Лала и, наконец, затихла. Эльф поднял Сеттор на руки, уложил на кровать и влил ей в рот несколько капель снотворного. Затем он заботливо укрыл её одеялом и вышел за дверь.

– Всё, Сарр ушла, – сказал эльф ожидающим. – Оливии нужен теперь сон и покой, – добавил он, обращаясь к Равии. – В течение следующих шести дней продолжайте давать ей «Слёзы гор», я видел флакон на прикроватной тумбочке. Это просто замечательно, что они у вас оказались…

– Это – зелье Измайлова, – сказала Санг. – Он сам мне его предложил. Если бы не оно, то, я думаю, Оливия бы до сегодняшнего дня не дожила.

– Вот как… Что ж, я сам поблагодарю Влада за этот поступок, – сказал Лал.

– Как она? – взволнованно спросила подошедшая Ютт, переводя взгляд с Лала на Равию.

– Оливия в порядке, – ответил старый эльф. – Она будет жить.

Валькирия облегчённо вздохнула.

– Вам не кажется, что Сеттор нужно примерно наказать за весь этот «кордебалет»? – спросил Чернов.

– Вы в своём уме? – возмутилась Ютт. – Бедняжка едва не умерла.

– Именно поэтому её и нужно примерно наказать, – ответил алхимик, – чтобы ни ей, ни другим неповадно было на первом курсе в спиритуализм соваться.

– Пожалуй, я согласен с тобой, Ян, – сказал Лал. – Я сам накажу Оливию. По-своему… Ну, надеюсь, что на этом лимит неприятностей на этот год у нас исчерпан, – устало улыбнувшись, добавил ректор. – Саита, Ян, Лита, я жду вас через десять минут в своём кабинете, – с этими словами Лал повернулся и направился к лестнице.

Когда Ютт, Чернов и Санг вошли в кабинет ректора, там, кроме Лала, уже находились Диро, Яф, Нури, Вадь и Руни, которых пригласил сюда один из двух элементалей, выполняющих при ректоре функции секретаря.

– Вы, наверное, за эти дни не раз в душе задавали себе вопрос, куда же я отправился, бросив Греаль, – сказал старый эльф, окидывая внимательным взглядом присутствующих. – Что ж, сейчас вы вправе узнать ответ. Мы с Великим Магистром искали тайную пещеру Марготта. В распоряжение Магистра не так давно чудом попала карта погибшей экспедиции, – продолжал он, – той самой, которую возглавлял Асат Реми. Как вы помните, шесть лет назад они тоже пытались найти тайное убежище Марготта, но, не достигнув Туманных гор, все были перебиты Призраками…

– И вы отправились в экспедицию вдвоём? – удивлённо спросил Самир. – Великий Магистр не взял с собой даже своих телохранителей?

– Зачем без нужды рисковать большим количеством людей, – ответил Лал. – В экспедиции Реми было восемнадцать участников, и все они погибли… Мы не нашли пещеру Марготта, – продолжал он, – хотя облазили Туманные горы вдоль и поперёк. Пару раз мы натыкались на довольно большие группы Призраков, но ускользнули, один раз чудом отбились от вайдеров…

При этих словах Лала Ютт, Вадь и Санг вздрогнули. Вайдеры были порождением чёрной магии, жуткими уродливыми карликами, не ведающими жалости слугами Марготта.

– Легенды упорно связывают местонахождение убежища Марготта с Туманными горами, – задумчиво продолжал Лал, – но я уже ума не приложу, где его искать.

– Самое главное – вы оба вернулись оттуда живыми, – тихо сказала Ютт.

– А вы не думали о том, что если легенды упорно связывают местонахождение убежища Марготта с Туманными горами, то искать его нужно совсем не там? – неожиданно спросил Чернов. – Вполне возможно, что эти легенды распространяют сами Призраки, желая скрыть настоящее место и пустить нас по ложному следу.

– Я уже не знаю, что и думать, – качая головой, ответил старый эльф. – Ясно одно – решающая битва не за горами, и к этому времени тайное убежище Марготта должно быть найдено и уничтожено, чтобы на этот раз ему некуда было скрыться.

На следующий день Лал лично поблагодарил Владислава за то, что он дал Санг «Слёзы гор», а ещё через шесть дней, когда Оливия полностью пришла в себя, Владу вернули настойку – её осталось всего-то треть флакона.

После выздоровления Оливии Лал подарил ей старинную книгу из своей личной библиотеки – «Одержание и одержатели», и велел тщательно её изучить, предупредив, что он сам проверит, насколько внимательно она читала этот трактат. Это и было её наказание.

В конце декады Лал вызвал Сеттор к себе в кабинет:

– Ну, прочитала книгу? – спросил он девочку.

– Прочитала.

– И как впечатления?

– Ужасно! – вырвалось у Оливии. – Лока Лал, поверьте, я больше никогда-никогда…

– Вот и хорошо. Я тебя ещё кое о чём хочу спросить. Это ты била стёкла?

– Я, – тихо ответила Оливия. – Поймите, я не могла контролировать себя…

– Оливия, я тебя ни в чём не обвиняю, мне просто нужно понять… Скажи, это ты устроила погром в классной комнате?

– Я, – ещё тише ответила девочка, отводя взгляд.

– Ты устроила поджог во дворе крепости после матча по ларбошу?

– Нет! – закричала Оливия. – Поверьте мне – это не я! Это не я! Я не поджигала деревья! Это не я!

В комнате повисла длинная пауза. Лал в глубокой задумчивости барабанил пальцами обеих рук по подлокотникам кресла.

– Ты совершала нападения на учащихся? – наконец спросил он.

– Только на Владислава Измайлова, – тихо ответила Оливия, глядя в пол. – На Бьянку, Эстелу и Айю я не нападала! Я говорю правду.

В кабинете снова повисла глубокая тишина. Наконец ректор сказал:

– Хорошо, Оливия, иди, ты свободна. И помни, что ты мне обещала не лезть в спиритуализм до конца учебного года.

Когда Сеттор вышла из кабинета, Лал ещё долго сидел в глубокой задумчивости: либо девочка из страха лжёт о том, что оставшиеся нападения совершала не она, либо… Об этом втором «либо» думать совершенно не хотелось.

В конце декады Веро вспомнил о наказаниях: Иде и Артёму были назначены отработки почти на все выходные. Артём два дня перебирал и расставлял по полкам залежи старых книг, а Ида подклеивала оторванные страницы. Занимаясь монотонной работой, эльфийка полностью ушла в свои мысли, то и дело возвращаясь к Джур-Джар.

Цир Веро, сидя за учительским столом, лениво перелистывал какую-то книгу в чёрном кожаном переплёте и изредка исподлобья поглядывал на девочку. Он велел Иде и Артёму прийти на отработку сразу после завтрака, а отпустил их только к обеду, но, несмотря на это, Артём сказал, что ожидание наказания хуже самого наказания, и теперь, по крайней мере, над ними ничего не висит.