Я закрыла главные двери Рэйстоунского дома и как можно тише щелкнула замком, стараясь не потревожить тех, кто уже уснул. Прильнув к двери, я расслышала, как отдаляется рев двигателя автомобиля мистера Райли. На дрожащих ногах я вошла, пошатываясь, в темную гостиную и рухнула на диван.

Мои конечности вмиг окоченели. Я забилась в темный угол и свернулась клубочком, стараясь не обращать внимания на боль в ногах и неприятные ощущения в животе.

Меня трясло от воспоминаний. Разве Господь мог возложить на меня столь благородную миссию, дать ответственность и тут же отобрать ее? Никогда бы не поверила в то, что Он способен капризничать, но сейчас засомневалась. Сначала попечительский совет поручил мне ответственное задание, а потом заткнул рот, словно непослушному ребенку.

Я тяжело дышала, закрыв лицо ладонями. Мне не хотелось рассказывать о случившемся миссис Фор, Виоле или Миранде: совершенно ни к чему, чтобы они бросились на поиски новой работы. Казалось, что обет молчания — правильное решение, по крайней мере сейчас.

Но, боже мой, как же мне хотелось поговорить об этом с Хейзел! Или с Блэйном.

Нет, о Блэйне не стоило даже и думать. Я не смогу вынести даже малейшего выражения самодовольства с его стороны. Обратиться к нему было бы слишком унизительно. Это будет выглядеть так, словно я попросила его возобновить наши отношения.

Поднявшись с дивана, я направилась в свою спальню. Подумать. Помолиться. Стоя на лестнице, я услышала детский плач. Я остановилась. Виола должна обратить на это внимание, не так ли? Или она еще не настроилась на то, что потребности детей — превыше всего?

Я подождала. За дверью Виолы по-прежнему было тихо. В тот момент мне не хотелось никого видеть, но лучше уж я увижу дитя, чем Виолу.

Войдя на цыпочках в комнату девочек, я уже подумала, что плач мне почудился. Но в тот же миг с кровати в углу послышались сопение и икота. Это была постель Лили Бет. Я присела возле нее и повернула девочку к себе лицом.

— Что стряслось, крошка? — спросила я шепотом.

Лили Бет помотала головой, все еще икая и всхлипывая. Я откинула со лба малышки пушистые снежно-белые кудри.

— Ты скучаешь по маме?

На миг показались меленькие зубки: Лили Бет закусила нижнюю губу, но затем девочка снова мотнула головой. Всего один раз.

По крайней мере, она была честна.

— Тебе приснился плохой сон?

На этот раз девочка кивнула. Я взяла ее на руки и отнесла в свою комнату, положила на кровать и укрыла еще одним одеялом.

— Видишь, я здесь, рядом. Все хорошо. Засыпай спокойно, а потом я отнесу тебя в твою кроватку.

Даже самый страшный кошмар, который мог напугать ребенка, при свете лампы обычно улетучивался через несколько минут.

Губы Лили Бет растянулись в улыбку, которая исчезла так же быстро, как и появилась. Я присела на край кровати и погладила ее по головке. Она прикрыла глаза, грустные косые глаза. Я наклонилась, поцеловала ее в лоб и услышала тихий всхлип.

Пока я заплетала волосы в длинную косу, дыхание Лили Бет стало ровным — девочка уснула. Я сбросила одежду, освободилась от корсета и завернулась во фланелевый халат. У изголовья кровати я помолилась о том, чтобы Лили Бет обрела покой, чтобы Дом нашел меценатов и чтобы каждый ребенок, который живет в нашем приюте, узнал Господа и жил достойной жизнью праведника.

Я перенесла закутанную в одеяло Лили Бет обратно в комнату девочек и уложила на кровать. Малышка стонала, ворочалась, но не проснулась.

Если бы со всеми проблемами можно было справиться так же легко, как с детскими страхами.

* * *

— Мисс Силсби! — услышала я пронзительный голос и увидела руку в перчатке, махнувшую мне с другой стороны церковного двора.

Едва закончилась воскресная служба, как я отправила Виолу сопровождать детей. Я пошла к тому, кто меня позвал.

С вечера четверга я старалась успокоить себя надеждой, что решение попечительского совета удастся воплотить в жизнь. Я была убеждена, что непрестанная молитва вкупе с упорным трудом принесут свои плоды и помогут нам преодолеть нужду — или хотя бы произведут впечатление на представителя Общества помощи детям, который прибудет завтра утром.

Изрезанное морщинками, сухое лицо мисс Пембрук растянулось в широкой улыбке, когда я подошла ближе. Некогда моя учительница, а теперь учительница моих подопечных, она обвила тонкими, как карандаши, руками мою талию и нежно потрепала меня по щеке:

— Как приятно слышать о твоих успехах, моя дорогая. Это очень почетная и благородная работа.

Меня переполняла гордость. Мне так нужны были эти слова — они вселяли в меня уверенность, а она была мне необходима перед встречей с представителем Общества помощи детям, которая должна была состояться в понедельник. Я открыла рот, чтобы поблагодарить мисс Пембрук за ее доброту, но она продолжила:

— Теперь, дорогая, когда ты выполняешь столь важную работу, полагаю, есть что-то, что тебе необходимо знать.

У меня душа ушла в пятки. Несомненно, в городке было предостаточно желающих поговорить о недостатках маленьких воспитанников нашего приюта, но я не ожидала такого от мисс Пембрук. Вспомнив о трудностях, которые мы испытывали, я взяла себя в руки и ответила медовым голоском:

— Буду рада услышать от вас то, о чем мне нужно знать, мисс Пембрук.

Она бросила рассеянный взгляд на толпу, словно думая о чем-то постороннем, затем взяла меня за локоть и притянула ближе к себе.

— Речь идет об Уэллсмите.

— О Блэйне? — переспросила я и обернулась.

Блэйн стоял поодаль и тихо разговаривал с отцом Уландом. Мое сердце сжалось. И все же я не понимала, какие могут быть у мисс Пембрук претензии к Блэйну. Особенно такие, о которых мне непременно нужно было знать.

— Нет, не о нем, — шепнула мисс Пембрук. — О другом, младшем.

Медленно, словно во сне, я повернула к ней голову и почувствовала, как дрожат мои пальцы.

— О Картере?

— Да, — решительно кивнула мисс Пембрук. — Мой приятель мистер Уильямсон, который преподает в колледже, рассказал мне, что этот юноша прогуливает уроки чаще, чем обычно. Он связался с дурной компанией. С хулиганами.

Я видела, как блестят от волнения ее глаза, и меня охватило смятение. Мисс Пембрук была первой, кто сообщил мне новость, которой я не знала, и это ей льстило. Я все же постаралась сохранить улыбку на губах и теплоту в голосе:

— Я ценю ваше беспокойство о мальчике, мисс Пембрук.

Сплетникам всегда свойственно делать из мухи слона. Скорее всего, ситуация была не настолько серьезной. Лучше всего дать понять мисс Пембрук, что она очень мне помогла и теперь может не думать об этом.

— Я немедленно разберусь в этой ситуации. Еще раз благодарю вас.

— Похоже, теперь у тебя появится такая возможность, — ответила она и кивнула кому-то позади меня.

Я обернулась. В мою сторону направлялся мистер Комсток. Его лицо было пунцовым от гнева. Мисс Пембрук исчезла в толпе.

Приготовившись к конфликту, я решила перехватить инициативу и заговорить первой:

— Как вам это прекрасное утро, мистер Комсток?

— Судя по всему, оно не такое прекрасное, как вам кажется. — Он остановился рядом со мной так резко, что едва не упал на землю.

— Мне очень жаль, — ответила я, все еще пытаясь быть приветливой, но почувствовала, как в животе у меня что-то сжалось.

— И правильно! — свирепо прорычал мистер Комсток, и у меня от страха перехватило дыхание. — Этот мальчишка, этот проклятый мальчишка!..

Мне захотелось убежать, спрятаться от его гнева, но, поступив подобным образом, я бы сдалась без боя. Я расправила плечи, выпрямила спину и вошла в роль управляющей приютом.

— Чем я могу вам помочь, мистер Комсток?

— Его не было дома почти до рассвета. До рассвета! А я должен был сидеть с впечатлительными девочками и объяснять им, где он шляется всю ночь. Этот кобель бегал по девкам! По крайней мере, надеюсь, что он не совершил более серьезных проступков!

Ох, Картер, как же ты мог?

— Мне очень жаль, мистер Комсток. Я убеждена, что вам следует с ним поговорить…

Лицо мистера Комстока побагровело, щеки надулись.

— Он никого не слушает! Я уже пытался. Одному Господу милосердному известно, как я пытался! Мне кажется, ему нужно поки…

— Погодите, — перебила я его, подняв ладони. — Что, если… если с ним поговорю я?

Картер должен был остаться у Комстоков. После того как он не смог ужиться с родным братом, терпение попечительского совета было на пределе. У Картера уже не было права на ошибку.

Мистер Комсток хмыкнул, обдумывая мое предложение.

— Мне нужно понять, действительно ли он услышал то, что вы сказали, убедиться в том, что он готов попытаться — действительно попытаться — ужиться в нашей семье, с нашими правилами.

— Конечно. Безусловно. Почему бы нам не собраться всем вместе — вам, вашей жене, Картеру и мне — и не поговорить обо всем? Когда вам будет удобно на этой неделе?

Похоже, гнев мистера Комстока утих. Он проворчал:

— В четверг после ужина.

Я почувствовала облегчение. По крайней мере, я успею и встретиться с человеком из Общества помощи детям, и разрубить этот узел с Картером.

И тут я увидела Блэйна, стремительно направлявшегося ко мне. Я поспешила закончить разговор с мистером Комстоком, чтобы они с Блэйном не столкнулись.

— Я верю, что мы сможем решить эту проблему наилучшим для всех образом, — сказала я.

Мистер Комсток поднял шляпу, пожелал мне хорошего дня и запрыгнул в свою повозку прежде, чем Блэйн наконец поравнялся со мной.

— Что случилось? — Его глубокий голос одновременно успокаивал и тревожил меня.

Я не могла ответить, не открыв ему правды. Я промолчала.

Блэйн взял меня за локоть.

— Ты бы сообщила мне, если бы у Картера возникли неприятности, верно?

Я кивнула и почувствовала угрызения совести. Я солгала.

* * *

Утром в понедельник я наконец-то облачилась в новую одежду. Под однобортным светло-зеленым пальто на мне была юбка в складку, гармонировавшая с верхней одеждой, — моя первая юбка, подобранная в тон пальто. Я собрала волосы на затылке и оглядела себя в маленькое зеркало.

Я выглядела очень солидно.

Затем я провела ладонью по лбу. Похожа ли я на мать? К сожалению, об этом я так никогда и не узнаю. Продолжая помнить темноту того места, его холод, зловоние, воскресить в памяти лицо своей матери я так и не смогла.

Возможно, это и к лучшему — я не знала. Мне было лишь известно, что меня спасли. И потому я должна делать все возможное для тех, кто живет сейчас под крышей нашего приюта. И хотя сумма, которую нам нужно было собрать, казалась огромной, для Бога не было ничего невозможного. Я видела, как Он помогал одиноким, обездоленным детям. Таким как я. И поэтому я отказывалась верить в то, что Он оставит нас в такую трудную минуту.

Сегодня мне предстоит быть лицом и голосом Рэйстоунского дома для сирот и одиноких детей. Ничто другое сейчас не имело значения.

Из холла доносились сонные голоса. Я улыбнулась. Виола справилась с задачей — разбудила детей. Пройдя по комнатам следом за ней, я подняла тех, кто продолжал лежать в кровати. Прежде чем дойти до лестницы, я еще раз заглянула в комнату девочек. Лили Бет сидела на постели, уже одетая, и болтала ногами.

— Пойдем завтракать, моя сладкая.

Я протянула ей руку. Маленькие пальцы прикоснулись к моим. Я легонько сжала ладошку и почувствовала ответное пожатие. Нет, представлять интересы и нужды этих малышей будет совсем не сложно. Хоть перед Обществом помощи детям, хоть перед всем миром.

* * *

Когда мы вошли в кухню, миссис Фор внимательно оглядела меня:

— Ты сегодня словно со страницы журнала — выглядишь отлично!

Я сняла фартук с крючка на стене.

— Нет-нет-нет, ты не станешь пачкать свою красивую одежду. Немедленно повесь его назад.

Нахмурившись, я повиновалась.

— Садись за стол и составь мне компанию, пока я заканчиваю готовить завтрак.

Миссис Фор пододвинула мне стул. Я присела.

Через заднюю дверь вошла Миранда. Она повесила на стену свои тряпки и взяла тарелку овсянки, которую заботливо приготовила для нее миссис Фор. Миранда села рядом со мной, окинув меня взглядом и тут же отведя глаза.

Виола сновала из столовой в кухню и обратно. Несколько минут спустя, держась за руки, в кухню вошли Джанет и Синтия. За ними вбежали несколько мальчишек поменьше, голодные, как маленькие волчата. Я встала, напустив на себя озабоченный вид, — сегодня у меня не было времени сидеть и считать ворон.

Задняя дверь снова распахнулась, заставив меня прижаться к окну. Я схватилась за ручку, чтобы закрыть дверь и не дать ледяному воздуху ворваться в дом.

— Блэйн, мой милый мальчик, — заговорила миссис Фор. — Входи и ставь это сюда.

Я задержала дыхание. Мне одновременно захотелось захлопнуть дверь и спрятаться за ней. Почему Блэйн пришел именно сегодня утром? Холодный воздух все же ворвался в дом. Я съежилась, мои зубы застучали. Я закрыла дверь с тихим щелчком и прислонилась к стене.

— Я подумал, что раз уж буду ехать этой дорогой, то смогу заодно и привезти вам заказ от бакалейщика.

Мешок с консервами глухо стукнул о стол, из-за которого выскользнула Миранда.

Миссис Фор потрепала Блэйна по щеке.

Румянец залил мое лицо, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. О, если бы только я могла положить голову на его широкую грудь, как быстро улетучились бы все мои опасения из-за сегодняшнего дня. Из-за денег. Из-за Картера. Мне стоило невероятных усилий подавить в себе это желание. Слишком многое зависело от сегодняшнего дня, от ясности моих мыслей. Если бы мне удалось проскользнуть вдоль стены за спиной у Блэйна, возможно, я смогла бы незаметно ретироваться.

Один неслышный шаг. За ним другой. Еще немного — и я смогу выйти.

— Погляди, разве не прекрасна сегодня наша Сэди? — Миссис Фор вытерла пухлые руки о передник.

Блэйн обернулся. Я замерла и выпрямилась, как только могла, а затем выдавила из себя улыбку.

Блэйн окинул меня взглядом с головы до ног. Я соединила ладони за спиной, пытаясь сдержать дрожь. Его молчание волновало меня так, словно я была птичкой в клетке, полной котов. Даже сейчас я беспокоилась о том, что подумает Блэйн, однако старалась не подавать виду.

— Ты… хорошо выглядишь, Сэди, — сказал он, наконец придя в себя.

Я кивнула, не доверяя себе, и заметила, как дрожат мои пальцы.

Миссис Фор отправила детей в столовую. Я мысленно поблагодарила ее за это. Ни Блэйн, ни я не шелохнулись. Я смотрела себе под ноги. Он прочистил горло. Я подняла голову. В его глазах тоже было волнение. Как же трудно мне было сейчас, как хотелось утонуть в темной глубине его глаз! Разве можно забыть тепло и сладость его губ?

Блэйн сделал шаг в мою сторону. Его рука почти касалась мягкой зеленой ткани моего костюма. Дыхание Блэйна щекотало мне шею.

— Пожалуйста, не гони меня, Сэди. Ведь речь идет о Картере. Я должен знать обо всем, даже если он не хочет, чтобы я знал.

Как я могла отвергнуть его мольбу? Слишком много тайн мне нужно было хранить в себе. Я взглянула в сторону столовой и увлекла Блэйна в маленькую кладовую.

— Я сама почти ничего не знаю. В четверг я встречаюсь с Комстоками…

— Я пойду с тобой.

— Нет. — Я сделала шаг назад и взялась за ручку двери. — Ты не можешь меня сопровождать. Это мое дело.

Блэйн долго изучал меня, в его душе шла борьба. Наконец он заговорил, и в его глазах была вселенская печаль.

— Да, думаю, ты права.

Я вернулась в кухню и принялась ставить пустые кастрюли в раковину. Мне нужно было сосредоточиться на успешных переговорах с представителем Общества помощи детям. На проблеме с Картером. На прощальном приеме в честь Хейзел. На том, чтобы найти хорошие семьи для наших детей и привлечь несколько тысяч долларов за три месяца.

В этой суете у меня совершенно не было времени на врачевание своего израненного сердца.

Несколько мгновений спустя волна ледяного воздуха ударила мне в спину.