Первым делом я позвонила мистеру Райли. Когда я закончила свой рассказ, на том конце провода воцарилась тишина.

— Мистер Райли?

— Я здесь, Сэди. По правде говоря, это сложная ситуация. И она вышла из-под контроля. Картер почти взрослый человек и, судя по его поступкам, не нуждается в нашей помощи. Я не вижу, чтобы наше вмешательство могло каким-то образом повлиять на его судьбу.

Несмотря на то что я была готова услышать именно эти слова, в груди у меня все сжалось. Я прислонилась к стене.

— Вы не можете закрыть перед ним двери, мистер Райли. Только не сейчас. Это тот самый случай, когда мальчик нуждается в нас больше всего.

Слезы готовы были вот-вот хлынуть из моих глаз, но если я сейчас разрыдаюсь, кто тогда позаботится о Картере?

— Я поговорю утром с остальными членами попечительского совета. Но ведь я хорошо знаю этих людей. Они со мной согласятся. — Последовала еще одна пауза. — Ты уже сообщила Блэйну о случившемся?

Я тяжело вздохнула.

— Нет. Я собираюсь сходить к нему домой и сказать об этом лично.

— Это нужно сделать безотлагательно. Наверное, лучше всего было бы обсудить это нам втроем.

У меня екнуло сердце. Часть меня хотела встретиться с Блэйном наедине, обвить руками его широкую спину, выплакаться, сообщить ужасные известия о его брате и умолять его помочь мальчику, забыв о старых обидах. Но другая часть напоминала о том, что нам необходим посредник. Барьер. Чтобы я не рухнула в объятия Блэйна. Это не принесет ничего, кроме боли.

— Я буду благодарна вам, если вы согласитесь меня сопровождать, мистер Райли, — пролепетала я, убеждая себя в том, что это наиболее разумное решение.

— Хорошо. Я заеду за тобой через пятнадцать минут.

— Я буду готова.

Мои слова донеслись до него по телефонному проводу. Я знала, что лгу: я никогда не буду готова к таким поездкам, как эта.

* * *

Медленно-медленно продвигались мы с мистером Райли по изрытой колеями дороге. Только тусклый свет редких фонарей освещал нам путь. Наконец из-за туч выглянула луна, и вдали показались очертания старой фермы. Десятки лет она стояла на этом месте и уже порядком обветшала, когда Блэйн арендовал ее три года назад. С тех пор он многое изменил и отремонтировал. Сделал эту ферму довольно приятной на вид.

Более чем приятной.

Она стала восхитительной.

Омываемые лунным светом, белые стены выделялись под остроконечной крышей. Это был… дом. Я могла представить себе гордость, которая переполняла Блэйна, владевшего этим зданием. И в тот же миг мысленно отругала себя за то, что посетовала на обстоятельства, которые похитили у меня эту мечту.

Двигатель затих. Но звон в моих ушах не смолкал, а напротив, нарастал, заглушая ночные звуки. Не успели мы добраться до крыльца, как распахнулись передние двери и на пороге появился Блэйн, на ходу заправляя рубашку в брюки.

Его взгляд метался от меня к мистеру Райли.

— Что случилось?

Я сцепила пальцы, в горле у меня стало сухо. Я почувствовала боль, как будто проглотила камень. Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова, хотя всю дорогу готовилась к этому разговору.

— Картера арестовали, — бросил мистер Райли без лишних сантиментов.

Блэйн уронил голову на грудь, пряча лицо.

— Прошу вас, проходите в дом, — только и смог произнести он в ответ.

В почти пустой комнате Блэйн зацепил ногой лампу. Я заметила, что его челюсть несколько раз дрогнула. Что он сдерживал — ярость или слезы? Мне это было неведомо. Но, когда Блэйн поднял голову, его лицо не выражало никаких эмоций.

— Что он натворил?

В голосе Блэйна прозвучала такая усталость, что я ощутила боль в руках — так сильно мне захотелось прижать его голову к своему плечу, успокоить гнев, который свел его густые брови к переносице. Но ради нашей… дружбы я должна была сделать кое-что гораздо более сложное. Я должна была рассказать ему…

— Картер был среди тех, кто ограбил кондитерскую Гардиньера, — проговорила я и вспомнила сутулые плечи и суровый взгляд мужчины, с которым Картер разговаривал на улице в тот злосчастный день.

Несомненно, тот человек приложил руку к сегодняшнему преступлению. Либо как минимум склонил Картера к соучастию.

— После того как угнали лошадей из частной конюшни, — добавила я и опустила голову.

Блэйн испустил протяжный вздох и сказал:

— То есть Картер все-таки сделал свой выбор.

— Мы должны ему помочь, — прошептала я, изучая лица обоих мужчин.

Мистер Райли накрыл мою руку своей ладонью.

— Рэйстоунский дом больше ничего не может сделать для Картера. Полагаю, ты понимаешь это.

Блэйн коротко кивнул и крепко сомкнул челюсти.

— Отправляйся домой, Сэди. Завтра я схожу к нему.

Я взяла его руку и осторожно пожала ее.

— Мне так жаль. Я…

Что еще я могла сказать? Я упустила Картера, так же как моя мать однажды упустила меня. Мои руки безвольно упали вдоль тела.

— Я тоже завтра навещу его.

Спотыкаясь на каждом шагу, я вернулась к автомобилю мистера Райли. Мне казалось, что земля содрогалась под моими ногами, когда я думала о последствиях, которые ждут Картера теперь. Я вцепилась в рукав пальто мистера Райли.

— Прошу вас, обещайте, что я смогу хотя бы видеться с Картером, пока длится весь этот кошмар. Я не могу оставить его одного. Я нужна ему, что бы ни случилось. — Мой голос оборвался. Слезы градом покатились по щекам. — Умоляю вас!

Мистер Райли поднял воротник и отвел глаза. Потом откашлялся, завел двигатель и повел машину по пыльной дороге. Он не произнес ни звука до тех пор, пока не довел меня до парадного крыльца Дома.

— Предложи Картеру поддержку и дружеский совет. Но мы не можем потратить ни пенни на его защиту. Равно как не можем дать ему кров — ни сейчас, ни потом.

У меня в животе словно что-то оборвалось при мысли о том, что не только Картер может лишиться крыши над головой. Та же участь ожидала и всех нас.

* * *

Перед заходом солнца мы с Мирандой и миссис Фор сели в кухне, чтобы отдохнуть и выпить по чашке кофе. Миранда отодвинулась от стола, и ее стул заскрежетал по деревянным половицам.

— Я разбужу детей, — сказала она и поспешила удалиться.

Я подумала о том, чувствует ли она себя такой же беспомощной, как и я.

Я потерла лоб, пытаясь прогнать боль, которая стучала у меня в голове так же громко, как Эзра Лонг колотил в наши двери прошлой ночью. Никогда ранее никто из наших воспитанников не попадал в тюрьму, никого из них не обвиняли в совершении преступления. Нам доводилось иметь дело лишь с побегами из приемных семьей и прогулами в школе, да еще были дети, которым нужна была строгая рука, чтобы они вели себя как следует. Но никто из них не воровал. Никогда.

Этого не случалось до тех пор, пока ответственность за детей не легла на мои плечи.

Я бросилась в кабинет, положила голову на стол и накрыла ее руками. Блэйн сказал, что навестит сегодня Картера, и я тоже планировала сходить к нему. Но мне не хотелось встречаться с Блэйном. Я подняла голову и сложила ладони так, чтобы мои пальцы оказались напротив губ.

В кабинет ворвался Эрл. Он выглядел более серьезным, чем обычно. «Все еще не может прийти в себя после того, как упустил денежки миссис МакНил», — подумала я. Для меня же это уже не имело никакого значения.

Вяло сложив руки на коленях, я задумалась о том, заметил ли Эрл мои опухшие глаза и растрепанные волосы. Разве не напоминала я сейчас обездоленное дитя, каким была всегда? Прекрасное лицо Эрла помрачнело.

— Что с тобой, Сэди? — спросил он с сочувствием.

Мне хотелось выплакаться, выплеснуть свои страдания, но передо мной стоял не просто Эрл. Передо мной стоял мистер Глейзер, представитель Общества помощи детям Пенсильвании. Мог ли он отделить профессиональное от личного? Я обнаружила, что не способна это сделать. Я должна была доказать ему — им всем, что я не рухну под давлением, каким бы сильным оно ни было.

Проглотив слезы, я вздохнула и взбодрилась.

— Сегодня ночью в городе произошло ограбление. Точнее два ограбления. Картер Уэллсмит был пойман на месте преступления. Он в тюрьме, — произнесла я.

Плоские слова, лишенные всяческих эмоций, от которых я сама уже ощущала бессилие.

Глаза Эрла наполнились печалью, сожалением о ребенке, который не смог спастись от прошлого, уйти от самого себя. Он откинул назад копну моих спутанных волос; его лицо светилось невыразимой нежностью.

Наверное, в его глазах я была ребенком, которого надо приголубить и пожалеть. Эрл думал обо мне так же, как я думала о Картере.

— Именно этого я и опасался.

Кровь в моих жилах застыла. Десятки раз звучало это мрачное пророчество из уст Блэйна, но услышать его от Эрла было намного страшнее. Картер преклонялся перед Эрлом. Разве не могло бы быть все иначе, если бы мальчик относился с таким же уважением к своему брату? Эрл был всего лишь добр с ним, не более.

В моей памяти промелькнули разговоры, которые мы с Эрлом вели на протяжении нескольких предыдущих недель. О конкретных ребятах он говорил неохотно и весьма редко, да и то лишь в тех случаях, когда ситуация требовала какого-либо решения. Без эмоций. Без любви, выходящей за рамки идеи о помощи нуждающимся детям.

Отведя плечи назад, я придала лицу спокойное выражение.

— С твоего позволения, я пойду. Я обещала нанести визит в тюрьму.

Пускай я не могла помочь Картеру выпутаться из этой передряги, но махнуть на него рукой как на безнадежный случай было для меня сродни греху. Нет, Господь возложил на меня эту миссию — стать покровительницей сирот и брошенных детей. Даже если они находятся в темнице.

Разве не там когда-то нашли меня саму?

* * *

Эрл настоял на том, чтобы сопровождать меня в тюрьму к Картеру, хотя я как можно учтивее попыталась объяснить ему, что не нуждаюсь в помощи.

В тюрьме нас сопроводили в зал судебных заседаний, по дороге сообщив, что ожидают встречи Картера с судьей. Эрл осторожно придерживал меня за талию, когда мы поднимались по крутым каменным ступенькам, и помог открыть тяжелую дверь. От спертого воздуха у меня в животе забурлил утренний кофе, и я упрекнула себя за то, что не взяла в рот ни крошки хлеба.

На лестнице нас ожидал Эзра Лонг.

— Вы оба хотите увидеться с ним?

— Я думаю, будет лучше, если ты подождешь здесь, — обернулась я к Эрлу.

Он кивнул и присел на скамейку у стены.

Я проследовала за мистером Лонгом вверх по лестнице и затем по длинному коридору с множеством дверей. В самом конце мы остановились, и у меня внутри все вспыхнуло огнем. В комнате гремели низкие голоса. Конечно, суд ведь не мог начаться так быстро. Я сглотнула, чувствуя подступающую к горлу тошноту.

— Думаю, они все еще там, — сказал мистер Лонг, повертев на пальце кольцо с ключами.

— Кто? — спросила я и тут же пожалела об этом.

Судья. И, может быть, остальные причастные к преступлению. Наверное, они тоже были там.

— В камере Блэйн, — прервал мои размышления мистер Лонг. — Он находится здесь с самого утра.

— Где Эзра? — послышался голос с дальнего конца лестницы.

— Пойду-ка посмотрю, кому я там понадобился, — сказал мистер Лонг и жестом пригласил меня присесть на скамью около стены. — Когда Блэйн выйдет, вы сможете войти.

Его шаги отражались гулким эхом от стен коридора, потом послышались на лестнице, а потом и вовсе стихли.

Я слышала низкий бас Блэйна, но не могла разобрать слов. Я на цыпочках подкралась к двери и прижалась к ней ухом. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня застали за подслушиванием, но я должна была знать, что Блэйн говорил своему брату. Я еще плотнее прижала ухо к двери. Теперь я могла различить голоса.

— Неужели ты не наймешь для меня адвоката? — послышался баритон Картера.

— А должен ли я это делать? Ты ведь виновен, разве не так? — послышался голос Блэйна, строгий и мягкий одновременно. — Не лучше ли сказать судье, что ты раскаиваешься в содеянном, и принять наказание, как подобает мужчине?

Я затаила дыхание, тщетно силясь расслышать бормотание Картера.

— Я хотел бы, чтобы все закончилось для тебя добром, Картер, но нельзя выпутаться из передряги, не заплатив за свою ошибку. Это, слава богу, не на всю жизнь, хотя все могло бы обернуться гораздо хуже, если бы кто-нибудь погиб. Разве ты не понимаешь? Это твой шанс научиться делать выбор, стать на верный жизненный путь.

— Ты никогда обо мне не заботился. Не притворяйся, будто сейчас тебе есть до этого дело, — бросил Картер.

Эти слова прозвучали как пощечина. Если бы Блэйн не беспокоился о своем брате, он не пришел бы к нему в тюрьму и уж тем более не стал бы говорить с ним с такой теплотой в голосе. Неужели Картер этого не понимал?

Я нажала на дверную ручку. Голоса умолкли. Скрип. Шаги. Дверь открылась. Я вошла. За голым столом вздрогнул и напрягся Картер.

— Твой брат прав, и ты это знаешь, — произнесла я, не сводя глаз с его лица. — Тебе дана великая благодать.

— Меня посадили, — фыркнул Картер. — Где же ваша великая благодать?

— Ты получил возможность встретиться лицом к лицу со своим грехом, раскаяться в своих ошибках и выбрать правильный жизненный путь, — сказала я и потянулась к нему.

Картер снова вздрогнул, отпрянул к стене и скрестил руки на груди.

— В общем, вы не собираетесь нанимать для меня адвоката, — сказал он с сарказмом, который был гуще патоки, застывшей в зимний день.

Я опустила глаза, посмотрев на свои ладони, и почувствовала, как в моей груди догорает дотла сердце.

— Нет, — тихо произнесла я. — Тебе придется пройти через это самому.

Дрожащей, несмотря на предыдущую браваду, рукой Картер пригладил свои золотые волосы. Тень легла на его бледную кожу под глазами. У меня кольнуло сердце, но я ничем не могла помочь этому ребенку. Даже желая оплатить его защиту, я совсем не имела на это денег.

Я озиралась по сторонам. В комнате были только мы втроем.

— А где остальные?

— Какие остальные? — нахмурился Картер, упав на низкий табурет.

— Остальные мальчики. Те, кто был с тобой ночью.

Картер опустил глаза. Блэйн откашлялся.

— Остальные мужчины находятся в камере, — сказал он. — Картера привезли сюда в надежде, что судья сегодня с ним поговорит. Мой брат еще подросток. Это может сыграть в его пользу.

Мужчины. Я облизнула губы, вспоминая выражение лица Картера, когда подозрительный молодой человек назвал его малышом. Картер самоутверждался. Как Блэйн со своей фермой. Как я в Рэйстоунском доме.

Пронзительная мысль пронеслась в моей голове. Мы все нуждались в своеобразном одобрении, чтобы чувствовать себя значимыми. Матушка Рэмси воспитывала меня совсем не так. Она однажды сказала, что мне необходимо лишь одобрение Иисуса. И ничего более.

Если бы только я могла в это поверить!

Если бы только мы могли в это поверить!

Эта мысль потрясла меня. Пришлось отвлечься и вернуться к тому, что я была в силах осознать. К чему-то менее глобальному.

— Что сейчас будет?

— Судебное заседание в первой инстанции. Будет лучше, если Картер во всем сознается, — пожал плечами Блэйн. — В любом случае, учитывая его возраст и характер преступления, это будет скорее исправительное учреждение, чем тюрьма.

Я вздохнула с облегчением. Исправительное учреждение находилось совсем недалеко от города. Проблемные дети получали там образование и обучались хорошим манерам, а выпускались оттуда уже полноправными членами общества. Может быть, этим людям и удастся сделать то, что не смогли мы. Я ухватилась за эту хрупкую соломинку, видя, как Картер повернулся к нам спиной.

— Пойдем, Сэди, — взял меня за локоть Блэйн.

С прошлой ночи на его лице появились новые морщинки. Уголки его полных губ опустились, как будто под тяжестью груза, который лег на его плечи непосильной ношей.

Меня злило то, что ему приходится выносить столько боли. Как и я, в таком же юном возрасте Блэйн перенес множество невзгод. Несмотря на все, что между нами произошло, моим самым жгучим желанием в тот момент было смыть горе, которое глубокими морщинами врезалось в уголки его глаз.

Блэйн окликнул мистера Лонга, чтобы тот вернулся и закрыл камеру. Пока мы его ждали, в спертом воздухе повисло неловкое молчание. Потом появился полицейский и провел нас до лестницы.

Когда мы с Блэйном спустились по лестнице, Эрл вскочил со скамьи.

— Как Картер? — Он взял меня под руку и отвел туда, где ожидал все это время.

— Он…

Я взглянула в его влажные карие глаза. Они влекли меня — и в то же время отталкивали. Словно пирог, в который положили слишком много сахара. Волнения прошедших нескольких недель стиснули мне грудь. Мне трудно было сделать вдох.

Мои губы предательски задрожали, когда я скользнула взглядом от лица Эрла к лицу Блэйна. К лицу того, кого я любила. Того, кто любил меня. Теплился ли еще огонек этих чувств в наших сердцах? Была ли хотя бы маленькая надежда на то, что мы когда-нибудь снова будем вместе?

Мистер Лонг спустился к нам. Я подошла к нему, в беспокойстве ломая руки.

— Что теперь будет?

Он почесал затылок.

— Мы будем держать Картера здесь, пока судья Баском не рассмотрит его дело. Может быть, неделю. Может, меньше. Если вы внесете залог…

Я покачала головой. Денег у меня не было. Денег не было и у Блэйна. Я посмотрела на Эрла, но тот не обращал внимания на наш разговор.

Блэйн прочистил горло.

— Я вернусь чуть позже, чтобы навестить его, — тихо произнес он.

— Приходи в любое время, Блэйн, — кивнул мистер «Лонг. — Конечно, ужасно видеть, что Картер так рано покатился по наклонной плоскости.

Блэйн открыл рот, словно намеревался что-то ответить. Но затем пожал плечами и побрел к выходу с поникшей головой.

Оцепенение разлилось по моему телу и добралось до сердца. Я подумала о том, буду ли я когда-нибудь еще способна испытывать какие-либо чувства.