В мае попечительский совет договорился отложить плановое собрание, проходившее каждый третий четверг месяца, а вместо этого собраться тридцатого июня. Однако за три дня до этой даты мне неожиданно позвонил мистер Райли и сообщил, что созывает экстренное совещание.

После того как Миранда помогла мне затянуть корсет туже, чем обычно, я надела свой зеленый костюм. Возможно, в этот вечер Рэйстоунский дом для сирот и обездоленных детей прекратит свое существование, чего я боялась больше всего на свете, но все же у меня были намерения выйти из положения с гордостью, присущей управляющей таким серьезным учреждением.

Закрепив на волосах переделанную широкополую шляпу, я отошла от зеркала и оценила свое отражение. Круглое лицо. Карие глаза. Ничем не примечательная внешность. Я моргнула. С тех пор как я работала помощницей Хейзел, ничего не изменилось — ничего, кроме одежды. Но новый костюм был надет на прежней Сэди.

Я подумала о Виоле и ее матери, об их отчаянном желании найти богатого покровителя. Чем я отличалась от них в своей попытке скрыть грехи своей матери? Я не могла воскресить в памяти ее образ. Может быть, Господь помиловал меня, заставив забыть о ней? Я не знала. Мне всего лишь не хотелось годами нести бремя ее прегрешений на своих плечах. И покой я обрела вовсе не потому, что смогла стереть свое прошлое. Вера. Именно вера помогла мне обрести спокойствие.

От этой мысли у меня внутри что-то растаяло и растворилось. Я больше не нуждалась в одобрении попечительского совета. Мне больше не нужны были ни статус, ни должность управляющей приютом. Я была не в состоянии сберечь что-либо сама — ни Дом, ни детей. Господь всегда поддерживал это место. Если Он решит, что Дом должен существовать дальше, Он найдет того, кто сможет достойно руководить этим заведением. Мне же оставалось любить всех, с кем небеса свели меня на жизненном пути, такой же щедрой и всепоглощающей любовью, какой любил меня Создатель.

Конечно, теперь мне придется искать новую работу. И новое жилье. Но я подумаю об этом позже. После того как мистер Райли сообщит новости, которые навсегда разобьют мне сердце. После того как мы с Мирандой утешим друг друга, оплакав судьбу детей.

* * *

В тот вечер мы встретились в каменном соборе. Стены святилища были украшены витражами, изображавшими сцены из жизни Иисуса Христа, и ярко освещались электрическими лампами. Я подолгу всматривалась в каждую картину, но мои глаза вновь и вновь возвращались к изображению Иисуса с детьми. Он обнимал их. Любил их. Беспокоился о том, что с ними будет.

Казалось, в воздухе пахнет рассудительностью. Она была такой же ощутимой, как утренний туман. Я молилась, чтобы Господь утешил всех нас, особенно детей. Чтобы Он отнесся к ним с такой же нежностью, какая изображена на витраже.

Мистер Райли поднялся и обратился к нам:

— Как вы помните, последние месяцы мы находились в тесном контакте по поводу текущего состояния дел. И я понимаю, что всех нас глубоко огорчает отсутствие необходимых средств для финансирования благородной работы, которая была начата много лет назад. Каждый из нас обещал принять решение, основываясь на той сумме, которую удастся привлечь до начала нового финансового года.

Послышался шум. Присутствующие переминались с ноги на ногу, отчего половицы жалобно скрипели.

Мистер Райли откашлялся и продолжил:

— Мне кажется, что место, где мы можем обратиться к небесам, наиболее подходит для того, чтобы сообщить вам, что благодаря анонимному пожертвованию, полученному мной сегодня утром, в бюджете приюта достаточно денег для продолжения работы в следующем году.

Я тряхнула головой, руками инстинктивно зажав свой открытый рот. Не ослышалась ли я? Или услышала то, что хотела услышать? Раздались аплодисменты. Кто-то легонько прикоснулся к моей спине.

Лицо мистера Райли расплылось в довольной улыбке.

— Прости, что заставил тебя томиться в ожидании. Я хотел, чтобы такую хорошую новость все узнали одновременно. Я сам вне себя от радости. Я чувствую, что Господь действительно оберегает этот Дом.

Кто-то позади нас рассмеялся и воскликнул:

— Слава Богу!

В это невозможно было поверить. Мне не нужно было сообщать Миранде и миссис Фор о том, чтобы они подыскивали себе другую работу, не надо было собирать детские вещи и отправлять своих птенцов в другие приюты, где они будут ждать приемных родителей.

— Мы благодарим вас, мисс Сэди, за ваш неустанный труд во благо Дома и ждем от вас такой отдачи и в дальнейшем, — громко сказал мистер Райли.

Я подумала о просьбах, с которыми обращалась к Богу последние несколько месяцев. Из них выделялось одно желание, которое волновало меня больше всего. Чтобы работа Рэйстоунского дома во благо детям продолжалась. Чтобы мы смогли помочь еще большему количеству нуждающихся малышей. Радость, переполнявшая меня, вспенилась и забурлила через край, напоминая мыльную пену в ванной. Пузырьки появляются. Растут. Летят, пока не…

Лопнут.

Я вернулась на землю быстрее, чем один из таких лопнувших мыльных пузырей. Нет, я больше не хочу увязнуть по колени в мутном болоте цифр и финансов, встреч и сбора пожертвований. Особенно если ради этого нужно пренебречь общением с близкими людьми. А для меня это выглядело именно так.

Вскочив на ноги, я постаралась не обращать внимания на крик, звучавший в моей голове. Что-то подсказывало мне, что я могу закончить как моя мать, если откажусь от этой должности, не зная, куда идти и что делать. Но я должна уйти. Ради себя. Ради этих детей.

Ради Миранды.

Внезапно все потеряло смысл. Я больше не боролась за должность — я просто следовала велению сердца, которое принадлежало Господу.

— Я полагаю, мисс Силсби хочет что-то сказать.

Мистер Райли отошел, уступая мне дорогу. Я встала на его место, увидев лица людей, которые пожертвовали время, энергию и собственные деньги на то, чтобы наш Дом существовал в дальнейшем. Я вглядывалась в каждого, пытаясь разгадать, кто же появился в последний момент и росчерком пера изменил нашу судьбу. Но не увидела ни одного кивка, ни одной улыбки.

Набрав в легкие как можно больше воздуха, я вознесла безмолвную молитву небесам, чтобы они поддержали мою последнюю просьбу.

— Когда в марте этого года я вступила на должность управляющей, я понятия не имела о том, что это за собой повлечет. Я полагала, что могу это представить, ведь проработала плечом к плечу с Хейзел пять лет. Но сейчас я понимаю, что переоценила свои возможности, соблазнившись престижем. И вскоре обнаружила, что скучаю по общению с детьми. Я проводила так много времени, работая для них, что упускала их самих.

Я сделала еще один вдох, набираясь мужества. Мужчины смотрели на меня с недоумением.

— Я обращаюсь к вам с просьбой поддержать мое увольнение.

Мистер Райли потер пальцем морщины, выступившие на лбу.

— Думаю, не ошибусь, если скажу, что выражаю мнение большинства из нас. Это не самые приятные новости. Это ваше окончательное решение, мисс Силсби?

— Окончательное и бесповоротное. Но у меня есть последняя просьба. Я надеюсь, что вы исполните ее в качестве прощального подарка для меня.

Присутствующие кивали, но это мало успокоило меня, дрожавшую всем телом.

— Просите что вам угодно, мисс Силсби. — Искренняя улыбка озарила лицо мистера Райли. — Хоть половину нашего королевства.

Я улыбнулась. Саломея однажды попросила принести ей на блюде голову Иоанна Крестителя. Моя просьба будет менее шокирующей.

Прошу Тебя, Господи, сделай так, чтобы они услышали меня. Сделай так, чтобы они меня поняли.

— Я хочу, чтобы вы назначили на мое место Миранду Дженнингс.

По комнате прокатился ропот. Я повысила голос.

— Миранда хотела попробовать свои силы в этой должности, когда уходила Хейзел. Она работала моей помощницей последние два месяца, и за это время я успела оценить уникальные таланты, которыми она обладает. И которые помогут ей с честью исполнять обязанности управляющей.

Мистер Раили, казалось, был опечален.

— Всем нам известно, что она умеет хорошо говорить. Мы слышали ее пламенную речь на пикнике. Но удовлетворяет ли мисс Дженнингс требованиям, которые предъявляются к человеку, занимающему эту должность? Насколько я помню, у нее недостаточно образования.

— В ваших словах есть доля правды, Миранда действительно закончила меньше классов, чем это необходимо. Но она прекрасно обращается с цифрами, у нее замечательный почерк и слог, отличная память на детали и цифры, и, что самое главное, она умеет найти общий язык и с детьми, и со взрослыми. Миранда в состоянии совмещать работу и отношения. Я уверена в том, что она — бесценный работник нашего Дома. И она сможет сделать так, чтобы для нашего приюта наступили лучшие времена.

Я стояла, держа спину ровно, и взглянула в глаза каждому, прежде чем продолжить.

— Джентльмены, эта рекомендация далась мне не так легко, как вам может показаться. Много моих душевных сил ушло на то, чтобы собраться с духом и обратиться к вам. Но я верю, что так будет лучше. Для всех нас.

Сделав шаг назад, я снова задрожала. Удовлетворят ли они мою просьбу или придерутся к ничего не значащей бумажке, которой у Миранды не было?

— Мисс Силсби, не могли бы вы оставить нас ненадолго? Нам хотелось бы обсудить столь неожиданный поворот событий.

— Конечно.

Мои шаги эхом отражались от стен полупустого помещения. Я закрыла за собой двери святилища и прислонилась к ним с облегчением. Вместо тоски и сожаления я чувствовала, как по моим венам разливаются мир и покои Меня не волновало, что члены попечительского совета подумают обо мне. Единственное, чего я хотела — это чтобы они согласились дать шанс Миранде.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем двери распахнулись. Вслед за мистером Райли в вестибюль вышли все члены попечительского совета.

Я сцепила пальцы за спиной и приготовилась выслушать их решение.

— Вы попросили нас принять довольно серьезное решение, мисс Силсби. Но чем дольше мы обсуждали этот вопрос, тем больше убеждались в том, что именно вы находились в той уникальной позиции, которая позволила наилучшим образом оценить мисс Дженнингс как кандидата на вашу должность. Поэтому мы сообщаем вам, что согласны предложить ей работу управляющей — прямо сегодня вечером, если вы позволите мне сопроводить вас до Дома.

Мои губы растянулись в широкой улыбке. Я даже побоялась, что ей не хватит места на моем лице. Я бросилась к мистеру Райли и обняла его.

— Спасибо вам! Спасибо вам огромное.

Мистер Райли кашлянул. Я отошла, заметив его красное, как помидор, лицо. Он смущенно переминался с ноги на ногу.

— Сегодня вечером вы совершили удивительный поступок, мисс Силсби, — сказал мистер Делп.

— Нет, сэр. — Я покачала головой, чувствуя, как в моем сердце зарождается печаль, легкая, как семена нарциссов. Я попыталась прогнать ее, но она лишь сильнее прорастала у меня внутри. — Я поступила так, как велел мне Господь.