Открываю глаза и снимаю дыхательную маску. Вроде долетели. Ощущения конечно так себе. Двигаться сложно. Мышцы реагируют как-бы с неохотой, да и голова соображает туго. Но надо выбираться с капсулы криосна. Слегка оттолкнувшись, взлетаю над капсулой и перевожу себя в вертикальное положение. Отлететь от капсулы совсем мне мешает тонкий шнурок, которым я пристегнут. Прихожу в себя окончательно. Сбоку от капсулы находится специальный контейнер с чем-то наподобие комбинезона. На самом деле — это первый слой легких скафандров. Одеваюсь попутно осматривая отсек криосна. На всех капсулах горит зеленый светодиод. Экипаж значит в полном порядке. Согласно программе корабль должен был разбудить меня в двух случаях. Первый случай — это благополучное прибытие на орбиту искомой планеты, а второй — некая внештатная ситуация. И мне почему-то кажется, что имеем как раз первый случай.

Согласно инструкции мне надлежит сейчас проследовать в общую каюту, чтобы узнать где мы сейчас находимся и понять что делать дальше.

Ну, значит, туда и направимся. Только медленно и аккуратно. Постоянно держась за поручни.

А вот и главный экран. Прикасаюсь к нему, выводя из режима сна. Что тут у нас. Оборудование корабля в полном порядке, а сам корабль находится возле кислородной планеты. По крайней мере, на внешних датчиках видны белые облака, синяя поверхность воды и разноцветная — материков. Цветовая палитра, знакомая человеку издревле. Мысленно извиняюсь перед теми парнями, которые построили этот корабль. Кажется, я, зря в них сомневался.

Несколькими касаниями активирую процедуру вывода экипажа из состояния криосна. Согласно появившимся на экране показаниям мне еще восемь часов надлежит провести в одиночестве. Ну, не так чтобы и много. Благо, что корабль уже успел пару раз облететь вокруг планеты. Да и парочка фильмов в памяти компьютера есть. Интересно, что сейчас делает тот профессор с двойной фамилией. Котов-Паутинский кажется. Ну или этот их безопасник. С кем только не сталкивает жизнь.

Перед тем как начать убивать время, оставшееся до пробуждения команды, еще раз проглядываю показания внешних сенсоров и сравниваю с ранее имеющимися. И действительно планета, на орбите которой мы находимся, та самая. А то мало ли куда нас могло занести. Отбросив сомнения включаю фильм и достаю специальные упаковки с продуктами. Я бы конечно предпочел нормальную чашку хорошего кофе, но мы сейчас в космосе. И это накладывает некоторые ограничения.

— Скучаешь Волков? — один из трех офицеров вплыл в рубку. Из всей команды они наиболее физически развиты. Неудивительно, что кто-то из них проснулся первым.

— Можно и, так сказать. Пока все идет так, как и было задумано. Мы на орбите нужной планеты. Все системы корабля в полном порядке. В пределах получаса проснутся все члены экипажа. С местами, которые наметили для посадки ничего катастрофического не произошло.

— А что с ними могло произойти?

— Стихийное действие как пример. Пожар там или наводнение. Однако можешь сам посмотреть. Все в порядке.

— Это ни может не радовать. Я, конечно, не против приключений и экстрима. Но так, чтобы была возможность вернуться в безопасное место. Причем вернуться быстро. А мы сейчас чертовски далеко от ближайшего такого места. Если конечно не считать сам корабль. — а Степан чертовски прав. Приключения хороши, но в меру.

— Однако вопрос о его безопасности скажем так дискуссионный. — так мы и проговорили, пока в рубке не собрались остальные члены экипажа. Все выглядели достаточно забавно в стандартных серых орбитальных комбинезонах. Впрочем, я старался не думать, что я выгляжу не лучше.

— Рад видеть весь экипаж бодрым и готовым к работе. На текущий момент ситуация выглядит следующим образом. Наш корабль находится на орбите искомой планеты. Все системы работают в штатном режиме, а все члены экипажа находятся в данной рубке и абсолютно здоровы. Таким образом на повестке стоит вопрос о выборе места посадки и проведении заданных исследований.

— Капитан, а что с заранее выбранными местами для посадки? Тебе они чем-то не нравятся? Или там что-то произошло?

— Нет, с этими точками на поверхности планеты в данный момент все в порядке. Следы стихийных бедствий сенсорами корабля не обнаружены.

— Так, а смысл нам сейчас что-то менять? Нет мы конечно можем пару суток проторчать на орбите, столпившись около экрана и разглядывая фотографии. Однако не думаю, что мы что-то обнаружим существенное. Те места, которые были выбраны еще на Марсе, являются достаточно подходящими. — вот именно за это я уважаю военных. Все четко и по делу, ну почему все люди так не могут.

— По инструкции я был обязан задать этот вопрос. Хотя я полностью согласен с вышесказанным. Таким образом, я даю еще один час для того, чтобы желающие поели, попили или побрились. Через шестьдесят минут все должны быть в посадочном модуле, одетые в скафандры. Точнее в его пассажирском отсеке. Я во время посадки буду в управляющей рубке. Согласно инструкции, я обязан контролировать параметры полета и вмешаться при необходимости. — речь конечно не сильно вдохновляющая. Но оратор из меня плохой. Да и люди здесь все взрослые. Обойдутся без вдохновляющих речей. Так что я с чистой совестью направился сначала к отсеку со скафандрами, а через него к посадочному модулю.

Если честно на самом деле это были скорее не скафандры, а что-то наподобие высотных костюмов. Во всяком случае выйти в них в открытый космос было нельзя. Конечно они имели герметичный шлем, который можно было использовать как в режиме респиратора, так и подсоединить к внешнему источнику дыхательной смеси. Необходимость в таком снаряжении мне если честно была не очень понятна. Посадочный челнок представлял собой стометровую дуру со сверхпрочным двойным корпусом. Как мне кажется разгерметизировать такое можно только одним способом — прямым попаданием ракеты класса воздух-воздух. Даже залп из авиапушки должен если и не срикошетить полностью, то не пробить стенки пассажирского салона и рубки управления.

А вот и рубка управления. Обзорные экраны, имитирующие окна. Окон здесь нет. Никакое стекло не выдержит удар метеорита. Да и космическое излучение. А это, как-никак, космический корабль. Полукруглая консоль, на которую выводятся показания приборов. Две ручки управления по бокам кресла. Все привычно и знакомо. У доброй половины кораблей, выпускаемых корпорацией рубка управления выглядит абсолютно так же. Поэтому спокойно сажусь в кресло и активирую консоль. Засветившись синим цветом, та начинает загрузку. Появились данные об исправности приборов модуля. Ожили камеры, показывающие отсеки. Затем появляется внутренняя связь, показатели скорости и горизонт. Последний начнет толком работать, когда мы войдем в сферу притяжения планеты. Корабль рассчитан, в том числе и на автоматическое пилотирование. Поэтому в рубке управления имеется и мультимедийные функции. Система настроена так, что при возникновении неисправности выключит их и передаст управление пилоту. Ну или можно сделать это самостоятельно.

Обращаю внимание на камеры. Члены экспедиции еще не торопятся занимать свои места. Впрочем, у них еще больше сорока минут.

На самом деле не люблю ожидание. Как, впрочем, и безделье. Но приходится терпеть. Как нам всем объяснили еще при подготовке к старту, люди по-разному приходят в себя после долгого криосна. И в первый час возможно снижение внимания и координации. Да и мышцы должны быть несколько ослаблены. Хорошо бы подождать часа три, но это время не выдержит уже большинство. Делать здесь на орбите решительно нечего.

Пока я предавался размышлениям, команда собралась в пассажирском отсеке. Трое военных захватили в салон оружие. Причем не стандартные карабины, выданные всем участникам миссии, а более мощные и дальнобойные винтовки калибра семь шестьдесят два.

Весь экипаж дисциплинированно пристегнулся к креслам. Рядом с каждым сбоку в специальном креплении находился баллон с дыхательной смесью. Сейчас все дышали воздухом в салоне, но в случае чего автоматика мгновенно переключит скафандры на питание из баллонов. Дыхательной смеси там хватит ненадолго, но за это время мы окажемся в плотных слоях атмосферы. Ну или как вариант последний вариант к шлемам можно присоединить специальные шланги.

Ввожу координаты посадки введены в искин посадочного модуля. Весь процесс займет где-то полтора часа и будет происходить по пологой спирали. В конце для окончательного торможения модуль сделает маневр, похожий на знак вопроса. Такая схема позволит обеспечить мягкую посадку и при этом сберечь энергию антигравов. Можно было бы вообще вертикально спикировать к поверхности планеты, резко погасив скорость на последнем участке. Энергии на такое у двигателей должно хватить. Однако мы не боевой истребитель, прорывающийся сквозь заградительный огонь, а комфортной такую посадку не назовешь. Да и к обшивке корабля после такого лучше даже не приближаться. Ожоги гарантированы.

— Внимание членам экипажа. Говорит капитан корабля. Начинаю процесс отстыковки посадочного модуля и посадки на планету. До окончания посадки крайне не рекомендую расстегивать ремни безопасности. Надеюсь все что вы взяли в салон очень хорошо закреплено. — Заметили. Парочка человек судорожно начала поправлять вышеназванные ремни. Трое военных хладнокровны как удавы и показывают большой палец камере. Интересно сколько лет этому жесту.

Включились обзорные экраны рубки. Красота. Все-таки в работе пилота есть много хорошего. Вот и сейчас я могу наблюдать, как подо мной разворачивается многоцветный диск планеты.

Примерно до двадцати километров все шло штатно. Я даже заскучал и стал думать, что искин корабля посадит нас в полностью автоматическом режиме и мягко как перышко. Но моим мечтам похоже не суждено было сбыться. Сначала траектория полета слегка поменялась. Я завороженно смотрел на экране как корабль отклонился от заданной линии, а через несколько секунд скорректировал свой полет. А потом индикатор сообщил о выходе из строя блока антигравов. А вот это уже было плохо. Нет рухнуть мы не должны. Аэродинамические плоскости модуля достаточно развиты, чтобы посадить нас на твердую поверхность и при более обширной неисправности. Или на воду при полном отказе антигравитационных двигателей. А тут пока вырубился только один блок. Автоматика уравновесила работу оставшихся блоков и стала пользоваться аэродинамическими плоскостями для маневра. И пока у нее это получалось. Однако я сидел и внимательно наблюдал, готовясь перехватить управление. Подобная ситуация отрабатывалась несколько раз на тренажерах. Да и при испытании кораблей учитывалась возможность полета при частично неисправных двигателях.

До высоты километров пять я сидел, вцепившись в подлокотники кресла и внимательно наблюдая за параметрами снижения. А вот потом параметры показались мне не оптимальными. Нет в целом маневр был правильным. Однако можно сделать и лучше.

Я решительно нажал кнопку активации ручного режима управления. Теперь посадочный модуль подчинялся моим командам. Я несколько уменьшил угол разворота. В конце посадки можно сделать не одинарную, а двойную восьмерку. Это позволило мне снизить мощность антигравитационных двигателей и садиться практически только на аэродинамике. Я не знаю, что там с этим неисправным блоком и в каком состоянии находятся остальные. Поэтому лучше не рисковать.

И вот до поверхности остается несколько десятков метров. И я делаю последний разворот и усиливаю мощность двигателей. Сейчас мне надо максимально погасить скорость. И вот многотонный модуль, проскользив несколько метров по траве, полностью останавливается.

Выдохнув, обращаю внимание на то, что творится в пассажирском салоне. А там творится какое-то непотребство. Один человек, кажется из научного персонала лежит на полу, а над ним склонились двое.

— Так что там происходит? Почему член команды лежит на полу?

— Капитан тут двое во время посадки устроили спор. В результате один выпал из кресла и кажется сломал руку. — Твою дивизию. Ну было же сказано. — лейтенант, а как он ухитрился выпасть из кресла, когда был пристегнут ремнями. Ладно не отвечайте. Пусть кто-то один окажет первую помощь. Двоих пошлите в грузовой отсек. Надо выходить на поверхность.

Отстегнувшись, встаю и выхожу из рубки. Ну так и есть закрытый перелом руки. Плюс похоже небольшое сотрясение. Виталий совместно с доктором уже занимались пострадавшим. Насколько я знаю оба были людьми опытными и в помощи остальных не нуждались.

— В общем господа план такой. Сегодня наружу никто не выходит. Я понимаю, что порчу всю торжественность момента, но так надо. Артем выйдет через небольшой шлюз и возьмет на анализ образцы почвы, воды и воздуха. Мне нужен ответ только на один вопрос — действуют ли наши антибиотики на местных обитателей. Я в курсе, что на Марсе нас убеждали, что это так. Но лучше перепроверить. Тем более, что анализы не займут много времени.

— И что нам теперь сутки шляться по пассажирскому и грузовому отсеку. Может все же в скафандрах выйдем. Да хоть через тот-же шлюз. Там все равно стоит система обеззараживания.

— Виталий сможешь выйти и обеспечить периметр? — командир бойцов слегка кивнул в знак согласия. — Ладно выходите по одному.

Выйдя из шлюза, двое бойцов на секунду вкинули винтовки. Однако все было спокойно. Колыхалась трава. В паре километров виднелась лесная опушка. Местные растения высотой были по щиколотку и по виду напоминали земные хвощи. Микробиолог быстренько собрал образцы и вернулся на челнок. Красота. Надеюсь все же тут не обнаружится какая-нибудь гадость. Как же хочется снять шлем. Но нельзя. Полюбовавшись окрестностями я вернулся внутрь челнока.