Второй парой у Ники стояла теория магии квинтэссенции, на которую она шла сытой и довольной. Причем второе обстоятельство в большей степени порождалось первым. К тому же она чувствовала себя уверенно – прошлый вечер провела за учебниками по этому предмету. И хотя она не запомнила даже трети того, что читала, кое-какие сведения в памяти все-таки отложились.

На этот раз лекция проходила в небольшой аудитории, рассчитанной как раз на то количество студентов, какое обучалось на их курсе. Когда Ника вошла, половина столов еще была свободна, но она не стала занимать место ни за одним из них. Вместо этого она уверенно подошла к сидящей на первом ряду девушке и, кивнув на пустой стул, спросила:

– Можно?

Пора было заводить приятелей среди сокурсников, уж с чем с чем, а с налаживанием контактов у Ники проблем никогда не возникало. Девушку, рядом с которой она села, звали Эми, и она тоже до сих пор держалась от остальных особняком. Эми была счастливой обладательницей больших синих глаз, длинных ресниц, пухлых губок и при всем этом яро придерживалась так называемого свободного стиля. Коротко стриженные черные волосы, мешковатое платье и тяжелая обувь с кучей заклепок были проявлением ее индивидуальности. Подобное могли себе позволить лишь выходцы из простого люда, аристократам такое не дозволялось. Родители новой знакомой занимались техническими разработками, и Эми собиралась пойти по их стопам, выучившись на техномага. Она была не слишком общительной, но вместе с тем держалась уверенно и свободно, чем и привлекла внимание Ники. Однокурсницы быстро нашли общий язык, но в то же время не докучали друг другу бессмысленными разговорами.

А вот другие студенты как раз этим и занимались, обсуждая магистра Твиль – преподавательницу менталистики и по совместительству теории магии. Об этой гениальной во всех отношениях личности ходили легенды, а в области ментальной магии она уступала разве что лорду Грэму.

Как только началась пара и в аудиторию вошла преподавательница, все первокурсники, включая Нику с Эми, ахнули. Они буквально застыли с открытыми ртами и не сводили глаз с магистра Твиль.

– Вас не учили, что так глазеть невежливо? – укорила их преподавательница, в голосе которой, однако, не прозвучало ни намека на обиду.

Адепты и рады были бы отвести взгляд, но сделать это у них не получалось. Магистр, привычная к подобной реакции на свою персону, тяжело вздохнула, мило и несколько виновато улыбнулась и стала ждать, пока первокурсники оправятся от потрясения.

Их изумление было вполне оправданно, ведь магистру Твиль, которой, по слухам, давно перевалило за триста, от силы можно было дать лет двенадцать. Она выглядела как миниатюрная девочка-подросток – невысокая, очень худенькая, облаченная в свободное белое платье, доходящее до колен. Длинные волосы ниспадали ниже пояса белоснежными волнами, на щеках – ямочки. Завершением образа являлись туфельки с милыми бантиками.

– Ну-с, приступим! – крутанувшись вокруг своей оси на низеньких каблучках, сказала магистр. – Как вы, наверное, уже знаете, меня зовут магистр Твиль, и, помимо теории магии, я буду вести у вас менталистику. Требования у меня простые: учите – получаете зачеты и отличные отметки на экзаменах. Не учите – уж извиняйте, тянуть вас за уши не буду. Но! – Она с торжественным видом подняла указательный палец. – Каждую пятницу для отстающих будут проводиться дополнительные занятия, а для очень способных и желающих знать больше, если таковые среди вас имеются, – по вторникам.

Началась лекция, и адепты и думать забыли о том, что ее ведет магистр с внешностью ребенка. Теория магии, преподаваемая в академии, была сложной не только для Ники, но и для остальных. Каждый подвид магии пятого элемента требовал особенных знаний и умений. Если во всех прочих стихиях теория по большей части заключалась в зазубривании формул, словосочетаний и жестов, то квинтэссенция основывалась на интуиции и ощущениях. Единственным исключением являлась боевка, требующая от магов хорошей физической подготовки, и техномагия.

Ника думала, что переутомилась из-за чтения книг прошлым вечером, но, как оказалось, то были мелочи по сравнению с этой парой. От обилия информации, которую магистр Твиль вещала с воодушевленным выражением лица и безмятежной улыбкой, мозг был готов взорваться. Помимо голоса преподавательницы, в аудитории слышался лишь скрежет пишущих ручек. У адептов не было даже времени оторвать взгляд от тетрадей, а уж о том, чтобы перекинуться парой слов, и вовсе речи не шло.

Теория магии длилась две пары, а последним занятием сегодня стояли легенды и мифы Дагории. На этот предмет все шли, ожидая отдохнуть и послушать ничего не значащие сказки, и в целом эти ожидания оправдались. Лекцию читал старичок, облаченный в длинную фиолетовую мантию и бесконечно поправляющий на носу круглые очки. Он говорил, вернее, бубнил себе под нос, и его путаная сбивчивая речь была слышна разве что на первых рядах. Ника, намеревающаяся серьезно заниматься учебой, честно пыталась записывать за профессором Люциусом (за глаза называемым Лютиком), но выходило плохо.

Из лекции она усвоила только то, что некогда Дагорию населяло множество рас, которые со временем мельчали. Сейчас в этом мире они встречались редко, а некоторые вовсе остались лишь в легендах и были забыты. В Триальской империи – соседнем государстве, помимо людей, проживало изрядное количество гномов, которые, по сути, отличались от обычного человека лишь низким ростом да ужасно сварливым характером. Гномы были отличными мастеровыми, поэтому в основном они так же, как и их предки, работали на каменоломнях, занимались ювелирным ремеслом, а самые предприимчивые зарабатывали торговлей. Среди жителей Агавийского королевства гномов было не так много, но иногда они все же встречались. В качестве примера профессор Люциус привел нового шеф-повара в столовой факультета квинтэссенции. Узнав, что госпожа Лили – гномиха, Ника ничуть не удивилась – старушка как нельзя лучше подходила под описание этих существ.

В качестве домашнего задания Лютик задал прочесть пару параграфов учебника и назубок выучить законспектированную лекцию, и это плюс к тому, что задала магистр Твиль, а уж она не поскупилась, велела выучить столько теории, что адептам предстояло провести над книгами не один вечер.

– Ну и как тебе учеба? – спросила Эми, когда однокурсницы выходили с занятий.

Ника на миг задумалась, после чего уверенно произнесла:

– Нравится. Всегда мечтала учиться в высшем учебном заведении.

– Слушай. – Однокурсница резко остановилась и с интересом на нее посмотрела. – А это правда, что ты иномирянка?

– Правда. – Ника улыбнулась. – Только давай поговорим об этом в другой раз. Если честно, мне уже надоело рассказывать о своем мире по сто раз за день.

Эми настаивать не стала, и они вновь вернулись к теме учебы. Оказалось, что новая приятельница знала об академии много такого, о чем не ведали даже старшекурсники. Она поделилась с Никой историей о магистре Твиль, которую ей, в свою очередь, рассказывала бабушка. Выяснилось, что эта самая бабушка была аристократкой и даже имела графский титул. Но, влюбившись в простого механика, мать Эми сбежала из дома, тайно с ним обвенчалась и порвала всяческие связи с родственниками. А вот сама Эми часто общалась с бабушкой и слышала различные занимательные истории, происходящие при дворе.

Так вот, магистр Твиль, при всей ее детской внешности, в прошлом месяце справила свой трехсотдвадцатилетний юбилей. С самого рождения у нее был невероятно сильный дар пятого элемента, и особенно он проявлялся в области менталистики. Уже в три года девочка часто содействовала службе безопасности, ставя мощные ментальные блоки на стражей правопорядка, дипломатов и, говорят, даже на членов королевской семьи. Этот ребенок был по-настоящему гениален, и маги, уже тогда предпринимающие первые попытки соединить магию с механикой, решили использовать дар девочки для экспериментов.

Ее родители были людьми жадными и жаждущими получить хорошую наживу, поэтому без сомнений подписали договор. Первое время все шло хорошо, девочку пытались изучать и раскрывать возможности ее дара. Но когда дело перешло от теории к практике, все стало гораздо сложнее. Тогдашние маги не обладали нужными знаниями, чтобы правильно совместить технические разработки с менталистикой, и на одном из экспериментов все вышло из-под контроля. Сила девочки, которой к тому времени исполнилось двенадцать лет, выплеснулась наружу, создав огромный взрыв. От здания и находившихся в нем людей не осталось даже пепла, а частички эфира, наполняющие воздух магией, оказались выжжены на протяжении нескольких километров.

Эксперименты проводились в Северном районе города, и в то время все люди, населявшие его, перебрались в центр из-за нестабильного магического фона, который и по сей день до конца не восстановился. Всплеск магии не мог не повлиять на носительницу дара, но, к счастью, девочка осталась жива, хотя и сильно пострадала. У каждого проявления стихийной магии есть обратная сторона, а у самой сильной – цена, которую нужно заплатить. Шли годы и десятилетия, а Миали Твиль так и оставалась двенадцатилетним ребенком.

После того случая служба безопасности некоторое время держала ее в изоляции, дожидаясь, когда сила стабилизируется. Спустя несколько лет девочка поступила в Академию пяти стихий и, окончив ее, пошла учиться дальше. За ее плечами остались магистратура и долгие годы работы в академии, куда она вернулась в роли преподавателя.

Королевская чета, заинтересовавшись могущественным даром, хотела сделать ее первым магом при дворе, но магистр Твиль отказалась. Она нашла себя в работе со студентами, хотя те, наравне с другими профессорами, поначалу относились к ней с большим подозрением и долей скептицизма. Однако магистр не раз демонстрировала свои невероятные возможности, и весь скептицизм сменился на уважение, граничащее с благоговением. Миали Твиль полюбилась всем еще и за то, что такой сильный дар сочетался в ней с легким и веселым нравом, ведь ей по-прежнему не было чуждо ребячество.

От рассказа Эми Ника находилась под большим впечатлением. Каких только незаурядных личностей не водится в стенах этой академии! Все-таки недаром ее считают лучшей не только в Агавийском королевстве, но и во всей Дагории.

С такими мыслями Ника шла по коридорам общежития, направляясь к своей комнате, где ее поджидал сюрприз. У дверей стояли три девушки, две из которых Нике были знакомы – они присутствовали на вчерашней вечеринке.

– Мы на макияж, – сообщила одна из них, когда Ника приблизилась. – Мне нужен вечерний, для свидания, а моим подругам – повседневный, просто чтобы посмотреть, как им можно улучшить внешность.

К этому моменту Ника уже успела забыть про свою затею с визажем и сейчас жутко обрадовалась. Она проводила девушек внутрь и поочередно поработала с каждой из них. Ника старалась сделать все как можно лучше, ведь от ее теперешней работы зависело, станут ходить к ней другие клиенты или нет. К счастью, студентки не только остались довольны, но и пришли в такой восторг, что даже заплатили сверх установленной цены. Все трое дружно признали, что косметика из другого мира – это отменная вещь, и пообещали рекомендовать услуги Ники своим друзьям.

Когда они ушли, Ника обессиленно рухнула на кровать, при этом чувствуя себя донельзя довольной. Ее накопления пополнились новыми монетами, и теперь она могла вернуть долг Каину. Ника чувствовала себя уставшей и радовалась, что завтра нет ни одной пары из тех, что уже были, а значит, к завтрашнему дню учить ничего не надо. Немного полежав, она собралась идти в ванную, как вдруг в дверь негромко постучали. Подумав, что, вероятно, пожаловали очередные клиенты, Ника отворила вечернему визитеру и с удивлением обнаружила на пороге Алиту – секретаршу декана пятого факультета.

– Прошу прощения за беспокойство, но лорд Грэм настоятельно просил вас зайти в деканат, – с ходу огорошила она. – Сейчас.

– Сейчас? – переспросила Ника, скосив глаза в сторону окна, за которым уже смеркалось. – И что лорду Грэму от меня понадобилось в такое время? Может, я все-таки могу прийти утром?

– Сейчас, – повторила секретарша и виновато улыбнулась. – Он сказал: «Срочно».

Продолжая удивляться причудам декана, который мало того, что посылает за студенткой свою секретаршу, так еще и делает это в позднее время, Ника пошла вслед за Алитой.

По дороге она заметила, что секретарша выглядит очень усталой и ведет себя несколько заторможенно. Под глазами у нее пролегли темные тени, и при ходьбе она слегка пошатывалась. Ну, лорд Грэм! Это же как нужно загрузить человека работой, чтобы довести до подобного состояния!

В кабинете царил легкий полумрак, на столе были разбросаны многочисленные бумаги и книги. Войдя, Ника невольно сравнила эту обстановку с той, что видела сегодня в кабинете ректора. Здесь все было совсем иначе – каждая небрежно брошенная вещь буквально дышала импульсивностью и резкостью хозяина. Все отдавало мрачностью, но вместе с тем не было пугающим. Ника даже не знала, почему вдруг стала так остро чувствовать посторонние состояния, и постаралась больше не обращать на это внимания.

Лорд Грэм неподвижной статуей стоял лицом к окну, никак не среагировав на ее появление. Пауза затягивалась, и Ника не выдержала:

– Зачем я вам так срочно понадобилась?

Спустя пару секунд декан все же соизволил обернуться. Он медленно прошел к своему столу и, опустившись в кресло, молча кивнул на место напротив, чем вызвал у Ники ощущение дежавю. Утром – ректор, вечером – декан, а ведь еще пару дней назад она об учебе даже не помышляла!

– Ника, давайте начистоту, – произнес лорд Грэм вполне миролюбивым тоном. – Наше знакомство началось, мягко сказать, не слишком удачно. Кроме этого, ваше появление совпало с некоторыми обстоятельствами, вызвав у меня на ваш счет определенные подозрения.

– Вы думали, что я причастна к нападению на Дарину? – догадалась Ника.

В глазах декана промелькнуло удивление, и она пояснила:

– Магистр Лосгар мне рассказал. Он так же, как и вы, до сегодняшнего утра подозревал меня в случившемся, но после нашего разговора его мнение обо мне изменилось. А что повлияло на ваше?

– Всего лишь проверка информации. – Декан усмехнулся. – Я давно разучился доверять людям и предпочитаю иметь дело только с неоднократно проверенными. В день вашего появления на окраине Фейрана действительно открывался портал из немагического мира. Вот только вопрос. Каким образом вы оказались прямо у меня во дворе?

– Вы прекрасно знаете, что я об этом не знаю, простите за тавтологию. Свою историю я рассказывала вам неоднократно и не имею ни малейшего желания снова ее повторять.

– Вы злитесь на меня за отказ помочь? – неожиданно спросил лорд Грэм, с интересом вглядываясь Нике в лицо.

– Скажем так… – Она выдержала взгляд, и только пальцы рук сжались в кулаки, выдавая волнение. – Мне было неприятно выслушивать ваше нежелание помочь в такой грубой форме, но сейчас это не важно. Я принимаю ваши извинения.

– Извинения? – Декан скептически выгнул бровь. – Разве я просил меня извинить?

– А разве не это вы пытались сделать в самом начале нашего разговора? – в свою очередь, удивилась Ника. – К чему тогда вообще было поднимать эту тему и вызывать меня к себе в кабинет поздним вечером?

– Что за вещь, попавшая с вами в Дагорию? – вопросом на вопрос ответил лорд Грэм, перейдя к сути. – Лосгар говорил, у вас есть какой-то технический прибор.

Ника не сразу сообразила, о чем идет речь, а когда поняла, то не могла не съязвить:

– Ах, вот в чем дело! Помнится, вы говорили, что вас не интересуют люди, пришедшие из немагических миров, так что же изменилось?

– Я говорил, что они не интересуют службу безопасности, а не меня лично, – раздраженно бросил декан. – Тем более сейчас речь идет не о вашей персоне, а о конкретной вещи.

– И зачем, позвольте узнать, вам нужен мой телефон?

Лорд Грэм подался вперед и вкрадчиво произнес:

– Затем, что любая техника может пригодиться в разработках по техномагии. Ваш прибор разберут по запчастям, соберут, накачают магией квинтэссенции и посмотрят, что получится. Еще вопросы будут?

– Только один. – Ника сложила руки на груди и не менее вкрадчиво поинтересовалась: – С какой стати я должна вам помогать?

– С такой, что вам, милая леди, необходимо обеспечить себе достойное место в этом мире, потому как домой вы вернетесь ой как нескоро, если вообще вернетесь, – это раз. Стоит мне захотеть – и вы сейчас же покинете стены этой академии, – это два. Ну и третье – этот телефон, как вы его назвали, вам ведь все равно не нужен, так почему бы не проявить благоразумие и не создавать себе лишних проблем?

Хотя Ника от природы обладала упрямством, дурой она не была. Признав, что спорить лишь из вредности не имеет смысла, она согласилась пожертвовать свой мобильник на развитие местной науки.

– Это все? Я могу идти?

– Разумеется, – кивнул лорд Грэм и поднялся с места. – Только вместе со мной. Прибор отдадите сейчас.

Возражать Ника не стала, и они отправились в ее комнату. Пока они шли по учебному корпусу, она чувствовала себя относительно спокойно, а вот когда вошли в общежитие, ее уверенность начала таять. Идя рядом с деканом, она то и дело ловила на себе любопытные взгляды адептов, не сулившие ничего хорошего. По дороге им встретилась Вивиан Сойледж – первокурсница, мнящая себя королевой и отчаянно пытающаяся привлечь внимание лорда Грэма. Увидев предмет своего обожания рядом с Никой, она споткнулась, побледнела, затем покраснела и бросилась прочь по коридору. Ника мысленно сделала отметку, что в ближайшие дни лишняя осторожность не помешает – кто знает, что творится у однокурсницы в голове и что она подумала об их с деканом вечернем гулянье по общежитию?

– Как он работает? – спросил лорд Грэм, бесцеремонно присев на стул и с интересом рассматривая телефон.

Чувствуя себя продавцом-консультантом в отделе электроники, Ника нажала на боковую кнопку и принялась рассказывать о назначении и принципе работы устройства. Объяснила она и то, что зарядки в нем едва ли хватит на пару часов, а затем он отключится.

– Можете перевести, что здесь написано? – Декан указал на надпись внизу экрана.

– Разве вы не понимаете? – Ника удивилась, и только спустя несколько мгновений до нее дошло, что текст написан на русском языке. – Постойте, но почему же я понимаю местное наречие?!

– А я-то все гадал, когда ты наконец об этом спросишь, – хмыкнул лорд, неожиданно перейдя на «ты». – После прохода межмирового портала мозг перестраивается под реалии того мира, куда человек попадает. Но вот с обычными порталами этот трюк не пройдет. Если вдруг ты пожелаешь попасть таким способом в Порстонию – государство, граничащее с нами на юге, то их язык останется для тебя непонятен.

– А если перейти с Дагории в какой-нибудь другой магический мир, а из него – снова в Дагорию, но уже в Порстонию, то я стану говорить на их наречии, а вот агавийский понимать перестану?

– Хорошо соображаешь, – неожиданно похвалил лорд Грэм и вернулся к предыдущей теме: – Так что здесь написано?

Ника склонилась к дисплею телефона, оказавшись лицом к лицу с сидящим на стуле деканом. Только она собралась озвучить надписи меню и настроек, как вдруг позади резко открылась входная дверь. Ника инстинктивно отпрянула от лорда и обернулась, надеясь увидеть на пороге Анну. Но вместо невзрачной соседки в дверях стояла сногсшибательная утонченная блондинка, которую Нике уже доводилось видеть.

– Эльза? – Казалось, лорд Грэм был удивлен не меньше нее самой. – Что ты здесь делаешь?

– Что я здесь делаю? – гневно переспросила блондинка, вихрем влетая в комнату. – Это что ты здесь делаешь?! Я решаю устроить тебе сюрприз, прихожу в кабинет, а секретарша сообщает, что ты в комнате у студентки! – Она бросила в сторону Ники уничтожающий и вместе с тем изучающий взгляд, и увиденное явно ее не порадовало. – Как ты мне это объяснишь?!

– Я должен тебе что-то объяснять? – Лорд неторопливо поднялся с места.

Под его обманчиво спокойным тоном скрывалась такая ярость, что, ощутив ее, Ника невольно попятилась. Эльза же этого не заметила и продолжила возмущаться:

– Тайрон, как ты можешь так со мной поступать?! Ты ведь обещал, что с твоим отъездом в наших отношениях ничего не изменится!

– До этого момента я собирался сдержать обещание, – по-прежнему холодно произнес лорд. – Но ты сама виновата в том, что я его нарушу. Можешь считать, что сюрприз удался.

Не говоря больше ни слова, он вышел из комнаты, а блондинка, наконец сообразив, что происходит что-то не то, запоздало бросилась за ним, напоследок одарив Нику ненавидящим взглядом. Закрыв за ними дверь, Ника устало прислонилась спиной к стене и подумала, что всего за несколько дней в этом мире успела обзавестись столькими друзьями и недоброжелателями, скольких у нее не было за всю предыдущую жизнь.

– Тайрон, ну подожди! – умоляла Эльза, семеня за ним следом на тонких высоких каблучках. – Послушай!

Грэм резко остановился и раздраженно произнес:

– Я, конечно, всегда знал, что ты истеричка, но никогда не подозревал, что еще и форменная дура. Чего ты сейчас от меня ждешь? Что я начну оправдываться в том, чего не было? Или что закрою глаза на твою выходку, привлекшую столько нездорового внимания адептов? На свою репутацию мне плевать, все и так знают, что я далеко не ангел, но вот выставлять в дурном свете своих студентов я не позволю.

Лорд Грэм считал, что дело нужно делать либо отлично, либо никак, и всегда придерживался этого принципа. Пусть он прибыл в академию для расследования дела об иссушении, это никак не меняет того, что он все же декан и волей-неволей обязан нести ответственность за вверенных ему студентов.

– Ты хочешь меня бросить? – спросила блондинка, в голосе которой неожиданно прозвучала злость.

– Хочу, – подтвердил Грэм. – И бросаю.

Эльза резко отпрянула в сторону и со злостью прошипела:

– Клянусь, ты об этом еще пожалеешь!

На ее угрозы Тайрон внимания не обратил. Лорд развернулся и пошел к себе в комнату, оставив бывшую любовницу задыхаться от бессильного бешенства. Он и так терпел ее выходки слишком долго, особенно учитывая то, что она давно перестала быть ему интересна. Их отношения изначально строились на взаимной выгоде, и Эльза всегда знала, что рано или поздно они прекратятся. Поэтому Грэм не мог понять, что двигало ею сейчас. Уязвленная гордость? Самолюбие? Неужели она правда считала себя настолько неотразимой, что думала, будто он потеряет из-за нее голову и позволит им управлять? Глупая самонадеянность. Тайрон уже давно подозревал, что Эльза хотела от него гораздо большего, нежели просто статус содержанки – она хотела выйти замуж, получив вместе с состоянием титул и высокое положение в обществе. Что ж, пусть ищет того, кто в обмен на красоту и сомнительную репутацию согласится ей это дать.

Войдя к себе, декан в очередной раз за вечер покрутил в руках прибор, полученный от Ники. Он намеревался в ближайшее же время отнести его в институт техномагии, а заодно увидеться с давним другом, занимающим там должность мастера. Недавно Грэм получил от него весть о том, что в институте появились новые, пока еще экспериментальные разработки устройства, позволяющего поглощать магию. Тайрон полагал, что принцип его работы схож с ритуалом иссушения, а потому не на шутку им заинтересовался.

В целом, даже несмотря на выходку Эльзы, изрядно подпортившую настроение, сегодняшний день можно было назвать удачным. Помимо наведения справок о Нике, Грэм собрал подробную информацию о секретарше и наконец занялся поисками пропавшей дочери герцога. По поводу Алиты Эрристон он пришел к выводу, что все же она не имеет никакого отношения к событиям прошлой весны. Ее амулет, скрывающий дар, объяснялся желанием работать в академии на простой должности. Звучало невероятно, но, как оказалось, в жизни бывает и такое.

Мисс Эрристон была одной из пяти дочерей влиятельного графа, и ей грозила та же участь, что и всем женщинам из этой семьи, – выйти замуж, приумножив состояние, и рожать наследников. Алиту подобное положение вещей не устраивало, и пять лет назад она сбежала из дома, переехала в столицу и, сменив несколько мест работы, устроилась секретаршей на пятый факультет. Должность пришлась Алите по душе, и она решила здесь остаться, а чтобы родственники не смогли ее найти, полностью изменила информацию о себе. Потомственные сильные способности скрыла с помощью амулета, указала другую фамилию и перекрасила волосы. После того как Грэм раскопал эту информацию, Алита перестала быть главной подозреваемой.

Некоторые из прошлогодних выпускников, за которыми наблюдали люди Грэма, так же выпали из списка подозреваемых после того, как в академии было совершено повторное нападение. В то время, когда покушались на жизнь Дарины Ферр, все они находились дома. Конечно, это добавило новых вопросов, но, как известно, отрицательный результат – тоже результат.

Что касается Джолетты де Лэйр, то здесь все обстояло куда как сложнее. Леди словно сквозь землю провалилась! Ее личная охрана упорно утверждала, что та исчезла в один миг, стоило им лишь на секунду отвлечься. Тайрон подозревал, что их безалаберность ограничивалась далеко не одной секундой, но это обстоятельство его не касалось, пускай с нерадивыми телохранителями разбирается герцог, на службе которого они состоят.

Единственной зацепкой, которую обнаружил Грэм, была бриллиантовая серьга, найденная им у хозяйки одного из постоялых дворов. Горничные леди Джолетты подтвердили, что украшение действительно принадлежало ей, а хозяйка двора сообщила, что серьгой с ней расплатилась незнакомка, лица и одежды которой она не смогла рассмотреть под плащом. Также женщина сказала, что постоялица покинула номер ранним утром и, не став нанимать извозчика, отправилась куда-то пешком. На этом след обрывался, и поиски таинственной незнакомки заходили в тупик. И все же Тайрон не сомневался, что сможет на нее выйти – время и деньги делают многое. Эта особа явно имела отношение к пропавшей дочери герцога, и Грэм был уверен, что получит от нее ответы.

Но тот вариант, что леди Джолетта де Лэйр сама сбежала от телохранителей и продала на постоялом дворе серьгу, он тоже не исключал. Если взять в расчет ситуацию Алиты, то можно прийти к выводу, что современные аристократки не всегда хотят жить по установленным для них правилам. А Джолетта к тому же обладала своевольным и взбалмошным нравом, чему он, Тайрон, не раз был свидетелем.