Занятие перенесли в самую большую аудиторию пятого корпуса. Ника, как и всегда, села рядом с Эми, а с другой стороны оказалась Анна. Ника настояла на том, чтобы занять места в первых рядах, потому как на парах Лютика обычно стоял такой гомон, что с задних ничего нельзя было расслышать. Этот предмет ей, в отличие от прочих адептов, казался интересным, и она с удовольствием слушала информацию.

Как и ожидалось, когда Лютик вошел в аудиторию, шум не только не прекратился, но стал еще громче. Профессор, без конца поправляя съезжающие очки, встал за кафедрой и раскрыл толстую книгу, по которой читал лекции. Пригладив седую бороду, он на миг бросил короткий взгляд на расшумевшихся адептов, но замечания им не сделал.

Опустив глаза на пожелтевшие от времени страницы, Лютик тихо объявил:

– Нас с вами ждет объемная тема – существа, давно канувшие в Лету. Сегодня будем говорить о феях.

Те, кто расслышал сказанное, засмеялись в голос, и даже Ника не смогла сдержать улыбку. Если существование гномов, эльфов и магов еще как-то воспринималось, то феи ассоциировались лишь с персонажами из детских мультфильмов. Судя по реакции остальных адептов, в Дагории эти существа были такими же сказками, как и на Земле.

Сидящая рядом Эми демонстративно уронила голову прямо на стол и закрыла глаза, Анна подперла подбородок рукой и, устремив скучающий взгляд в окно, зевнула.

– Многие не верят в то, что феи когда-то жили среди нас, – начал вещать Лютик монотонным тихим голосом. – Это единственные создания, существование которых вызывает столько вопросов. Если вам интересно мое личное мнение, в чем я сильно сомневаюсь, то я в них верю. Согласно древней летописи, сохранившейся до наших дней, первые упоминания о феях датированы десятью тысячами лет назад. Тогда они описывались как крохотные существа, живущие в цветах и умеющие летать благодаря паре прозрачных крыльев. Если мы перенесемся на два тысячелетия позже, то увидим, что внешний облик фей описывается совсем иначе – теперь они предстают в облике молодых девушек среднего человеческого роста. При этом крылья у них по-прежнему имеются. А вот если мы вернемся на две тысячи лет назад от сегодняшнего момента, к последнему упоминанию о феях, то обнаружим, что они описываются совершенно иначе. Крыльев у них больше нет, и внешний облик может варьироваться от юной девушки до взрослой женщины.

Ника слушала Лютика, воспринимая все сказанное как интересную сказку. Она уже давно отложила тетрадь и ручку в сторону, полностью полагаясь на свою память, ведь сказки запоминать всегда легко.

– Магия фей, согласно легендам, – это нечто удивительное. Она многогранна, сильна и не подчиняется никаким законам. Не похожа она ни на стихийную, ни на мощнейшую магию элементалей. Проявляется в совершенно разных формах, и, возможно, феи даже обладают прекрасными способностями к открытию порталов и телепортации.

– Скукота, – сонно выдохнула Эми, посмотрев на Нику. – И как только ты это слушаешь?

Та лишь пожала плечами:

– По-моему, интересно.

– Ты в это веришь?

– Еще пару недель назад я не верила даже в магию. – Ника улыбнулась одними уголками губ. – Но ты права, феи – это все-таки слишком. Если даже жители Дагории воспринимают их как вымысел, то что говорить обо мне, уроженке немагического мира.

Следующие слова, сказанные Лютиком, заставили Нику вновь переключиться на лекцию и внимательно прислушаться:

– Согласно поверьям, феи могут менять облик по собственному желанию. Зачастую, изменив себя до неузнаваемости, они являются людям и устраивают им различные проверки. Если человек их проходит – благодарят, если нет – наказывают. – Профессор Люциус неожиданно оторвался от книги и, окинув взглядом аудиторию, заговорил непривычно громко и внятно: – Ваше дело – слушать меня или нет, верить легендам или не верить, но я убежден, что феи существуют и живут среди нас по сей день.

Ника замерла. По телу пробежала нервная дрожь, а в горле неожиданно пересохло. Может ли быть, что…

– Как гласят легенды, чаще всего феи являются людям в образе нищих, просящих подаяние, – продолжил Лютик. – Если человек откажет им в помощи, его ждет страшная кара, по силе ничем не уступающая проклятию, и для каждого она своя.

Сказанные слова, подобно пазлу, становились на нужное место в головоломке. Предположение, зародившееся в голове Ники, крепло с каждой секундой и превращалось в убеждение.

– Так вот кто она такая… – практически беззвучно прошептала внезапно побледневшая Анна. – Нищенка – фея!

Услышав шепот, Ника резко обернулась в ее сторону. Анна была не похожа сама на себя, и, что самое главное, она говорила о нищенке. Простое совпадение? Или…

Ника с трудом дотерпела до конца пары. За оставшуюся часть занятия Лютик больше не сообщил ничего полезного, вновь начав бубнить, уткнувшись носом в книгу. Когда наконец прозвенел звонок, Ника схватила Анну под руку и буквально силком вытащила ее из аудитории. Найдя в коридоре укромное место, она впилась в соседку горящими от волнения глазами и спросила:

– О какой нищенке ты говорила? И почему решила, что она фея?

Анна, до этого выглядевшая растерянной, внезапно подобралась и насторожилась.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Просто ответь! – потребовала Ника. – Мне крайне важно это знать!

По лицу Анны было видно, что она явно колеблется. Вот только Ника не могла догадаться, почему именно. А та просто боялась, что не сможет рассказать о старухе. Если невозможно назвать свое настоящее имя, где гарантии, что получится говорить о нищенке?

Решившись ответить, «Анна» попыталась тщательно подбирать слова, избегая упоминания своей настоящей личности:

– Пару недель назад мне довелось встретиться с нищенкой, которая просила подаяние. Я отказала ей и… скажем так, в моей жизни произошли кардинальные изменения в худшую сторону. Вначале я была уверена, что на мне проклятие, но позже стала задумываться о том, что эта магия ни на что не похожа. Сегодня, услышав о феях…

– Ты решила, что нищенка может оказаться ею, – закончила Ника, ошарашенно присев на подоконник. – Помнишь точное число, когда это с тобой произошло?

– Двадцать восьмого августа, – не задумываясь, ответила Анна.

Все сходилось. Именно в этот день Ника оказалась в Дагории. Получается, в один и тот же день им явилась странная нищенка, обладающая сильной магией и с легкостью открывающая межмировые порталы.

– Твоя очередь, – нетерпеливо оборвала ее мысли Анна. – Почему об этом спросила?

Ника рассказала все, как есть, упомянув мельчайшие подробности. После этого ошарашенная Анна дополнила сказанное тем, что старуха явилась ей в академии и что нищенка находится здесь.

После того как соседки все обсудили, они пришли к выводу, что нищенка действительно была феей, как бы нереально это ни звучало. Им обеим стало не до учебы, и вместо следующей пары они поспешили в библиотеку главного корпуса, где собирались отыскать информацию об этих существах. В отделении легенд и мифов была гора литературы, из которой Ника с Анной отобрали несколько самых больших и старых книг. Библиотекари встретили Анну как старую знакомую и даже помогли дотащить увесистые талмуды до читального зала.

Погрузившись в изучение информации, студентки полностью выпали из реальности и забыли о времени. К их удивлению и разочарованию, даже в самых увесистых и подробных книгах с легендами феи встречались нечасто, а если и встречались, то сведения о них были скудными. Практически везде было написано только то, что они уже и так узнали от Лютика, а вот о том, как распознать фею среди обычных людей и как избавиться от ее заклятия, нигде не было сказано ни слова.

– Дархова макулатура! – в конце концов взорвалась Анна, со злостью стукнув кулаком по столу. – Никакого толку! И это – самая лучшая библиотека в Агавийском королевстве!

– Не психуй. – Ника выглянула из-за высокой стопки книг. – Мы не просмотрели даже одного процента того, что здесь есть. И кстати, если ты подробнее расскажешь, что с тобой случилось, искать мне будет гораздо легче.

– Легче будет, если мы пойдем к Лютику и расспросим его, – буркнула Анна. – Может, он знает гораздо больше того, что говорил на лекции. Хотя… – Она бросила пренебрежительный взгляд в сторону дежуривших библиотекарей. – Если даже эти не прочитали и половины здешних книг, то о прочих и говорить нечего.

Они некоторое время помолчали, после чего Анна вновь заговорила:

– О заклятии я не могу рассказать, даже если захочу. А вот от тебя я просто жажду услышать подробности вчерашнего вечера. Можешь не надеяться, что я поверю, будто с тобой все было нормально. Готова поспорить – эту ночь ты провела в лазарете.

Учитывая то, что происшествие с нищенкой их в некотором роде объединило, Ника решила, что скрывать произошедшее смысла не имеет. Поэтому она поведала о вчерашнем нападении дарха, лазарете и услышанном разговоре. Про поцелуй с деканом, естественно, умолчала.

Анна восприняла рассказ спокойно, после чего огорошила Нику своим заявлением:

– Парень, о котором ты слышала, – это Каин. И раз уж у нас с тобой сегодня тяга к откровенным разговорам, пожалуй, я расскажу тебе еще вот о чем…

Речь пошла об иссушении, убийствах прошлой весной и их связи с теперешними нападениями. Анна поведала все, о чем знала сама, и сказать, что Ника была ошарашена, – это не сказать ровным счетом ничего. Однако теперь все сходилось, и ей стали понятны многие вещи. Про ритуал иссушения Ника слышала впервые, и он привел ее в полнейший ужас. Получается, что по академии спокойно разгуливает кто-то вроде энергетического вампира, которого не может вычислить даже лорд Грэм?! Кошмар!

Вдобавок студентки пришли к выводу, что опасность, о которой Анну предупреждала старуха, имеет отношение к этим событиям.

– Твое заклятие как-то связано с внешностью? – предположила Ника, когда они с Анной после безуспешных поисков покидали библиотеку.

Та кивнула.

– А волосы? Они внезапно вернули прежний вид?

После второго согласного кивка Ника развила мысль:

– Этому точно должна быть причина. Хотя я полнейший дилетант во всем, что касается магии, все-таки мне кажется, просто так заклятие спадать не может.

– Есть какие-то предположения? – Анна остановилась и вопросительно посмотрела на Нику.

– Может быть, сама подумаешь? – вопросом на вопрос ответила та. – Что ты делала в тот день, когда исчезли пятна и преобразились волосы?

Анна на миг задумалась, но внезапно прозвеневший звонок не дал ей ответить. Одна пара была уже пропущена, и прогуливать следующую было чревато последствиями. На прощанье пожелав друг другу удачи и посоветовав соблюдать осторожность, Ника и Анна разошлись по своим корпусам.

– Если нападения повторятся, я буду вынужден дать делу огласку, – произнес Лосгар, обращаясь к сидящему напротив Грэму. – Мы не имеем права рисковать, и, если еще хотя бы один человек пострадает, я сообщу о происходящем совету магов.

– Ты представляешь, какая паника поднимется, если станет известно, что некто иссушил троих магов, включая одного магистра, и совершил нападения еще на двоих? Приплюсуй к этому факт, что заместитель главы Королевской службы безопасности, то бишь Тайрон Грэм, то бишь я, не смог за полмесяца его вычислить. – Последнюю фразу лорд произнес с явной неохотой и раздражением. – А еще не забывай: если об этом узнает совет, студентов отправят по домам, академию закроют дарх знает на сколько и тебя сместят с должности ректора.

– Я прекрасно это понимаю! – Арос поднялся с кресла и, подойдя к окну, некоторое время молчал, справляясь с эмоциями. Когда он вновь заговорил, голос звучал привычно спокойно. – Но понимаю и то, что не имею права рисковать жизнями вверенных мне студентов и преподавателей. Лучше я лишусь должности, чем буду косвенно виновен в еще одной смерти. Я и так тянул слишком долго, следовало обо всем сообщить совету еще прошлой весной.

Грэм вздохнул и покачал головой:

– Ты ведь знаешь совет. Пока они придут к общему мнению, преступник сто раз скроется, и положение станет в разы хуже, чем теперь. Сейчас мы, по крайней мере, знаем, где он находится. – Грэм усмехнулся и добавил: – К тому же я начинаю входить в роль следователя, и раскрыть это дело становится для меня делом принципа.

Арос Лосгар внимательно смотрел на друга, в уме взвешивая его слова, после чего заключил:

– Даю нам срок до дня осеннего бала. Если к этому времени виновный не будет найден, совет обо всем узнает. А дальше – будь что будет. Пускай вверяют дело хоть самому королю, хоть представителям службы безопасности.

– А я, по-твоему, кто? – иронично спросил Грэм. – Впрочем, ты прав. Раз я не могу определить мага, проводящего уже которое по счету иссушение, значит, пора подавать в отставку.

– Не говори ерунды. Мы оба прекрасно понимаем, что это не обычный ритуал иссушения. Здесь замешано что-то очень странное, и понять, что именно, крайне сложно даже для такого специалиста, как ты.

– В общем, поступим так, – подвел итог Грэм. – Я занимаюсь Айрин Трайвол и Дамианом Крэсбором – сейчас они главные подозреваемые. В ближайшее время я собираюсь наведаться в городскую тюрьму, где держат троих воздушных магов, недавно устроивших драку в городе. Я почти уверен, что огневик, на которого они нападали, и Крэсбор – одно лицо. К слову, за наводку на Крэсбора следует сказать отдельное спасибо мисс Тьери.

– Кстати, – на лице Лосгара отразилась заинтересованность, – что там с нашей псевдо-Анной?

Грэм ответил не сразу. О просьбе герцога он не говорил даже другу. Однако тот факт, что в академию была зачислена особа, подозреваемая в пропаже дочери герцога, ректора касался напрямую. Поэтому, взвесив все «за» и «против», Тайрон все же рассказал обо всем Лосгару.

Целый день Джолетта чувствовала себя преступником, которого всюду сопровождает конвой. Куда бы она ни пошла, за ней незримой тенью следовал Рик, взгляд которого буквально прожигал спину. Похоже, относительно нее Грэм шутить не собирался, иначе не стал бы рисковать, временно оставляя общежитие квинтов без коменданта, а корпус – без зоркого присмотра.

После пар она вновь посетила библиотеку, где провела время вплоть до самого вечера, перерывая кучу литературы и делая задания к завтрашнему дню. Сегодня на всех факультетах объявили, что через несколько недель в академии состоится ежегодный осенний бал, на который в этот раз будут приглашены не только семьи студентов и члены совета магов, но и многие знатные аристократы. В связи с этим в ближайшее время пар по этикету и искусству танцев становилось больше, чему Джолетта была рада. Все, что им преподавали на этих предметах, она знала как свои пять пальцев, а значит, у нее появится больше свободного времени, которое можно потратить на поиски заколдовавшей ее особы.

Подумать только – заклятие на нее наложила фея! Уму непостижимо! Когда утром Джолетта это осознала, то пребывала в полнейшем потрясении и растерянности. Все это время она искала ответы не там, где нужно, но ей бы даже в голову не пришло заподозрить в своем превращении существо, которое считается чуть ли не сказочным! А то обстоятельство, что в похожей ситуации оказалась и Ника, было и вовсе чем-то поразительным. Но, по крайней мере, теперь хотя бы кто-то знает о ее проблеме. Возможно, вдвоем искать «старуху» будет легче.

Пока Джолетта не могла решить, кто из обитателей академии является феей. Единственное, что не вызывало сомнений, – это определенно была женщина. Пока наиболее вероятной кандидатурой Джолетта считала профессора Феоне – преподавательницу этикета. Хотя никаких зацепок, кроме голоса собственной интуиции, у нее не было.

После ужина Джолетта ненадолго заскочила в комнату, чтобы проведать питомца, которому с легкой руки Ники было дано имя Барсик. За прошедшие дни кот похорошел и даже успел набрать несколько килограммов, став увесистой и еще более прожорливой животиной, обладающей к тому же изрядной наглостью. От прежней скромности и жалобного взгляда не осталось и следа. Если Барсик не получал еду вовремя, то, войдя в комнату, хозяйки обнаруживали настоящий бедлам.

– И только попробуй опять спать на столе! – пригрозила Джолетта, наполняя его миску остатками своего ужина.

Кот, надо сказать, оказался настоящим гурманом и, как только вошел во вкус, предпочитал изысканные блюда обычному сырому мясу и молоку.

На кухне, как и всегда, ждала куча работы. Однако Джолетта уже приноровилась и теперь справлялась с ней в разы быстрее. Не только с поварами, но и с гномихой она, в конце концов, сумела найти общий язык, и хотя они по-прежнему переругивались, эти перепалки были абсолютно беззлобными. После того памятного разговора, когда гномиха обещала поспрашивать про неизвестные чары у своих сородичей, она к этой теме больше не возвращалась, и сегодня Джолетта решила взять инициативу в свои руки.

– Мик, куда папаша твой подевался?! – вопросила госпожа Лили уже во второй раз за вечер. – Кто мне птицу к завтрашнему дню разделывать будет?!

– В городе он, – буркнул поваренок, не отрываясь от помешивания кипящего на плите бульона.

– Это я уже слышала! Почему не предупредил?! И где это он в такое-то время шастает?!

Мик поднял глаза от кастрюли и, увидев пышущую негодованием шеф-повариху прямо перед собой, нервно ойкнул.

– К другу он пошел, в научный институт, – пояснил испуганный паренек.

– К другу? – недоверчиво переспросила госпожа Лили. – И с каких это пор у нашего Феофана есть друзья в самом научном институте?

В следующее мгновение Джолетта, отвлекшаяся на их разговор, уронила на пол миску, и грохот избавил Мика от ответа.

– Еще одна безрукая! – недовольно пробухтела гномиха. – За всю испорченную посуду деньги из зарплаты вычту, так и знай!

Вместо того чтобы как обычно отреагировать на оскорбление, Джолетта внезапно спросила:

– Госпожа Лили, а что вы знаете о феях?

Вопрос был настолько неожиданным, что шеф-повариха на несколько мгновений зависла.

– Ты что, дорогуша, сказок перечитала? – скептически осведомилась она. – С чего вдруг надумала об этом спрашивать?

– С того, что вы гном и соответственно должны знать о другой сверхъестественной расе больше простого человека, – уверенно ответила Джолетта. – Или ваши заверения в том, что гномы хранят много древних знаний, ничего не стоят?

Госпожа Лили поджала губы, после чего негодующе всплеснула руками и выругалась:

– Вот дархов хвост! Знаешь же, на что надавить! – Следующие слова она адресовала все еще копошащемуся у плиты Мику: – Все, мелкий, хватит шебуршить! Брысь отсюда!

Поваренка в несколько секунд и след простыл. Убедившись, что на кухне они остались одни, гномиха произнесла:

– Даже среди моего народа в существование фей верят далеко не все. Но я понимаю, к чему ты задала этот вопрос. Вероятно, пришла к выводу, что заклятие на тебя наложила одна из них? – Не дождавшись ответа, она продолжила: – Я тоже так считаю. Ты не думай, я про свое обещание не забыла, про магию спросила всех, кого знала, даже к самой древней бабке нашего рода сходила… правда, она зубов давно лишилась и теперь шамкает так, что ни дарха ни разобрать. Но кое-что понять мне все ж таки удалось. Она упомянула древних как мир созданий, чья магия уникальна и ни на что не похожа. Так что да, дорогуша, вероятно, ты умудрилась насолить самой фее.

Их с Никой догадка в который раз подтвердилась, но легче Джолетте от этого не стало. Даже гномы не знали об особенностях заклятий, накладываемых феями, и госпожа Лили не могла подсказать, как избавиться от чар.

– Не помешаю? – внезапно вторгся в их разговор знакомый голос, и на кухню вошел сам ректор академии. – Чудно у вас здесь пахнет, а я как раз сегодня не ужинал. Наслышан о вашем мастерстве, госпожа шеф-повар, и вот заглянул попробовать здешних изысков.

Заслышав его, гномиха вначале оторопела, а после бросилась ставить чайник и накрывать на стол.

– Арос, так давно с тобой не общалась! – радушно заулыбалась гномиха, чем вызвала у Джолетты немое удивление. – Как я рада, что ты зашел! Присаживайся!

Пока магистр Лосгар преспокойно устраивался за небольшим кухонным столиком, Джолетта являла собой мраморную статую с отвисшей до пола челюстью. Происходящее было выше ее понимания. Если то обстоятельство, что некоторые студенты дворянского происхождения вели себя с простолюдинами как с равными, еще как-то укладывалось в голове, то поведение ректора вообще находилось где-то за гранью. Мало того что преспокойно заявляется на кухню, собираясь здесь ужинать, по-дружески разговаривает с прислугой, так еще и позволяет поварихе ему «тыкать»! Просто неслыханно!

– Анна, что стоишь как истукан?! – рявкнула госпожа Лили. – Живо доставай из холодильника пирожные, а я пока жаркое разогрею!

Отмерев, Джолетта принялась исполнять поручение, при этом ощущая себя не в своей тарелке. Впервые за все время она радовалась своему уродливому облику и тому, что Лосгар не знает, кто она такая. Да она сгорела бы со стыда, если бы кто-то узнал, что леди Джолетта де Лэйр драит посуду на кухне!

Сейчас на ней были надеты простое платье из грубого сукна, фартук и тяжелые башмаки, она специально одевалась так на работу, чтобы не запачкать единственную приличную одежду. Магистр Лосгар же выглядел как всегда безупречно, и, к своему неудовольствию, Джолетта поймала себя на том, что при взгляде на него вспоминает их последнюю встречу на башне. И с чего только ему вздумалось наведаться на кухню именно сейчас?! Не мог прийти на полчаса позже, когда ее бы здесь уже не было!

Пока ректор наслаждался отменным ужином, не скупясь на комплименты шеф-повару, Джолетта с унылым выражением лица домывала оставшуюся посуду. После этого госпожа Лили велела помыть еще и тарелку за ректором, но тот неожиданно вызвался сделать это сам.

Да… этот день для Джолетты определенно бил все рекорды по количеству потрясений. Сначала выяснилось, что нищенка – фея, затем в двенадцатом часу ночи магистр Лосгар пришел на кухню, чтобы поужинать, а теперь он еще и моет за собой посуду!

– Что вы делаете? – ошарашенно спросила Джолетта, не сумев сдержаться.

– Разве не видно? – невозмутимо отозвался ректор и, закатав рукава, подставил тарелку под струю воды.

Когда с мытьем посуды было покончено, он обернулся ко все еще недоумевающей студентке и предложил:

– Не составите мне компанию за чашечкой чаю?

Устав удивляться причудам магистра, Джолетта согласилась. А вот гномиха, напротив, поведением Лосгара удивлена не была и явно это одобряла. После того как ректор с Джолеттой сели за стол, госпожа Лили и вовсе ретировалась из кухни, оставив их наедине.

После долгого утомительного дня ноги у Джолетты гудели, а мозг отчаянно желал спокойствия и сна, поэтому как только она опустилась на табурет, ей стало абсолютно все равно, кто перед ней сидит и как она в этот момент выглядит. Магистр Лосгар пригубил чай, при этом глядя на нее поверх чашки, после чего кивнул на восхитительные по виду пирожные:

– Вы не голодны?

С той нагрузкой, какая навалилась на Джолетту в академии, есть она хотела постоянно и в этом сама себе напоминала Барсика. За ужином десерт она пропустила, поэтому ректору дважды повторять не пришлось. Джолетта не глядя отломила ложкой кусочек пирожного и отправила в рот. Блаженно прикрыв глаза, она отчетливо ощутила вкус нежнейшего бисквита, пропитанного сиропом, медовый крем и приятно хрустящий слой поджаренного арахиса.

Проглотив пирожное, она замерла, осознав только что сделанное. В десерте был арахис. Арахис! Дарх, у нее на него сильнейшая аллергия! Она же сейчас…

Додумать она не успела, внезапно начав задыхаться. Горло сдавило спазмом, к лицу прилил жар. Она хватала ртом воздух, с трудом различая сквозь пелену выступивших слез напряженное лицо сидящего напротив ректора.

Приступ был ужасный, и что еще хуже – в этот момент Джолетта прекрасно осознавала все последствия своей ошибки. Раньше она всегда носила с собой пузырек с настойкой фикория, помогающей в таких случаях, но сейчас его, естественно, не было. Покупать лекарство на последние деньги Джолетта не стала, полагая, что есть арахис никогда не станет.

Да чтоб его, этого ректора, предложившего ей попробовать дархово пирожное!

Без фикория приступ мог закончиться плачевно, и она понятия не имела, что ей делать. Когда магистр Лосгар внезапно поднялся из-за стола и подошел к ней, Джолетта подумала, что сейчас он отведет ее в лазарет. Однако вместо этого ректор осторожно отвел ее руки от горла, после чего аккуратно коснулся большими пальцами области шеи чуть выше ключиц. Вначале он несильно надавил, а затем сделал несколько кругообразных движений.

Неожиданно Джолетта почувствовала, как приступ проходит и в легкие вновь поступает воздух. Когда магистр Лосгар занял прежнее место напротив, Джолетта вновь машинально обхватила горло и еще несколько раз глубоко вдохнула. При этом она неотрывно смотрела на ректора, и в ее глазах отражались непонимание, смятение и вопрос.

– В детстве я тоже страдал от аллергии, тогда и научился этому приему, – пояснил Лосгар, когда она немного пришла в себя. – Правда, аллергия была на клубнику, а не на арахис.

Прерывисто вздохнув, Джолетта сиплым голосом спросила:

– Как вы узнали, что это из-за арахиса? В пирожном была куча других ингредиентов.

Вместо ответа на заданный вопрос Арос Лосгар долгим изучающим взглядом исследовал ее лицо, а затем протянул вперед руку, коснувшись ее волос. Джолетта сидела, не в силах пошевелиться, и совершенно не понимала, что происходит. В следующее мгновение заколки, удерживающие прическу, с глухим стуком упали на пол, и водопад длинных волос заструился по плечам и спине.

– Помните наш последний разговор? – задумчиво спросил ректор, касаясь кончиками пальцев шелковистой пряди. – Вы – действительно вы. Я запомнил эти слова. Сейчас я понимаю, что за этим кроется, и, кажется, пришло время нам познакомиться заново.

Сердце Джолетты пропустило удар, и она затаила дыхание.

Магистр Лосгар медленно убрал руку от ее волос и, глядя прямо в глаза, произнес:

– Вы так не считаете, мисс Тьери? – Он сделал короткую паузу. – О, прошу прощения, леди Джолетта де Лэйр.