Этим вечером я решила расширить границы своих владений. Говоря проще, совершить вылазку на чердак. Уже давно собиралась, но никак не могла улучить подходящее время.

Перед тем как вернуться в кафе, забежала к Диану и удостоверилась, что щи в качестве ужина его более чем устраивают. Быстренько сообразила еще и овощной салат, получила законные туйе и поспешила к себе.

Поднявшись на второй этаж, перетащила деревянную лестницу и влезла по ней на чердак. При этом умудрилась засадить в ладонь две занозы. Пришлось спускаться, вытаскивать и потом снова повторять попытку.

Чердачок меня удивил. В хорошем смысле. Он был совсем небольшим, но именно таким, каким полагается быть каждому порядочному уютному чердаку. Я зажгла припасенную свечу, и желтый огонек обласкал светом дощатый пол, стоящее у маленького оконца кресло-качалку и сундук. Здесь не было хлама, который обычно отправляют в такие комнатки за ненадобностью. Как ни странно, не было и грязи. Слой пыли, конечно, присутствовал, но пара взмахов волшебной тряпочкой решила эту проблему.

Чуть приврала – не только волшебная тряпочка, но и волшебная шваброчка участвовали в этом действе. А еще ведро воды. Как тащила его наверх по шаткой лестнице – это отдельная история.

На чердаке обнаружился и маленький столик, застеленный кружевной салфеткой. Судя по всему, когда-то она была белоснежной. Теперь посерела. Вероятно, ее вязали вручную. И не кто-нибудь, а Дэлия, хозяйка кафе.

Я ненадолго спустилась вниз, захватила кружку полюбившегося чая, дневник и конституционное право, после чего вернулась обратно.

Поставила на столик подсвечник и разместилась в кресле. Решила позволить себе маленькую слабость и потому первым делом вернулась к чтению дневника. Изучение конституции занятие полезное, но требующее определенных мыслительных усилий. Вникать во все это лучше после того, как немного отвлечешься.

Несмотря на довольно насыщенный день, ни сонливости, ни усталости не чувствовала. Поэтому этим вечером планировала посидеть подольше.

По мере чтения дневника я проникалась к Дэлии все большей и большей симпатией. Многие вещи, которые она описывала, находили отклик в моей душе. Далеко ходить не надо, одни рецепты чего стоили. Я разделяла ее мнение, что еда – это в первую очередь любовь и творчество. Настоящие, именно настоящие блюда творят волшебство уюта, объединяют и дарят людям радость.

«Сегодня тата научила меня готовить настоящий хлебный пудинг, – гласила запись за 2 апреля 1989 года. – Сначала нужно смазать маленькие формочки сливочным маслом. Затем положить на дно слой абрикосового джема. Следом уложить нарезанный тоненькими ломтиками белый хлеб, также смазанный маслом. Каждый слой следует чередовать с сушеными ягодами. Тата сказала, что самый вкусный пудинг получается, если брать ягоды с кислинкой»…

Следом шло описание рецепта. Требуется взбить яйца с сахаром, добавить сливки и молоко. Для аромата – капельку ликера. Залить этой смесью хлеб и дать постоять двадцать минут. После поставить в духовку и запекать до румяной корочки. Чуть ниже шел перечень и количество всех ингредиентов.

Рецепт мне понравился, и я решила взять его на заметку. Вообще было бы здорово восстановить прежние рецепты и включить некоторые блюда в меню нашего кафе. Обязательно надо этим заняться. Тем более что ко мне в руки попало такое сокровище.

Следом за рецептом в этот же день была сделана еще одна запись, которая привлекла мое внимание. Неприятное ощущение, что я читаю чужой дневник, давно отступило.

Прости, совесть, но оторваться от чтения уже не могу.

«Здесь хорошо. Весна чувствуется все явственнее, и лес начинает дышать. Он сбрасывает долгий зимний сон и возвращается к жизни. Мне нравится смотреть на озерную гладь и вдыхать свежий апрельский воздух. Сейчас он пахнет травой и поздними подснежниками. Люблю это место. Кажется, оно меня понимает. Впитывает и радость, и грусть – поддерживает и сопереживает.

Сегодня матушка сказала, что нашла мне подходящего жениха. Не хочу замуж! Хотя сестренка говорит, что это здорово. Ей повезло, они с мужем счастливы. А я…»

Дальше запись обрывалась.

М-да… Прямо не деревня, а брачное агентство. Куда ни плюнь, везде свадьбы. Причем принудительные.

Судя по прерванной записи, Дэлию что-то отвлекло. А сама запись, вероятнее всего, была сделана на том самом лесном озере, куда мы намеревались съездить с Адамом. Теперь желание наведаться в это место стало еще сильнее.

Читать дневник было крайне интересно, но «легкое чтение» никто не отменял, так что пришлось переключиться на него.

Опустив ноги на пол, я водрузила на колени внушительную книженцию и открыла последнюю страницу, чтобы изучить содержание. Всего насчитывалось сто девятнадцать параграфов, в каждом из которых было от семи до десяти подпунктов. За пару вечеров точно не осилить. Да что там, даже месяца не хватит. Разве что просто глазами пробежаться. Но это не мой случай, требуется изучить все досконально. Хотя если учесть, что половина написанного имеет отношение к обычным людям, задача несколько упрощается.

Я открыла двести двадцать восьмую страницу, с которой начиналась информация о двуликих. Повествование велось ожидаемо сухим канцелярским языком, от которого хотелось зевать. Сразу вспомнились времена, когда я ночами тосковала над скучными учебниками, собираясь поступать на экономический.

Описания размазывались, как каша по тарелке. Одно определение или сноска занимали чуть ли не полстраницы, и, читая окончание длинного предложения, забывалось, о чем говорилось вначале. Приходилось перечитывать по нескольку раз. Не помогал в работе и шрифт, который был крайне мелким. Вот сейчас бы мне однозначно пригодилось феноменально острое зрение семейки Танидов.

В итоге на ознакомление всего с двумя страницами ушел целый час.

По большей части все из прочитанного я уже знала, но были и моменты, ставшие открытиями. Во-первых, выяснилось, что блондины лисицы по статусу выше обычных турьеров и равны живущим при деревнях. Во-вторых, существует несколько обстоятельств, из-за которых высшие могут потерять уважение. К ним относится стабильный неурожай, постоянные болезни жителей деревни и рождение у высших мертвого ребенка. Насколько я поняла, все это приравнивается к немилости Покровительницы. В давние времена при таких обстоятельствах высших лисов изгоняли из деревень и те становились отверженными. Впрочем, в настоящее время ситуация тоже не слишком изменилась.

Жуть какая-то! Особенно про ребенка. Получается, если в семье высших случается несчастье, они же еще в этом и виноваты. А неурожай и болезни? Значит, когда на деревню обрушивается череда неприятностей, в этом опять же винят блондинов?

Невежество и варварство.

Они бы еще для пущего эффекта сжигание на кострах устраивали. Кстати, не удивлюсь, если когда-то так и было.

Хотя, если судить по этой книге, изгнание не лучше. При теперешних законах лисы обязаны жить на строго установленных территориях, иметь регистрацию и соответствующие документы. Если высших изгоняют, соответственно они лишаются и дома, и привилегий. Лисы не могут жить в городе, не могут переехать в другую деревню и, как следствие, не могут нормально существовать. Им только и остается, что скрываться в дальних лесах и не показываться никому на глаза.

Такой участи точно не позавидуешь.

Следом шла информация о налогах.

Честно стараясь во все это вникнуть, я даже не заметила, как начала засыпать. Глаза против воли закрывались, и буковки сливались в бесформенное черное нечто. Мысли делались легкими, как тополиный пух, и улетали куда-то далеко…

Мне снилось, что я смотрю на комнату снизу вверх. Лежу на кровати, над головой – нежно-розовый потолок и игрушки.

Игрушки?

Погремушки, какие обычно вешают над детской колыбелью.

Хочется протянуть вверх руку и коснуться их, но отчего-то не получается.

Все вокруг подернуто туманной дымкой, и кажется, что это не более чем кадр старой фотопленки. Выцветший, поцарапанный, но очень знакомый.

Воздух напитан родным сладковато-свежим запахом, а где-то поблизости играет звенящая мелодия. Она очень тихая, нежная, убаюкивающая… Колыбельная?

И голоса, доносящиеся из соседней комнаты, такие же знакомые, как и все, что меня окружает.

Хлопает дверь, и я чувствую, как к кровати кто-то приближается. Надо мной склоняется окруженное светом лицо. Черты смазаны, облик видится силуэтом, но я различаю белоснежные локоны и нежную улыбку.

– Лисанна, – звучит наполненный теплом голос, и его звуки сливаются с играющей колыбельной.

Отчего-то щемит сердце. Оно чувствует столько любви, что, подобно маленькому голубку, хочет упорхнуть из клетки.

Свет, тепло, нежность… Они окутывают меня подобно невидимому одеялу. Защищают и окружают.

Я вижу сияющие улыбкой глаза. Они ясные, голубые и такие до боли, до дрожи знакомые…

Сон или реальность? Игра воображения или далекое воспоминание?

Продолжает играть убаюкивающая мелодия, и тихий ласковый голос шепчет: «Лисанна… Лисанна…»

– Лисанна!

Прозвучало настолько громко, что я невольно дернулась. Конституционное право с громким стуком упало на пол.

– Лисанна! – вновь донеслось снизу, отчего я окончательно проснулась.

Только в этот момент обнаружила, что уже наступило утро. Оказывается, я так и заснула на чердаке в обнимку с трудами великих законоведов. Неудивительно, что после ночки в кресле ломит шею и ужасно болит спина.

– Лисанна, ты наверху?

Нехотя поднимаясь с места, я подумала о том, что нужно получше запирать входную дверь. Хлипкий засов, который с легкостью можно открыть с улицы, однозначно никуда не годится.

И вообще, кто это там ко мне пожаловал?

Пока спускалась по шаткой лестнице, сообразила, что голос принадлежал Кэти. Ну надо же, никогда бы не подумала, что она сама явится.

Мысли были по-прежнему ватными. Цепкие щупальца сна не хотели отпускать, и перед глазами стояла картина залитой светом комнаты. В голове продолжали звучать отголоски мелодии. Даже странно. Настолько реалистичные сновидения я прежде не видела. Хотя к ним можно отнести и сон про лисов накануне того дня, как попала в этот мир. А что еще более странно – казалось, что я спала всего одно мгновение, а прошла целая ночь.

– Нужно поговорить, – с ходу объявила Кэти, нервным движением оправив накинутый плащ.

Поговорить – это хорошо. Вот только для начала некоторым (то есть мне) необходимо окончательно прийти в себя. А что для этого нужно? Правильно, завтрак. Желательно сытный. Желательно с кофе. Впрочем, чай тоже сойдет.

Жестом поманила сестренку за собой и принялась сползать по лестнице. Давно не чувствовала себя с утра настолько скверно. Обычно ранний подъем происходит менее болезненно.

Мельком бросила взгляд на часы – без пяти семь. А разговор, видимо, и впрямь важный, раз Кэти пересилила свои аристократические привычки и пришла в такую рань. Готова съесть ложку корицы, если разговор не зайдет о Виаторе.

Войдя в святая святых, я кое-как собрала волосы в хвост и поставила на плиту чайник. Достала из холодильника молоко, перелила в сотейник и пристроила рядом. Чай с молоком – это как брак, заключенный на небесах. Идеальная пара. Главное – правильные пропорции и соответствующее настроение.

Да, отголоски сна требуют продления нежности.

– Так что там с Виатором? – поинтересовалась я, намазывая масло на белый хлеб.

– Как ты узнала, что…

– Разве есть еще причина, по которой бы ты ко мне пришла? – хмыкнула, обернувшись. – Ты присаживайся, позавтракаем.

Кэти слегка опешила, но все-таки последовала моему совету. Стоило мне положить на масло слой ягодного варенья, как она впилась в бутерброды голодными глазами. Да, милая, это тебе не перловка. Жаль, сил нет на что-то более существенное. Блинчики, например. Кстати, это один из моих любимых завтраков – обязательно с черничным джемом, взбитыми сливками и поджаренными орешками.

Завтрак это вообще целый ритуал. Перефразируя знаменитую поговорку, как день начнешь, так его и проведешь. А утренняя трапеза – это его встреча, своего рода праздник. Так-то.

– Ты говори, говори, – подбодрила я Кэти, добавляя в молоко специи. – А то совсем скоро сюда народ придет.

Пока Кэти собиралась с мыслями, кухню заполнил восхитительный аромат завариваемого масала-чая. Кардамон, мускатный орех, корица, анис и прочие душистые пряности подарили молоку неповторимый аромат.

Обожаю.

– Вчера вечером я слышала разговор родителей. Семья Вилиров приедет к нам за неделю до Дня Благодарения.

Блондиночка подняла на меня неожиданно печальные влажные глаза:

– А еще они говорили о том, что нашли для меня подходящую партию. Сын их знакомых с западных границ ищет невесту. В тех местах лисам дано больше свободы, чем в других регионах. Мама считает, что там меня ждет счастливая безоблачная жизнь… – Кэти на миг замолчала, после чего запальчиво воскликнула: – Но разве может она быть счастливой без него? Без Виатора! Я не знаю, что мне делать…

Она закрыла лицо руками и судорожно всхлипнула.

Вот только истерики мне не хватало.

Я присела рядом и вздохнула:

– Знаю, говорить с Иланой бесполезно. Я правильно понимаю, что твое мнение ей так же безразлично, как и мое?

Лисица обреченно кивнула, и ее плечи затряслись от рыданий.

– Кэти, в моих интересах помочь тебе, но, если ты будешь разводить сырость, это только добавит проблем. Давай отодвинем в сторону чувства и попробуем мыслить логически.

Может, я была и не совсем права, но успокаивать ее не собиралась. В конце концов, она взрослый человек, а мое положение ничуть не лучше. В качестве успокоительного я могла предложить ей лишь одно – волшебный чай.

Действительно волшебный.

Недаром в Индии считается, что масала-чай способен подарить заряд энергии и бодрость духа. В то же время он успокаивает и приводит чувства в гармонию.

Может, мне его перед медитациями пить?

Пару раз стукнув зубами по краю кружки, Кэти наконец успокоилась. После вгрызлась в тост с вареньем и, прожевав, поинтересовалась:

– Что будем делать?

И так это прозвучало, как будто не она минуту назад ревела белугой. Определенно, включу масалу в постоянное меню. Он способен творить чудеса!

– Давай думать. – Следуя примеру сестрицы, я сделала глоток. – Во-первых, ты должна подробно рассказать о Виаторе. А точнее, о ваших отношениях. Ты ему нравишься?

Глаза Кэти недобро сверкнули, и она за раз откусила половину бутерброда.

Ясно, влюбленность безответна. Никто и не говорил, что будет просто.

– Ну, может, он испытывает по отношению к тебе хотя бы маленькую симпатию?

На этот раз блондиночка слегка кивнула и не проявила никакого негатива.

Уже неплохо. Да и вообще, было бы удивительно, если бы она вызывала у Виатора неприязнь. Внешностью Кэти природа не обидела, а характер… Сомнительно, что она показывала объекту страсти свои отрицательные качества.

И если разобраться, девчонка она не такая уж и плохая. Неприязнь ко мне и повышенную эмоциональность можно списать на безоглядную влюбленность. Наверняка влюбилась в первый раз, вот и снесло крышу. Не говоря уже о том, что Кэти пришлось всю жизнь прожить в одном доме с Иланой. Зная характер «мамочки», так и свихнуться недолго.

Я на миг задумалась, после чего предположила:

– Хорошо, а если я сделаю все для того, чтобы вызвать у Виатора и его семьи антипатию? Мне и стараться не надо. Волосы неправильного цвета, я работаю… Кстати, к тому времени, как они приедут, кафе уже откроется. Вдобавок могу вести себя неподобающим образом. Тебя, напротив, будем всячески выставлять перед Виатором в лучшем свете. Глядя на меня, он ужаснется и откажется жениться.

– На самом деле я слышала кое-что еще, – непривычно серьезно и спокойно произнесла Кэти. – Все, что ты описала, могло бы сработать, если бы не одно «но». Мама сказала, что поставит тебя в такие условия, где ты будешь вынуждена пытаться понравиться Виатору.

Я не сдержала скептической усмешки:

– Интересно какие?

В самом деле, что мне может сделать Илана? Тот факт, что она способна заставить меня выйти замуж, и то является сомнительным. А уж добиться того, чтобы я сама пыталась навязаться Виатору… Абсурд! Разве что дуло к виску приставит. И то я еще подумаю.

– Просто ты еще не до конца осознаешь влияние и значимость высших, – печально покачала головой Кэти. – От нас зависит существование деревни. Наверное, тебе покажется это странным, но без благословения Покровительницы лисы обходиться не могут. А напрямую общаться с ней могут только высшие.

– В каком смысле напрямую?

Так и представила, как статуя в храме оживает и разговаривает с посетителями.

– Именно высшие проводят соответствующий обряд в День Благодарения. Мы проводим ритуал в ее Доме, просим урожая и благословения в других сферах деятельности. К тому же именно высшие подпитывают источник, который поддерживает баланс и дает жизнь лисам.

Я заинтересованно подалась вперед:

– А вот с этого места поподробнее.

– В Доме Покровительницы есть небольшой зал, где находится источник. Он своего рода символ и неосязаемая энергия. Несколько раз в год высшие от имени всех лисов приносят свою дань почтения Покровительнице и тем самым подпитывают его. Это можем делать только мы, рыжим лисам запрещено приближаться к источнику.

– Какое отношение это имеет к нашей ситуации?

Сделав очередной глоток, Кэти отодвинула чашку и подперла подбородок рукой.

– Если ты откажешься встречать Виатора и общаться с ним, родители не станут проводить обряд.

– И что? – Я все еще не улавливала связи.

– Повторяю: для лисов День Благодарения и соответственно обряд значат очень много. Больше, чем ты способна вообразить. Если родители откажутся его проводить, это вызовет негодование жителей деревни. Они потребуют объяснений, и мама скажет, что все дело в тебе. Возможно, сейчас тебе это покажется странным и глупым, но поверь, мама умеет убеждать. Она настроит всех против тебя, и рано или поздно тебя отсюда выживут. Даже турьер не поможет. Когда дело доходит до изгнания, турьеры не вмешиваются.

В одном Кэти была права: ее слова действительно казались мне странными и глупыми. Илана откажется проводить важный для лисов обряд, а виноватой окажусь я?

Хотя, если задуматься, доля здравого смысла в этом есть. Как бы то ни было, семья Танидов живет в деревне уже очень давно. Некоторые жители ими восхищаются, некоторые недолюбливают, но то, что абсолютно все относятся с почтением, это неоспоримый факт.

А кто для лисов я? Для большинства – случайное недоразумение. И, естественно, при неблагоприятном раскладе все беды скорее спишут на меня, чем на Леониса и Илану.

Я несколько мгновений обдумывала сказанное, после чего спросила:

– Когда, ты говоришь, Илана намеревается ко мне заглянуть?

– В ближайшие дни, – последовал незамедлительный ответ. – Кажется, мама говорила о завтрашнем вечере.

Что ж, хотя бы сутки в запасе есть. За это время можно как следует все обдумать, подготовиться к разговору и решить, какую линию поведения выбрать. Заодно можно использовать эту ситуацию с пользой для себя. А именно спросить у Иланы о документах. С ней ходить вокруг да около я не собираюсь. Использую момент неожиданности, спросив прямо, и посмотрю на ее реакцию. Что-то мне подсказывает, выражение лица «мамули» будет очень красноречивым.

Мы с Кэти договорились, что встретимся после моего разговора с Иланой. В настоящий момент обсуждать было больше нечего, да и некогда. Буквально через несколько минут после ее ухода в кафе пришли мои верные работники.

Первым делом мы вынесли всю мебель на улицу, а после приступили к покраске полов. На этот раз проявили больше сообразительности, чем с потолками, и красили по направлению от малого зала к выходу.

Глядя, как преображается пол и как красиво он сочетается по цвету со стенами, я не могла сдержать своей радости. Все получалось точно таким, каким себе представляла. Мысленно я уже рисовала картину того, как будет выглядеть кафе после завершения ремонта. Держитесь, «Лисьи мелочи»! Вас ждет грандиозный набег!

Днем к нам пожаловал реставратор. Простые люди в деревне были гостями нечастыми, так что лисы посматривали на него с опаской. А сам реставратор, кажется, не испытывал ни малейшего неудобства. Он сразу объявил, что ему необходимо предоставить помещение для работы. Вот это я понимаю, профессионал! Сразу решил взяться за дело.

Работы ему предстояло немало, так что он должен был задержаться в деревне на несколько дней. В качестве помещения для реставрации ему был предоставлен сарай, находящийся близ кафе. Этот сарай совсем не походил на старую развалюху. Напротив, он был таким же добротным, как и все здания в этой деревне.

Что касается жилья, то реставратора пригласил к себе Ян. Он заверил, что им с бабулькой будет в радость принять у себя городского гостя. Спорить никто не стал, и лисенок так и светился счастьем. Он даже вызвался помогать с реставрацией мебели.

До чего все-таки чудесный ребенок!