Первым чувством, которое я испытала, когда проснулась, была легкость.

В сознании, в теле, в душе и мыслях.

Впервые за последнее время дождь прекратился, но небо за окном все равно оставалось пасмурным. Комнату освещал рассеянный утренний свет. Часы показывали без пяти одиннадцать. Кошмар!

Кафе уже давно открылось, все работают, а я… валяюсь в кровати и чувствую себя до неприличия счастливой.

Приподнявшись на локте, всмотрелась в лицо Диана. Даже во сне этот тип умудрялся выглядеть красивым и привлекательным. Мысленно порадовалась, что проснулась первой – я-то такой сверхспособностью не обладаю.

С улыбкой прошагала двумя пальцами по его плечу:

– Можешь не притворяться. Знаю, что не спишь.

Диан приоткрыл один глаз и ехидно усмехнулся:

– В отличие от некоторых я поднялся еще в восемь часов и успел переделать кучу дел.

– То есть мне можно ожидать восхитительный завтрак и кофе в постель? – пошутила я, совсем не надеясь на положительный ответ.

Но типчик удивил и заинтриговал.

– В постель – нет, а вот спустившись вниз, увидишь кое-что интересное.

Он закинул руки за голову и зевнул, всем своим видом показывая, что вставать первым не собирается. Вылезать из-под теплого одеяла мне тоже было ужасно лениво. Но любопытство так и толкало на этот утренний подвиг.

Обшарив глазами комнату, я обнаружила, что вся одежда хаотично разбросана по полу. Единственное, что оказалось в зоне досягаемости, это рубашка Диана. И ладно.

Как там бывает в романтических комедиях? Девушка, вся такая красивая, надевает мужскую рубашку, а хозяин этой самой рубашки в это время за ней наблюдает. А! Еще обязательны спутанные после бурной ночи волосы, припухшие губы и звучащая фоном музыка.

Музыки нет, но не важно.

Типчик свою роль исполнил превосходно. Пока надевала пресловутую рубашку, не сводил с меня взгляда. Я же с тоской думала о том, что до героинь подобных фильмов мне как до луны. А всё волосы! Даже представлять боялась, во что превратилась моя непослушная шевелюра.

– Я уже говорил, что ты невероятно красивая? – спросил Диан, без зазрения совести продолжая меня рассматривать.

Теперь в его взгляде появился новый оттенок, которому было сложно придумать определение. Наверное, так смотрят на нечто дорогое, принадлежащее лично тебе.

Прощайте, Виатор, Адам и иже с ними…

Трактирщицы, прощайте тоже. И я бываю собственницей.

– Давай без банальностей, – усмехнулась я, пытаясь хоть как-то расчесать волосы пальцами.

– Хорошо, без банальностей, – кивнул Диан и ухмыльнулся, – но твоя красота, лисичка, – факт.

Внезапно он резко поднялся с кровати и оказался около меня. Обняв сзади, зарылся лицом в волосы и, мягко подтолкнув к двери, шепнул:

– Знаешь, как я ждал этого момента с тех пор, как впервые тебя увидел?

– Прямо с первой встречи? – усомнившись, спросила я тоже шепотом.

– С первой, – подтвердил Диан. – Такая красивая, уверенная, самодостаточная… и наконец моя.

Внизу меня действительно ждал сюрприз. Я буквально остолбенела, когда увидела самый настоящий завтрак. Стопочка красиво сервированных блинчиков – с медом, орешками и взбитыми сливками. Кофе капучино, присыпанный корицей. Мой любимый.

– У тебя сегодня выходной, – объявил типчик, отодвигая для меня стул.

– Какой выходной? Знаешь, сколько сегодня работы…

Я замолчала, наткнувшись на немигающий взгляд.

– Уволю.

– Выходной так выходной, – легко согласилась я и, попробовав кофе, со смешком констатировала: – Капучино восхитительный! Адам превзошел сам себя.

Затем перешла к блинчикам и засмеялась уже в открытую:

– Тата Роззи, как всегда, на высоте.

– Ну извини, – смеясь, Диан развел руками. – Лучше заказать завтрак, чем давиться горелым.

И ведь не поспоришь. Все равно он постарался – специально проснулся пораньше, чтобы сходить в кафе и меня порадовать.

Приятно так. И ценно.

К нашему обоюдному сожалению, завтрак длился недолго. Планы не поменялись, и Диану предстояло ехать в город вместе с Нейлом. У Виатора сегодня намечался очередной визит в дом Танидов. Он хотел встретиться с Кэти и провести с ней некоторое время. Похоже, лис наконец сделал правильный выбор и решил вести себя более активно. Это не могло не радовать.

Когда Диан собрался, я проводила его до дверей, привстала на цыпочки и, положив руки ему на плечи, заглянула в глаза:

– Знаете, турьер Кросс, мне совершенно не хочется вас отпускать.

– Знаете, мими Лисанна, – в той же манере ответил Диан, – мне совершенно не хочется уезжать.

– Но надо, – произнесли мы одновременно и засмеялись.

Внезапно Диан посерьезнел:

– Если предложу поехать со мной, ты ведь не согласишься?

– Не соглашусь. Ты едешь на несколько дней, и я не могу оставить кафе.

– Никуда не ходи одна, – напутствовал меня Диан. – Ключи я тебе дал. Буду рад, если, вернувшись, обнаружу в этом доме твои вещи.

– Предлагаешь переехать? – Я хитро улыбнулась.

– И не только, – кивнул типчик. – Но об этом поговорим после моего возвращения. И, зная твою склонность к самостоятельности, повторяю: нигде не ходи одна. Запомни, лисичка, твой маршрут: кафе – дом. Желательно в сопровождении. На этот счет я договорился с Сэмом и Адамом.

Я хотела было возмутиться, но тут же передумала. Он прав, меры безопасности лишними не бывают. Хотя и уверена, что не случится ничего страшного, быть осторожной не помешает. Кто знает, что творится в голове у Иланы?

Отпустив меня после долгого… очень долгого поцелуя, Диан подмигнул и скрылся за дверью. Стоя у окна, я наблюдала за тем, как он вышел за калитку, на мгновение остановился, бросил последний взгляд на дом, а затем уверенно зашагал по дороге.

Я непроизвольно коснулась губ и рассеянно улыбнулась. Затем с разбега плюхнулась на диван и, подмяв под себя подушку, блаженно прикрыла глаза.

Я в раю.

И у меня выходной.

Уже забыла, когда в последний раз произносила эти слова. Постоянно нужно было что-то делать, куда-то идти и решать какие-то проблемы. Надеюсь, работники кафе не будут на меня в обиде. В конце концов, я ведь тоже имею право на законный отдых?

Этот день решила провести в доме у Диана. Идти в кафе было глупо, так что я подумала, что останусь здесь и потрачу время с пользой. Пора навести порядок в этом царстве хаоса!

Вообще-то в последнее время типчик взялся за ум, и дома было относительно чисто. Ключевое слово – относительно. Во мне проснулась та особая личность, которая живет в каждой женщине. Тетенька в передничке выглянула из глубин сознания, погрозила указательным пальчиком и потребовала сделать капитальную уборку.

Приняв душ, я надела джинсы и все ту же рубашку – понравилась. Завязала небрежный пучок, закатала рукава и приступила к работе.

Сначала убиралась с энтузиазмом и даже мурлыкала себе под нос. Сортировала вещи, что-то отправляла в стирку, что-то раскладывала по полочкам, а что-то без зазрения совести выбрасывала. Ибо битой посуде и древним шкуркам от авиринов в доме не место!

Постепенно энтузиазм угасал, и, когда время перевалило за полдень, я проклинала все на свете. Вот тебе и выходной!

В итоге к вечеру я была абсолютно без сил. Зато когда оценивающе осмотрела плоды своих трудов, осталась донельзя довольной.

Вечер потратила на легкое чтение. К своему искреннему изумлению обнаружила в маленькой библиотеке Диана книги известных писателей нашего мира. Здесь был и Толстой, и Достоевский, и даже Ремарк.

Удивил так удивил.

Я с удовольствием восполняла пробелы образования и настолько увлеклась чтением, что просидела до глубокой ночи. Вернее сказать, пролежала. Устроила себе уютный уголок прямо перед камином и совмещала пищу духовную с пищей телесной – пила чай с овсяным печеньем.

На следующее утро поднялась рано. Даже очень рано и далеко не по своей воле. Кто-то громко стучал в дверь, не давая мне досмотреть сон. Кстати, снилось что-то неприятное, так что в некотором смысле я была благодарна утреннему визитеру.

С трудом оторвала голову от подушки, быстро накинула длинный свитер и, непрестанно зевая, вышла в прихожую. Я ожидала увидеть Адама или Сэма, предполагала, что может явиться Илана, но на пороге стояла тата Бертина.

– Тебе тут друзья передали. – С этими словами она протянула мне небольшую корзинку, покрытую белым полотенцем. – И еще просили сказать, что в кафе справятся сами.

Я с любопытством заглянула внутрь и обнаружила ватрушки с творогом, баночку листового чая и кусочек нашего фирменного клюквенного пирога.

– Передайте, что могут даже не надеяться на мое отсутствие, – улыбнулась я, относя еду на кухню. – Хотя нет… Сама об этом скажу, когда сегодня приду в кафе. Готова поспорить, Адам только и ждет остаться без моего присмотра, чтобы отлынивать от работы и флиртовать с клиентками.

Тата Бертина вошла в кухню следом за мной и вздохнула:

– Так и есть. Только ты хоть позавтракай для начала. А то знаем мы, как ты питаешься. Готовишь умопомрачительные блюда, а сама поесть забываешь.

Это да… Иногда настолько заматываюсь, что некогда даже присесть, не говоря уже о полноценном обеде. Хотя последние дни все иначе. Вчера вечером так объелась, что, кажется, сейчас не влезет ничего, кроме чая.

Предложив тате располагаться, я выложила угощение на тарелку и принялась заваривать принесенный травяной сбор. Запах был специфическим и незнакомым, по-моему, такого я еще не пробовала.

– Сама сушила, – словно прочитала мои мысли тата, – здесь и полевые травы, и кусочки фруктов, и щепотка лисьей мяты.

Я опустила нос в баночку и еще раз принюхалась. Помимо перечисленного лисицей удалось различить бергамот, лимон и ромашку. Возможно, присутствовал шиповник. Среди этих ароматов улавливался еще один – едва ощутимый и кажущийся смутно знакомым. Горьковатый, но в то же время сладкий и ягодный. Кажется, это черника…

Я насыпала сбор в чайничек и, пока он заваривался, разговаривала с татой. Она много времени проводила в кафе, и сейчас мне хотелось узнать у нее, как прошел вчерашний рабочий день. Тата Бертина обрадовала тем, что накануне Адам наконец соизволил начать ухаживать за Наоми. Началось все с того, что он подарил ей охапку цветов, в прямом смысле ограбив одну из местных теплиц, а после пригласил девушку на свидание.

Новость была просто сказочной. Выходит, не только у меня вчера был романтический ужин. А если учесть, что Виатор переключил внимание на Кэти, можно с уверенностью сказать, что все налаживается и становится на свои места.

Разлив чай по чашкам, я села за стол и, глянув на ватрушки, придвинула тарелку ближе к тате. Все-таки вывод сделала правильный, еда этим утром в меня не влезет.

А вот тата Бертина была совсем не прочь перекусить. Она надкусила клюквенный пирог и довольно улыбнулась – эту выпечку тата любила, как и все остальные клиенты.

За завтраком мы молчали. Я попивала чай, который оказался довольно вкусным, смотрела в окно и думала о своем. Тата делала то же самое, только чаю предпочитала сладкое.

– Значит, свадьбы с Виатором не будет, – неожиданно произнесла тата Бертина, нарушая тишину.

Я оторвалась от разглядывания стекающих по стеклу капель и обнаружила, что лисица внимательно на меня смотрит. От этих слов стало неприятно на душе.

– Не будет, – спокойно подтвердила я. – И этот вопрос окончательно закрыт.

Меня вновь одарили изучающим взглядом:

– Выйдешь замуж за турьера?

Чего не переношу, так это когда кто-то пытается влезть в мою личную жизнь и все разузнать.

– Не хочу загадывать наперед. – Я предпочла уклониться от ответа.

Мы еще немного посидели, после чего пришло время собираться. Кафе вот-вот должно было начать работу, и я намеревалась успеть к открытию. Поднявшись на второй этаж, переоделась и привела себя в порядок. Затем снова спустилась вниз и обнаружила, что тата Бертина не ушла и дожидается меня.

– Хочу сегодня к вам заглянуть, – объяснила она. – Пойдем вместе.

Я не имела ничего против. Заглянув в гостиную, взяла с комода оставленные Дианом ключи и вышла в прихожую. Накинула куртку, надела сапожки и, прихватив зонтик, уже собралась выходить, как вдруг окружающий мир пошатнулся.

Пол, стены, мебель – все завертелось в бешеном калейдоскопе, и, чтобы не упасть, я машинально прислонилась спиной к стене. Во рту пересохло, к горлу подкатила тошнота, в голове застучало множество молоточков.

В следующее мгновение я ощутила, как меня берут за руку, ведут обратно в гостиную и усаживают на диван.

– Потерпи, скоро пройдет, – словно из-за ватной стены донесся до меня успокаивающий голос.

Я хотела спросить, что происходит, но язык отказался повиноваться. Вместо внятных слов вырвалось какое-то хриплое неразборчивое мычание. Мысли походили на разлетающихся во все стороны мелких бабочек. Состояние было до того ужасным, что казалось, я вот-вот потеряю сознание.

Мебель продолжала прыгать и вертеться в сумасшедшем хороводе, не давая сконцентрироваться на чем-то одном. Я перевела взгляд на потолок, но стало еще хуже – возникло ощущение, что он стремительно приближается и сейчас обрушится мне прямо на голову.

Лоб и руки стали холодными и влажными. Во рту появился неприятный горький привкус. Среди этого безумия в мыслях неожиданно всплыл образ из сегодняшнего сна. Он был размытым и неясным, но явно негативным. Предвещающим что-то нехорошее.

Все прекратилось внезапно. Картинка перед глазами перестала дергаться, и в тот же миг навалилась ужасная слабость. Внутри царила какая-то странная пустота. При попытке встать я с ужасом поняла, что не могу пошевелиться.

Во входную дверь постучали, и, скосив глаза, я увидела, что тата Бертина пошла открывать.

– Нет, Алисы сегодня не будет, – донесся до меня ее голос. – Да, спит, но, как только проснется, я обязательно скажу, что вы заходили. И тебе, Адам, всего доброго.

Адам?

Точно, они с Сэмом пришли, чтобы проводить меня в кафе.

Почему Бертина соврала?

Что, черт возьми, происходит?!

Я сделала еще одну попытку пошевелиться, но бесполезно. Тело не слушалось, и я совершенно не могла им управлять. Тата Бертина вернулась в гостиную и, ничего не говоря, присела рядом со мной. Мне была невыносима собственная беспомощность – ни пошевелиться, ни слова вымолвить.

Время тянулось мучительно медленно, и, когда я подумала, что больше не выдержу, снова раздался стук. Пока тата в очередной раз открывала дверь, у меня родилась наконец определенная мысль.

Чай.

Это все из-за чая.

Запах, который я приняла за черничный, на самом деле был запахом волчеягодника.

Додумать я не успела, потому как в гостиную вернулась тата Бертина. И она была не одна. Рядом с ней, радостно улыбаясь, стояла Илана.

Я не могла поверить в то, что вижу. Просто не могла. Наверное, пора признать – психолог из меня никакой. Никогда не могла подумать, что Бертина окажется на стороне блондинки. Даже мысли такой не допускала! Да, всегда интуитивно чувствовала, что тата чего-то недоговаривает и не до конца со мной искренна, но чтобы такое…

– Ну, здравствуй, Лисанна. – Илана изящно опустилась в соседнее кресло и оправила складки платья. – Приятно встретиться при таких обстоятельствах.

Еще ни разу в жизни так не хотелось заговорить, как теперь! Но я не могла, и это, как и собственная беспомощность, угнетало больше всего.

– Все готово? – спросила Илана у таты.

Бертина утвердительно кивнула:

– Да, Ланочка.

– Хорошо. – Блондинка улыбнулась как-то особенно нежно.

Я окончательно впала в ступор. Никогда не видела, чтобы Илана с кем-нибудь так себя вела. И обращение «Ланочка» тоже резануло слух. Я старательно пыталась вникнуть в суть происходящего, понять причины, по которым тата Бертина помогает Илане. Но тщетно. Если верить дневнику, тата всегда была на стороне Дэлии, служила ей опорой и поддержкой. И даже в то время, когда все отвернулись от мамы, была рядом с ней.

Я еще раз воспроизвела в памяти все записи, которые прочла, и тут до меня дошло. Дэлия ни разу не упоминала имени помогавшей ей таты. Я решила, что речь идет о Бертине, но по сути это было лишь моей догадкой.

– У тебя такое лицо! – засмеялась Илана, и ее глаза недобро блеснули. – Интересно, о чем ты сейчас думаешь? Полагаю, о моей милой тате.

Какая проницательность.

– Напомни, когда должна состояться церемония? – спросила она у Бертины.

– Через два часа, – незамедлительно отозвалась та.

– Значит, время есть. – Илана довольно кивнула и повернулась ко мне: – Давно хотела с тобой поговорить. Даже не представляешь, сколько времени я ждала, чтобы все высказать. Знаешь, это даже к лучшему, что со свадьбой ничего не вышло. Если бы я с самого начала знала, что ты унаследовала дар моей сестренки, ни за что бы не согласилась отдать тебя Виатору. Грех разбрасываться благословением и жертвовать его чужому источнику.

Блондинка на несколько мгновений замолчала, явно наслаждаясь моей беспомощностью и невозможностью ответить.

Но потом ее лицо стало откровенно злым.

– Дэлия… Не представляешь, как я ее ненавидела. И до сих пор ненавижу! Даже после смерти она продолжает отравлять мне жизнь. Ты хоть представляешь, каково это – быть в собственной семье пустым местом? С рождением младшей дочурки, получившей благословение Покровительницы, родители перестали обращать на меня внимание. – Она посмотрела на Бертину и на миг смягчилась: – Только няня продолжала обо мне заботиться.

– К вам относились несправедливо, – подтвердила тата. – До сих пор сердце кровью обливается, когда вспоминаю отношение родителей к моей маленькой Ланочке. Все внимание, вся забота и любовь доставались Дэлии. Помню, как вы запирались в комнате и подолгу плакали, уткнувшись лицом в подушку. А я приходила, приносила ваши любимые мятные леденцы и старалась вас утешить.

Так и хотелось крикнуть: а я-то здесь при чем?

В голове не укладывалось, как лисица, которая всегда относилась ко мне с пониманием и сочувствием, могла оказаться предательницей. Мне вспомнились все моменты, связанные с татой Бертиной. Как мы сидели у нее в доме и она рассказывала о своей нелегкой жизни. Как со слезами говорила об умершем муже и о том, что так и не узнала, каково это – быть матерью. Как уверяла, что я всегда могу на нее положиться. В эти моменты она казалась такой искренней, такой правдивой… Неужели я настолько не разбираюсь в людях, что не сумела отличить правду от лжи?

Лицо Иланы вновь исказилось гримасой злобы.

– Даже после того как твоя мамочка наплевала на все законы и вышла замуж за рыжего, родители от нее не отвернулись. Хотя вся деревня считала ее отверженной, они втайне продолжали ей помогать. Я заключила выгодный брак с высшим лисом, всегда следовала правилам, вела себя как настоящая мими и все равно оставалась на вторых ролях. После всего этого они не оставили мне ни туйе! Посчитали, что наследства Леониса для нашей семьи будет достаточно, а Дэлии и Олдерну материальная поддержка нужнее.

Глядя на Илану, я не могла определить, кто из нас находится в большем бешенстве. Незаметно для них с Бертиной я снова и снова делала попытки подняться, но по-прежнему ничего не получалось. Мне не оставалось ничего другого, кроме как сидеть и, стиснув зубы, слушать.

По крайней мере, один плюс в этой ситуации был: я наконец получила возможность узнать правду. Судя по поведению лисиц, меня ожидало много интересного, и я надеялась, что кто-нибудь из них заговорит о событиях, положивших начало войне.

И Илана заговорила.

Она не без удовольствия поведала, как передала информацию о времени переговоров тогдашнему мэру Тамаринда. Предположения Диана оказались верными, именно мэр спровоцировал стычку между волками и лисами, боясь союза двуликих. Правда, он не рассчитал, что это приобретет такие масштабы, и в итоге сам потерял власть.

– Дэлия всегда была излишне доверчивой. Даже наивной. Жалела меня… Как будто я нуждалась в ее жалости! Пришла ко мне в день переговоров и попросила позаботиться о тебе, если с ней что-нибудь случится. – Илана криво усмехнулась. – О, я-то знала, что случится обязательно! А ты… ты подвернулась как раз кстати. Настоящая удача.

Я начинала думать, что еще немного, и просто взорвусь от переизбытка кипящих внутри чувств. Хотелось сорваться с места и, обратившись лисой, когтями и зубами вцепиться в блондинку. Она прекрасно понимала мое состояние и оттого издевалась еще больше – намеренно злила и выводила из себя.

Я постаралась успокоиться и сделала глубокий вдох. Закрыв глаза, отрешилась от происходящего и мысленно сосчитала до пяти. Выдохнула.

Стало немного легче.

Сейчас не тот момент, когда можно давать волю чувствам. Нужно собраться и найти выход из этой ситуации. А для начала понять, чего Илана вообще добивается. Первым предположением, приходящим на ум, являлась свадьба с Виатором. Но это маловероятно. Илана сама сказала, что такой дар, как у меня, жалко жертвовать чужому источнику.

– Сегодня я заберу то, что принадлежит мне по праву, – произнесла Илана, глядя мне прямо в глаза. – Ни Дэлия, ни ты этого не заслуживаете!

Значит, дело в этом? Она хочет получить благословение?

Что за нелепость! Разве его можно передать и тем более отобрать силой?

Лихорадочно размышляла над словами Иланы о том, что я стала для нее удачей. Мне казалось, это связано с той самой тайной, о которой говорил Нейл.

В памяти вспыли все недомолвки и обрывки фраз, лицо старшего Вилира, когда он упоминал о каком-то горе Леониса и Иланы. Застолье в доме Танидов.

Страницы дневника, размытые дождем.

А в завершение – один из пунктов о жизни высших, который когда-то поверг меня в шок.

Рождение мертвого ребенка у высших лисов приравнивается к немилости Покровительницы, и за это они могут подвергнуться изгнанию.

Господи… Неужели мне нужно было оказаться в настолько опасной ситуации, чтобы сложить два и два и додуматься до элементарных вещей? Все это время правда лежала на поверхности, а я ее не замечала.

Я долгое время задавалась вопросом, почему все жители деревни искренне считают меня дочерью Танидов, и не находила ответа.

Теперь и этот фрагмент головоломки занял свое место.

Илана ждала ребенка, и, естественно, вся деревня видела ее беременной. Когда малыш родился мертвым, они с Леонисом испугались изгнания и стали отчаянно искать выход из положения, в котором оказались. Как раз в это время появился шанс избавиться от Дэлии с Олдерном и тем самым решить сразу несколько вопросов. После их смерти тогдашний турьер помог оформить нужные документы и обставил все так, словно я – дочь Иланы и Леониса, а ребенок Дэлии и Олдерна погиб. Вероятно, тата Бертина сыграла в этом обмане не последнюю роль.

– Пора привести тебя в порядок. – Неожиданно Илана поднялась с места и, приблизившись, велела: – Встань!

Не успела я подумать, что даже при желании не смогла бы этого сделать, как оказалась на ногах.

– Отвар действует, – удовлетворенно констатировала блондинка и приказала: – Ступай с татой Бертиной!

Хотела воспротивиться, но тело вновь меня предало, и я послушно пошла к выходу.

Это было самое кошмарное, что мне довелось испытать в жизни.

Сознание словно разделилось надвое. Та я, которая была настоящей, отчаянно сопротивлялась, кричала и отказывалась повиноваться, а другая слепо выполняла указания.

Как так?!

Илана проводила нас к дверям и дала тате последние указания:

– Действия отвара должно хватить на всю церемонию, но лучше не рисковать. Поторопимся и начнем раньше. Если встретится кто-то по дороге, вели ей сказать, что все в порядке.

Бертина кивнула, и мы вышли из дома. На улице накрапывал мелкий дождь, серое небо казалось мрачным и беспросветным. С трудом передвигая ноги по лужам, я видела, как последние листья срываются с мокрых ветвей и, подчиняясь ветру, несутся куда-то прочь. Я и сама была похожа на такой листок – потерянный и абсолютно беспомощный.

Я не могла управлять даже собственным лицом. Наверное, только присмотревшись, можно было различить в моих глазах проблески чувств. Я ощущала себя марионеткой. Куклой.

Где-то в глубинах сознания возникла догадка о назначении так называемого чая. Когда-то тата Бертина упоминала о том, что существует отвар, способный заставить мими подчиниться воле родителей и дать согласие на свадьбу. Позже я искала о нем сведения и обнаружила, что к специальному сбору трав добавляется капля магии – сложной, запрещенной, ломающей волю. Видимо, у Иланы имелся хороший знакомый среди магов.

Последующие события я наблюдала словно в тумане. Разум окончательно помутился, а чувства притупились. Насколько мне помнится, по дороге нам никто не встретился.

Следующий кадр – лисьи бани.

Сторож что-то спросил и вопросительно на меня посмотрел. Ему ответила тата Бертина, и, разулыбавшись, лис пропустил нас внутрь. Войдя, тата протянула позвякивающий мешочек банщице.

Кажется, на меня выливались потоки горячей воды. Пахло душистыми маслами, которые кто-то втирал мне в кожу. Затем ловкие пальцы перебирали волосы, укладывая их в прическу. На меня надели простое белое платье до пола с широким поясом, украсили шею длинными красными бусами. На запястье повязали тонкую красную нить.

– Прости, Лисанна, – негромко сказала тата Бертина, опустив глаза в пол. – Я не могла поступить по-другому. Не думала, что придется делать с тобой такое, но Ланочка для меня важней. Она ведь не всегда была такой… С самого рождения я забочусь о ней и люблю, как родную. Своих-то детей у меня нет. Понимаю, что душа у нее почернела, но продолжаю любить. Все для нее сделаю… Прости, – вновь с тоской проговорила тата, и в глазах ее блеснули слезы. – Знаю, я поступаю ужасно. Даже хуже, чем она. Но…

Договорить Бертине не дала внезапно открывшаяся дверь. На пороге появился Сэм, своей грузной фигурой заслонивший дверной проем.

– Мими Илана велела поторопиться, – произнес он, едва скользнув по мне взглядом.

Что во всем этом оказался замешан еще и лис, помогающий в кафе, ничуть меня не удивило. Кажется, я вообще утратила способность удивляться.

Тата Бертина судорожно вздохнула и мягко подтолкнула меня к выходу.