— Спит, да? — сквозь сон расслышала я мелодичный голос.
— Ага, полночи просидела.
— Вот дура, раньше выучить не могла!
А следом уже громкое и совсем не мелодичное:
— Подъем!!!
Я так и подскочила с кровати, путаясь в одеяле и пытаясь понять, что это такое сейчас было. Читаемый накануне кодекс ловцов бухнулся на пол, и шум от его падения был прямо пропорционален количеству содержащегося в нем текста. В комнате царила кромешная темнота, отчего я подумала, что стоит глубокая ночь. Но надежды на возобновление сна в пух и прах разнес прозвучавший в следующую секунду гонг.
— Живо собирайся! — хором крикнули сирены.
А когда я, скача на одной ноге, пыталась попасть второй в штанину, крикнули снова:
— Теперь выметайся!
Я и выметалась, попутно застегивая белую рубашку, натягивая серый жилет и китель. Волосы заплетала уже в коридоре, а когда почти добежала до лестницы, внезапно вспомнила, что забыла умыться. Пришлось возвращаться за полотенцем в комнату, куда особо наглые души не хотели меня впускать.
— Убирайся! — кричали нахалки, в то время как я дергала охваченную голубым дымком ручку.
— Если не впустите, — проговорила очень вкрадчиво, — стану ловцом и развею.
— Силенок не хватит, — усмехнулись сирены, но в комнату все-таки впустили.
Окончательно приведя себя в порядок, я в темпе направилась в столовую, куда уже стекались остальные кадеты и ловцы. В коридоре столкнулась с Крилл, и до башни мы шли вместе. В зале все было так же, как вчера, за одним-единственным исключением: стоял ужасный шум.
Заняв свободные места, мы с Крилл осмотрелись и тут же поняли, в чем дело. Тарелки и чашки на столах пустовали — все до единой.
— Да развеять его к глубинной матери! — ругался кто-то из сидящих за другим столом ловцов. — Каждый день одно и то же! Хватит это терпеть!
Его возмущение тут же подхватили остальные и активно застучали столовыми приборами по столу. В последний раз такой гвалт мне приходилось слышать на рынке, когда в нашу лавку вместо синеводки доставили не первой свежести трикару. Тогда такое безобразие вызвало бурный протест покупателей, но даже он не мог сравниться с тем, что творилось сейчас. Вопили в основном молодые ловцы и кадеты. Старшие чины в зале отсутствовали, и успокоить разбушевавшихся было некому.
— Чтоб их Глубина сожрала, — меланхолично протянула Агира, подпирающая подбородок кулаком. — И так голова раскалывается…
Саламандры с Лейоном выглядели неважно. Болезненно. Даже моего папочку чем-то напоминали. Видимо, вчерашние посиделки проходили долго и продуктивно, и опустошена была далеко не одна бутылка огненной.
Стоило подумать об алкоголе, как меня передернуло. Еще в далеком детстве дала себе зарок, что никогда не стану его даже пробовать, и до сих пор держала это обещание. Когда собственными глазами видишь, как нормальный, уверенный в себе и в чем-то даже добросердечный человек превращается в зависящий от бутылки овощ, впечатлений хватает на всю жизнь вперед.
Внезапно голоса смолки и стало невероятно тихо. Настолько, что отчетливо слышалось потрескивание дров в каминах и завывающий снаружи ветер. Все присутствующие обратили взгляды к двери, и одинаковое выражение на их лицах было мне очень хорошо знакомо.
Посмотрев в ту же сторону, я увидела входящих в зал адмирала Рея, капитана Вагхана и еще одного незнакомого мужчину. Последний выглядел гораздо старше этих двоих, отличался темно-фиолетовым цветом волос и прихрамывал на одну ногу.
— Капитан Диатей, — тихо пояснил новым кадетам Аргар. — Это половина его команды не вернулась из прошлого рейда.
Этот человек с одного только взгляда вызывал уважение. Он казался принципиальным, никогда не идущим против совести и умудренным большим жизненным опытом. Идеальная военная выправка, суровое выражение лица и чеканный, несмотря на хромоту, шаг выдавали истинного капитана ловцов, отлично знающего свое дело.
Трое вошедших окинули беглым взглядом столы, отчего ловцы и кадеты машинально расправили плечи, что, к слову, выглядело очень смешно, учитывая зажатые в их руках вилки и ложки, и капитан Вагхан, нахмурившись, позвал:
— Карк!
Снова повисла недолгая пауза, которую через несколько секунд нарушил елейный голосок:
— Чего изволите, ваше капитанство?
Я даже со своего места увидела, как у «капитанства» нервно задергалось левое веко. А еще показалось, что уголки губ адмирала Рея чуть приподнялись.
— Пять секунд на то, чтобы накрыть столы! — рявкнул капитан Вагхан. — Или развею!
— Вот что сразу развею-развею? — пробурчал тот же голос. — Нет у вас, ловцов, никакого чуйства йумору. Сгинуло оно там же, где былой дух авантюризма. Вот то ли дело раньше! Помню, лет триста назад…
— Две секунды! — прозвучало еще громче прежнего, и к левому дергающемуся веку добавилось правое.
— Как скажете, ваше капитанство, — послышался тяжелый вздох, вслед за которым на столах начали появляться всевозможные яства.
Дождавшись, пока оба капитана и адмирал займут свои места, ловцы приступили к завтраку. Ели быстро, так как времени в запасе из-за своеволия потерянной души оставалось совсем немного.
Правда, на этом утреннее представление не окончилось, и к середине трапезы в зал вломился повар. Что это именно повар, было понятно по белой форме и характерному, съехавшему на бок колпаку.
— Нет, это уже ни в какие ворота… — негромко произнес капитан Вагхан, но во вновь наступившей тишине его слова услышали все.
Повар, невзирая на род своей деятельности, был крайне тощим, что при его высоком росте еще больше бросалось в глаза. Лицо его было вытянутым и худым, нос — длинным, ногам могли позавидовать лучшие столичные модели, а маленькие глаза горели лихорадочным блеском.
Повар оббежал весь зал, не постеснялся заглянуть в чужие тарелки и при этом на ходу приговаривал:
— Вы только попробуйте, попробуйте этот шедевр! И вот этот! А вот этот вот обязательно, а то остынет! Молодой человек, что же вы так давитесь? Вы откусите небольшой кусочек, распробуйте тончайший вкус… вот так, да. Пробуйте-пробуйте, мои сегодняшние шедевры непременно разбудят ваши вкусовые рецепторы!
— Мои вкусовые рецепторы хотят спать, — зевнув, промямлила Агира, практически роняя голову прямо в стоящий перед ней шедевр. — И пробуждению не подлежат.
Остаток завтрака все мы были свидетелями переругивания шеф-повара и Карка, отвечающего за подачу блюд. Потерянная душа, как и все ей подобные, имела крайне скверный характерец, и, судя по всему, это был не первый случай, когда блюда повара попадали к столу не вовремя. А иногда и вообще не попадали.
— Дурдом, — проговорил Горт, допив кофе. — Как только адмирал терпит?
Вновь скосив глаза на адмирала Рея, я заметила, что ожидаемого раздражения на его лице нет. Даже наоборот, сложилось впечатление, что вся ситуация его в некотором роде забавляет.
Зато повар в какой-то момент сам заметил присутствие в столовой высших чинов и замолк на полуслове. Видно, когда сюда врывался, был весь на эмоциях, а теперь протрезвел и опешил. Некоторое время простояв неподвижно, повар взволнованно отер влажный лоб и, пробормотав «простите, извините», быстренько ретировался.
На церемонию принятия новоизбранные кадеты шли строем. Капитан Вагхан, в подчинении которого находился наш отряд, выстроил своих подопечных прямо у выхода из столовой, откуда мы прошествовали в главный зал корпуса. Все тем же строем промаршировали по периметру зала и замерли в центре, прямо напротив еще одной статуи Таггара. Сказать, что я чувствовала себя неловко, это не сказать ничего. Никогда прежде не испытывала настолько противоречивых чувств, где боязнь и волнение соседствуют с непередаваемым восторгом!
Зал для торжеств просто дышал древностью. Даже обычный человек, лишенный всяческих магических способностей, не мог бы не прочувствовать древний, напитавший это место дух. Высокие потолки, тяжелые каменные плиты на полу, изваяние первого ловца и вид на море, открывающийся из стрельчатых окон, просто не могли оставить равнодушными.
— Равняйсь! — отдал команду стоящий перед нашим строем капитан Вагхан.
Я повернула голову и наткнулась на пустоту. Тут же сообразила, что обернулась не туда, поспешила исправить оплошность и теперь смотрела в ухо Крилл.
— Смирно!
На сей раз все сделала верно.
— Внимание на меня! — очередная команда и последовавшая речь: — Сегодня вы пополняете ряды кадетов, чтобы в скором будущем стать настоящими ловцами. Плечом к плечу стоять с теми, кто защищает Сумеречье и все Объединенное Двулунное королевство от агрессивных потерянных душ. Сила, отвага, честь — вот три главных качества, которыми вы должны стремиться обладать. Мы преодолеваем свою слабость, презираем трусость и бесчестие. Верно служим королю и нашему великому королевству. Преследуем пиратов. Ценим и уважаем друзей, всегда готовы отдать жизнь во имя того, во что верим, кому и чему служим, а также ради своей команды. И сейчас вы, произнеся клятву, станете настоящими кадетами, влившись в ряды королевского морского флота.
Капитан сделал паузу, во время которой мы проникались важностью происходящего, после чего позвал:
— Горт Дагг!
Сын пекаря сделал шаг вперед, развернулся и, чеканя шаг, подошел к установленной в зале трибуне, у которой стояли адмирал Рей, несколько капитанов и отряд ловцов, с которым нам предстояло работать.
Пока Горт читал клятву, я вместе с нарастающим волнением ощущала направленный на меня взгляд. Робко подняв глаза, обнаружила, что на меня, игнорируя произносящего клятву кадета, смотрит адмирал. И как смотрит! Буквально пригвождает к полу, вдавливает, заставляя чувствовать себя невероятно слабой и беззащитной.
— Исполнять свой долг. Чтить кодекс, — продолжал говорить Горт. — С мужеством защищать…
Нет, ну почему он так смотрит? Даже страх непроизвольно усилился… а мне этого не нужно, совершенно не нужно! Трусость кадеты Морского корпуса презирают. Нет трусости!
А горло почему вдруг снова шершавым сделалось? И ладони стали влажными, и пить захотелось, и слабость вдруг совсем неуместная…
«Только попробуй», — так и читалось во взгляде адмирала.
Спасительный обморок отменялся.
А затем этот самый взгляд внезапно переместился чуть правее, остановившись на Крилл. Я заметила, как она судорожно сглотнула, но еще шире расправила плечи и гордо вскинула подбородок. На нее адмирал смотрел не так, как на меня. Теперь его глаза отражали недовольство, укор и даже… ярость. Было заметно, как они прямо-таки загораются и начинают метать голубые искры.
Я даже предположить не успела, чем это Крилл сумела так вывести адмирала из себя, как наступила ее очередь произносить клятву. А затем и моя. Я, как самая невысокая, в строю стояла последней, последней и выступала.
Встав перед трибуной и положив руку на сердце, принялась читать выученные накануне строки, при этом стараясь не замечать всеобщего внимания. Никогда не любила выступать на публике, да и, по правде говоря, часто этого делать мне и не приходилось. Призывы купить свежую рыбу на рынке не в счет.
Только теперь, когда с моих губ срывались такие важные слова, я до конца осознала произошедшие в моей жизни перемены. Пути назад нет, и теперь я — кадет Морского корпуса ловцов потерянных душ.
О, поднебесные…
К моему несказанному облегчению, удалось ни разу не сбиться. Оставшаяся часть церемонии прошла как в тумане, и опомнилась я, когда в зале остались лишь кадеты, отряд ловцов и капитан Вагхан. Нам была прочитана сжатая лекция о том, как следует себя вести на сегодняшнем открытии празднеств, как обращаться к высшим чинам, друг к другу, а также объяснены основные правила.
Впечатления переполняли, и я радовалась, что все озвученное успела выучить еще перед поступлением. Почерпнутая из учебников информация сейчас пришлась как нельзя кстати.
После всех объяснений за каждым кадетом закрепили личного куратора и по совместительству напарника из отряда ловцов. Он должен был обучать, наставлять и зорко бдеть, чтобы мы по неразумению во что-нибудь не вляпались. Я очень надеялась, что мне в напарники достанется Агира, которая была единственной девушкой в отряде. Или на худой конец Аргар либо Лейон, с которыми накануне успела познакомиться. Но ожидания не оправдались, и за мной закрепили парня, который оказался чистокровным ундином. Видимо, как раз расовой принадлежностью капитан Вагхан и руководствовался, ставя нас в пару.
Это была нелюбовь с первого взгляда. Чистокровные ундины встречались довольно редко, а чистокровные ундины-мужчины даже входили в список вымирающих видов синей книги. Надо ли говорить, что при таком раскладе самомнением они обладали еще большим, чем гордые альвы?
Синеглазый блондин с длинной тонкой косой и выбритым виском взирал на меня сверху вниз без малейшего проблеска дружелюбия. Он не проронил ни слова, никак не выдал эмоций, но я буквально физически ощущала его неприязнь.
Чистокровные представители любых рас всегда недолюбливают полукровок, и этого не изменить. Видно, судьба у меня такая: никому не нравиться. А еще говорят, что от ундин все мужчины без ума…
Принцесса Калиста прибывала в Сумеречье через призрачный мост. Нам же предстояло явиться на место несколькими часами ранее, совершить плановый рейд и проверить, не проникли ли за барьер потерянные души.
В сопровождении капитана Вагхана мы строем прошествовали на раскинувшийся под главной башней полигон. Там уже стояли оседланные летуны, принадлежащие ловцам, и на сей раз лететь мне предстояло с новоиспеченным напарником. Самое неприятное заключалось в том, что я не запомнила его имени. Слишком длинным оно было и зубодробительным. Переспросить я постеснялась и, как теперь обращаться к своему личному куратору, не знала.
— Крепче держись, — ровно произнес он, и я послушно обхватила его за пояс.
Лететь с ним было не так здорово, как с Агирой. К тому же все больше нарастало волнение, ведь это был мой первый рабочий день. Первый — и потому особенно важный.
Грифоны принесли нас в гавань, прямиком к принадлежащим ловцам фрегатам. Помимо нашего отряда здесь были и другие, уже поднимающиеся по трапам. Волны шипели и пенились, с шумом обрушивались на берег, обдавая нас ворохом холодных брызг. Сойдя на землю, я поправила шарф, который правила не запрещали носить с формой, и вместе с остальными взошла на борт.
Ощущение было непередаваемым! Как будто новое рождение, ознаменованное неповторимым духом моря, покачивающейся под ногами палубой и шумом ветра, треплющего паруса!
Темно-синий флаг с двумя лунами гордо поднялся вверх, ознаменовывая нашу принадлежность к морскому флоту королевства. Чувствуя себя причастной к нему, я испытывала непередаваемую, ранее незнакомую гордость и верила, что теперь наконец-то нахожусь на своем месте.
— От же баб понабирали! — раздалось поблизости. — Позорище одно, а не кадеты!
Драящий палубу дроу громыхнул ведром и опустил в него видавшую виды швабру. Хорошенько сполоснул, отжал мокрую тряпку и ворчливо добавил:
— Баба на корабле — быть беде!
Как и всех его собратьев, дроу отличала темно-серая кожа, рост, уступающий даже гномьему, пепельные волосы и черные бусинки глаз. А конкретно этот обладал еще и непомерно длинным носом, который явно любил совать в чужие дела.
Особого внимания на дроу никто не обратил, и для кадетов, в том числе и «баб», провели быструю экскурсию по кораблю. Внимательно слушая капитана, я старалась все запоминать, но уже вскоре в голове творилась сплошная каша из амбразур, бакбортов, гельмпортов и прочих морских терминов.
В отличие от общежития на корабле в каюты селили по двое. И хотя сегодня ночевать здесь не планировалось, нас все равно по ним распределили.
— А так хорошо одной было, — горестно вздохнула Агира, когда ей в соседки досталась Сильвия.
Мне выпала участь делить каюту с Крилл, чем и я, и она остались довольны.
Когда кадетов снова собрали на палубе, оказалось, что на нашем фрегате поплывет сам адмирал Рей. Судя по выражению лиц, весь отряд почитал это за честь, а мне вот стало несколько не по себе. Вместе с испытываемой к нему благодарностью по-прежнему ощущала страх и изрядную долю смятения.
Впрочем, страх был присущ не мне одной. Должно быть, у каждого живого существа это заложено где-то в подсознании: увидишь морского демона — беги!
Бежать никто не собирался, и, пока подчиненные потерянные души вели корабль в море, ловцы занимали свои позиции. Кадетам сегодня отводилась роль наблюдателей, которая в настоящий момент меня более чем устраивала.
— Смотри сюда, — велел мой личный куратор, которого я мысленно окрестила Косичкой. — Что ты видишь?
Проследив за его взглядом, я неуверенно предположила:
— Море?
— Источник твоих сил, — возразил Косичка. — Суть подчинения потерянных душ составляет преобразованная личностная энергия, почерпнутая из источника собственной магии ловца. Это понятно?
Прочитав красноречивый ответ на моем лице, куратор кивнул:
— Непонятно. Хорошо, попробуем иначе. Хоть ты и полукровка, магия ундин в тебе есть. Для начала следует научиться ею пользоваться. Море — это вода. А вода — подпитка для твоей личной магии.
Вот так уже понятнее.
Косичка протянул вперед руку, сосредоточился, и через миг в его раскрытую ладонь легла тонкая водная струя, похожая на веревку. Один ее конец тянулся прямо из моря, и выглядело это впечатляюще. Наверное, привыкшие к таким штукам ловцы остались бы равнодушными, но я испытала восторг. Не так часто мне приходилось видеть столь прекрасную магию настолько близко. Да и вообще сама атмосфера: шумящее море, большой фрегат, опустившиеся на воды сумерки, — все это поражало.
— Попробуй повторить, — сложив руки на груди, велел Косичка, и по его голосу стало понятно, что в мой успех он не верит ни капли.
А еще было заметно, что роль моего наставника доставляет ему мало удовольствия. Я даже немного удивилась такой выдержке, все-таки внешне он вел себя подчеркнуто вежливо.
Подойдя к самому борту, я повторила недавнее движение куратора, протянув вперед руку.
«Стихия. Это моя стихия! — повторяла про себя, пытаясь почувствовать хоть что-то, помимо холода от бьющего в лицо ветра. — Водичка, хорошая водичка… иди ко мне, иди, водичка!»
Осознав, что разговариваю, как с морским котиком, я осеклась и мысленно над собой посмеялась. Затем снова напряглась, силясь сосредоточиться. Пальцы, хоть и были защищены перчатками, все равно заледенели, рука устала, но я упорно продолжала стоять, неотрывно смотря на море. Кажется, забывала даже моргать.
Внезапно мне на плечи легли чьи-то теплые руки, и я невольно вздрогнула. С чего вдруг куратор ко мне прикасается?
— Вы слишком напряжены, — прозвучал знакомый голос, принадлежащий вовсе не Косичке. — Расслабьтесь.
Я вздрогнула повторно и, вместо того чтобы расслабиться, окончательно превратилась в натянутую струну. А как тут не напрягаться, когда за твоей спиной стоит повелитель пятисот потерянных душ, морской демон и сам адмирал королевского флота?!
И так сразу в обморок захотелось…
Видимо, морские демоны обладают повышенной проницательностью, потому как мне с усмешкой заметили:
— Знаете, если вы потеряете сознание, это будет уже неоригинально. И здесь очень холодно, поэтому, упав, замерзнете если не насмерть, то до серьезной простуды.
— То есть вы бросите меня умирать? — спросила я, еле заставляя язык ворочаться.
— Я не всегда помогаю девушкам, теряющим сознание в моем присутствии, — вкрадчиво поделился адмирал, ответив на мой давний вопрос. — А теперь успокойтесь, соберитесь и расслабьтесь.
Я глубоко вдохнула, впустив в легкие морозный воздух, и очень медленно выдохнула. Просто нужно представить, что позади стоит Далия. Нет, Далия не годится… пусть будет Косичка. Хоть и не слишком приятно, зато бурных эмоций не вызывает.
— Вот так, хорошо. — Звучащий голос был на удивление мягким и обволакивающим. — Теперь представьте, что море — это ваш близкий человек. Кто-то, кого вы безмерно рады видеть после долгой разлуки. Вы устремляетесь к нему навстречу, а оно устремляется к вам…
— Если вы продолжите говорить такие вещи, — очень тихо проговорила я, завороженно смотря на воду, — я прыгну.
Позади меня негромко хмыкнули.
А мне вдруг правда так захотелось оказаться там, за бортом, упасть в колыбель волн, ощутить на коже прикосновение воды, слиться с ней, раствориться. Словно сам Нагхар вышел из Глубины и манил к себе, обещая, что мне понравится…
— Кадет Талмор! — прозвучало уже громче, и я вдруг обнаружила, что в самом деле, перегнулась через борт, а упасть мне не дает рука адмирала, покоящаяся на моей талии. — Ради всех поднебесных, вы что творите?!
Очнувшись, я резко отпрянула и, оступившись, навалилась прямо на адмирала Рея. Теперь он придерживал меня обеими руками, а я цеплялась за его плечи и смотрела прямо в прозрачные, словно растаявший лед, глаза.
Прямо в глаза! Морскому демону!
И тонула в них, как в холодных водах Сумеречного моря…
А он отчего-то тоже пристально на меня смотрел и отпускать не спешил. И прикосновения его, в отличие от взгляда, были теплыми, даже горячими — такими, что я чувствовала их сквозь несколько слоев одежды. А еще у меня размотался шарф, и я отдаленно понимала, что сейчас он вместе с растрепавшейся косой развевается по ветру…
— Кхм-кхм, — неожиданно раздалось возле нас деликатное покашливание.
Адмирал мгновенно, но аккуратно меня отпустил, и я, опомнившись вторично, отошла от него на шаг. А затем еще на маленьких два. Когда считала, что испытывала смятение прежде, я сильно ошибалась. Настоящее смятение и пробирающее до костей смущение я ощущала сейчас, когда на меня с нескрываемой усмешкой смотрел капитан Вагхан.
Глубинные побери! Ну почему именно он?! Он же теперь подумает…
— Кадет Талмор поскользнулась, я так понимаю? — спросил он, обращаясь к адмиралу. — И вы оказали помощь.
— Разумеется, — невозмутимо отозвался тот. — Вы, капитан, все поняли верно.
Пока эти двое обменивались выразительными взглядами, я понимала, что мне конец. Капитан Вагхан ни на йоту не поверил в такое объяснение, и это означало, что у меня снова начнутся проблемы. Поползут сплетни, которые в очередной раз все испортят, и только-только налаживающиеся отношения с сослуживцами скатятся в самую Глубину.
Конечно, адмирала в отличие от меня это не могло волновать. В сущности, какая ему разница, что будут думать о каком-то кадете?
Пока я варилась в собственных нерадостных мыслях и потихоньку приходила в себя, сильные мира морского удалились, отправившись к команде. А я осталась одна — растерянная и пытающаяся понять, что сейчас произошло.
Зачем адмирал Рей вообще подошел ко мне? Почему хотел помочь в освоении магии?
Если бы не приказ присоединяться к ловцам, я бы непременно размышляла над этим дольше. Но служба звала, и, спрятав косу обратно под шапку, я присоединилась к сослуживцам, в это время стоящим на носу корабля.