В Доме Покровительницы царил полумрак. Подрагивало пламя свечей, расставленных замкнутым кругом в центре зала. Терпкий запах благовоний напитал густой воздух, заполнив каждую его частицу.　

Оставив обувь у входа, я босиком ступала по прохладному деревянному полу. Рядом шла тэта Бертина, ведущая меня к стоящим у статуи Плане и служительнице. По дороге сюда нам снова никто не встретился. Последняя надежда на то, что хоть кто-нибудь придёт на помощь, рассыпалась как карточный домик.　

По велению тэты я села в круг из горящих свечей, и вскоре место напротив заняла Плана. Служительница покрыла наши головы полупрозрачными белыми платками, напоминающими фату, и принялась что-то говорить.　

Огоньки на свечах подрагивали от сквозняка, пробежавшего по залу. Окна и двери были плотно закрыты, и ветер возникал, словно из ниоткуда.　

Я ничего не видела перед собой, но в то же время отмечала, что Плана не сводит с меня торжествующего взгляда.　

— Это тебя не убьёт, — негромко произнесла она, чуть подавшись вперёд. — Ритуал передачи силы запрещённый, но действенный. Ты всего лишь утратишь возможность превращаться и подпитывать источник.　

Я никак не отреагировала — ни внешне, ни внутренне.　

— Зато работу завершат волки, — с каким-то извращённым удовольствием продолжила Плана. — После обряда тебя отдадут им. Все решат, что серые тебя похитили, решив отомстить. И даже твой ненаглядный турьер не сумеет ничего доказать.　

Упоминание о Диане неожиданно заставило сердце забиться чуть чаще.　

Моё состояние было сродни опьянению. Всё происходило словно во сне, и лишь малая часть меня по-прежнему отчаянно сопротивлялась, пытаясь вернуть контроль над разумом и телом.　

Время тянулось невыносимо медленно. Служительница продолжала что-то читать по маленькой чёрной книжечке. Пламя свечей дрожало всё сильней и разрасталось, вытягиваясь в длинные огненные нити.　

Не знаю, в какой момент я очнулась.　

Тело по-прежнему не слушалось, но мысли прояснились. Сила воли оказалась сильнее действия отвара, и пелена дурмана спала.　

На доли секунды накатила паника, но всё та же сила воли её подавила.　

Я, как могла, осмотрела зал. Передо мной — улыбающаяся Плана. Чуть дальше, стоящая спиной служительница. Где-то справа — тэта Бертина и Сэм. А над всеми нами возвышается статуя Лисьей Покровительницы.　

Я подняла взгляд на застывшее, высеченное из дерева лицо, и показалось, что Покровительница смотрит прямо на меня.　

— Пожалуйста…, - пронеслась в сознании отчаянная мысль, — пожалуйста, пусть что- нибудь случится…　

Мы с Иланой непроизвольно приняли промежуточную ипостась — ритуал набирал обороты. Нас обеих охватил рассеянный желтоватый свет, идущий то ли от горящих свечей, то ли из глубин наших душ.　

— Мими Лисанна Танид, — неожиданно прозвучал голос служительницы, — вы согласны передать мими Плане Танид ваш дар, вашу энергию и вашу силу второй сути?　

«Нет!»　

— Да, — почти беззвучно прошептали губы.　

— Мими Плана Танид, вы согласны принять дар, энергию…

Больше я ничего не слышала, полностью отдавшись внутренней мольбе. Смотрела в глаза Покровительнице и просила о том, чтобы она помешала творящемуся безумию. Если она существует, то почему допускает такое? Почему не помешает сейчас и не помешала двадцать лет назад, когда из-за предательства погибли ни в чём неповинные лисы?!　

— Да услышь же ты! — мысленно крикнула я, устав надеяться на чудо. — Сделай что- нибудь!　

Слова служительницы зазвучали громче, и я ощутила, как что-то невидимое отделяется от меня и через соприкосновение наших пальцев переходит Плане. Теперь я понимала, что значит фраза «болит душа». В этот момент она действительно болела. Казалось, от неё отрывают часть, и это доставляло немыслимые страдания. Всё внутри переворачивалось и вибрировало, как натянутая гитарная струна. Глаза Планы смотрели в мои и с каждой секундой блестели всё ярче. Она упивалась своей властью и с удовольствием отбирала то, что считала своим.　

Снова подняв взгляд, я увидела, что статуя мне улыбается. Наверное, от боли и действия отвара у меня помутился рассудок…　

Неожиданно статуя Покровительницы задрожала, и от неё отделился полупрозрачный светящийся силуэт. Увидев его, служительница замолчала на полуслове и выронила книгу из рук.　

— В чём дело? — не оборачиваясь, спросила Плана. — Продолжай!　

Тата Бертина и Сэм тоже замерли, не в силах отвести взгляда от появившегося духа. Покровительница шла прямо к нам — вернее, не шла, а буквально плыла по воздуху. Приблизившись, она положила руку мне на лоб, и последнее, что я успела увидеть — это потрясённое и побелевшее лицо Планы.　

Боль постепенно затихала.

Казалось, меня подхватывают лёгкие невесомые волны и несут в какой-то неведомый мир. Всё вокруг размылось как от дождя, превратившись в неясные силуэты. Огоньки притихли и стали маленькими неясными точками, а после и вовсе исчезли. Им на смену пришли золотистые лучи.

Я видела колосья спелой пшеницы, покачивающейся на ветру. Жёлтое ячменное поле, обласканное лучами солнца. Маленькую деревушку, ютящуюся у леса. Чувствовала запах тамаринда и цветочного мёда, слышала стрекотание кузнечиков и жужжащий рой пчёл. Смотрела, как по ясному небу плывут облака, и как деревенская ребятня запускает воздушного змея. В теплицах и на огородах зреет богатый урожай, взращиваемый с любовью и заботой.　

Тихая радость, уют, спокойствие — такой жизни заслуживает эта деревня. Такой её желает видеть Та, кого почитают все лисы.　

Она показывает это, ведёт за собой и улыбается. Я улыбаюсь в ответ и чувствую гордость, видя как процветают «Сладости и Пряности».　

Что это — будущее? Настоящее?　

Нет. Просто то, что должно быть.　

Продолжаю качаться на безмятежных волнах и, точно губка, впитываю окружающее умиротворение. Мы поднимаемся выше, и я смотрю на деревню с высоты птичьего полёта. Вижу макушки высоких деревьев, блестящую гладь озера, затерявшегося среди хвойного леса. Тоненькие нити дорог — бегущих вдаль и переплетающихся, точно чьи-то судьбы.　

А потом резко падаю вниз.　

Очнувшись, я обнаружила, что по-прежнему нахожусь в Доме Покровительницы. Попыталась подняться с пола, и мне это удалось — с огромным трудом, но я снова могла двигаться.　

Свечи погасли, и теперь зал наполняло облако горьковатого дыма. Дух исчез, и в какой-то момент я подумала, что он мне лишь привиделся. Но то, что творилось вокруг, подтверждало, что всё произошло на самом деле.

Рядом, на полу, лежала бесчувственная Плана. Над блондинкой склонились тэта Бертина и служительница, пытающиеся привести её в чувства. Воспользовавшись тем, что обо мне на время забыли, я стала медленно отступать назад. Голова слегка кружилась, а ноги были до того ватными, что мне едва удавалось ими передвигать.　

Я почти дошла до выхода, когда во что-то упёрлась спиной. Точнее сказать, в кого- то.　

— Отведи её к лесу! — велела тэта Бертина, бросив на Сэма быстрый взгляд. — Живо! И учти, если кто-нибудь вас увидит, считай, что мы все пропали!　

Лис схватил меня за предплечье и бесцеремонно потащил на улицу. Я пыталась сопротивляться, но от моих жалких потуг не было никакого толку. Что может противопоставить девушка, да ещё и находящаяся в таком состоянии, грубой силе?　

Я по-прежнему едва передвигалась и, заметив это, Сэм выругался. Брать меня на руки он боялся, считая, что привлечёт лишнее внимание. Пришлось сбавить темп.　

Лис вёл меня окольными путями, избегая идти по главной дороге. Сегодня явно не мой день. Деревня словно вымерла. В такую погоду все сидят дома и носу не кажут на улицу.　

— За что? — спросила севшим голосом, когда мы вошли в лес.　

Он не ответил и только крепче сжал мою руку.　

«Будет синяк», — мелькнула нелепая мысль и тут же исчезла, смешавшись с вихрем других.　

Ветер усиливался, и маленькие крупинки дождя постепенно сменялись тяжёлыми каплями. Словно чувствуя неладное, с протяжным скрипом прогибались высокие сосны — казалось, что лес стонет.　

«Фата» осталась лежать в душном зале, и сейчас порывы ветра с удовольствием растрепали причёску. Волосы лезли в глаза и мешали смотреть, подол платья волочился по земле и заставил несколько раз споткнуться.

Я понимала, что если не сумею высвободиться сейчас, потом будет поздно. От одного лиса отбиться проще, чем от нескольких волков. Но одно дело понимать, а другое — действовать. Сэм вцепился в меня мёртвой хваткой, и как бы я ни старалась найти выход из этого положения, на ум не приходило ничего путного.　

Дойдя до небольшой поляны, Сэм на мгновение остановился и принюхался. Я незаметно последовала его примеру и уловила запах волков. Они были совсем близко и приближались с севера. Кажется, их было двое. И если после всего пережитого нюх меня не подводил, это те самые серые морды, с которыми я не так давно столкнулась у озера.　

Странно…Диан говорил, их заключили под стражу.　

Отпустили?　

Внезапно я уловила рядом какое-то движение. Обернувшись в сторону поля, увидела стремительно приближающегося к нам рыжего лиса.　

— Адам, — проговорила практически беззвучно и, осознав, что это действительно он, уже громче крикнула. — Адам!　

Лис мчался с невероятной скоростью. Его большие лапы с силой впечатывались в мокрую землю, оставляя на ней глубокие следы. Шерсть была вздыблена, а в прищуренных глазах виднелась ярость.　

Сэм отреагировал мгновенно и, не теряя времени, тоже сменил облик. Его лис был гораздо крупнее Адама и имел не такой яркий окрас — приглушённо-рыжий, практически уходящий в коричневый.　

Подбежав вплотную, Адам ощетинился и, пригнувшись к земле, замер. Сэм повторил его движения, а я, пользуясь тем, что меня больше никто не удерживает, сделала несколько шагов назад.　

— Ты что творишь?! — рыкнул Адам, и я с удивлением обнаружила, что могу его понимать.　

Наверное, это из-за того, что сама находилась в промежуточной ипостаси.

— Лучше уйди, — бросив на меня косой взгляд, отозвался Сэм. — Забудь, что видел. Не хочу тебя убивать.　

Всего на мгновение Адама охватило непередаваемое изумление, после чего он внезапно сорвался с места. Сэм ринулся ему навстречу, и лисы сцепились прямо в воздухе. Затем повалились на влажную траву и, тут же вскочив, продолжили драку.　

Я едва стояла на ногах. На несколько секунд чувства будто отключились, полностью отдав власть разуму. Я знала, что через несколько минут здесь окажутся волки. Бежать в деревню мне не хватит сил, а если и хватит, то где гарантии, что я не наткнусь на служительницу или Бертину?　

Звать на помощь?　

Только кто меня услышит?　

В любом случае, выбора не было.　

— Помогите! — почувствовав, что голос вернулся, крикнула что есть сил. Потом вспомнила фразу, которую с детства вдалбливают всем школьникам как раз на случай экстренных ситуаций, и добавила. — Спасите, пожар!　

Наверное, когда-нибудь буду над этим смеяться…если останусь жива.　

Пока я срывала голос, лисы продолжали драку. Они царапались и впивались друг в друга зубами. Правда, Адам больше старался отбиваться, а вот Сэм атаковал не на жизнь, а на смерть. Кажется, он понимал, что отступать некуда и вёл себя как загнанный зверь, ещё больше усугубляя своё положение.　

Неожиданно он извернулся и ухитрился схватить противника за загривок. Раздался жалобный скулёж, и в следующее мгновение Адам отлетел в сторону. Впечатавшись в дерево, он медленно осел на землю и замер.　

Я хотела броситься к нему, но почувствовала на себе яростный взгляд. Глаза Сэма покраснели, и разошедшийся лис медленно надвигался на меня. Впервые я искренне жалела, что так и не научилась принимать полную лисью форму…

Обнажив клыки и низко рыча, огромный зверь неотвратимо становился всё ближе, заставляя отступать назад. В этот момент я ненавидела свою беспомощность, но противопоставить ему мне было нечего. Зверь одержал верх над человеком, и вряд ли Сэм отдавал себе полный отчёт в том, что делал.　

Зацепившись за торчащую из земли корягу, я упала на землю. Не в силах отвести взгляд, стала отползать назад. Нас разделало меньше метра, и мне отчётливо слышалось хриплое звериное дыхание. Никогда не думала, что лисы могут быть такими…　

Сэм пригнулся к земле, готовясь к прыжку. Совсем как перед схваткой с Адамом.　

Я успела подумать о том, что мне конец, прежде чем раздался глухой стук.　

— Трясь! — и глаза лиса закатились, а он сам рухнул на землю.　

В буквальном смысле уронив челюсть, я смотрела на невысокую сгорбившуюся фигурку, стоящую над поверженным двуликим.　

— Ишь ты, — бабулька ткнула ему в морду чугунной сковородкой, — чего удумал.　

Со свойственной ей невозмутимостью, спасительница фирменно причмокнула и тут же обратилась ко мне:　

— Чего разлеглась-то? Чай, не лето. Простынешь.　

Я оторопела окончательно.　

Не знала, плакать мне, или смеяться. Представшая картина была до того несуразной, что казалось, будто всё это мне лишь мерещится. Вот уж действительно, кухонная утварь — лучшее оружие женщины…　

— Тата Роззи, — выговорила, борясь с порывом истерически расхохотаться, — вы неподражаемы…

Я слишком поздно поняла, что ничего не закончено. Позади раздался громкий топот, и в следующий миг на поляну выскочили двое волков. Серые оценили ситуацию в мгновение ока, и один из них моментально оказался около меня. Другой — рядом с тэтой, и одним несильным ударом сбил её с ног.　

Это стало последней каплей для моих расшатанных нервов. Собрав остатки сил, я вскочила на ноги и бросилась на стоящего рядом волка. Адреналин зашкаливал, и я уже не понимала, что делаю.　

Адам и бедная тэта Роззи неподвижно лежали на земле, и мне хотелось собственноручно разделаться с их обидчиками. Я ощущала, как внутри что-то меняется, перестраивается, а пульс бьётся с такой силой, что грозится проломить виски. Мир завертелся в бешенном калейдоскопе красок. Не ожидая от меня такой реакции, волк на миг отпрянул, но после ринулся вперёд.　

Время замедлилось.　

До нашего столкновения оставались доли секунд.　

Две…　

Одна…　

Внезапно перед глазами мелькнула чёрная тень.　

Столкновения не случилось, и вместо этого я снова оказалась лежащей на траве. А рядом, загораживая меня от разъярённых серых, стоял огромный чёрный волк. Неконтролируемая злость отступила, и я во все глаза смотрела на разворачивающееся действо. Смотрела и не верила, что моим неожиданным защитником стал именно он.　

Высший волк угрожающе зарычал, и серые разом растеряли весь боевой запал. Трусливо поджав хвосты, они переглянулись и втянули головы в плечи. Удовлетворившись их реакцией, Арден Блэк принял человеческий облик, и серые тут же последовали его примеру.

На поляне воцарилась тишина.　

— Кап-кап-кап, — стучал по листьям холодный дождь.

— Тук-тук-тук, — стучало моё сердце.　

— После всего этого я лично сдам вас турьерам! — сквозь стиснутые зубы процедил Блэк. — Недоумки, вы хотя бы понимаете, что чуть не натворили?!　

— Мы же для тебя…, - неуверенно попытался оправдаться один из серых морд. — Думали, захочешь отомстить за тот случай. Столько в тюрьме из-на неё проторчали…　

— И проторчите ещё больше! — отрезал высший. — А думать — прерогатива тех, у кого есть мозги! Живо с глаз долой, и чтобы до моего возвращения не высовывались!　

Серых не требовалось просить дважды. На ходу оборачиваясь волками, они понеслись прочь и вскоре затерялись среди деревьев. Как только морды исчезли из виду, я подняла глаза и наткнулась на немигающий взгляд Блэка.　

В который раз сделав над собой усилие, кое-как поднялась ноги. Я знала, что руки и лицо заляпаны грязью, волосы растрёпаны, а платье превратилось в рваное тряпьё. Но о том, насколько жалко выгляжу, старалась не думать. Неважно.　

— Спасибо, — проговорила, глядя высшему в глаза.　

Он сжал кулаки и прищурился:　

— Можешь не благодарить. Это только ради того, чтобы снова не провоцировать стычку между лисами и волками. С тобой, Танид, я бы и сам с удовольствием расправился.　

Я понимала, что лучшего шанса объясниться, мне не представится. Вот она — возможность рассказать Блэку о том, что произошло на самом деле двадцать лет назад. Обелить имена родителей. И хотя в настоящий момент я не могла предъявить прямые доказательства, всё же надеялась, что сумею его убедить.

Посмотрев в центр поляны, я обнаружила, что тэта Роззи цела и невредима. За это время она успела подняться и, не обращая на нас ни малейшего внимания, подошла к Адаму. Бабулька осмотрела его лапы и голову, что-то негромко пробубнила и принялась прикладывать к ранам сорванные неподалёку травы.　

Я понимала, что помочь ничем не смогу и буду только мешать. Поэтому, надеясь на то, что тэта знает, что делает, обратилась к Блэку:　

— Нам нужно поговорить.　

Проигнорировав мою реплику, высший круто развернулся и пошёл в противоположном направлении.　

— О событиях, положивших начало войне, — добавила недрогнувшим голосом.　

Волк даже не думал останавливаться и продолжал демонстрировать свою удаляющуюся спину. Он явно не считал нужным находиться здесь дольше и тем более не собирался снисходить до разговора со мной.　

— Я дочь Дэлии и Олдерна.　

Кажется, Блэк передумал.　

Мои слова настигли высшего, когда он почти дошёл до края поляны. Волк замер, осмысливая услышанное, но оборачиваться не спешил.　

Подбодрённая тем, что удалось привлечь его внимание, я продолжила:　

— Плана и Леонис Танид удочерили меня ещё в младенчестве, а потом отправили на ту сторону. Когда высший лис попросил руки их родной дочери, меня вернули обратно. Всё так запуталось, я…говорю совсем не то. Вернее, собиралась сказать не об этом…　

Никогда не страдала косноязычием, но сейчас не могла собраться с мыслями. Стресс и последствия от выпитого отвара давали о себе знать, и внятно говорить было трудно. Да и рассказать требовалось так много, что я не знала с чего начать.

Стоило мне запнуться и замолчать, как волк отмер и решительно приблизился. Изучив меня с ног до головы так, словно видел в первый раз, он прикрыл глаза и принюхался.　

Простояв так несколько долгих секунд, Блэк медленно, но уверенно кивнул:　

— Запах не такой, как при нашей первой встрече. Странно, что не обратил на это внимания раньше. Действительно, не Танид.　

Стараясь держаться уверенно, предположила:　

— Когда мы встретились в мэрии, я жила в их доме. Наверное, отсюда и запах…мы опять говорим не о том.　

Я глубоко вдохнула и, сконцентрировавшись, решительно выдала:　

— Ты и твоя семья должны знать — мои настоящие родители не были предателями и не приводили на переговоры наёмников. Конфликту лисов и волков способствовала тогдашняя власть, которая боялась союза двуликих. И Плана Танид, которая сообщила мэру место и время встречи.　

На лицо Блэка набежала тень. Он собрался что-то сказать, но я не дала ему этого сделать:　

— Да, это совершила именно Плана — сестра Дэлии, и она сама мне в этом призналась. Но хоть она и лиса, я не считаю, что волки виноваты меньше. В конфликте всегда повинны обе стороны, а в этом случае главными виновниками стала третья. Маги. Арден…, - не сдержавшись, назвала его по имени, — я прекрасно понимаю, что ты чувствовал тогда, и что чувствуешь теперь. Понимаю, потому что сама сирота. Знаю, какого это, жить без родителей. У тебя хотя бы осталась мать.　

Волк стоял, не шелохнувшись, и не сводил с меня пристального взгляда. В его глазах отражались недоверие, настороженность, а после последних слов — замешательство.

— Чего ты хочешь? — глухо спросил он.　

— Чтобы волки знали о том, что Дэлия и Олдерн не предатели. Понимаю, для многих это ничего не изменит — они по-прежнему будут винить во всём лисов. Но для меня это неважно. Главное, чтобы поверили семьи, которые двадцать лет назад пришли на мирную встречу. Я устала от постоянного обмана. И терпеть не могу ложь. Не хочу жить, постоянно думая о том, что моих родителей считают лицемерами, а меня саму ненавидят. Если хочешь увидеть доказательства, приходи завтра, или когда в деревню вернётся Диан. Я…

Даже не предполагала, что короткий монолог может отнять столько сил. Наверное, за этот день лимит моих моральных и физических возможностей был исчерпан.　

Я неожиданно пошатнулась, готовясь в очередной раз встретиться с землёй, но меня подхватил Блэк. С неба хлестал холодный дождь, и только теперь я осознала, насколько замёрзла. Руки Ардена казались невероятно горячими и опаляли кожу даже сквозь ткань платья.　

— Никогда не думал, что стану помогать рыжей, — недовольно произнёс он, и в следующее мгновение обернулся волком.　

Оглянуться не успела, как оказалась лежащей на его спине.　

Я чувствовала, что Блэк находится в замешательстве и не до конца мне верит, но к словам всё-таки прислушался. По крайней мере, откровенная злость прошла, и теперь ему требовалось время, чтобы всё обдумать. И принять. Я сказала не так уж много и нисколько не сомневалась в том, что он захочет узнать больше.　

Пока мы говорили, Адам очнулся и сейчас совершенно не понимал, что происходит. Единственной, кто сохранял полнейшую невозмутимость, по-прежнему оставалась тэта Роззи. Похоже, бабулька давно постигла дзен, и вывести её из равновесия было попросту невозможно.　

— В деревню! — причмокнув, скомандовала она и поковыляла в сторону поля.　

Прихрамывая на переднюю лапу и постоянно косясь на нас с Блэком, Адам двинулся следом.　

Лежать, уткнувшись в чёрную шерсть, оказалось приятно. Пусть даже она была жёсткой и мокрой. Веки стали тяжёлыми, и я едва сдерживалась от того, чтобы не отключиться. Тело налилось свинцом, веки сделались тяжёлыми, и сопротивляться становилось всё трудней и трудней. Волк шёл неспешно и осторожно, и мне представлялось, что я еду на прогулочном речном трамвайчике. Не знаю, откуда взялась такая ассоциация, но хорошо, что Блэк о ней не знает. Сравнение с транспортом ему бы не понравилось…

В битве с усталостью я всё-таки проиграла. Даже не заметила, как закрыла глаза и уплыла в глубокую черноту.　

После были какие-то голоса, я летела куда-то вниз и тут же оказывалась в чьих-то руках. Кажется, кто-то гладил меня по волосам, что-то говорил и прижимал к себе. Потом мы поднимались, шли и снова поднимались…　

Мой личный речной трамвайчик продолжал качаться на волнах. Убаюкивал и погружал в ещё более глубокий сон. В какой-то момент голова опустилась на что-то мягкое, и стало тепло.　

Наконец-то долгожданное спокойствие…