Внутренний будильник разбудил ровно в семь, когда за окном только начал заниматься рассвет. Я села на кровати и, протерев слипающиеся глаза, некоторое время пыталась прийти в себя. Снилась какая-то ерунда. Что-то про Диана, Дом лисьей Покровительницы и неизвестного мне лиса. Кажется, последний пытался доказать, что я не имею права управлять кафе, и типчик ему нехило так врезал. В общем, ересь полная, но во сне отчего-то было приятно. Чем всё закончилось, не помню, но послевкусие осталось странное.　

Долго заниматься самокопанием времени не было, и я одним рывком подскочила на ноги. Рекордно быстро привела себя в порядок и спустилась вниз. Все домочадцы ещё спали — «аристократы», что с них взять. А вот Наоми уже дожидалась меня в прихожей, готовая к трудному рабочему дню. Судя по горящим глазам, её энтузиазм ничем не уступал моему. У девушки сегодня как раз был выходной, так что её отсутствие не должно было вызвать у Планы лишних вопросов.　

Кстати интересно, до блондинки уже дошли слухи об открытии кафе? Судя по тому, что вчера она ни словом об этом не обмолвилась — нет. Что хорошо. Нечего мне раньше времени нервы трепать, и так забот хватает. Хотя, практически не сомневаюсь в том, что к вечеру вся деревня будет гудеть, обсуждая это событие. Даже немного интересно послушать, что об этом скажут мои «родители».　

К уборке Наоми подготовилась. В прихожей стояла пара вёдер с тряпками, швабра и веник. Захватив этот инвентарь, мы вышли на улицу и двинулись в сторону кафе. Несмотря на раннее утро, на дворе было тепло, и робкие солнечные лучи уже окрашивали прозрачное небо. Вот за это и люблю осень. Только в эту пору года небо бывает таким высоким и чистым. А уж как красиво на его фоне смотрятся огненные кроны…　

Возле кафе нас с Наоми ждал сюрприз. Оказалось, что не одни мы пришли сюда в такую рань. Пара лисов, судя по всему нанятых Дианом, вовсю трудились над крыльцом. Разваленные ступени постепенно приобретали нормальный вид, а небольшая лесенка обрастала периллами.　

Главной неожиданностью для меня стал Адам, который оказался одним из рабочих.　

— Отрабатываешь промах? — беззлобно поддела я, когда мы с Наоми приблизились.　

Никаких негативных чувств у меня к нему не было. Подумаешь, проявил наглость и попытался поцеловать. Не конец света же. После слов Леониса его даже жалко стало. Готова поспорить, он сейчас за бесплатно корячится, отбывая наказание.　

— Отрабатываю, — подтвердил лис, настороженно на меня покосившись. — И приношу вам свои извинения, мими Лисанна. Такого больше не повторится.　

И тут мне стало неловко. Серьёзно. Как-то странно всё это. Чувствую себя аки принцесса, у которой просит прощение пристыженный подданный. Вот к чему было эту ситуацию так раздувать?　

Улыбнувшись, протянула ему руку:　

— Забыли. Если действительно больше не станешь вести себя по-хамски, я по- прежнему Алиса.　

Мне в очередной раз было продемонстрировано умение лисов мгновенно реагировать на ситуацию. Как Наоми быстро научилась общаться со мной на равных, так и Адам сходу всё понял.　

— Никаких приставаний! — ответив на рукопожатие, он сверкнул голливудской улыбочкой. — Только мой тебе совет, Алиса, не говори первым встречным, что они тебе нравятся. У нас здесь это не принято, и тебя могут не так понять.　

Запомним, учтём и мысленно поставим заметку. Никаких комплиментов! Разве что тем, кому стопроцентно доверяю (ага, если бы такие ещё были).　

Аккуратно поднявшись по ремонтируемым ступеням, мы с Наоми вошли в кафе. Практически всё здесь было, как и вчера. Практически — потому что с внешней стороны окон содрали доски, и сейчас дневной свет беспрепятственно попадал внутрь. В воздухе отчётливо виднелась летающая пыль, стали заметны мелочи, на которые я не обратила внимания вчера.　

Например, красивые деревянные балки на потолке. Даже странно, как сразу их не заметила. Сейчас они, конечно, выглядели не очень опрятно — заросли паутиной и немного почернели, но при должном внимании из них можно сделать конфетку. Обожаю такие потолки. Есть в них что-то своеобразное и атмосферное. Последнее особенно важно. У каждого кафе должна быть своя изюминка и особый шарм, в создании которых может помочь любая мелочь.　

Долго топтаться у порога мы не стали и приступили к работе. Ванной на втором этаже не имелось, так что воду для уборки пришлось набирать на кухне. Запихивать вёдра под низкий кран было не очень удобно, но осуществимо.　

Пока Наоми наводила чистоту в малом зале, я взялась за уборку второго этажа. Раз решила, что сюда перееду, значит, надо начинать с верхних комнат. Детскую решила пока не трогать и занялась спальней. Комната не отличалась большими размерами, но в сравнении с теми условиями, где мне доводилось жить раньше, это был настоящий люкс. Из мебели здесь стоял только старый шкаф и письменный стол, на котором одиноко возвышалась ваза с засохшим цветком.　

Пока мыла полы, про себя отметила, что капитальный ремонт здесь можно не проводить. Да, краска на стенах слегка облупилась и выцвела, но её обновление может подождать. Главное, чтобы было чисто, а с остальным я готова смириться. Самое важное обновить интерьер кафе и съехать от родственников. Единственное, что мне не позволяло это сделать прямо сейчас — предстоящее занятие с тэтой. Я решила, что один раз точно с ней побеседую, а там будет видно. Не уверена, что хочу проходить описанные Иланой обряды, но побольше о них узнать стоит.　

Превращаться в лису? Мне и без хвоста неплохо.　

А вот про обострённое обоняние послушать хочется.　

С уборкой спальни я справилась довольно быстро. Даже не заметила, как пролетела пара часов. После этого снова спустилась вниз и принялась помогать Наоми с малым залом. На это так же ушло не слишком много времени. Всё-таки для того, чтобы помыть полы и вытереть пыль, особых усилий прилагать не надо. Вся соль в предстоящем ремонте.　

Следом шла кухня, и вот с ней пришлось по-настоящему повозиться. В отличие от остальных помещений здесь находилось множество вещей. Кастрюли, сковородки, тарелки, которые требовалось перемыть. Даже странно, что всё это до сих пор сохранилось. Со слов Наоми, лисы частенько прибегают к воровству, и в этом свете совершенно непонятно, как содержимое кафешки не растащили на сувениры.　

А ещё на кухне я нашла новую любовь. Шкаф!　

Я вообще любительница винтажа и стиля, именуемого «шебби-шик». А из этого предмета мебели как раз может получиться нечто подобное.　

Глядя на облупившуюся нежно-салатовую краску, понимала — ни за что не позволю его перекрасить! Шкаф и ремонтировать не надо, сохранился просто отлично. Даже миниатюрные росписи не стёрлись. Когда провела влажной тряпкой по медным ручкам, те засияли и порадовали глаз.　

Влюбилась. Точно, влюбилась!　

— Ты так на него смотришь, словно съесть хочешь, — засмеялась вконец раскрепостившаяся Наоми.　

Я пожала плечами и невинно улыбнулась:　

— Есть всегда хочу, а вот шкафчик, в самом деле, просто чудесный.　

К обеду мы успели перемыть около трети посуды. Я не могла нарадоваться на милейшие тарелочки и чашки, которые после помывки выглядели как новенькие. Наоми притащила какое-то супер сильное моющее средство, и оно умудрилось очистить даже самую закоренелую ржавчину. Наверное, я сама сияла не хуже начищенных до блеска кастрюль. Да, когда дело доходит до кулинарии и кухни, я становлюсь немножко помешанной. А может и не немножко.　

Я отжала тряпку, бросила её в ведро и уже собралась идти на встречу с учительницей, как вдруг меня окликнула Наоми:　

— Алис…　

Обернулась и вопросительно на неё посмотрела.　

Девушка загадочно улыбнулась и кивнула на тумбочку, до которой мы ещё не добрались.　

Сообразив, что она обнаружила нечто интересное, я заглянула внутрь и… собственно, всё. Пропала. Окончательно и бесповоротно.　

Если я восторгалась шкафом, то при виде миксера была готова пищать от восторга. Миксер! Здесь! С ума сойти!　

Мне даже в голову не приходило, что в Отории может существовать это чудо техники. Только в этот момент вспомнила, что первый ручной миксер был выпущен ещё в двадцатых годах прошлого века. Тот, что лежал в тумбочке, скорее всего, принадлежал годам этак пятидесятым. Старый, неудобный, но миксер же!　

Не терпелось его проверить, но меня ждал великий Облом Обломович. Наоми напомнила, что технические приборы нуждаются в постоянной магической зарядке. Этот провалялся бесхозным, Бог знает сколько, и, естественно, разрядился.　

Короче, снова нужна помощь Диана.　

Надеюсь, когда в очередной раз к нему обращусь, он не пошлёт меня куда подальше.　

Пока шла к дому блондинов, не могла перестать об этом думать.　

Миксер. Ну надо же! Это ведь можно и зефир, и маршмеллоу, и безе готовить…чудо просто!　

Я вошла в прихожую и тут же услышала голоса, доносящиеся из соседней комнаты. Один принадлежал Плане, а другой был мне незнаком. Кэти тоже сидела в гостиной, а вот Леониса дома не было. Почувствовала это интуитивно, и не сомневалась в том, что права.　

— А вот и Лисанна, — улыбнулась Плана, как только я вошла в комнату. — Познакомься, это тэта Бертина.　

Моя потенциальная учительница оказалась пожилой лисой, занимающей чуть ли ни полдивана. Очень габаритная женщина. Глаза карие с зелёными крапинками, седые волосы собраны в высокий пучок. Платье длинное, шерстяное, тёмнозелёного оттенка.　

Почему-то особое внимание обратила на её руки — пальцы короткие, натруженные и мозолистые. Видно, что ей приходится много работать. И со мной возиться она собралась тоже не от хорошей жизни. Как и всем, тате важна каждая копеечка, а Плана на мне явно экономить не собирается. Показалось, что тэта Бертина женщина мудрая и рассудительная.　

На каком-то подсознательном уровне она вызвала не только уважение, но и расположение. Первое впечатление — самое важное, и я уверена, что не ошиблась на её счёт.　

— Я вас оставлю, — Плана поднялась с места и сдержанно улыбнулась, — а ты, Кэти, останься. Тебе послушать тэту Бертину тоже не помешает.　

Я смотрела вслед удаляющейся блондинке и понимала, что сестрёнку оставили не столько для просвещения, сколько для наблюдения за мной. Это желание во всём меня контролировать даже забавно. Правда. Уже вызывает не столько раздражение, сколько скептическую улыбку. О свободе личности и самостоятельности Плана явно не слышала. Бедная Кэти, в этом отношении ей можно только посочувствовать.　

— Мими Лисанна, рада с вами познакомиться, — тэта Бертина обратила на меня внимательный взгляд. — Вы, конечно, не можете меня помнить, но вот я помню вас ещё милым месячным лисёнком. Жаль, что всё так случилось.　

Будь на её месте кто-то другой, не удержалась бы от грубости. Но тэта говорила искренне и с неприкрытым сожалением, так что я лишь безразлично пожала плечами. А что отвечать? И так всё понятно.　

В глазах учительницы отразилось понимание. Кажется, она уловила ход моих мыслей.　

— Мими Плана попросила подготовить вас к обряду инициации, — произнесла почтенная тэта. — Но я бы хотела для начала выслушать ваши вопросы. Думаю, их очень много, и мы с вами попытаемся разобраться хотя бы с частью.　

Ну, наконец-то. Неужели хоть кто-то готов меня выслушать и толком всё объяснить?　

Собравшись с мыслями, спросила то, что считала наиболее важным:　

— Что из себя представляют местные свадьбы? Расскажите о традициях и о том, как всё это происходит. Интересует всё, что касается высших лисов.　

Тата Бертина кивнула, и в её глазах снова отразилось понимание. Учительница нравилась мне всё больше и больше.　

А вот Кэти отреагировала на мой вопрос вполне закономерно. Она резко вспыхнула и, с силой смяв ткань платья, с ненавистью на меня посмотрела. Надо будет с ней поговорить и объяснить, что на драгоценного Виатора я не претендую. Глядишь, она ещё и моей союзницей станет.　

— Свадебная церемония у высших и рыжих лисов отличается, — начала объяснять тэта. — По вашей просьбе остановимся на высших. Основное различие состоит непосредственно в самом союзе, а не брачном обряде. Родители выдают дочь замуж за того, кого считают для неё достойной парой. Жених обязательно должен принадлежать к высшим, и молодые знакомятся как минимум за месяц до свадьбы.　

Очень захотелось перебить и спросить: серьёзно? Кто-то действительно полагает, что месяца достаточно?　

Но я сдержалась и стала слушать дальше.　

— Как правило, мнением невесты интересуются, но это больше формальность. Мими с детства прививают мысль о том, что она выйдет замуж за того, за кого скажут.　

Блеск просто.　

— Обычно девушки и сами не возражают, потому как пару им подбирают достойную. Высших лисов не так уж много, поэтому любой союз тщательно продумывается и планируется. Сама свадьба проходит в Доме лисьей Покровительницы, который есть при каждой деревне. Церемония очень красивая и длится три дня.　

Успокоила. Сейчас я должна крикнуть: ура, у меня будет красивая свадьба, и поэтому без разницы, кто окажется женихом?　

На данный момент меня занимало одна деталь, о которой и спросила:　

— Каким образом этого избежать? И вообще, как я понимаю, для обряда требуется произносить клятвы, или что-то в этом роде. А если невеста просто откажется это делать?　

Тата Бертина тяжело вздохнула, и я уловила исходящее от неё сочувствие:　

— Никаких клятв не требуется. Союз благословляет Покровительница. Молодые просто присутствуют в её доме, и всё происходит само собой. Ну а если невеста отказывается идти…скажем так, есть множество способов её заставить. Отвар, например.　

Нет слов. Просто нет слов!　

— А что, если Покровительница не благословит? — я ухватилась за единственную соломинку. — Скажем, посчитает, что двое друг другу не подходят.　

— Такое бывает крайне редко, — покачала головой тэта. — А если говорить точнее, вообще не случалось ни разу. Во всяком случае, я о подобном не слышала.　

Ну и как мне, спрашивается, на всё это реагировать? Бежать из деревни — не вариант. Пытаться договориться с Иланой — бесполезно. Бездействовать? Пожалуй, пока только это и остаётся. Есть надежда на то, что сам Виатор тоже не слишком жаждет на мне жениться, и вместе мы разберёмся с этим недоразумением. Пока в запасе имеется целых два месяца, которые лучше потратить на более полезные вещи, чем бесполезную панику.　

Замуж я не выйду. Точка. И нечего сейчас забивать этим голову.　

— Что насчёт обоняния? — я резко сменила тему, чем вызвала у тэты лёгкое недоумение. — Мой обострившийся нюх и зрение как-то связаны с этим миром и лисами?　

Тата Бертина посмотрела на меня как-то по-новому. Показалось, что в её глазах блеснуло уважение, вызванное моей выдержкой.　

— Вы правы, мими, эти вещи действительно связаны. Попав в Оторию, вы вернулись в родную среду, и лисьи особенности стали более ярко выраженными. Лисов — неважно, высших, или простых — отличает острый нюх, слух и хорошее зрение. Постепенно эти чувства развиваются, но обычно главенствует какое-то одно. У всех лисов из вашей семьи это зрение.　

А вот и ещё одно различие между мной и блондинчиками. Не только цветом волос не в них пошла, но ещё и главным навыком. Нюх у меня обострился гораздо сильнее, нежели зрение. И не сказать, чтобы я от этого расстроилась. Чем меньше общего между мной и членами семьи Танид, тем лучше. Никаких тёплых чувств к ним не питаю. До сих пор в голове не укладывается, что мы близкие родственники. Ничего родного в них не чувствую.　

Дальнейший разговор свернул в стезю инициаций. Тата Бертина рассказала, что для прохождения обряда мне потребуется в течение нескольких недель посещать Дом лисьей Покровительницы. Если упростить всё сказанное, то я должна медитировать там каждый вечер. Медитировать — это, естественно, моя формулировка. Учительница обозвала это «постижением внутренней гармонии второй сущности». Слишком сложно. У буддистов это называется намного проще и понятней.　

В итоге я пришла к выводу, что прибегнуть к этому всё-таки стоит. Со слов тэты, неинициированная лисица может привлечь к себе множество проблем. Начиная гневом Покровительницы и заканчивая сильной болью. Первое не особо волновало, а вот второе заставило насторожиться.　

Медитировать, так медитировать.　

Решили, что начну через пару дней. Сегодня и так слишком сложный день, а завтра я еду в город. Кстати, пока мы говорили, не переставала думать о том, что Плана может нас слышать. Вдруг кроме зрения у неё хорошо развит слух? Поэтому о ближайших планах я предпочла говорить абстрактно, и не вдаваясь в подробности. Так, на всякий случай. А вот съехать решила уже этим вечером. Нечего откладывать. И как только начну зарабатывать, возмещу Плане все расходы до последней копеечки. Не хочу быть ей обязанной хоть в чём-то. На репетиторство тэты Бертины она всё-таки потратилась.　

Наш первый урок (если это можно так назвать) длился не более полутора часов. Как я и предполагала, учительница оказалась не только приятной в общении, но и мудрой лисицей. Она мне искренне импонировала, и, кажется, это было взаимно.　

Пока Плана провожала тэту до выхода, я пошла на кухню, намереваясь сообразить небольшой перекус для работающих в кафе. И нет, совесть не грызла — за еду деньги отдавать блондинам не собиралась. Как и за временное жильё. В конце концов, должны же они хоть как-то возместить мне моральный ущерб. Если бы не их выходка, меня бы здесь вообще не было.　

В хлебнице обнаружилось несколько лепёшек, на полочке — банка излюбленного джема. На скорую руку сделала бутерброды и, завернув их в салфетку, сунула в рюкзак. Туда же отправилась баночка чая. Как оказалось, в доме имелось целых пять его разновидностей, но я остановила выбор на обычном чёрном. Решив, что для трудящихся мужчин такой перекус будет несущественным, нарезала ещё подкопчённое мясо. Кроме него в холодильнике нашлось множество других продуктов, но их трогать не стала.　

Кстати до сих пор непонятно, почему блондины при таком большом выборе давятся перловкой. Наверное, сами готовить не хотят, а Наоми не такой уж спец в кулинарии. Ну, или им просто нравится каша.　

Когда собралась уходить, заметила стоящую в дверях кухни Кэти. Девушка высунулась в гостиную и, убедившись, что Планы поблизости нет, подошла ко мне.　

— Ты хочешь выходить замуж за Виатора? — прямо спросила она.　

О, оказывается, в ней тоже заложен здравый смысл.　

— Нет, не хочу. И более того — не собираюсь.　

— Он мне очень нравится, — неожиданно призналась Кэти, взволнованно на меня посмотрев. — Семья Вилир приезжала к нам в прошлом году, и Виатор, он…такой… такой…необыкновенный. Это я должна выйти за него замуж! Я, а не ты!　

Ох, как сестрёнка-то разнервничалась. Щёчки запылали, глазки засверкали.　

— Кэти, поверь, мне это совершенно неинтересно. Я не планирую выходить замуж и уж тем более за совершенно незнакомого челове…лиса. Скажи, я могу рассчитывать на твою поддержку, когда приедет семья Виатора? Если станем действовать вместе, то каждая из нас добьётся желаемого.　

Девушка недоверчиво на меня покосилась и уточнила:　

— Ты точно говоришь правду?　

Едва сдержала желание закатить глаза и подтвердила:　

— Точно. Сама подумай, как я могу хотеть выйти замуж за того, кого даже ни разу не видела?　

Продолжить разговор нам не дала Плана, чьи шаги раздались в гостиной. С ней разговаривать совершенно не хотелось и, подхватив рюкзак, я выскочила из кухни. У входа мы чуть не столкнулись, и блондинка открыла рот, намереваясь что-то сказать, но меня рядом уже не было.　

Подойдя к кафе, обнаружила, что работнички уже сами устроили себе перерыв. Адам вместе с напарником полулежали на пожелтевшей траве и смотрели на плывущие по небу облака. День выдался тёплым и солнечным, подобным привету из ушедшего лета. В такое время только и сидеть на улице, наслаждаясь прекрасной погодой и свежим воздухом.　

— Пиццу заказывали? — пошутила я, извлекая из рюкзачка прихваченные бутерброды.　

Плюхнулась на землю рядом с ними и поинтересовалась:　

— А Наоми где?　

— Из кухни не вылезает, — усмехнулся Адам, по-лисьи косясь на принесённый перекус. — А что такое пицца?　

Ясно, на трамвае мы не катались.　

— Неважно, — я протянула ему тост с джемом, — угощайся.　

Вскоре к нам присоединилась Наоми, и мы вчетвером принялись уплетать скромный обед. Хотя, если судить по времени, скорее ранний ужин. Второго работника, нанятого Дианом, звали Сэмом. Это был коренастый, довольно крупный лис, лет этак сорока.　

К слову, от тэты Бертины я сегодня узнала, что двуликие живут дольше простых людей и взрослеют несколько по-другому. Жизненный срок составляет около ста пятидесяти лет. До тридцати лисы выглядят на свой возраст, с тридцати до шестидесяти практически не меняются, и только после начинают стареть. Теперь понятно, почему Плана с Леонисом кажутся такими молодыми.　

— Алис, у меня для тебя есть небольшой подарок, — удивил Адам, поднявшись с места.　

Под моим вопросительным взглядом он отошёл за угол кафе и через секунду вернулся, катя рядом велосипед. Не тот, на котором я видела его в прошлый раз, а другой. Тоже старенький, поцарапанный, но зато с хорошо подкаченными колёсами.　

— Оба велика мне когда-то торговец проспорил. Этот всё равно валяется без надобности, а тебе будет привычный мир напоминать.　

Сэм скептически хмыкнул:　

— Без надобности? А ничего, что малышня каждый день дурит тебе голову, прося покататься?　

— На моём покатаются, — отрезал Адам. — А этот дарю Алиске в качестве извинений и начала дружеских отношений.　

Теперь хмыкнула Наоми:　

— Так уж и дружеских?　

Судя по виду парня, действительно, дружеских. Не преувеличивая своих умений, я давно научилась определять, искренен человек, или нет. Ещё в детстве. Так вот Адам, правда, хотел извиниться и выказать расположение.　

Так что от велосипеда отказываться не стала. В самом деле, чего добру пропадать?　

Как оказалось, за время моего отсутствия Наоми успела домыть кухню. Теперь оставался только главный зал и детская на втором этаже, куда я по-прежнему не хотела заходить. Один раз глянула и всё. Трудно это — понимать, что когда-то там жил ребёнок, а теперь его нет. Хотя детская, так же как и само кафе, навевало какое-то странное чувство, похожее на ностальгию. Даже запах, улавливающийся за пылью, казался неуловимо знакомым и родным. Странно как-то.　

Перекусив, Адам с Сэмом вернулись к ремонту крыльца, который они уже почти закончили, а мы с Наоми решили начать уборку зала.　

Честно отработали вплоть до того момента, пока окончательно не стемнело. Я заметила, что в доме Танид освещение было очень похожим на обычные лампы. Как объяснила Наоми — это был магический огонь, который можно купить в лавке. Стоил он очень дорого, и поэтому пользовались им только состоятельные семьи. Остальные предпочитали обычные свечи.　

После уборки мы поднялись на второй этаж и запалили в моей новой комнатке захваченную Наоми лучину. Даже смолистый запах не сумел перебить чуть сладковатый аромат, прочно въевшийся в стены кафе.　

М-да. Похоже, с обонянием у меня вышел перебор. Слишком остро реагирую на запахи.　

Поскольку я окончательно решила сюда переехать, требовалось что-то решать со спальным местом. Интересно, почему из спальни мебель вынесли, а детскую оставили нетронутой? Наверное, лисы оказались такими же сентиментальными, как и я. Хотя, если рассуждать здраво, то ребёнок, живший здесь, был совсем крошечным. Это следует из того, что в детской стоит колыбель. А раз так, то вряд ли он погиб на войне с волками. Ведь не стали бы родители тащить младенца с собой в лес? Возможно, его просто забрал кто-то из родственников. Но с другой стороны…впрочем, об этом лучше не думать.　

Когда я озвучила проблему со спальным местом, Наоми охотно сообщила, что у неё имеется старый матрац. Привередничать я не собиралась, поэтому с радостью отправилась к ней домой.　

К вечеру значительно похолодало, и обычно чистое небо затянулось тучами. Я очень надеялась на то, что завтра закон подлости не сработает, и дождя не будет. Даже представлять боюсь, во что в таком случае превратятся дороги. А нам с Дианом ещё до города добираться.　

Кстати, я так и не поняла, исполнял он свои обязанности из рук вон плохо, или просто блестяще. За весь день я ни разу его не увидела. Значит, либо он забил на работу охранника, либо следил настолько умело, что его присутствие осталось мной незамеченным.　

Долго задерживаться у Наоми я не стала. Хотя её родители — очень милые и приятные лисы любезно уговаривали попить с ними чай, а то и вообще оставаться ночевать. Этим вечером мне внезапно захотелось посидеть в одиночестве и собраться с мыслями. Слишком много всего свалилось сразу, и события походили на снежный ком, который всё увеличивался и увеличивался. Требовалось взять паузу.　

Когда к матрацу мне вручили постельное бельё и полотенце, я чуть совсем не расклеилась. Даже не знаю, почему. При виде такой дружной и по-настоящему хорошей семьи что-то накатило…и да, отказываться от предложенных вещей не стала. Они и мне нужны, и лисов обижать не хотелось.　

Для поездки в город Наоми вручила простое шерстяное платье. Комплекция у нас примерно одинаковая, так что должно подойти.　

Матрац до кафе вызвался нести папа Наоми, и от этой помощи я тоже не отказалась. Мы вышли из дома, прошли практически половину пути, как вдруг нас настиг оклик:　

— Писан на!　

Обернувшись, увидела стремительно приближающихся к нам Плану и Леониса. Эта пара до того утомила, что видеть их было всё равно, что давиться сгоревшим сахарным сиропом. Отвратно, одним словом. Особенно сейчас, когда на меня нахлынула волна особой чувствительности.　

— Так это правда! — воскликнула Плана, не удостоив моего спутника даже кивком. — Ты решила возобновить работу кафе! Не знаю, как тебе удалось уговорить турьера Кросса помочь, но я запрещаю это делать! И тем более ты не должна туда переезжать, это просто немыслимо! У нас такой хороший дом, со дня на день должны привезти новый заказанный гардероб и личные вещи…есть все условия!　

Я стойко выслушала её вопли, после чего спокойно уточнила:　

— Всё сказали?　

— Нет, не всё! — продолжала возмущаться Плана, в то время как Леонис лишь виновато отмалчивался в сторонке. — Мими не должна работать! Я не понимаю, зачем тебе всё это? Зачем переезжать в этот старый сарай?　

— Действительно не понимаете? Поздравляю. Тогда вы блондинка в прямом смысле слова, — внутри всё кипело, и я едва сдерживалась. — Скажу всего один раз, и больше повторять не буду. Мне безразлично ваше мнение, как и вы сами. Вы мне никто. Абсолютно. Жить в вашем доме не собираюсь, и ноги моей там не будет. Выходить замуж только лишь из вашей прихоти тоже не собираюсь. То, что я делаю и как поступаю, вас вообще не касается. Единственное, что нас с вами связывает — именно по вашей милости я оказалась в этом мире. На этом всё. Поэтому, будьте так любезны, оставьте меня в покое!　

Не дав ей ответить, я круто развернулась и пошла в сторону кафе. Вдогонку летели призывы вернуться, которые, естественно, были мной проигнорированы. Машинально отметила, что папа Наоми идёт рядом.　

В мыслях по-прежнему витал всего один вопрос — неужели она действительно не понимает? Думает, что я поведусь на мнимую любовь и красивый дом? Бред. Самый настоящий бред. Не знаю, кем надо быть, чтобы мыслить подобным образом. Если разобраться, то они с Леонисом даже толком не попросили у меня прощения. Не то, чтобы меня волновали их извинения, но для убедительности могли бы это сделать.　

Я поблагодарила лиса за оказанную помощь, и когда он ушёл, разместилась на матраце. Застелила его простынёй, взбила маленькую подушечку и села, закутавшись в одеяло. Днём Наоми протопила печь, но помещения всё равно не успели как следует прогреться. В спальне имелся камин, но его разжигать не стала. Всё-таки лучше попросить Наоми научить правильно растапливать его и печку, а уже потом за это браться. Тем более, пока не настолько холодно.　

От тёплого света догорающей лучины на стенах подрагивали тени. Перед тем как расположиться в комнате, я сбегала на кухню, и сейчас сидела, грея руки о кружку горячего чая.　

Мысли текли неспешно, плавно, подобно спокойной реке. Сколько себя помню, мне всегда требовались вот такие минуты спокойствия, когда можно побыть наедине с собой.　

Просто быть и просто думать.　

Когда лучина догорела, я улеглась и натянула одеяло до самого носа. Казалось бы, в пустом, фактически заброшенном кафе, я должна была чувствовать себя, по меньшей мере, неуютно. Но нет. Находиться здесь было гораздо приятнее, чем в доме семьи Танид.　

Засыпала я под звук гуляющего на дворе ветра и стук капель, бьющихся в оконное стекло.　

Всё-таки пошёл дождь.