Просыпаться категорически не хотелось. Сон не желал отпускать и манил, соблазняя возможностью задержаться в нём подольше.　

Меня разбудило ощущение чьего-то присутствия. Буквально чувствовала на себе внимательный немигающий взгляд. И взгляд этот был ой, каким знакомым.　

С трудом разлепив слипающиеся веки, перевернулась на бок и обнаружила стоящего у окна типчика.　

— Диан? — голос прозвучал сонно. — Какого чёрта ты здесь делаешь?　

Его невозмутимости не было предела:　

— Жду, пока ты проснёшься, разумеется. Хотел разбудить, но ты так сладко спала. Особенно храп умилял.　

Не сдержавшись, запулила в него подушкой. Турьер словил её одной рукой и, обаятельно улыбнувшись, в кое-то веке проявил тактичность. Попросив не задерживаться, он вышел из комнаты, позволив мне спокойно собраться.　

Вчера во время уборки я обнаружила в комнате одну интересную деталь. Несмотря на отсутствие ванной, здесь имелся небольшой умывальник. В спальне находилась неприметная дверца, по цвету сливающаяся со стеной и ведущая в крохотную комнатушку. Наличие элементарных удобств стало подарком свыше и ещё одним жирным плюсом жизни в кафе. А что касается ванны, то думаю, «Лисьи бани» для того и созданы, чтобы жители деревни в них ходили. Судя по всему, личная роскошь имеется только у высших и турьера. Ничего, мы непритязательные. Пережили дохлый душ в съёмной однушке, переживём и общественную баню.　

Из дома Танид я прихватила выданную мне зубную щётку, пасту и мыло. Понятное дело, ими никто из этой семьи пользоваться уже не станет, а мне они необходимы. Хоть какая-то польза от блондинчиков.　

Я надела платье Наоми и тут же ощутила себя цыганкой. Вместе с кедами и ветровкой оно смотрелось довольно забавно. Для полноты образа не хватало только множества бус и цветного платка. Ну и чёрных волос, само собой.　

— А где же твоё прекрасное платье? — иронично хмыкнул Диан, когда я спустилась вниз.　

Так и хочется его стукнуть. А Бориса Петровича вообще прибить.　

— Осталось в не менее прекрасном рюкзаке, — ответила, мысленно сделав заметку сжечь униформу.　

Серьёзно. Вот вернусь и проведу над ней акт инквизиции.　

Вечерняя меланхолия прошла, и я была готова к долгому и насыщенному дню. Улучшению настроения способствовало и то, что дождь к утру прекратился. Ощущение, что погода подстроилась под моё состояние и «выключила» грусть.　

Надо сказать, Диан меня приятно удивил. Он принёс с собой молоко, шесть яиц и попросил, чтобы я приготовила нам завтрак. Я восприняла это как проверку своих способностей и забабахала не просто яичницу, а омлет-суфле. Типчик впечатлился и даже попросил добавки.　

То-то же!　

Мы вышли из кафе и, миновав перекрёсток, направились к дому пасечника. На мой вопрос о том, зачем мы идём к Руфу, Диан ответил, что у этого лиса есть телега и лошадь. У него же имелась единственная в деревне корова и курицы — этим хозяйством занималась жена. Одним словом, не семья, а целый кладезь продуктов. Однозначно надо налаживать с ними хорошие отношения и становиться партнёрами. Тем более Руфа я полюбила ещё в тот момент, когда он накормил нас с Наоми вкуснейшим мёдом.　

Забравшись в телегу, мы с Дианом удобно устроились на соломе. Пасечник взялся за вожжи, прищёлкнул языком, и лошадка тронулась с места.　

Всё-таки есть в таких поездках что-то особенное. Это не по загазованному городу на машине ехать. Телега приятно поскрипывает, подковы глухо стучат по дороге, а воздух пахнет свежестью. После ночного дождя он влажный, прохладный и невероятно ароматный. Пыль осела, и нотки специй слегка приглушились, позволив насладиться их тонким оттенком.　

Глядя в ещё тёмное небо, я чувствовала себя дегустатором, которому дали попробовать изысканное блюдо. Раннее утро с нотками дождевой прохлады определённо стоит того, чтобы его включили в меню.　

— Диан, — я задумчиво перебирала пальцами соломинки.　

— М-м-м?　

— Ты знаешь, что случилось с бывшими владельцами кафе? Точнее с их ребёнком.　

— Боишься привидений? — усмехнулся типчик, не отводя взгляда от светлеющего неба. — Там мутная история. Хозяева погибли в битве с волками, и, как говорят, младенец тоже умер. Подробности мне неизвестны.　

— Тоже мне, турьер. Разве не должен всё про всех знать?　

Диан всё-таки соизволил на меня посмотреть:　

— Турьер, лисичка, обязан знать о живых, а не о мёртвых. Я живу в деревне около пяти лет, и эта давняя история меня не касается.　

Я промолчала, погрузившись в собственные мысли. Картина вырисовывалась далеко не радужная, и нежелание заходить в детскую укрепилось. Казалось, что если начну приводить эту комнату в порядок, то совершу что-то вроде кощунства. Пускай себе стоит, никем нетронутая.　

В город мы добрались, когда время перевалило далеко за обед. Лошадка Руфа оказалась животинкой выносливой и послушно держала темп, который задавал пасечник. Мэрия работала всего до пяти, поэтому Диан предложил переночевать на постоялом дворе, а уже утром идти подписывать бумаги. Вечер планировалось потратить на походы по лавкам и поиск необходимого для ремонта инвентаря.

В прошлый раз, когда мы ехали в деревню, документы спрашивали лишь один раз, при входе в город с западной стороны. А теперь стражи стояли и у южных врат. При виде них я на всякий случай оправила платье и пригладила волосы. После страшилок, рассказанных Наоми, привратники вызывали некоторые опасения.　

В целом, всё прошло удачно. Диан предоставил им наши карточки, после чего стражи пропустили нас в город. Правда, перед этим мне пришлось в очередной раз услышать удивлённое «мими?» и стерпеть придирчивое рассматривание. Честное слово, ещё пара таких подозрительных взглядов и почувствую себя преступницей.　

Мы въехали в город, и теперь я смогла нормально его изучить. Моё прошлое знакомство с Тамариндом происходило ночью и, можно сказать, в состоянии аффекта. Сейчас же я в полной мере оценила очарование маленького городка. Узкие, мощёные камнем, улочки, по которым снуют телеги и повозки, разнокалиберные дома и магазины. Вишнёвые крыши, на которые я уже обращала внимание, суетливые прохожие и недремлющие турьеры.　

Сперва мы наведались на постоялый двор, где сняли комнату и оставили так называемый транспорт. Лошадь пристроили на конюшне, а телеге нашлось место неподалёку. Было несколько неприятно, что Диану пришлось за меня платить, но я решила, что эту сумму можно будет вычесть из будущей зарплаты. М-да, чувствую, такими темпами вообще месяц бесплатно работать придётся. Как ни крути, а финансово в дело вкладывается только типчик. Спонсор ё-моё. А я так — всего лишь идейный организатор.　

После того, как рассчитались с хозяином гостиницы, пошли по торговым лавкам. Руф заявил, что жена велела ему купить кое-какие вещи, поэтому он тоже отправился с нами.　

Путь в нужный магазин лежал через рынок, и пока мы шли, я не переставала осматриваться по сторонам. Несмотря на вечер, торговля кипела. Кругом слышались крики, торговцы старались впихнуть прохожим товар, а те в свою очередь пытались сбавить цену.　

На рынке было всё — и сочные овощи с фруктами, и специи, и даже закатки. Один дедок продавал солёные бочковые огурцы и клятвенно заверял, что лучше них просто не бывает. И это не взирая на виднеющуюся на них плесень.　

— Красавица, хочешь, погадаю?　

Я так увлеклась, что даже не сразу поняла, что обращаются ко мне. Оторвавшись от созерцания рыночной жизни, увидела преградившую путь женщину. На ней красовалось цветастое платье, на плечи был накинут шерстяной платок, бусы и многочисленные браслеты в комплекте прилагались. Всё по регламенту, в общем.　

Ох, не зря мне сегодня цыгане вспомнились. Даже странно как-то, не думала, что здесь можно встретить представителей вольного народа.　

— Спасибо, не хочу, — возразила и попыталась её обойти.　

Знаю я, чем всё это заканчивается, и ни в какие гадания не верю.　

Смуглянка покачала головой, отчего звякнули крупные золотые серьги:　

— Отчего же? Судьбу узнать не желаешь?　

— Денег нет, — я развела руками, — брать с меня нечего, так что можете не стараться.　

Сразу вспомнился случай, когда мы с Маринкой гуляли в парке. Тогда нам тоже явилась «ясновидящая» и пророчила обеим долгую счастливую жизнь. Правда, после того, как подруга заявила, что у нас нет денег, провидица чуть ли не проклинала. Нет, я хорошо к людям отношусь, но терпеть не могу, когда кто-то прямо на улице начинает бесцеремонно навязываться.　

— Порядок нарушаем, ичши? — неожиданно обратился к ней Диан. — А документы при себе имеются?　

Цыганка как-то странно на него посмотрела и улыбнулась:　

— Хоть и турьер, а сердце-то доброе. Сострадательное. Только места в жизни так и не нашёл.　

Диан хотел что-то ответить, но она не дала ему это сделать, вновь переключившись на меня:　

— А тебе, красавица, всё ж таки скажу, хоть ты и не хочешь. Сложная судьба у тебя и путь трудным был. Обмана много. Но как третья череда пройдёт, как снег землю заметёт, так и наладится всё.　

Не успел никто опомниться, как цыганка тряхнула чёрными кудрями и слилась с гудящей толпой.　

— А тебя, пасечник, двойня ждёт! — донеслось словно издалека, и задорный женский голос утонул в шуме.　

Руф вмиг побледнел, вытер вспотевшую переносицу и негромко пробормотал:　

— Вот же, ичши… храни меня Покровительница!　

Пока Диан ругался, злясь на то, что упустил её из виду, так и не взглянув на документы, я мысленно возвращалась к сказанному. Понятно, что подобная абстрактная фраза могла подойти к жизни любого. У всякого и судьба может быть тяжёлой, и путь трудным, но что-то в словах цыганки меня взволновало.　

— Что такое третья череда? — спросила я, машинально всматриваясь в толпу.　

— Последняя неделя перед Новым Годом, — отозвался типчик и в ответ на мой удивлённый взгляд пояснил. — Да, здесь тоже отмечается этот праздник.　

— А ичши это…　

— По-вашему цыганка, — подтвердил мои умозаключения турьер. — У них есть минимальные задатки к магии.　

— Вот и пользуются ими, входят в доверие и дурят прохожим голову, — добавил Руф, ещё не отошедший от сделанного ему предсказания. — Двойня… это ж надо! Да у меня и так детей пятеро, куда ещё-то?!　

— Раньше думать надо было, — усмехнулся типчик и тут же обратился ко мне. — Не думай об этом. Ичши всем одно и то же говорят.　

Поймав его взгляд, почувствовала, что он сам не до конца в этом уверен. Даже я вынуждена была признать, что эта цыганка чем-то отличалась от всех остальных. Было в ней что-то такое…впрочем, Диан прав. Глупости всё это.　

Образ ичши не выходил из головы вплоть до того момента, пока мы не вошли в строительную лавку. Как только я увидела разнообразие красок и ремонтного инвентаря, все посторонние мысли тут же выветрились. Дизайн кафе целиком и полностью был возложен на меня, так что пока я изучала образцы, типчик простаивал в сторонке. Требовалось уложиться в определённую сумму и в то же время выбрать что-нибудь приличное. В итоге я остановила выбор на четырёх оттенках — для внешней отделки светло-бежевый, для внутренней персиковый, кремовый и нежно-бирюзовый. Мне нравилось цветовое решение, использованное в интерьере раньше, и кардинально менять его не хотелось.　

Здесь же приобрели шпатели, валики и прочие необходимые в ремонте мелочи. В деревенских магазинах имелось многое, так что слишком много покупок делать не пришлось. Продавец сообщил, что всё доставят к нам в номер, после чего Диан повёл нас с Руфом в магазин сувениров. Это было моей идеей, потому как в «Лисьих мелочах» никакие скатёрки мне так и не приглянулись. В городе же был такой выбор, что просто разбегались глаза. Кружевные, атласные, льняные и хлопковые. Всевозможные цвета и оттенки.　

Я выбрала не слишком вычурные, но и не самые простые. Пятнадцать белых скатертей с кружевной каёмочкой пополнили наш багаж вместе с чайным сервизом и набором тарелок. Хотя на кухне кафе имелась посуда, она в большей степени была домашней. А вот для посетителей требовалось купить новую.　

Всё лучшее — клиентам!　

После мы прошлись по местным мастерам и заказали некоторые предметы мебели и декора, которые должны были доставить прямо в деревню. Диан имел в Тамаринде множество знакомых, среди которых оказался и один реставратор. Его так же пригласили в деревню для приведения в порядок столов и стульев. А ещё приглянувшегося мне шкафчика. Да-да, я о нём не забыла, и нежная любовь никуда не делась. Мастер казался толковым и внушал доверие. Верилось, что его умелые руки превратят антиквариат в конфетку.　

Поход по магазинам занял весь вечер. На городок постепенно опускались сумерки, и я даже заметить не успела, как они превратились в ночь. Когда мы вышли из магазина, где Руф приобретал заказанные женой мелочи, окончательно стемнело. Фонарщики выполняли свою работу, и на улицах один за другим зажигались жёлтые огни.　

Пока шли до гостиницы, пасечник не уставал жаловаться на расточительную супругу. Лис искренне не понимал, почему нельзя купить те ароматические масла, которые продаются в деревенском магазинчике, и чем они отличаются от городских.　

Я только тихо посмеивалась. Всё-таки есть такие вещи, в которых мужчина никогда не поймёт женщину. И наоборот.　

Зато в удобрениях для огорода Руф разбирался очень хорошо и основательно ими закупился. Он собственноручно тащил их на постоялый двор, не желая расставаться с покупками ни на минуту.　

Можно подумать, мешок с драгоценностями несёт. Впрочем, у каждого свои заморочки. (Любовь к шкафу, ага).　

В этот вечер я наконец-то нормально и основательно поужинала. Аллилуйя!　

В гостинице номера располагались на втором этаже, а на первом находилась небольшая таверна. Мы втроём разместились за одним из столиков, и я убедилась, что в Отории-таки бывает нормальное обслуживание. Официантка оказалась милой и любезной. Ничего общего с особой, работающей в забегаловке, где мы недавно завтракали.　

И меню разительно отличается. О, чудо, никакой перловки! Видимо, на этой каше помешаны только лисы, а местные люди предпочитают нормальную разнообразную пищу.　

Я заказала запечённые дольки картофеля, утку под брусничным соусом и салат из стручковой фасоли. Десертом тоже пренебрегать не стала. Я была бы не я, если бы лишила себя сладкого. И без разницы, что уже десятый час — знаю, что не потолстею. Даже если слона съем, фигура не пострадает. Калории откладываются там, где надо. Кстати, спасибо блондинчикам. Какая-никакая польза от родства с ними есть.　

Блюда оказались вкусными. Сразу чувствуется, что готовили с любовью. И хотя таверна далеко не пятизвёздочный ресторан, еда на уровне. Простая, домашняя и оттого приятная. Мне думается, ужин и должен быть таким — уютным и объединяющим. Когда семья собирается за одним столом после трудного дня, ужин превращается в ритуал, а еда дополняет тёплую атмосферу.　

Диан с явным удовольствием поглощал сочное ароматное мясо, Руф отирал усы, а я в этот момент блаженствовала. С основным блюдом расправилась быстро и сейчас наслаждалась яблочным пирогом. Наверное, тот, кто придумал сочетание яблок с корицей, был гением. Такая простая комбинация, а какой вкус! Что бы там не выдумывали высококлассные кондитера, лучше домашней выпечки с яблоками всё равно ничего не изобрели.　

— Никогда не видел, чтобы мими так ели! — искренне удивился пасечник. — И куда только всё вмещается?　

Я тихо фыркнула. Воображаю реакцию Планы, если бы она стала свидетельницей этой ситуации.　

Довольно откинулась на спинку дубового стула и сыто улыбнулась:　

— Готова поспорить, мими с русыми волосами вы тоже не видели. И, Руф, если не против, может на ты?　

Хотя он был гораздо старше, выкать ему совершенно не хотелось.　

На такое предложение пасечник ответил активным согласием и даже облегчённо выдохнул. Я заметила, что весь сегодняшний день в моём обществе он держался несколько напряжённо. Вот что иерархия с лисами делает. А ведь по сути, мы совершенно равны. Какая разница, какой цвет волос?　

Ни-ка-кой.　

По поступкам судить нужно. И в этом отношении Руф вызывает гораздо большее уважение, чем родовитые блондины.　

Когда пришло время отправляться в комнаты, меня ждал сюрприз. Диан снял два номера, и я полагала, что один из них для меня. Но, как оказалось, он был для Руфа.　

— Будем ночевать в одном, — сообщил типчик, когда мы поднимались по лестнице.　

Я на миг замерла и подозрительно на него покосилась:　

— С какой это стати?　

— С такой, что мне платят, чтобы я за тобой присматривал.　

Что-то раньше его это не сильно заботило. Или я была права, и вчера он хорошо шифровался?　

Как бы то ни было, спорить не стала. Мне, в принципе, без разницы, с кем делить комнату. Абы не кровать.　

Об этом подумала как раз в тот момент, когда мы вошли внутрь. И что я увидела? Правильно, широкую кровать. Двуспальную. Единственную.　

— Другого номера не было. — развёл руками Диан, в облике которого не было ни намёка на сожаление.　

Я сложила руки на груди и в упор на него посмотрела. С чувством так, говоря взглядом всё, что думала по этому поводу.　

— Хорошо, лягу на полу, — вздохнул типчик и тут же ехидненько улыбнулся. — Раз мими бережёт честь для жениха.　

У меня задёргался глаз:　

— Ещё одно слово о свадьбе и конкретно тебе беречь будет нечего.　

Диан засмеялся и, ничуть не впечатлившись угрозой, принялся готовить импровизированную постель. Он стащил одеяло с подушкой и разместил их на полу.　

Улёгся, положил руки под голову и в ответ на мой буравящий взгляд ухмыльнулся:　

— А тебе остаётся кровать. Тридцать пять на шестьдесят пять, помнишь?　

Помню. Поэтому промолчу. В конце концов, номер оплачивал он.　

Пижамой я так и не обзавелась, поэтому просто сбросила куртку с кедами и легла спать в платье. Перед этим заглянула в ванную, умыла лицо и привела в порядок волосы. Ох уж мне эта шевелюра! Расчёску у блондинчиков тоже взять не постеснялась и теперь всюду таскала её с собой.　

Несмотря на ранний подъём, сна не было ни в одном глазу. Вот совершенно! Не помогало даже излюбленное представление синего цвета. Тяжёлый случай. Наверное, потому что холодно. Без одеялка-то. И, судя по звукам, доносящимся снизу, типчику на полу тоже не слишком спалось.　

— Прекрати крутиться! — шикнула я после очередной безуспешной попытки выпасть из реальности. — Заснуть мешаешь!　

Диан отозвался моментально:　

— Может, я это специально. Ну, знаешь — заснёшь, начнёшь храпеть, всю гостиницу перебудишь.　

— Да не храплю я! — возмутилась, хотя и понимала, что он просто издевается.　

На некоторое время в комнате повисла тишина. Мне почему-то снова вспомнился образ цыганки и слова, ею сказанные. Если бы спросили, чем она меня так зацепила, ответить я бы не смогла. Скорее всего, дело в мире, где я очутилась. Если брать в расчёт двуликих, то ясновидящая кажется вполне нормальным, даже заурядным явлением. Определённо, людей, превращающихся в лисиц, никто не переплюнет!　

Я снова поёрзала, вызвав натужный скрип кровати, и всё-таки не утерпела: — Думаешь, в словах ичши могла быть доля правды?　

— Возможно, — типчик был явно не прочь поболтать. — Но об этом, лисичка, лучше не думать. Судьбу надо самому строить, а не на предсказания надеяться.　

О, кого-то на философствования потянуло. Но он прав, и в этом я с ним абсолютно согласна.　

— Что это ты, турьер, места в жизни так и не нашёл? — усмехнулась, припомнив адресованные ему слова цыганки. — Не устраивает служба при деревне?　

Диан ответил неожиданно задумчиво и серьёзно:　

— Пожалуй. Думаешь, согласился бы я на твою авантюру, будь это иначе?　

Вопрос был риторическим.　

Сонливость накатила внезапно. Зевнув, я перекатилась на бок и обхватила себя руками. Всё-таки холодно.　

Типчик продолжал ворочаться на полу и ругаться сквозь зубы. Твёрдо ему, наверное.　

Ай, ну что мы как дети, в самом деле?　

— Ладно, иди уже, — сказала таким тоном, словно сделала одолжение. — Шумишь там а мне спать охота.　

Диан оказался на кровати моментально и, накрыв нас широким одеялом ухмыльнулся:　

— Знал же, что не устоишь перед моей неотразимостью и захочешь спать вместе.　

— Ты себя переоцениваешь, — я повернулась к нему спиной и закрыла глаза. — Будешь доставать, пойдёшь на пол.　

В следующую секунду шею обожгло горячее дыхание:　

— Тогда будешь продолжать мёрзнуть.　

Типчик отодвинулся так внезапно, что я даже не успела возмутиться. Вновь скрипнула кровать, и на сей раз мы оба действительно постарались заснуть.　

Я натянула одеяло и почувствовала, как веки становятся тяжёлыми, а сознание окутывает ленивая нега. Мысли постепенно становились ватными, и я даже заметить не успела, как упала в распахнутые объятия сна.