Ненавижу то чувство, когда понимаешь, что пора вставать. Вроде ещё спишь, а мозг уже начинает мыслительную активность и напоминает, что сегодняшний день должен начаться рано. В такие моменты подушка отчего-то кажется особо мягкой, постелька — тёплой, а кровать обладает феноменальной силой притяжения.　

Машинально придвинулась ближе к источнику тепла. Хотя, в общем-то, придвигаться и не требовалось. Моя личная печка находилась совсем рядом, и от этого было невероятно хорошо и уютно.　

Осознание того, что я на кровати не одна, пришло внезапно. Остатки сна моментально слетели и, открыв глаза, увидела перед собой потрясающую картину. Лицо типчика. Проснувшегося типчика, надо заметить. Диан смотрел на меня в упор, а я в это время понимала, что во сне умудрилась его обнять. Ещё и всё одеяло стянула.　

Чёрт!　

— Что ты там говорила о том, что я себя переоцениваю? — с довольным видом ухмыльнулся турьер.　

Моментально убрала руки и, отодвинувшись на приличное расстояние, села на кровати.　

Дожила ты, Алиска. Уже к мужикам во сне пристаёшь.　

К чести типчика надо отметить, долго меня этим поддевать он не стал. Диан напомнил, что в мэрию необходимо наведаться чем раньше, тем лучше, и мы стали собираться. К счастью, платье за ночь практически не помялось, и я выглядела вполне пристойно. Никогда ещё утренние сборы не отнимали так мало времени. Всего-то и потребовалось, что умыться и расчесать образовавшееся на голове гнездо.　

Встретившись с Руфом в коридоре, мы спустились вниз. Завтрак не разочаровал, так же как и вчерашний ужин. Правда, в меню присутствовала перловка, но её я заказывать, естественно, не стала. А вот Руф остановил выбор именно на этой каше, щедро сдобренной мёдом. Про мёд понятно — на то он и пасечник. Но предпочесть перловку яичнице, пирогу, сдобным булочкам, поджаренному бекону и ещё куче разнообразных вкусностей? Ничего не понимаю.　

В какой-то момент любопытство достигло пика, и я задала терзающий меня вопрос — почему перловка? Ответ меня удивил. Причём удивил сильно.　

Оказалось, что эта каша пользуется популярностью у лисов из-за её особых свойств. Как ни странно звучит, перловка способствует хорошей регенерации и удачному превращению. От неё блестят волосы и при трансформации — шёрстка. Да и вообще это крупа является чуть ли не священной. Именно перловку ставят в Доме лисьей Покровительницы в День Благодарения — традиционный лисий праздник.　

Занятно. Ещё немного и я даже проникнусь её важностью. Надо внести пунктик «включить перловку в меню кафе» в общий список дел. Только не просто кашу, а блюда с этой крупой. Как минимум пять рецептов знаю.　

После завтрака мы с Дианом отправились в мэрию. Чем-чем, а трусостью я никогда не отличалась, но при приближении к лаконичному четырёхэтажному зданию почувствовала себя неуютно. Такое ощущение, что даже воздух здесь пропах недоброжелательностью к неугодным. Двуликим, то есть.　

У входных дверей стояла пара турьеров, пропустивших нас внутрь после предъявления документов. Это прям как ритуал — куда уж без него. Внутренняя обстановка отличалась минимализмом, а атмосфера — неуютностью. Серые давящие стены, узкие коридоры и угрюмые лица турьеров создавали ощущение если не тюрьмы, то закрытого военного объекта. Несложно представить, каким должен быть полноправный хозяин этой конторы — то бишь мэр.

Нужный кабинет располагался на втором этаже, и пока мы поднимались по лестнице, я не могла отделаться от неприятных ощущений. По пути встретилось целых семь турьеров, и все как один с постными выражениями физиономий. А я ещё на типчика наговаривала! То ли атмосфера здания так на магов действует, то ли Диан какой-то неправильный, но он явно отличается от своих коллег.　

Незаметно на него покосилась и обнаружила, что он стал непривычно серьёзным и сосредоточенным. Точно, атмосфера. Или близость непосредственного начальства. Мэр, насколько я понимаю, не только сильный маг, но и главный турьер. Жуть. А мне ещё с ним разговаривать.　

К тому моменту, как мы оказались перед тёмной дверью мэровского кабинета, нервы расшалились. Внешне ничем не выдавала эмоций, но глубоко внутри волновалась. Даже странно — подобное мне не свойственно. Определённо, атмосфера! Нездоровая она здесь.　

Диан постучал и после того, как изнутри раздалось лаконичное «войдите», мы оказались в кабинете. Как и само здание, он был мрачноватым и минималистичным. В отделке преобладал всё тот же серый цвет. Терпеть его не могу. Хотя серенькую кофточку ношу спокойно.　

Мужчине, сидящему за письменным столом, на вид можно было дать лет тридцать. Под стать своему кабинету — серьёзный, мрачный, даже немного опасный. Последнее уловила интуитивно и тут же подавила иррациональный страх. Не хватало ещё без повода кого-то бояться.　

Мэр указал на кресло напротив, и Диан взглядом велел мне присесть. Как только заняла предложенное место, тут же ощутила на себе пристальный изучающий взгляд. Как будто рентгеном прошлись. Ещё и внешность у мага говорящая — глаза и волосы чёрные, черты лица выразительные и немного хищные.　

Так часто поминаемая мной атмосфера здесь ещё тяжелее. Сидя в кресле, страдаю от того, что кажется, будто сжимаются стены. Пока меня сканируют взглядом, рассматриваю помещение, чтобы отвлечься. Неизменная привычка, которая обычно помогает. Но не в этот раз. Взгляду даже зацепиться не за что. На противоположной стене висит одна единственная картина — скромный ночной пейзаж. Что характерно, нарисованный в чёрно-белых тонах.

— Господин мэр, нам необходимо заверить у вас бумаги.　

Когда Диан заговорил, я почувствовала некоторое облегчение. Его голос в теперешних обстоятельствах был просто усладой для ушей.　

Типчик опустил на стол папку и вкратце объяснил, о чём говорится в документах. Бумаги мэр проверял с особой тщательностью, вчитываясь в каждую запятую. Перфекционист и зануда.　

На изучение документов ушло не меньше двадцати минут. И это при том, что там было всего пять листов. Под конец моё волнение сдулось под давлением скуки и, не сдержавшись, я зевнула. Этим невинным жестом заработала очередную «флюорографию», после чего мэр снова погрузился в бумаги.　

— Мими Лисанна Танид, — спустя некоторое время с расстановкой произнёс он. — И турьер Диан Кросс. Значит, желаете открыть кафе?　

Отлично, он ещё и тугодум. После рассказа типчика и изучения папки об этом можно было не переспрашивать.　

Да, от симбиоза нервозности и скуки становлюсь немножко злой.　

Я думала, что процедура подписания бумаг не займёт много времени. Никогда так не ошибалась! Теперь нам пришлось ждать практически час. Вначале мэр вызвал секретаря, который проверил бумаги вторично. Затем их куда-то унесли, и насколько я поняла, вернули с какой-то невидимой магической печатью. У меня — дитя современного мира это вызвало лёгкое недоумение. Правда, длилось оно недолго. Говорила уже — людей-лисиц ничто не переплюнет!　

Диан поставил подпись на каждом листе, и от меня потребовалось то же самое. Это было связано с тем, что, во-первых я будущий управляющий, а, во-вторых — буду жить в кафе.　

Когда мэр, наконец, соизволил черкануть на бумаге закорючку, оказалось, что мучения не закончены. Более того — только начинаются. Меня любезно (хотя, вообще-то, не очень) попросили покинуть кабинет, чтобы турьеры могли переговорить наедине.　

Диан незаметно кивнул, и я прочла по губам:　

— Жди в коридоре.　

Пока шла к выходу, чувствовала прожигающий спину взгляд. Интересно, у турьеров это профессиональное? Хотя, мэру до типчика всё равно далеко.　

В коридоре стояла одна единственная свободная скамья, на которую я и присела. Сказано ждать в коридоре — будем ждать в коридоре. Предпочла бы поскорее покинуть это негостеприимное заведение, но, учитывая местные порядки, выходить на улицу без Диана, было бы глупо. Так что запихиваем неприятные ощущения куда подальше и терпим.　

Проходящие мимо турьеры не обращали на меня никакого внимания. Как ни странно, чувствовать себя пустым местом мне нравилось. Это лучше, чем если бы начали допекать расспросами. С кем-кем, а уж с местными угрюмыми магами общаться точно не хочется.　

Стрелки на настенных часах движутся до того медленно, что хочется подойти и подкрутить. А ещё противно тикают. Это как монотонный стук капель — раздражает. В этом здании вообще всё раздражает. Мысленно переквалифицировала его из закрытого военного объекта в инквизиторский центр. Серьёзно — по-моему, самое удачное сравнение. Ещё чуть-чуть и начну себя чувствовать не человеком, не лисой, а ведьмой. Причём злой. Очень-очень злой и нервной ведьмой.　

Чьё-то приближение я уловила ещё до того, как в конце коридора раздались шаги. Посмотрела в ту сторону, откуда исходил звук, и увидела приближающуюся троицу. Однозначно не турьеры, но и не простые люди. Не рыжие и не пепельные блондины — значит, не лисы. У одного волосы чёрные, у двух других тёмно-русые, немного отдающие серебром.　

Ещё не успела всё это осознать, а интуиция уже подсказала, что это волки. У брюнета глаза серо-голубые, внимательные и несколько колючие. Да, пожалуй, колючие — самое верное определение.　

И вот вроде мы с ними даже не знакомы, а всё равно чувствую неприязнь. Наверное, некоторые вещи всё же заложены в нас на генетическом уровне. Одним словом, не нравится мне эта компания. Не меньше, чем здание, где мы находимся. Прямо неприятности в квадрате.　

Тем временем волки подошли к кабинету мэра и остановились ровно напротив меня. Эти, в отличие от турьеров, не оставили моё присутствие без внимания.　

Под взглядом брюнета в очередной раз ощутила себя музейным экспонатом. Вот что в этом мире за манера так смотреть?　

В глазах волка мелькнуло удивление, он едва заметно принюхался и усомнился: — Танид?　

Супер. И тут меня родственнички ославили.　

— Точно Танид, — поморщившись, подтвердил один из серых. — Что здесь забыла?　

Вопрос был задан таким тоном, что вместо ответа хотелось послать долгой дорогой.　

Расправила плечи, сложила руки на груди и спокойно заметила:　

— Вопрос неуместен, вам так не кажется? Я же не спрашиваю, что в мэрии делает ваша шайка.　

При слове «шайка» волки ощетинились. Не буквально, конечно, но от них так и попёрло недовольством и раздражением. А я что? Меня действительно достали. Причём все и капитально.　

— Не забывайся, рыжая, — презрительно бросил брюнет. — Здесь ты никто.　

— Так вы, господин чёрный, ещё и дальтоник? — не смогла сдержать язвительность.

— Да как ты…, - начал серый, но брюнет его остановил.　

Высший волк сделал шаг по направлению ко мне и нехорошо прищурился.　

— Что? Ещё и зрение плохое? Так вам, уважаемый, очки нужно выписать.　

Новоиспечённая семейка, проблема с замужеством, атмосфера в здании, разговор с мэром, долгое ожидание — всё до того утомило, что дольше сдерживаться не осталось сил. Я человек терпеливый, но если меня достать, то взрываться буду долго и сильно. Не хочется, чтобы предел моему терпению наступил именно здесь. А волки так и провоцируют.　

— Кажется, ты не до конца понимаешь, с кем говоришь, — процедил брюнет, буравя меня тяжёлым взглядом. — Я Арден Блэк.　

Судя по его виду, после этих слов я должна была бухнуться если не в обморок, то на колени.　

Чёрный ожидал реакции, я молчала.　

Часы продолжали тикать, серые начинали нервничать.　

— И? — спросила, не отводя взгляда.　

Брюнет являл собой зрелище «волк изумлённый, подвид обыкновенный». Учитывая то, что в окрестностях Тамаринда всего одно волчье поселение, выходит Блэк — единственная семья высших. Да, действительно знаменитость. Вот только с фантазией проблемы. Для чёрных волков фамилия оригина-а-альная до нельзя.　

— Похоже, рыжая нуждается в паре уроков по хорошим манерам, — буквально прорычал один из серых. — И начать обучение нужно прямо сейчас.　

— Нет, парой не отделается, — хищно оскалился второй. — Здесь нужен целый курс.　

В этот момент умение скрывать чувства пригодилось как никогда. На лице не дрогнул не единый мускул, но в душе стало тревожно. Не страшно, нет. Именно тревожно. Я понимала, что нахожусь в мэрии, где полно турьеров, и они не позволят волкам преступить закон. С другой стороны, брюнет выглядел до того самоуверенным, что стало не по себе. Сразу вспомнились слова Наоми о том, что к волкам относятся лучше, чем к лисам. Если что — ещё и виноватой окажусь.　

Я осталась сидеть, как сидела и даже не отвела глаз, за что мысленно себя похвалила. Наверное, если бы в этой ситуации проявила слабость — потеряла бы всякое самоуважение.　

Понятия не имела, что собрались делать волки, но почувствовала исходящую от них угрозу. Все трое сделали ещё один шаг вперёд и оказались прямо передо мной. Так и захотелось подняться, чтобы оказаться с ними на одном уровне, а не смотреть снизу вверх. Но не стала. И по-прежнему смотрела в колючие голубые глаза. Почему-то подумалось, что хищники воспринимают такой жест как вызов. Ну и пусть.　

Даже заметить не успела, как серые обернулись настоящими волками. Наверное, глупо и абсурдно, но даже в таких обстоятельствах зверюшки мне понравились. Я вообще собак обожаю. Классные они. А эти огромные, красивые, величественные… правда, недружелюбно настроенные. Если бы не знала, что это та самая пара угрожающих мне типов, умилялась бы дольше. И даже за ухом почесать попробовала.　

— Какие-то проблемы? — неожиданно раздалось у двери кабинета.　

В коридор вышел Диан, и я незаметно выдохнула. Вот это, действительно, облегчение.　

— Вам известно, что оборачиваться в городе запрещено? — турьер сложил руки на груди и смерил серых волков испепеляющим взглядом.　

Даже не знала, что он так умеет. Никогда бы не подумала, что типчик может быть таким.

— Всё под контролем, — холодно произнёс брюнет. — Мы всего лишь разговаривали. Взгляд Диана переместился с серых на него:　

— Арден Блэк, это не первый случай, когда вы и ваши подручные нарушаете порядок. Вам выписывается штраф в размере восьмидесяти туйе.　

Не дожидаясь ответа, турьер достал из кармана ручку с небольшой бумажкой и написал на ней обозначенную сумму. Поставил подпись и протянул чёрному:　

— Кабинет двадцать семь.　

К моему удивлению, препираться волки не стали. Арден принял выписанный штраф и кивнул волкам, чтобы те следовали за ним. Серые превратились обратно и послушно прошествовали за своим главарём. Напоследок брюнет обернулся и бросил на меня быстрый, но говорящий взгляд.　

Что-то мне подсказывало — он этого разговора не забудет, и нам ещё доведётся встретиться.　

Класс. Мало мне было проблем.　

— С тобой всё нормально?　

Хм…показалось, или в голосе типчика проскользнуло беспокойство?　

— Полный порядок, — я поднялась со скамьи и разгладила несуществующие складки на платье. — Пойдём?　

Обсуждение открытия кафе решила отложить до того момента, когда окажемся на улице. Наверное, ещё ничего так не хотела, как выйти за пределы этого здания.　

Уже знакомым маршрутом мы прошествовали по путанным узким коридорам, и спустя несколько минут я вдыхала свежий воздух. Пряный, ароматный, волшебный. После удушающей обстановки в мэрии улица казалась самым настоящим раем. День был в самом разгаре, и на площади царило оживление. Наверное, для простых людей Тамаринд является настоящим оплотом справедливости и спокойной жизни.

— Ну так что там с бумагами? — поинтересовалась по пути в гостиницу. — Все оформили?　

— Все, — подтвердил Диан, вернувшийся в своё обычное состояние. — Так что теперь ты, лисичка, имеешь права на официальное проживание в кафе.　

Я не могла не полюбопытствовать:　

— Как тебе удалось всё это провернуть? И вообще, почему кафе целых двадцать лет стояло бесхозным? Неужели никому в голову не пришло возобновить его работу?　

— Сколько вопросов, — типчик усмехнулся и покосился на меня краем глаза. — Как мне это удалось, тебя, лисичка, не должно волновать. А насчёт остального — мысли приходили, но заниматься их воплощением никто не хотел. У всех и так забот хватает, а возобновление работы кафе это волокита и головная боль. Так что только мы с тобой оказались дураками, готовыми в подобное ввязаться.　

— Не дураками, а активными деятелями, — поправила я, не сдержав расползающейся по лицу улыбки.　

От радости хотелось танцевать и петь. Если бы не прохожие, точно бы что-нибудь заголосила (хотя медведь все уши оттоптал). Подумать только, я — управляющая кафе!　

С ума сойти! Невероятно!　

Это…это…слов не хватает, что это такое!　

— Слушай, — я резко затормозила, осенённая возникшим предположением. — А формально Плана с Леонисом не могут этому препятствовать? После того, как узнала о ваших идиотских законах относительно замужества, не удивлюсь, если мими ещё и работать запрещается.　

— Да, запрещается. Родители отберут твою долю и посадят под замок до приезда Виатора.　

У типчика был такой серьёзный вид, что в первые секунды я поверила в сказанное. Диан весело фыркнул, чем окончательно вышел из роли.　

— Беру свои слова назад — активный деятель из нас двоих только я. А ты дурак и есть!　

Напугал же. Даже сердце на миг замерло. Шутник, чтоб его!　

— Мими работать не запрещается просто потому, что ещё ни одной высшей лисице не приходило подобное в голову, — уже нормально ответил турьер. — Так что по этому поводу можешь не волноваться. Документы оформлены по всем правилам, и никто не имеет права лишить тебя полученной должности.　

Он хитро ухмыльнулся и добавил:　

— Кроме меня, разумеется.　

Кто бы сомневался.　

— Всё равно ты меня не уволишь. Без моего вклада не видать этому кафе процветания. Кстати, как его назовём?　

— Лисье? — ожидаемо предположил Диан.　

Ой, туго-туго в Отории с фантазией. Что у волков, что у турьеров.　

Если бы организовывали одну кондитерскую, однозначно обозвала бы «Шоколадом». Всегда мечтала о сладкой жизни. Но у нас кафе разноплановое, так что надо что-то другое. Может «Сказка»? Тоже не оригинально, но зато понятно и красиво. Буду жить на втором этаже сказки…занятно. В общем, надо думать. Время ещё есть.　

Вернувшись в гостиницу, мы встретились с Руфом, напоследок плотно пообедали и отправились в обратный путь. На сей раз нам с Дианом пришлось потесниться, потому как большую часть телеги занимали покупки. Дорога до деревни казалась бесконечно долгой. Всё из-за той же загруженности телеги лошадка двигалась гораздо медленнее, чем раньше. Даже жаль животинку стало. Надо было на велике ехать.　

Зато типчик выглядел до неприличия довольным. Он вальяжно развалился на соломе и, прикрыв глаза, подставил лицо золотистым солнечным лучам. После непродолжительной возни я пристроилась рядом и принялась рассматривать облака.　

Так забавно искать в них очертания знакомых существ и предметов. Какое-то похоже на слона, какое-то на жирафа, а некоторые просто на чудиков. С детства обожаю смотреть на небо. Солнечный свет приветливый и мягкий — глазам совсем не больно.　

Спустя несколько минут сумела разглядеть в одном облаке лису. Вот же!　

— В следующий раз с волками вообще не разговаривай, — неожиданно произнёс Диан. — С представителями семьи Блэк — тем более. У тебя и так проблем хватает.　

И ведь не поспоришь. Но молчать, когда тебя оскорбляют? Увольте. Могу реагировать спокойно, не выражать бурных эмоций, но молча терпеть — нет.　

— Вот уж эти серые! — подгоняя лошадку, пропыхтел Руф. — Никакого покоя от них нет!　

Судя по всему, лисы гребут всех волков под одну гребёнку, называя их «серыми», а волки лисов — «рыжими». Что-то вроде жеста пренебрежения и нежелание признавать существование высших среди других двуликих. Мне, в общем-то, всё равно, а вот прочих это, должно быть бесит. Особенно блондинчиков. Представляю выражение лица Планы, если бы её назвали рыжей. Наверное, задохнулась бы от злости.

Солнце постепенно клонилось за горизонт, и к пряному аромату воздуха примешивался неповторимый запах вечера. Прохладный осенний ветер ласкал кожу, трепал волосы и улетал на север. Скрип колёс перемежался со стуком лошадиных копыт. Телега то и дело подскакивала на ухабистой дороге, и эта тряска была на удивление приятной.　

Я по-прежнему смотрела на небо и думала о том, как всё-таки внезапно происходят перемены. Когда кажется, что вот она, твоя жизнь — простая и понятная, вдруг случается нечто, что переворачивает всё с ног на голову. Как будто сладкий сливочный торт ни с того, ни с сего, поливают горьким шоколадом. Он не становится хуже, но вкус меняется.

И самое главное — ты никогда не оказываешься к подобному готов. Скажи мне кто- нибудь неделю назад, что я окажусь в такой ситуации, ни за что бы ни поверила. Даже без учёта параллельного мира, обретение «родственников» событие значимое. Как ни крути.　

— Что это ты такая задумчивая? — лениво поинтересовался Диан. — Солнце в голову напекло?　

— Да так…　

Я предпочла уклониться от ответа. Не рассказывать же, что мне приспичило пофилософствовать.　

В дороге всегда хочется думать.　

А уж в такой золотистый осенний вечер — тем более.