Стоя у входа в сто двадцать третье хранилище, чувства я испытывала смешанные. Все же в моем импульсивном решении прийти в банк имелся смысл — узнав, что для ухода Флинт воспользовался заключенным в артефакт извечным пламенем, Эртан предпринял попытку отследить его перемещение. Как и ожидалось, сделать этого ему не удалось, зато по остаточной энергии получилось выяснить, кому это извечное пламя принадлежало.

Услышав подтверждение своей догадки, я только вздохнула. Зато Эртан, получив весомое доказательство вины Дэрена, остался доволен. Теперь ему было что предъявить королю при обвинении принца. Правда, это не отменяло того, что Эртана ожидали последствия утери осколков. Он намеревался взять всю вину на себя, умолчав о моей причастности к этой истории, и самое поганое заключалось в том, что поделать я ничего не могла.

Попутно Эртан ответил на мой вопрос о том, как в банк попал еще один осколок. Оказалось, этому способствовала принцесса Линария. Она выдала место, где держала свой осколок Калиста, и помогла Эртану его забрать. Мотивы сильфы все еще не были до конца ясны, но, как бы то ни было, она существенно повлияла на теперешний расклад. Действуя заодно с нами, она одновременно сыграла и против нас, вот только умышленно или нет — оставалось загадкой. Я же склонялась к тому, что она не имела двойного умысла и действительно хотела помочь. Ну а в том, что Флинт завладел злополучными осколками, были виноваты мы все.

Следом за осмотром хранилища Эртан еще раз исследовал остаточную магию на взломанной двери. В какой-то момент его и без того сосредоточенное лицо словно окаменело. Замерев, он положил ладони на гладкий металл и ненадолго закрыл глаза.

— Здесь есть что-то еще, — спустя некоторое время произнес он. — Извечный огонь, кроме как для ухода, Флинт больше нигде не использовал. Магию самого Флинта я знаю. И либо за минувшие годы он сумел удивительным образом ее преобразовать, либо…

— Адмирал Рей, — оборвал его подошедший к нам страж. — Прошу прощения, но это срочно. Вызов на нулевом этаже.

В настоящий момент у хранилища находились только мы, пара стражей и следователь Шейн, заботам которого Эртан меня и препоручил. Тем не менее наверх мы поднялись все вместе, и я, держась близ господина Шейна, проследовала вместе с ним за адмиралом, направившимся в какой-то кабинет. Там находились еще несколько стражей и маг, который, насколько я успела понять, входил в число тех, кому Эртан доверял. Вообще-то адмирал хотел отправить меня обратно в корпус сразу после нашего разговора на улице, но я убедила его повременить. Сейчас меня покрывал легкий, установленный им барьер, который не мог скрыть мое присутствие так же надежно, как тень Шатха, но все-таки помогал не привлекать внимания.

— Повышенная активность близ Сумеречной Жемчужины, — отчитался перед адмиралом прибывший маг. — Есть все основания полагать, что последний осколок наконец появляется.

Для меня новость была сродни в один миг обрушившемуся на голову цунами. Хотя я и знала, что это может произойти в любой момент, все равно оказалась не готова. Зато Эртан отреагировал, как и полагается адмиралу королевского морского флота. Спокойно восприняв новость, он отдал распоряжение переправить к месту предположительного появления осколка часть столичной флотилии и перекрыть доступ посторонним. Под «посторонними» негласно подразумевались пираты, морские ведьмы, черные саламандры, некроманты и иже с ними. Хотя один некромант в их число все же не входил. И этим некромантом была я.

Откровенно говоря, я ожидала, что Эртан снова решит отправить меня отсиживаться в безопасном корпусе и на этот раз намерение все-таки осуществит, но он принял другое решение. Сейчас на кону стояло буквально все, и мое присутствие близ проявляющегося осколка могло сыграть нам на руку. Именно поэтому я и отправилась в воды Сумеречной Жемчужины вместе с ним.

Но прежде Эртан выпроводил всех из кабинета и, когда мы остались наедине, подошел ко мне, взял мое лицо в ладони и посмотрел с непередаваемой смесью решимости, уверенности и заботы:

— Все будет хорошо, Фрида. Доверься мне.

— Я и так, не задумываясь, доверяю тебе свою жизнь. — Я улыбнулась, глядя в родные прозрачно-голубые глаза. — И ты верь мне, Эртан. Я сделаю все возможное, чтобы исполнить свой долг и не допустить воссоздания кристалла душ.

Ободряюще сжав мою руку, он запечатлел на моих губах короткий поцелуй и призвал потерянную душу, образовавшую знакомый белесый проем. Войдя в него, мы оказались на корабле, бороздящем открытое море.

Брошенная прямо в эпицентр слаженной командной работы, я, к собственному удивлению, сориентировалась моментально, поняв, что стою на палубе «Эстрелии» — одного из лучших бригов королевского флота. Прежде я видела только его миниатюрную копию, по которой в дальнейшем он и был сконструирован. «Эстрелия» была разработана самим адмиралом, славилась своей быстроходностью и мощной артиллерией, а также сильными, привязанными к ней подчиненными душами.

Никто из находящихся на корабле ловцов не был мне знаком — все они входили в отряд столичного корпуса. Судно покрывал сильнейший барьер, не позволяющий воде заливать палубу и отгоняющий потерянных душ. А отгонять действительно было кого!

Вокруг творилось какое-то безумие: большие темные волны, словно нарочно желающие опрокинуть качающийся на них корабль, странное соседство мокрого снега и плотного тумана, из которого то и дело выныривали вопящие потерянные. Их было слишком, просто нереально много! За все рейды я не видела столько разом — даже в подводной пещере, когда там появлялся предпоследний осколок! Да и вели себя души не как обычно: с остервенением бросались прямо на барьер, с шипением отскакивали и тут же возвращались, нападая с новыми силами. Их шипению вторили пронзительные вопли русалок, буквально заполонившие все море, и громкий плеск волн.

Все это я отмечала попутно, в то время как Эртан вел меня на нос корабля, где в окружении пары ловцов стоял капитан. Насколько мне было известно, этот отряд, несмотря на свою причастность к королевскому флоту, больше был предан адмиралу, чем непосредственно королю. Слухи об этом ходили в нашем корпусе, а сейчас я предположила, что нахожусь именно среди этих ловцов, поскольку переносить меня к безоговорочным почитателям короля Эртан бы точно не стал.

В этот момент мне почему-то вспомнились однажды сказанные Флинтом слова: «Рей верно служит королю. Если получит приказ, он его исполнит».

Наверное, когда-то так оно и было, но теперь все изменилось. Было несколько странно сознавать, что данные королю клятвы Эртан нарушает ради меня. Пожалуй, отсюда и рождается вопрос: в чем истинная честь и благородство? Быть верным долгу, предавая при этом совесть, или поступиться должностной клятвой во имя того, что считаешь правильным?

Даже если бы речь шла не о нас с Эртаном, я бы выбрала второй вариант.

— Лорд Гвор? — вслух удивилась я, увидев, что один из стоящих около капитана ловцов мне знаком.

Лишь присмотревшись внимательнее, заметила, что форма, надетая на старшего брата Крилл, при всей схожести с формой ловцов, все же несколько от нее отличается.

— Джакен? — судя по тону, Эртан тоже был немного удивлен.

— Так и знал, что ты приведешь девушку сюда, — взглянув на меня, покачал головой тот. — Эртан, ситуация неоднозначная. Король созвал совет магов, некоторые из них уже направляются на место. Пяти отрядам отдан высочайший приказ задержать ловца Талмор и доставить в королевский дворец. Если понадобится, им дозволено оказывать сопротивление остальным отрядам и… вышестоящим лицам.

Не требовалось долго думать, чтобы понять, кто подразумевался под этими «вышестоящими лицами».

— Полагаю, будет лучше, если ты переместишь Фриду в корпус Сумеречья, — продолжил Джакен. — По крайней мере, там первоклассная защита, гарантирующая ей относительную безопасность.

— Относительную? — Тон Эртана остался ровным, но я уловила в нем не предвещающие ничего хорошего нотки. — Стены корпуса — не панацея. Фрида будет находиться подле меня, только так ее безопасность станет не относительной, а полной. Кроме того, ловец Талмор окажет нам помощь в захвате последнего осколка — в этом состоит наша первостепенная задача, о которой его величество, похоже, забыл.

Сказать, что я была благодарна, — это не сказать ровным счетом ничего. Благодарна за то, что Эртан действительно верил в меня. Оставлял рядом с собой не только из соображений защиты, но и потому что намеревался дать возможность проявить себя. Сделать то, что обязан делать каждый принесший клятву ловец, — защищать королевство. А сейчас, чтобы его защитить, требовалось во что бы то ни стало заполучить последний осколок.

— Вас понял, адмирал Рей, — кивнул лорд Гвор, перейдя на официальный тон.

— Благодарю за известия, Джакен. — Эртан тронул его за плечо. — И спасибо за то, что остаешься со мной даже сейчас.

Тот усмехнулся:

— Ну а для чего еще нужны друзья? К тому же это меньшее, что я могу сделать в ответ на то, сколько для моей семьи сделал ты.

Их разговор прервал капитан, сообщивший, что мы почти прибыли. Последний осколок проявлялся в окрестностях Сумеречной Жемчужины, от которой в настоящий момент мы находились неподалеку. Конечно, можно было сразу отправиться к гроту, на который указал жрец Лайара, но сперва требовалось все проверить, чтобы узнать наверняка.

Крики русалок становились все громче — море здесь ими просто кишело, равно как и сходящими с ума потерянными душами. Туман, как назло, стал еще плотнее, и сквозь него можно было увидеть что-либо разве что на расстоянии вытянутой руки. Впрочем, эта проблема вскоре была решена использовавшим магию адмиралом. Он же укрепил воздвигнутый вокруг корабля барьер, надежно защищающий нас от сторонних угроз. Как только туман более или менее рассеялся, стали различимы другие корабли, ненамного от нас отстающие и тоже принадлежащие морскому флоту.

— Полагаю, пора начинать, — собравшись с мыслями, произнесла я.

Я не собиралась дожидаться, пока кто-нибудь другой отыщет осколок, и намеревалась сделать это первой. Ундина особых кровей, последняя из рода тех, кто уничтожил кристалл душ, — главный козырь в нынешней борьбе. И этот козырь сейчас на нашей стороне. И этот козырь — я сама.

Я просто обязана сделать все от меня зависящее, чтобы выиграть. Даже если козырь долгое время был всего лишь пешкой, а играть придется против правящей верхушки королевства.

Подойдя к борту, замерла, вглядываясь в туманную даль. Темнота сгустилась, обступила со всех сторон, но не могла подобраться слишком близко из-за окружающих корабли магических огней. Меня никто не тревожил — не подходил ближе, чем на расстояние пары шагов, и не звал, позволяя сосредоточиться. Даже присутствие Эртана сейчас мешало бы, и он это понимал.

Легенды не умирают. Всегда есть те, кто помнит о них, носит в себе и умеет рассказать. Я не только помнила, но и была частью одной из самых известных легенд. Если бы только мне — тогда еще маленькой одинокой девочке кто-нибудь рассказал, чем обернется желание получить шанс на лучшую жизнь, что бы я выбрала? Если бы знала, что я — изменившаяся, повзрослевшая, но все в том же старом красном шарфике буду стоять на борту лучшего брига королевского флота, участвуя в самой невероятной судьбоносной игре, поверила бы я тогда? Захотела бы этого? Или спряталась обратно в неказистую, но такую уютную и спокойную раковину?

Мысли перекрещивались, накатывали одна на другую, точно плавный морской прибой, и помогали погрузиться в себя. Маги могли вычислить примерное месторасположение осколка, но пока он только-только дал о себе знать. В прошлый раз, когда мы плыли к подводной пещере, ловцы сплетали поисковые сети, по которым его и отыскали. Но сейчас ситуацию усугубляли вездесущие русалки, беспокойно мутящие воду и препятствующие любой ложащейся на воду магии.

Я изначально не понимала, почему они ведут себя так странно. А потом до меня донесся обрывок разговора, в котором звучало предположение, что они действуют так не из-за собственной блажи. Ими кто-то управляет.

Дикие русалки — создания Глубины. Сумеречная Жемчужина — забытое поднебесными место. Идеальные условия для тех, кто обладает темной магией.

С трудностями я столкнулась сразу же, как только попыталась отследить место появления осколка. И возникли они именно из-за магии ундин, которая, в сущности, черпала энергию из Поднебесья. Я даже представить не могла, каким образом здесь работают ловцы-альвы, ундины и все те, в ком отсутствует хотя бы крупица Глубины.

Внутреннее чутье упорно молчало, и тогда я решила идти другим путем. Продолжая прислушиваться к себе и пытаться прочувствовать окружающий мир как ундина, вплела в самоощущение некромантию. Это было сложно сформулировать, сложно объяснить словами даже самой себе, но я как будто смотрела внутренним зрением — обеими сторонами своей магии. Перед закрытыми глазами стояла темная пелена, в которой мне чудились всполохи бледно-голубого света — то приближающегося, то удаляющегося, дразнящего и не позволяющего себя ухватить. Казалось, протяни руку — и возьмешь, но свет всякий раз ускользал.

Постепенно окружающие звуки смолкли, и я словно погрузилась в непроницаемый, поглощающий все постороннее кокон. В какой-то момент даже перестала ощущать себя собой, превратившись в сосредоточение чистой магии, стремящейся отыскать магию другую, родственную ей.

Отдельные сгустки света объединялись, превращаясь в тонкую зыбкую нить. Она тянулась вперед, сворачивала на запад, петляла, снова не позволяя угадать нужный маршрут. А потом все изменилось — изо всех сил устремившись за нитью, я ухватилась за хвост летящего света, и перед закрытыми глазами пронеслись картины голых скал, волны, лижущие подножия валунов, полоска укрытого водорослями берега и сирены, расчесывающие длинные волосы…

— Скалы Забвения, — прошептала я, не слыша собственных слов.

Грудь сдавило болезненным холодом, и мир пошатнулся, хотя на самом деле пошатнулась я сама.

— Фрида… — донеслось до меня издалека, чтобы затем прозвучать уже громче: — Фрида!

Открыв глаза, я обнаружила, что стою, практически перевесившись через борт. Рядом ожидаемо оказался Эртан, на лице которого проступила неподдельная тревога.

— Осколок появляется в скалах Забвения, — повторила я. — И скалы снова сменили местоположение. Не уверена, что смогу показать точно, но нужно взять курс на запад…

Большего от меня не требовалось. Убедившись, что я в состоянии стоять на ногах, Эртан принялся отдавать распоряжения и, к всеобщему удивлению, включая мое, велел ловцам прекратить свою работу. То же касалось и капитана, и вообще всех, кто находился на судне, даже потерянных душ.

А потом случилось то, что — я была уверена — станет еще одной легендой, которую будут передавать из уст в уста, чем бы ни закончилась эта безумная ночь.

Безусловно, морские демоны были способны на многое. Никто не сомневался, что эти маги первой ступени, умеющие держать потерянных душ в личном подчинении, обладают невероятным запасом силы. Адмирал Рей мог перемещаться в пространстве, используя подчиненные души, и переносить с собой других… но, честное слово, у меня и в мыслях не было, что он способен на такое! Такое… невероятное и, казалось бы, невозможное!

Вновь заняв место на носу корабля, он застыл — лишь его светлые волосы, контрастирующие с темным небом, развевались на шальном ветру. Когда-то я заметила некоторое внешнее сходство между Эртаном и Таггаром — первым в истории ловцом. Тогда я не придала этому особого значения, а сейчас невольно отметила, что они действительно невероятно похожи. Замерев, адмирал напоминал одну из тех внушительных статуй, что были воздвигнуты в память о великом маге.

Он не делал ни малейших движений, но его постепенно охватывал светящийся ореол. Сперва бледный и тусклый, белесый свет стремительно набирал яркость и вот уже стал практически слепящим. Словно маяк, указывающий путь, он прорезал темноту, перекрывая даже парящие магические огни. Изначально сосредоточенный вокруг Эртана, он постепенно разрастался, распространялся по палубе, окутывал реи и мачты, заполнял даже самые отдаленные уголки и покрывал корабль подобно мощному, искрящемуся силой барьеру. И искры действительно были — белые и ярко-голубые, они разлетались в разные стороны, заставляя атакующие потерянные души разлетаться, а истошно кричащих русалок — отплывать подальше. Созданный адмиралом свет перекрыл даже им же воздвигнутый вокруг корабля барьер, и «Эстрелия» оказалась окутана невероятной красоты сияющим куполом.

Переведя взгляд на адмирала Рея, которого в этот момент даже мысленно не получалось назвать по имени, я увидела, как он отводит одну руку в сторону. Во всем его облике сквозило что-то нереально сильное, нечеловеческое, пробирающее до дрожи и заставляющее ноги слабеть. С кончиков увенчанных когтями пальцев сорвались огромные клочья белого тумана, и только сейчас, в этот самый миг я поняла, что он собрался сделать.

И испытала искреннее потрясение, в чем оказалась не одинока. Боковым зрением машинально отметила, что многие ловцы стоят, буквально открыв рты, и с какой-то гремучей смесью ужаса и благоговения наблюдают за происходящим. Похоже, прежде подчиненные такого фокуса в исполнении своего главнокомандующего не видели.

Подчиненные адмиралу души вдруг появились все разом, срослись в нечто единое и, слившись со светом, окружили корабль. Все они — эта личная, подчиняющаяся лишь адмиралу армия — образовали собой огромный, затянувший «Эстрелию» проем.

На короткое мгновение показалось, что все пространство заволок непроницаемый туман, а после, когда вернулась ясность зрения, пейзаж изменился. Рассекая волны, наше судно шло прямо на скалы Забвения, до которых было буквально подать рукой!

Адмирал Рей не только вычислил нынешнее местоположение скал, но и перенес к ним целое судно со всеми, кто находился на борту! Сейчас он казался мне именно адмиралом Реем, в сравнении с которым я невольно начинала чувствовать себя всего лишь девчонкой из Слезных трущоб. Он — маг невероятной силы, в чьем облике сейчас проступили черты морского демона, казался недосягаемым, ужасающим и завораживающе прекрасным одновременно.

Мое оцепенение длилось недолго. Тряхнув головой, я заставила себя отбросить посторонние мысли. В следующие несколько секунд подчиненные души исчезли. Как исчез и свет, не оставив после себя и следа. А Эртан — теперь уже я могла называть его по имени — так и остался стоять на носу величественного, им же сконструированного судна, глядя прямо перед собой. Вскоре около него вновь встали капитан с лордом Гвором, и, лишь немного поколебавшись, я тоже заняла место рядом с ними.

Открывшийся взгляду вид был точно таким, каким я недавно его увидела: берег, туманная мгла и сидящие на скалах сирены. Вот только существовал один нюанс, который я почувствовала сразу, но осмыслила лишь спустя несколько минут.

Скалы Забвения сами по себе являлись местом, источающим особую, ни с чем не сравнимую магию. Кроме того, сейчас здесь появлялся кристалл душ, что тоже влияло на магический фон. Но за всем этим я уловила едва-едва различимые отголоски хорошо знакомой, холодной и, в общем-то, родной магии. Некромантии.

Я не была уверена на сто процентов, возможно, мне это только казалось, но свои подозрения незамедлительно высказала вслух.

— Было бы удивительно, не приди сюда Тайлес, — заметил адмирал, который сейчас выглядел гораздо бледнее обычного. — Вряд ли ты ошибаешься, Фрида. Вероятно, мы прибыли сюда не первыми.

Вот только каким образом? Если Тайлес действительно нас опередил, то как ему это удалось? Вся магия, все поисковые сети и амулеты сейчас указывали на прибрежную линию моря у Сумеречной Жемчужины. При всей своей силе мой таинственный «папочка» не мог так тонко чувствовать осколок, чтобы оказаться у скал в кратчайший срок. Приди он вслед за нами, я бы не удивилась, но он пришел первым. Никто не может четко ощущать осколки кристалла душ, кроме расколовших его ундин…

— Неужели… — невнятно проговорила я, осененная внезапной догадкой.

Практически вся сила рода была сосредоточена во мне как в последней наследнице. Но ключевое слово — практически.

— Что? — нарушил ход моих мыслей лорд Гвор. — Договаривайте, Фрида.

— Есть еще одна ундина, унаследовавшая особую кровь. И в прошлом она уже помогала Тайлесу. — Я облизала пересохшие соленые губы и обвела взглядом стоящих рядом мужчин. — Леди Аэлина Лавьет. Моя мать.

Справедливость такого предположения признали все, но, как бы то ни было, в первую очередь нас сейчас интересовал осколок. Фееричное исчезновение «Эстрелии» не могло остаться незамеченным, так что, отследив остаточную магию, вскоре здесь могли оказаться остальные. Попасть к скалам Забвения далеко не просто, так что вряд ли сюда доберется большинство кораблей. А вот вездесущий «Черный призрак» — вполне.

— Нам нужно на сушу, — вглядываясь в скалы, сообщила я. — Он где-то там.

Бросив якорь у берега, часть ловцов стала рассаживаться в шлюпки, и мы с Эртаном оказались в одной из них. Пока плыли до берега, я еще раз обратила внимание на то, что выглядит он, мягко говоря, не очень. Чрезмерная белизна кожи, темные круги под глазами и проступившая не только на руке, но и на лице чешуя указывали на чрезмерный расход сил. И неудивительно, после такого-то…

Когда мы ступили на сушу, сирен сдуло, точно ветром. До меня еще донеслись недовольные фразы вроде: «Совсем обнаглели», «Устроили здесь проходной двор», «Мало было пиратов, теперь еще чистоплюи королевские таскаются» — и все в таком же духе. Тут же вспомнились привязанные к моей комнате в корпусе потерянные души, некогда бывшие сиренами, и я невольно усмехнулась. Видимо, у них всех характеры похожи.

На тонкой полосе суши гулял шальной ветер, оставшийся позади корабль раскачивало на волнах, которые хотя и были большими, но все-таки не настолько, как у Сумеречной Жемчужины. И это было странно. Если русалки и потерянные души проявляли активность из-за осколка, то почему там, а не здесь? Почему скалы Забвения выглядят такими спокойными? Только лишь потому, что это место всегда существует само по себе, словно бы в отдельном мире?

— Где-то здесь, — остановившись около двух напирающих друг на друга, будто бы сросшихся валунов, проговорила я. — Но он… не знаю, как объяснить. Свет тусклый. Чувство, что до полного проявления еще далеко.

Мужчины напряглись. Впрочем, напряжение не покидало никого из нас с того момента, как мы сели в шлюпки.

— Держись около меня, никуда не отходи, — велел Эртан, и я с удовольствием послушалась.

Мысль о том, что где-то здесь, скорее всего, находятся мои родственнички, заставляла нервничать. Стоило подумать о Тайлесе, как в памяти всплывал образ приемного отца — безучастного, с ничего не выражающим, направленным в пустоту взглядом. И это наряду с нервозностью порождало в душе холодную злость. Да, холодную. Я давно поняла, что истинная злость и ярость не обжигают, они наполняют сердце колючим ядовитым льдом.

Ловцы разбрелись по всей суше, некоторые, не сходя на берег, обогнули скалы и оказались с другой стороны скал. Мы же остались стоять у тех валунов, на которые я указала. Присутствие осколка ощущалось очень смутно, и я испытывала некоторые сомнения в его местоположении. Нет, в том, что он появится именно в скалах Забвения, не сомневалась ничуть, а вот насчет валунов…

Время шло, а царящее вокруг спокойствие продолжало настораживать. В какой-то момент стоять на одном месте надоело, и я принялась на этом месте сидеть. Просто опустилась прямо на влажный песок и прислонилась спиной к валуну. Чтобы не тратить времени попусту, еще несколько раз прислушивалась к себе, пытаясь уловить энергию осколка, но ничего не менялось. И это настораживало не меньше, а, возможно, даже больше тишины.

— Лорд Гвор, я могу спросить? — когда молчание стало утомлять, обратилась к застывшему рядом Джакену.

— Разумеется, — тут же отозвался тот, явно не возражающий разбавить напряжение разговором.

— Помните ту девочку, которую вы пристроили в свой пансион? — подняв на него глаза, спросила я. — Даффи.

Он улыбнулся:

— Конечно. С ней все в полном порядке… хотя и возникли некоторые сложности. Пансион, который я содержу, славится своей демократичностью и открывает двери для всех, независимо от расовой принадлежности и положения в обществе. Но порой дети бывают жестоки. Оказалось, что в Даффи есть примесь гнолльей крови, по всей вероятности, со стороны отца.

Я опешила. Гнолльей? Никогда бы не подумала…

— К тому же ей оказалось трудно адаптироваться в новой среде, хотя она и старалась. Эртан был так любезен, что…

— Джакен, — сузив глаза, недовольно оборвал его адмирал.

— Что позволил ей жить в своем доме, — не обратив внимания на предупреждение, закончил лорд Гвор. — Эртан не любит афишировать свои благие поступки, вы же знаете. А девочке он действительно очень сильно помог.

— Джакен! — уже громче повторил адмирал, всем своим видом демонстрируя, что действительно терпеть не может, когда его хвалят.

— Вот видите? — еще шире улыбнулся лорд. — О чем я и говорю. Так вот, Даффи ходит в пансион на занятия, а остальное время проводит в доме Эртана. Прислуга ее очень полюбила. А повар… как его… Фэкс вообще в ней души не чает. Кто бы мог подумать, что старый ворчливый гнолл способен к кому-то так привязаться!

Улыбка Джакена оказалась заразительной, и я тоже улыбнулась во все тридцать два зуба. Переведя взгляд на демонстрирующего абсолютное равнодушие Эртана, ощутила, как сердце затопило теплом. Сколько раз я сталкивалась с тем, что добрые дела совершаются напоказ, лишь бы вызвать восхищение окружающих. А он помогал просто так, не ожидая ничего взамен. И это подкупало, я уверена: по-настоящему мужские поступки заключаются не в том, чтобы уничтожать нечисть и управлять потерянными душами, а в том, чтобы приютить у себя бедную маленькую сироту. Этот поступок такой простой, настоящий и… человеческий.

Наш разговор прервал неожиданно раздавшийся крик — громкий, надрывный и тут же смолкнувший. Мужчины моментально подобрались, я вскочила на ноги, и в этот же момент крик повторился, но уже многоголосый, перемежающийся с плеском воды.

Звуки доносились с другой стороны скал, где находилось несколько наших шлюпок.