Весь следующий день я ходила взвинченной и чувствовала себя, как на иголках. Несколько раз даже порывалась передумать и отказаться от затеи, которая, возможно, была глупой, но всё-таки не стала. Раз решила — надо действовать. А раз обстоятельства складываются таким удачным образом, значит, действовать надо вдвойне!

— Давненько ты ко мне не захаживала, — проворчал дед Ивар, когда я заглянула в сторожку.

Протянув ему переданный Рэем обед, виновато улыбнулась:

— Из-за предстоящего мероприятия времени совсем нет. Сегодня заставили даже на чердаке прибираться.

— Госпожа Глорисс у нас дамочка ответственная, — хмыкнул сторож, нетерпеливо разворачивая свёрток с мясным пирогом. — Всех строит. А тут такая важная птица приезжает…да, порядок должен быть везде!

Когда дед Ивар пообедал и вновь занял свой пост, я осталась в сторожке. Намеревалась сидеть здесь до тех пор, пока директриса не уедет. В её отсутствии я хотела убедиться лично и пока ждала, с трудом держала эмоции под контролем. Нервы давали о себе знать, и я непрестанно теребила длинную шпильку, которой в моём плане отводилась ключевая роль.

Главный риск состоял в том, что я не была до конца уверена в отсутствии на кабинете магической охраны. Если на помещение была наложена печать, то моё вторжение могли заметить.

Директриса вышла из приюта около трёх часов. Облачённая в длинное тёмно-вишнёвое платье и изящную шляпку, она степенно направилась к воротам, у которых уже стоял экипаж. Глядя на неё, я в очередной раз подумала, что госпожа Ниаль — женщина красивая и явно знающая себе цену. Рядом с такими, как она, невольно начинаешь чувствовать себя неуверенно и замечаешь в собственной внешности кучу недостатков.

Когда повозка, в которую села директриса, скрылась из виду, я вышла из сторожки и неспешно направилась к учебному корпусу. Прямо сейчас лезть в кабинет не собиралась и планировала дождаться того момента, когда закончатся все уроки. Сегодня у меня как раз стояла вторая смена в этом корпусе, и я убирала классы с особой медлительностью и тщательностью. Жаль, что легальный вход в директорский кабинет мне был заказан.

Ожидание превратилось в невыносимую пытку. Хотелось высунуться в окно, поймать солнце и насильно опустить его за горизонт. Как назло, именно сегодня обнаружилось несколько шкодников, которых оставили после уроков. Из-за этого по коридору то и дело прогуливался один из учителей, не давая мне осуществить задуманное.

Второй этаж опустел, лишь когда на небо легли золотые краски. Вечер выдался очень красивым и солнечно-тёплым. Лёгкие лучи проникали сквозь окна и мягкими пятнышками ложились на парты, пол и стены.

А ещё блики подрагивали на двери, у которой я стояла. В очередной раз осмотревшись по сторонам, наконец, решилась и осторожно сунула шпильку в замочную скважину.

С открытием всё обстояло не так просто, как я предполагала, и пришлось немого повозиться. Пока пыталась отпереть дверь, чувствовала себя взломщиком со стажем в дополнение к воришке хлеба и картёжнику. Да…знал бы дед Ивар, кого в приют впустил.

Подумав так, я фыркнула, подавляя нервный смех, и в этот миг замок неожиданно щёлкнул. Глубоко вздохнув, аккуратно приоткрыла дверь и быстро прошмыгнула внутрь.

Кабинет оказался довольно просторным и обставленным со вкусом. Бегло пробежавшись по нему взглядом, я отметила три письменных стола, два шкафа и одну тумбочку. Эти места, где, предположительно, могла храниться документация, интересовали в первую очередь. Не тратя драгоценного времени, я приблизилась к первому шкафу, попутно заметив, что на одной из секций также висит небольшой замочек.

Решив, что раз его повесили, значит, там, определённо, хранится что-то важное, я снова взялась за шпильку. При этом несколько раз оборачивалась в сторону входа, боясь, что в любой момент кто-нибудь может войти. Изнутри кабинет не запирался, и мне пришлось всего лишь плотно прикрыть дверь.

— Ну давай же, — негромко пробормотала себе под нос спустя минуту безуспешных попыток взломать замок.

Когда и по прошествии пяти ничего не вышло, я временно оставила эту секцию в покое и принялась обшаривать остальные. Подрагивающими от волнения руками выдвигала ящички, обыскивала полки и шуршала бумагами в тумбочке. Судя по тому, что мне попадались только квитанции, книги и разного рода договора, дела воспитанников хранились как раз в той самой секции.

Не желая сдаваться, я собралась вновь к ней вернуться, как вдруг за дверью раздался негромкий шорох, и в следующее мгновение она отворилась.

Среагировать успело только сердце, которое вмиг болезненно сжалось, а после замерло. Я так и осталась стоять, склонившись к замку со шпилькой и понимая, что мне конец.

В кабинет вошёл Эрик. Это было до того неожиданно, что я не сумела сдержать изумлённого вздоха. Не до конца веря себе, смотрела на то, как брат тихо прикрывает за собой дверь и на цыпочках пробирается ко мне.

— Ты что здесь делаешь? — эмоционально шепнула я, не сводя с него недоумённого взгляда.

— После уроков заставили с парт надписи отмывать, — так же шёпотом отозвался Эрик. — А когда собрался уходить, увидел тебя.

Вот проныра! Я ведь была уверена, что поблизости никого нет…

Теперь задача усложнялась. При взгляде на братца становилось понятно, что просто так он отсюда не уйдёт. И как, в таком случае, смотреть его дело? Как объяснить, зачем оно мне понадобилось?

— А ты сама-то что здесь забыла? — неожиданно спросил Эрик и, заметив висящий на секции замок, деловито осведомился. — Не получается?

Не дав мне ответить, он приблизился и, бесцеремонно ухватившись за шпильку, потребовал:

— Дай-ка сюда…

Я сильно сомневалась, что он сумет её правильно применить, но братец вновь удивил. Ловко вставив шпильку в замочную скважину, он сделал несколько оборотов, и — о чудо! — дверца открылась.

— Ну ты даёшь…, - по-прежнему удивлённо протянула я, глядя на крайне довольного собой мальчишку.

Кажется, навыки воришек-взломщиков у нас тоже семейные. М-да…я просто образец идеальной сестры. Сначала прививаю шулерские замашки, затем подаю «положительный» пример вторжением в чужой кабинет…

К этому времени успело немного стемнеть, и в помещении царил лёгкий полумрак. Видимо, мои коллеги знатно халтурили, потому как в рассеянном свете отчётливо виднелась витающая в воздухе пыль. Она же покрывала некоторые полочки, по которым я продолжала шарить с завидным упрямством. К моему глубокому разочарованию, в запертой секции хранились какие-то личные вещи директрисы, а нужных документов там не было и в помине.

— Нашёл! — внезапно чересчур громко выкрикнул Эрик.

Приложив указательный палец к губам, я предупреждающе шикнула и подошла к нему. Братец рылся на дальней полке самого небольшого шкафчика, и сейчас удерживал пару увесистых папок.

Решив, что деваться всё рано некуда, я стала искать дело под номером двести девять.

«Дело«…в свете теперешних событий это слово ассоциируется далеко не с информацией о воспитаннике. Вот! Уже даже мышление стало как у преступницы!

— Это что, моя карточка?! — вновь слишком громко воскликнул братец, когда нужная папка оказалась у меня в руках.

Я только отмахнулась и принялась лихорадочно переворачивать страницы. Их было всего три, и информация, как в случае со мной, являлась крайне скудной. Отыскав графу «о родителях», я впилась в неё жадным взглядом и в следующее мгновение осознала, что всё-таки здесь есть кое-что интересное.

— В ночь на двадцать третье февраля покинули Тамаринд, — прочитала, едва шевеля губами. — В последний раз прошли контроль в Сильдере.

Сильдер…кажется, один из городков столичной области.

— Да что ты там всё вынюхиваешь? — на этот раз гораздо тише спросил Эрик, пытаясь заглянуть в папку. — Я тоже хочу почитать!

Только я открыла рот, намереваясь ответить, как в коридоре раздались приближающиеся шаги. Мы переглянулись и, не сговариваясь, стали судорожно складывать папки на место. Одна упала, и листы рассыпались по полу. Пытаясь их собрать, мы с братом двигались просто с поразительной скоростью.

Когда последний листок занял своё место, а дверная ручка опустилась вниз, я пихнула Эрика в спину:

— Под стол!

Едва шмыгнула следом за ним, как вошла директриса. Замерев, я неотрывно наблюдала за тем, как чёрные сапожки делают несколько шагов, после чего останавливаются прямо у стола. Возникло ощущение, что госпожа Ниаль обводит кабинет внимательным взглядом.

— Странно, я, кажется, запирала… — послышалось её негромкое бормотание.

В следующее мгновение сапожки снова двинулись с места, и их обладательница прошла вглубь комнаты. Раздался щелчок замка, а поле наступила тишина: из этого я сделала вывод, что директриса осматривает содержимое закрытой секции.

Молилась лишь о том, чтобы мы остались незамеченными. Даже представлять не хотелось, что будет в случае, если госпожа Ниаль нас обнаружит. И аванса у высших сил не попросишь — и так три добрых дела им задолжала…

В этот момент я отчётливо чувствовала две вещи: первое — напряжение находящегося рядом Эрика, и второе — присутствие директрисы. Казалось, воздух натянулся и дребезжал, дразня и без того расшалившиеся нервы. Сердце уже давно жило своей собственной жизнью, и мне невольно подумалось, что если бы не крепкое здоровье — давно свалилась бы с сердечным приступом.

Уходить госпожа Ниаль не торопилась. За вновь повторившимся щелчком замка последовал скрип половиц, а затем — кресла. Осознав, что она села за стол, я испытала настоящий ужас, перемешанный с невероятным облегчением. Какой бы странной не была комбинация таких эмоций, в душе взыграли именно они. Хорошо, что мы с братом залезли под другой стол. А что ещё лучше, директриса зажгла лишь настольную лампу, и в кабинете царил полумрак. Меня даже несколько удивило собственное везение. Было бы логично, если бы госпожа Ниаль внимательно осмотрела кабинет после того, как обнаружила, что он не заперт.

Раздался короткий стук в дверь, заставивший меня в который раз вздрогнуть.

— Войдите, — пригласила директриса.

Через несколько мгновений в помещение вошла госпожа Глорисс. Заведующую я узнала ещё до того, как она заговорила: по обуви и краешку подола платья.

— Вы так быстро вернулись? — в её голосе прозвучало удивление, одолевающее и меня.

— Поменялись планы, — коротко пояснила директриса и без перехода осведомилась. — Вы что-то хотели?

— Только что у ворот оставили коробку: подарок одному из воспитанников. Сторож сказал, что её принёс обычный посыльный, который тут же ушёл, не назвав отправителя.

Теперь удивление слышалось в голосе госпожи Ниаль:

— Вот так просто оставили под воротами? Странно…почему не передали лично?

Наступила короткая пауза, после чего директриса спросила:

— Кому посылка?

— Эрику Риорту.

Я едва успела закрыть Эрику рот рукой, предупреждая готовый сорваться вздох. Чувствовала, что брат близок к тому, чтобы выскочить из укрытия и потребовать отдать подарок.

— Риорту? — удивление госпожи Ниаль переросло в неподдельное изумление. — Кто может ему что-то прислать? Ни родни, ни друзей за пределами приюта у него нет. Где посылка?

— Пока в холле, но я распорядилась, чтобы её принесли сюда.

Буквально сразу же после её слов в кабинет вошёл дед Ивар. Судя по походке, коробка, которую он нёс, была довольно большой. Мной, как и Эриком, завладело желание выглянуть наружу и хотя бы одним глазком на неё посмотреть. Если до этого я боялась, что нас обнаружат, то теперь испытывала ни с чем несравнимое волнение из-за нежданного подарка.

Госпожа Ниаль права — отправлять посылку Эрику некому. Если только…

— Госпожа Глорисс, будьте добры, передайте мне ножницы, — тем временем велела директриса. — Нужно посмотреть, что внутри.

— Вы хотите её открыть? — в тоне деда Ивара проскользнуло негодование. — Да так же нельзя!

Вот-вот. С этим я была абсолютно согласна. Открывать адресованные кому-то посылки, всё равно, что читать чужие письма.

— Необходимо убедиться, что там нет ничего опасного, — спокойно пояснила свою позицию директриса. — Я не могу передавать ребёнку коробку, будучи неуверенной, что она неопасна.

Признаю, погорячилась. Госпожа Ниаль всё-таки права.

А вот Эрик был по-прежнему с ней не согласен. Даже в полумраке я видела, как негодующе блестят его глаза, и руку ото рта убирать не спешила. Братец даже попытался укусить меня за палец, но ничего не вышло и, в конце концов, он сдался.

— Чирк! — послышался с соседнего стола звук режущейся обёрточной бумаги.

Желание увидеть, что же там такое, стало просто невыносимым. В тоже время я боялась давать себе ложную надежду и искренне старалась не думать о том, что подарок может быть от пропавших родителей.

Как мы с Эриком всё-таки вовремя здесь оказались…

— Игрушки, — озвучила директриса, удовлетворив моё любопытство. — И одежда.

— Без обратного адреса, — вслед за ней констатировала госпожа Глорисс. — И никакой записки, кроме имени и фамилии воспитанника.

Обсуждение содержимого коробки длилось недолго. Они решили, что отдадут Эрику посылку завтра утром, а до этого времени она будет находиться здесь.

Дольше задерживаться в кабинете они также не стали. Дед Ивар покинул его первым, а вслед за ним отправились и директриса с заведующей. В который раз за этот вечер послышался звук поворачивающегося ключа, удаляющиеся шаги, после чего наступила абсолютная тишина.

Я сидела, не шевелясь, ещё с минуту, боясь, что кто-нибудь может вернуться. Наверное, просидела бы и дольше, но Эрик терпением не отличался. Он буквально выскочил из-под стола и, естественно, первым делом помчался к своей посылке.

Подойдя к столу, я заглянула в коробку и убедилась, что в ней, действительно, находятся детские вещи. Пара брючек, несколько рубашек и прямо-таки гора игрушек. Здесь были и солдатики, и игрушечный барабан, и мечи с сабельками.

Всё, что нужно, для детского восторга.

Не успела я среагировать, как братец вытащил из коробки пиратскую шляпу и тут же напялил её на голову. Следом надел повязку на один глаз и, взяв одну из сабель, принялся размахивать из стороны в сторону.

— Прекрати, — тихо бросила я, отойдя к двери.

Приложила к ней ухо и прислушалась, желая удостовериться, что за дверью никого нет. В коридоре было тихо, и этот факт несколько успокоил. Правда, это спокойствие длилось ровно до того момента, пока не пришло понимание — мы заперты.

В первое мгновение хотелось взвыть, но я тут же себя отдёрнула. Глядя на забавляющегося Эрика, лихорадочно искала выход из сложившейся ситуации. Причём выход — в прямом смысле слова.

Какие у нас варианты? Изнутри дверь не открыть, соответственно, через неё выйти не получится. Что дальше? Ждать до утра, когда придёт директриса, и надеяться, что она куда-нибудь отлучится, оставив кабинет не запертым? В целом, годится, но такой расклад маловероятен. Госпожа Ниаль отличается особой щепетильностью.

Вариант последний — окно. Приблизившись к нему, я оценила раму и расстояние до земли. Вердикт — спуститься вниз вполне реально. Окно свободно открывается наружу, мы находимся на втором этаже, а это не так уж и высоко. По стене, чуть левее от окна ползёт сухой плющ. Насколько можно судить, стебли крепкие…Эрика выдержат точно.

Решено!

Да…вот только решить гораздо проще, чем сделать.

Заставив брата сложить все побрякушки обратно, я подозвала его к себе.

— Будем вылезать через окно?! — удивился Эрик, стараясь не выдавать страх.

Каким бы хулиганом братец ни был, он, прежде всего, являлся восьмилетним ребёнком, для которого боязнь — вполне нормальное явление. Да что там…мне самой при взгляде вниз делалось страшно. Казалось бы, два этажа — всего ничего, но от одной только мысли о том, что придётся перелазить через оконную раму и спускаться по ненадёжному плющу, по коже пробегала нервная дрожь.

Но выбора не было.

— Я полезу первой, — так же как и Эрик, старалась не показывать страх. — Если плющ выдержит меня, то и тебя тоже. Сумеешь потом сам дотянуться до стеблей? Или испугаешься?

Задавая последний вопрос, я намеренно хотела его спровоцировать и как бы бросить вызов. Это сработало.

Мальчишка независимо повёл плечами и гордо бросил:

— Вот ещё! Да я и не с такой высоты спускался! Подумаешь…знаешь, на какие деревья залазил? — он развёл руками и протянул. — Во-о-от такие!

Убедившись, что желание Эрика доказать свою смелость вытеснило все прочие чувства, я глубоко вдохнула и распахнула окно. В лицо тут же ударил ветер, перемешанный с холодными каплями. Не зря весь день было пасмурно — всё-таки пошёл дождь.

Самым страшным оказалось перекинуть ногу через оконную раму и сделать первый «шаг» в никуда. Держась руками за подоконник, я начала медленно опускаться вниз. Мысленно радовалась тому, что окна кабинета выходили на задний двор, и вероятность, что наше феноменальное скалолазание кто-нибудь увидит, была крайне мала.

Вообще-то я ошиблась, когда посчитала, что самым страшным является сделать первый шаг. Нет, самое страшное — это отпустить одну руку и ухватиться за плющ. Замёрзшие пальцы не хотели слушаться, в горле пересохло, и всё тело била мелкая дрожь.

Облегчение затопило меня в тот момент, когда я обеими руками ухватилась за сухие стебли. Точнее, учитывая дождь, — в мокрые. Осторожно, стараясь двигаться медленно и аккуратно, я постепенно приближалась к своей цели, и вскоре ноги коснулись твёрдой поверхности.

Запрокинув голову, посмотрела на Эрика и велела ему спускаться. Сейчас его природное упрямство и желание не выглядеть трусом, были как нельзя кстати. Хотя бы раз сомнительной ценности качества братца направлялись в нужное русло.

Надо отдать ему должное, держался Эрик уверенно. Похоже, не соврал, говоря, что много раз лазал по высоким деревьям. Детям вообще свойственно во многом бояться меньше, чем взрослым.

Глядя на то, как он пытается дотянуться до плюща, я волновалась едва ли не больше, чем когда пряталась под столом в кабинете. В голову против воли лезли мысли, что брат в любой момент может сорваться. Ещё и чёртов дождь…

Когда одна его нога внезапно дёрнулась и скользнула по стене, моё сердце ушло в пятки. Но, к счастью, всё обошлось, и вскоре взбудораженный Эрик стоял рядом со мной. Говоря взбудораженный, я сильно приуменьшила. Он находился в полнейшем восторге оттого, что попал в такое приключение и явно предвкушал, как станет хвастаться этим перед друзьями. Можно не сомневаться, свои подвиги он ещё и приукрасит.

— Ты видела? — вскинулся он, обращаясь ко мне. — Нет, ну видела?! Как я!

— Видела-видела, — заверила, радуясь, что за этими впечатлениями он забыл о том, что я искала его карточку. — Ты молодец.

Эрик как-то странно на меня посмотрел, после чего неожиданно похвалил:

— Ты тоже. Никогда не видел, чтобы девчонки так лазали!

Кажется, я нежданно-негаданно заработала в его глазах ещё один плюсик.

Больше не испытывая удачу, мы отправились в жилой корпус. По пути нам никто не встретился, и только в холле наткнулись на пару воспитанников и Лию, моющую пол.

— Что, ещё не закончила? — удивилась я, прекрасно помня, что днём здесь было относительно чисто.

— Наследили, — недовольно пробурчала уборщица, отерев лоб тыльной стороной ладони. В следующий момент она окинула взглядом Эрика и внезапно на него набросилась. — Опять ты Ютину клумбу раскурочил!

Что, правда? Снова? Бедная моя вербена…

Я нахмурилась и укоризненно посмотрела на брата.

— Какую ещё вербену? — непонимающе переспросил мальчишка. — Не трогал я никакие клумбы!

— Ты ещё мне тут поспорь! До чего же скверный ребёнок, думаешь, никто не знает, что это твоих рук дело? Сколько ещё будешь всех изводить?! Сначала бедного Тима, теперь Юту!

Глядя на брата, я видела злость, досаду и обиду. Совсем не те эмоции, которые должны были быть. На интуитивном уровне почувствовала, что здесь что-то не так.

— Подожди, — перебила собирающуюся что-то добавить Лию и, присев перед Эриком на корточки, спросила. — Ты, правда, этого не делал?

Мальчишка промолчал и недобро сверкнул глазами.

— А вчера? — я внимательно всмотрелась ему в лицо.

— Да не трогал я твои цветы ни вчера, ни сегодня! — порывисто воскликнул Эрик. — Жабу подкидывал, горшок разбивал, но к клумбе даже не приближался!

Этим словам я поверила сразу. Просто видела, что он не врёт и всё. Лия ещё пыталась убедить меня в том, что он обманывает, но я её не слушала. И теперь возникал интересный вопрос: если Эрик не виноват, то кто тогда это сделал? Впрочем, долго задумываться над этим не хотелось. Цветы ведь можно и пересадить, а вот то, что брат оказался непричастен хотя бы к этому, было подобно свалившемуся с сердца камню.

Перед тем как разойтись по своим комнатам, я пригласила Эрика завтра после уроков зайти ко мне. К моей огромной радости, он согласился на удивление легко и даже соизволил на прощание пожелать спокойной ночи. Надо же…видно, правду говорят — трудности сближают. Стоило оказаться с ним в одной переделке, как отношения перешли на новую ступень.

Уже поздно вечером, лёжа в кровати, я прокручивала в голове все последние события, которых было не так уж мало. Первым, что меня занимало, являлся нежданный подарок, присланный Эрику. Всё-таки, от кого он? Возможно ли, что у нас остались какие-то дальние родственники? Или, что ещё более невероятно, наконец, объявились родители? И в то, и в другое совершенно не верилось. Если это так, то почему они не приехали сами, да ещё и не оставили обратного адреса, по которому их можно было бы найти? Или, на худой конец, не написали письмо?

Второй немаловажный момент — информация в карточке Эрика. Проникновение в кабинет директрисы не было напрасным, и я увидела, что хотела. Сильдер…значит, скорее всего, они находились на пути в столицу. Данные, конечно, скудные, но всё же это хоть какая-то зацепка. Что с ней делать дальше я не имела ни малейшего представления, но была уверена, что что-нибудь придумаю. Возможно, поднакоплю денег и найму частного детектива.

М-да…судя моему по теперешнему положению и неопределённой зарплате, копить придётся долго. Скорее состарюсь, чем смогу позволить себе оплату подобных услуг.

И, наконец, третье — приезд мэра, до которого осталось меньше недели. Вот это, действительно, проблема насущная и заставляющая нервничать. Интуиция подводила меня редко, и сейчас она настойчиво твердила, что этот визит не сулит ничего хорошего. Возможно, я и преувеличиваю, но перестраховаться не мешает. Так что на глаза турьеру Весборту постараюсь не попадаться.

Вообще-то, было ещё одно обстоятельство, упорно не идущее из мыслей. Перед тем, как заснуть, я вспомнила взгляд голубых глаз, запавших глубоко в душу. В том волке было что-то такое, что сумело меня зацепить. Даже самой себе не могла объяснить, что именно. Почему-то казалось, что с этим высшим мы ещё встретимся…