Никогда не отличалась сентиментальностью, но сейчас, прикасаясь к истории гильдии, ощущала настоящий трепет. Было что-то невыразимо значимое в том, что хранили старые, но хорошо сохранившиеся благодаря магии страницы.

Дневник был тяжелым и объемным, страницы — плотными и украшенными золотой тисненой рамочкой, где с гербом империи соседствовал символ магических игр. Хотя, правильнее сказать, изначально этот символ являлся олицетворением магии как таковой, а уже после стал применяться в играх.

С первой страницы на меня смотрел основатель. Признать в этом молодом, даже юном худощавом парнишке старца, которого я недавно встретила в горах, было практически невозможно. Магокамер в то время не существовало, и его портрет был нарисован тушью. Но нарисован настолько реалистично, что его можно было с легкостью принять за фото.

Рядом изображались еще трое первых магов гильдии, среди которых я с удивлением обнаружила девушку. Симпатичную, длинноволосую, молодую, опять же.

Приплыли, называется! Хоть я в свое время благополучно прогуляла добрую половину уроков истории, точно знала, что в учебной программе никаких девушек среди первых магов не числится. Вот вам и искажение фактов, вот вам и воспитание новых поколений в убеждении, что место женщин — дома, да на балах.

Наряду с возмущением во мне всколыхнулись гордость и радость. Еще один повод доказать свою состоятельность как боевого мага и утереть носы всяким там напыщенным индюкам!

В Дневнике имелось более десятка разделов, каждый из которых открывал портрет и информация о главе, а далее шел список живущих при нем в гильдии магов. Потеряв счет времени, я всматривалась в незнакомые лица, читала о разных видах магии и биографии их владельцев. В какой-то момент пришлось себя остановить — так можно и сутки за чтением просидеть.

Быстро пролистав Дневник почти до конца, я добралась до самого интересного.

Грэх Кваро, в отличие от предшественников, взирал на меня с черно-белого фото. Качество оставляло желать лучшего, но черты его волевого лица все же хорошо просматривались. Высокий, подтянутый, темноволосый — даже через бумагу ощущалась его непоколебимая уверенность и сила. На несколько мгновений показалось, что его взгляд мне очень знаком, но вспомнить, где видела его раньше, я не сумела. Впрочем, что там вспоминать? Наверняка на развешенных по гильдии его же портретах — только на них Кваро значительно старше.

На последних страницах этого раздела я увидела папу — тогда еще совсем мальчишку, своих бабушку с дедушкой, покинувших наш мир вслед за мамой. Понимать, что вот этот мальчишка спустя несколько лет одолеет тогдашнего главу, было до нельзя странно. Как и понимать, что этот самый мальчишка и теперешний Драгор Непобедимый — одно лицо. Рядом с ним стоял еще один мальчик, в котором я без труда узнала Райна. А чуть поодаль — подросток, судя по схожести с Грэхом Кваро, приходящийся ему сыном.

Ну да, так и есть — подпись «Норг Кваро» лучшее тому доказательство.

Оторвавшись от изучения Дневника, я задумалась. Насколько я слышала, история с семьей Кваро вышла мутная. Сразу после поединка с моим отцом он забрал жену с сыном и, не объяснив причин, покинул гильдию. Ушел быстро и не прощаясь, а спустя несколько месяцев трагически погиб. Империя тогда гудела, как растревоженный пчелиный улей, но его смерть списали на несчастный случай. А что стало с женой и сыном — неизвестно. Кто-то говорил, что они уехали из Солзорья, кто-то, что осели где-то в деревушке и вели спокойную уединенную жизнь.

Последний раздел я просматривала с особым интересом. Смешно, но некоторые фото, где была запечатлена я сама в детстве, видела в первый раз. Как дочь главы гильдии, фотографировали меня довольно часто, и информации обо мне предоставлялось более чем достаточно. Были здесь и родители, и тетушка Ливия, и Эгри с семьей, и Тамия, и Трэй. И Кристор — сирота, изначально принятый в гильдию больше из жалости.

Вот и пожалели на свою голову…

Время пролетело незаметно, и я очень удивилась, когда обнаружила, что наступил вечер. Яркий свет сменился приглушенным, мягким, наполнившим библиотеку золотистыми тонами.

Потянувшись и размяв затекшую шею, я вернула Дневник на прежнее место, поправила на кресле одеяло, устранив следы своего присутствия, и вышла в коридор. Увидев, как мои личные телохранители рубятся в зачарованные, парящие в воздухе карты, усмехнулась. А когда они, заметив меня, попытались быстро скрыть «следы преступления», фыркнула в открытую.

Я уже развернулась и сделала несколько шагов по коридору, когда в другом его конце показался Трэй. За его спиной так же маячили две здоровенные детины — пожалуй, даже более здоровенные, чем мои. Сам Трэй решительно двигался в мою сторону, но вместе с тем складывалось ощущение, что меня не замечал.

Спустя некоторое время стало ясно, что направляется он не куда-нибудь, а в библиотеку. Ту самую, из которой только что вышла я.

— Лия? — удивился он, поравнявшись со мной. — А ты что здесь делаешь?

Я сложила руки на груди:

— Могу задать тебе тот же вопрос.

Трэй еще ничего не ответил, а я уже пришла к выводу, что Дневник читал именно он. Не будучи уверенной в этом до конца, все же рискнула спросить:

— Ну и на кой ляд тебе Дневник?

Если у меня и были сомнения, то после реакции Трэя от них не осталось ни следа. Он напрягся, с силой сжал челюсти так, что на щеках заходили желваки, а затем вдруг совершил непредвиденное.

Схватил меня за руку, дернул на себя и, глядя в глаза, процедил:

— Он обманывает тебя, Лия, ты ему не нужна. Пока у меня нет доказательств, но будь уверена, я их найду и выведу Дирра на чистую воду.

— Совсем с катушек слетел?! — возмутилась я и, глянув на стражей, адресовала возмущение уже им: — А вы что стоите?!

Нет, ну нормально вообще? На меня тут, можно сказать, нападают, а им хоть бы хны! Тоже мне, телохранители!

Опомнившись, те поспешили исполнить свои прямые обязанности, но Трэй тут же меня отпустил. Мне второго приглашения не требовалось. Раздраженно передернув плечами, я стремительно его обогнула и возобновила прерванный маршрут.

Прямо, прямо и налево — прямиком в тренировочный корпус. И пусть только посмеет кто-нибудь занять моего Тедди!

Посмели. Но, видимо, вид я имела ужасающе решительный, так как мне его тут же уступили.

Ох, до чего же хорошо обрушить на этого несгибаемого мужчину вереницу ударов! Ай, как прекрасно вернуться в строй и заняться, наконец, любимым делом! Ух, и здорово ощутить в руках приятную тяжесть любимых клинков!

Пока упражнялась, я все никак не могла выкинуть из головы слова Трэя. Совсем ведь спятил! Раньше его в таком настроении вообще редко можно было увидеть — сплошные улыбочки и заигрывания с преданными фанатками. А теперь точно сама тьма в него вселилась, даже о своих поклонницах думать забыл.

Возможно, какая-нибудь другая девушка на моем месте сочла бы его ревность лестной, но у меня она не вызывала ничего, кроме злости и раздражения. Любит он, как же! Просто привык получать все, что захочет, и был уверен в своей безоговорочной победе. А как появился серьезный конкурент в лице Олдера, так и начал беситься.

К слову, Олдера в этом тренировочном зале не было, что меня радовало. Хотелось сосредоточиться на тренировке, а в его присутствии мне бы это вряд ли удалось.

Вечером, когда все собрались за громким и обещающим быть долгим ужином, прямо в обеденный зал заявился отряд стражей. Пришли они по душу Кристора, сказав, что вынуждены его задержать.

Что происходит, понимали далеко не все. Кажется, даже сам Кристор не понимал — точнее, делал вид, что не понимает. А вот страх на его лице проявился предельно отчетливо, причем даже не просто страх, а самая настоящая паника. Наверное, таким этого уравновешенного скромнягу никогда не видела не только я. Тем не менее, стражам он сдался без лишней суеты.

Проводить процессию до выхода отец поручил Райну, и как только за ними закрылась дверь, воцарившееся в зале молчание нарушил возбужденный гомон. Призвав всех к тишине, отец сделал объявление о дисквалификации Кристора Рьевора без права восстановления. Причины остались не озвученными, но наши маги и без того о них догадывались.

Вместо того чтобы быть привычно воодушевленной, атмосфера за ужином стала напряженной, и даже поющий мимо нот Брюс не мог этого исправить. Меня же факт задержания Кристора, напротив, успокоил. Горечь и неприятный осадок, конечно, остались, но, в конечном счете, каждый получает то, что заслуживает. Осталось только найти того, кто стоял за нашим доморощенным жуликом. Но, учитывая способности Олдера и количество подключенных людей, расследование обещало быть недолгим.

Утро в гильдии началось рано. Поднявшись с первыми лучами солнца, я быстро приняла душ, привела себя в порядок и наспех позавтракала сэндвичами, принесенными для меня Эгри. Далее до меня снизошел великий и неподражаемый стилист, с которым мы провели за обсуждением боевых облачений целых полтора часа. Эгри все это время находился в комнате и бессовестно надо мной подтрунивал, громко жуя излюбленные шоколадные конфеты.

После того как фасоны и расцветки были утверждены, Чука быстро соорудил мне прическу, нанес макияж, помог одеться и благословил на подвиги. Невзирая на то, что бои предстояли только завтра, сегодняшний день «подвигов» тоже не был лишен.

Началось все с краткого интервью, затем было еще одно интервью, а после — удивительно, правда? — еще два запланированных интервью. Вырвавшись из цепких когтей газетчиков, я практически бегом примчалась в главный зал, где к этому времени собрались все участники. В центре возвышался магический шар, рядом с которым замерла сосредоточенная Рута. В шаре подпрыгивали и скручивались быстрым вихрем жетоны, каждому из которых присвоили особый номер. После исключения Кристора участников осталось всего четырнадцать, а через два дня боев должно было остаться семеро. Всего семеро из девяноста девяти!

Жеребьевка случайным образом разбивала нас на пары. Первой половине предстояло выйти на арену завтра, второй — послезавтра. В какой день выступать, мне было все равно, и единственное, о чем я молилась — только бы не получить в соперники Олдера. О, нет, я хотела с ним сразиться. Чертовски хотела! Но время еще не пришло, и я практически не сомневалось, что случись встретиться с ним в бою именно сейчас — меня уделают как младенца.

— Номер девяноста девять против номера сорок три! — объявила Рута, и я облегченно выдохнула.

Сорок третий номер — Най Айян, обладающий магией водного создания. Учитывая мою огненную суть, бой предстоял как минимум интересный.

На эту жеребьевку имелось у меня еще одно потаенное желание — чтобы Трэю выпало сразиться с Олдером, и всеобщий любимчик, наконец, потерпел фиаско. Но, увы, в этом случае звезды не сошлись.

Подвиги продолжились посещением больничного крыла, где я осведомилась относительно состояния Эшера Калле. К сожалению, в себя маг семи ветров до сих пор не пришел, но, по крайней мере, его состояние было стабильным.

Ну а завершал мои утренние героические шествия визит к отцу. Лекарь уже должен был составить заключение вчерашнего осмотра, и наступило самое время ехать в имперский дворец.

— Ты не поедешь, — с ходу отрезал отец, едва я переступила порог его кабинета.

Я только рот открыла, намереваясь возмутиться, как на меня сверкнули загоревшимися глазами и безапелляционно добавили:

— Ее Величество приглашала только меня, так что тебе во дворце делать нечего.

И ведь не поспоришь! Никак не проверишь, правду он говорит, или нет.

Но, даже если императрица меня не ждет, посетить дворец нужно. Сомнительно, что позже я добьюсь от папы информации о результатах осмотра.

— Думаешь, я не понимаю, кому всем этим обязан? — не сводя с меня немигающего взгляда, спросил отец. — Твое счастье, Фелиция Саагар, что ты участвуешь в играх. Иначе… Иначе взял бы розги и как всыпал!

Я сдавленно фыркнула. От такой детской угрозы ситуация вмиг утратила всю напряженную серьезность.

— Я ведь переживаю за тебя, пап, — вздохнула, подойдя к нему. — Хоть ты и поступаешь со мной по-свински.

Теперь фыркнул он.

— А ты докажи, что я неправ, — неожиданно заявил он. — Обойди всех соперников и выиграй свой главный приз. Если сумеешь, Лия, я действительно уверую, что моя дочь не только самостоятельная состоявшаяся личность, но и сильнейший боевой маг.

— Сумею, — огонь довольно лизнул меня изнутри. — Не сомневайся.

— Учти, завтра буду внимательно следить за твоей техникой, — погрозил папа. — Так что советую сегодня провести хорошую тренировку!

Тренировку, да. Этим я и собиралась заняться после того как…

Ну, Драгор Непобедимый! Вот же хитрый лис! Специально мне зубы заговаривает, отвлекая от темы осмотра!

Не успела я опомниться, как меня практически вытолкали за дверь и вышли следом. Я бы еще непременно повозмущалась и поупрямствовала, если бы на папино счастье рядом не оказался Эгри.

— Есть время поболтать? — почтительно кивнув главе, спросил он у меня.

Все утро Эгри держался молодцом, отпускал привычные шутки и казался беззаботным. Но я знала, чего стоила эта беззаботность. Кристор все-таки был ему другом.

Через некоторое время мы сидели на принадлежащем гильдии стадионе, который сейчас был практически пуст. Раньше мы часто приходили на эту площадку, дурачились и гоняли по полю мяч. Половина детства здесь, можно сказать, прошла.

— Зачем он так, а? — запрокинув голову к небу, спросил Эгри. — Хороший ведь парень был.

— Казался, — поправила я. — Хорошим он только казался. Какими бы ни были мотивы, на такое идти нельзя. А я почему-то не сомневаюсь, мотивы к тому же были самыми что ни на есть корыстными.

— Он и правда несколько раз пытался тебя… устранить?

Видеть Эгри таким подавленным было непривычно, и я попыталась пошутить:

— Ага. Бил, бил и не добил. Я живучая!

— Следствие наверняка будут проводить закрытое, — поделился своими мыслями Эгри. — По крайне мере, до окончания игр огласке придавать не станут.

— А ты случайно не знаешь, с кем Кристор в последнее время общался? Может, замечал что-нибудь подозрительное?

— Ты, Филька, прям следователь, — усмехнулся Эгри. — Если б замечал, давно бы рассказал. Так-то он парень вообще закрытый. Со мной общался, с Эшером, с Райном, к Звелуне еще захаживал.

— К Звелуне? — удивилась я.

— Нравилась она ему. Вот уж не знаю, чем. Слушай, — круто сменил Эгри тему и как-то вмиг повеселел. — Пошли мяч погоняем?

Не дожидаясь ответа, ловко достал из колоды карту с изображением красного мяча и подбросил ее в воздух, после чего в руки ему упал тот самый, только уже материализовавшийся мяч.

Вообще-то я намеревалась тренироваться, но в просьбе другу отказать не смогла.

— Давай-давай, — подбодрил меня Эгри. — А то знаю я тебя. Только в гильдию вернешься, сразу к своему Тэдди побежишь. Да будет тебе известно, только дураки тренируются накануне выступления. Перед важным событием нужно отдыхать, расслабляться и не думать ни о чем плохом!

Смысл в его словах, определено, имелся. Может, он и прав?

Сдавшись, я махнула рукой, соскочила со скамьи и бросилась на игровое поле. Эгри побежал следом и как только со мной поравнялся, нас настигло громкое:

— А мне присоединиться можно?

С трибун к нам спускалась недавно упомянутая Звелуна.

Эгри ее присутствие ожидаемо не обрадовало, и он явно вознамерился возразить, но промолчал, получив от меня ощутимый тычок в бок.

— Конечно, — ответила я Звелуне, проигнорировав молчаливое недовольство друга. — Присоединяйся!

Мы играли в старый добрый трич. Носились по полю, отбирали друг у друга мяч и старались забросить его в кольца. Вначале Эгри показательно избегал всяческого контакта с предсказательницей, она тоже стремилась больше находиться рядом со мной, но после все как-то наладилось. Проснулся азарт, мы вошли во вкус и словно вернулись на много лет назад — в далекое детство, когда на этом стадионе еще не было колец, и мы мастерили их сами, сами же приносили и устанавливали. Кажется, тогда и дышалось легче, и небо смотрело приветливее, и даже солнце светило ярче со своей высоты.

Отобрав мяч у Эгри и прицелившись в самое маленькое кольцо, я вдруг ощутила запах прилетевшего ветра. Он пах яблоками — как в том самом детстве, где мы рвали их охапками и, небрежно отерев, с наслаждением ели. На несколько мгновений во мне проснулась ностальгия по тем временам. Взглянув на Эгри, я увидела щуплого, высокого для своего возраста мальчишку с задорной улыбкой и невероятным блеском глаз. А рядом — кучерявую рыжую девчонку, всегда таскающую с собой прозрачный шар и кучу самодельных амулетов.

Картина была настолько реальной, что я почти поверила в нахождение поблизости зазнайки Тамии и здоровяка Аграна. А вон там — позади трибун, у старой скрюченной яблони отсиживается нелюдимый Трэй, отходящий от наших насмешек.

Мы кричим, поддеваем друг друга, деремся и смеемся, смеемся, смеемся, с восторгом принимая каждый подаренный жизнью миг.

…И куда только все делось? Когда успело уйти, изменив нас так, что мы даже не заметили?

Еще одно мгновение — и ностальгия сменилась искренней, практически детской радостью. Взмыл в воздух красный мяч, стремительно ринулся вперед и пролетел прямо сквозь кольцо. Я восторженно засмеялась, подняла руки и захлопала в ладоши, чувствуя себя восьмилетней девчонкой.

Шальной, до крайности задорный настрой охватил не только меня. И Эгри, и даже Звелуна чувствовали то же — это читалось на их лицах, в поведении и звонких голосах.

Не применяя магию, пользуясь только физической силой и ловкостью, мы превращались в обычных людей и забывали обо всех свалившихся проблемах. Теперь я понимала, почему Эгри привел меня именно сюда, и была за это благодарна.

Проявив неожиданную сноровку, Звелуна перекрыла мне путь, сделала выпад, пытаясь отобрать мяч, и наши руки соприкоснулись. В следующую секунду она резко отпрянула назад, споткнулась и едва не упала, а когда подняла на меня взгляд, ее глаза были пусты.

— Что такое? — заметив неладное, спросил Эгри, но ему никто не ответил.

Звелуна стояла неподвижно, слегка приоткрыв рот и смотря куда-то в пространство. С раскрасневшихся от быстрого бега щек стремительно сошел цвет, сделав кожу мраморно-белоснежной и подчеркнув яркость рыжих веснушек.

— Начинается, — закатив глаза, страдальчески вздохнул Эгри. — Вот всегда с ней так.

Периодически случающиеся у Звелуны видения редкостью не были, но сейчас что-то заставило меня насторожиться. Сложилось впечатление, что ее теперешний «транс» вызвало соприкосновение наших рук, каким бы странным это ни казалось.

Время шло, а она все продолжала неподвижно стоять. Ничего не менялось, кроме ее вдруг зашевелившихся губ, беззвучно что-то зашептавших. Эгри с невозмутимым видом набивал мяч, больше не обращая на Звелуну внимания, а я не могла оторваться от ее застывших, практически стеклянных глаз.

По ощущениям, прошло не менее пяти минут, прежде чем она очнулась. Резко тряхнув головой, Звелуна осмотрелась по сторонам, а затем внезапно сорвалась с места и помчалась в сторону трибун. Вернулась она, держа в руке небольшой обломок ветки, которой в следующий миг принялась что-то рисовать на земле.

— Может, лекаря вызвать? — предложил Эгри, с показной жалостью на нее посмотрев.

— Тише ты! — шикнула я на него и опустилась рядом со Звелуной.

Выходящие из-под ветки каракули постепенно обретали форму, становились все более понятными и вскоре превратились в… растение. Точнее, кустарник с колючками и редкими, заостренными на концах листочками.

— Черт возьми, — потрясенно выдохнула я. — Да ведь это же…

Постоянно ускользающий образ, не дающий покоя со вчерашнего дня, вдруг отчетливо предстал перед глазами. Отчетливо до такой степени, словно я перенеслась во дворец, и прямо передо мной оказался белоснежный котяра с проницательными желтыми глазами.

Закончив рисовать, Звелуна поднялась с земли, отбросила ветку, отряхнула одежду и, как в чем не бывало, спросила:

— Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Говорит, — не сводя взгляда с нацарапанных каракуль, подтвердила я. — А ты знаешь, что нарисовала?

— Это растение дважды с тобой связано, — прикрыв рот рукой, Звелуна зевнула. — Из-за него дважды проливалась твоя кровь.

— Моя кровь? — не зная, что и думать, удивилась я. — Дважды?

Звелуна пожала плечами и вмиг потеряла ко мне всякий интерес. Она всегда была странной — наш единственный астролог. Ночи напролет смотрела в подзорные трубы, собирала травы, варила сложные эликсиры, а днем отсыпалась и выходила из комнаты только поздним вечером. Чем было вызвано ее сегодняшнее желание не только появиться на улице днем, но еще и присоединиться к нашей с Эгри игре, я не понимала, но возникло стойкое ощущение, что это судьба. По крайней мере, именно благодаря Звелуне я вспомнила, как выглядело показанное котом растение, и могла поискать его в соответствующих справочниках. Хотя…зачем нужен справочник, если передо мной стоит та, что изучила их все от корки до корки?

— Так ты знаешь, что это за растение, или нет? — вновь обратилась я к ней.

Меня бессовестным образом проигнорировали. Впав в прострацию, астролог кружилась на месте и подставляла лицо приветливым солнечным лучам.

— Чокнутая, — констатировал Эгри.

— Это кайрийский бурецветник, — неожиданно раздалось позади нас.

Круто обернувшись, я наткнулась на стоящего рядом Олдера, подошедшего так тихо, что никто даже не заметил. Его внезапное появление отвлекло меня от его же слов, а когда я их, наконец, осмыслила, внутри взметнулось пламя.

Бурецветник! Яд, который подмешали мне в вино на приеме у герцога! Если трактовать слова Звелуны не буквально, — как обычно и делают, — можно считать, что в тот недавний случай пролилась моя кровь. Или иными словами — я пострадала.

А почему «дважды»? Да потому что этой же дрянью кто-то методично травит моего отца! Ведь неслучайно это растение привиделось мне именно во дворце, сразу после осмотра папы лекарем. Кот просто дал подсказку — как и говорила императрица, этот шерстяной артефакт ничего не делает просто так!

— Что ты там рассказывал о действии бурецветника? — пребывая на эмоциях, спросила я у Олдера. — Его трудно распознать даже опытным лекарям, и он может оказывать разный эффект в зависимости от дозы, да?

Олдер утвердительно кивнул.

— А если его дают человеку малыми дозами на протяжении длительного времени? Такое вообще возможно?

— Да.

Меня замутило. Мысль об отравлении приходила мне в голову и раньше, но я никогда не воспринимала ее всерьез, до последнего надеясь, что папин недуг связан с чем-то другим.

— Не понимаю, — выдохнула я, невольно обхватив голову руками. — Кому это нужно? Особенно сейчас, когда его вот-вот сменят?

— Мне кто-нибудь объяснит, что вообще происходит? — прокашлявшись, привлек к себе внимание Эгри.

Его голос вернул меня к реальности и заставил моментально прикусить язык. Еще не хватало, чтобы он узнал о подорванном здоровье главы гильдии! Разумеется, Эгри я доверяла и знала, что он не станет болтать лишнего, но осторожность лишней не бывает.

Не успела я об этом подумать, как меня посетила мысль другая.

Магокамеры!

Обнаружив, что они парят немного поодаль — там же, где рубились в карты наши охранники, я с облегчением выдохнула. Все-таки нужно быть осторожнее и контролировать каждое произнесенное слово.

Что до Олдера, то я не сомневалась — об отце он знает и без меня. Учитывая их довольно близкое знакомство с императрицей, вряд ли она ему об этом не поведала. Скорее, еще и расследование провести поручила.

В голове творился полнейший кавардак, среди которого на первый план выдвигалась решимость сию же минуту отправиться во дворец. И плевать, что отец запретил, плевать, что императрица не ждет, я должна обо всем рассказать!

Но стоило сделать всего один шаг, как Олдер преградил мне путь и посмотрел так, словно знал все мои мысли.

— Отойди! — потребовала я, теряя остатки контроля.

Его тон был подобен потоку холодной воды:

— Успокойся.

Вода столкнулась с бушующим внутри меня огнем, и раздалось шипение. Мое крайне злое шипение.

Не дав опомниться, он подхватил меня под руку и потащил прочь со стадиона, игнорируя полетевшие вслед крики Эгри.

— Дурдом! — расслышала я его возмущение и, обращенное к Звелуне: — А ты что смотришь?

Наверное, будь на его месте кто-нибудь другой, он бы попытался вмешаться и меня «защитить». Но Эгри знал, что, если пожелаю, я могу прекрасно справиться сама, и раз уж позволяю Олдеру себя увести, значит, на то есть причины.

Эмоции просто кипели, рвались наружу, и я понимала, что Олдер прав — мне нужно успокоиться, если не хочу наделать глупостей. Но как тут можно успокоиться, когда ты вдруг узнаешь, что близкого тебе человека хотят убить?! Не просто сместить с должности, не просто подставить, а именно убить! И не кто-нибудь, а явно состоящий в гильдии маг!

Олдер привел меня к растущей неподалеку старой яблоне, усадил на видавшую виды скамью и присел рядом. Раздраженно махнул рукой охранникам, подошедшим слишком близко, и те незамедлительно ретировались на несколько шагов назад.

— Во дворец сейчас идти не нужно, — спокойно, но непоколебимо произнес Олдер.

Отлично! Сколько еще раз за день я это услышу?

— Во-первых, невзирая на молодость, Арелий — первоклассный лекарь, сумевший распознать бурецветник. Более того, он утверждает, что в организм твоего отца яд поступал вместе с черным чаем примерно последние пять-шесть месяцев. Хотя, все же он не был уверен до конца и назначил дополнительные анализы. Но теперь нужды в них нет, и я сегодня же дам ему об этом знать.

Я уже перестала удивляться скорости, с которой Олдер овладевал нужной информацией. Не удивилась бы, даже узнай, что он и сегодня успел побывать во дворце.

— Процесс выведения такого яда очень сложен, просто перестать его принимать — недостаточно. Потребуется госпитализация и долгое лечение. Правда, Саагар до окончания игр категорически от него отказывается.

— Отказывается? — эхом повторила я. — То есть, как отказывается?! Мне нужно срочно с ним поговорить!

— Да угомонись ты! — не дав мне встать, повысил голос Олдер. — Он сейчас в департаменте, контролирует подготовку к завтрашнему этапу игр! Или ты хочешь прилюдно отчитать главу магической гильдии и устроить скандал на потеху журналистам?

— Хочу! — огрызнулась я. — Ты просто не понимаешь! Хотя бы можешь представить, какого это, узнать, что твоего родного отца полгода травят? А может, это вообще твоих рук дело? Бурецветник растет в твоей драгоценной Кайрийской империи, моего отца ты ненавидишь! Так может, решил отправить его на тот свет?!

Столкнувшись с застекленевшими карими глазами, я резко осеклась. Поняла, что перегнула палку и, с глухим стоном уронив лицо в ладони, сдавленно проронила:

— Прости.

Повисла напряженная, физически ощутимая, давящая тишина.

— Твое предположение обосновано, — голос Олдера звучал ровно и как-то отстраненно. — На твоем месте я бы подумал так же.

От такой «ровности и отстраненности» глаза почему-то защипало. Как никогда я была близка к тому, чтобы позорно разреветься.

— Я так не думаю, — выдавила, смотря на свои сцепленные в замок руки. — Даже если бы мне предоставили кучу доказательств твоей причастности, все равно не поверила бы. Ты слишком гордый для того, чтобы действовать такими гнусными методами. И правильный. И даже добрый, черт тебя возьми, хоть и тщательно это скрываешь. А мне…мне просто плохо. Правда, плохо. Думала, что я сильная, независимая, способная со всем справиться. Но когда дело касается близких, сложно держать себя в руках. У меня весь мир на глазах рушится. Я ведь всю жизнь искренне считала, что наша гильдия — это большая дружная семья, а они…

Две предательские слезинки все-таки скатились по щеке, но не успела я их стереть, как мои руки накрыла ладонь Олдера. Ничего не говоря, он привлек меня к себе и поцеловал — жадно, страстно, не сдерживаясь. И я ответила на этот поцелуй, выплескивая горечь, боль и делясь неожиданно окрыляющим чувством, что дарили его объятия прикосновения, само присутствие…

Отстранившись, он провел большим пальцем по моей щеке и посмотрел в глаза:

— Не думай о том, чего все равно не можешь изменить. Завтра будет трудный день, тебе нужно развеяться.

Поднявшись со скамьи, он потянул меня следом и с небрежной усмешкой добавил:

— Пойдем, моя прелесть.

— Куда? — спросила я скорее машинально.

— Увидишь, — усмешка Олдера превратилась в многообещающую улыбку. — Уверен, тебе понравится.