Уже и не вспомнить, когда мне в последний раз доводилось вот так просто гулять по городу. Эмоции немного улеглись, и хотя я по-прежнему ужасно переживала за отца, могла смотреть на ситуацию более трезво.

Чем-чем, а ослиным упрямством я точно пошла в него, поэтому точно знала, что если он втемяшил себе в голову, что не ляжет в лечебницу до окончания игр, ничто не способно изменить его решение.

Стояла духота. Послеобеденное время было особенно жарким, но это не мешало горожанам заполонять столичные улицы. Многолюдность меня бы нисколько не смущала, если бы я то и дело не ловила на себе самые разнообразные взгляды. Кто-то смотрел с восхищением, кто-то с любопытством, кто-то с равнодушием, но всех их объединяло одно — узнавание.

Идущая навстречу девушка, держащая под руку молодого человека, даже притормозила, и до меня донесся ее взбудораженный шепот:

— Смотри, это же Олдер Дирр и Фелиция Саагар! А-а-а, с ума сойти!

— Милая, подожди, — попытался удержать ее спутник, но куда там — девушка на всех парах неслась к нам.

— Можно попросить у вас автограф? — так на меня еще не смотрели. — Я вас просто обожаю! Вы такая невероятная, бесстрашная, не перестаю вами восхищаться! Вообще-то раньше моим кумиром была Айша Го, певица, вы наверняка ее знаете, но после вашего показательного выступления…

Пока я выслушивала непрерывную болтовню и ошарашено расписывалась в сунутом мне под нос блокноте, спутник девушки о чем-то говорил с Олдером. Причем, судя по восторженному блеску глаз, в своем фанатизме он недалеко ушел от своей подруги.

— Вот спасибо! — аккуратно спрятав блокнот в сумочку, поблагодарила девушка. — Удачи вам и победы, Фелиция! Всей душой за вас болеть буду!

Не успела я поблагодарить, как заметила, что вокруг нас успела собраться знатная толпа, из которой в следующий миг донесся скрипучий старушечий голос:

— Фелиция? Кто сказал Фелиция? Да пропустите вы, окаянные, дайте на нее живьем поглядеть!

Протискиваясь меж людей с напористостью гартаха, к нам пробивалась невысокая сухонькая бабуля, активно орудующая клюкой. Оказавшись в первых рядах, она поправила круглые очки, прищурилась, рассматривая меня аки лежащий на витрине товар, и выдала:

— И точно, Фелиция! Шо ж ты, окаянная, мечами размахиваешь, пример дурной девкам подаешь? У меня вон давеча внучка говорит: тоже хочу в боевые магии податься. А куда ж ей в магии-то? Да еще и боевые? Ее ж вон сосед замуж зовет, а она насмотрится магий эти ваших и носом крутит…

— И правильно делает! — вступилась за «магии» бравшая у меня автограф девушка. — Женщины имеют такое же право на самовыражение, как мужчины!

— Милая… — попытался осадить ее спутник, но девушка из милой стремительно превращалась в настоящую фурию.

Ее тут же поддержала какая-то дама, следом возмутился стоящий в первых рядах пожилой человек, а после все крики превратились в сплошной неразборчивый гул.

— Пора сматываться, — прорвался сквозь это сумасшествие голос Олдера.

Меня схватили за руку и увлекли вслед за собой. Удивительно, но перед Олдером все моментально расступались, даже магию применять не требовалось.

Только когда мы прорвались сквозь толпу и немного от нее отдалились, послышалось эмоциональное:

— Уходять! Держи окаянных!

Мы с Олдером переглянулись и, не сговариваясь, сорвались на бег. Стремительно несясь по улице, сворачивая из одного переулка в другой, я поверить не могла, что это происходит на самом деле. Что агент секретной службы Кайрийской империи улепетывает от воинственно настроенной бабульки и толпы поклонников, а я улепетываю вместе с ним!

В какой-то момент осознание ситуации вылилось в неконтролируемый смех. Я бежала, даваясь им, задыхаясь и не в силах остановиться.

— Мы как нашкодившие школьники! — выдавила сквозь смешливые слезы. — Олдер, подожди…подожди, кому говорю, я сейчас умру!

Остановившись, я привалилась спиной к стене какого-то магазина и попыталась отдышаться. Легкие разрывались не столько от бега, сколько от все того же смеха, который никак не желал униматься.

— Ой, не могу, — выдохнула, икнув. — Окаянные мы с тобой! Окаянные представители боевых магий…

Олдер весело фыркнул. Я подняла на него глаза и увидела перед собой не опытного и опасного мага, а практически мальчишку — самого настоящего мальчишку, только что устроившего удачную шалость!

— Ты бы за перепадами настроения следила, — сыронизировал Олдер. — Поберегла бы здоровьице-то, внученька.

Фразу о здоровье он произнес, точь в точь скопировав интонацию старушки, и меня скрутило по новой.

Чуть позже, после того как я отсмеялась и в который раз за день успокоилась, мы уже не торопясь дошли до соседнего квартала. Когда я поняла, куда именно Олдер меня ведет, то немало удивилась. Мы направлялись прямиком к лавке мастера Эйча, торгующего всевозможными магическими примочками. Работал он не то чтобы нелегально, но лишнего контакта с властями все же старался избегать. В последний раз я приобрела у него усилитель для «братиков» — хороший такой усилитель, качественный. Но с тех пор ничего толкового по оружейной магии у него не находила и предпочитала иметь дело с другими торговцами.

— Прошу, — открыв дверь, Олдер пропустил меня вперед, и я вошла в небольшое, пропахшее пылью помещение.

Мастер Эйч, надев магические увеличительные очки, корпел над каким-то артефактом. Видимо, процесс увлек его очень сильно, так как приход потенциальных покупателей остался незамеченным.

С моего последнего визита в этой лавке ничего не изменилось. Все тот же непритязательный интерьер и захламленность, в сущности, бесполезными вещами.

— Мастер! — прикрыв за нами дверь, позвал Олдер.

От неожиданности Эйч вздрогнул всем своим худощавым тельцем, выронил из рук отвертку, тут же ее поднял и лишь после на нас посмотрел. В первое мгновение на его лице отразилось недовольство, но его быстро сменило узнавание, а затем — раболепство.

И здесь узнали, гартах их всех сожри!

Правда, несмотря на наше давнее знакомство, раболепствовал мастер перед Олдером. Маленькие глазки так и загорелись, прямо-таки оживились от предвкушения скорой наживы.

— Все готово, лорд Дирр, — довольно потерев руки, заверил Эйч. — Не извольте беспокоиться, товар надлежащего качества, даже сертифицированный. Я лично несколько раз перепроверил!

— Веди, показывай, — кивнул Олдер. — Только сперва бумаги предоставь.

— Проверить хотите? — сняв с шеи ключ, мастер отпер верхний ящик письменного стола. — Это правильно, в нынешние времена никому верить нельзя, оберут и обсчитают прощелыги ушлые!

Я негромко хмыкнула — самого Эйча как раз к таким и относила. Особенно после того, как он едва не взял за усилитель сумму в полтора раза больше установленной.

Пока он доставал бумаги, я мысленно прикидывала, что, собственно, происходит, и для чего Олдер меня сюда привел. Может, снаряжение свое пополнить хочет? Это он, конечно, зря. Эйч давно ничего путного не привозит.

— Ознакомишься? — изучив сертификат, обратился ко мне Олдер.

— А должна? — вопросом на вопрос ответила я, в то время как ноги сами несли меня к столу.

Меня снедало жуткое любопытство, и если быть до конца честной, увидеть, что же там такое, хотелось жутко.

Я ожидала всякого. Даже допускала, что «ушлый прощелыга» в кои-то веки привез что-нибудь полезное. Но реальность превзошла все мыслимые и немыслимые ожидания. Одного взгляда на наименование товара было достаточно, чтобы я пришла в абсолютный и безоговорочный восторг. Практически в эйфорию!

— А-а-а… — протянула, растеряв все нормальные слова — …балдеть.

— Сейчас его живьем, так сказать, покажу! — торжественно пообещал Эйч и поманил нас за собой.

Мы прошли по узкому коридорчику, миновав дверь, за которой, как я знала, находился склад. Дойдя до самого конца коридора, Эйч велел нам отвернуться, проделал какие-то манипуляции, и когда мы снова повернулись к нему лицом, перед нами была невысокая вишневая дверца.

Ай да, мастер Эйч! Ай да, ушлый прощелыга! И ведь в прошлый мой визит даже словом не обмолвился о том, что у него есть склад с особыми, очень ценными магическими вещами! Да если бы я знала…

Учитывая размеры лавки, эта комната должна была быть совсем крошечной. Но, видимо, здесь использовался расширяющий пространство артефакт, потому как площадь она имела внушительную.

— Особые вещи для особых клиентов, — не без гордости сообщил Эйч. — Строго под заказ. В индивидуальном порядке, так сказать!

Он говорил что-то еще, но я не слышала, потому что увидела его.

Доспех.

В виде эфира — полупрозрачный, пропускающий лучи света, с высоким показателем прочности и мечом в довесок.

— Идеальная сочетаемость с огнем, — словно издалека доносились до меня слова Эйча. — Отличная противостихийная защита пятого уровня, усилитель личностной магии, возможность призыва другого оружия и его комбинирования…

Чем больше он говорил, тем ближе я подходила к заветному доспеху. Смотрела на него, как завороженная, и была готова отдать почти все, лишь бы прикоснуться к этой сложнейшей магии.

Дело в том, что оружейная магия предполагает использование разного рода магического оружия. У каждого обладающего ею мага есть личное хранилище — этакий «склад» в пространстве, где хранится весь купленный арсенал. Оружие всегда эфирное, и лишь во время призыва обретает материальную форму.

С доспехами же все иначе. Как правило, они достаточно слабые, поэтому приходится надевать сразу несколько. При этом они как были изначально эфирными, так ими и остаются, для сторонних наблюдателей являясь невидимыми.

Тот доспех, что я сейчас видела перед собой, разительно от них отличался.

Новейшие магические технологии — вот, что он такое! Последнее слово в магии, передовые разработки, правообладателями которых, к сожалению, стали кайрийцы, обошедшие в этом плане нашу империю.

— Ну так что, оформляем покупочку? — заискивающе, но вместе с тем нетерпеливо спросил Эйч. — Как видите, товар полностью соответствует заявке, в подлинности сертификата вы так же убедились. Все чин чином, как говорится!

Мысленно я уже сто раз надела этот потрясающий доспех, скомбинировала его с огненными мечами, уничтожила парочку гартахов и горных троллей, одержала не без его помощи победу в играх… и тут в мои сладкие грезы ворвалось утвердительное:

— Оформляем.

Как оформляем? Куда оформляем?

Доспехи были женскими, а это могло значить лишь одно: Олдер заказал его для меня. Для меня, черт возьми! Да он же стоит как половина нашей гильдии!

С огромным трудом, невыразимым сожалением и гложущей печалью отойдя от своего — такого близкого! — сокровища, я поинтересовалась:

— Для чего тебе женский доспех, позволь спросить?

— Не для чего, а для кого, — невозмутимо ответил господин-чрезмерно-щедрый-маг. — Благодарного поцелуя от тебя ждать не приходится, поэтому меня устроит простое «спасибо».

Медленно сложив руки на груди, я посмотрела на него настолько выразительно, насколько могла. Весь мой облик должен был прокричать о том, что в таких дорогих подарках я не нуждаюсь и принимать их не намерена, а благодарственные поцелуи, как и простые «спасибо», пускай покупает у кого-нибудь другого.

Зная характер Олдера, я была уверена, что он попытается проигнорировать мой протест. Даже приготовила веские аргументы, способные убедить его в моей решимости, но они неожиданно не потребовались. Отведя меня в сторону, подальше от любопытного торговца, Олдер пояснил:

— За эти доспехи платить не придется. Эйч обязан мне спасением своей шкуры и вот уже несколько лет не может вернуть свой долг. Не лишай его такого шанса.

Вот почему я не удивлена? Все-таки у Олдера поразительная способность иметь нужные знакомства и пользоваться ими с удивительной изощренностью.

Я усмехнулась:

— Неужели господин маг не хочет забрать долг с пользой для себя?

— А я с пользой и забираю, — склонившись к моему лицу, вкрадчиво заметил он. — Не будь дурой, моя прелесть, и бери то, что само идет к тебе в руки. Ты ведь до безумия его хочешь.

О да, я хотела. До нетерпеливого зуда в кончиках пальцев, до дрожи и близости сердечного приступа. Наверное, именно из-за неконтролируемой жадности и желания его заполучить наплевала на свои принципы и больше не стала спорить. Да и, в конце концов, разве Олдер не прав? Если на меня не потратят ни копейки, почему бы и не принять этот подарок, раз уж он все равно здесь? Уж лучше пусть доспех обретет хозяйку в моем лице прямо сейчас, чем будет, Всевышний знает сколько, дожидаться подходящего покупателя.

Но прежде чем капитулировать окончательно, я лично спросила Эйча, во сколько нам обойдется доспех. И лишь когда тот, помявшись, с сожалением признал, что денег не возьмет, решилась. Конечно, Олдер мог договориться с Эйчем заранее, но я видела, что торговец не врет. Такую досаду, какая отражалась в его маленьких глазенках, просто невозможно сыграть!

Из лавки я буквально вылетала, душа пела и плясала оттого, что в моем арсенале теперь имелся такой потрясающий доспех. Я уже строила планы, как и при каких обстоятельствах стану его применять — в первый раз нужно обязательно воспользоваться им так, чтобы это смотрелось наиболее эффектно. А, учитывая, что завтра мне предстоит выступить против водного мага, использовать новообретенный доспех тоже придется уже завтра.

— Решил отдать мне победу? — ухмыльнулась я Олдеру. — Понимаешь ведь, какой у меня теперь козырь?

— Не надейся, моя прелесть, — он с хитрым видом приобнял меня за плечи. — Лучше подумай, как этот «козырь» правильно использовать.

Здесь он снова был прав. К применению доспеха следовало подойти с умом и тщательно изучить его свойства, чем я и собиралась заняться этим же вечером. Однако прежде чем возвращаться в гильдию, Олдер предложил зайти перекусить. В районе, где располагалась лавка Эйча, имелись несколько недорогих таверн, примечательных тем, что посетителям в них не было друг до друга никакого дела.

Так что на сей раз обошлось без узнаваний и восторженных толп. Бремя славы временно оставило наши звездные персоны, и мы смогли спокойно насладиться поздним ужином.

Сидя за небольшим дубовым столиком и неспешно потягивая безалкогольное пиво, я не могла понять, когда начались эти перемены. Когда я успела так сблизиться со своим главным соперником, когда он занял существенную часть моей души, и когда находиться рядом с ним мне вдруг стало так хорошо. Подобную легкость в общении я ощущала разве что только с Эгри, но она была совершенно другой.

Всякий раз Олдер прекрасно чувствовал мое настроение и давал именно то, что мне требовалось. То заставлял смеяться, то выводил из себя, то стимулировал к действиям и заряжал решимостью, то вообще спасал. Он мог породить во мне целый спектр эмоций, но никогда не оставлял равнодушной. Кажется, за такой короткий срок он успел узнать меня лучше, чем я знала себя сама.

— О чем задумалась? — нарушило ход моих мыслей.

— Да так, — я беззаботно пожала плечами и сделала большой глоток. — Представила, как завтра уделаю Ная.

Не говорить же, что думала о нем? Скорее язык себе откушу, чем в этом признаюсь!

А вот поблагодарить Олдера все-таки стоило. Бесплатно или нет, но он сделал мне такой подарок, о котором раньше я могла только мечтать. Какое все-таки счастье, что я никогда не была «настоящей леди», терзающейся из-за всяких пустяков. Наверняка такая «настоящая» сейчас испытывала бы угрызения совести и порывалась вернуть дорогой подарок обратно.

— Вот тебе мое спасибо, — перегнувшись через стол, я похлопала Олдера по плечу и доверительно предупредила: — Говорю сразу, если передумаешь и решишь забрать доспехи обратно — не отдам.

Олдер негромко засмеялся, а я, опустившись на место, уже серьезно добавила:

— Если бы такой подарок мне решил сделать кто-то другой, я бы его не взяла. Даже бесплатно.

Его смех затих, и теперь карие глаза смотрели на меня с такой же серьезностью.

Через несколько мгновений губы Олдера тронула легкая улыбка:

— А я бы не стал делать такой подарок кому-то другому.

— Потому что я — единственная, обладающая оружейной магией девушка, какую ты знаешь? — спросила и почему-то затаила дыхание.

— Потому что ты — просто единственная, — уже без тени улыбки ответил Олдер. — И самая удивительная из всех, кого я когда-либо встречал.

Мне не раз делали комплименты, и удивительной называли тоже не раз. Но никогда подобные слова не звучали настолько по-настоящему, никогда моя ответная реакция не была настолько яркой — возникло чувство, будто в моей душе после долгой ночи внезапно наступил рассвет. А во всей таверне напротив — некто сгустил полумрак, стер окружающий суетливый мир, оставив лишь маленький светлый клочок, на котором находились мы двое. И пламя двух стоящих на нашем столе свечей вдруг дрогнуло, разгорелось, потянулось друг к другу и переплелось, словно подчинившись неведомой магии.

На улице раздались взрывы, сквозь оконное стекло просочились разноцветные отблески — кто-то запустил фейерверк. Но даже он не разрушил этот момент, а вписался в него и подчеркнул, добавив нужных красок.

В гильдию мы возвращались пешком, пользуясь ночной темнотой и идя по малолюдным улочкам. Где-то в центре все еще громыхал салют, окрашивающий небо радужными переливами, прогретый за день воздух постепенно остывал, делаясь прохладным и волшебно свежим. Мы шли молча, и только наши руки иногда случайно соприкасались, а иногда пальцы Олдера едва ощутимо — и, конечно, так же случайно, — сжимали мои.

— Ты это специально, да? — надеясь, что в сумраке не видно моей широкой улыбки, пошутила я. — Решил меня отвлечь и не дать потренироваться, чтобы я завтра проиграла?

— А ты до сих пор сомневаешься? — сыронизировал Олдер. — Для того чтобы ты проиграла, я даже снабдил тебя лучшими доспехами.

Подавшись порыву, я остановилась, потянула его за рукав, вынуждая остановиться следом, и, глядя куда-то в сторону, признала:

— Несмотря ни на что, это был чудесный вечер. Правда, чудесный. Я даже об отце на время забыла.

На каком-то интуитивном уровне я ощутила, как Олдер несколько напрягся:

— С ним все будет хорошо. И на играх тоже больше никто не пострадает — разумеется, если не считать травм, полученных в честном бою.

Портить эти мгновения, возвращаясь к обсуждению проблем, не хотелось совершенно, но я не могла не спросить:

— У тебя есть предположения, кто может стоять за Кристором?

Сковавшее Олдера напряжение стало еще ощутимее, и ответил он не сразу:

— Есть. Но пока они не подтвердятся, говорить об этом не стоит, — мягко приподняв меня за подбородок и посмотрев в глаза, он посоветовал: — Не переживай понапрасну, моя прелесть, лучше сосредоточься на играх.

— Еще пара таких советов, и я всерьез решу, что ты желаешь моей победы.

— Игры тяжелы не только физически, но и морально, — не поддержал моего замечания Олдер. — Давление сказывается даже на обладающих хорошей физической подготовкой мужчинах.

— У меня тоже отличная физическая подготовка! — перебив, тут же вскинулась я.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — без намека на насмешку кивнул он. — Ты боец, Фелия, но это не мешает тебе оставаться девушкой — хрупкой и нежной глубоко внутри. Редкое сочетание качеств.

— Это ты сейчас в отместку за то, что днем я назвала тебя добрым? — я так и порывалась свести все к шутке, пытаясь скрыть охватившее меня смятение.

— Непростительное оскорбление, — подтвердил Олдер, склонившись ко мне.

На этот раз поцелуй был ожидаемым, долгожданным… и ничуть не благодарственным, гартах его возьми!

Я уже и забыла, какого это — выходить на арену. Это и раньше было невероятно волнительно, а теперь, когда заветный четвертьфинал стал как никогда близок, волнение просто зашкаливало. Точнее, зашкаливало оно все утро, во время сборов с Чукой, провалившейся попытки поговорить с отцом, который отбыл из гильдии еще раньше меня, и пока я сидела в зале ожидания.

Но как только узкий коридор остался позади, все эмоции во мне словно отключились. Взбудораженные, громко кричащие зрители воспринимались отстраненно, как и предшествующие бою спецэффекты. Сегодня Тамия контролировала их лично, превосходя саму себя.

При моем появлении на арене взметнулись алые всполохи пламени, взлетели россыпи золотистых искр, в следующее мгновение обратившиеся огненными птицами. На той части арены, где стоял Най Айян, бушевала вода, скручивающаяся в огромные спирали и превращающаяся не то в подобия драконов, не то в гигантских змей.

Пока это было лишь шоу, но подвластная Наю магия — магия водного создания, позволяла использовать воду для любого замысла, создавать любую фигуру или существо.

И с этой магией мне предстояло столкнуться.

Сам Най выглядел как никогда уверенным и приветственно махал собравшейся публике. Его светлые волосы были собраны в низкий хвост, на руках виднелись черные перчатки, в которых я сразу распознала установленную защиту от огня — она же была наложена и на его одежду.

Я мысленно хмыкнула: использовать огонь против воды — фактически самоубийство, поэтому в этой схватке моей ставкой станет оружейная магия.

Мы с Найем остановились на значительном расстоянии друг от друга, но оно не мешало нам смотреть друг другу в глаза. На огромном табло светились цифры — последние, оставшиеся до боя секунды. Их тиканье прорезало внезапно воцарившуюся тишину, трепетали развешенные вокруг арены флажки, теплый ветер развевал свободные пряди волос, сливался с дыханием и наколдовывал уверенность. Удары сердца были четкими, размеренными — здесь не было места страху и панике. Не было места вообще ничему, кроме застывшего напротив мага и меня самой, чувствующей, как магия расплавленным золотом течет по венам и яркими отблесками отражается в расширенных зрачках.

Три…

«Это моя битва».

Два…

«Моя победа».

Один…

«Вперед!»

Мы сорвались с места синхронно, точно по огласившему арену гонгу. Его звуки еще не успели затихнуть, а острый клинок уже разрезал упругие водные струи, словно мягкое масло. Сзади на меня ринулись гигантские змеи — теперь не спецэффекты, порождения сложной водной магии. Уклонившись, я призвала кривой меч, каким не пользовалась на играх прежде, и рассекла две из них на мелкие, полетевшие в лицо капли. Третья с неимоверной скоростью обвилась вокруг моей талии, сдавила с нечеловеческой силой, вызывая дикую боль.

— Прости, принцесса, — шепнула она голосом стоящего в нескольких шагах Ная. — В играх нет места нежности. Впрочем, — глаза водной змеи хитро блеснули, — если решишь сдаться, твое прекрасное личико не пострадает.

Не обращая внимания на боль, я усмехнулась: пусть мечтает.

Я не собиралась использовать огонь так скоро, но сейчас он пришелся как раз кстати. Вынув его из самой своей глубины, позволив наполнить тело и раскалить его до предела, заставила змею с шипением испариться. И тут же, не медля, бросилась на противника, используя пару клинков. Най ловко уклонялся от обрушивающихся на него ударов, но не менее ловко от его атак уходила я. Придав воде форму таргхана, он встал на нее верхом и взлетел. В моих руках тут же появилось усиленное лассо, в следующий миг обхватившее когтистую лапу.

На лице Ная промелькнуло удивление, и я вновь понимающе усмехнулась: не ожидал, что сумею воздействовать на его драгоценную воду. Вот главная слабость водного создания — при определенных навыках и усилителях на такую воду можно воздействовать как на твердое вещество.

Резко потянув лассо на себя, я вынудила таргхана взреветь, а Ная — спрыгнуть на землю. Мгновенно среагировав, он обратил своего таргхана в такое же лассо, какое было у меня — только водное. Со звучным щелчком они схлестнулись, связались в тугой узел и обратились в живой проводник двух магий. Я буквально физически ощутила исходящую от Ная мощную энергию, стремительно движущуюся ко мне.

Мое заявление о том, что не стану часто использовать огонь, оказалось опрометчивым. Только начавшийся поединок быстро показал, что как раз его применять и стоит. Именно охватившее мое лассо пламя сдержало напор соперника, и эта короткая схватка закончилась ничьей. Хлесткий конец лассо пришелся Наю по щеке, меня тоже задело.

Теперь Най смотрел на меня иначе. Кажется, наконец, понял, что легким поединок не будет. А я мысленно усмехнулась в третий раз, вспомнив, как еще пару дней назад он с убежденностью доказывал, что своим успехом в играх я обязана влиятельному папочке.

— Значит, поиграем, принцесса? — прищурившись, он отер тыльной стороной ладони выступившую кровь.

— Счастливого проигрыша, мой принц, — от всей души пожелала я и в мгновение ока оказалась рядом с ним, вооруженная полыхающими клинками.

Один удар сменял другой, появлялась и исчезала защита, пробиваемая активными, набирающими силу атаками. Отбросив все лишнее, забыв о всяких чувствах помимо неистовой жажды победы, мы сцепились точно не поделившие территорию гартахи.

Я уже сбилась со счета, сколько раз приходилось падать и вставать, сколько ударов было пропущено, отражено и нанесено. От непрестанного столкновения с водой я была насквозь мокрая, капли стекали по лицу, шее, рукам, забирались под одежду, но не спасали от жары. Через некоторое время даже собственный огонь стал казаться невыносимо горячим, лучи палящего солнца были повсюду, вызывая мимолетное сожаление тем, что наша пара сегодня сражается в числе первых. Вечером биться проще.

Наю тоже приходилось несладко. Открытые участки его кожи покрывали царапины и мелкие ожоги, растрепавшиеся волосы налипли на разгоряченное лицо, дыхание водного мага было прерывистым и тяжелым.

Окружившие меня водяные львы стали неожиданностью. Только-только Най с трудом отразил мой особо изощренный удар, как вдруг глухо зарычал и, выставив перед собой руки, сотворил сложный жест. Львы появились внезапно — огромные, скалящиеся, обнажающие ужасно реалистичные клыки.

«Вот оно», — мелькнуло в окутанных жаром мыслях. — «Самое время».

Появление доспеха сопровождалось окутавшим меня сиянием, слившимся с огнем. Удивительно, но как только на мне появилось прочное золотистое облачение, стало гораздо прохладнее, словно оно защитило даже от невыносимой жары.

Мимолетно отметив всеобщий изумленный вздох, я сконцентрировалась на Нае. Контроль надо львами отнимал все его силы, и концентрироваться на чем-либо другом он был сейчас не в состоянии. Этим я и намеревалась воспользоваться.

Стоило попытаться броситься прямо к нему, как пара львов с грозным рыком преградила мне путь. Еще пара оказалась позади, а слева и справа — по одному. Наличие доспеха придало уверенности, и я решительно побежала вперед. «Братики» устремились к водным тварям, что стояли по бокам, огненные клинки обрушились на тех, что позади, а со стоящими спереди я вознамерилась совершить немыслимое.

«Сумасшедшая!» — словно со стороны услышала глас собственного здравого смысла, которому вторил мой личный ангелок.

Зато безбашенность и хвостато-рогатый толкали вперед, заставляя не замечать препятствия и не видеть ничего, кроме одной единственной цели в лице Ная. Все окружающее превратилось в неясную абстракцию, стоящий вокруг шум ложился на слух размашистыми мазками.

Пригнувшиеся, готовые к атаке львы, переливающаяся под солнцем вода, мой последний бег и прыжок — наш, одновременный.

Два громадных водяных хищника и сошедший с ума боевой маг.

На несколько долгих мгновений я будто оказалась в вакууме, превратившись в само сосредоточение раздирающей тело боли. Охваченный огнем клинок проходил прямо сквозь водных созданий, и я…проходила вместе с ним. Доспех стремительно нагревался, преодолевая мощное сопротивление, я с силой сжала челюсти и вцепилась в рукоять как в последнее спасение.

С раздирающим горло криком, прикладывая все оставшиеся силы, прошла сквозь толщь воды, лишив ее созидательной энергии. За моей спиной львы обрушились наземь мощным потоком, а я, прежде чем нанести последний, решающий удар, столкнулась с потрясенным взглядом Ная.