С Эгри я «совещалась» только для вида, так как с первого взгляда избрала для себя нужный путь. Потратила данное нам время на пару практических вопросов и, получив предельно четкие ответы, приняла этот вызов.

Как только выбор был сделан, ведущий проводил меня в конец арены, где я встала в центре начерченного красного круга. Затем они с Эгри ушли, а арена стала стремительно меняться, превращаясь в точную копию той, что я избрала. Масштаб действий поражал, и я бы даже посчитать не взялась, сколько времени, сил и денег было потрачено на организацию сегодняшнего этапа.

Прямо передо мной разлилась река с редкими шаткими льдинами, в водах которой плавали огромные белые змеи; следом — лава и пропасть, над которой тянулась веревка, а в самом конце виднелся впечатляющих размеров гартах. В сущности, все пути были похожи между собой, и этот я выбрала преимущественно из-за гартаха. Все-таки опыт сражения с этими тварюшками у меня имелся солидный.

Над преобразованиями арены явно потрудились передовые маги империи, и хотя по части создания новых реальностей до Риа-Гары им было далеко, эта магия впечатляла.

Сложное сплетение иллюзии и реальности — вот, чем она являлась.

Снова вдох. Снова выдох. Разнесшийся звук гонга, начавшийся отчет времени — и я сорвалась с места, попутно выбрасывая из колоды две карты. Прежде чем добежала до реки, они упали на льдины, впитались в них, и через считанные мгновения у льдин появились копии, проложившие мне путь на другой берег.

Над водой полукольцами вздымались тела змей, со всех сторон раздавалось шипение, лед скользил под ногами, но я не останавливалась ни на миг. Полная решимости, смотря только вперед, прыгала по ледяным островкам, слыша, как остающиеся позади льдины трескаются — это змеи ударяли по ним хвостами. Кто-то кричал, испуганные возгласы сливались воедино, но трибун со зрителями для меня не существовало.

Только конечная цель и движение вперед.

Не останавливаться. Ни за что не останавливаться. Остановиться — значит проиграть.

Когда передо мной осталось всего две льдины, удар змей пришелся прямо по ним. Вскочив на вставший перпендикулярно осколок, я бросила в воду карту с изображением бревна. Вместо него появился жалкий трухлявый обломок, но даже его оказалось достаточно, чтобы в самый последний момент успеть пробежать по нему и спрыгнуть на твердую землю. Змеи буквально дышали мне в затылок, челюсти с острыми ядовитыми зубами щелкнули настолько близко, что я ощутила на ступнях их дыхание.

Вновь раздался гонг, ознаменовавший, что первая ступень пройдена.

Не став об этом задумываться и по-прежнему не останавливаясь, я снова побежала вперед. В лицо полыхнул жар раскаленной лавы — будь она настоящей, не смогла бы к ней даже приблизиться.

Я достала из колоды три карты, намереваясь создать несколько устойчивых каменных плит, как вдруг где-то наверху раздались звуки, похожие на хлопанье множества крыльев. Резко запрокинув голову, увидела с десяток огромных, пикирующих на меня птиц. Что это за вид не имела ни малейшего представления, но в любом случае их поведение вряд ли можно было трактовать как дружелюбное.

Защитных карт у меня имелось всего две, и одну пришлось использовать прямо сейчас. Не имея выбора и не медля, я окружила себя небольшим защитным куполом, и на него тут же посыпались удары когтистых лап.

— Вот черт! — вырвалось у меня, когда одна пташка умудрилась пробить защиту.

А ведь Эгри уверял, что она крайне прочная!

Решения созревали в голове мгновенно. В несколько шагов подбежав прямо к лаве, я сделала то, что намеревалась сделать изначально — бросила в нее карты каменных плит. Как раз в этот же момент птицам удалось пробить защиту, и на сей раз удары клювов и когтей обрушились на меня. Я вовремя побежала вперед, поэтому они пришлись по касательной, но все же предплечье полоснуло резкой болью.

— Да сгиньте вы! — крикнула после того, как треклятые летуны снова меня настигли.

Предчувствуя, чем все это может закончиться, я достала из колоды две самые ценные карты и на бегу сунула их в голенище сапога. Затем попыталась вытащить из остальной колоды что-нибудь, способное отогнать птиц, но в следующий миг две из них оказались впереди, стремительно летящими на меня.

Времени уклониться попросту не было. Удар откинул меня назад, вынудил потерять равновесие, и я упала, выронив карты. Практически все они упали в кипящую лаву, и я, не помня себя, машинально попыталась их достать, но жгучая боль в ладонях моментально отрезвила.

Подорвавшись на ноги, я бросилась бежать с такой скоростью, с какой не бегала еще никогда. Легкие буквально разрывались, от жары слезились глаза, лишенная магической защиты одежда липла к телу.

Птицы не отставали и преследовали меня до тех пор, пока я не оказалась на крутом обрыве. Добежав до самого его края, я затормозила и увидела, как в черную бездну срываются летящие из-под моих ног мелкие камешки.

Пропасть точно была иллюзией — по крайней мере, разбиться в ней было невозможно. Находящаяся на противоположной стороне гора — тоже. А вот тянущийся до нее канат — настоящим.

Обернувшись, я обнаружила, что и ледяная река, и лава исчезли. Позади теперь виднелась обычная арена, только трибуны воспринимались смазанными, нечеткими, будто застланными пеленой тумана.

Вспомнив об уцелевших картах, я отрицательно покачала головой: их нужно приберечь для гартаха, иначе против него не выстою.

Глядя на натянутый над пропастью канат, я не могла понять, какова его истинная длина. Учитывая примененную магию, нельзя быть уверенной ни в чем, но в любом случае, выбор отсутствовал.

— А вот теперь точно понадобится удача, — мысленно проговорила я и, скинув жилет, оторвала от рубашки несколько лоскутов.

В несколько слоев обвязала ими саднящие ладони и, бросив быстрый взгляд на неумолимо бегущие вперед часы, ухватилась за канат.

Вознося благодарность своей хорошей физической форме и долгим тренировкам, я упорно ползла вперед. Вскоре руки начали уставать, и к саднящим ладоням добавилась боль в до предела напряженных мышцах. Чертов канат казался бесконечным, но отсутствие птиц и дополнительных препятствий вызывало какое-никакое облегчение.

По неизменному закону подлости, стоило об этом подумать, как позади раздался громкий птичий крик. Невольно вздрогнув, я тут же взяла себя в руки, стиснула зубы и еще активней заработала руками. Не находись я сейчас в таких условиях, наверняка сравнила бы себя с извивающейся в воздухе гусеницей, которую хочет растерзать стая голодных пернатых.

Несмотря на все старания, птицы настегали меня очень быстро. Когда их крики и хлопанье крыльев прозвучало совсем близко, я мысленно выругалась и решилась на рискованный шаг. Осторожно отпустила правую руку и, оставшись висеть на одной левой, достала из сапога карту с мечом. Я не была уверена, протянет ли материализация меча до гартаха, но, не используя его, до поединка с гартахом не протянула бы я сама.

Пустую карту выбрасывать не стала и зажала ее в зубах.

— А чтоб вас! — мысленно выругалась я, в то время как три огромные птицы одна за другой бросились на меня.

Отбиваться от них, вися над пропастью и удерживая собственный вес на одной руке, было не то что сложно, а практически невозможно. Я не делала лишних движений, зорко следила за их перемещениями и выжидала удобного момента для удара. Это с родным и хорошо знакомым оружием можно атаковать часы на пролет, а карточный меч не вечен.

Птицы, словно желая изощренно меня помучить, зависли на одном месте и прекратили попытки нападать. Но стоило мне сделать малейший намек на то, что хочу продолжать двигаться дальше, как они начинали кидаться и кричать.

Сил оставалось все меньше, повязка на руке напиталась кровью, и ситуация с каждой секундой становилась все хуже. Рука просто разрывалась, до безумия хотелось разжать пальцы, но все же желание дойти до конца было куда сильнее. Ради победы я была готова стерпеть и не такое, поэтому продолжала держаться на упрямстве и искать выход.

В скором времени решив, что верными у меня выходят спонтанные и рискованные решения, я подняла руку с мечом и сделала вид, что намереваюсь взяться ей за канат. Опустила взгляд на висящую на шее подвеску — заряда в артефакте осталось совсем мало, — и птицы не заставили себя ждать.

Позволив первой подлететь как можно ближе, я резко вскинула меч, замахнулась и врезала по ней со всей силы.

Удар пришелся прямо в цель.

Следом ударила по второй, а третья в этот момент залетела сзади, буквально застав меня врасплох. Когти вцепились в мое и без того разодранное плечо, и я вскрикнула, практически разжав пальцы.

Игнорируя боль, ухитрилась извернуться и из последних сил нанесла очередной удар. Будь птица расторопней и не нанеси я ей смертельную рану — проигрыш был бы мне обеспечен.

Но я попала. Однако облегченно выдыхать было рано.

Все происходило в считанные секунды: сконцентрировавшись и напрягшись до предела, я подбросила меч, в это же время выпустив изо рта карту. Карта тут же засветилась, втянула в себя меч, и я успела поймать ее прежде, чем она улетела в пропасть. Затем сунула ее обратно в сапог и, наконец, схватилась за канат второй рукой.

Слуха коснулся ликующий восторженный вопль, доносящийся с трибун, и поддержка публики неожиданно придала сил. На открывшемся втором дыхании я поползла вперед с еще большим рвением и не сдержала удивления, когда совсем скоро кончики сапог коснулись твердой земли.

Только гордость и пристальное внимание уймы зрителей не позволили мне обессиленно рухнуть на колени и застонать от невыносимой боли в руке. Помня, что сейчас нахожусь под прицелом сотен магокамер, а мое лицо крупным планом показывается на экране, я хищно улыбнулась и даже подняла ту самую руку, сложив пальцы знаком игр.

Все, что было иллюзорным, внезапно исчезло, и передо мной оказался гартах — живее всех живых. Я надеялась, что временно.

Нас разделяло расстояние примерно в пару десятков шагов и красная полоса, переступив которую, я приступлю к последней части этого испытания. Чуть левее от меня стояло обитое красным бархатом кресло и небольшой стол, на котором возвышался кувшин воды.

Искушение было велико, но я понимала, что если присяду, встать уже не смогу. А в воду — готова поклясться! — добавили какую-нибудь гадость, так что пара глотков тем более того не стоила.

Прежде чем переступить черту, я разорвала рубашку еще на несколько лоскутов, которыми перевязала ладони. Вновь призвала меч, а из второй карты — защиту. Хотя такая защита не шла ни в какое сравнение с той, к которой я привыкла, все же лучше она, чем ничего.

Запретив себе думать о том, как сейчас выгляжу — оставшись в брюках и эластичном, утягивающим грудь топе, — я отерла влажный лоб, глубоко вдохнула и сделала решающий шаг вперед.

Гартах взревел, обратил ко мне свою чешуйчатую морду и сверкнул прищуренными глазищами. Почему-то в этот момент он напоминал сытого кота, приготовившегося забавляться с пожаловавшей к нему мышкой.

Вот только не на ту мышку напал — у нее и зубки, и коготки, и меч имеются!

С первого же удара стало ясно, что наличие меча ситуацию не очень-то и спасает. Со своим обычным оружием я бы разделалась с гартахом в два счета, но сейчас расклад был далеко не в мою пользу.

Еще никогда этот зверь не казался мне таким сильным, огромным и неожиданно — хитрым. Он вел себя почти так же, как птицы: не нападал, пока я оставалась на месте, присматривался и выжидал, словно бы уверенный, что «мышка» никуда от него не денется.

Потратив пару ударов впустую и несколько раз оказавшись сбитой с ног, я отскочила в сторону и еще раз взглянула на артефакт. Прикинув, сколько в запасе осталось заряда, поняла, что действовать нужно быстро и с умом. Ведение стратегического боя никогда не являлось моей сильной стороной, но сейчас, имея на победу один шанс из ста, пришлось поднапрячься.

«У гартаха, моя прелесть, есть два слабых места», — словно по щелчку всплыли в памяти слова Олдера. — «Первое — на животе. Достаточно одного точного удара, чтобы пробить броню. Но гартах никогда не позволит противнику добраться до своего брюха, поэтому остается место номер два. И находится оно точно между глаз».

На короткие, но ставшие лично для меня очень долгими мгновения, я перенеслась в день нашей первой встречи. Ощутила запах шумящего на ветру леса, встретилась с насмешливым взглядом и схлестнула клинки с сильнейшим магом у тела поверженного гартаха.

Я видела, как Олдер убил его всего одним ударом, и знала, что он справился бы, даже используя самый захудалый меч.

И я тоже справлюсь. Без дорогих доспехов и привычного оружия, без посторонней помощи и находясь на пределе сил. Справлюсь, потому что иначе нельзя. Справлюсь, потому что верю.

Если веришь — возможно все.

Мне было ради чего сражаться, было, что отстаивать и, вспомнив обо всем этом, я побежала прямо на гартаха. Он отреагировал мгновенно — пригнулся к земле и зарычал, обдавая меня потоком зловония.

Время услужливо замедлилось, позволив отметить каждую деталь этого момента. Ноги оторвались от земли, поднялся острый, нагревшийся в руках меч, и я взлетела, двигаясь навстречу опасному хищнику. Прищуренные глаза полыхали гневом, клыкастая пасть раскрылась еще шире, и огромная лапа оторвалась от земли, устремляясь на меня.

Когти просвистели в паре миллиметров от моего лица, и, вероятно, задели бы, не набрось я ранее защиту. Звучно клацнули челюсти, едва не сомкнувшись вокруг моих ног, а уже через миг трещала и разлеталась на осколки с непробиваемая с виду чешуя.

Мои эмоции словно отключились, оставив место лишь инстинктам. Будто сросшись с находящимся в руках оружием, я точно знала, какую силу приложить и чувствовала место, куда нужно ударить.

Расчет оказался верен, и прежде чем гартах рухнул замертво, я успела от него отпрянуть. Взметнулся столп поднятой пыли, погас висящий на моей шее артефакт, карточный меч исчез вместе со щитом, а на землю, прямо рядом с гартахом, упали две заляпанные багровыми пятнами карты.

Чувство реальности возвращалось медленно. Упав на одно колено и тяжело дыша, я словно оглохла и отстраненно наблюдала за приближением ведущего. За ним бежал Эгри, а позади них, кажется, маячила группа лекарей.

Пока они не успели приблизиться, я все так же заторможено посмотрела на часы: отсчет не остановился.

Двадцать минут пятнадцать секунд…

Шестнадцать…

Семнадцать…

Осознав, что время утекает, а конечная цель еще не достигнута, я резко поднялась и решительно сделала последние пять шагов, отделяющих меня от начерченного красного круга.

«Двадцать минут двадцать одна секунда» — замерли цифры на табло, и с моих губ сорвался долгожданный вздох облегчения.

Ведущий огласил результат, меня искупали в бурных, не стихающих как минимум минуту аплодисментах, после чего я в сопровождении лекарей и Эгри покинула арену. Уходя, мельком посмотрела на высокую трибуну, где сидели члены жюри, и наткнулась на пристальный взгляд отца. Пожалуй, такую широкую палитру эмоций я в его глазах еще не видела. Показалось, что он одновременно готов меня обнять, придушить, расцеловать и устроить взбучку, от которой я не смогу сидеть еще как минимум месяц.

Впрочем, за него со всем этим прекрасно справился Эгри — сразу после того, как мне оказали необходимую помощь, смазав раны и напичкав восстанавливающими зельями.

— Когда-нибудь я возьму и собственноручно сверну твою прекрасную длинную шею! — орал не на шутку перепуганный Эгри, в голосе которого проскальзывало и восхищение. — Ты настоящая сумасшедшая, Фелиция Саагар! Я из-за тебя скоро поседею, а пепельный блонд, чтоб ты знала, мне совершенно не к лицу!

— Чука перекрасит, — выдохнула я, с блаженством вытянув ноги на невероятно мягком диване.

Забавно, но в этой части игрового корпуса, расположенного на другой стороне арены, я еще не бывала. Меня отвели в отдельную комнату — такую же, в какой я проводила время прежде, и оставили томиться в ожидании второго этапа.

— Чука не перекрасит, — неожиданно раздалось у двери. — Чука сначала приведет тебя в порядок, а потом будет глотать успокоительное!

Вопреки смыслу сказанного, тон явившегося стилиста оставался ровным:

— Когда-нибудь, детка, ты точно покалечишься и угробишь свою красоту!

— Вот только не надо сейчас говорить, что бои — не женское дело, — поморщившись, попросила я. — Согласна, шрамы девушку не украшают, но на то у нас и созданы всевозможные восстанавливающие средства, чтобы их избежать.

Эгри только махнул рукой:

— Действительно, я же совсем забыл, что разговариваю с самой упрямой девицей на свете…

— Твоя любовь взаимна, — я просияла довольной улыбкой. — Кстати, прими мое восхищение: управляться с карточной магией невероятно трудно. Так что теперь я еще больше убедилась в том, что ты — гений!

Эгри пробормотал нечто невнятное, но было видно, что похвала ему польстила.

Лучший друг волновался за меня, и это было приятно. Меня и саму до сих пор била нервная дрожь, а собственная победа казалась едва ли не чудом. Впрочем, радоваться пока было рано — четвертьфинал только начинался, и самое сложное ждало впереди.

— Вообще-то на данный момент гением можно назвать тебя, — проворчал Эгри, сменив гнев на милость. — Честное слово, Филя, это было обалдеть, как эффектно! Тебя вместо гартаха чуть все мужики на трибунах глазами не сожрали!

Делая глоток поданного мне холодного коктейля, я подавилась, закашлялась и переспросила:

— В смысле?

-В прямом, — друг развеселился окончательно. — Я слышал, кто-то предлагал за твой потрясающий внешний вид дополнительных баллов накинуть. Только представь: красивая полураздетая девица одним точным ударом отправляет на тот свет свирепого гартаха. Да с каким жаром, с какой страстью! Держу пари, независимо от исхода четвертьфинала, быть твоим фото на первых полосах завтрашних выпусков!

— Да ну тебя, — допив коктейль, отмахнулась я. — На первых полосах будет фото лидера.

— Так я и говорю, — ничуть не растерялся Эгри, задорно подмигнув: — Ты же никогда не сомневаешься в своей победе, так ведь?

Вот так — мимоходом и совершенно случайно мне была подкинута одна очень неплохая, если не сказать отличная, идея. Мы с Чукой переглянулись, и в его хитрых глазах я увидела не только понимание, но и полное одобрение задуманной авантюры.

К тому моменту как пришло время вновь выходить на арену, я буквально подпрыгивала от нетерпения. Во-первых, хотелось узнать, кто выбыл после первого этапа, во-вторых, с кем я окажусь в команде во втором и, наконец, увидеть реакцию окружающих на свой внешний вид.

С поставленной задачей Чука справился блестяще, — кто бы сомневался! — и теперь я была готова поставить целый миллион льер на то, что дополнительные баллы стараниями зрителей мужского пола мне-таки накинут.

Длинная юбка с двумя разрезами до бедер не сковывала движений, а надетые под нее короткие шорты позволяли чувствовать себя уверенно. Эластичный топ теперь не просто утягивал, а еще и подчеркивал грудь не хуже корсета — каким образом Чука добился этих противоположных эффектов, я так и не поняла, но на то он и Чука — несравненный и неподражаемый модельер и стилист. Волосы мне слегка завили и собрали в высокий хвост, открыв и без того оголенные плечи. Глаза подчеркнули черной подводкой, губы — помадой настолько насыщенно-алой, что ее можно было увидеть и с самых последних трибун.

Уж сколько Чука издевался над моей внешностью, а такой я себя еще не видела. И, надо отметить, теперешний облик мне очень понравился. На душу лег, можно сказать. Попал прямо в яблочко и предельно точно отразил мою сегодняшнюю суть.

Все-таки если ты единственная девушка среди множества мужчин, грех не пользоваться имеющимися преимуществами!

Провокационный наряд себя оправдал. Такого шквала оваций и одобряющего гула я не ожидала, но сумела сохранить непроницаемое выражение лица. Эгри советовал посылать публике воздушные поцелуи, но, как по мне, это стало бы перебором, испортившим созданный образ.

Гордо расправив плечи, я прошествовала в центр арены, где уже стоял, ослепляя не менее гордой осанкой, лидер всея игр — Олдер Дирр.

Кажется, ряды желающих меня придушить и одновременно расцеловать, пополнились. Теперь я в полной мере понимала смысл выражения «пожирать глазами» и «убивать одним взглядом».

И ветерок еще как будто специально навстречу подул: полы юбки распахнулись, волосы красивенько так всколыхнулись, а я только зашагала еще увереннее.

Увереннее-то увереннее, а вот ощущение было, будто я иду в пасть ожившему гартаху. Хотя, нет…гартах от такого взгляда и сам бы убежал, трусливо поджав чешуйчатый хвост!

Сквозь звучащую музыку я прямо-таки слышала стук отваливающихся мужских челюстей и возмущенные ахи добропорядочных леди, шокированных до глубины души.

Ох, прости, тетушка Ливия, недобропорядочную племянницу свою…

— Поприветствуйте шестерку лучших! — сверкнув белоснежной улыбкой, провозгласил ведущий после того, как участники выстроились в центре. — Олдер Дирр, Фелиция Саагар, Трэй Тенар, Корт Рортер, Сверан Гай и Протти Фью!

Выбывшим оказался маг земли, что меня нисколько не удивило — объективно, из оставшихся он являлся самым слабым.

— А теперь самое интересное! — продолжил ведущий. — Наши участники еще не знают, кто из соперников оказался впереди!

Он сделал эффектную паузу, в которую над ареной взметнулось сопровождаемое мини-фейерверками пламя, а затем торжественно объявил:

— Все шестеро игроков блестяще справились с первым заданием, но впереди, с учетом времени, оказался Олдер Дирр, получивший двадцать баллов из двадцати возможных! Вторым по скорости является Трэй Тенар — у него девятнадцать…

Тот факт, я пришла четвертой, меня нисколько не расстроил, но зато несколько удивил. Все-таки нельзя сказать, что на прохождение испытания я затратила много времени. Это как же должна была действовать тройка лидеров, чтобы меня опередить?! Молнии, чтоб их…

— Однако есть еще один немаловажный момент, — хитрющий и многообещающий взгляд ведущего прошелся по публике, чтобы затем неожиданно переместиться на меня. — Все мы слышали, как, объединившись, зрители на первых трибунах призывали отметить невероятно эффектную битву нашей несравненной Фелиции Саагар и свирепого гартаха!

О как! Теперь уже и я — несравненная. Того и гляди, скоро Чуке достойную конкуренцию составлю…

— Посовещавшись, глубокоуважаемые члены жюри пришли к выводу, что битва действительно была невероятной, однако дополнительные баллы за нее начислены не будут. Это было бы нечестно по отношению к остальным участникам, а четырехсотые магические игры — самые прозрачные и справедливые во всей истории!

К счастью, мое выразительное фырканье потонуло во всеобщем недовольном:

— У-у-у…

Послушать ведущих, так у нас каждые игры самые справедливые и прозрачные. А что до меня — если не собирались давать баллы, зачем вообще затронули эту тему?

Мужская логика воистину недостижима!

«У-у-у» повторилось еще этак раза три, а когда недовольство публики оказалось погребено под вновь вспыхнувшим энтузиазмом, начался второй этап четвертьфинала. На арену в окружении своего любимого «шлейфа феи» вышла Тамия.

Двигаясь с грацией модели на подиуме, она подошла к нам, остановилась напротив и, не стирая лучезарной улыбки, взяла с установленного здесь же постамента бледно-голубой кубок. Далее ведущий сказал, что в нем находятся шесть бумажных листков — три черных и три белых. Мы должны, не глядя, вытащить по одному, и таким образом образуются две команды.

Вообще-то еще утром я очень хотела оказаться в одной команде с Олдером, ибо это давало почти стопроцентную гарантию победы. Но сейчас, находясь под прицелом немигающего взгляда уже с десяток минут, ощущая на себе всю его тяжесть, я уже не была так уверена в своем желании.

Видимо, мои колебания вселенная услышала, потому как…

Три черных листка достали один за другим — три лидирующих мага оказались в одной команде!

Дуэт Олдера и Трэя выглядел впечатляюще. Два высоких, воинственно настроенных, обладающих потрясающей силой мага забыли о взаимной неприязни, заключили временное соглашение и стояли плечом к плечу.

Что-то мне даже немного поплохело…

А уж если прибавить к ним Протти Фью с его кукольной магией, можно вообще заранее вызывать лекарей!

Даже незаметно ущипнуть себя пришлось, чтобы отогнать трусливые и совершенно несвойственные мне мысли. Моя оружейно-огненная магия, симбиоз ветра со льдом от Корта и световая магия Сверана — чем не достойное трио?

Когда арена вновь начала стремительно меняться, превращаясь в самый настоящий лабиринт, я с трудом поверила своим глазам. И, судя по виду остальных, в своем удивлении оказалась не одинока. Мы-то искренне считали, что на втором этапе нас ожидает командное сражение! А тут вдруг лабиринт…

Он был действительно громадным, с высокими гладкими стенами, широкими дорожками и шестью входами — ровно по числу участников.

— Все предельно просто, — с фирменной хитро-торжественной интонацией заверил ведущий. — Вы бродите по лабиринту, и если встречаете игроков из своей команды, либо с ними объединяетесь, либо в одиночку идете дальше. Если же встречаете соперника — начинаете бой. Та команда, все игроки которой окажутся повержены, считается проигравшей и будет проходить следующий этап, после которого игры покинут сразу двое.

Если обобщить все вышесказанное — наша команда должна остаться в выигрыше. Другого варианта просто нет. Этот раунд обещал быть жестким, вряд ли после него останутся силы на еще один.

Поэтому в лабиринт я входила, будучи заранее вооруженной, предельно собранной и верящей в себя. Как только оказалась меж двух стен, все посторонние звуки исчезли, и внешний мир оказался от меня отрезан. Тишина была абсолютной — ни голосов игроков, ни единого шороха. Даже шаги поглощались этой вязкой, отнимающей эхо тишиной.

Дойдя до первого перекрестка, я осторожно, держа наготове меч, выглянула из-за стены. Убедившись, что там никого нет, вновь пошла вперед. Звуки чужих шагов по-прежнему не были слышны, из-за чего казалось, что в лабиринте брожу я одна. Если бы не виднеющееся наверху предзакатное небо, находиться здесь было бы даже жутко.

Время текло медленно, а отсутствие часов заставляло нервничать еще больше. Сколько прошло? Десять минут? Полчаса, час? Напряжение не отпускало, вынуждало с осторожностью заглядывать в новые коридоры и напрягать слух в надежде услышать хоть что-то.

Если сперва мне хотелось встретить кого-нибудь из своих, то сейчас я просто жаждала наткнуться на соперника. Выплеснуть эмоции в поединке и одержать верх — о да! — томительное ожидание привело к тому, что я чувствовала себя способной буквально на все.

В какой-то момент захотелось заголосить на всю округу, но меня остановило понимание, что тогда сюда сбегутся все и…

А, собственно, что «и»? Будет знатная каша мала? Так ведь отлично! Быстрее фингалов друг другу наставим — быстрее разойдемся!

Только я приложила руки ко рту, намереваясь осуществить задуманное, как вдруг услышала их.

Шаги!

А уже через мгновение буквально нос к носу столкнулась с тем, с кем, откровенно говоря, встретиться на этом поле боя желала в последнюю очередь.

Передо мной во всем своем темном великолепии предстал повелитель теней, любимчик толпы, разбиватель женских сердец и просто невыносимый тип.

Трэй Тенар.