Следующие несколько дней атмосфера в гильдии висела странная. С одной стороны маги были опустошены и подавлены, а с другой — общие трудности еще больше всех сплотили. Были у нас определенные энтузиасты, не дающие впасть в уныние — Брюс, вопящий что есть мочи и чуть ли не ломающий свою гитару, Эгри, устраивающий карточные представления и не позволяющий мне киснуть в комнате, пара главных дебоширов, организующих в обеденном зале непрекращающиеся гулянки… ну и Ёдик, куда уж без него. Эта маленькая зараза повыдергивала почти у всех девушек знатные пряди волос и, сплетя из них косичку, повесила ее на люстру. Лапы бы ему повыдирать!
А, еще Юнона — копия меня в детстве за короткий строк успела переделать столько шалостей, что ее грозились прибить сто раз на дню. Притащив откуда-то дохлую магжабу, она заменила ей одно из поданных на обед блюд. Когда подняли крышку, визга было столько, что померкли даже вопли зрителей на играх, а мелкой хулиганки тем временем и след простыл.
Но все это было сущими мелочами в сравнении с великим и гениальным. Меня истязали. Меня пытали. Меня заставляли бодрствовать ночами, чтобы я снова и снова примеряла новые фасоны и цвета. Одно радовало — Олдер страдал вместе со мной. Понятия не имела, чья была идея (хотя, возможно — императрицы), но образы к финалу нам обоим подготавливал Чука, и к поставленной задаче он подошел со всей серьезностью и ответственностью. А серьезность и ответственность в лице этого стилиста — все равно что наступление апокалипсиса!
Впрочем, все-таки существовали и более весомые причины для радости. После долгого ночного разговора между Олдером и моим отцом установились дружественные… я бы даже сказала более чем дружественные отношения. Нет, они, разумеется, не били друг друга по плечу и не клялись в вечной дружбе, но давняя напряженность между ними исчезла. А во взглядах, которыми они обменивались при встрече, сквозило нечто настоящее, глубокое, словно бы их связывали прочные, основанные на доверии и взаимоуважении нити. И да — вот это меня действительно радовало.
Ну и последний момент, который вызывал не то чтобы прям радость, но всяком случае изрядную долю облегчения — Драгор Непобедимый после предательства не сломался. Напротив, аура решительности и силы, какая исходила от него всегда, стала еще ощутимей. Казалось, отец заставлял себя забывать о всякой слабости и нести бремя порушенной дружбы с гордо поднятой головой. Хотя, почему казалось? Так оно и было.
Нас, Саагаров, так просто гартаху в пасть не отправишь!
До финала оставался один вечер.
Всего один вечер до того, как окончательно определится моя дальнейшая судьба.
Я стояла на открытой террасе, откуда предварительно выставила прохлаждающихся магов, и смотрела в сад. Стражи подпирали стену у входа, там же мерно жужжала магокамера, и я вдыхала пропитанный свежим ветром и запахами цветов покой. Даже от Эгри удалось избавиться — как ни поразительно, он продолжал неплохо ладить со Звелуной и проводил с ней все больше времени. Такими темпами и о своей безответной симпатии к Тамии скоро забудет…
Появление Олдера позади себя я уловила сразу, поэтому даже не вздрогнула, когда мне на плечи опустились его руки. Обняв, он положил подбородок мне на макушку, и я с удовольствием укуталась в эти объятия, точно в уютное пуховое одеяло. В отличие от прочих, его присутствие не раздражало, даже наоборот — добавляло общей картине недостающих ноток.
Так мы и стояли, в тишине и покое, пока Олдер вдруг не напрягся и тихо не позвал:
— Фелия…
— Ммм?
— Чего ты ждешь от завтрашнего дня?
Теперь напряжение передалось и мне. Вопрос застал врасплох, и ответить на него я не могла даже самой себе.
— Первоклассного боя, — отшутилась я. — Как думаешь, сумеешь составить мне достойную конкуренцию? А, Олдер Дирр? Внук Грэха Кваро, приближенный императора и… кто-то еще там.
Шутливый тон от напряжения не избавил.
Олдер некоторое время молчал, после чего развернул меня лицом к себе и посмотрел в глаза. Долго смотрел, внимательно, изучающе, словно саму душу желая узреть.
А затем с предельной серьезностью спросил:
— Чего ты боишься, Фелия? Проигрыша или того, что за ним последует?
Никогда не пасовала перед трудностями! Буквально презирала трусость! А сейчас вдруг так глаза отвести захотелось…
— Ответь, — негромко потребовали у меня. — От этого зависит многое.
— Я… — начала и, на несколько секунд смолкнув, неимоверными усилиями заставила себя признаться: — Не знаю. С самого начала моей целью была победа, и я шла к ней, точно понимая, чего хочу достичь, а чего избежать. А теперь многое изменилось и… мне сложно разобраться в себе. Нет, не так… разобраться могу, но боюсь признать то, от чего долгое время бежала…
Была уверена, что он ничего не поймет из моих сумбурных объяснений, но, судя по изменившемуся взгляду — понял. И задал очередной вопрос.
— А теперь скажи мне одну вещь, — напряжения в воздухе стало еще больше. — Если бы не игры и не обещанный победителю приз. Предложи я тебе сейчас выйти за меня замуж, ты бы согласилась?
Вот теперь это самое напряжение достигло пика. Я застыла, не в силах ни пошевелиться, ни оторваться от сосредоточенных карих глаз, и оказалась практически беспомощной перед поднявшейся глубоко внутри шальной волной. Такой простой, но вместе с тем невероятно трудный вопрос породил в душе настоящую бурю. Тысячи картинок промелькнули перед глазами, тысячи же мыслей коснулись сознания, чтобы после оставить меня один на один перед склонившимся ко мне лицом…
Сложно говорить о том, что на протяжении чуть ли не всей жизни считал слабостью. Сложно поверить, что та несчастная «шестипроцентная вероятность», о которой перед началом игр говорил Эгри, вдруг взяла и сбылась.
— Да… — сорвалось с губ прежде, чем я успела испугаться собственного откровения.
В направленных на меня глазах родилась целая вселенная, полная неисчисляемых звезд.
— Но это ничего не значит! — опомнившись, вскинулась я. — Я буду сражаться до последнего, так и знай! Ни за что не откажусь от своей победы, можешь даже не рассчитывать!
Наверное, вид у меня был комично-воинствующий, потому что Олдер вдруг негромко засмеялся.
— Другого я и не ожидал, — улыбнулся он, взяв мое лицо в ладони. — Ты была бы не ты, если бы отступила от своего. За это я тебя и люблю.
Ошеломив меня последними словами и не дав ни доли секунды на то, чтобы хоть как-то на них отреагировать, Олдер коснулся моих губ поцелуем, в котором появилось нечто новое. Какая-то особая теплота и бережная нежность, которую я не ощущала раньше. И эти новые, ни на что не похожие чувства нашли в моем сердце такой неожиданно щемящий отклик, что я практически тут же забыла обо всем остальном.
Были мы, был вечерний сад с золотистыми лучами заходящего солнца и запахом свежих цветов. Был весь мир, внезапно сузившийся до размеров небольшой террасы, и… и всего прочего в этот момент не существовало.
— Ну вот, детка, теперь ты готова, — окинув меня придирчивым взглядом, Чука удовлетворенно кивнул. Подхватил заскучавшего Плакса и без перехода пожаловался: — Устал папочка, ужас, как устал… Ну, ничего, скоро мы в отпуск поедем! Папочка тебя к морю отвезет! Будем вместе валяться на пляжике и слушать шум прибоя…ты моя лапочка…
У меня разве что зубы от переизбытка сахара не свело. Передернув плечами, я привычно посмотрелась в ростовое зеркало и, скользя взглядом по своему отражению, склонила голову набок. Говоря по правде, собственный внешний вид был последним среди вещей, волновавших меня в этот великий день. Но все же он входил в их число, потому что, как ни крути, в великие дни выглядеть нужно соответствующе.
Сегодня я снова была в алом. Не в винном, не в красном, именно в алом. Платье чем-то напоминало те, какие были на мне во время показательного выступления и на последнем приеме, только сейчас его дополнял легкий золотой доспех, служащий больше красоте, нежели защите. Золотые же босоножки с множеством мелких ремешков и особый обтягивающий костюмчик в виде топа и коротких шорт, надетый под платье — вот он уже действительно защищающий и обеспечивающий нужный комфорт.
Все мои доспехи были магическими, так что в дополнительных я не нуждалась, что позволяло Чуке проявить фантазию и вволю поэкспериментировать со стилем. Образ дополнял высокий хвост с несколькими мелкими косичками и нарочито выбивающимися у лица прядями, а так же яркий макияж. В общем и целом, я осталась довольна. Если уж Чука посчитал это нарядом достойным финала — значит, так оно и есть.
— Удачи, — с небывалой адекватностью и даже серьезностью пожелал стилист, прежде чем уйти. — Я в тебя верю.
— Ты же поставил на Олдера! — уличила я его во вранье.
— Поставил на Олдера, — подтвердил Чука и улыбнулся: — Но болею, детка, за тебя.
Волнение зашкаливало. Лилось через край, смешиваясь с сумасшедшим адреналином, и с каждой минутой становилось только сильней.
Финал был грандиозным. И грандиозным не только из-за главного боя четырехсотых игр, но и благодаря организованному масштабному концерту, где выступали и артисты первой величины, и многие маги нашей гильдии, и маги, приехавшие из других империй. Предполагалось, что к нашему с Олдером выходу пройдет большая часть выступлений, и публика будет как следует разогрета.
За идущим шоу я наблюдала по большому, специально установленному в моей комнате к финалу, экрану. И вообще-то, это было нечестно! Мне хотелось сидеть где-нибудь на трибунах, желательно по традиции в первом ряду и наслаждаться представлением в живую, а не смотреть на беззвучные картинки! Финалистам все привилегии, лучшие условия… ну да.
Гартах меня сожри, я — финалистка! Сегодня — финал! Слов просто не хватает!
Наверное, такое чувство нереальности и собственного сумасшествия накрывает всех, у кого сбывается заветная, труднодостижимая мечта…или почти сбывается. Для полного счастья осталось вскарабкаться на самую вершину и установить на ней победный флаг.
— Ваши канапе, — вошедшая «буфетчица» опустила передо мной поднос с нанизанными на шпажку фруктами и бокал с коктейлем. — Приятного аппетита.
Нет, ну все-таки в некоторых вещах у организаторов совсем мозги не работают! Неужели думают, что при таком волнении мне кусок в горло полезет?
Когда буфетчица ушла, я глянула на соблазнительно плескающийся в коктейле лед, и рука непроизвольно потянулась к бокалу. Освежиться, пожалуй, все же не помешает…
Уже поднеся коктейль ко рту и обхватив губами трубочку, я замерла. Сама не знала, что на меня нашло, только вдруг вспомнился рассказ Олдера: финал, выпитое вино… нет. Пусть у меня паранойя, но ни пить, ни есть перед выходом на арену ничего не стану. Даже если принесенную еду и напиток проверили сто раз.
К тому моменту, когда меня, наконец, позвали в зал ожидания, я была готова лезть на стену и крушить все вокруг. Боевой дух взметнулся до самых небес, душа, напротив, рухнула в пятки, откуда, впрочем, совсем скоро вернулась, и я, — настроившись, собравшись, призвав весь свой самоконтроль, — проследовала за Имирой.
В зале ожидания пришлось просидеть еще десять ненавистных и до боли мучительных минут, прежде чем я вошла в ведущий на арену коридор.
«Тух-тух-тух», — стучало в груди сердце.
«Бом-бом-бом», — отбивали барабаны дробь.
Больше я не слышала ничего, а видела лишь брезживший в конце коридора свет.
«Может, сдадимся сразу?» — робко предложил незримый обитатель моего правого плеча. — «Тебе ни за что не победить…»
«Не слушай нимбоносного!» — вскинулся рогатый подстрекатель, сидящий на левом. — «Нос подняла и вперед! Покажем всем, на что ты способна!»
Осознание, где и почему я нахожусь, в полной мере накрыло, когда темный коридор остался позади, и в глаза ударили яркие вспышки.
Последнюю битву этих игр снова освещал закат. Алый, как мое платье. Алый, как ревущее внутри пламя. Алый, как сопутствующая любым боям кровь.
А вот арена изменилась — преобразилась, дополнившись новыми, соответствующими финалу, деталями. Появилось новое освещение, повторяющее цвет закатного неба, бледный, но окрашенный отблесками того же алого туман, стелящийся по земле. Едва ступив на арену, я оказалась под льющимися откуда-то сверху лучами, перемежающимися с россыпями падающих на меня мелких блесток.
Зрелище завораживало. Но даже оно меркло перед тем, с кем мне с минуты на минуту предстояло схлестнуть клинки. Как всегда, подойдя к ведущему и остановившись друг напротив друга, мы с Олдером встретились взглядами, и я увидела в его глазах отражение себя.
Теперь задумка Чуки стала ясна. Доспех Олдера был схож с моим, и золото горело, буквально сияло под ярким светом, окружая его сверкающим ореолом. Широкие браслеты на смуглых запястьях тоже были золотыми, с алыми вставками. На этой арене мы словно являлись единым целым, двумя половинами, органично друг друга дополняющими. Сама мысль о том, что нам придется сражаться, вдруг показалась нелепой, ненормальной, но я тут же себя одернула: сейчас Олдер — мой соперник. Последнее препятствие, стоящее на пути к заветной цели.
И, черт возьми, не отдам я ему так просто свой победный флаг, будь он хоть трижды сильнейшим магом континента!
— Вот он, исторический момент! — провозгласила известнейшая певица Айша Го, сегодня являющаяся соведущей. — Дорогие друзья, уже этим вечером мы узнаем имя победителя, который в ближайшее время сменит на посту Драгора Саагара! Так поприветствуем же наших финалистов, бесспорно — могущественных, талантливых, упорных и несравненных Олдера Дирра и Фелицию Саагар!
После бури овации Айша обратилась ко мне:
— Фелиция, что бы ты хотела сказать нам перед началом боя? Чего пожелаешь противнику?
То есть, двухчасового интервью и истязаний в зале ожидания им было мало? Впрочем, ничего удивительного!
— Удачи, — со сдержанной улыбкой пожелала я. — И легкого меча.
— Олдер? — выразительный взгляд ведущей переместился на него.
— Победить, — пожелал Олдер, глядя мне прямо в глаза. — И насладиться каждой секундой этого сражения.
Судя по удивленному гулу, идущему с трибун, ошарашена такими словами была не одна я. А вот ведущие почему-то удивления не испытали, и я заметила, как на их лицах промелькнуло нечто, что можно было трактовать как нетерпение и предвкушение.
Следом слово дали председателю жюри, выразившему не только надежду, но и уверенность в том, что бой будет зрелищным и честным, а так же пожелавшему нам приложить максимум усилий. После него высказался Драгор Непобедимый, чьи слова тронули меня до глубины души:
— Каким бы ни был исход этих игр, я бесконечно горд тем, что являюсь отцом поистине сильного телом и, главное, духом мага. В обоих претендентах на победу есть внутренний огонь. Есть искра, что, дай Всевышний, никогда не угаснет в их горячих сердцах. И я считаю честью для каждого из нас находиться здесь и сейчас, имея возможность воочию видеть лучших представителей нового поколения. Видеть тех, кто приведет империю в лучшее будущее. Да победит сильнейший!
— Да победит сильнейший! — моментально подхватили все и подняли руки, сложив пальцы знаком игр.
Прежде чем начался обратный отсчет, я мимолетно взглянула на ложи, где обычно восседали почетные гости, да так на несколько мгновений и обомлела. Финал почтили своим присутствием император и императрица! Они восседали в окружении десятка стражей, а неподалеку вместе со своей невестой разместился принц.
«Может, все-таки сбежим?» — обреченно спросил обладатель нимбика.
«Вперед! Отрабатывать шесть миллионов льер!» — добил притоптывающий в нетерпении рогатый и противненько загоготал.
Первый раз в жизни мне очень захотелось прислушаться к совету нимбоносного, но… нет уж! Долой возникшую нервозность и неуместные проблески страха! Нужно только представить, что императорской семьи здесь нет — вообще никого нет, трибуны пусты!
Начался обратный отсчет.
Мы с Олдером заняли свои позиции и, не прерывая зрительной связи, слушали шелест неумолимо ускользающих секунд. Постепенно напряжение отпускало, привычно уступая место невероятному азарту, разрастающемуся желанию продемонстрировать и испытать свои силы. Понимание, что сейчас случится самый главный бой моей жизни, заставляло внутреннее пламя вздыматься как от сумасшедшего ветра, рвать и метать, почти прорываясь наружу. Я чувствовала его неукротимость как никогда отчетливо, и во мне просыпалась такая же неукротимая, до боли яркая жажда боя.
Предпоследняя секунда.
Последняя…
Тишина.
В недоумении завертев головой, не услышав гонга, я заметила на лицах окружающих точно такое же непонимание ситуации. Посмотрела на Олдера — традиционно спокоен и невозмутим.
— А теперь мы озвучим один из главных сюрпризов финала! — вновь заговорила Айша Го, которую тут же захотелось придушить.
Да дадут мне сегодня сразиться, или нет?!
— Можно смело сказать, что четырехсотые игры — самые необычные, самые щедрые на неожиданности из всех, какие помнит история! — хитро прищурившись, продолжил ведущий. — Именно в нынешних играх мы наблюдаем настоящие романтические чувства! Притом не просто между участниками, а теми, кто дошел до самого финала! Согласитесь, было бы просто бесчеловечно заставлять двух влюбленных избивать друг друга нам на потеху. Именно поэтому наши глубокоуважаемые организаторы с позволения — более того, повеления! — Их императорских Величеств изменили условия финального боя. Разумеется, он состоится. Но противостоять наши финалисты будут не друг другу, а…
Замолчав, он сделал пасс рукой, и раздался громкий скрежет — со всех сторон на арене, будто из ниоткуда, появились медленно поднимающиеся железные ворота. А за ними…
Гартахи, таргханы, пауледы, ледяные тролли!
Это еще что за?!
— Победит тот, кто выстоит после атаки ста магических существ! — торжественно закончил ведущий. — Удачи, наши несравненные!
И самым бессовестным образом, в явном ужасе перед тварюшками, сбежал с арены, прихватив с собой соведущую.
В искреннем шоке снова переведя взгляд на Олдера, я внезапно поняла, что он… не удивлен ни капли. Готова была всем своим арсеналом поклясться, он знал! Знал, гартах его сожри! И, что более важно, готова была добавить к арсеналу собственную голову — он и был инициатором перемен в условиях финального сражения!
В полной мере все это осмыслить и прикинуть, чем новые условия чреваты, времени не было. Прозвучал долгожданный, непозволительно запоздавший гонг, и на арену вырвались полчища магических тварей.
Орава! Бесчисленная стая! Разъяренное войско!..
И понеслась.
Мгновенно сориентировавшись и выкинув из головы все постороннее, я призвала пару объятых пламенем кликов и ринулась в бой. Краем глаза отметила, что Олдер тоже решил начать с меча, и тут же забыла о его присутствии, обрушив удар на крайне наглого пауледа, попытавшегося цапнуть меня за ногу.
Отрубив ему пару лап, вскинула левую руку вверх, пронзая таргхана, а другим мечом в это же время отразила нападение тролля. Таргхан сдох почти сразу, а вот тролль являлся проблемой посерьезней. Громадной во всех смыслах проблемой! На меня двинулся огромный ледяной кулак, но я пригнулась, и он просвистел над головой. Затем резко поднялась, сделала подсечку, и «громадная проблема» рухнула, наделав кучу шума. Следом пришлось отбиваться от его собрата, параллельно не упуская из виду разъяренного гартаха, отчаянно желающего меня сожрать. Лишь когда вознамерилась сразить его знаменитым ударом между глаз, заметила, что в том самом месте поблескивает маленький, но крайне сильный артефакт. Успела разделаться еще с одним таргханом, прежде чем догадалась, что он из себя представляет. А организаторы-то запомнили, как я одолела гартаха в полуфинале, вот и решили усложнить задачу! Малейшее прикосновение к его лбу — и мне конец!
Пришлось срочно менять тактику и использовать против гартаха те приемы, какими я сражалась с такими тварюшками до знакомства с Олдером. Времени это отнимало гораздо больше, но результат все равно был один.
Сменяя оружие, снимая и надевая новые доспехи, я носилась по арене, прорезая толпу магических существ и защищаясь от их атак. Уже сбилась со счета, скольких отправила на тот свет, но им все не было конца. Самое главное, на чем я сосредотачивалась — не дать пауледам себя зацепить. Слишком хорошо помнила, чем закончился один такой укус в прошлый раз, когда я находилась в горах. Для этих же целей набрасывала не один, а сразу несколько доспехов, причем в особо опасные моменты призывала самый лучший, так щедро подаренный Олдером.
«Двадцать два или двадцать три?» — промелькнуло в мыслях, когда от моих клинков пал еще один тролль. — «Или вообще двадцать четыре?»
Мысленно ответить самой себе я не успела, всадив раскаленный меч в ледяное брюхо. Рядом в это же время Олдер порешил которого по счету гартаха, и мы оказались стоящими плечом к плечу.
— Выдохлась? — с усмешкой поддел меня соперник.
— Еще чего! — опровергла я.
И мы синхронно ринулись прямо на окруживших нас магический тварей. Рычали гартахи, хлопали крыльями таргханы, топали ледяные тролли и пауледы, сходили с ума трибуны, что-то комментировали ведущие, то тут, то там слышались подбадривающие и восторженные выкрики. Воздух вибрировал от обилия гула, который подстегивал орудовать мечами еще ловчее, еще быстрее разделываться с существами, коих уже стало заметно меньше.
В какой-то момент у меня открылось второе дыхание. Не зря перед этим боем экономила энергию — ее накопилось столько, что сейчас я вытворяла то, на что раньше оказалась бы неспособна. Разом обрушивала удары на нескольких обнаглевших тварюшек, уворачивалась от атак им подобных и изредка исхитрялась улыбаться в далекие объективы, которые тут же транслировали мое лицо на большой экран.
По моим подсчетам, магических существ осталось около двадцати. Плюс-минус один.
— Да упокойся уже с миром! — возмутилась я непомерной живучестью одного пауледа.
И, призвав секиру, швырнула ее прямо в наступающую на меня тушку.
Хрясь! — разлетелись в стороны ледяные осколки, в следующее мгновение обратившиеся лужицами.
Уцелевшие животины оказались невероятно живучими, что натолкнуло на мысль: на них тоже поставили артефакты-усилители. Расправляясь с рьяно атакующим меня таргханом, я вновь бросила быстрый взгляд на Олдера и про себя отметила, что он явно не задействует весь свой магический потенциал. Словно специально действует медленнее обычного, подстраиваясь под… меня?
Не успела мысль окончательно сформироваться, как я — все еще сражающаяся с таргханом, — уловила справа от себя стремительное движение. Это один в край оборзевший и потерявший страх гартах несся прямо на меня!
«Не успею», — подумала я.
«Бей его!» — воскликнул рогатый.
«Мне уже начинать молиться?» — меланхолично спросил обладатель нимба.
В секунду всадив меч в таргхана, я растянулась на земле, буквально вжалась в нее, и разогнавшийся до предельной скорости гартах пронесся прямо надо мной.
Ага! Что, выкусило, чудище тупоголовое?!
А вот дальше дело пошло сложнее. Отставать «тупоголовое чудище» не намеревалось, а артефакт на нем стоял явно сверхмощный. К этому времени были повержены все таргханы и пауледы — остался лишь десяток гартахов и два тролля, причем усилителей абсолютно точно не пожалели для них всех.
Занятая собственными проблемами, передвижения Олдера я почти не отслеживала, лишь мимоходом отмечала раздающиеся с разных сторон характерные звуки, ознаменовывающие падения поверженных существ.
Убегая от гартаха, я резко развернулась и, пока он не успел остановиться и опомниться, швырнула несколько приправленных огнем ножей ему в ноги. Практически все отскочили — лишь одному удалось пройти сквозь броню и нанести небольшую рану.
Вот черт! Силен, зараза!
Отбившись от тролля, — не до него сейчас — я вновь сосредоточилась на гартахе, которому тем временем составил компанию еще один. Где-то поблизости рухнула на землю тяжелая туша — стало быть, еще одно очко в пользу Олдера. Я отдавала себе отчет, что если дойдет до подсчета количества поверженных тварей, буду ему уступать.
Сознание лихорадочно выискивало способы, как разделаться с разъяренными существами, причем как можно скорее, тело в это время машинально группировалось и перекатывалось, а руки орудовали мечами. Гартахи то пытались цапнуть зубами, отчего их пасти клацали в считанных миллиметрах от моей головы, то старались нанести удар хвостами — один все же зацепил и сбил меня с ног. Зрители тут же издали синхронный испуганный возглас и, как показалось, затаили дыхание.
На меня едва не наступила гигантская ножища горного тролля, на некоторое время потеснившего гартаха, но я успела откатиться, вскочить на ноги и всадить моментально призванный огненный меч прямо в большой палец. Тролль зашатался, взревел и попятился назад, прыгая на одной ноге, что вызвало очередной, теперь уже одобрительный зрительский гул. Однако расслабляться не приходилось, и атака гартахов не заставила себя ждать.
Да чтоб вас!
Снова мельком взглянув на Олдера, я отметила, что он забавляется с уцелевшим троллем. Именно что забавляется, попутно играючи уклоняясь от свирепых гартахов, и даже не делает попыток их прикончить!
Вот так значит, да? Фору решил мне дать, да? Шанс себя проявить, да?
Ну ладно, вы все сами напросились!
Меня накрыла она — шальная неудержимая волна, смывающая все границы и рамки сознательности. Я оказалась во власти безумного азарта, какой обычно оборачивался либо потрясающим результатом, либо тоже потрясающей, но уже катастрофой.
Вновь призвав секиру, я замерла и, неотрывно глядя на гартаха, прицелилась ему между глаз. Прямо в поблескивающий артефакт! Если попаду — взрыв будет такой, что на арене не уцелеет никто… разумеется, из тварюшек. Я же надену все имеющиеся в арсенале доспехи и буду надеяться на лучшее, а Олдеру, несомненно, тем более хватит сил себя защитить.
— Какое сражение! Какой напряженный момент! — долетели до меня обрывки комментариев ведущего. — Гартахов осталось всего восемь, горный тролль один, и мы видим, как нелегко приходится нашим игрокам. Олдер уклоняется от атаки, наносит ответный удар и… о, минус еще один гартах! Фелиция тем временем… минуточку! Что же намеревается делать Фелиция?! Она…
«Она» уже приготовилась и дожидалась удобного момента, когда все гартахи сгребутся в кучку, и один из них повернется к «ней» своей уродливой мордой. Словно почувствовав неладное, зверюги вдруг стали синхронно демонстрировать мне свои пятые точки, переключившись на Олдера. Такое вопиющее неуважение я стерпеть никак не могла и, не отпуская секиру, отправила в них несколько сгустков пламени. Это возымело нужный эффект, привлекло их внимание, и ко мне обратились сразу четыре чешуйчатые морды.
Я не медлила. Отбежав настолько далеко, насколько успевала, быстро обернулась к Олдеру, намереваясь предупредить, но он уже разгадал мой маневр сам и… подмигнул, чтоб его! Ну никакого напряжения, а я тут уже чуть ли не без сил падаю!
Земля под ногами завибрировала от громоподобного топота. Вся чешуйчатая братия во главе с ледяным троллем неотвратимо неслась прямо на меня. Я ощутила, как по виску скатывается струйка пота, облизала пересохшие губы, прикрыла один глаз и, прицелившись, отпустила секиру.
Время замедлилось.
Запущенное оружие перевернулось в воздухе несколько раз, я что есть мочи побежала в обратном направлении, попутно надевая всевозможные доспехи. Смешались воедино раъяренный рык, крики публики и испуганные ахи ведущих.
Взрывная отдача нагнала меня, когда я добежала почти до трибун. Вынудила упасть, подавляя рвущийся из горла болезненный крик, ослепила и оглушила, накрыла жаром, ударила в нос противным паленым запахом…
Инстинктивно закрыв голову руками, я прижалась к земле и крепко зажмурилась. Лежала так, пока не почувствовала, что все стихло, а затем, очень медленно разогнувшись, с неимоверным трудом поднялась на ноги, чтобы увидеть последствия своих действий.
На арене остался всего один. И это был Олдер. Его вид был точно таким, с каким он выходил на арену — ни единой не то, что раны, даже царапинки. А от всех магических тварей не осталось ни пепла, ни даже самой захудалой лужицы.
Всплеск оваций прервал неожиданно раздавшийся скрежет. Сердце моментально екнуло от понимания, что сегодня я его уже слышала.
Похоже, бой еще не окончен.
Появившаяся железная решетка поднялась вверх, выпуская на арену существо, увидев которое я просто обомлела. Впервые за весь финал стояла, скованная буквально паническим страхом и не могла ни пошевелиться, ни даже вздохнуть.
Немыслимо… где они такое чудовище вообще достали?!
Гигантские босые ножищи сделали несколько шагов вперед. Загромыхали цепи, что сковывали тяжелые мозолистые кулаки, и оковы пали, подняв в воздух пыль.
Новая волна зрительского гула была полна самого настоящего ужаса, вторящего моему. Возвышающаяся надо мной громадина, отбрасывающая тень на половину арены, являлась ни кем иным, как огненным подземным троллем, о которых прежде мне приходилось только слышать и читать. На них оттачивали навыки сильнейшие боевые маги со всего мира, эти существа держались строго в специально оснащенных подземельях, откуда путь наружу им был заказан, так как являлись такие тролли одними из самых опасных в мире созданий. Интеллектом они наделены не были, к боли оставались практически нечувствительны, а к любой магии — поразительно невосприимчивы.
И вот это мне сейчас надо с ним сражаться?!
«Все, теперь точно молюсь!» — решил нимбоносный, падая ниц.
«А я, пожалуй, это… пойду потихоньку», — сглотнул рогатый и упорхнул с моего плеча, оставив меня совершенно растерянную, беспомощную…
Стоп! Это я сейчас о себе, как о беспомощной подумала? Должно быть, от взрыва умом повредилась, если позволила себе такое! Да пусть хоть все маги мира выйдут — не отступлю, признавая поражение, ни за что!
Рядом как-то незаметно оказался Олдер. Встал рядом со мной и, глядя на страшенную громадину, небрежно облокотился на меч.
Пока тролль оправдывал отсутствие интеллекта, тупо озираясь по сторонам, я негромко спросила:
— Как думаешь, организаторы смерти нашей хотят?
— Всего лишь зрелища, — усмехнулся маг, расслабленность которого заметно убавилась. — Но поверь, моя прелесть, за твою смерть всех причастных к играм самих скормят гартахам и троллям.
Скосив на меня глаза, он хитро прищурился:
— Или готова сдаться?
— Только после тебя, — хмыкнула я, демонстративно призвав «братиков» и один самый большой меч. Мы еще посмотрим, чей огонь сильнее — тупоговоловой верзилы, или мой!
Словно услышав мои мысли, «тупоголовая верзила» развернула в нашу сторону все свое крупногабаритное тело, и маленькие глазенки налились кровью. Запах учуял! Разъярился!
Бегло переглянувшись, вперед мы с Олдером ринулись одновременно. От его близкого присутствия даже сил прибавилось — словно тот самый незримый, основанный на эмоциях ветер, снова подпитал полыхающее внутри меня пламя.