«Смерть на проводах»

Объявление войны последовало в феврале 1888 года. Тогда в одном из журналов Эдисона появился 85-страничный памфлет под названием «Опасность!». Помимо всего прочего, в нем гневно обличалась система переменного тока Вестингауза. Те, кто занимался ее разработкой и строительством, назывались «апостолами жадности» и «проходимцами», которые пытаются всучить некачественное оборудование доверчивым покупателям.

Эдисон снова выкладывал свой главный козырь: постоянный ток безопасен, а переменный, наоборот, смертельно опасен для жизни. И если практически любую деталь или провод в системе Эдисона «можно потрогать голой рукой», то переменный ток — это страшный убийца. В качестве подтверждения этого тезиса описывались несколько случаев гибели монтеров и других специалистов, работавших с ним. Эдисон обвинял сторонников переменного тока в «преступной безучастности к безопасности», а также в стремлении заработать на чрезвычайно опасных технологиях.

«Основатель этой дутой системы распространения, которая в наше время воспринимается любым здравомыслящим электриком как эфемерный призрак, и это с учетом того, что Питсбургская компания с каждым своим новым шагом погружается в болото разочарования», — кидал он камни в огород Вестингауза. А в конце бросал клич всем «силам добра»: «Все электрики, все, кто верит в будущее электричества, должны объединиться в войне за уничтожение этой дешевки — переменного тока».

Провода на улицах больших американских городов действительно стали источником опасности для жителей. В основном это были линии переменного тока, от которых работали сначала дуговые фонари, а затем еще и лампы накаливания. Поскольку Эдисон прокладывал свои кабели под землей, это давало ему лишний повод негодовать из-за «пренебрежения мерами безопасности» со стороны конкурентов. Тем более что случаи «смерти на проводах» — как окрестили их газетчики — происходили почти регулярно. Гибли и получали сильные удары током монтеры, дети, неосторожные граждане, да и вполне осторожные обыватели, которые становились жертвами несчастных случаев.

5 июня 1888 года газета «Нью-Йорк ивнинг пост» поместила статью, которая так и называлась — «Смерть на проводах». В ней шла речь о мальчике, который погиб от удара током на улице Бродвей. Автор гневно обличал «некоторые компании», которые «уделяют больше заботы всемогущему доллару, чем заботы о жизни и здоровье простых граждан». «Общественность должна смириться с постоянной угрозой внезапной смерти, чтобы компании могли иметь более высокие прибыли», — восклицал автор и призывал законодательно запретить использование переменного тока с напряжением выше 300 вольт.

Автором статьи был доселе никому не известный 20-летний инженер Гарольд Браун. До сих пор среди историков идут споры, что побудило его вдруг выступить с такой пафосной статьей. Некоторые видят в этом «длинную руку» Эдисона, другие считают, что у него не сложилась карьера в компании Вестингауза, третьи уверены, что он просто хотел привлечь к себе внимание. Это, кстати, ему удалось. Вскоре Браун уже выступал на заседании Совета по контролю за использованием электричества в Нью-Йорке. Там он повторил свои аргументы. Совет размножил их и разослал владельцам электрических компаний, в том числе и Вестингаузу.

Возмущенный Вестингауз в ответном письме объявил, что «изумлен нападками, которые являются самыми бесчеловечными, дискредитирующими и неправдоподобными» за все время конкурентной борьбы, которая происходила на его памяти. Он приводил свою статистику происшествий и несчастных случаев, по которой выходило, что в системе Эдисона дело обстоит куда хуже. Где же убедительные доказательства Брауна, спрашивали Вестингауз и его сторонники. На каком основании он требует запрета переменного тока?

Через некоторое время Браун опубликовал новое заявление: он готов вскоре предоставить доказательства. Но для начала сообщал сенсационную новость: мистер Эдисон (которого, как подчеркивал Браун, он «раньше никогда не встречал») пригласил его проводить опыты в свою лабораторию, обеспечив всем необходимым. Более того, куратором Брауна Эдисон назначил своего помощника Чарлза Бэтчелора — того самого, который несколько лет назад познакомил его с Теслой.

Браун не обманул — вскоре он представил свои доказательства. Они оказались настолько жуткими, что потрясли как его противников, так и сторонников.

* * *

Впечатлительным людям несколько следующих страниц лучше вообще не читать. Но как из песни слов не выкинешь, так и из истории развития электричества уже не выкинешь этих поистине позорных страниц, которые, к сожалению, останутся и в биографии великого изобретателя Эдисона.

Итак, 30 июля 1888 года Гарольд Браун собрал ведущих представителей «электрического мира» Нью-Йорка в Колумбийском университете для демонстрации «окончательных доказательств» опасности переменного тока. Тщательно одетый и набриолиненный Браун завел в установленную в помещении клетку большого черного Лабрадора, присоединил к собаке электроды и начал бить ее разрядами постоянного тока. Начали с 300 вольт, потом постепенно напряжение подняли до 1000 вольт. Собака была жива, хотя выла и корчилась от боли. Собравшиеся кричали на Брауна и требовали немедленно прекратить издевательство над животным. Невозмутимый инженер, выключив ток, заявил, что «у него будет гораздо меньше проблем, если мы используем переменный ток». После этого собаку ударили разрядом переменного тока напряжением в 330 вольт, от которого она умерла.

Этот опыт ни в чем не убедил электриков — они лишь испытали чувство отвращения к его автору. Но Браун не остановился. Он скупал бродячих собак по 25 центов и продолжал свои эксперименты. Вскоре он продемонстрировал репортерам, как менее чем за минуту можно убить переменным током сразу двух крупных собак.

Все эти жуткие демонстрации были, безусловно, на руку Эдисону: они наглядно убеждали общественность, как опасен переменный ток. Тем более что «убийством электричеством» еще раньше заинтересовались и власти — они уже давно искали способ наиболее гуманного, то есть быстрого и без мучений, способа осуществления смертной казни. 5 июня 1888 года губернатор штата Нью-Йорк Дэвид Беннетт Хилл подписал закон, по которому смертная казнь через повешение заменялась на умерщвление с помощью электричества. Он должен был вступить в силу 1 января 1889 года. Оставалось решить пару вопросов: первый касался самого аппарата для приведения приговора в исполнение, второй — какой тип электрического тока следует использовать: постоянный или переменный. И тут как раз под руку подвернулся Браун со своими экспериментами. Он почувствовал, что может отличиться еще больше. Теперь он был одержим идеей разработать прибор переменного тока, предназначенный для казни электричеством.

Эдисон всячески помогал Брауну в этом. Во-первых, ему было выгодно, когда выражения «смертная казнь» и «переменный ток» находились в одной связке, так как это бросало тень на систему Вестингауза. Ну а, во-вторых, почему бы не застолбить себе место и в этой, хотя и весьма специфической области? Ведь потом потребуются установка, настройка и обслуживание приборов для смертной казни в американских тюрьмах. Очень выгодный бизнес.

5 декабря 1888 года в лаборатории Эдисона и в присутствии членов комиссии по изменению способа смертной казни Браун убил переменным током теленка и лошадь. За «казнью» наблюдал и Эдисон. Газеты откликнулись на событие как-то нелогично. Они писали, что демонстрация опасности переменного тока получилась настолько убедительной, что он, без сомнения, будет вскоре запрещен «в этой стране», но станет более гуманным средством для казни преступников.

Эдисон довольно потирал руки. Зато Вестингауз был в ярости. Он разослал свой ответ в газеты, обвинив Эдисона в том, что вся его кампания обусловлена конкурентной борьбой с ним, Вестингаузом, которому «король Томас» проигрывает битву за электрификацию США. В доказательство этого утверждения Вестингауз приводил статистику, а «опыты» Брауна называл «опасными сенсациями» и указывал, что они «не представляют интереса для науки и безопасности».

Прочитав это заявление, Браун вызвал Вестингауза на «электрическую дуэль». Он предложил, чтобы Вестингауз пропустил через свое тело переменный ток, а он сам пропустит постоянный. «Мы начнем со 100 вольт и будем постепенно поднимать напряжение на 50 вольт за раз до тех пор, пока кто-то из нас не попросит остановить эксперимент и публично не признает свою ошибку», — заявил Браун. Но Вестингауз ему даже не ответил.

13 мая 1889 года суд штата Нью-Йорк приговорил к смертной казни некоего Уильяма Кеммлера: он обвинялся в том, что зарубил топором свою любовницу. «Дьявол с топором из Буффало», как его называли в газетах, должен был стать первым преступником, казненным электричеством. Браун, часто советуясь с Эдисоном, поспешно дорабатывал свой аппарат. Он подробно описывал его в газетах. Если раньше предполагалось, что осужденного будут казнить лежа, то теперь инструментом казни решили сделать массивный деревянный стул с высокой спинкой. «Обутый в сырые тапочки, осужденный пройдет к стулу, и его немедленно пристегнут ремнями, — писал Браун, — его ноги и руки опустят в раствор углекислого калия, поместив в ножной таз один полюс, а в ручной — другой. При таком превосходном контакте нет никакой возможности возгорания кожи, других неприятных эффектов прохождения тока через тело».

Заканчивал свою статью Браун в возвышенно-пафосном тоне, описывая момент после пуска тока: «Электричество почти со скоростью света уничтожает жизнь… Начнутся конвульсии мышц, которые пройдут через пять секунд, но не будет никакой борьбы или звуков. Его Величество Закон восторжествует, но преступнику не причинят никакой боли».

Браун становился известным человеком. Он открыл собственный офис на Уолл-стрит. Власти штата Нью-Йорк уже договорились с ним о поставке трех электрических стульев для тюрем Оуборн, Синг-Синг и Доннемора, но обещали заплатить ему первый транш в размере семи тысяч долларов только после того, как «первая казнь докажет, что устройство подходит для этих целей». Говорили, что за отдельную плату он был готов предоставить свои услуги в качестве исполнителя приговоров.

Между тем у Брауна возникли непредвиденные трудности. Ему нужно было где-то раздобыть генераторы переменного тока Вестингауза. Понятное дело, что в самой «Вестингауз электрик» его послали подальше. «На прошлой неделе я пытался купить или украсть динамо-машину Вестингауза, но потерпел неудачу», — жаловался он своему патрону Эдисону. Еще он попросил у него пять тысяч долларов на то, чтобы «продолжать деятельность».

Дальше началась настоящая спецоперация. По некоторым данным, Эдисон тайно договорился с компанией «Томсон — Хьюстон электрик» о покупке подержанных генераторов Вестингауза. Таким образом, эта проблема была решена. Но возникла новая. У «дьявола с топором» Кеммлера появился способный защитник — Бурк Кокрейн. Ходили слухи, что его работу оплачивал Вестингауз, который, естественно, очень не хотел, чтобы его имя и оборудование ассоциировались с орудием убийства. Кокрейн подал апелляцию на решение суда. Летом 1889 года он добился проведения судебных слушаний, чтобы выяснить, будет ли казнь на электрическом стуле действительно более гуманной, чем традиционное повешение.

Сначала казалось, что Кокрейн выигрывал. Свидетели признавали, что электричество далеко не всегда убивало животных безболезненно. На допросе Брауна адвокат его вообще «порвал», заставив признать, что у него нет даже законченного образования, не говоря уже о большом опыте работы в области электротехники. Кстати, Браун открыто врал, утверждая, что он никак не связан ни с одной компанией, в том числе и с Эдисоном. Тогда ему на помощь подошла «тяжелая артиллерия». 23 июля на слушания пришел сам Эдисон.

Зал был забит любопытными и журналистами. Впрочем, из-за своей глухоты Эдисон говорил очень громко, и его было слышно даже на улице. Покуривая сигару, он начал отвечать на вопросы Кокрейна, сможет ли электричество облегчить смерть человека. Он утверждал, что облегчит, если все устроить правильно.

Газетчики сообщали с места события: «Эдисон предлагает прикрепить к запястьям осужденного провода, опустить его руки в сосуд с водой, в которой растворена каустическая сода и через которую будет пропущена тысяча вольт переменного тока, затем надеть на голову осужденного черный мешок и в нужное время подать ток. Электричество пройдет через руки, сердце и мозг, в результате чего наступит мгновенная и безболезненная смерть». А на вопрос, обуглился бы Кеммлер после пропускания через него тока, Эдисон ответил, что он превратился бы в мумию.

Кокрейн не упустил случая расспросить Эдисона о его отношениях с Вестингаузом. «Любите ли вы мистера Вестингауза, как брата?» — ехидно поинтересовался он. После продолжительной паузы Эдисон ответил: «Я думаю, мистер Вестингауз очень способный человек». На вопрос о возможной связи с Брауном он уклончиво заметил, что ему не известно, имеет ли он отношение к его компании.

Правда, ушлые журналисты вскоре разнюхали о тайной связи Брауна и Эдисона. Кто-то проник в офис изобретателя электрического стула, украл его письма и передал в газету «Нью-Йорк сан». Из них было ясно, что он получал от Эдисона не только советы и помощь, но и деньги. Материал вышел под заголовком «Подкуплен одной электрической компанией, чтобы нагадить другой». Взбешенный Браун заявил, что разоблачает Вестингауза исключительно по идейным соображениям, как человека, который «продает яд под видом сахара». Репортеры восторженно потирали руки.

Тем не менее выступление Эдисона резко увеличило шансы сторонников электрической казни. Ведь если сам великий Эдисон говорит, что смерть будет безболезненной и почти мгновенной, то, значит, так оно и будет. Кому же еще верить, как не ему!

Противники продолжали обмениваться ударами. Вестингауз, не прибегая к оскорблениям оппонентов, дотошно описывал успехи своей компании. Например, с 1887 по 1888 год объем продаж его компании вырос с 800 тысяч до трех миллионов долларов. Он приводил конкретные примеры, когда даже сторонники постоянного тока переходили на его сторону. Эдисон и Браун лоббировали запрет переменного тока на законодательном уровне и вместе с тем делали все возможное, чтобы ускорить его внедрение в качестве орудия смертной казни. В штаб-квартире Эдисона разрабатывали коварные планы: «Поскольку динамо-машины Вестингауза будут служить цели наказания преступников, почему бы не воспользоваться выгодной нам ассоциацией в умах общественности и не ввести новый термин? Впредь говорить, что преступник был убит “при помощи Вестингауза” или его “приговорили к Вестингаузу”, по аналогии с именем доктора Гильотена, который приобрел бессмертие во Франции».

Тем временем апелляцию на приговор Кеммлера окончательно отклонили. 6 мая 1890 года состоялась казнь. Присутствовали журналисты и представители комиссии по изменению вида смертной казни. Самого Гарольда Брауна почему-то не было. Кеммлера усадили на стул, прикрепили электроды (почему-то совсем не к тем частям тела, на которые указывал Эдисон, а к ногам и голове) и включили рубильник. Сначала все решили, что казнь действительно прошла удачно и осужденный быстро умер. Но через несколько минут, «к ужасу всех присутствующих, грудь преступника начала вздыматься, на губах появилась пена, и он начал на глазах оживать». И умер только после повторной подачи тока, фактически мучительно поджарившись на стуле. Присутствующие были потрясены и теперь сравнивали казнь с действиями варваров и извергов.

Одна часть американского общества аплодировала новому изобретению как «шагу вперед на пути к высшей цивилизации» и «триумфу науки и гуманизма над варварством и зверством», другая — возмущалась, прочитав ужасающие рассказы в прессе. Когда одна серьезная утренняя газета озаглавила свою статью «Кеммлера вестенгаузировали», Томас Эдисон подумал, что его победа не за горами. Хотя и был не совсем доволен. Он обвинил исполнителей приговора в том, что они неправильно присоединили электроды. Что же касается Вестингауза, то он заявил: «Я не хочу говорить об этом. Это был жестокий инцидент. Лучше бы ему отрубили голову».

Как ни пытался Вестингауз откреститься от этого страшного происшествия, его компания начала испытывать проблемы. Ситуация запуталась окончательно. Вроде бы действительно была доказана опасность переменного тока (добавим: при неправильном с ним обращении). Вроде бы было продемонстрировано, что им можно убивать преступников (хотя и не так уж мгновенно). Вроде бы Эдисон и Браун добились своего. Но после первой казни начались протесты против электрического стула, которые били и по Эдисону. Но для Вестингауза дело обстояло куда хуже: вся эта компания угрожала погубить всю систему переменного тока. Нужно было начинать контратаку.

…Что касается электрического стула, то власти штата Нью-Йорк оказались в очень затруднительном положении после казни Кеммлера. От Брауна и Эдисона потребовали улучшить технический аспект последующих казней. Им рекомендовали увеличить напряжение до 770, а потом вообще до 1780 вольт. Они еще долго совершенствовали свое изобретение, испытывая его как на людях, так и на животных. В 1903 году разрядом в 6600 вольт была убита цирковая слониха Топси, которая до этого затоптала трех человек. Эдисон лично записал момент экзекуции на кинопленку, чтобы использовать ее в кампании против Вестингауза.

Казнь преступников электротоком все-таки постепенно вошла в жизнь Америки. Хотя время от времени по-прежнему проходила не так, как хотелось бы ее сторонникам, вызывая мучительную смерть осужденных. Несмотря на это, использование электрического стула ввели многие американские штаты, и эта казнь окончательно не отменена и по сей день. Правда, сейчас посадить человека на электрический стул могут только в восьми штатах.

В этом смысле Эдисон и Браун добились своего. Но вот парадокс: теперь «в умах общественности» этот способ убийства не ассоциируется с Вестингаузом. А вот о вкладе Эдисона и Брауна время от времени вспоминают. Кстати, к Брауну после описываемых событий журналисты потеряли интерес. Да и он сам больше так ничем и не прославился, хотя прожил до 1932 года.

Позже, уже в 1930-х годах, Тесла назовет электрический стул «чудовищным аппаратом». «Несчастные предаются смерти крайне немилосердным способом — их поджаривают заживо, — писал он. — В зависимости от индивидуальных способностей, некоторые полностью теряют сознание на некоторое время, но приходят в себя от острого чувства боли, и минута такой агонии эквивалентна целой вечности».

 

Соперники и шарлатаны. Снова «миллионы Вестингауза»

Это был только первый акт «войны электрических токов». Она продолжалась еще много лет, и мы еще не раз будем возвращаться к ней. Но в ее начале и первых «боевых действиях» Тесла непосредственно не участвовал. В 1888—1889 годах он сначала работал в Питсбурге у Вестингауза над доводкой своего двигателя, затем вернулся в Нью-Йорк и открыл свою лабораторию. Затем отправился в Европу, прежде всего в Париж, на Всемирную промышленную выставку 1889 года.

Итак, снова Париж. На выставке было что посмотреть. В том числе и работы русских электротехников — Яблочкова, Усагина (он представил трансформаторы собственной разработки), динамо-машину Полешко… Но главной «звездой» стал все же Эдисон. Его отдельный павильон каждый день посещали сотни людей, которые восхищались говорящими на разных языках фонографами, электрическими лампами и прочими изобретениями. Где бы ни появлялся изобретатель, его встречали аплодисментами и криками «Вива, Эдисон!». Французское правительство наградило его орденом Почетного легиона.

Сам Эдисон высоко оценил творение Александра Густава Эйфеля — Эйфелеву башню — и обедал с ним прямо на ней. Впрочем, скоро Париж ему надоел. «Когда же работают эти люди? — недоумевал он. — И над чем они работают? Я совершенно этого не понимаю».

Тесла же, наоборот, получал от Парижа удовольствие. Теперь он был уже не тот никому не известный инженер, который несколько лет назад покупал на последние деньги билет до Нью-Йорка. Из Парижа он отправился в Австро-Венгрию, точнее, к себе на родину, в Хорватию, где навестил мать и любимую сестру Марицу. Затем провел несколько дней в столице Сербии Белграде, где встречался с видными сербскими писателями и поэтами. И только после этого решил вернуться в Нью-Йорк.

Именно после возвращения из Европы он начал вести тот аристократический образ жизни, которым прославился в обществе. Тесла всегда был склонен к подобному стилю, но теперь у него были деньги и он мог себе позволить многое.

Он посылал деньги своей матери и сестрам. В течение 1890-х годов Тесла выслал им в общей сложности несколько тысяч форинтов — очень большую сумму. Родственники же присылали ему вина (вино Тесла очень любил и был очень недоволен тем ассортиментом, который имелся в США). Он признавался, что ждал это вино как «пришествия Мессии».

Тесла поселился в фешенебельном отеле «Астор-Хаус» и начал регулярно ужинать в ресторане «Дельмонико» на Пятой авеню, который высоко ценился даже среди местных гурманов. Вскоре здесь привыкли к его странностям: подавать на стол не менее 18 салфеток, чтобы лично протирать ими приборы и бокалы, или, скажем, ненависти к мухам. Тесла не скрывал, что опасается бактерий, и этот страх появился у него, когда он в первый раз посмотрел в микроскоп на каплю некипяченой воды. «Если вы когда-нибудь посмотрите несколько минут на отвратительных созданий, покрытых волосками, студенистых, с миллионом лапок, покрывающих все видимое пространство и постоянно шевелящихся и передвигающихся в самых невероятных направлениях, вы тоже откажетесь пить некипяченую воду», — говорил он.

Однако аристократический образ жизни вовсе не означал, что Тесла забросил работу. Наоборот, он по-прежнему проводил в своей новой лаборатории на Южной Пятой авеню по 12—15 часов в день. Тем более что с его изобретениями не все шло гладко.

«Войну токов» многие сводят к противостоянию Вестингауза, Теслы и Эдисона, однако это далеко не так. У этой войны было много «фронтов».

Как только двигатель Теслы и его двухфазная система стали известны в «электрическом мире», тут же раздались голоса, что приоритет этих изобретений принадлежит вовсе не ему. Некоторые даже обвиняли Теслу и его партнера Вестингауза в самом банальном плагиате.

В марте 1888 года (то есть за два месяца до знаменитого выступления Теслы перед членами Американского общества инженеров-электриков) итальянец Галилео Феррарис продемонстрировал в Турине электродвигатель переменного тока, работающий на принципе вращающегося магнитного поля. Феррарис построил несколько лабораторных моторчиков, которые развивали очень небольшую мощность в три ватта.

Но перспектив своего открытия Феррарис не понял. Хотя его доклад и был напечатан в журналах по электротехнике, он даже не стал подавать заявку на патент. И толька через несколько лет, когда об изобретениях Теслы говорили уже во всем мире, он заявил, что работал над своим двигателем еще с 1885 года, но никаких доказательств этого представить не смог.

Кстати, Тесла подал патентные заявки на свою систему еще в октябре 1887 года. То есть он в любом случае опередил Феррариса. А главное — представил готовый промышленный, а не декоративный мотор.

На приоритет в изобретении индукционного двигателя претендовали также американцы Чарлз Брэдли, Элихью Том-сон и Уильям Стэнли. Немец Фридрих Хазельвандер разработал многофазную систему производства и распределения электроэнергии, но вот двигателя не изобрел. Зато в 1890 году он провел между своей фабрикой мебели и лесопилкой линию не двухфазного, а уже трехфазного тока. Правда, заявку на патент так и не подал.

Но ни Тесла, ни Вестингауз тогда еще не знали, что у них появился куда более опасный соперник. Это был русский электротехник, эмигрировавший из России и работавший в Германии. Звали его Михаил Доливо-Добровольский.

В 1881 году Доливо-Добровольский был исключен из Рижского политехнического института за участие в антиправительственных выступлениях без права поступления в высшие учебные заведения Российской империи. Он уехал в Германию, поступил в Дармштадтское техническое училище, изучал электрохимию и электротехнику, преподавал, а в 1887 году его пригласила на работу компания AEG («Всеобщая электрическая компания»). В ней он проработал всю оставшуюся жизнь и в 1909 году стал ее директором.

К 1890 году Доливо-Добровольский разработал трехфазную систему распределения электроэнергии. Им были сконструированы трехфазные электродвигатели, генераторы и трансформаторы. Оказалось, что при улучшении магнитных свойств генератора и двигателя существенно уменьшался и расход меди в линиях передачи. Трехфазная система Доливо-Добровольского требовала всего лишь трех проводов в отличие от трехфазной же системы Теслы, которая предусматривала шесть кабелей.

Работа системы Доливо-Добровольского была наглядно продемонстрирована после того, как закончилось строительство линии электропередачи из Лауфена (там, на реке Неккар, была построена ГЭС) во Франкфурт-на-Майне, где проходила Международная электротехническая выставка. Протяженность линии составляла 175 километров. Ее испытания показали, что при напряжении в линии передачи в 15 тысяч вольт коэффициент полезного действия достигал 75,2 процента. Когда же напряжение повысили до 28 тысяч вольт, КПД составил 78,9 процента.

Это было огромным достижением электротехники. Система трехфазного переменного тока Доливо-Добровольского с этого времени начала применяться во всем мире, и многие уверены, что именно она положила начало современной электрификации. Но имелся один юридический казус. Дело в том, что в патентах Теслы описывались все случаи применения многофазной системы переменного тока. Несмотря на то что Доливо-Добровольский разработал свою систему самостоятельно, получалось, что компания AEG должна была либо выкупать у «Вестингауз электрик» эти патенты, либо платить ей деньги за их использование.

Сам Доливо-Добровольский не раз говорил, что приоритет в создании многофазных систем принадлежит Тесле, но его компания решила все-таки оспорить тесловские патенты. Еще бы, ведь на кону были миллионы и миллионы.

AEG начала оспаривать патенты Теслы в судах. Она утверждала, что они не распространяются на трехфазный ток. У компании Вестингауза были свои аргументы: система трехфазного тока Доливо-Добровольского является лишь одним из случаев, описанных в патентах Теслы. Но затем AEG вообще подвергла сомнению приоритет изобретателя в этой области. Начались судебные разбирательства, которые затянулись на многие годы.

Разумеется, эти разбирательства вредили репутации Теслы. Однако его поддержали многие весьма известные в области электротехники люди. Они доказывали, что уже в первых патентах Теслы имеется указание на систему многофазных токов.

Здесь стоит сказать несколько слов о Михаиле Пупине — сербском ученом и электротехнике, судьба которого чем-то напоминала судьбу Теслы.

Пупин родился в 1858 году почти на сербо-венгерской границе. Он учился в Праге, а в возрасте 16 лет эмигрировал в США с пятью центами в кармане (у Теслы было четыре). Работал чернорабочим, грузил уголь, затем сумел стать стипендиатом электротехнического факультета Колумбийского университета, который окончил с отличием в 1883 году. Тогда же стал гражданином США. Потом он учился в Кембридже и Берлине, работал в Берлинском университете, где получил степень доктора физики, а вернувшись в США, преподавал физику в Колумбийском университете.

В будущем Пупин станет автором многих изобретений в области телеграфной и телефонной связи: он, например, решил проблему увеличения дальности телефонного сигнала. Пупин разработал способ устранения низкой пропускной способности проводов, представлявшей главное препятствие переносу сигнала на дальние расстояния и проявлявшейся в виде шума. Его способ заключался в том, чтобы устанавливать индуктивные катушки на строго определенных расстояниях вдоль проводов. Этот метод получил название «пупинизации», а катушки стали называться «катушками Пупина».

Пупин также был одним из основателей Национального консультативного комитета по воздухоплаванию (NACA), который стал предшественником знаменитого Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA). В 1911 году его назначили консулом Сербии в Нью-Йорке.

…Пройдет еще немного времени, и Пупин присоединится к противникам Теслы — Эдисону и одному из основоположников радиосвязи Гульельмо Маркони, но тогда он сразу разглядел преимущество систем переменного тока Теслы. Он даже утверждал, что его чуть не выгнали из Колумбийского университета за их «прославление».

Теслу поддержали также такие известные ученые, как Бернард Беренд, профессор Уильям Энтони, молодой, но уже известный Чарлз Штейнмец и другие — с ними мы еще встретимся. Интересно, что Штейнмец вскоре стал главным консультантом «враждебной» Тесле эдисоновской компании «Дженерал электрик». Но он заявил, что Феррарис построил всего лишь маленькую игрушку и что в системе русского изобретателя нет ничего нового по сравнению с результатами Теслы. Потом его отношения с Теслой тоже изменятся далеко не в лучшую сторону.

Несмотря на все эти заявления в пользу Теслы, судебные тяжбы за оспаривание его приоритета длились более двадцати лет. Компания Вестингауза одержала в них полную победу, выиграв 25 процессов. Таким образом, даже юридически лишить Теслу чести открытия явления магнитной индукции и разработки многофазных систем переменного тока не удалось.

Помимо такого серьезного конкурента, как Доливо-Добровольский, у Теслы был еще один неожиданный, но весьма неприятный соперник — бывший цирковой гимнаст и фокусник по имени Джон Эрнст Уоррел Кили. Тот еще был тип! Во всяком случае, он почти 15 лет успешно дурачил околонаучную публику своим якобы изобретением, которое называлось «гидропневматический пульсирующий вакуумный двигатель». Как он работает — не понимал никто, кроме его создателя, который на эту тему предпочитал не распространяться. Зато объявил его «вечным двигателем», во что, как ни парадоксально, многие почти поверили.

Кили основал собственную компанию и открыл лабораторию в Филадельфии, где иногда проводил дни «открытых дверей». «Инженеры, ученые и капиталисты часто совершали паломничество в филадельфийскую лабораторию Кили, дабы увидеть “мотор Кили” в действии, — писали газеты несколько лет спустя. — Иногда он работал, а иногда нет, но у Кили всегда находилась отговорка… Он с легкостью оперировал научными и ненаучными терминами. Он говорил о “триединых течениях полярного силового потока”, “рефлективном действии гравитации”, “струнах массы”, “симпатическом распространении расстояния”, “деполярных эфирных волнах” и множестве других вещей, которые ничего не значили, но никогда не объяснял, почему его мотор работает и почему он так и не обратился за патентом».

А вот описание того, что происходило во время демонстрации: «Мистер Кили начал будить силу, ударяя по большому камертону смычком, а затем дотрагиваясь им до генератора. После двух или трех попыток, которые окончились неудачей, поскольку “не удалось затронуть струну массы”, он повернул маленький клапан в верхней части генератора. Когда раздалось легкое шипение, его приветствовали громкими криками. Можно представить себе состояние присутствующих — выражение “Кили, ты подобен всемогущему Богу!” было в порядке вещей».

В прессе началась настоящая истерия. Одни заявляли, что Кили сумел разбудить «таинственные силы эфира» и заставить их работать на человека. Сам «изобретатель» скромно назвал свой двигатель «величайшим научным открытием века». Другие же прямо заявляли, что он отъявленный шарлатан. В итоге Кили привлекли к суду, который потребовал объяснить принципы работы его изобретения. Но тот отказался. В ноябре 1888 года его посадили в тюрьму — по обвинению «в неуважении к суду», однако вскоре выпустили. Кили продолжил дурачить доверчивых граждан, и довольно успешно. Среди его спонсоров был, к примеру, Джон Джейкоб Астор — будущий партнер и инвестор Теслы.

После смерти Кили в 1898 году появились разоблачительные статьи о его «чудо-двигателе». В них говорилось, что «таинственной силой эфира», заставлявшей работать его мотор, оказался на самом деле сжатый воздух: «Великий Кили» в нужное время просто наступал на скрытую педаль, воздух шел из камеры, и двигатель запускался к восторгу присутствующих.

Подобных шарлатанов было немало. Казалось бы, при чем здесь Тесла? А ведь очень даже при чем. Потом Тесла будет высказывать идеи, которые многим покажутся невероятными, фантастическими или просто смешными. Над ним и будут смеяться, вспоминая Кили. Правда, уже гораздо позже некоторые из его «смешных» идей станут повседневной реальностью, но Тесла до этого не доживет. А вот сравнение с различными шарлатанами его сильно задевало.

Но была и другая сторона вопроса: не только публика, но и весьма серьезные ученые начали ставить его в один ряд с такими мошенниками, как Кили и компания. И, к сожалению, основания для этого были. Ведь Тесла тоже будет много говорить о своих сенсационных открытиях, изобретениях и устройствах, не объясняя, ни как они созданы, ни как они работают. И некоторые из его шумных сенсаций окажутся со временем не более чем пиаром и блефом. Но все это произойдет уже потом, когда и жизнь Теслы, и он сам сильно изменятся.

* * *

В ноябре 1890 года в мире разразился очередной финансовый кризис. На грани банкротства оказался крупнейший в Англии и один из самых влиятельных в мире банковских домов «Бэринг бразерс энд К° лимитед». «Когда дрожит Лондон, дрожь ощущается по всему миру. Вот почему Нью-Йорк трясет», — писал американский журнал «Уорлд». И правда: некоторые банки в Америке тоже зашатались под «британским ветром». Это не могло не сказаться и на положении различных компаний и корпораций, в том числе и электрических. Для продолжения «электрической гонки» и расширения своего бизнеса им требовались новые инвестиции, капиталовложения, банковские кредиты. А когда повсюду говорят о близком мировом финансовом крахе, какие уж тут кредиты.

Вестингауз хорошо понимал опасность ситуации. Задолженность его компании составляла 500 тысяч долларов. Если бы не кризис, это было бы не страшно, тем более что предыдущий год оказался для компании очень удачным. Системы переменного тока после некоторого спада, связанного с первой казнью на электрическом стуле, начали продаваться лучше. И не только в Америке. Вестингауз установил свою систему освещения в Гаване и вел переговоры об «электрификации» Китая. Но кризис путал все карты.

Дело дошло до того, что делегация служащих «Вестингауз электрик» выразила своему боссу готовность работать за половину зарплаты до тех пор, пока не закончится кризис, но Вестингауз, поблагодарив их, отказался. Он обратился к дружественным банкирам и бизнесменам с просьбой о финансовой помощи. Просьбу уважили, и на собранные деньги компания выпустила дополнительные акции, которые должны были получить инвесторы.

Однако некоторые из них стали ставить свои условия и требовать участия в управлении компанией Вестингауза. «Мы имеем право знать, что мистер Вестингауз собирается делать с нашими деньгами», — заявляли они. Вестингауз отказал. Тогда инвесторы потребовали вернуть деньги.

Сложности с финансами заставили Вестингауза обратиться к Тесле с просьбой пересмотреть их прежний контракт. Разработка его системы требовала больших вложений, но коммерческой выгоды пока не приносила. С другой стороны, только в США общая мощность электрооборудования, созданного на основе патентов Теслы, превысила 12 миллионов лошадиных сил. Если вспомнить, что Вестингауз обязался платить Тесле 2,5 доллара за каждую проданную лошадиную силу, то получается, что он должен был выплатить ему несколько (по некоторым данным, 12) миллионов долларов. Но сделать подобное компания была не в состоянии — это угробило бы ее окончательно. К тому же некоторые инвесторы стали открыто требовать, чтобы Вестингауз расторг невыгодный, по их мнению, контракт с Теслой.

Конечно, Тесла мог обратиться в суд, который, несомненно, поддержал бы его требования. Но и в этом случае «Вестингауз электрик» мог ждать крах.

Взвесив все это, Вестингауз отправился к Тесле и выложил карты на стол. Вариантов было два: первый — контракт сохраняется, но тогда Вестингауз покинет компанию и будущее многофазной системы переменного тока окажется неясным; второй — Тесла откажется от контракта, тогда компания будет спасена и Вестингауз продолжит внедрять систему Теслы.

Тесла думал недолго. «Мистер Вестингауз, вы видели во мне то, чего не видели другие, — сказал он. — Вы поверили в меня тогда, когда другие отвернулись от меня и моих изобретений. Это большая плата за все то, что я дал фирме, хотя и дал я немало». С этими словами он достал из сейфа контракт, разорвал его и бросил в корзину для мусора.

Вестингауз был изумлен. Наверное, он впервые видел, чтобы человек так легко отказался от нескольких миллионов долларов. «Я не нахожу слов для оценки вашего поступка, — заявил он. — Мне всегда было ясно, что вы не преследовали своими изобретениями никаких корыстных целей, а изобретали потому, что не могли не изобретать. Теперь я обещаю вам, что фирма “Вестингауз” приложит все усилия для распространения многофазной системы во всем мире».

Разорвав договор, Тесла отказался от своих притязаний не только на миллионы долларов по уже полученным процентам с продаж, но и от всех последующих. Что было бы, если бы он поступил по-другому? Как бы сложилась его судьба, если бы он получил эти миллионы? Кто знает…

Вестингауз сдержал свое обещание. Спустя несколько лет в обращении к предпринимателям Тесла написал: «По моему мнению, Джордж Вестингауз был единственным человеком на земном шаре, который смог принять мою систему переменного тока в существовавших тогда обстоятельствах и выиграть битву против предубеждений и власти денег. Он был первопроходцем, который впечатлял своим величием, одним из истинных благородных людей, которыми может гордиться Америка и перед которыми человечество находится в неописуемом долгу».

 

Высокие частоты и «чудеса света»

В феврале 1890 года в журнале «Электрикал уорлд» появилась статья Мартина, посвященная Тесле. Она сопровождалась фотографией. Для Теслы это была отличная реклама — первая крупная статья, да еще с портретом.

Мартин в это время вообще часто общался с Теслой. Изобретатель делился с ним своими идеями, рассказывал о сербских традициях, поэтах и народных героях. Во многом благодаря Мартину в «электрическом сообществе» стали ходить слухи о каких-то невероятных изобретениях молодого эмигранта из Австро-Венгрии. Теслу в этом сообществе и так уже знали, но Мартин постарался — и им заинтересовались еще больше.

Создав эту интригу, Мартин начал уговаривать Теслу еще раз выступить с докладом о своих работах на заседании Американского общества инженеров-электриков. Тесла сначала отнекивался, но, как и три года назад, Мартин его уговорил. Выступление было назначено на 20 мая 1891 года в том же Колумбийском университете.

Эта сенсационная лекция была описана журналистом и инженером Джозефом Уэцлером. Сначала он поместил статью в журнале «Электрикал уорлд», но потом решил, что об этом событии должен знать гораздо более широкий круг читателей, и напечатал свои впечатления о выступлении Теслы в престижном еженедельнике «Харперс уикли». «Мистер Тесла, — отмечал он, — совершенно пленил публику, не выпуская нашего внимания на протяжении трех часов».

Что правда, то правда. На этой лекции Тесла впервые продемонстрировал еще одну грань своего таланта. Сегодня бы его наверняка назвали превосходным шоуменом. Пожалуй, в этом Тесла не уступал ни своему современнику — шарлатану Кили, ни «звездам» конца XX века Кашпировскому и Чумаку, собиравшим на свои сеансы полные стадионы. Не удивительно, что некоторые его коллеги эту манеру выступления не приняли и поставили его в один ряд с самозванцами.

Тесла начал выступление немного нервничая, но постепенно успокоился. Он сообщил слушателям, что подошел в своих исследованиях к решению задачи, которая находится почти на самой границе возможностей человеческого разума: как освободить и использовать «бесконечную энергию», которую природа запасла во Вселенной. Он сказал, что собрал в своей лаборатории генератор переменного тока, который может выдавать напряжение в два миллиона вольт. Впрочем, добавил Тесла, для лекции он решил ограничиться проблемой «производства практического и эффективного источника света».

«Рассеяние электромагнитной энергии в пространстве, окружающем источник токов высокой частоты, позволяет использовать эту энергию для самых различных целей», — говорил изобретатель. «Гвоздем» его выступления стала демонстрация ламп, которые, по словам Теслы, работали на совершенно новых принципах. Тесла заявил, что на смену лампам накаливания должны прийти более современные и совершенные источники света. Он продемонстрировал несколько таких «источников» и, самое главное, — лампу вообще без нити накаливания. Кроме того, к ней не подходил ни один электрический провод, но она светилась так же ярко, как и обычная лампа накаливания.

Тесла объяснил, что как обычные лампы накаливания, так и специально им созданные будут гореть, если внести их в переменное электромагнитное поле высокой частоты. «Освещение лампами подобного рода, — говорил он, — где свет возникает не под действием нагрева нитей протекающим током, а вследствие особых колебаний молекул и атомов газа, будет проще, чем освещение современными лампами накаливания». «Тесла объявил устаревшими лампы Эдисона», — злорадно отмечали газеты, предвидя новый всплеск «войны токов» и, соответственно, новых сенсаций.

Тесла объяснил, как произошло, что вся его лаборатория оснащена подобными волшебными огнями, прототипами флуоресцентных ламп. «Я подвесил кусок металла на расстоянии от потолка на непроводящую веревку и соединил его с одним из концов индукционной катушки, другой конец которой был заземлен. Трубка с вакуумом теперь может находиться где угодно между кусками металла или вообще где угодно, лишь бы на определенном расстоянии между ними, и она будет светиться».

«Высокий, бледный мистер Тесла в своем отличном дорогом костюме просто держал лампу в руке, чем-то напоминая статую Свободы, и она горела», — делился впечатлениями Уэцлер. «Мы летим с непостижимой скоростью через бесконечное пространство, — закончил Тесла свое выступление, — все окружающее нас находится в постоянном движении, и энергия есть повсюду. Должен быть какой-то способ, чтобы использовать эту энергию гораздо лучше, чем в настоящее время. И когда свет получится из окружающей нас среды, и когда таким же образом без усилий будут получаться все формы энергии из своего неисчерпаемого источника, человечество пойдет вперед гигантскими шагами. Одно лишь созерцание этой великолепной перспективы возвышает наш дух, укрепляет нашу надежду и наполняет наши сердца величайшей радостью».

Зал разразился аплодисментами. Сторонники Теслы отмечали, что после этой лекции он занял место рядом с такими людьми, как Эдисон, Томсон, Александр Белл или один из создателей дуговой лампы, Чарлз Браш. Впрочем, не все прошло гладко: противники во время выступления отпускали едкие замечания и даже свистели. Среди них, кстати, был и Ми-хайло Пупин, которому идеи Теслы показались, мягко говоря, фантастическими.

«Во время лекции мистер Пупин со своими друзьями (скорее всего, с Элихью Томсоном и Карлом Херингом. — Е. М.) прерывали меня свистом, и мне было нелегко успокоить разбушевавшуюся аудиторию», — рассказывал Тесла. Потом, правда, Пупин извинился и, пытаясь загладить вину, написал Тесле письмо, чтобы договориться о встрече и демонстрации его двигателя, так как ему нужно было прочитать лекцию о многофазном токе. Но Тесла, видимо, обиделся. Отношения между ними начали ухудшаться.

«Лампы в руке мистера Тесла были похожи на огненный меч ангела справедливости», — написала после его лекции одна из нью-йоркских газет. «Мистер Тесла демонстрирует чудеса света», — вторила ей другая. «Лекция мистера Тесла долго будет жить в памяти каждого человека, который его слышал, открыв многим из них впервые, по-видимому, безграничные возможности применения и управления электричеством», — подчеркивал профессиональный журнал «Электрикал ревью».

Как раз на волне этой популярности, 30 июля 1891 года, Тесла стал гражданином США. Американское гражданство он ценил высоко и свидетельство о его присвоении повесил в своем кабинете на почетном месте. Он менял кабинеты и офисы, но свидетельство неизменно висело у него перед глазами.

Тем временем слухи о каких-то невероятных экспериментах Теслы росли как грибы после дождя. Говорили, что эти беспроводные лампы горели у него в лаборатории день и ночь, а сам Тесла время от времени пропускал через себя ток с напряжением в 10 тысяч вольт. Вокруг него образовывалось голубоватое сияние, а он сам оставался полностью спокойным и лишь улыбался. В свете «войны токов» и дискуссии об «ужасном убийце — переменном токе» эти разговоры возбуждали еще больший интерес к загадочному изобретателю.

И во многом эти слухи были чистейшей правдой.

После ухода от Вестингауза и открытия своей новой лаборатории Тесла занимался не только лампами новой конструкции, которые так удивили посетителей его лекции в Колумбийском университете. Много времени он уделял изучению свойств токов высокой частоты. Именно его работы в этой области во многом и положили начало такому явлению, как всемирная «тесламания», когда изобретателя начали награждать эпитетами вроде «повелителя молний», «волшебника электричества», «таинственного гения из Хорватии» и т. д.

Как мы помним, электродвигатель Теслы, благодаря которому началась его слава, работал на низкой частоте в 50 герц — из-за этого у него и возникли трудности с компанией Вестингауза. Но теперь Тесла решил попробовать увеличить частоту тока во много раз. Он собрал генератор, вырабатывавший ток частотой сначала 5 тысяч, а потом и 10 тысяч герц. Но и на этом он не остановился.

Для создания токов высокой частоты и высокого напряжения Тесла решил воспользоваться известным свойством резонанса, то есть явлением резкого возрастания амплитуды собственных колебаний какой-либо системы (механической или электрической) при наложении на них внешних колебаний с той же частотой. В первых своих установках — потом они получили название «резонансный трансформатор Теслы» или «катушка Теслы» — он получал ток частотой в 50 тысяч герц. Позже частоту удалось довести до 200 тысяч герц.

Для тех, кого более подробно интересует принцип действия его трансформатора, приведем цитату из книги биографа Теслы и электротехника Бориса Ржонсницкого: «Действие резонансного трансформатора основано на настройке в резонанс его первичного и вторичного контуров. Первичный контур, содержащий как конденсатор, так и индукционную катушку, позволяет получить переменные токи весьма высокого напряжения с частотами в несколько миллионов периодов в секунду. Искра между шариками разрядника вызывает быстрые изменения магнитного поля вокруг первичной катушки вибратора. Эти изменения магнитного поля вызывают возникновение соответствующего высокого напряжения в обмотке вторичной катушки, состоящей из большого числа витков тонкой проволоки, причем частота переменного тока в ней соответственно количеству искровых разрядов достигает нескольких миллионов перемен в секунду.

Наибольшей величины частота достигает в момент, когда периоды первичной и вторичной цепи совпадают, то есть когда наблюдается явление резонанса в этих цепях.

Тесла разработал очень простые методы автоматической зарядки конденсатора от источника тока низкого напряжения и разрядки его через трансформатор с воздушным сердечником. Теоретические расчеты изобретателя показали, что даже при самых незначительных величинах емкости и индукции в созданном им резонансном трансформаторе при соответствующей настройке можно получить путем резонанса весьма высокие напряжения и частоты».

Кстати, попутно Тесла сделал еще одно открытие, которым пользуются до сих пор. Для изоляции катушек сверхвысокой частоты он предложил помещать их в парафиновое, льняное или минеральное масло. Сейчас это масло называют «трансформаторным».

Итак, Тесла научился получать токи высокой частоты. Но возникал резонный вопрос: а зачем они вообще нужны? Тесла, конечно, не мог его проигнорировать. Но сначала он решил подробнее изучить свойства этого тока и его влияние на человеческий организм.

К тому времени уже было хорошо известно, что для человека опасен постоянный ток с напряжением от 120 вольт и выше. Что касается переменного тока, то сейчас, например, любой школьник младших классов знает, что пальцы в розетку совать нельзя — 220 вольт могут и убить. Но в бытовых электросетях используется ток низкой частоты — как правило, 50 герц.

С другой стороны, человек совершенно свободно переносит свет. А ведь свет — это электромагнитные волны очень высокой частоты. Может быть, и переменный ток очень высокой частоты так же будет хорошо переноситься человеком?

Тесла ставил эксперименты на самом себе. Сначала пропускал ток только через пальцы одной руки и обнаружил, что его действие на организм складывается из нагрева и возбуждения нервных клеток. Затем он стал увеличивать напряжение и частоту тока, пропуская его уже через обе руки. Надо сказать, что Тесла сильно рисковал — возможностей человеческого организма он все-таки не знал. Но все обошлось. Он убедился, что при частоте более 700 герц ток никаких болезненных ощущений не вызывает — организм на него почти не реагирует. Точно так же, как слух человека не реагирует на колебания свыше двадцати тысяч герц, а глаз — на колебания за пределами видимых цветов спектра.

Как говорил Тесла, в некоторых экспериментах он пропускал через себя ток напряжением в миллион вольт и частотой в 100 тысяч герц. Во время этих опытов ему и пришла в голову мысль об одном из способов практического применения своего открытия.

Считается, что дело было так. Однажды он увидел, как с окрашенного медного диска, случайно оказавшегося вблизи генератора, мгновенно испарилась краска. То же произошло и с рукой самого Теслы, когда он измазал ее типографской краской. Он решил применить этот эффект в медицинских целях, и это тоже принесло определенный успех: токи высокой частоты очищали кожу, а Тесла был уверен, что они убивают и ненавистных ему микробов. Вероятно, с тех пор у него и вошло в привычку регулярно принимать «электрические ванны». Потом он еще долго занимался разработкой и продажей аппаратов для электротерапии, и ее сеансы одно время пользовались большой популярностью в американских «светских кругах». Некоторые ее методы применяются и сегодня.

Но, конечно, электротерапия стала одним из «побочных» изобретений Теслы в процессе его работы с током высокой частоты. Главные же его интересы лежали немного в другой области.

В 1890 году Тесла получил свой первый патент в области применения высокочастотного тока. Он назывался «Способ эксплуатации дуговых ламп». В патенте описывался разработанный для их эксплуатации генератор, вырабатывающий ток с частотой пять тысяч герц. Тесла продолжил работы с осветительными приборами и вскоре уже мог демонстрировать те самые «самосветящиеся» лампы без нити накаливания.

В этих экспериментах он опирался на открытия знаменитых физиков — англичанина Джеймса Максвелла и немца Генриха Герца, установивших электромагнитную природу света. Но если свет представляет собой электромагнитные колебания определенной частоты, нельзя ли получить его путем искусственного создания таких колебаний? Тесле это удалось: он помещал лампы, наполненные разреженным газом, в электромагнитное поле работающего генератора тока высокой частоты, и они начинали светиться как бы сами собой.

Он считал, что электромагнитные колебания, которые создаются его высоковольтными катушками, связаны с колебаниями молекул атмосферы, и если он сможет закрыть атмосферные газы в стеклянные сосуды и с помощью электричества вызвать их колебание, то они будут излучать свет без тепла, поскольку энергию будут давать холодные электрические токи.

Строго говоря, он был не первым, кто вот так просто, на ровном месте, изобрел новый вид освещения. Его предшественники уже использовали высокие частоты, чтобы индуцировать свет, а английский физик и химик сэр Уильям Крук сделал то же самое с помощью высокого напряжения. Но Тесла был первым, кто соединил эти два подхода воедино.

Потом это, кстати, был один из самых популярных «номеров» его выступлений. Тесла заставлял светиться трубки различной формы. Однажды он показал публике трубки, изогнутые в виде латинских букв, составляющих фамилии великих физиков, — Бенджамина Франклина, Генриха Герца и Германа Гельмгольца.

Тесла создал четыре совершенно новых вида осветительных приборов, работающих на принципе электрического возбуждения молекул газа: лампы с твердым тугоплавким нагревательным элементом; лампы, наполненные люминофорами (веществами, способными преобразовывать поглощаемую ими энергию в световое излучение); лампы с разреженными газами; лампы, в которых газы светятся при обычном давлении.

Таким образом, Тесла был одним из создателей всем известных сегодня ламп люминесцентного освещения (в быту — лампы «дневного света»). Но патент на них он так и не получил. А зря — первые промышленные образцы этих ламп начали появляться уже перед Второй мировой войной. А после войны люминесцентные лампы прочно вошли в быт людей.

Конечно, Тесла проводил исследования в области освещения не только из-за эффекта, который производили эти изобретения на публику, хотя этот фактор он тоже использовал по полной программе. Тесла считал, что «существующие способы освещения слишком расточительны», что «следует изобрести лучшие способы и более совершенные устройства».

Во многом это был камень в огород Эдисона. Уже тогда были известны слабые места его ламп: низкий КПД и часто перегорающие нити накаливания. Они и сегодня остались такими же, хотя КПД сумели в определенных случаях повысить с пяти до 15—20 процентов. Тесла был уверен, что «по крайней мере в 20 раз, если не больше» света можно получить при одинаковых затратах энергии от его новых источников.

Изобретение Теслы потенциально подрывало монополию Эдисона на лампы накаливания. Только-только осенью 1892 года после семилетних судебных разбирательств (в историю они вошли как «семилетняя ламповая война») он отстоял свое право на использование патента на производство ламп. И тут появляется Тесла. Эдисон утверждал, что тот ничего нового не изобрел и что тесловские лампы дают мертвый белый свет в отличие от теплого и красивого желтоватого света ламп накаливания, который гораздо полезнее для глаз.

Первое утверждение Эдисона неверно, второе — спорно. Во всяком случае, дискуссия о том, какой свет полезнее — «теплый» от ламп накаливания или «холодный» от «ламп дневного света», — продолжается уже много лет. Опыт, однако, показывает, что рядовые потребители электричества более охотно использовали у себя дома желтый свет ламп накаливания, а вот люминесцентные светильники и лампы с различными газовыми наполнителями стали неотъемлемым атрибутом учреждений и предприятий: они работают гораздо дольше и потребляют несравнимо меньше электроэнергии.

Впрочем, в последнее время люминесцентные (а также другие, например светодиодные) источники света постепенно вытесняют и привычные всем лампы накаливания. В обиходе их называют «энергосберегающими лампами», так как они обладают значительно большей светоотдачей и, соответственно, способствуют экономии электроэнергии. Не последнюю роль в их популярности сыграли два фактора: во-первых, их можно ввинчивать в обычный электрический патрон (лампы «дневного света» требовали особого подсоединения), а во-вторых, производители добились того, что и они теперь могут давать теплый желтый свет.

Так что работа Теслы не пропала даром. Другое дело, что в первоначальном виде его идея не победила. Лампы, которые зажигаются при помощи генераторов тока высокого напряжения, широкого распространения не получили. Хотя бы потому, что для работы беспроводных светильников необходимы сильные электромагнитные поля, а они не так уж безвредны для человеческого организма.

Но и сам Тесла тоже виноват. Работа над «холодным светом» — альтернативными источниками освещения — была одним из самых перспективных направлений, которыми он занимался. Инвесторы готовы были вкладывать в его исследования немалые средства. Однако до конца он это дело не довел. Это, как мы увидим дальше, было в его манере — не доводить дело до завершения, если его увлекала какая-то новая идея. А уже вскоре после изобретения резонансного трансформатора Теслу все больше и больше занимала проблема, которая, в отличие от других, волновала его практически всю жизнь, — передача электроэнергии на большие расстояния без проводов.

 

«Тесламания» и мистика

В конце 1891 года Тесла получил приглашение прочитать ряд лекций в Европе. Там о нем уже тоже ходили самые разнообразные слухи. 16 января 1892 года он отплыл из Нью-Йорка и 1 февраля прибыл в Лондон. Здесь его ожидало выступление перед членами Лондонского общества инженеров-электриков. Оно состоялось 3 февраля.

Около трех часов Тесла рассказывал о своих экспериментах. В зале сидели самые известные люди британского «электрического мира»: Оливер Хэвисайд, сэр Джон Амброуз Флеминг, сэр Джеймс Дьюар, сэр Уильям Прис, сэр Оливер Лодж, сэр Уильям Крукс, Уильям Томпсон, он же лорд Кельвин, и другие.

«Я хочу спросить вас: что может быть интереснее изучения природы переменного тока? — говорил Тесла. — Мы видим, как эта энергия приобретает многообразные формы света, тепла, механической и даже химической энергии… Все эти наблюдения завораживают нас… даже если у нас ничего не получается, наши усилия не пропадут даром, потому что в наших трудах мы обрели часы несказанного удовольствия, направляя усилия на благо человечества…

С удивлением и восторгом мы наблюдаем действие странных сил, которые позволяют нам преображать, передавать и направлять энергию по нашему желанию. На наших глазах масса железа и проводов ведет себя так, словно она наделена жизнью».

Включив свой генератор, Тесла приступил к «чудесам». Он зажигал и гасил беспроводные лампы, заставлял светиться трубки различных форм и размеров. Затем пускал и останавливал на расстоянии электрические двигатели и демонстрировал возможность нагрева под действием токов высокой частоты различных предметов: как проводников, так и изоляторов.

«Моей главной целью было указать на новые феномены и распространить идеи, которые, я надеюсь, будут служить отправными точками для новых исследований, — сказал он в конце выступления. — Сегодня моим желанием было удивить вас необычными экспериментами. Ваши частые и щедрые аплодисменты убедили меня, что замысел удался».

Тесла заявил, что показал слушателям только одну треть того, что собирался показать. Слушатели не хотели расходиться и требовали продолжения. Некоторые интересовались: правда ли, что он «осмеливается пропускать ток через свое тело»? «Это результат длительных внутренних размышлений, — ответил Тесла, — но после расчетов и приведения разумных доводов я пришел к выводу, что ток не опаснее для жизни, чем световые вибрации». После этого он подошел к генератору, включил его и, пропустив сквозь себя ток, зажег две лампы, которые держал в руках.

«Как видите, я вполне жив», — сказал он. «Мы видим, но чувствуете ли вы боль?» — спросил один из присутствующих.

«Естественно, через руки проходит искра, на коже может ощущаться покалывание, иногда я получаю легкий ожог, но не более того. И даже этого можно избежать, если держать в руке проводник нужного размера, а затем создавать ток». «Несмотря на ваши доводы, мне кажется, что вы испытываете чувство человека, который собирается прыгнуть с Бруклинского моста», — сказал другой ученый.

После лекции Теслу попросили выступить еще раз — теперь уже перед членами Лондонского королевского общества (это британский аналог Академии наук). Он сначала отказывался, но его уговорил шотландский физик профессор Джеймс Дьюар — изобретатель термоса. «Я всегда был твердым человеком, — вспоминал Тесла, — но легко поддался настойчивым уговорам великого шотландца. Он усадил меня в кресло и налил полстакана великолепной коричневой жидкости, переливающейся всеми цветами радуги и напоминающей по вкусу нектар». «А сейчас вы сидите в кресле Фарадея и наслаждаетесь виски, которое он пил», — сказал Дьюар. Это не могло не тронуть Теслу — он согласился прочитать еще одну лекцию.

Лекция перед членами Королевского общества состоялась 4 февраля 1892 года. Председательствовал на заседании секретарь общества, выдающийся физик Джон Рэлей. После выступления и бурных аплодисментов в адрес Теслы он поднялся на кафедру. «Вы на редкость одаренный ученый, — сказал он. — Мой совет: сосредоточьте усилия на одной из ваших великих идей, разработайте ее до конца, дайте миру возможность воспользоваться ею как можно скорее. Что же касается ваших стремлений решать все вопросы, так сказать, с космическим размахом, то, право же, время для этого еще не пришло. Вы хотите от нас слишком многого».

В ранних, написанных еще в советскую эпоху работах о Тесле эти слова обычно интерпретируются так, что Рэлей просто не понял всех грандиозных планов ученого. Отчасти, наверное, это так, хотя с точки зрения сегодняшнего дня представляется, что секретарь Королевского общества был во многом прав. Тесла в своей жизни занимался множеством проблем «космического размаха», но лишь совсем небольшую часть из них довел до конца.

Сэр Уильям Крукс — человек, открывший такой химический элемент, как талий, получивший в лабораторных условиях гелий и сконструировавший газоразрядную трубку, прародительницу нынешних осциллографов и кинескопов, во время встречи с Теслой обратил внимание на его болезненное состояние и посоветовал ему отдохнуть. «Я надеюсь, вы уедете в горы вашей родины как можно скорее, — написал он. — Вы страдаете от переутомления, вызванного чрезмерной работой, и если не позаботитесь о себе, то не выдержите. Не отвечайте на это письмо и ни с кем не встречайтесь, но поезжайте первым же поездом».

Но Тесла поехал в Париж. Уже 18 февраля он выступил перед членами Французского физического общества и Международного общества электриков. Его лекция вызвала в газетах бурю откликов. «Ни один наш современник не приобрел столь быстрой широкой известности во всем мире, как этот молодой талантливый инженер-электрик», — писала «Элект-рикал ревью». Особенно всех зачаровывала работа катушек Теслы, которые выбрасывали из себя настоящие молнии голубого и сиреневого цвета длиной до нескольких метров. Любопытная деталь — катушки Теслы до сих пор используются в …шоу-бизнесе и различных клубных представлениях для создания спецэффектов. Но, конечно, не только там — об этом мы еще поговорим.

Наблюдательный Крукс оказался прав. В Париже Теслу в очередной раз настиг приступ странной болезни, которая преследовала его последние годы. Он вспоминал, что впал в состояние «забытья», которое характеризовалось «особым сонливым состоянием, вызванным продолжительным умственным напряжением».

Тесла утверждал, что в молодости страдал чем-то вроде амнезии: не помнил дат и исторических событий, но без труда вспоминал мельчайшие детали своих исследований, включая «письменные отрывки» из своих статей и «сложные математические формулы». Хотя, по его словам, память к нему стала постепенно возвращаться еще до отъезда в Америку, приступы этой болезни иногда случались с ним. Тем более что работа по 15—18 часов в сутки тоже делала свое дело.

В таком состоянии он получил в Париже известие, что его мать находится при смерти, и тотчас же поехал в родной Госпич. Там его встретили сестры, которые были замужем за сербскими священниками, и дядя Петар — местный епископ. Тесла держался из последних сил и успел застать свою мать живой.

Потом, когда он почувствовал полный упадок сил, его отвели отдохнуть в дом неподалеку. «Пока я лежал там беспомощный, — писал Тесла в автобиографии «Мои изобретения», — я думал, что если моя мама будет умирать, пока я здесь, рядом с ней, она наверняка подаст мне знак… В Лондоне вместе с моим недавним знакомым, сэром Уильямом Круксом, мы обсуждали вопросы спиритуализма, и я был под совершенным воздействием этих мыслей…»

Сэр Уильям Крукс действительно интересовался паранормальными явлениями, спиритизмом и телепатией. Он пытался изучать их со строго научных позиций и в итоге… пришел к выводу, что они не являются мошенничеством или галлюцинациями. Крукс утверждал, что лично наблюдал появления призрачных и осязаемых фигур, явления левитации, слышал загадочные голоса и т. п.

Скандал вокруг его заявлений принял такие масштабы, что появились даже предложения об исключении его из Королевского общества. После этого Крукс стал вести себя более осторожно. Но когда понял, что его авторитет в научном мире не подорвет уже ничто, то объявил себя убежденным спиритуалистом.

Разговоры с Круксом произвели на Теслу большое впечатление, хотя сам он, несмотря на все свои странности, был все-таки материалистом. И вот теперь, лежа в полубессознательном состоянии в Госпиче, он вспоминал об этих беседах: «Я раздумывал о том, что условия для того, чтобы заглянуть по ту сторону, были самыми подходящими, так как моя мама была гениальным человеком и особенно отличалась силой интуиции».

Всю ночь Тесла был в напряженном ожидании, но ничего не произошло до самого раннего утра. А утром, в легком сне или «обмороке», по его словам, он увидел следующее: «…облако с ангельскими фигурами чудной красоты, одна из которых с любовью смотрела на меня и постепенно приняла черты моей матери. Призрак медленно проплыл через комнату и исчез, а я проснулся от неописуемо прекрасного пения множества голосов. В то же мгновение ко мне пришла не выразимая никакими словами уверенность в том, что моя мать умерла. И это действительно оказалось так…»

Пораженный Тесла написал Круксу письмо, прося совета. Да и сам он «пытался найти внешнюю причину этого странного события». Характерно их различие в подходах: Тесла в отличие от Крукса так и не поверил в телепатию или спиритизм. Зато придумал «научные объяснения» этого явления. «И, к моему великому облегчению, мне удалось найти их после многих месяцев бесплодных усилий, — писал он. — Я увидел картину прославленного художника, в аллегорической форме представлявшую одно из времен года в виде облака с группой ангелов, которые, как казалось, парили в воздухе, и эта картина сильно поразила меня. В моем сне был совершенно тот же образ, за исключением черт, напоминавших мою мать. Музыка слышалась из находящейся неподалеку церкви — ранняя месса пасхального утра, все это удовлетворительно объясняло происшедшее в соответствии с научными фактами». То есть видение парящих ангелов Тесла приписал воспоминанию об эфирном изображении тех же предметов, которое он видел прежде, а поющие голоса могли доноситься из ближайшей церкви, в которой пасхальную службу исполнял хор.

Он и в дальнейшем продолжал искать причины случавшихся с ним странных происшествий и пришел к выводу, что все это объясняется тем, что человеческие тела имеют сходное строение и подвергаются одинаковым внешним воздействиям, в результате чего реагируют одинаковым образом. «Очень чуткое и наблюдательное существо, с высокоразвитым, целостным механизмом, действующим в точном соответствии изменяющимся окружающим условиям, наделяется выходящим за все границы механическим чувством, позволяющим ему избегать опасности, слишком неуловимые, чтобы ощущать их непосредственно, — писал он. — Когда он взаимодействует с другими, чьи управляющие органы словно бы неисправны, это состояние заявляет о себе и он чувствует “космическую” боль…»

Конечно, эта история — как, впрочем, и другие — вызывает много вопросов. Она известна только со слов самого Теслы, а следовательно, никаких объективных событий для изучения нет. Мы не можем точно сказать, что тогда происходило с Тес-лой — галлюцинации, сон, оптический обман, что-то еще, или же его рассказ является самой обычной выдумкой. Хотя вряд ли: зачем ему, в таком случае, придумывать целую теорию о «космической боли»? Неизвестно также, были ли эти видения следствием его странной болезни, и что это была за болезнь — ведь мы знаем о ней в основном тоже по рассказам Теслы.

На этот счет выдвигались самые различные версии: потеря памяти стала следствием или напряженного умственного труда, или перенесенной в детстве тяжелой формы холеры, или опытов по пропусканию тока через собственное тело. Но ответа нет. Что же, в биографии Теслы таких «белых пятен» немало.

В Госпиче он оставался несколько недель — болезнь на этот раз разыгралась не на шутку. Он собирался поехать и в Россию, но, видимо из-за болезни, ограничился относительно недалекими поездками — в Загреб, Белград и Будапешт. Особенно тепло его встречали в Белграде.

Тесла прибыл в столицу Сербии 1 июня 1892 года. Газеты писали: «Когда господин Тесла вышел из поезда в обычном дорожном костюме, раздались восторженные крики». Тесла поселился в отеле «Империал». Там у него состоялась встреча с физиком Джордже Станоевичем — одним из организаторов электрификации Белграда. Станоевич сказал, что мечтает написать о нем книгу — первую на сербскохорватском языке. Через два года книга «Никола Тесла и его дело» действительно вышла.

На следующий день вместе с министром просвещения Сербии Тесла отправился в королевский дворец. Его принимал король Александр I Обренович и наградил орденом Святого Саввы II степени. Этот орден присуждался «за службу в сфере образования, литературы, церкви и изящных искусств» и стал первой государственной наградой Теслы.

Во второй половине того же дня он выступил перед студентами и преподавателями Высшей школы. «Как вы видите и слышите, я остался сербом, хотя и живу за океаном, где занимаюсь своими исследованиями, — начал свое выступление Тесла. — Нужно, чтобы и вы своими знаниями и своим трудом прославили Сербию во всем мире».

Пожалуй, такого приема Тесла не видел еще ни разу. Студенты устроили настоящую демонстрацию в его честь перед отелем, в котором он остановился. Вечером в кафане «Смуте ковац» в честь Теслы устроили торжественный обед. «Гвоздем» программы стало выступление известного сербского поэта Йована Йовановича (он печатался под псевдонимом Змай). Он прочитал посвященные Тесле стихи, в которых назвал его «сербским гением» и «сербским волшебником». Растроганный Тесла прослезился и поцеловал поэту руку. Не смогли сдержать слез и многие из приглашенных гостей.

Пребывание Теслы в Белграде стало явным признаком надвигающейся «тесламании». Впрочем, надо сказать, что, несмотря на восторженное к нему отношение со стороны сербов, сербские ученые оказались куда более строгими судьями: в конце того же 1892 года он не был избран членом Сербской королевской академии. Членом-корреспондентом академии Тесла стал в 1894 году, а академиком — только в 1937-м.

Затем Тесла побывал в Германии. В Берлине он, в частности, встречался с физиком Генрихом Герцем. Как известно, Герц доказал существование электромагнитных волн, а также что скорость их распространения совпадает со скоростью света и что сам свет — это разновидность электромагнитных волн. В 1887 году он даже собрал прибор, позволявший генерировать и улавливать электромагнитные волны без проводов. Работы Герца легли в основу развития радио, хотя он считал их скорее теоретическими, чем практическими. Однажды он сказал, что теперь точно известно, что «мы всего-навсего имеем таинственные электромагнитные волны, которые не можем видеть глазом, но они есть». «И что же дальше?» — спросил его один из студентов. Герц пожал плечами и ответил: «Я думаю — ничего».

Тесла, которого уже все больше и больше занимала возможность передачи энергии без проводов, попробовал начать с Герцем дискуссию по теоретическим и практическим вопросам. Он хотел убедить немца, что генератор высокочастотного тока мог создавать намного более эффективную частоту для передачи беспроводных импульсов. Но дискуссии не получилось. «Он выглядел разочарованным до такой степени, что я уже пожалел о своей поездке и с сожалением расстался с ним», — вспоминал Тесла. Правда, в то время Герц был уже тяжело болен. Через два года ему сделали неудачную операцию и он умер от заражения крови.

Тесла возвращался в Нью-Йорк на пароходе «Августа Виктория», на который сел в Гамбурге. Разумеется, сейчас его плавание в Америку было совсем другим, чем восемь лет назад. Он расположился на пароходе со всем возможным комфортом, в каюте первого класса, и неспешно прогуливаясь после обеда или ужина по палубе, размышлял о своих встречах в Европе и спорах с выдающимися учеными. Вспомнил он и об одном случае в Альпах, который с ним произошел во время этой поездки. Увидев, что приближается гроза, он стал наблюдать за своим любимым явлением и заметил, что дождя не было, пока не сверкнула первая молния.

«Такое наблюдение привело меня к мысли, что эти два явления были тесно связаны, подобно причине и следствию, и по дальнейшем размышлении возникло заключение — электрическая энергия, вовлеченная в процесс низвержения воды, была невелика, функция молнии во многом подобна действию чувствительного спускового крючка, — писал Тесла. — Здесь проявилась удивительная возможность их успешного взаимодействия. Если бы можно было воздействовать на атмосферу электрической энергией необходимого свойства, преобразилась бы вся наша планета и условия жизни на ней. Солнце извлекает воду из океанов, ветра гонят ее в отдаленные регионы, где она пребывает в состоянии тончайшего равновесия. Если бы в наших силах было нарушать его когда и где угодно, мы могли бы управлять этим могучим животворным потоком по своему усмотрению. Мы могли бы орошать бесплодные пустыни, создавать озера и реки и обеспечивать себя энергией в неограниченных количествах. Это был бы самый эффективный способ использования Солнца для нужд человечества. Осуществление проекта зависело бы от нашей способности применять электрическую энергию так, как предписано природой… Это выглядело безнадежным предприятием, но я решил попытаться и, возвратившись в Соединенные Штаты летом 1892 года, без промедления приступил к работе, которая представлялась мне тем более привлекательной, что этот же способ применялся бы для успешной беспроводной передачи энергии».

Вот так. Как же можно было послушаться совета сэра Уильяма Крукса и сосредоточиться на какой-нибудь одной проблеме, когда перед ним открывалась перспектива преобразования всего мира?

31 августа 1892 года журнал «Электрикал энжинир» сообщил о возвращении Теслы, выдающегося инженера-электротехника, на пароходе «Августа Виктория» из Гамбурга. «Блистательный прием Теслы инженерами-электротехниками Европы стал частью истории электричества, так же как и его изобретения и исследования, а почести, которых он был удостоен, позволяют американцам гордиться тем, кто избрал эту страну своим домом», — отмечалось в журнале.

Он вернулся в Америку уже всемирно известным человеком. Пока еще, правда, в основном в кругах специалистов, но популярность Теслы росла с каждым днем.

Прожив три года в отеле «Астор-Хаус», Тесла вскоре после возвращения из Европы переехал в отель «Герлах». Это был современный по тем временам отель, оборудованный лифтами и электрическим освещением, позиционировавший себя как «семейный».

«Герлах» находился на Двадцать седьмой улице, между Бродвеем и Шестой авеню — совсем недалеко от нового роскошного квартала Нью-Йорка Медисон-сквер-гарден с магазинами, театрами, ресторанами и галереей, которая тогда еще только строилась на деньги магната Джона Пирпонта Моргана.

После того как он окончательно обосновался в новом отеле, Тесла отправился к себе на работу — в лабораторию. Он шел пешком и вдруг заметил, что владельцы магазинов, кафе и других заведений, увидев его, показывают на него пальцами, оживленно переговариваются и машут ему руками. Оказывается, даже здесь, в квартале, где находилась его лаборатория, знали, что он стал «звездой» мирового масштаба.