Весенняя толпа, выхожу из автобуса. Слепой измерил пространство тростью. Привычные движения позволяли не натыкаться на окружающих, обеспечивая то, что в постели зовется свободой одного от другого тела под нестройные вздохи. Лишь пограничного баобаба не хватало в пустыне. С видовой площадки пространство представляется театром. Вихрастые кроны деревьев меняют представление о расстоянии. Купола облаков со стальными каймами зажигают отсветы в каждом дворе, ни одного не минуя, где в трехмерных белых постройках со стеклянными сотами окон обитают непримиримые люди. Прежде я не умела читать, теперь научилась. Письмо же я освоила раньше — так ребенок сначала учится говорить, а потом уже думать, и в итоге слово и мысль тормозят друг друга, словно близнецы, когда горячатся, что-то между собой поделить не могут. Каждый сам по себе за чертой пустого пространства.