Уже второй, потраченный впустую, день минул под крышей таверны «Золотой грошик» за бесконечными спорами, пересудами, распределением обязанностей, ни на шаг не приблизив, так и не сошедшихся в едином мнении, компаньонов к решению общей задачи. Если не брать в расчет удачной продажи скипетра, за который Маулу удалось выручить три тысячи золотых империалов, компания и вовсе потратила за зря столь драгоценное время.

— Хорошо, давай пересчитаем заново. — согласился Гарт, покосившись на Бешеного пса, в очередной раз сбившего компаньонов со счета, который, в добавок, не желая уняться, всё утро выдвигал какие-то абсурдные идеи. — Не мешай. И хорош трещать. Как сорока! Знавал я одного говорливого с базарной площади Шадизара.

— И что с того? — едва не взорвался Саркул, как всегда, приняв сказанное за угрозу или оскорбление в свой адрес.

— Да, ничего! — выругался Маул, которому за всё утро не в меру болтливый Пёс также успел порядком надоесть. — Язык ему отрезали, чтобы молчал впредь.

— Как это относиться к делу? — прищурился демон, доходя уже до откровенного маразма. — Я дело говорю. Не покупать корабль надо, а отобрать силой или украсть на худой конец. Тогда и деньги считать не придётся.

— Послушай, надоел. Ну, честное слово… — взмолился Гарт.

— Базарные бабы. — сквозь зубы процедил Саркул и отошел к окну мух давить, ворча себе под нос проклятия на неизвестном остальным языке.

Вместо ответа Гарт лишь покачал головой, не было у него ни времени, ни желания припираться со столь ретивым и вздорным членом команды.

— Итак, продолжим. — Маулу пришлось начать расчеты с самого начала. — Десять тысяч колдуна, три за скипетр, мои восемь камешков должны на пять с небольшим потянуть, а может и больше, изрядно поторговаться, правда, придется. Ладно, округлим до пяти. Итого восемнадцать.

— Маловато будет. — отозвался Гарт.

— А что этот бездельник говорил по поводу цены? — Маул указал пальцем на Конана, который, не смотря на столь поздний час, продолжал безмятежно спать, временами разражаясь громким храпом. Как только такое случалось, он получал безжалостный тычок в спину, от чего спросонья ворчал на каком-то ужасном гортанном наречии, вероятно, думал Маул, родном языке, упорно не желая просыпаться. — Он ведь ходил вчера узнавать на счет корабля, или не ходил?

— Ходил. Да, только дорого это. Хороший корабль, на худой конец, на двадцать, а то и все двадцать пять потянет. Смотря, конечно, у кого брать. Если перекупщик попадется, то…сам знаешь. — безнадежно махнул рукой Гарт. — Ну, а ежели очень постараться, можно и за восемнадцать договориться. Только толку с того, ведь, ещё команду нанимать надо, охрану, налог в казну платить. Благо, оружие есть, теперь хоть об этом беспокоиться не надо.

— Ну и…

— К этим восемнадцати еще бы десяток, и — полный порядок.

— Много.

— Есть, конечно, ещё один вариант…

— Какой вариант?

— Новый корабль строить. Тогда в пятнадцать обойдется.

— Нет, так не пойдет. Это может занять луны три, а может и больше. Слишком долго. Мы столько ждать не можем.

— Какие у тебя предложения?

— За семнадцать договоримся.

— Каким это образом? — прищурился Гарт.

— Это моя забота. — ответил тёмный воин.

— Что делать мне?

— Буди Конана, и поговорите с местными, нам нужен капитан и команда. Но для начала неплохо бы в храм Митры наведаться за картой. Я и Саркул пойдем в порт, разведаем обстановку, попробуем договориться на счёт корабля. Встречаемся здесь вечером, как обычно.

— Подожди-ка. К чему такая спешка? Мы ведь даже точно не знаем, какое море…

— Вилайет.

— Мне бы такую уверенность. — засомневался Гарт.

— Буди Конана. Пора делом заняться. — посоветовал Маул, давая понять, что разговор окончен.

Маул и Саркул вышли, прикрыв за собой дверь. Вскоре послышались тихие отголоски их удаляющихся шагов и скрип ступенек старой лестницы. Гарт остался наедине со спящим другом, с тишиной, и с самим собой. Было над чем поразмыслить:

`- Откуда такая уверенность в местонахождении талисмана Воды у этого человека, вернее, человеческой оболочки, скрывающей в себе темный холодный разум? Кто он? Откуда пришел? Чего добивается? Зачем ему союз с демонами Савани? — мучали Гарта вопросы, разрешить которые он пока не мог, но в скором времени рассчитывал сделать это, и не без помощи киммерийца. — Странно всё это'.

`- Странно? Пожалуй, здесь ты прав. — в ход его рассуждений вмешался властный голос неизвестного собеседника. — Ты ничего не выяснил, а время потрачено. Время — это единственное из всего, что неподвластно нам, и оно уходит. Вижу, ты не смог осуществить задуманного. Что ж, печально'.

`- Да, я не смог, но не вини меня. Наши враги не дремлют. Они оказались осмотрительнее, чем мы предполагали. Если сделать большее, то нарушится равновесие. Мы не можем вмешаться напрямую, мы можем лишь ждать и наблюдать…

`- Пока преисполненный гордости враг не нанесёт нам сокрушительного поражения'?

Нет. Пока враги не выдадут себя каким-либо иным способом, и их намерения не обнажатся'.

`-Боюсь, этого недостаточно'.

`- Тогда, зачем я здесь'?

`- Чтобы наблюдать'.

`- Зачем'?

`- За движением наших врагов'.

`- Куда'?

`- Не утруждайся задавать вопросы, ответы на которые давно известны. Если ты не справишься, то ничто уже не будет иметь значения'.

`- Так, значит, ты всё знал заранее?! Скажи мне'.

'- Не время. Знания наши не определённы. Ты должен прийти к ответу своим путем. Разве ты сам не хотел этого'?

`- Возможно, я ошибся'.

`- Возможно и так. Но сделать большего ты не смог бы'.

`- Знаю'.

Гарт очнулся из-за слабого ощущения дискомфорта, ему показалось, что внезапно его окатили ледяной волной, а затем, когда сознание начало проясняться, он почувствовал сырость. Вода!

— Хидрадис. — простонал Гарт, приходя в себя.

— Что?! Кром! Ты что несёшь?! — ругался Конан, держа в руке пустое ведро, содержимое которого только что выплеснул на приятеля. — Да очнись же ты, наконец. Что с тобой? Ты едва концы не бросил! Бледный, как сама смерть, глаза закатились, не отзываешься на голос, на удары не отвечаешь. Рановато ты на Серые равнины собрался. В какой преисподней тебя демоны носили?

— Ладно тебе причитать. — промямлил Гарт. — Порядок.

— Пить меньше надо! — не унимался варвар.

— Кто бы говорил. — всё ещё чувствуя слабость во всём теле, произнёс Гарт.

— На меня не смотри. — возразил Конан.

— О боги, теперь придется одежду менять. — помотал головой Гарт, стряхивая с волос капельки воды.

— Ничего, уже за полдень, на солнце просохнешь. — подбодрил его Конан. — Пойдем вниз, перекусить надо. У меня в желудке…

— Знаю, знаю — пусто, как на морском дне. Ты уже как-то об этом говорил.

— Верно! Так какого Сета мы здесь стоим?

Приятели вышли из комнаты и направились в обеденный зал, где их уже ожидал только что поданный к столу завтрак. Трактирщик, видимо, заметив бегающего с ведром варвара, решил, на всякий случай, позаботится о съестном, зная, что Конан проснувшись, имеет обыкновение пребывать не в лучшем расположении духа, и в первую очередь думает о еде и вине, а уж потом обо всём остальном. К тому же странноватые постояльцы в долгу не оставались, и за расторопность щедро расплачивались звонкой монетой.

Позавтракав, приятели решили не откладывать дел в долгий ящик и прямиком отправиться в храм Света, чтобы переговорить с митрианскими священниками по поводу карты искомого острова, принадлежащего архипелагу «Трёх островов», о существовании которого они узнали из переписки мага с покойным ныне графом Гертарисом.

Конан выглянул в окно и с удивлением отметил, как быстро, внезапно и неожиданно для этого времени года произошли изменения в погоде, так соответствовавшей теперь его настроению. За несколько суматошных дней, минувших в суете и бесконечных поисках истины, на долю искателей приключений, охотившихся за талисманом Воды, выпало и так немало неожиданностей, так что удивляться было нечему.

В лицо варвару повеяло свежестью и прохладой, что принес шквальный ветер с морских просторов Вилайет на смену зною и духоте, вот уже полных две седмицы царивших в Султанапуре. Его порывы нагнали свинцовых туч, спрятав за непроницаемой пеленой раскаленный диск полуденного солнца. Заморосило. Природа ожила, чахлая изнеможённая многодневной жарой зелень городских парков, садов и цветников своими многочисленными руками потянулась к благословенному небу, жадно выхватывая каждую капельку живительной влаги.

— Тебе не кажется это странным? — туманно произнес варвар, продолжая созерцать накатывающуюся непогоду.

— Что именно? — отозвался Гарт.

— Дождь. — вздохнул Конан. — Надо же! Именно сегодня. Похоже, боги не хотят, чтобы мы отправлялись за талисманом.

— С чего ты это взял? — удивился Гарт.

— Понятия не имею. — вздохнул Конан. — Просто кажется мне так.

— Ты, оказывается, непроходимый пессимист. — хмыкнул асс.

Конан промолчал, не зная, чем возразить на замечание, поскольку даже не понял значения последнего слова, сказанного его товарищем. Неужели время способно так сильно изменить человека? Конан всё больше убеждался в том, что не узнаёт прежнего Гарта.

А дождь всё усиливался, постепенно перерастая в настоящий тропический ливень — явление отнюдь нечастое в здешних широтах.

— Ты о чем задумался? — прервал Гарт затянувшуюся паузу.

— Да так…ни о чём. — не поворачиваясь к собеседнику, ответил варвар. — Любуюсь видами. Посмотри-ка лучше, такого дождя я от роду не припомню. Близится гроза.

— Знаю. Чему быть, тому не миновать. — загадкой ответил Гарт.

— То есть? — не понял варвар.

— Да так…к слову пришлось. — усмехнулся асс.

— Ты чего-то не договариваешь, приятель? И знаешь куда больше моего. Странно как-то всё складывается…

— Учить доверять людям. Это может быть полезно.

— Доверяю я только двум вещам…

— …себе и собственному мечу. — перебил Гарт. — Может ты и прав…

— Что ты этим хочешь сказать? — насторожился варвар, почувствовав в словах друга определённую подоплеку.

— Забудь. — махнул рукой Гарт и замолчал.

И снова пауза, долгая и многозначительная. Совершенно неожиданно Конан осознал, что Гарт стал мудрым, что невозможно в такте годы. В который раз он поймал себя на том, что не узнаёт старого друга, который с момента их последней встречи изменился почти до неузнаваемости. Конан насторожился, подозрения закрались в его душу, но вида он не подал. Он зарёкся, во что бы то ни стало разрешить и эту тайну.

— Натягивай плащ, пора отправляться в храм Митры. — распорядился Гарт. — Чем быстрее всё это закончится, тем лучше будет для всех нас.

— Кром! Не самое лучшее время для прогулок. — проворчал варвар, подхватывая плащ.

Приятели плотнее закутались в плащи из плотной парчи и, бросив завистливый взгляд на греющихся у очага постояльцев, покинули таверну, громко хлопнув за собой дверью.

Ненастная погода, и в самом деле, пугала своей свирепостью. Дождь дробью бил по мостовой, бурные потоки воды, местами достигая колен, сбегали по узким улочкам, устремляясь к морю, ветер срывал капюшоны и безжалостно трепал одежды одиноких путников, спешивших к центру города, где на широкой площади, величаво возвышаясь над прочими постройками, стоял белокаменный храм Митры.

Двери храма не запирались, ибо в любое время дня мирянам дозволялось посещать святилища бога Света. Промокшие насквозь путники, переступили порог величественного сооружения и оказались в светлой просторной зале, освещенной огнями сотен свечей. Вошедших сразу же заметил митрианский послушник — молодой худощавый парень зим пятнадцати. Звучно выстукивая сандалиями на деревянной подошве по мраморным плитам пола, он заторопился навстречу, будто бы догадываясь, что в обитель Света пожаловали далеко непростые посетители.

`- Книгочей. — мимолетно пронеслось в голове варвара, следившего за приближением послушника с подозрением и недоверием, а местами даже с презрением к ремеслу, которое тот избрал. — Недостойный мужчины путь провести жизнь за разбором пергаментов, перекладыванием фолиантов, сдуванием пыли с толстых томов. Нет, такая жизнь не для меня. Кром! Одно дело южные боги со всеми своими странностями, совсем другое северные, коим не надо ни книг, ни тем более жрецов. То ли дело Кром, суров и твёрд, как сама сталь, за что воины Киммерии его и почитают, как отца'.

— Настоятель Амидус уже ожидает вас, он велел проводить к нему, как только вы придете. — раздался мягкий голос юноши, подошедшего к друзьям.

— Как он узнал? — изумился Конан.

— Все вопросы после, а сейчас сохраняйте молчание и, пожалуйста, следуйте за мной, я укажу вам дорогу к Его святейшеству. — вежливо, но настоятельно потребовал послушник.

Конан понял, что все препирательства, или попытки что-либо выяснить закончатся неудачей, а посему решил не тратить слов на пустые возражения, нехотя подчинившись требованию безусого юнца. Следуя за послушником по дорожке из дорогого красного бархата, выстеленного по центру широкой лестницы с мраморными ступеньками, друзья поднялись на второй этаж. В храме Митры всё блистало великолепием и чистотой, неосязаемо давила и сковывала разум сама атмосфера величия этого святого места, что зиждилась на духовной силе бессчетных тысяч верующих в совокупности с могуществом божества им покровительствующего. Всё это требовало от человека смирения и покаяния, казалось, даже стены здесь излучали праведный свет. Но для варвара представления о праведности и покаянии не совсем вписывались в общепринятые религиозные рамки и установленные цивилизованным миром нормы, его мысли сейчас текли в ином направлении. Оставив без внимания чистоту и великолепие святыни, опытный глаз вора не упустил из вида других немаловажных деталей интерьера: изделий из золота, серебра и бронзы, дорогих тканей, драгоценных камней, хрусталя, предметов мебели из редкостных пород древесины, картин, гобеленов и многого другого из дорогостоящей храмовой утвари. Конан, грешным делом, начал подумывать о том, не заглянуть ли сюда немного погодя, но уже по сугубо личным вопросам? Было бы ошибкой утверждать, что такие понятия как честь и мораль Конану были не знакомы, но он, являясь ярчайшим представителем одной их варварских религий, не считал для себя зазорным забраться в храм чуждого и непонятного ему религиозного культа, чтобы поживиться добром из его сокровищниц. Другое дело, что порой препятствием в подобных случаях становился суеверный страх, присущий большинству варваров.

Послушник остановился у роскошной двустворчатой двери из резного дерева, с тяжелыми позолоченными кольцами вместо ручек, и витражом с изображением солнцеликого бога. Он взялся за кольцо и осторожно постучал им о дверь, дожидаясь приглашения войти внутрь.

— Прошу. — из-за двери послышался громкий властный голос настоятеля храма. — Ирвен ты можешь быть свободен, а с вами, незваные, но предвиденные гости, волею Митры, состоится долгий и содержательный разговор. Присаживайтесь, пожалуйста.

Конан догадался, что их привели в личные покои настоятеля. Из этого можно было сделать вывод, что служители Света их приходу уделяли отнюдь немаловажное значение и, как убедился варвар, их появление здесь не было неожиданностью. Он с нетерпением ожидал начала разговора, который мог дать ответы на многие вопросы, всё это время остававшиеся для него загадкой.

Именуйте меня Амидусом. — замысловато представился настоятель и жестом пригласил путников усаживаться в роскошные кресла, стоявшие у круглого стола из полированного черного дерева — как отметил про себя варвар — материала редкостного и очень дорогого. Настоятель оказался обычным митрианским священником, именно таким, какими варвар представлял себе деятелей этого культа. Он был мужчиной среднего роста, слегка полноватым, с правильными чертами лица, длинными седыми волосами и бородой до пояса.

— Итак, вы пришли. — произнесенные слова послужили началом длительной беседы. — Скрывать не стану, мы ожидали вашего прихода.

— Об этом мы уже догадались. — хмыкнул варвар, стараясь не показывать распирающего всё его существо любопытства.

— Каким образом? — в отличие от приятеля, Гарт оказался более практичным собеседником.

— Древние пророчества знакомы вам? — обратился Амидус к гостям, сохраняя кажущееся равнодушие.

— От части. — ответил за двоих Гарт. — Кое-что нам стало известно из документов, ранее принадлежавших одному весьма неприятному колдуну и не менее неприятному человеку, с которым он вёл тайную переписку.

— Что ж, я ожидал этого…

— То есть… как это ожидал? — вмешался в разговор неугомонный варвар, в душе которого вновь были посеяны зерна недоверия и подозрительности.

— Постараюсь пояснить. — отвечал настоятель.

— Да уж, будь любезен. — перебил варвар.

— Дело это непростое, — продолжил священник, — вы и сами понимаете, коль скоро пришли сюда. Речь пойдет не о черном маге, чей разум был помутнён, и кто возжелал править миром, а о великой силе Тьмы — силе древнего зла, а если быть совсем откровенным, то о самом прародителе зла. Имя бога Дэн-Хортума вам известно?

— Известно. — обронил Конан. — Но, правда, совсем с недавних пор. Кром! Так это всё было правдой?

— Правдой? — не понял Гарт. — Какой правдой?

— Правда всегда одна. — вставил настоятель.

— Это было в моём сне о старике, странной пещере, о каком-то древнем зле. — припоминал Конан.

— Да, ты говорил об этом. — кивнул Гарт. — Прости, я не придал этому значения.

— Напрасно.

— Видение, что посетило тебя, не было простым сном. Это знамение! — вновь заговорил настоятель, для пущей убедительности ткнув указательным пальцем в потолок. — Теперь я уверен, что ты тот самый человек, о котором говорилось в пророчестве. Ты был избран для свершения предначертанного! Боги доверили тебе судьбу мира, в котором ты живешь. Теперь подумай, какая на тебя возложена ответственность.

— Кром! — выпалил варвар. — Я не просил об этом! Не хочу быть игрушкой в чьих бы то ни было руках! Я устал.

— Поздно. — вздохнул настоятель. — Колёса завертелись…

— Я ухожу. — пригрозил Конан, вставая.

— Постой! — остановил его Гарт, вдавив в кресло с такой силой, что варвару показалось, что его приятель вытесан из камня, а не человек из плоти и крови. — Ты что не понимаешь, что всё это значит? Так, вот, я тебя просвещу: не будет богов — не будет этого мира, не будет и тебя. Это понятно? Всё в нашем мире взаимосвязано: боги, люди, животные, растения, горы, реки, долины, даже звёзды на небе. Всё это отдельные песчинки в бесконечной пустыне мироздания, всё вместе это единое целое — неотъемлемое и нерушимое.

— И что с того? — проворчал варвар. — Чем я могу помочь? Как мне одолеть бога? Это невозможно, Сет вас побери!

— Ты однажды сделал это. — напомнил священник невзначай.

— Случайно. — отмахнулся варвар. — Да, и какая ж это, к Нергалу, победа, коли меня…выполоскали как завшивевшую телогрейку?

— Придётся, варвар, попробовать ещё разок. — как-то странно, совсем не по дружески, улыбнулся Гарт.

— Сколько раз я просил не называть меня варваром?! — проворчал Конан.

— А разве это не так? — асир приподнял бровь.

— На себя посмотри! — парировал Конан. — Асиры ничем не лучше варваров из Киммерии.

— Не равняй козла со снежным барсом. — возразил Гарт.

— Это кто козёл?! — проревел Конан, ощетинившись.

— Спокойно. — поспешил вмешаться Амидус, дабы не допустить ссоры между своими гостями. — Надеюсь, вы закончили выяснение отношений? Мы будем говорить о деле или нет?

— Будем говорить о деле. — прекратил спорить Гарт. — Мы внимательно слушаем вас, мудрейший Амидус.

— Давно пора! — согласился Конан.

— Итак, почтеннейший, продолжайте. — кивнул настоятелю Гарт, показывая, что готов выслушать его историю.

— Много времени утекло с тех пор, как была война. Но то была война не смертных людей, а война совсем иная — нечеловеческая, война Вышних сил, война богов. — начал Амидус свое повествование. — И участвовали в ней две стороны — Свет и Тьма. На стороне Света выступили старшие боги, кто правит миром и посейчас. С ними был и коварный змей Сет. Он оказался достаточно мудрым, чтобы правильно выбрать сторону и победить. Из тьмы хаоса выступили трое: Ариман, Дагот и Дэн-Хортум. Число их мало, но сила велика, ибо они боги Тьмы. Одни боролись за жизнь и созидание, другие за смерть, хаос и разрушение. Во время битвы боги узрели, что наиболее силён Дэн-Хортум, тогда они сплотились, атаковали и повергли его. Дэн-Хортум пал, и на этом исход битвы был предрешен.

Дэн-Хортум могучий бог и многое ему по силам, и то, что он собрался сделать, ввергло в ужас даже богов — тех, кто противостоял его могуществу. Тьма не могла победить, не мог победить и Свет, так как не могут существовать они раздельно друг без друга. Но мог победить вечный Мрак, похоронив под собой их обоих. И он вознамерился стереть эту грань. Деяние воистину ужасающее. В холод и вечную пустоту обратить пожелал он весь мир, где всё погибло бы. Но сражен был Дэн-Хортум и наказан. Наказаны были и другие, кто был вместе с ним. Немилостиво были наказаны, как предпочел бы свет, но жестоко как тьма. Наказал их Сет.

Дагота обратили в камень, а Рог его могущества, отняли и навсегда спрятали, и наказали жрецам хранить надлежащим образом. Никто из воров не должен был украсть рога, чтобы нечестивые пробудили к жизни зло, совокупив Рог с каменным изваянием спящего бога.

Сердце Аримана было вырвано из груди, ибо в нём было сосредоточено всё его могущество, а тело обращено в каменный алтарь, погребённый под обломками одного из его храмов. Но зло не исчезло насовсем, от гнева богов бежали жрецы, и сердце Аримана стало предметом охоты не только для воров, но и для чародеев и жрецов, неся в мир зло, а людям смерть.

Дэн-Хортума же наказали особенно сурово. По приданию тело разделили на три части, сотворив трёх бессмертных существ, имена коих давно забыты. Душу упокоили в вечном свете, а память, где хранились все его помыслы, поместили в хрустальный шар, который спрятан был в Пещере, вход в которую запечатан. В наказание за измену Свету охранять хрустальную сферу надлежало детям Дэн-Хортума — могильным демонам Савани, коих для того и пощадили.

Спустя много веков пришел человек, а может так случиться, что и не человек вовсе, а темная сила в человеческом обличии, которая проникла в тайну о поверженных богах, и нарушила печать хранившую Пещеру. Темный человек пробудил силу камня и вознамерился освободить зло от оков. Коли удастся ему задуманное, то сила поверженного бога возрастет многократно, и остановить разрушение не будет уже никакой возможности. Тщеславие тёмного человека велико и жажда всевластия обуяла его, затмив разум, не ведает он, что творит.

Но боги и на сей раз не остались в стороне. Был созван великий Совет, на котором избрали воина для борьбы со злом. Тебе, Конан из Киммерии, надлежит остановить тёмного человека любой ценой и спасти наш мир от разрушения. Смирись, ибо такова твоя судьба! Найди Пещеру и уничтожь зло. На легкую победу не надейся, потому как силы противостоящие воле богов велики. Нарушив клятву, к поборнику зла присоединились демоны Савани, не все, но большая их часть. Помни, враг сей опасен и силён. В Пещеру ты отправишься через «темный портал» в храме Хидрадиса на острове Забвения. Сам остров является одним из трех островов архипелага «земли призраков» в великом море Вилайет, в том же храме ты отыщешь и талисман Воды. Используй его во благо, он поможет тебе одолеть зло, но помни — сила стихии Воды велика, и может обратиться против тебя, коли попадет в нечестивые руки. Более я ничего сказать тебе не могу, ибо, когда придет время, ты и сам всё узнаешь.

Когда завершишь миссию возложенную на тетя, вернешься через «древний портал» в Кезанкийских горах. Дорогу тебе укажут.

Покажи мне святой символ и ключ-пирамиду, и я дам тебе карту, по которой ты сможешь отыскать остров Забвения.

Конан ответил не сразу, пребывая в легкой растерянности. Рассказ настоятеля во многих деталях подтвердил повествование печального старца из видения, посетившего его на берегу подземной реки. Только сейчас окончательно разрешилась последняя из загадок, было найдено замыкающее звено в цепи сложной головоломки, которую он решал все эти дни. Он открыл местоположение талисмана воды, но на месте решенных загадок возникали новые, ещё более запутанные и туманные. Как уничтожить источник зла, о котором упомянул Амидус, используя мощь талисмана воды? Как остановить тёмную силу? Как, наконец, одолеть бога хауса и разрушения? Конан понял, что над этим всем ему предстоит ещё поломать голову.

Итак, было найдено последнее звено, связывающее талисман Воды с Пещерой — им оказался «темным порталом». Теперь цепочка загадок выглядела так: святой символ — остров Забвения и храм Хидрадиса — ключ-пирамида — талисман Воды — темный портал — Пещера —??? — великое зло — древний портал. И опять недостающее звено. Конан решил не забивать голову и положиться на судьбу, и как бы он этому не противился, как бы он не хотел этого, а принять условия богов и играть теперь по их правилам ему всё же придется. Только так можно получить ответы на интересующие его вопросы, а вопросов много.

— Я всё это видел. — уныло произнёс Конан. — И мне от этого не легче.

— Что поделать. — кивнул Амидус.

— Вот. — Гарт вытащил из-за пазухи свиток, с завёрнутыми в нём нужными предметами. — Здесь всё, что вы просили, Амидус.

Настоятель взял со стола серебряный символ и, покрутив им в руках, задал вопрос:

— Ты одолел Хидрадиса?

— Не то, чтобы одолел. — признался варвар. — Мне повезло. Хидрадис сильный и опытный воин…

— Нет Конан, ты победил, а иначе, тебя сейчас не было бы здесь. — настоятель взял в руки серебряный молоточек и ударил им по блюдцу, лежащему на столике рядом со стопкой пергаментов, пером и чернильницей.

Спустя мгновение на стук в дверях появился послушник, тот самый паренек, что встречал Конана и Гарта при входе в храм.

— Да, мастер. — учтиво произнес он.

— Спустись в хранилище архивов и принеси копию карты архипелага Трёх островов. Да, и предупреди Лейлу, пусть займется приготовлениями к длительному путешествию по морю.

Послушник, выслушав распоряжения настоятеля, удалился, бесшумно затворив за собой дверь, а Конан, страдающий излишней подозрительностью и недоверием к служителям разных культов, улучил момент, чтобы прояснить ситуацию:

— Мне нужна карта, а не её копия. Я ведь не копии символа и пирамиды принес. И кто такая Лейла, Сет побери? Нам не нужна обуза.

— Я догадывался, что ты можешь задать подобные вопросы. — ничуть не смутившись, ответил Амидус. — С твоего позволения, я скажу, что подлинная карта храниться в головном книгохранилище митрианских архивов в Тарантии, только там ты можешь получить подлинник. Если же тебя не устроит копия, смею заверить, ничем не отличающаяся от оригинала, ты вправе отправится в центральный архив и потребовать выдачи подлинника. Поступай, как сочтёшь нужным.

— Нет, в Аквилонию я не пойду. Слишком долго и далеко. Ладно, пусть будет копия. Да, кстати, что в каждом митрианском храме таковые имеются?

— Нет, только в некоторых, а точнее, ещё в двух: Бельверусе и Кордову.

— А, Лейла кто такая?

— Лейла — послушница нашего храма, она будет вам проводником, она прекрасно знает, где на остове расположено святилище Хидрадиса. К тому же она может читать старинные руны, а карта написана именно на них.

— Хорошо, пусть так и будет. — наконец, и Гарт вступил в разговор между Конаном и Амидусом. — Как только наши компаньоны смогут выяснить на счет корабля, и все приготовления к отплытию будут завершены, мы сразу же вернёмся сюда за проводником. Пусть карта тоже пока останется у вас, так надежнее будет. Мы заберем её позже.

— Как будет угодно. — промолвил настоятель. — Подождите немного, Ирвин вас проводит к выходу.

— Нет, спасибо, мы сами найдем дорогу. — ответил Гарт и, встав из-за стола, коротко кивнул головой в знак своего почтения, а Конан лишь ухмыльнулся и тряхнул гривой черных как смоль спутанных волос. Невеждой он не был, но и доверием к служителям культов проникаться не спешил.

Когда друзья оказались за стенами храма дождь уже прекратился, и лишь редкие капельки, падавшие на землю с затянутого свинцовыми облаками неба, напоминали о совсем недавно минувшей буре. Прохладный свежий ветерок весело трепал волосы и настроение Конана заметно улучшалось, что ни говори, а жрецов с их тайнами и загадками он не любил, и чем дальше друзья отходили от храма, тем спокойней становилось у него на душе.

Поудобнее закутавшись в плащи, друзья зашагали к трактиру «Золотой грошик», где в спокойной благоприятной обстановке намеревались подождать возвращения компаньонов. Многое требовалось обсудить, многие решения предстояло принять, а до того, просто отдохнуть, перекусить, да пропустить по кружечке-другой веселящего душу напитка богов.