Шли молча. Выжженная былым пожарищем земля хрустела под ногами, будто ступаешь по гальке. Пожалуй, кроме прерывистого дыхания воинов и похрустывания золы под ногами, иных звуков здесь не существовало, лишь гнетущая мёртвая тишина властвовала в этом безмолвном месте. Тревожное предчувствие неминуемой беды нарастало с каждым новым шагом, с каждым ударом сердца. Конан невольно поежился, стараясь отогнать прочь мрачные мысли. Почему-то именно сейчас ему вспомнились слова Валерии: «Ты что собрался жить вечно?», колокольным набатом прозвучавшие сквозь время. Воспоминания. Воспоминания — всё что осталось от этой удивительной женщины, его первой настоящей любви, женщины и воина в одном лице. Её имя для варвара неразрывно связано с Шадизаром, городом мошенников, проходимцев и воров, где протекала его бурная юность, именно тогда Конан воочию лицом к лицу столкнулся с культом Сета — злобного змеиного божества, ныне занявшего свое почетное место в лексиконе его самых отборных ругательств, богохульств и сквернословий. Именно тогда по вине змея, он и потерял Валерию, навсегда оставшуюся в его памяти…

— О чем задумался, варвар? — спросил Рей Вен от нечего делать, или может быть потому, что надо было о чем-то спросить, наблюдая внезапно посеревшее лицо своего попутчика.

— Чего тебе? — вяло ответил Конан, даже не повернув головы в сторону собеседника.

— Ты ведь не веришь в легенды и слова пророчеств? — спросил Ворон, внезапно сменив тему разговора.

— С чего ты взял?

— Ты — варвар!

— И что?

— Ты сильно отличаешься от цивилизованных людей…

— Конечно. Я ведь варвар.

— И ты не стыдишься в этом признаться?

— Мне нечего стыдиться. Каждый волен думать, что хочет и говорить, что думает.

— Полагаешь, всё так просто в мире устроено?

— Меня это мало заботит. И цивилизованность тоже. Цивилизованные, как правило, только снаружи, а внутри часто хуже варваров. Ни правды, ни чести, а под час и достоинства никакого нет.

— Возможно, этим ты от них и отличаешься.

— Верно мыслишь.

— Надеюсь на то, но я о другом хотел поговорить.

— Говори.

— Ты единственный из всех, кто усомнился в достоверности пересказанной мной легенды. Почему?

— В ней ложь.

— Не понял. Где? В каком месте?

— То, что Хидрадис был богом Воды, я знал и до встречи с тобой.

— Почему «был»? Он и сейчас им является.

— Значит он жив?

— О боге трудно сказать так однозначно. Ну, в общем — да, если мерить по человеческим меркам.

— Итак, бог Воды?

— Бог Воды.

— Так какого же Нергала, он послал разрушительный ОГОНЬ на головы неверных? Если он бог Воды, то причем здесь огонь?

— Узко мыслишь, варвар. Было бы наивно полагать, что богам по силам только определённые вещи в этом мире. Даже младшие боги способны повелевать стихиями — всеми без исключения. Вода, Воздух, Огонь, Земля — неразрывно связаны. Одно может породить другое и наоборот — таков закон мироздания. Следствие, проистекающее от источника, само может стать источником для возникновения следствия. Это понятно?

— Нет. — честно признался Конан.

— Хорошо. Поясняю: чем сильнее Бог, тем сильнее магия связанная с ним. Кром гору сотрет в порошок ударом молнии, а младший бог таким же ударом только валун на части расколоть сможет. Теперь, надеюсь, понятно?

— Я понял, но только проку для меня в этом нет никакого.

— Интересно почему?

— Потому, что ударом молнии человека убьёт и тот и другой. Так какая разница — сильнее молния будет у одного или слабее у другого? Результат один.

— Кром бы попрал тебя, киммериец!

— Это вряд ли. Крому на меня наплевать! На остальных тоже, кстати.

— Ну, и на хрена тебе такой бог?!

— Я не выбирал.

— Трудно с тобой порой. Ты, как всегда, всё понимаешь в превратном смысле. Прямо как варвар настоящий!

— Тихо! Кажется, я что-то услышал. — насторожился варвар, вытаскивая меч из ножен, Рей Вен без лишних колебаний незамедлительно последовал его примеру.

По равнине пробежала мелкая дрожь, подобно отголоску прошедшего неподалеку землетрясения.

— Будь готов, варвар! — выкрикнул Рей Вен, поскольку гул взволнованной ударами земли многократно усилился. — Начинается…

Ворон встал в боевую стойку, выставив перед собой слегка изогнутый клинок хранителей Воды, играющий на свету мягкими голубоватыми бликами. Конан подошел к нему вплотную, отбросил лишние вещи, и став спиной к спине, также занял боевую позицию, готовый встретить врагов холодной мерцающей голубым огнём сталью. Воины замерли в ожидании.

…и разверзлась земля!

Выжженная поверхность мертвой равнины ожила, пришла в движение, раскалываясь и покрываясь сетью глубоких морщин. Из проломов земной коры вырвалось горячее дыхание раскаленных до бела недр, фонтаном брызнула кипящая лава. Клокочущая порода, лениво расползаясь, окружала замерших в ожидании воинов. Медленно будто с колен поднималась вверх, магма ваяла фигуры лишь отчасти напоминающие человеческие тела.

— Элементы Земли! — превозмогая треск ломающейся породы, шипение рвущихся к поверхности раскаленных газов, и надрывный гул вздымающейся земли, прокричал Ворон, надеясь, что Конан услышит его. — Их будет ровно двенадцать! Если устоим в смертельной битве, то преодолеем первый круг магической защиты храма.

— Их можно убить? — выкрикнул варвар.

— Можешь в этом не сомневаться!

— Тогда за дело! Не люблю трепотни!

— А ты меня радуешь, варвар. — рассмеялся Ворон.

Тем временем аморфные фигуры, приняв конечную форму, начали быстро остывать, покрываясь грубеющей на глазах бурой коркой, походящей на растрескавшиеся черепки, какие образовываются на поверхности остывающей вулканической породы. Гул заметно стихал. Земля сомкнулась, сокрыв от людских очей свои бездонные кипящие магмой недра. Вокруг, приготовившихся к схватке воинов, выстроилось двенадцать безликих монстров-близнецов с горящими красным огнем огромными, в пол лица, глазницами. Творения земли превосходили варвара в росте и не уступали ему в плечах, их вооружение составляли шипастые дубины из черного базальта — опасное и страшное оружие в умелых руках.

Дружно, словно по безмолвному приказу невидимого командира, монстры пришли к жизни и стали медленно приближаться к своим жертвам, смыкая кольцо вокруг них.

Первым атаковал Конан, он был слишком молод и горяч, каждый раз в преддверии смертельной битвы в его жилах вскипала кровь, заставляя сердце биться в бешеном ритме, ярость опьяняла рассудок, исчезал страх, и не оставалось ничего кроме жажды жизни, за которую он был готов драться насмерть. Вот и сейчас он походил на разъяренного льва, готового броситься в омут кровавой битвы. Увы, выдержка приходит к воину только с опытом, но в данном случае её отсутствие с лихвой компенсировалось быстротой реакции и умением владеть оружием.

Издав боевой клич северных горцев, он бросился на ближайшего врага. Не смотря на кажущуюся медлительность и неповоротливость, земляной монстр умело парировал выпад. Меч варвара со звоном врезался в базальт, исторгнув снопы голубоватых искр. Удар шипастой дубины оказался настолько сильным, что едва не выбил оружие из рук, но Конан, стиснув от боли зубы, всё же смог удержать оружие в онемевших на миг руках и продолжил остервенело атаковать, чтобы не дать противнику возможности опомниться и перехватить инициативу.

Увернувшись от очередного рубящего удара направленного в голову, варвар замахнулся и сделал короткий упреждающий выпад, чем заставил противника вновь перейти к обороне. В следующий миг он нанёс сильный удар, стараясь расколоть земляному чудовищу череп. Монстр успел среагировать, подставив руку в попытке блокировать удар, что спасло его голову, но дубина вместе с отрубленной кистью отлетела в сторону. Враг глухо взревел, в ужасе разглядывая обрубок своей конечности. Конан не теряя времени, занес меч над головой, чтобы довершить начатое, но инстинктивно остановился и отпрянул назад. Будь монстр вынырнувший из-за спины покалеченного сотоварища чуть порасторопней, варвар был бы уже на полпути к чертогам Крома. Поглощённый азартом сражения, он не сразу заметил, что враги, атакуя по двое, действовали слажено и расчётливо и прикрывали друг друга на случай опасности. Конан увернулся от удара дубины, перекатился по земле, вскочи на ноги и с разворота нанёс по дуге удар мечом. В следующий миг голова искалеченного монстра покатилась по земле, но и варвар получил неожиданный и чрезвычайно сильный удар кулаком в спину, нанесенный его напарником. Падение спасло ему жизнь, поскольку шипастая дубина пронеслась прямо над головой, задев лишь по густой гриве черных как смоль волос. Резкая боль в позвоночнике на миг парализовала, перед глазами поплыли тёмные круги, мир вокруг завращался с каком-то неестественно медленном ритме, но наваждение вовремя отступило.

Монстр навис над приходящим в чувства человеком, занеся дубину над головой для последнего удара, но Конан оказался быстрее. Распрямившись пружиной, он что было силы ударил элемента земли двумя ногами в пресс. Никакого результата, однако, действие это не возымело, лишь слегка покачнув создание подземных недр, но по крайней мере, дало варвару какое-то время, чтобы успеть откатиться назад. Тяжелая дубина глухо вошла в податливую почву, туда, где мгновение назад была его голова. Ждать себя Конан не заставил. Привстав на одно колено, он рубанул по дуге сверху-вниз, обезглавив склонившегося в промахе противника. Итак, с двумя врагами было покончено.

Вторая пара напала сразу, даже не позволив варвару отдышаться. Конан, приняв бой, боковым зрением заметил, что и Ворон не стоит без дела. У ног его спутника лежало уже три окаменевших трупа, а Рей Вен умело атаковал четвертого монстра, не оставляя тому ни малейших шансов. Конану показалось, что воин-маг владеет каким-то особым, не известным ему искусством фехтования, действуя быстро, точно, и самое главное, изящно. Меч Ворона буквально прирос к рукам хозяина, являясь их своеобразным продолжением. Выдавая зигзаги, совершая немыслимые обороты, вращаясь в произвольных направлениях, описывая дуги оружие воина-мага неумолимо настигало свои жертвы, превращая их в бесформенные груды камней. Многовековой опыт, с одобрением подумал варвар, который и сам, не пережив ещё и трёх десятков зим, мог быть по праву отнесённым к числу лучших воинов Хайборийской эпохи, правда, ещё не зная об этом…

Однако за изящным боевым танцем напарника вдоволь понаблюдать не довелось, поскольку двое элементов земли одновременно навалились на слегка расслабившегося варвара. Похоже, понеся потери, враги решили сменить тактику и перегруппировать силы: четверо атаковали Ворона, как более опытного бойца, двое напали на Конана, ошибочно полагая его самым слабым. Монстры, действуя поочерёдно, держались плотно друг к другу, загоняя варвара в глухую оборону. Сами в бою не уставая, они намеренно изматывали силы человека. Варвар начал осознавать, что долго так продолжаться не сможет, рано или поздно он устанет и даст промах, после чего будет немедленно зарублен одним из врагов. Срочно нужно было искать решение.

Тщательно всё обдумав, Конан развернулся и побежал, вынуждая врагов немедленно пуститься за собой в погоню. Как он и рассчитывал, монстры оказались слишком грузными и медлительными для бегунов и сильно отстали от более легкого и проворного соперника. Варвар рывком вогнал меч в ножны и подобрал с земли пару увесистых камней. Позволив монстрам приблизиться на расстояние броска, он метнул камень в одного из них, и выждав пару ударов сердца, запустил во второго. Как и следовало ожидать, земляной элемент прикрыл голову поднятыми руками, чтобы отбить камень, а Конан воспользовавшись тем, что враг открылся, быстро наклонился и ударил мечом по ногам, с размаху перерубив сразу обе. Противник мешком осел на землю, уткнувшись лицом в землю. Опыт полученный в начале сражения, подсказал варвару верное решение не добивать пока лишенного подвижности монстра и переключить всё своё внимание на схватку с последним полностью боеспособным неприятелем.

Силы несколько уравнялись. Ворона атаковали уже двое врагов, а двое других лежали радом: один с отсечённой головой, другой был разрублен пополам от основания шеи до паха. Варвар сражался с одним. Только сейчас он начал ощущать сильную усталость, овладевшую всем телом, но расслабиться себе не позволял. Тем временем Рей Вен сразил третьего противника, двумя точными ударами перерезав монстру горло и вспоров живот.

Теперь элементов Земли оставалось ровно столько же, сколько и воинов людей, противостоящих им. Конан заметно подустал и лишь благодаря относительно небольшому весу магического клинка, да недюжинной силе и выносливости горца, всё еще стоял на ногах, успешно парируя выпады противника. Элемент продолжал яростно атаковать, не ведая усталости, но надо отметить, что вел себя уже не так самоуверенно, как в начале битвы, действуя более осторожно. Стало ясно, что в последней схватке выживут только наиболее выносливые и опытные из сражающихся на поле брани воинов.

Враг действовал крайне осторожно, наносил удар и тут же отступал назад, не позволяя варвару приближаться на расстояние для ответного удара. Конан, в свою очередь понимал, что монстр — творение из камня и земли не устает и будет сражаться до победного конца, а он — человек из плоти и крови и силы его уже на исходе. Его руки уже с трудом удерживали внезапно отяжелевший меч, телом постепенно овладевала усталость. Исход битвы, казалось, был уже предрешен, а тут, как на зло, варвар ещё и оступился. Отступая под яростным натиском противника, он запнулся о небольшой валун под ногами, и потеряв равновесие, упал на спину. Монстр приготовился к победному удару, быстро приблизившись к лежавшему на спине человеку. Он совершил фатальную ошибку, не учтя ни выносливости, ни вёрткости, ни жизненной силы горца. С невероятной для своих размеров ловкостью, Конан откатился в сторону, привстал на одно колено и рубанул монстра, располосовав тому бок. Раненый элемент согнулся, зажимая страшную рану руками. Ровно на миг потеряв бдительность, последний из врагов расстался с головой, отрубленной внезапно возникшим рядом с ним Вороном.

— Вставай. — устало произнес Рей Вен, протягивая Конану руку.

Воспользовавшись помощью, варвар поднялся на ноги и встряхнув головой, прохрипел:

— Всё кончено?

— Нет, друг мой! Всё только начинается. — несказанно обрадовал его Ворон, почему-то не выглядевший сильно усталым. — Ты хорошо сражался. Думаю, мы сможем пробиться к храму. А сейчас надо найти подходящее место и хоть немного передохнуть.

Найти подходящее для отдыха место делом оказалось несложным. Одержавшие победу воины устроились у высокого валуна. Конан с трудом дошел до выбранного Вороном места, ибо силы покинули его измученное схваткой тело. Припав спиной к камню, он, наконец, позволил себе расслабиться, молча наблюдая за действиями напарника. Сил не хватало даже для разговора. Не спрашивая разрешения варвара, Ворон выпотрошил походную сумку, откуда извлёк бурдюк с вином и вяленое мясо.

— Держи, тебе надо восстановить силы — сказал Рей Вен, протягивая Конану кусок мяса и открытый бурдюк.

— А сам? — спросил Конан больше из вежливости, после чего выхватил бурдюк и припал к горлышку.

— Мне есть не надо, я ведь не человек.

— Что и вина не выпьешь?

— Вино выпью. Давай.

Немного утолив жажду, варвар бросил напарнику бурдюк с остатками вина и приступил к мясу, словно оголодавший лев разрывая оленину крепкими зубами.

— А кто ты?

— То есть?

— Ты сам только что сказал, что не человек.

— Я дух Воздуха.

— Элемент Воздуха?

— Нет. Дух.

— Какая разница?!

— Огромная! — обиделся Ворон на неслыханную дерзостью человека, а может быть на его элементарное невежество. — Элемент Воздуха — создание весьма ограниченное, бездушное…

— А у тебя, значит, душа есть? — перебил варвар, усмехнувшись.

— Представь себе — есть.

— Так не бывает! Духи невидимы и обычно враждебны людям.

— Смотри. — Ворон вдруг исчез, как будто бесследно растворился в воздухе, сделавшись абсолютно прозрачным, лишь два глаза на миг вспыхнули ярким белым огнём и тут же погасли.

Конан остался у камня один. Но действительно ли он был один?

— Теперь верю. — увиденное конечно же поразило варвара, но виду он не подал, внешне оставаясь совершенно спокойным. Случись увидеть подобное раньше, Конан уже схватился бы за меч, в душе проклиная богов за то, что ниспослали ему встречу с восставшим из царства теней приведением. А возможно и нет. Жизнь научила его отличать друзей от врагов. Перед ним сидел скорее друг, чем враг, хотя и столь необычный по понятиям смертного.

А Рей Вен тем временем принял свой прежний человекоподобный вид, возникнув рядом с варваром также внезапно, как и исчез.

— Удовлетворён? — поинтересовался он.

Конан не ответил и в знак примирения махнул лишь рукой, снова впившись зубами в черствое мясо — слишком уж много необычного довелось ему увидеть за последнее время.

Перекусив, промочив пересохшее горло прохладным вином, варвар облокотился на камень, чувствуя, как подкатывает усталость и глаза сами собой начинают закрываться.

— Ты, как хочешь, а я посплю. — сказал Конан и закрыл глаза.

— И сон мне тоже ни к чему. — заметил Ворон, говоря, как будто сам с собой. — Люди во сне теряют треть своей и без того короткой жизни.

— Сон восстанавливает силы и приносит душе покой. — не согласился с ним Конан, говоря уже сквозь дрёму. — Но тебе этого не понять.

— Не всегда. — покачал головой дух стихии Воздуха. — Кошмары как раз наоборот высасывают душу до самого дна и терзают плоть.

— Ладно. Не мешай спать.

Конан подложил под голову свою походную суму, отброшенную Вороном за ненадобностью, укрылся плащом и через три удара сердца уже крепко спал, не видя снов, как обычно случалось с ним после тяжелых битв.

* * *

Конан спал долго и крепко, и лишь проснувшись, почувствовал прилив бодрости и свежих сил. Проснулся он от толчка в бок.

— Довольно дрыхнуть. — проворчал Ворон. — Так целый день проспишь. Пора в дорогу собираться.

— Отвали. — лениво буркнул варвар, взглянув на солнце, которое по-прежнему находилось над головой. — Кром бы тебя попрал, месьёр Вен! Ты мне и одного колокола вздремнуть не дал. Посмотри-ка ты лучше на солнце, дружище!

— А ты об этом… — отмахнулся Рей Вен.

— Вот именно!

— Чем ты слушаешь, варвар?

— Ушами.

— А по-моему так вовсе нет. Слушай же теперь ушами: перед тем, как ступить на Проклятые земли, разве я не говорил, что время и расстояние теряют здесь привычные очертания? Понимаешь, о чем я говорю?

— Продолжай.

— Здесь один день может длиться…

— …целую луну?

— Когда ты научишься выслушивать до конца и не перебивать? — разозлился Ворон, но тут же взял себя в руки, поборов неожиданное желание хорошенько проучить непоседу.

— Ты не ответил. — напомнил Конан.

— С чего ты взял, что целую луну? — раздраженно бросил Рей Вен и замолчал, погрузившись в раздумья. Наконец, он медленно произнес, взвешивая каждое слово:

— А знаешь, киммериец, пропни тебя твой Кром, ты прав, хотя…может быть и дольше. Здесь всё возможно…

— Это вряд ли.

— Что вряд ли?

— Скорее небо упадёт на землю, чем Кром кого-нибудь пнёт.

— Ты будешь слушать или дурака валять?!

— Ладно. А за пределами Проклятых земель?

— Там время бежит в своем обычном ритме.

— Значит так. Здесь мы пробудем целую луну, ну, или дольше, а там не пройдет и дня?

— Да, пожалуй, что так. А ты сообразителен для варвара. — Ворон приподнял бровь, но тут же поспешил добавить:

— Только нос не задирай.

— Ну спасибо! Ну здорово! Кром и Имир! Лейла по мне и соскучиться не успеет, не то, что я по ней.

— Не о том ты думаешь.

— О чём мне думать?!

— О том, чтобы такому невежде, как ты башку не отрубили! Ты уверен, что пройдёшь дальше? Нет! Надо думать о девке, успеет ли она, чёрт возьми, соскучиться по тебе или нет?! А ты задумывался когда-нибудь о том, что подобного действия с её стороны может и вовсе не случиться?

— Как так?

— А вот так! Если я вдруг ошибаюсь и время здесь остановилось вовсе или течёт бесконечно медленно, то твоя возлюбленная, если ты, конечно, сложишь голову на Проклятых землях, вообще никогда тебя не дождется! И только потому, что время твоей смерти здесь на мёртвой земле по отношению к течению времени за её пределами, на самом деле, не наступит никогда. Но я могу тебя утешить: возможно, я ошибаюсь.

— Кром! — варвар действительно не понял большей части из того, что было сказано, но уяснил одно — ежели Ворон окажется прав, то непременно быть беде. Смерть в любом случае страшна, но если учесть сказанное Вороном, на Проклятых землях она становится страшнее вдвое. — Лучше бы ты, действительно, ошибался!

— Вот тебе и Кром, и Имир, и Сет, и Нергал, и…все они вместе взятые. Будь они неладны!

— Слишком много болтаешь не по делу. — варвар не остался в долгу.

— Знаешь, варварам порой непросто объяснить ход элементарных вещей. Наверное гору свернуть проще, чем…

— Скажи мне лучше вот что: как такое возможно? — вновь перебил Конан, меняя тему разговора. — Разницу во времени, я имею в виду.

— Откуда мне знать? Я не разбираюсь во всех тонкостях. Высшие материи — истина сия одному только Митре, наверное, известна.

— Выражайся яснее! Разве я не просил тебя говорить на понятном мне человеческом языке?

— Ладно, собирайся! Ты кого угодно с ума сведёшь. Кром и Имир! Как я попался на твою удочку?

— С каких это пор, месьёр Вен, вы Крома почитать стали?

— С тех самых, когда с тобой связался. И сдается мне, что скоро я очень об этом сильно пожалею.

Конан свернул изрядно помятый плащ, уложил в сумку, перекинул через плечо и проверил на месте ли его верный меч? На месте. Куда ему деться? Сделав несколько небольших глотков из бурдюка, он тронулся в путь, следуя за Вороном на встречу новым злоключениям.

Из-за изломов во времени и расстоянии путь до Храма Хидрадиса лежал неблизкий и Конан это прекрасно понимал, хотя и не хотел признавать. Думая о своей незавидной роли в этом больном спектакле, он никак не мог взять в толк, почему из самого обычного дела, вернее незаурядного дельца, предназначенного для вора средней руки и касающегося всего-навсего похищенной драгоценности, пусть и очень дорогой, вышла целая дилемма, насыщенная столькими невероятными событиями и злоключениями? Можно подумать, что боги и в правду решили испытать его судьбу на прочность…

Проклятое солнце всё также неподвижно висело над головой, но что-то в окружающем мире неуловимо изменилось. Конан поднял голову и долго всматривался в безмятежную синеву над головой. Наконец он с радостью, но в тоже время с невероятным облегчением отметил, что изменилось как раз-таки положение светила в небе. Оно сдвинулось к закату ровно на один колокол. Теория Ворона, к счастью, оказалось неверной. Время на Проклятых землях всё же двигалось вперед, как подобает ему по законам мироздания, хотя и в несколько замедленном темпе. Варвар поспешил упрекнуть горе-учёного в несостоятельности его теории, но хитрый Ворон и на сей раз его опередил:

— Знаю, что ты хочешь мне сказать.

— Да, неужели? И откуда только?

— Прекрати паясничать. Зеббен-Сед был сильным и могущественным магом, но видимо не настолько, чтобы навсегда остановить или в значительной степени изменить ход времени. Я не мог об этом знать наверняка. Только предполагал. До того, как встретиться с тобой, я бывал лишь на границе Мёртвых земель, но к храму никогда не приближался.

— Тогда какого хрена ты там устроил!?

— Выражайся яснее, будь любезен.

— Чего ты голову мне морочил? Путал? Пугал почём зря? — проворчал Конан, распаляясь.

— Я же сказал — я предполагал.

— Предполагал?

— Да, предполагал.

— Я бы сказал тебе, что такое…предположение. Только ведь не поймёшь.

— Чего это я не пойму?! — парировал Рей Вен. — Я не глупый варвар, который только вчера спустился с гор!

— Я тоже!

— Оно и видно!

— Знаешь, месьёр Вен, я ненавижу колдунов, мудрецов, жрецов, а в особенности…лжецов.

— В таком случае, друг мой, поспешу тебя разочаровать: будь всё иначе, для таких как ты не нашлось бы работы в этом мире.

— Вот и славно! Можно подумать, я горю желанием лишний раз бодаться с каким-нибудь вшивым колдунишкой? Мало мне неприятностей?!

— Вот уж не знаю, мало или много, но то, что ты из них не вылезаешь — это факт достоверный, проверенный опытным путём. Ты Конан уже сам по себе являешься неприятностью, ходячей бедой. И горе тому, кто с тобой свяжется.

Конан угрюмо промолчал, ведь спорить было бесполезно. Сказанное Вороном отчасти было правдой, хоть и неприятной. А кому правда по вкусу приходится?

— А что это за пригорок, вот там, в дали? — спросил варвар, козырьком приставив ладонь к глазам, чтобы солнце не мешало получше разглядеть замаячившее вдали строение.

— Похвально. У тебя, варвар, отменное зрение, однако. — произнес Рей Вен с одобрением. — Ну, ежели мы его увидели, так значит и нас не могли не заметить.

— Кто нас заметил? Довольно загадками говорить. — проворчал Конан, его любопытной натуре не терпелось всё разузнать и сделать это, как можно, скорее.

— Храм. — бесцветным голосом сообщил Ворон, а потом торопливо добавил, выхватывая меч из ножен:

— Приготовься, наверняка нападут с воздуха. Сдается мне, что будет их ровно семь.

— Почему семь, а не двенадцать? — не понял варвар, заметив голубовато-белесые тени, которые взмыли в чистое безоблачное небо, отделившись от серых полуразрушенных стен древнего строения.

Тени стремительно приближались, увеличиваясь в размерах.

— Элементы Воздуха. — предупредил Рей Вен.

Выражение его лица говорило само за себя, ибо он не был счастлив подобной встрече.

— Таковы правила игры. Я хорошо помню две первые цифры: двенадцать и семь, а далее, если не ошибаюсь — три и один. — пояснил Ворон после недолгих раздумий.

Больше расспрашивать Конан не стал, он выхватил меч из ножен и замер в ожидании, расправив могучие плечи. Варвар верно растолковал молчаливый намёк своего напарника, да и выражение лица последнего не предвещало ничего хорошего. Конан ещё не знал, что битва предстояла серьезная и предыдущую по сравнению с ней, можно было смело считать лишь разминкой.

Крылатые твари быстро приближались. Сейчас варвар уже мог четко различить их очертания, увидеть бестий, так сказать, в полной красе. Элементы Воздуха не были птицами, как могло показаться издали, они скорее походили на крепких мускулистых воинов с ангельскими крыльями, вздымающимися за их могучими спинами. Их полупрозрачные тела и крылья, сотканные из утреннего тумана, переливались дымчато-голубоватым цветом на фоне безоблачного неба, длинные вьющиеся волосы развевались на ветру.

Воины Воздуха бесшумно опустились на землю и освободив из ножен изогнутые в виде молний витиеватые клинки, направились к хранителю талисмана Воды и вору — человеку посягнувшему на святыню бога одной из Великих стихий. Их взоры были полны решимости, в глазах читалась слепая ярость. Перед ними стояла вполне определенная задача — защитить артефакт или умереть. Приготовившимся к схватке воинам стало ясно, что исполнить свой долг воздушные элементы были намерены любой ценой.

Конан с тоской подумал, что на благосклонность воинов Воздуха рассчитывать не придётся. Эти твари будут драться до конца, пока не уничтожат врагов или не погибнут сами, а посему варвару оставалось лишь покрепче сжать рукоять своего магического клинка и приготовился к достойной встрече с госпожой, точнее с господами «Неизбежность». В который раз он стоял на краю бездны, вверив свою судьбу в руки богов.

Элементы Воздуха разбились на два звена: трое воинов в одном и четверо в другом. Начав ложную атаку, они попытались разделить стоявших спина к спине противников. Разгадав уловку, зажатые в стальные тески напарники не шелохнулись. Лишь сильнее оскалившись, Конан и Ворон выжидали нападения, словно матёрые волки загнанные в круг стаей гончих. А крылатые бестии не спешили, испытывая нервы своих жертв. С бесстрастными напрочь лишенными эмоций лицами они расхаживали по кругу. То приближались, дразня загнанных в угол воинов, то отступали, поигрывая обнаженной сталью, отливающей серебром в лучах полуденного солнца.

Терпение варвара иссякало, по капле просачиваясь сквозь брешь в дырявом сосуде, называемом железной выдержкой. От напряжения взмокли волосы, лоб покрылся тонкой испариной, а враги всё медлили, не решаясь напасть. Конан по опыту знал, что сорвись он в атаку первым, как в мгновение ока будет изрублен на куски тремя ловкими клинками. Он был больше чем уверен, что противник именно этого и ждал. Возможно, думал Конан, обладая завидной скоростью, он успеет сокрушить одного из них, проломив череп, но двое других неминуемо поразят его, а такой расклад варвара не устраивал.

Первым напал один из элементов Воздуха. Видимо, самый молодой и не опытный, если вообще можно было говорить о возрасте, как капли росы, схожих на лица воинов. Нарушив боевой порядок, он сделал своих соратников уязвимыми всего на одно лишь мгновенье, которого хватило Ворону для молниеносной атаки. Воздушный элемент по ошибке счел его наиболее слабым из защищавшихся, поскольку варвар был выше, шире в плечах и одет подобающе воину, а не в рясу отшельника, как его товарищ. Неосторожный враг умер быстро. Рей Вен мастерски парировав стремительный выпад, точным контрударом снес элементу пол головы, внеся сумятицу в ряды его сотоварищей. В следующий миг с его руки сорвался метательный нож, доселе скрытый в глубоких складках свободно сидевшей на плечах рясы. Остриё смертоносного лезвия пронзило неприятелю глазное яблоко, по рукоять войдя в податливую плоть. Воин пошатнулся и всем весом рухнул на землю, словно подкошенный стебель. Третий не успел ещё сообразить, что произошло, с расширенными от удивления зрачками следя за быстро описывающим короткую дугу мечом Ворона. Скользнув на уровне пояса, клинок разделил единое целое на два составляющих. Так и не придя в себя, последний из противников Ворона развалился на две части. Маска крайнего изумления так и застыла на его неподвижном лице. Рей Вен действовал с невероятной точностью и стремительностью, первое звено врагов пало в течение нескольких ударов сердца.

Но и Конан, не теряя времени, расколол череп первому противнику из атакующего его звена. Неприятель пренебрёг осторожностью и самоуверенно выскочил вперед своих сотоварищей. Он был сражен наповал, не ожидая от большого, неуклюжего и с виду неповоротливого варвара такой прыти. Остальные, получив урок, действовали куда более осмотрительно, но было уже слишком поздно. Потеряв четырёх из семи воины стихии Воздуха, по сути дела, уже потерпели поражение.

Обливаясь холодным потом, варвар отступал, отчаянно отбиваясь от двух одновременно атакующих его элементов Воздуха. Его тело было сплошь испещрено неглубокими царапинами и порезами, из которых струйками сочилась блестящая на солнце кровь. Серьезных ранений он пока не получил, но такое могло случиться в любой момент. Элементы Воздуха были если не сильнее, зато куда проворней своих земляных собратьев, их боевая выучка заслужила бы одобрение даже среди повидавших сражения ветеранов.

В очередной раз парировав волнистый клинок, Конан почувствовал, что накал сражения начал спадать. Варвара теперь атаковал всего один воздушный элемент, а его сотоварищ с пронзённым метательным ножом горлом медленно осел на колени, пытаясь зажать рукой кровоточащую рану. Только сейчас, содрогнувшись всем своим существом, варвар заметил, что вместо крови у воинов Воздуха из ран сочится белесый пар.

— Кром! — выдавил варвар с отвращением, продолжая отбиваться.

Внезапно за спиной остервенело наседающего на варвара крылатого воина раздался пронзительный свист. Он вздрогнул и резко обернулся. Последнее, что он увидел, было ухмыляющимся лицом Ворона. Конан раскусил хитрый замысел товарища. В подобных ситуациях он действовал быстрее, чем соображал. Его клинок пропев победную песню, немедленно обрушился на голову отвлекшегося противника, успокоив последнего из элементов великой стихии Воздуха.

— Чистая победа! — провозгласил Рей Вен, пряча клинок в ножны.

— Не совсем… — прохрипел смертельно уставший Конан, который был уже не в силах самостоятельно держаться на ногах.

Бой длился недолго, но оказался на редкость тяжелым и изнурительным. Такого напряжения Конан не переносил уже довольно давно. Непослушные ноги так и подгибались в дрожащих от усталости коленях, и если бы не вовремя поддержавший напарник, которому варвар облокотился на плечо, то свалился бы, уткнувшись лицом в покрытую окаменевшим пеплом землю.

— Я пойду сам. — чуть ли не нараспев, проворчал Конан заплетающимся, словно будучи в стельку пьяным, отяжелевшим языком.

— Куда ты сам пойдешь? Ты и ползти-то сейчас самостоятельно не сможешь. — возразил Ворон, продолжая его поддерживать. — Согласен. Надо передохнуть. Третьей такой драки, боюсь, не выдержать даже мне.

Конан неподвижным тяжелым валуном плюхнулся на расстеленный прямо на голой земле плащ и немедленно провалился в забытье. Ворон долго, не отрывая глаз, наблюдал за струйками серебристого пара вздымающегося к небесам. Когда струи пара иссякли, воин-маг решил подойти к месту минувшей битвы, но не увидел ничего интересного, что могло бы говорить о недавнем присутствии элементов Воздуха. Только беспорядочно разбросанные витиеватые клинки напоминали о былом сражении. А что, собственно, ожидал он увидеть? Элементы были воинами Воздуха, и после смерти их тела были отданы той стихии, к коей они принадлежали.

Испытания ещё не закончились. Героям, возложившим на себя бремя спасения мира, предстояла долгая дорога, отмеченная могуществом и магией доселе неведомых человеку и чуждых его миру Сил, перед ними лежал тернистый путь к победе над Великим злом.