Наутро началась погрузка. В один прицеп грузили продукты, в другой — инструмент. Все, даже еще не восстановившийся до конца Клаус, таскали ящики и коробки. Женя одним глазом присматривал за Троекуровым. Бизнесмен таскал наравне со всеми, правда, стараясь не слишком усердствовать. Не отлынивал, но и в передовики не рвался.

Накануне, после общего собрания, Женя поговорил о происшествии с Григорием.

— Это была разведка, — сказал тот. — не расслабляйся. Он будет прятаться за спины, стараться ничем не выделяться и искать зацепку, ждать твоей серьезной ошибки или просто удобного случая. Сейчас ему люди просто не позволили бы сесть на трон. И он это понимал. Но он просто так не отступится, так что присматривай за ним. Я тоже буду смотреть при случае.

Женщин усадили в Лендровер. Ольга привычно устроилась за спиной у Жени. Карл Рихтер был еще слишком слаб, его уложили в ЛуАЗ, рядом посадили Катю Подольскую — присматривать на всякий случай. На квадр позади Григория уселась Даша Мокрецова, что вызвало недовольные взгляды Шурика. Федю Прачкина загрузили в багажник Лендровера. Он пытался возмущаться.

— Не булькай, я там останусь, обратно на моем квадре поедешь, — утешил его Женя.

Переезд прошел без происшествий. Вид форта с триколором на башне воодушевил людей. Едва за колонной закрылись ворота, как кинулись разгружать привезенное.

— Фрау Циммер, — обратился Женя, — Я бы хотел попросить вас стать нашим завхозом. Нужно наладить учет и хранение всего нашего имущества, за исключением оружия и снаряжения — это забота капитана Касаткина — и продуктов. Вот вам блокноты и карандаши. Левое крыло пристроя — ваш склад. Правое — пока что гараж и мастерская. Приступайте.

Разгрузка много времени не заняла и колонна ушла в обратный путь. Полетаеву пришло время дежурить на стене, он грустно вздыхал и, обходя форт по периметру, бросал страстные взгляды на заполнивших двор женщин.

— Оля, тебе пока что быть квартирмейстером. Распредели жилье. Я займу верхнюю комнату центральной башни. Семейным — второй этаж пристроя. Остальным — угловые башни. Третий этаж донжона пока не трогай, еще пригодится. Караулки у ворот — это хозяйство капитана.

— Василиса Феофановна, я вижу, вам кашеварить не в тягость. Если не против, я оставлю вас старшей по кухне. Ну а остальные в помощь — воды принести, картошки почистить, ну и прочее, не стесняйтесь привлекать. Пойдемте, вот здесь на втором этаже башни что-то вроде трапезной. Пока что у вас только примус и котел. Все продукты под ваше начало. Пока тут у стены складывайте, позже построим кладовую.

— Теперь, дамы, постарайтесь сделать из этого места жилье. Я верю, что никто не справится с этим лучше вас. А мы, Вячеслав Иванович, пойдем посекретничаем.

Женя с Григорьевым поднялись в башню.

— Ну что, Иваныч, как связь?

— Связь установлена, командир. Слышимость плоховатая, но разобрать можно. Тамошний радист рекомендует антенну взять, вот я тут записал, какую. Сегодня в осьмнадцать нуль-нуль тебя ждут на сеанс. Будешь разговаривать с командором Замка Россия Сотниковым Алексеем Александровичем. Кстати, он же президент Русского союза.

Женя аж присвистнул.

— Ни хрена себе, тут и союзы уже понастроены! А так, без официала, что сказали?

— Ну, во-первых, там все в шоке. Такого выкрутаса они не ждали. Тут, видишь ли, Наблюдателями все территории как бы заранее поделены. Наставлены национальные анклавы, у каждого свой замок, свой канал, свой начальник, своя мини-армия. И каждый крутится как может. Производство там, сельское хозяйство. Ну и политика пошла, торговля, то-се. Но некоторые — вот и эфиопы тоже — своего не развивают, только грабят. С ними конкретные терки. Начальники меж собой не общаются, племена партизанят, армия их выискивает и зачищает. А тут мы вылезли, все расклады спутали. А так вообще наши неплохо развились. Территорию застолбили немалую, промышленность строят, даже оружие делают. Чемпионаты по футболу проводят, в КВН играют. Недавно вообще отправили экспедицию на другой континент. Короче, движуха в полный рост.

— Понятно.

— Еще малость про местные дела. Во-первых, в форте подвал нашли.

— Круто. Где?

— Да прямо под нами. Тут на первом этаже бочки пустые стояли, решили их перекатить, а под ними люк.

— Уже залезали?

— А то как же! Под всем пристроем подвал, в одном крыле здоровенная куча каменного угля, в другом — такие же бочки. Все пустые.

— Ладно, найдем применение. Вон, грибов на зиму засолим. Интересно, уголь на кой насыпали.

— Так печки топить! Тут в каждой комнате камин, трубы только на другую сторону выходят, отсюда не видно.

— Здорово, значит, зимой не замерзнем. А еще что?

— Да я тут в лес бегал, на обед мяса добыть.

— И что, добыл? Надо бабе Лисе отдать, пусть стряпает.

— Добыл, конечно. Ну да это не главное. Я трактор в лесу нашел, к западу от форта. Трелевочник «Муравей». Его, видать, негры подрастаскали малость, окна побили, приборы, все блестяшки скрутили, но в остальном он как новенький. Ну, траки малость поржавели.

— Вот это действительно новость! Трелевочник! Сегодня механик приедет, из немцев, Вальдо Циммер. Пусть разберется, да и восстановим. Дом, из которого возим нынче, разберем, да сюда перетащим. Обрадовал ты меня, спасибо. Ну, ладно. Ты отдай мясо на кухню, пусть к вечеру сготовят на всех что-нибудь сытное, да позови Касаткина — с ним тоже побеседовать надо.

Капитан зашел с бумагой в руках.

— Здорово, Петрович. Как ночь прошла? Негры не озоровали?

— Да почти спокойно. Пару раз были отметки на тепловизоре, но близко никто не подходил. Иваныч шмальнул разок из карабина, все исчезли и больше не появлялись.

— А что с планами? Сочинил?

— А то как же! Вот гляди, командир, какой расклад выходит:

Сейчас в первом приближении оружия хватает. С учетом недавних трофеев у нас есть вот что — он протянул бумагу Жене.

— Пулемет МГ-42 на станке с оптикой. — 1 шт.

— Автомат АКМ — 1 шт.

— Карабин Lee-Enfield — 2 шт.

— Карабин гладкоствольный автоматический Сайга-12 — 2 шт.

— Помповые ружья — 16 шт.

— Хаудахи — 4 шт.

— А пистолет мой что не написал?

— Это оружие именное, личное.

— Тогда бы хоть стрелять из него научил.

— Научу, успеется. Так вот: стволов больше, чем людей. Это хорошо. Конечно, в идеале бы поставить по пулемету на каждую башню. Да и автоматов с полдюжины. Но и с тем, что есть уже можно воевать, нужно только малость модернизировать. С карабинами нам повезло — они снайперские, с маркировкой Т. Их на заводе после отстрела из общей кучи отбирают. У них есть возможность крепить снайперские прицелы. Штатная модель прицела у них 32 Mk 2. Нужно поставить для начала их, а дальше посмотрим, может, что лучше подберется. Но и со штатными до кромки леса можно будет гарантировано любого зусула отстрелить. Теперь про «сайгу», здесь надо магазины поболе. С десяткой охотиться хорошо, а для боя нужно тридцатку. Шесть штук, по три на ствол. Теперь помпы. «Benelli-nova» хорошие машинки. Но у них тоже маловат магазин.

— Да, маловат, — согласился, Женя, вспомнив ночную перестрелку.

— Так вот, к ним есть удлинитель магазина, до семи патронов можно будет заряжать. Нужно шестнадцать штук, на каждое ружье. Ну и для калаша четыре запасных рожка. Далее по людям: стрелять умеют, по сути, четверо: я, Иваныч, Гриша Смыков и Клаус.

— А что Полетаева не посчитал?

— Да он только из табельного «макарова» стрелял, и то раз в год.

— Приплюсуй еще бабу Лису. Она в молодости, говорит, спортсменкой была, пулевой стрельбой занималась.

— Вот это сюрприз! Значит, если что — со стены из карабина постреляет. Остальных надо учить, чтобы в случае нападения все могли со стены хотя бы на сто метров прицельно палить. Как все переедут, я установлю дежурства по двое на стенах, причем и женщин тоже, хотя бы днем, иначе проспим негров, не дай Бог. Теперь о безопасности. Надо бы систему раннего обнаружения выстраивать. Ну, там, растяжки, сигналки и прочее. И было бы неплохо минные поля выставить.

— Ну, с минами ты загнул. Тебе местное зверье за ночь все разминирует.

— Тогда, хотя бы, гранаты. И подствольник к автомату. Теперь снаряга. Броники, каски, разгрузки, наколенники, берцы, камуфло — ну, я тут все написал, что нужно.

— Это попробуем. Давай свой список. Но, сам понимаешь, не все сразу.

Этот сеанс поставки вышел нервным. Сначала все шло гладко — по заказу Касаткина прицелы, магазины, прочее. Когда дошло дело до гранат и подствольников — планшет уперся, на любой ввод неизменно сообщая:

Позиция недоступна. Перейдите к другой позиции.

Женя попробовал заказать еще один пулемет — та же история. А когда попытался набрать «Нарезное оружие. Винтовки и карабины», то на экране несколько раз мигнул красный восклицательный знак. У Жени екнуло. Это уже прямое предупреждение — не увлекаться с оружием. Видать, Наблюдатели и в самом деле наблюдают и резко одергивают зарвавшихся. И фиг его знает, как наказывают нарушителей. Возьмут, отрубят канал — и можно сразу идти эфиопам сдаваться. Интересно только, есть ли у этих Наблюдателей пряники, и какие они из себя. Остальное было несложным. Пять десятилитровых канистр с бензином, сотня пулевых патронов 12 калибра — для выкупа пленных. Женя почти не сомневался, что эфиопы пойдут на сделку. Разве что еще поторгуются. Теперь, нужно заявить о себе во весь рост. Чтобы все знали и, желательно, боялись. Несерьезно, когда трепыхается флажок на кривоватой палке. Нужна армейская десятиметровая телескопическая мачта для антенны, сама антенна, провода к ней, чтобы с запасом хватило, и большой, два на три метра, российский флаг. Чтобы издалека было видно. Для Вальдо — комплект техдокументации на трактор ТТ-4 «муравей». Теперь вот что: приедут люди, а кроме стола и лавок в трапезной другой мебели нет. На камнях спать — невеликое удовольствие. Нужно сделать хотя бы топчаны, хотя бы для женщин. Значит, доски-сороковки, сушеная сосна высшего сорта, сколько влезет на оставшийся вес.

Пока разбирали доставленное, да крепили мачту с флагом и антенной на крыше центральной башни, приехала очередная партия груза. Не успели разгрузить — прибыл Джамал. Он приехал на джипе, сам сидел за рулем. С ним был еще один эфиоп, одетый подобным же образом. На заднем сиденьи джипа было три человека. Двое очень грязных и изможденных и один выделяющийся на их фоне крепкий молодой парень. Их сопровождали два квадра с вооруженными неграми.

— Рад видеть вас в добром здравии, Евгений, — начал Джамал. — Я вижу, вы серьезно обустраиваетесь на этом месте. Это — глава дружественного нам клана народа Тигре. Его имя Тэкле Бекеле. Я рассказал ему о вашем предложении, и он проявил интерес. Но у него есть встречные предложения. Он, к сожалению, не знает русского языка, попросил меня быть переводчиком.

— Я рад приветствовать вас, Джамал и вас, Тэкле.

В это время Ольга внесла поднос с чаем.

— Прошу вас, угощайтесь.

Некоторое время все молчали, отпивая понемногу чай из изящных чашек тонкого китайского фарфора. Наконец, спутник Джамала решился прервать молчание. Он разразился длинной фразой, продолжение которой он то кивал в сторону Жени, то указывал на свою чашку.

— Тэкле Бекеле в свою очередь приветствует вас, благодарит за радушный прием и восхищается прекрасным вкусом этого напитка, — перевел Джамал.

Эфиоп продолжил говорить, Джамал переводил.

— Мы обсудили ваше предложение и согласны, что люди, присланные на эту землю Наблюдателями, должны попадать в предназначенное для этого место. Но мы считаем, что предложенная вами плата совершенно недостаточна и не покрывает даже малой части издержек, связанных с доставкой сюда людей и, тем более, с их выкупом. Один человек стоит как минимум сотни патронов и тридцати литров бензина.

«Вот так», - подумал Женя. — «все сводится к банальному торгу. Как, собственно, и предполагалось.»

— Сотней патронов умелый воин убьет сотню врагов. А тридцати литров хватит, чтобы дважды съездить в Аддис-Абебу и вернуться назад. Мое слово — двенадцать патронов и пять литров.

— Чтобы доставить сюда даже одного человека нужно дать ему как минимум двух воинов в охрану. А какие опасности подстерегают их на пути! Дикие звери, жадные Оромо, Чтобы их победить, нужно много стрелять, нужны патроны. Восемьдесят патронов и двадцать литров.

— Неужели по этим лесам бродят отряды в восемьдесят человек? Или ваши воины стреляют так, что на каждого врага тратят по восемьдесят патронов? Да за четверть этой цены Оромо сами мне приведут всех, кого только встретят. Пятнадцать патронов.

Торг продолжался долго. Женя вошел в раж, и до хрипоты бился за каждый патрон выкупа. Была бы на нем шапка — швырял бы оземь. Наконец, ударили по рукам. Сторговались на двадцать пять патронов и десять литров бензина за каждого переданного европейца.

— А теперь, когда мы обо всем договорились, дорогой Евгений, давайте осуществим первую сделку. Мы привезли с собой трех отобранных нами у Оромо людей. Распорядитесь, чтобы нам передали соответствующее количество патронов и бензина.

— У меня есть для первой сделки иное предложение.

Как раз в это время люди во дворе закончили разгрузку очередной партии грузов.

— Капитан, кто здесь сможет с пулеметом управиться?

— Да любой из нас троих, я вчера всех поучил.

— Тогда давай Полетаева на стену, сам с Иванычем и Клаусом берите стволы и в лендровер. Поедем с эфиопами торговать.

— Дорогой Джамал, насколько я знаю, в ваших традициях победивший клан забирает все имущество и женщин побежденных. Тогда давайте проедем, здесь недалеко. Ваши воины могут нас сопровождать. Оставьте привезенных вами людей здесь, чтобы их могли накормить и переодеть. Если мое предложение вам не понравится, мы вернемся и я честно заплачу вам бензином и патронами.

В эфиопском поселке было шумно. Плакали женщины, кричали дети. Двое каких-то негров заходили в хижины и, видимо, рылись в вещах.

— Я и мои люди убили всех воинов этого поселка, — сказал Женя. — Я забрал их оружие и машины, теперь все здесь принадлежит мне. В доказательство я могу показать знаки убитого мною вождя и вот этот пистолет.

Он расстегнул кобуру и достал «люгер».

— Прогоните шакалов, которые пытаются ограбить мою собственность.

Повинуясь знаку Тэкле Бекеле, его люди соскочили с квадроциклов и быстро изгнали чужаков.

— Джамал, Тэкле, я предлагаю вам в уплату за троих пленников всех этих женщин с их детьми. Кроме того, все имущество, которое будет найдено в этом поселке. Себе я оставляю вот этот сломанный квадроцикл и вот этот дом, в котором жил вождь.

По тому, как масляно заблестели глаза Тэкле, Женя понял, что продешевил. Но было поздно, цена была названа и принята. Кроме того — ну что бы он стал делать с этими женщинами, с которыми даже разговаривать толком невозможно.

— Дорогой друг Евгений, — начал Тэкле, — зачем вам этот дом вдали от вашей крепости? За него я привезу вам пятерых европейцев.

— Дорогой Тэкле, этот дом стоит двадцати европейцев, и я вам его не отдам.

С этими словами Женя достал заранее приготовленный щит и прибил его на стену сруба. На Щите был нарисован триколор и на русском, английском и немецком языках было написано: Собственность форта Сибирь.

Вернувшись в форт, Женя дописал в свой блокнот:

21. Давыд Симсиви, профессиональный спортсмен, стайер, 24 года.

22. Марта Шварцгольд, парикмахер, 28 лет.

23. Гюнтер Камелькранц, бармен, 31 год.

А Ольга ехидно сказала:

— Ну ты даешь! Старик Паниковский помер бы на месте от зависти.

Перед разговором с Сотниковым Женя весь переволновался. Он чувствовал себя как в школе перед экзаменом. Вроде, все было хорошо, машины ушли в последний рейс, все были при деле: охранники охраняли, учетчики учитывали, кулинары кулинарили, подсобники подсобляли. Катя Подольская взяла на себя заботу о выкупленных из рабства людях. Давиду Симсиви сразу три женщины объясняли текущее положение дел, но он пока еще не мог поверить в то, что ему рассказывали. Женя же ходил из угла в угол, не зная, куда себя применить. В конце концов, Григорьев сказал ему.

— Михалыч, хорош себя изводить. Ничего страшного не случится. Он — там хозяин, ты — здесь. Ты ему собираешься на блюдечке с голубой каемочкой преподнести серьезную крепость с двумя десятками человек гарнизону, да еще автономную, со своими ресурсами, а, может, и еще с чем. Окрестности-то толком не разведаны. Мож, здесь кроме трактора еще что по лесам заховано. Да за это он тебе должен в пол кланяться. Да еще прислать подмоги разной, да советов надавать, да обстановку международную толком прояснить. Чем так маяться, пошли лучше, я тебя стрелять поучу.

О том, что собирается присоединяться к Русскому Союзу, Женя объявил в тот же вечер, как появился замок. Теперь не было нужды в спешном путешествии через лес, возникла возможность закрепиться в этом месте и начать обустраиваться по полной программе. Да и сам он уже не пытался скинуть с себя «шапку Мономаха», полностью приняв ответственность за доверившихся ему людей. Были, конечно вопросы. Некоторые считали, что они могут справиться и сами, но Женя быстро доказал обратное — тем более, что по дороге обсудил с Ольгой все возможные перспективы. Во-первых, у них не хватало специалистов, и в первую очередь — врачей. А в условиях враждебного окружения огнестрельных ранений могло быть немало. Потом, катастрофически не хватало мужчин. Тем более, если учесть, что любые работы вне форта должны сопровождаться достаточной охраной. С оружием тоже было не все хорошо. Конечно, они уже не беззащитны. Но, все-таки, пулемет только один. Что будет, если с каждой стороны кинется на них по десятку негров? В итоге, все согласились. Тем более, что Женя пообещал, что как только установится сообщение с замком Россия или с Берлином, все желающие смогут покинуть форт. Ну а как он мог не пообещать? Силой-то никого не удержишь.

Упражнения с пистолетом — как стоять, как держать оружие, как целиться — отвлекли Женю от переживаний. Отставной старшина за свою службу из пистолета пострелял достаточно, так что все тонкости процесса знал досконально. И Женю гонял безжалостно.

— Ноги поставь правильно, корпус доверни, руки не опускай!

Казалось, за все время тренировки Женя ничего ни разе не сделал правильно. Но когда подошло время связи, Григорьев одобрительно похлопал ученика по плечу.

— Ничего, толк будет. В день по часу занимайся — через месяц будешь сносно стрелять. А теперь пошли, будем с Замком говорить.

С внешней антенной, да еще поднятой на дополнительные десять метров, качество связи серьезно улучшилось. Помех почти не было, голос собеседника был слышен чисто.

— Здравствуйте, Евгений Михайлович. С вами говорит президент Русского Союза Алексей Александрович Сотников.

Голос невидимого собеседника звучал твердо, спокойно, уверенно.

— Здравствуйте, Алексей Александрович.

— Скажу сразу, ваше появление было для нас полной неожиданностью. До ваших краев наши сталкеры еще не добирались, так что для нас это сплошное белое пятно. В первую очередь я хотел бы услышать ваши намерения.

— Мы всем гарнизоном форта Сибирь хотели бы войти в состав Русского Союза.

— Рад это слышать.

Голос Сотникова потеплел.

— Это замечательно. Эфиопы давно беспокоят нас, а в последнее время стали постоянной головной болью. И такой форпост для нас — настоящая находка. Теперь я бы хотел поподробнее узнать ваше положение и ваши потребности.

— У нас есть небольшой каменный форт, некоторое количество транспорта. Часть мы нашли в странном доме вместе со значительным запасом продуктов и хозтоваров, часть захватили у эфиопов.

— Локалку, значит, нашли? Хорошо. Удивительно, что негры ее еще не выгребли.

— Локалку? — переспросил Женя.

— Локальный ресурс. Так мы называем подобные точечные забросы Смотрящих.

— Смотрящие — это те, кто все здесь организовал и наблюдает?

— Совершенно верно. Вы, я вижу, уже догадались об этом. Ну, давайте дальше.

— У этой локалки, как вы ее называете, есть одна особенность — она русская, и большинство попавших сюда людей — русские.

— А сколько вообще у вас народа?

— В данный момент двадцать три человека.

— Двадцать три — у вас уже есть потери?

— К счастью, нет. Половина людей попало сюда по одиночке или вдвоем.

— Потеряшки, значит…

— Ага, вы так их называете. Ну так вот. А половина — освобожденные или выкупленные у эфиопов из рабства. Преимущественно немцы, но есть один швейцарец. Все попали в плен достаточно давно.

— Тут есть о чем поразмыслить. Слышите, Марк Львович? У нас тут, Евгений Михайлович, сидит целый консилиум специалистов, на всякий случай — от каждой службы, так что мы сможем ответить вам почти на любой вопрос.

— А у нас специалисты, как раз, в дефиците, особенно медицина.

Тут в динамике рации раздался знакомый звук — терминал доставки.

— Прошу простить, Евгений Михайлович, Смотрящие срочно требуют. Обсудите пока вопросы с моими спецами. Я постараюсь скоро вернуться.

— Здравствуйте, Евгений Михайлович, — раздался низкий чуть хрипловатый голос.

— Я начальник вооруженных сил Замка Россия полковник Бероев Руслан Владимирович. Расскажите, пожалуйста, о ваших ресурсах в части вооружений.

— Руслан Владимирович, оружия у нас не так много, но кое-что есть. Во-первых, пулемет МГ-42 на станке с оптическим прицелом.

— Хорошая машинка.

— Один автомат АКМ, два снайперских карабина Lee-Enfield с оптическими прицелами, две штуки «Сайги-12», шестнадцать помповых ружей «Benelli-nova», четыре хаудаха, один пистолет «Люгер P08». Патроны в достатке. Пулемет стоит на одной из башен, остальное оружие выдается людям для дежурства на стенах и при выходе из форта.

— Да, слабовато. Но уже кое-что. Ну, с оружием мы вам немного поможем из наших запасов. А что с людьми?

— Есть отставной капитан разведки, он командует нашими, так сказать, войсками, есть отставной сержант милиции, отставной майор авиации и один рядовой — швейцарец. Есть еще геолог-охотник и одна бабушка — спортсменка по стрельбе. Остальные будут проходить обучение.

— Что ж, все ясно. Попробуем вам помочь. Хотя бы на то время, пока вы не обучите своих людей. Чуть позже я бы еще пообщался непосредственно с вашим капитаном, подскажу ему кое-что.

— Евгений Михайлович, это главный механик Замка Россия Дугин. Вы говорили про технику. А что конкретно у вас есть?

— В локалке мы нашли мотоцикл «Ковровец» и «ЛуАЗ-967М». Все в состоянии нового. Еще у эфиопов захватили два двухместных квадроцикла и «Лендровер» первой серии. Также есть один поврежденный маленький квадр, но мы его восстановим. Еще в лесу неподалеку нашли трелевочник ТТ-4, вроде бы новый, но попорчен зусулами. У нас есть один механик, из освобожденных немцев, завтра поедем смотреть, что нужно для восстановления.

Голос Дугина оживился.

— Очень интересно. А как бы…

На другой стороне что-то тяжело бумкнуло. Издалека послышался голос Сотникова:

— Руслан, вызови своих ребят, нужно прибрать кое-что.

И уже громко.

— Евгений Михайлович, за вас, за ваше присоединение, нам передали пряничек. Смотрящие за такое расширение территории от щедрот своих отвалили два пулемета ДШК. Один из них по справедливости ваш. Постараемся в ближайшее время вам его переправить. Теперь давайте продолжим. Меня интересует ваше географическое положение. Где вы находитесь?

— Точно определиться мы не можем. У нас есть самодельная карта, найденная у эфиопов. Если по ней судить, то примерно километров около трехсот к северо-востоку от вас.

— Очень интересно. То есть от вас к западу километрах в пятидесяти верховья реки Щитовой, которая впадает в Волгу. Это может быть вариантом постоянного маршрута. Видите ли, Евгений Михайлович, сейчас по суше к вам машиной добраться практически невозможно. Напрямую — леса и болота. А через Зусулку — это мы так дорогу от Берлина на Аддис-Абебу называем — там негров слишком много, не пробиться. У нас есть вертолет, но он как раз сейчас проходит регламентное обслуживание и вылететь к вам сможет только через три дня. Много им не навозишься, но самое необходимое подкинуть можем. Ну и обеспечить эвакуацию больных и, не дай Бог, раненых.

— Алексей Александрович, а можно поподробнее о международной обстановке?

— Мы в союзе с Германией, Францией и Египтом. То есть замки Берлин, Нотр-дам, Новый Каир. Есть положительные контакты с индусами и Шанхаем. Со Швейцарией и Канадой осторожно приглядываемся друг к другу, с большинством остальных только неофициальные переговоры радистов. С Аддис-Абебой вообще никаких отношений.

— Я со своей стороны наладил некоторые контакты с вождями эфиопских племен. Договорились о выкупе из плена европейцев, уже прошла первая сделка. Один из вождей — Джамал Сага, хорошо говорит по-русски, учился в РУДН. Он сказал, что при попадании сюда, на Платформу 5, у них кардинально переменилась власть — вместо христианских племен Амхара теперь рулят мусульмане Оромо. Возможно, с этим связано такое поведение эфиопов. По сути, большинство племен брошено на произвол судьбы и выживают как могут без поддержки центра.

— Это хорошо, но будьте осторожны — особенно с передачей оружия. В любое время это оружие может быть использовано против вас.

— Спасибо за предупреждение.

— Теперь еще важный момент. Как я понял, у вас есть свой терминал поставки.

— Да.

— Тогда вот что. Об оружии: во-первых, вы можете свободно заказывать черные охотничьи пороха в розничной таре. Если научитесь перезаряжать патроны, это сильно разгрузит канал. Кроме того, порох можно использовать и другими способами — ну, наши вояки между собой обговорят. Еще: посмотрите, что дадут из короткоствола. Как правило, без ограничений дают револьверы. У нас — наганы. Далее: старайтесь по максимуму использовать имеющееся, не выбрасывайте ничего, старайтесь чинить вещи и технику, делайте запасы. Смотрящие порой могут без видимых причин ограничивать или совсем закрывать канал. Впрочем, могут и наоборот, стимулировать разовыми или постоянными плюшками. Кроме того, есть возможность заказывать тяжелые вещи, суммируя вес поставок за несколько дней. То есть вы сообщаете смотрящим об этом через ваш планшет, пропускаете какое-то количество дней, зато потом получаете весь вес за одну поставку.

— Это очень ценный совет, спасибо.

— И последнее, что хочу вам сказать: поощрения Смотрящие дают за расширение и развитие анклава. И, в первую очередь, за присоединение монокластеров.

— Монокластеров?

— Вижу, вы не в курсе терминологии. Людей сюда, на платформу пять, забрасывают тремя способами: во-первых, как селективный кластер. Это сто двадцать человек, отобранных по национальному признаку. Их помещают в приличных размеров замок и по соседству дают некоторую первичную инфраструктуру. Далее — монокластеры. Это так же национальные группы, по двадцать четыре человека. Рядом с ними оставляют локалку — дом с ресурсами, типа того, который нашли вы. И еще — одиночки или мелкие группы. Мы называем их потеряшками. Так вот: за присоединение селективного кластера или монокластера Смотрящие дают бонусы в поставках по каналу. Теперь, как мы выяснили, локалки бывают разные. Универсальные — в них продукты, хозтовары, техника. Производственные — в них пиломатериалы, металлопрокат, лакокраска и прочее. И оружейные. Ну, тут название говорит само за себя. Так что ищите — раз специально для вас Смотрящие подкинули универсальную локалку, то вполне может быть, что и другие тоже неподалеку. И имейте в виду: зачастую локалки караулит какой-нибудь ископаемый монстр. Например, пещерный медведь или саблезубый тигр. Ну, а теперь давайте оставим военных договариваться между собой. До свидания, Евгений Михайлович.

— До свидания, Алексей Александрович.

Женя спустился во двор и присел на свежесколоченный топчан. От разговора у него осталось двойственное ощущение. С одной стороны, он получил, так сказать, членский билет элитного клуба. С другой, остро чувствовал недостаток знаний и умений для руководства все увеличивающимся анклавом. Но и передать все утежеляющуюся ношу было некому. Большинство людей не согласились бы встать на его место, разве что только побитый бизнесмен. Но такому Женя бы и сам ничего не доверил. Придется ускоренными темпами учиться. Где бы вот только найти школу начальников?

— Что, Михалыч, тяжко?

Топчан жалобно скрипнул под весом Григорьева.

— Вот потому я и проходил всю жизнь сержантом. Меньше звезд — меньше седых волос. Но тебе тут уже деваться некуда. Хочешь — не хочешь, придется быть начальником до конца. Не факт, что тебе выпадет от Наблюдателей замена. Разве что сам в лес сбежишь, но это уже трусость, не по-мужски. До сих пор ты, хоть и косячил порой, но держался хорошо. Мы с мужиками потерли вчера вечером за это дело. Кем уж ты там в прошлой жизни был и как жил — сейчас неважно. Считай, ты здесь заново родился и жизнь сызнова начал. А как жить будешь и кем станешь — от тебя самого зависит. Ну да не грузись, пока что нормально выходит.

— Вячеслав Иваныч, так ведь я же не знаю ничего, ни про политику, ни про экономику, ни всякие умные разговоры вести. Вон, иные людей с первого взгляда распознают. А я что…

— Ты, Михалыч, главное не тушуйся. У тебя котелок нормально варит, народ тебя слушает. Те же немцы — люди практичные. Они ни за что над собой тупого болвана не поставят. А что ты иных тонкостей не знаешь, так это дело наживное. Ты, главное, людей слушай, не стесняйся совета спросить у знающих. Один ты всего не охватишь, так найди людей, кто тебе опорой будет. Вот Петровича поставил главным по военным вопросам — это правильно. Он свое дело туго знает. Лотту в завхозы определил — тоже верно сделал. Немцы — они аккуратисты, педанты, да и она всю жизнь хозяйство вела, считать умеет. Ну, баба Лиса сама к котлу встала, так она вон какой обед забабахала — пальчики оближешь. Механик у тебя есть такой, что любой завгар обзавидуется, плотник есть, даже фермер есть. А остальные люди — они ж тоже не без рук. У каждого какие-никакие, а навыки есть. Ни в жисть не поверю, что есть люди абсолютно криворукие. Что-то человек да умеет. Ты про японский кадровый подход слыхал?

— Нет, не приходилось.

— Так вот слушай. Американцы, у них все люди как винтики. Они механизм состряпали, производство к примеру, а потом нужные винтики подбирают под каждое место. А японцы — у них другой подход. Они смотрят, что человек может, а потом ставят его на такое место, где от него наибольшая отдача будет. Так вот и ты: смотри, кто что умеет, где кого использовать можно. В конце концов, землю копать и картошку сажать любой сможет, тут навыков особых не нужно. А склонности, они у каждого человека есть. У кого-то хобби было мебель дома делать — пусть столяром будет. Кто-то из глины фигурки лепил для забавы — пусть гончаром становится. Раз есть теперь связь с Большой землей, всегда можно совета специалиста спросить. Да можно и просто отправить человека в науку, пусть специальность приобретет. Вот так-то. Ну, понятно, и сам учись. Человек всю жизнь учиться должен, иначе мозги жиром заплывут.

— Спасибо, Иваныч, за совет.

Женя от слов Григорьева испытал почти физическое облегчение.

— А сам ты что умеешь?

— Да я-то много чего умею. Могу дом поставить, могу печь сложить, могу дичь добыть, ружьем или капканом.

— Слушай, Иваныч, — в голову Жени пришла удачная мысль, — А ты не мог бы с людьми поговорить, выяснить кто что умеет?

— Мог бы, конечно. Что ж, мысль ты мою верно ухватил. Говорю же — котелок у тебя варит.

— Иваныч, а что ты как профессионал скажешь про этих эфиопов? Что-то чем больше о них думаю, тем меньше они мне нравятся. Не хочется им слишком доверять. Я боюсь, что они про канал догадаются, тогда форт попытаются захватить и нас тут всех перебить.

— Правильно не доверяешь. Ну, второй-то, этот Тэкле, просто тупой и жадный. А вот первый, Джамал, он товарищ непростой. Ты заметил, каких нам людей привезли? Почти что на последнем издыхании. Скорее всего, они уже работать не в силах, вот и решили с них еще доход получить. Да и нас заодно к форту привязать, чтобы никуда сдернуть не могли.

— Значит, хотят все-таки напасть и форт захватить. Видимо, раз до сих пор не напали, значит сил у них достаточно нет. Ну, тут уже епархия Касаткина, это с ним нужно обсуждать. Интересно, сколько они могут бойцов выставить… Сто двадцать человек сразу в Аддис-Абебе. Двадцать четыре на каждый монокластер, Ольга говорила — у них там около двухсот племен. То есть, почти пять тысяч человек. Будем считать, что племена равномерно расположены вокруг центра. Мы попадаем как бы в четверть, в юго-западный сектор. Получается тысяча двести. Половина племен Оромо. Джамал хочет здесь создать альтернативный центр влияния для Амхара. То есть если считать, что Амхара — это половина нашей четвертушки, то это шестьсот человек. Из двадцати четырех человек монокластера — десять мужчин, десять женщин и четверо детей. Получается, мужиков примерно сорок процентов, двести сорок человек. Чтобы не остаться совсем без мужчин, вряд ли сюда пошлют больше половины воинов. Итого, в пределах ста двадцати человек. Вообще-то дофига. Ну, утро вечера мудренее. Завтра с капитаном буду говорить.

В этот момент послышался шум моторов, ворота открылись и последний караван с последними остававшимися вещами въехал в форт. Но, к удивлению Жени, людей вернулось больше, чем он ожидал. Оба джипа были заполнены людьми, а в середине колонны на трещащем «Ковровце» ехал молодой длинноволосый парень.

— Вот, принимай пополнение.

Григорий Смыков слез с квадроцикла и подошел к Жене.

— Четверых по дороге подобрали, а еще один сам к дому вышел. Оказался слесарем-байкером. Увидал это чудо техники — глаза так и заполыхали. Упросил дать ему на этом экспонате прокатиться. Сам подготовил, сам завел, опробовал и, как видишь доехал.

— Здорово. А другие?

— Приходько Евсей Кузьмич, колхозный сторож. Занятный дед. Потом Воеводин Максим Витальевич, менеджер по рекламе, хитрован, купипродай. Еще Верейко Любовь Антоновна, офицерская вдова, переводчица глухонемых. И тетка одна — вот уж точно из разряда «что нам негоже» — Хейфиц Гретта Алексеевна. Правозащитница, мозги определенно набекрень. Отказывается верить в то, что мы ей рассказали. Порывается жаловаться властям, грозит связями. Хапнем мы еще с ней горюшка.

— А что бизнесмен?

— Морду морщит, но работает вместе со всеми. Ел — чуть миску не вылизал. Оголодал — все понты пропали.

— Будем надеяться, мозги на место встанут. Может, что еще выйдет из человека. Ну, пойдем разгрузим остатнее, да на ужин и спать.

В эту ночь все спали в относительном комфорте, не ограниченные тесными стенами дома. Каменный форт давал ощущение безопасности. Два человека с биноклями и тепловизорами, сменяясь каждый два часа, стояли на страже. Жене досталась первая, вечерняя вахта. Сдав пост смене, он поднялся в свою комнату на верхнем этаже башни. Подошел к окну и какое то время стоял, глядя на ночное небо, обрезанное понизу зубчатой кромкой леса. Не было видно ни огонька, только редкие звезды тускло мерцали в небе. Стояла полнейшая тишина, даже комары не звенели — кто-то заботливо развесил по стенам пучки полыни. На мгновение ему почудилось, что он совершенно один в этой ночи под этим небом и острое, неизведанное ранее чувство тоски охватило его. Он страстно, всем своим существом захотел, чтобы сейчас рядом с ним оказался близкий — он боялся даже в мыслях произнести «любимый» — человек. Ольга. Он отказывался признаться себе, но эта женщина все больше становилась ему нужна. Когда в немногие свободные минуты он думал о ней, то словно раскаленный стержень пронзал его насквозь, от макушки до пяток. Он желал ее, и вместе с тем боялся проявить это желание, боялся неосторожным словом или прикосновением разрушить тонкую еще только возникающую между ними связь.

Женя зажмурил глаза и изо всех сил сжал кулаки, стремясь изгнать посетившее его наваждение. Но вдруг позади него скрипнула дверь и знакомый голос сказал:

— Женечный, ты же не прогонишь несчастную женщину, которой не досталось отдельного одеяла?