Майор государственной безопасности Каратыгин Константин Потапыч вернулся с фронта. Доложив начальнику о результатах поездки, он спустился в свой кабинет и занялся разборкой документов. Через несколько минут в дверь постучали.
- Кто там еще? Влезайте! - сердито крикнул он, но, увидев вошедшего, приветливо улыбнулся. - Ты что, Иван? Соскучился?
- Соскучился, Костя, - сказал Иван Васильевич, крепко пожимая руку своего старого друга. - Беспокоился… Долго ты…
- Ничего не поделаешь. Такой клубок запутали. Провокацией занимаются, мерзавцы. И так бесцеремонно… Чувствуют, что скоро им конец. Начинают кричать «капут»… Откуда они это словечко подцепили? «Гитлер капут!» - передразнил он кого-то. - Ну, а у тебя как?
- У меня? - переспросил Иван Васильевич, усаживаясь в кресло. - У меня серьезное дело. Готовлю встречу. Послушай, Костя, ты ведь когда-то бил педагогом? - неожиданно обратился он к майору.
- Ну, что ты выдумал, какой я педагог!
- Ты же сам рассказывал.
- По приказу Дзержинского работал в колонии с правонарушителями. Но когда это было!
- Все равно…
- Что значит - все равно? Зачем это тебе понадобилось? - подозрительно спросил майор.
- Хочу тебя просить…
- Сгинь, сгинь, Иван! - перебил его Каратыгин. - И слушать ничего не хочу! Мне приказано в баню, затем побреюсь - и спать. Двое суток буду спать… Устал я, голубчик.
Иван Васильевич спокойно выслушал протест и невозмутимо продолжал;
- Вот, вот… Я как раз и хочу предложить тебе дня два отдохнуть. В баню сходишь, отоспишься и все, что хочешь… В семейной обстановке, с хорошими ребятами.
- Не уговаривай, пожалуйста. Знаю я твой отдых! У меня и своих дел по горло.
- Подожди, Костя. Сначала послушай. Я убежден, что моя просьба тебя устроит.
- Да ты посмотри, на кого я похож!
- Вид у тебя великолепный! Как раз то, что нужно. Небритый, грязный, глаза осоловевшие… Просто залюбуешься!
Все это Иван Васильевич сказал с таким восторгом, что майор не выдержал и засмеялся.
- Ну, ладно. Не издевайся. Говори, что у тебя, - согласился он, но сейчас же предупредил: - Но имей в виду, если это действительно отдых, как ты заявил…
- Да, да Это отдых, Костя. Вот послушай. На празднике пограничники перехватили одного растратчика, выпущенного гитлеровцами из тюрьмы и завербованного. Перебросили ею к нам по заливу…
Иван Васильевич подробно рассказал другу о задержании Казанкова, о его допросе, о письме, о Завьялове и перешел к изложению плана.
- Тарантул - это кличка. Мальцев не настоящая фамилия. Нам уже не первый раз приходится с ним встречаться. Думаю, что участок Ленинградского фронта - его специальность, и готовился он к этому давно Помнишь в позапрошлом году дело с. ракетчиками? «Круг однорукого»? Мы тогда большую группу выловили…
- Ну, ну…
- Затем, в прошлом году, дело с аммиаком. Это все он, Тарантул. Сын его погиб. Помнишь, с крыши сорвался?
- Ты думаешь, - сын?
- Да. Теперь это точно установили.
- Значит, до войны он жил в Ленинграде, - задумчиво произнес Каратыгин.
- Ну ясно. Теперь я установил, где он раньше работал. Он химик… Слушай дальше. Завьялова мы помогли отправить в командировку, квартиру его отремонтировали, и вчера там поселились Миша Алексеев и одна девочка. Они под видом детей профессора встретят Мальцева…
- У-у… - протянул Каратыгин. - Это, знаешь, рискованный план.
- Плохой?
- Не-ет… Этого я не сказал. План смелый, но рискованный. Тарантулом его прозвали не случайно. Надо думать, что он не дурак. Недооценивать врага не годится, Ваня.
- Переоценивать и бояться тоже не следует.
- Все это гак… Ну, а что ты от меня хочешь? - спросил майор.
- Мальцев должен приехать дней через пять. За аптекарем мы следим… Я хочу, чтобы ты, пока есть время, пожил бы с ребятами вместо Мальцева. Выспишься, отдохнешь..
- Зачем это?
- Надо, во-первых, испытать их и подготовить… затем снять психологическую напряженность. Ты, как педагог, должен понимать, как они себя чувствуют. Они как туго натянутые струны сейчас. Я, конечно, поработал с ними… как умел. Но прорепетировать, устроить маленький экзамен необходимо. Посмотреть, справятся ли они. Еще не поздно. Можно и отказаться от этою плана. За Алексеева я почти спокоен. Он бывал в серьезных переплетах, а вот девочка… не знаю.
Каратыгин задумался. Он понял, что волнует Ивана Васильевича, понял, почему тот обратился именно к нему, и понял, что отказать в такой просьбе нельзя.
- Та-ак… - протянул он. - Значит, ты хочешь, чтобы я превратился в паукообразное насекомое… Ну что ж… Дело серьезное. Надо соглашаться. Пойдем к начальству…