Так говорил Ахыкар — первый министр ассирийского цари Синахериба. У него не было детей, и вместо сына стал племянник Анадан. После того как он получил образование, Ахыкар представил его царю.

«После моей смерти он заменит меня», — сказал первый министр. Но Анадан не хотел долго ждать. Подделав почерк Ахыкара, он написал два подложных письма на имя царя Элама и фараона Египта, в которых сообщал, какими средствами лучше победить царя Ассирии. Затем эти письма подбросил царю Синахерибу. Повелитель Ассирии поверил в предательство Ахыкара и приказал казнить его.

Первый министр попросил царя казнить его дома, а не на площади. Царь согласился. Когда палач пришел в дом к Ахыкару, жена поставила на стол вино. Ахыкар напомнил захмелевшему палачу, что когда-то спас ему жизнь. Палач пожалел первого министра и вместо него казнил преступника, приговоренного к смерти.

Вскоре египетский фараон обратился к царю Ассирии с просьбой прислать искусного строителя, чтобы возвести дворец между небом и землей.

Царь вспомнил об Ахыкаре и стал оплакивать его. Палач, узнав об этом, признался во всем. Царь потребовал Ахыкара во дворец. Порок бил наказан, а справедливость восторжествовала. Повесть о мудром Ахыкаре заканчивается известным многим народам мира изречением: «Кто роет другому могилу, сам в нее попадет».

Эта повесть была прочитана на глиняных таблетках из библиотеки Ашшурбанипала и переведена на многие языки мира. Ученые считают, что она была известна на Руси еще в XI веке. Исследования показали, что ассирийская легенда об Ахыкаре, созданная более двух тысяч лет назад, легла в основу этой повести, ходившей на Руси.

Народы Ассирии и Вавилонии имели единую литературу, язык и были связаны общей судьбой. Когда вавилоняне и ассирийцы захватили Месопотамию, на юге страны уже существовало государство Шумер. Впитав шумерскую культуру, семиты создали свои литературные памятники, которые через римлян и греков широко распространились в Европе, а затем во всем мире. Этим объясняется появление в Европе ассиро-вавилонских легенд, мифов, эпоса.

«Глиняные книги», найденные при раскопках Ниневии, донесли до нас литературные произведения.

Древний эпос, мифы, повести вводят нас в быт Ассирии, повествуют о царских походах. Многие литературные произведения наполнены религиозным и философским содержанием и являются более древними, чем библейские сказания. Ученые-востоковеды отмечают в ряде случаев прямое воздействие ассиро-вавилонских мифов и легенд на сюжеты библии и евангелия.

Так, в мифе о Бэле-Мардуке говорится о том, что его схватили у входа в подземное царство. Допрашивали, били и затем увезли на гору, где казнили. С ним казнили неизвестного преступника. Одежду Бэла-Мардука унесли, но богиня, которая очень любила его, верила, что смерть не может разлучить их.

После смерти Бэл-Мардук попадает в темницу. Темницу тщательно охраняют. Любящая богиня решила освободить его оттуда. После освобождения он скрывается.

Людям, знакомым с евангелием, этот ассиро-вавилонский миф напоминает жизнь и смерть мифического Христа.

Литературный образ Бэла-Мардука основывается на еще более древнем образе шумеров Таммузе. Культ бога Таммуза был очень популярен в Месопотамии. При раскопках города Ашшура археологи обнаружили глиняную табличку, из которой стало известно, что в новогодний праздник в Ассирии проходили большие торжества, во время которых Бэл-Мардук умирает и затем воскресает.

Другой известный нам миф повествует, что в одном саду растут два необыкновенных дерева: дерево одежды и дерево жизни.

Однажды в сад пришли люди, нашли дерево одежды и попробовали его плоды. Узнав об этом, боги решили изгнать людей из сада. Боги испугались, что люди, попробовав плодов дерева жизни, станут такими же бессмертными, как они сами.

В библейском рассказе отмечалось, что и саду росли два дерева. От них люди вкусили плод познания добра и зла. Тогда боги испугались, что люди станут равными им в познании добра и зла и в отношении вечной жизни. Именно об этом мифе писал академик В. Струве. «Ассирийские писцы, — отмечал он, — создали на основе богатой поучениями вавилонской литературы произведение, которому было суждено сыграть в истории всемирной литературы крупнейшую роль».

В прекрасной поэме об Этане, которую мы приводим ниже, созданной более четырех тысяч лет назад, рассказывается, что ее герой делает попытку подняться в небо на крыльях орла. За то, что когда-то Этан спас орла, птица обещает поднять его в небо. Этан слышит его слова:

Этан и орел все же не смогли достичь самого высокого неба, упали и разбились. В этой поэме отражена дерзновенная мечта человека подняться в небо, которая не была осуществлена.

Содержание этой поэмы, возможно, повлияло на создание древнегреческой легенды об Икаре, возникшей значительно позже.

Среди произведений ассиро-вавилонской литературы особо следует выделить военные анналы. «Ассирийские анналы, посвященные описанию походов ассирийских царей, являются лучшими образцами этого рода литературы Древнего Востока. Эти анналы умели показать силу армии, которая в течение больше ста лет не знала себе равной во всем тогдашнем мире».

Правда, вначале военные анналы сводились к простому перечислению событий. Однако при Саргоне II, Синахерибе, Ашшурбанипале летописи становятся художественными произведениями. В них широко описываются окружающие горы, реки, воды, образы врагов Ассирии, представлены реальные и вымышленные персонажи. Таким является описание урартийского похода ассирийского царя Саргона II. В нем, писал академик Б. Тураев, «чувствуется юный энтузиазм, еще не поддавшийся школьности; он составлен рифмическим стилем, содержит немало блесток чистой поэзии, украшен цитатами из эпоса Гильгамеша, зажигательными описаниями природы, гор, лесов, ледников, порогов».

В ассиро-вавилонской литературе, кроме повествовательного жанра, поэзии, возникли зачатки драматургии. К ним относятся диалоги, мистерии, которые разыгрывались во время праздников в храмах.

Среди литературных произведений значительное место занимают мифы о богах. Среди мифов чаще всего встречаются истории о добрых делах бога Мардука, богини Иштар и бога Таммуза.

Одна из записей на глиняных табличках повествует о том, что Ашшурбанипал любил книги о деяниях «владычицы битв и войн, верховной госпожи, что украшает лики воинов». Этой богиней была Истар, или Иштар, как называют ее в исследованиях некоторые ученые. Ассирийцы, совершавшие военные походы под предводительством Ашшурбанипала в Египет, на Ваала Тирского, в Финикию, считали своим покровителем богов Ашшура и Иштар. В честь Иштар в Ассирии были построены два храма, в Ниневии и Эрбиле.

До правления Асархаддона эту богиню почитали меньше, чем Ашшура, Сина. Но Асархаддон объявил ее своей главной покровительницей, и жрецы ее храмов никогда не ошибались в предсказаниях исхода завоевательных походов.

Ашшурбанипал унаследовал от отца почитание и уважение к богине Иштар. Предаваться слушанию деяний Иштар между чтением о походах было любимым занятием великого царя Ассирии. Особенно интересен эпизод из жизни богини, связанный с посещением ею ада.

В Древней Ассирии считалось, что после захоронения умершего в глиняном склепе душа его отправляется куда-то далеко, на край света, в страну тьмы, где все, что осталось от прошлых поколений, живет вместе, под властью бога Нергала и богини Аллат. Так об аде пишет Г. Масперо в книге «Во времена Рамзеса и Ассурбанипала». «Туда впадает река, истекающая из первозданных вод океана, в который погружена наша земля. Она окружена семью стенами и закрыта семью воротами, которые охраняет строгий стражник. Тени проникают туда только по назначению богини: их лишают всего, что находится при них, и нагими приводят к Аллат, которая судит и назначает им их место в своем владении. Неугодные ей подвергаются мучениям ужасающим: они страдают от голода, жажды, проказа гложет их до скончания времен, все болезни обрушиваются на них и терзают их, никогда не убивая».

«Порог ее жилища находится над источником, чьи воды возвращают жизнь тому, кто искупается в них или выпьет из них: они начинают бить ключом, как только снимут прикрывающий их камень. Но духи земли, Аннуны, ревниво оберегают их».

Хозяйка ада предстает из древних описаний в таком страшном облике: «У нее тело женщины, но несоразмерное, покрытое волосами, искривленная львиная морда, крылья и лапы хищной птицы. В обеих руках держит она по крупной змее и потрясает этими живыми дротиками, что без пощады жалят и отравляют врага. Ее дети — два львенка, которых она кормит собственным молоком. Она объезжает свое царство, но не верхом, а стоя или становясь на колени на спине лошади, налегая на нее всем телом. Иногда она отправляется на разведку сама по реке, текущей из мира живых; в таких случаях она плывет вместе со своим конем на волшебной ладье, движущейся без паруса и весел с носом наподобие птичьего клюва и кормой с головой быка. Ничто не ускользнет от нее; ничто не устоит перед ней; сами боги могут проникнуть в ее царство лишь под условием смерти, как обыкновенные люди, объявив себя верноподданными рабами ее».

Ассирийская легенда сообщает, что муж богини Иштар «Таммуз был убит, и хотя он и бог, но принужден был присоединиться к другим мертвым под землей, в сумрачном царстве Аллат». Так, по Г. Масперо, начинается любимая книга Ашшурбанипала «Схождение Иштар в ад».

Далее Г. Масперо пересказывает эту легенду и отмечает: чтобы вернуть Таммуза к жизни, нужно было напоить и омыть его из источника живой воды.

«В край, откуда никто не возвращается, в область тьмы, Иштар, дочь Сина, — повествуют «глиняные книги», — послала дух свой, сама дочь Сина послала дух свой в жилище сумрака, престол бога Иркалла, — в чертог, откуда не возвращается тот, кто вошел, на путь, по которому не идет дважды тот, кто совершил его впервые, в жилище, чьи обитатели не увидят света никогда, в место, где хлебом служит пыль, пищей ил; там не видят больше света, там пребывают в потемках и, подобно птицам, там одеваются в перья; на воротах, на запорах всюду пыль».

Приблизившись к стене ада, Иштар обращается к стражникам: «Страж воды животворящей, открой ворота! Открой ворота, чтобы войти мне! Если не откроешь ворота, чтобы могла я взойти, я сломаю их, я разобью замок, я сокрушу порог и войду в ворота! Я подниму мертвых, чтобы растерзать живых, и многочисленнее живых будут мертвые».

«Остановись, о госпожа, и не ломай ворот, — отвечает страж, — позволь мне пойти и сказать о тебе Эрешкигаль».

Страж обратился к своей повелительнице: «О, богиня, сестра твоя Иштар пришла за животворящей водой; потрясая крепкие засовы, она грозила взломать ворота».

«Подобно скошенной траве, Иштар сошла в ад, — ответила стражу Аллат, — подобно тростнику, что склоняется и вянет, она молит о воде жизни. Впусти ее, что мне за дело до ее желания? Что мне за дело до ее гнева? Она говорит: «С моим мужем хочу я насытиться этой водой, как пищей, испить ее, как восстанавливающий силы напиток!»

«Если бы я плакала, — отвечала Аллат, — я не над ней бы плакала, а над героями, что должны были расстаться со своими женами, я плакала бы над женами, которых ты, о страж, вырвал из объятий их мужей, над малыми детьми плакала бы я, которых похитил ты прежде, чем пробил час их. Ступай же, о страж, и отвори ей ворота, но раздень ее, согласно древним законам».

Страж отворил ворота и впустил Иштар в ад. «Войди, о госпожа, и подобно тому, как город Кута радуется тебе, да возрадуется тебе чертог ада!..»

Заперев первые ворота, страж сорвал драгоценную корону с головы Иштар.

«Зачем же, о страж, сорвал ты драгоценную корону с моей головы?» — удивилась Иштар. «Входи, о госпожа, ибо такова суть веления Аллат».

И, переходя от ворот к воротам, он снимает с нее украшения: серьги, ожерелье из драгоценных камней, покрывало с груди, пояс, покрытый эмалью, ручные, ножные браслеты, у седьмых ворот он снимает с нее, наконец, последнюю одежду.

Когда Иштар спустилась в ад, Аллат увидела ее и обошлась с ней высокомерно, а Иштар наговорила ей оскорбительных слов. Чтобы наказать ее, Аллат призвала Намтара, демона чумы, своего вестника смерти, и передала ему мятежницу:

«Возьми-ка, Намтар, Иштар и уведи ее с глаз моих. Шестьдесят раз порази ее недугом, влей ей болезнь глаз в глаза, болезнь чрева в чрево, болезнь ног в ноги, болезнь сердца в сердце, болезнь головы в голову, в нее, в нее всю и в каждый член ей влей болезнь».

«И вот в то время, — излагает легенду Г. Масперо, — как она испытывала адские муки, природа оплакивала ее утрату: звери, люди, сами боги — все изнывало, и мир опустел бы, если бы не нашлось средства извлечь ее из могилы, куда она сошла.

Эа, верховный бог, царь вселенной, что один может нарушать законы, вложенные им в мирозданье, решил даровать ей то, за чем она отправилась во владения Аллат, животворящую воду, чтобы воскресить Таммуза. Эа в мудрости сердца своего сделал человека, он создал Ассусунамира, евнуха. «Ступай же, Ассусунамир, повернись лицом к воротам ада, вели отворить все семь ворот перед тобой, пусть увидит тебя Аллат и порадуется твоему появлению. Когда сердце ее успокоится и гнев уляжется, закляни ее именем великих богов, потом отверни голову и ступай к убежищам грозных ветров, где замкнут родник чистой воды, и дай испить его воды Иштар».

Намтар пошел и ударил в прочно построенный дворец, взломал порог, вызвал духов земли и посадил их на золотой трон, потом окропил водой Иштар и повел ее к свету.

Он вернул ей одежды и украшения, переходя от ворот к воротам: когда она возвратилась к входу, он объявил ей, что отныне жизнь ее мужа принадлежит ей.

«Если Аллат, — сказал он, — не дала тебе еще того, за что ты так жестоко поплатилась, вернись к ней за Таммузом, супругом твоей молодости. Омой его животворящей водой, умасти его драгоценными благовониями, облеки его в пурпурную одежду!»

Оживление Таммуза символизирует пробуждение природы, наступление весны. Жители Ассирии и Вавилонии объясняли весну воскресением Таммуза.

Наряду с мифом об Иштар выдающееся место в мифологии занимает эпос о Гильгамеше. Многие исследователи-ассириологи посвятили тысячи страниц этому эпосу. Рожденный в семье царя, Гильгамеш должен был унаследовать престол отца в Уруке. Но, еще будучи младенцем, уже стал изгнанником, так как враги свергли отца с царского престола. Выросший вдали от родных мест, Гильгамеш занимался охотой. Однажды ему приснился сон, который он открыл своей матери. Вот как описывает все приключения Гильгамеша Г. Масперо.

«Одно сновидение увидал я во время сна: казалось мне, что звезды небесные падают с неба мне на спину, спускаясь с неба на меня. И вот, пока я смотрел, вдруг замер в неподвижности и увидел я существо, ставшее передо мной, — существо, чей лик был ужасен, и острые, как львиные когти, были когти его».

Во сне он побеждает чудовище.

В Древней Ассирии каждому сну находили свое толкование. В поисках истолкователя своего сна Гильгамеш узнает об Эабани. Лицо и грудь человека, ноги и хвост быка, на голове рога — это чудовище Эабани, мудрость которого не имела себе равных, жило в горах.

«Он пасется вместе с газелями по ночам, — читаем мы у Г. Масперо, — он укрывается днем вместе с полевыми животными, и сердце его радуется гадам, что водятся в воде».

Гильгамеш пустился на хитрость. Он послал двух красивых женщин — Хакирту и Упасамру. Увидев красавиц, Эабани вышел из пещеры и, сидя у ног Хакирту, слушал ее пение. «Хакирта сказала ему: «Эабани, славный, богоподобный, зачем выбираешь ты себе товарищей среди зверей пустыни? Я желаю, чтобы ты последовал за мной в Урук, в храм Элли-Тардуси, обитель Ану и Иштар, жилище Гильгамеша, могучего великана, что возносится как бык над вождями».

С ее словами исчезла мудрость чудовища. Плененный ее красотой, пением и словами, Эабани пошел за ней в Урук разгадывать сон, и предсказал победу над врагами, и стал слугой Гильгамеша.

Гильгамеш выступил в поход. Первой жертвой его возмездия стал Хумбаба, свергнувший отца с престола Урука. Хумбабу «он убил: оружие его он возложил себе на плечи, он раздел его и облекся в знаки его царского достоинства, он отрезал ему голову и возложил на себя его диадему и корону, Гильгамеш украсил себя короной и увенчался диадемой».

Увидев Гильгамеша, Иштар, богиня Урука, обратилась к нему: «Послушай меня, Гильгамеш, и будь мне мужем. Я буду тебе виноградной лозой, а ты шестом, к которому меня привязывают, ты будешь моим мужем, а я буду твоей женой. Я дам тебе колесницу из хрусталя и золота, где дышло золотое и украшения стеклянные, чтобы ежедневно впрягать в нее твоих могучих коней.

Войди в наш дом под сенью кедров, и, когда взойдешь ты в дом наш, Евфрат будет целовать тебе ноги, перед тобой падут ниц цари, вельможи и князья, и принесут они тебе дары гор и равнин. В твоих загонах овцы будут приносить только близнецов, в твоих конюшнях мул будет сам приходить за ношей; твои кони всегда будут мчать колесницу твою вскачь, и вол твой не будет знать себе соперника».

Но Гильгамеш отвергает Иштар, напоминая ей о преждевременной смерти всех ее мужей.

Иштар просит своего отца Ану отомстить Гильгамешу: «Отец, сотвори божественного быка и пусти его на Гильгамеша».

Далее описывается битва божественного быка с Эабани.

Гильгамеш «собрал еще триста героев, чтобы заменить Эабани в случае, если он будет убит, и выстроил он их в два ряда для битвы и в один ряд, чтобы выдержать натиск священного быка. На них наставил бык свои рога, но Эабани сломил его силу, пронзил тело быка, схватил его и воткнул ему в загривок кинжал. Эабани сказал герою Гильгамешу: «Друг, нам повезло, и мы уничтожили недруга, но, друг, подумай о последствиях и опасайся могущества Иштар».

Иштар взошла на стены Урука и прокляла Гильгамеша. Но Эабани разрезал быка на части и бросил их перед ней: «Вот ответ на твое проклятие, я принимаю его, и так же, как я слышал его от тебя, я обращаю его против тебя». Иштар, желая отомстить, насылает болезни на Гильгамеша.

Боги сжалились над Гильгамешем и открыли ему во сне путь к спасению. Ему нужно найти предсказателя Хасисадра, что обитает в таинственных садах по ту сторону Евфрата.

Гильгамеш отправляется в путь, но теряет дорогу, а Эабани погибает. После долгих странствований Гильгамеш оказался и горах Массис. Здесь он встретил людей-скорпионов, которые познакомили его с рыбаком Урбелом. Они построили лодку и через шесть недель прибыли к месту, где жил Хасисадра. Хасисадра рассказывает Гильгамешу историю потопа и предсказывает ему бессмертие.

Поэма о Гильгамеше написана на 12 глиняных табличках. На одиннадцатой изложена история потопа, которая появилась у ассирийцев и вавилонян на десятки сотен лет раньше, чем библейский рассказ о всемирном потопе.

Как повествует табличка, Гильгамеш однажды встретил своего предка Утнапиштима (он же Хасисадра), который рассказал о том, что боги решили разрушить город Шуруппак и посоветовали построить корабль для семьи, слуг, животных и ремесленников.

Когда корабль был готов, начались сильная буря и дождь, которые продолжались семь суток. Все погибли. Только Утнапиштим и все, кто были с ним, остались в живых. Их ковчег пристал к горе Насир, когда прекратился дождь. Прошло еще шесть дней после потопа, Утнапиштим выпустил голубя, который вскоре вернулся обратно, не найдя земной тверди. Безрезультатными были попытки и ласточки. Тогда был пущен ворон, который нашел землю. И тогда Утнапиштим вышел из ковчега на гору Насир (сейчас она называется Арарат), что лежит к востоку от реки Тигр, и принес жертву богам. За это они сделали его бессмертным.

Если сравнить этот рассказ с Книгой Бытия из Ветхого завета, то мы убедимся, что имеем дело с литературной обработкой древнего вавилонского мифа, слегка видоизмененного.

Другой легендой является легенда о царице Семирамиде, чье имя связано с одним из семи чудес света — висячими садами. Семирамида — Шаммурамат — историческое лицо, жена ассирийского царя Шамшиадада V и мать Ададнирари III. В годы его младенчества правила Ассирией, вела войны против Мидии и Урарту. Предание приписывает ей военные успехи, а также строительство канала у озера Ван.

Легенда гласит, что у царя Нина был храбрый воевода Оанн. Женой этого воеводы была прекрасная Семирамида — дочь богини Деркето. По преданию, Семирамида росла и воспитывалась в стае голубей в пустыне, недалеко от святилища богини в Аскалоне.

Однажды ее увидели пастухи и отдали Симмасу — смотрителю царских стад. Симмас воспитывал Семирамиду как свою дочь. Шли годы. Царский воевода Оанн увидел девушку и женился на ней.

Семирамида поражала всех не только своей красотой, но умом и отвагой. Она очаровала царя, который отнял ее у Оанна. Царский воевода лишил себя жизни, а Семирамида стала царицей. После смерти мужа она стала наследницей престола, хотя у них был сын Ниний. Теперь проявились ее способности не только в военном деле, но и в мирном управлении государством. Она построила царский город Вавилон с висячими садами, мощными стенами и башнями, с чудным мостом через Евфрат и дивным храмом Бэлу. Еще велела пробить все семь гряд Загросской цепи, чтобы проложить удобную дорогу в Мидию, где она тоже построила столицу Экбатану с прекрасным царским двором. Вода проведена туда через туннель из далеких горных озер. Есть в тех горах высокая, почти отвесная скала с тремя вершинами, недалеко от города Бехистуна. Семирамида приказала выдолбить на скале изображение ее и ста ее телохранителей. Ее военные походы затмили смелостью и блестящей тактикой подвиги царя, ее знаменитого супруга. Она не только покорила Египет, Эфиопию и часть Ливии, но задумала поход против Индии и сама выступила со своей ратью. Она дошла до реки Инда и перекинула через нее мост для переправы на ту сторону. Но тут ее встретила индусская армия, и, потерпев жестокое поражение, царица отступила с большим уроном. Двор Семирамиды блистал великолепием. Ее сыну Нинию наскучила его бесславная жизнь, и он организовал против нее заговор. Царица вспомнила старинную легенду, в которой говорилось, что если сын восстанет против матери, то она будет призвана к бессмертным богам, а люди воздадут ей божеские почести. И она решила добровольно передать сыну власть и потребовала, чтобы все воеводы и сановники присягали сыну в верности. Сама Семирамида превратилась в голубку и улетела из дворца со стаей голубей. С того времени ассирийцы стали почитать ее богиней, и голубь стал для них священной птицей.

Сотворение мира и людей

В незапамятные времена, когда еще не было ни земли, ни небес, когда суша еще не отделялась от воды и в бесконечном океане, заполнявшем всю вселенную, не появилось ни одного островка, существовали два страшных чудовища: праотец Апсу и праматерь Тиамат. В те же незапамятные времена возник порожденный ими свирепый Мумму, носившийся в предвечном хаосе.

Постепенно в бесформенных недрах водной стихии стали зарождаться семена жизни и принимать облик богов. Появились Лахму и Лахаму, Аншар и Кишар, Ану, Энлиль и Эа.

Первые боги пытались отделить влагу от тверди и воздух от огня и указать путь бесформенным стихиям. Апсу и Тиамат были недовольны деяниями порожденных ими богов. Им не хотелось лишаться былого покоя, и порешили они истребить богов. Осуществить свой злодейский замысел поручили они своему верному слуге Мумму. Но мудрейший из богов Эа разведал обо всем и решил защищаться. Хитрыми заклинаниями усыпил он Апсу, разрубил его тело на части и рассеял их в бесконечном водном пространстве, а коварного Мумму он связал и лишил волшебной силы. На краю предвечного океана воздвиг Эа свой великий дом. Он призвал огненного бога Аншара с четырьмя глазами и четырьмя ушами и поставил его на страже своих владений.

В дикую ярость пришла Тиамат, увидев, как хаос во вселенной сменяется порядком и стихии начинают отделяться друг от друга. И решила она погубить всех богов и вновь смешать воедино твердь и влагу, воздух и огонь. И создала она одиннадцать свирепых чудовищ: змей с острыми жалами и крылатых драконов с беспощадными зубами, полулюдей-полускорпионов, человекорыб и диких псов, сокрушающих все своими могучими челюстями. Тела этих чудовищ были налиты ядом вместо крови, и во главе их поставила Тиамат самого жестокого и самого неумолимого из своих слуг — Кингу. Скрижали судьбы она возложила ему на грудь, провозгласив его своим супругом, и дела всей вселенной отдала в его руки. В царских одеждах, с мечом в руках во главе полчища чудовищ выступил Кингу. Никто из богов не отважился взглянуть ему в лицо, боясь погибнуть от трепета.

И собрались боги в чертоге праотца Аншара и стали решать, кто из них пойдет в бой против Тиамат и ее нового супруга Кингу. Ни праотец Аншар, ни могучий Ану, ни мудрый Эа не решались выступить против сил хаоса и мрака. Тогда младший из богов, Мардук, объявил, что он согласен выступить против беспощадных врагов и спасти своих собратьев-богов от гибели. Но за это боги должны признать его своим царем и никогда не вступать с ним в спор.

И вот семь величайших богов, вершащих судьбы мира, стали обсуждать на своем собрании все, что предложил им Мардук. Рассевшись в чертоге, боги стали пировать. Они ели белый хлеб и пили сладкое вино. Их сердца развеселились, и без сожаленья отказались они от своей верховной власти в надежде спастись от страшных врагов.

«Ты будешь нашим царем, — объявили они Мардуку, — в твоей власти будет возвышать того, кого ты полюбишь, и унижать того, кто будет тебе неугоден, и решений твоих никто не посмеет отменить. Спаси нас от страшной Тиамат и ее безжалостного супруга Кингу, и мы будем служить тебе и слушаться тебя. Скипетр, трон и господство отдаем мы тебе!»

Приняв верховную власть из рук богов. Мардук не стал медлить. Он вооружился мечом и копьем, привесил к поясу лук и колчан, взял в руки огромную сеть и вскочил в колесницу, запряженную четырьмя конями, зубы которых были напоены ядом.

Восемь ветров, дующих в разные стороны, послушно окружили его, и каждое его движенье рождало молнии. Увидал его Кингу и устрашился, и разбежались в разные стороны чудовища, созданные Тиамат. Но сама Тиамат не испугалась. Яростной бранью встретила она Мардука. Из уст ее вырвались проклятия, и от дикой ненависти тряслись ее недра.

Не смутился смелый Мардук. Он поднял руку и накинул на Тиамат свою хитросплетенную сеть. Тиамат раскрыла пасть, думая поглотить его вместе с колесницей. Но Мардук ловко отпрянул назад и вогнал в ее глотку восемь ветров, которые в одно мгновенье заполнили ее чрево. В ее внутренностях бушевала буря, раздирая на части ее сердце и печень. Она задыхалась и не могла вымолвить ни слова.

Мардук пронзил ее копьем и наступил ногой на ее безжизненное тело. Он вырезал мечом ее сердце, а огромное туловище разрубил пополам, как плоскую рыбу. Одной половиной тела он перекрыл верхние воды и отделил их от нижних вод. Создав сплошную стену, отделяющую небесный мир, он проделал в ней ворота, устроил запоры и поставил стражей, запретив им без своего разрешения выпускать дождевые воды, снег и град на землю. И поселился в небесных чертогах бог Ану.

Из другой половины тела Тиамат создал Мардук землю, имеющую вид полукруглой чаши, и опрокинул ее в нижние воды, заполнявшие царство премудрого Эа. По воле этого бога из недр земли били ключи, а соленая влага, омывавшая земное полушарие, прорывалась местами вперед и образовывала заливы и лагуны. Между небесным сводом и поверхностью земли в бесконечном пространстве, освобожденном от первобытных вод, бушевали по воле Мардука могучие ветры, те самые, что помогли ему разделить на две части тело Тиамат. Небесный свод украсил Мардук двенадцатью великими созвездиями, определив для каждого из них две тысячи лет. Первую двойную тысячу лет поручил он стоять на страже Близнецам, на смену им должен был прийти небесный Телец, а тем временем Овен дожидался своей очереди.

И призвал Мардук Сина и Шамаша и поделил между ними сутки. Отец Син надел на голову бледно-желтую тиару, светящуюся волшебным светом, и восходил на небо каждую ночь. Семь дней его тиару трудно было разглядеть, через неделю отчетливо становилась видна половина тиары, потом другая половина, а к концу месяца вся тиара загоралась невиданным блеском.

Каждое утро Син удалялся в свои небесные ворота, и на смену ему на восточном горизонте подымался его божественный сын Шамаш и правил вторую половину суток, разгоняя сумерки и устрашая злодеев и нечестивцев.

Поверхность земли была сперва пустой и хаотичной. И повелел Мардук прорасти травам на лугах, и насадил он леса по склонам гор и тростники в болотах и лагунах. И населил Мардук горы и долины разными зверями, а праотец Ану пустил с неба пернатых, и они стали вить гнезда на ветвях деревьев и в расселинах скал; премудрый же Эа направил по морским волнам и по течению бесчисленных рыб.

Земля оживилась и наполнилась радостным шумом, но Мардуку этого казалось мало. Он задумал великое дело: захотел он создать существа, напоминающие богов своим обликом и своим разумом. Он зарезал свирепого Кингу, супруга побежденной Тиамат, смешал его кровь с глиной и вылепил первых людей. Во всем они уподоблялись богам, но были слабее их, и время жизни их было ограничено. Состарившись, они должны были спускаться навсегда в страну без возврата, в мрачный подземный мир, оставив на земле детей и внуков для служения бессмертным богам.

Золотой век и его крушение

Давным-давно, много столетий назад, на земле царили мир и согласие. Не было жалящих змей, не появлялись ядовитые скорпионы. Только быки и ослы бродили по степям, только овцы и козы резвились на лугах, не опасаясь хищников. Они спокойно щипали траву, не нуждаясь в защите пастыря, ибо нигде не встречали ни свирепого льва, ни хищного волка, ни жадной гиены, ни дикой собаки.

Все люди говорили на одном языке и жили в мире друг с другом. Не было страха и зависти. Ни один человек не соперничал с другим за власть и богатство. Никто не нападал на соседа и не проливал его крови. Великий Шумер, страна божественных законов, и соседние с ним земли Шубур, Хамази, Ури, и лежащая далеко на западе страна Марту жили в мире и согласии, не враждуя друг с другом. Люди имели в изобилии пищу и одежду, достававшиеся им без труда и усилий. Богиня Ашнан выращивала для них зерно, бог Лахар доставлял им ягнят и козлят, а великая мастерица Утту ткала для них белоснежные теплые шерстяные ткани. Люди жили в довольстве и изобилии, производили потомство, воздвигали дома и башни и согласным хором, на едином языке славили своего властелина, старейшину богов Энлиля.

Но вот поднялся из своей бездны бог мудрости Энки, взглянул на людей и увидел, что их стишком много и стали они чрезмерно сильными и рослыми и чересчур умелыми и деятельными. Устрашился мудрейший из богов и сказал Энлилю: «Берегись, мой брат. Число людей, подвластных тебе, умножается, и они превращаются в могучих исполинов. Они становятся хитроумными и деятельными, воздвигают города и башни. Смотри, как бы они не сравнялись с нами».

Устрашился могучий Энлиль испросил Энки: «Не лучше ли нам уничтожить человеческий род, не следует ли вновь превратить людей в комья глины, из которой ты их вылепил?» — «Нет, не годится делать так, — ответил Энки. — Люди нужны нам, чтобы наполнять наши храмы жертвенными дарами. Но надо уменьшить их число, помешать их гордым замыслам, надо подавить их бедствиями, запугать их, чтобы не смели они считать себя равными богам!» — «Как это сделать?» — спросил Энлиль, и ответил ему премудрый Энки: «Создадим хищных зверей, чтобы они уничтожали людей и убавляли их число. Пошлем на землю зной и жадную саранчу, чтобы наступил голод и уменьшилось количество смертных на земле. Вооружим против людей свирепого Ирру; пусть поразит он человечество шестьюдесятью болезнями, людей останется мало, и легко их будет пересчитать. Поссорим людей друг с другом, пусть брат поразит брата и сосед соседа, пусть племя восстанет против племени и народ против народа, и тогда людей станет меньше, они смирятся и будут трепетать перед нами».

И послушался Энлиль совета Энки и наслал на землю диких зверей: львов и волков, гиен и шакалов и многих других. Царем над всеми четвероногими он поставил самою свирепого из хищников — льва. Он наделил властителя животных необычайной силой. Без всякого труда, одним движением своих могучих лап пригибал царь к земле могучих быков, и те склонялись к его ногам, как телята. Когда лев восседал на своем троне, ослы и козы окружали его и услаждали его слух игрой на арфах и флейтах. Робкие олени и грозные вепри трепетали перед своим владыкой. Каждый день верные слуги резали и жарили для него нескольких подданных.

Число животных уменьшалось с каждым днем от нападений хищников. Собаки не могли охранить стада от царя зверей и его слуг. Дикие звери стали столь дерзкими, что нападали даже на одиноких путников, проходящих по дорогам. Не довольствуясь этим, Энки наслал на поля тучи саранчи, и она уничтожила посевы, а бог Уту сжигал ростки злаков своими беспощадными лучами. На земле наступил голод, и родители стали пожирать своих детей.

И все-таки богу Энки и богу Энлилю казалось, что людей еще слишком много. Боги наслали на людей Ирру, и многие тысячи мужчин и женщин, старцев и детей падали под его стрелами. Целые города пустели, и дома переполнялись трупами. Ни одни врач, ни один заклинатель не мог исцелить заболевших. Но и этого показалось мало для Энки и Энлиля, и они решили вооружить людей друг против друга. Они разделили народы, и каждый стал говорить на своем языке. Между странами начались войны. Народы, жившие прежде в мире, теперь нападали друг на друга, разоряли города и деревни, угоняли в плен женщин и детей. А затем и внутри племени начались распри. Тот, кто прежде никогда не держал в руках оружия, обнажил кинжал против своего собрата и соседа. Тот, кто никогда не спорил, стал натягивать лук и пускать стрелы в своих единоплеменников. Свирепый бог Ирра вооружил бедняков против богатых и униженных против господ. Они стали поджигать храмы и метать огонь во дворцы. Они поднялись против наместников царя и против самого царя. Сам Энлиль испугался, когда увидел, как далеко зашла вражда среди людей, и решил остановить чересчур ревностного Ирру.

«О могучий Ирра! — воскликнул он. — Ты убиваешь больше людей, чем следует, ты казнишь не только грешника, но и праведного, ты караешь одинаково и сильного и слабого, и богатого и бедного, и простого человека и царского наместника, и даже самого царя. Остановись и не истребляй людей до конца». И вот по приказу Энлиля Ирра прекратил истребление человеческого рода.

Но людей осталось мало, они смирились и уже не смели соперничать с богами. А если кто-либо из них пытался достичь невозможного и проникнуть в тайны богов, бессмертные безжалостно смиряли его.

Могучий Этана тщетно пытался овладеть воздушным простором и взлететь на четырнадцатое небо. Смелый Адапа, победивший южный ветер, преграждавший ему путь в далекие заморские страны, не мог сравняться с богами и умер подобно обыкновенным людям. Даже сам Гильгамеш, про которого говорили, что он на две трети бог и лишь на одну треть человек, оказался не в силах добиться вечной жизни.

Боги боялись усиления человеческого рода и каждый раз, когда он разрастался, уменьшали его численность, и всякого героя, который слишком выдавался своей силой и мудростью, безжалостно подавляли.

Так окончился золотой век, и на смену ему пришел серебряный. Новые поколения людей должны были трудиться в поте лица своего и бороться с бесчисленными хищниками. Боги ревниво следили за тем, чтобы никто из людей не выделялся своей силой, и всякого смельчака, который отваживался сравняться с ними, безжалостно смиряли.

Когда людей стало много и богам показалось, что они очень могущественны, боги наслали на землю потоп. Все города и селения на земле были уничтожены, и только один человек, мудрый и благочестивый Зиусудра, спасся от волн всемирного потопа со всей своей семьей. Он и положил начало новому поколению людей.

Райская жизнь на острове Дильмун

Далеко на юге, посреди Нижнего моря, откуда по утрам подымается лучезарный Уту, в безбрежных владениях премудрого Энки поднялся из волн остров Дильмун. Это был счастливый уголок земли. Никогда не сгущались над ним тучи, чистый прозрачный воздух едва колыхался, и лишь отдаленный прибой морских волн нарушал тишину. Но земля острова была сухой и безжизненной. Тогда решил премудрый Энки оживить белые скалы и песчаные холмы и превратить их в цветущий сад. Он повелел богу Уту извлечь свежие прохладные воды из земных недр. Уту послушно пронзил своими лучами грудь матери-земли Нинхурсаг, как охотник пронзает своими стрелами вымя дикой коровы. И вот могучие скалы раскололись, песчаные дюны расступились, и из трещин хлынули струи чистой воды, оросившей весь остров. Увлажненная почва покрылась лугами, и повсюду поднялись деревья и кустарники, образовавшие тенистые рощи. И создал бог Энки многочисленных животных, бродивших по степям и лесам, и целые стаи птиц, прятавшихся в расселинах скал и гнездившихся в ветвях.

В этой прекрасной стране царили мир и тишина. Не было слышно карканья ворона. Большие и малые птицы пели и ворковали. Лев никого не убивал. Он ел траву, как вол. Волк не хватал беспомощного ягненка. Дикая собака не преследовала козлят. Робкий голубь не опускал в страхе свою голову перед коршуном. Райский остров был населен племенем бессмертных. Внешним видом напоминали они людей, но обладали вечной жизнью. Они не знали, что такое болезнь и дряхлость. Среди них не было ни одной вдовы и ни одного вдовца. Они не знали, что такое головная боль и глазные болезни. Женщина достигала преклонного возраста, но оставалась юной и свежей. Мужчина становился все старше и старше, но не чувствовал себя стариком. Девушки не знали, что такое очищения каждый месяц, женщины не знали, что такое родовые муки.

Ни один обитатель Дильмуна не пересекал реки, обтекающей подземный мир. Ни один жрец не ходил вокруг покойника, оплакивая его, ни один певец не возглашал жалобных песен по умершим у стен города, населенного племенем бессмертных. Бог Энки радостно наблюдал счастливую жизнь своих подданных. Он лежал на своем ложе из тростника в тихой лагуне на дальнем берегу Дильмуна, и райский остров простирался перед его глазами.

Богиня-мать Нинхурсаг родила, не изведав родовых мук, восемь кудрявых красавиц дочерей, и они превратились в прекрасные кусты, покрытые благоухающими цветами и крупными плодами, налитыми сладким соком. Взглянул на них Энки и пожелал отведать их сладость. Он послал своего вестника Исимуда и велел ему принести чудесные растения — порождение великой матери-земли. Верный Исимуд без колебания выполнил приказ своего господина. Он безжалостно вырвал трепещущие растения вместе с цветами и плодами и доставил их своему господину, и мудрейший из богов сам насытился ими и предложил отведать вкусное блюдо другим богам.

Разгневалась богиня-мать Нинхурсаг, увидев, как поедают боги плоть ее любимых дочерей, и прокляла бога Энки смертельным проклятием. Она призывала на его голову беды и муки и, произнеся самые страшные заклинания, от которых нет спасения, удалилась от взоров богов и людей и стала невидимой для всего сущего.

Проклятие Нинхурсаг достигло своей цели. Тяжело захворал премудрый Энки. Плоть и кровь съеденных им плодов проникли смертельным ядом во все его члены. Руки и ноги бога распухли и окоченели. Страшная боль раздирала его внутренности. Изнывая от бесконечных мучений, упал он на землю, обливаясь слезами и испуская вопли.

Сильно горевали боги, гляди на поверженного Энки, но ничем не могли ему помочь. Даже сам старейшина земли и воздушного пространства, божественный властитель Энлиль был не в силах утолить нестерпимую боль, мучившую его брата. Только Нинхурсаг, наславшая на Энки восемь болезней, могла исцелить его. Но где ее искать? Она скрылась из виду. И вдруг открылся путь к спасению. Самым хитрым из полевых зверей была лисица. Узнав, что все живое на небе, в воздухе и на земле охвачено скорбью, что все твари тоскуют при виде мучений мудрого бога бездны, явилась она в совет великих богов и сказала: «Я знаю, где скрылась божественная мать Нинхурсаг. Я могу найти ее, если вы обещаете меня наградить».

Радостно согласились боги принять услуги хитрого зверя, и лисица пустилась в путь. Она проникла в глубокие расселины земли и вывела оттуда божественную Нинхурсаг. Уступая мольбам богов, села старейшая из богинь около неподвижного тела Энки и громким голосом призвала восемь богов врачевания. И те явились из недр земли, из своих таинственных жилищ.

Восемь членов божественного тела страдали, и каждый из восьми богов, исцеляющих болезни, прикоснулся к одному из страждущих членов. Тогда поднялся Энки, живой и здоровый, и радовались боги его чудесному спасению, и ликовали небо и земля, и водная бездна, и все обитатели вселенной.

Богиня Инанна и ее женихи

Самой могучей и самой прекрасной среди богинь была Инанна, любимая дочь светлого Наннара и его супруги Нингаль. Чертог Инанны располагался на самом краю неба, откуда выезжал на своей колеснице каждое утро ее брат Уту. Сама Инанна сияла на небе яркой планетой, но нередко опускалась на землю, и от ее прикосновения почва покрывалась зеленеющей травой и цветами. Полюбили прекрасную Инанну добрые кормильцы богов и людей — божественный пастух Думузи и божественный земледелец Энкимду. Оба они приходили свататься к прелестной богине-деве, но она колебалась и не знала, кого из них предпочесть. Ее брат, могучий небесный герой, сверкающий своим огненным лицом Уту, уговаривал ее склониться к мольбам кроткого Думузи.

«О моя сестра! — говорил он. — Становись женою божественного пастуха. Он будет поить тебя свежим овечьим молоком, и его ладони, которыми он обнимет твой стройный стан, будут чистыми к белыми, как сливки, что он станет тебе приносить». Но упрямая богиня долго не слушалась брата.

«Мне не люб твой пастух, — отвечала она. — Я не хочу носить тонкие ткани из овечьей шерсти, в которые он мечтает одеть меня. Мне гораздо милее земледелец Энкимду, покрывающий землю буйной зеленью, выращивающий спелые колосья!»

И вот пришел к Инанне сам божественный пастух Думузи и стал ее убеждать: «Чем я хуже земледельца Энкимду? Неужели он лучше, чем я, он — владелец канав и каналов, хозяин мотыг и плугов? Правда, он обещает тебе белоснежное полотно, но зато у меня много белых овец. Он сулит тебе темные ткани, но у меня есть овцы с черной шерстью. Он делает из ячменя опьяняющее душу пиво, но молоко моих овец вкуснее и полезнее. Он предлагает тебе насыщающий тело хлеб и выращенные им бобы, а я приготовлю тебе лучшие сорта сыра, вкус которых приятнее меда».

Сладкими речами склонил он сердце богини, и она пригласила его прийти на другой день в дом ее божественной матери Нингаль, чтобы та решила их судьбу.

Весело гулял весь вечер юный жених по берегу реки. И вдруг повстречал он своего соперника Энкимду. Смело двинулся он к нему и задорно крикнул: «Я не уступлю тебе прекрасную Инанну, о хозяин мутных каналов и грязных канав, я буду биться с тобой за обладание моей невестой!»

Но добродушный Энкимду ответил ему: «О пастух овец, юный Думузи! Зачем нам сражаться? Если Инанна предпочла тебя, то владей ею. Мы станем добрыми друзьями, и ты не пожалеешь об этом. Твои овцы будут щипать траву на моих лугах. Твои козлята и ягнята будут пить воду из моих каналов. На полях Урука я выращу для них зерно. Как свадебный дар я принесу тебе и Инанне пшеницу, бобы и чечевицу!»

Радостно согласился Думузи на примирение с Энкимду, и оба соперника стали друзьями.

На другой день пришел Думузи в дом богини Нингаль и постучал в ее дверь. Выглянула богиня-мать и увидела, что тело жениха белее овечьего молока и сливки капают с его рук. И сказала она дочери: «Скорее умойся и оденься получше, твой жених пришел за тобой!»

Послушалась Инанна совета матери и пошла в бассейн, вымылась там и оделась в самые чистые ткани, украсила себя драгоценными каменьями, а радостный Думузи терпеливо дожидался за дверью. И открыла она ему дверь, и обняла его, и согласилась стать его супругой.

Подвиги бога Нинурты

В подземной стране Кур обитало страшное чудовище, крылатый дракон Асаг. Часто выходил он из преисподней и вихрем носился по земле, распространяя недуги и немощи, отравляя воздух своим тлетворным дыханием.

Долгое время боги не решались выступить против свирепого дракона. Даже самый смелый из богов, повелитель южного ветра Нинурта, сын Энлиля, опасался вступать в бой с чудовищем. И вот однажды божественное копье Нинурты по имени Шарур заговорило человеческим голосом и обратилось к своему хозяину: «О великий Нинурта! Неужели ты боишься подземного демона, насылающего на землю бедствия и скорбь?»

Устыдился Нинурта и ринулся в бой против Асага, но тот взглянул на него своими страшными, мертвящими глазами, и великий бог смутился и умчался прочь, подобно птице.

Вновь обратился Шарур к своему господину: «Не бойся и не страшись. Метни меня в свирепого дракона, и я уничтожу его».

Ободрился Нинурта, вернулся на поле битвы и, не раздумывая, метнул во врага свое копье, божественного Шарура. И тот пронзил Асага насквозь, и свалился дракон обратно в Кур.

Но тут произошло самое ужасное. Из распоротого плеча дракона хлынули горько-соленые воды и стали заполнять реки, озера, впадины и овраги. Не осталось на земле свежей воды. Люди и животные страдали от жажды, нечем было орошать поля и сады.

«Жесток был голод, ничего не произрастало. В малых реках не осталось ни капли для омовения рук. Воды не подымались ввысь. Поля не орошались. Никто не копал канавы. Во всех странах исчезла свежая зелень, только соринки произрастали повсюду. Тогда божественный владыка направил свой высокий ум ко благу. Нинурта, сын Энлиля, взялся за великое дело».

Он стал хватать камни, нагроможденные у входа в Кур, и швырять их в Тигр. Добрые камни послушно ложились на указанные места и преграждали путь гнилым, горько-соленым водам. Нинурта благословил эти камни и дружественных демонов, обитавших в них. В то же время злые камни отлетали прочь и разрушали все вокруг, и Нинурта проклял эти камни и таящихся в них враждебных духов, верных слуг побежденного чудовища Асага.

Наступило половодье, и свежие прохладные воды Тигра хлынули на поля. «И вот все живущее на земле радовалось Нинурте, царю страны. Поля в изобилии произвели зерно, виноградники и сады — фрукты. Плоды земные громоздились в амбарах подобно холмам. Владыка удалил скорбь с лица земли, он вселил ликование в сердца богов».

Мать Нинурты, великая Нинмах, не могла уснуть в своей спальне. Она беспокоилась о судьбе своего отважного и мудрого сына, и волнение охватило ее. Выглянув из окна своего чертога, увидела она, что мир преобразился благодаря деяниям ее сына. И она приветствовала его громким голосом и просила разрешения прийти к нему. И он взглянул на нее своими полными жизни глазами и промолвил: «О госпожа, ты захотела прийти в Кур, ты решилась ради меня вступить во враждебную страну, не испугавшись ужасной битвы. Поэтому я назову холм, нагроможденный мной, Хурсаг и сделаю тебя его царицей». И благословил Нинурта Хурсаг, и холм произрастил полезные травы и стал доставлять в изобилии вино и мед. И золото, и серебро, и медь таились в его недрах, а его склоны давали пищу скоту.

Легенда об Адапе

В те дни, когда премудрый Эа создал первых людей, он расселил их в пяти городах: Эриду и Бад-Тибире, Лараке и Сиппаре и Шуруппаке. В Ниппуре в те далекие времена жили только боги, а остальные города были построены гораздо позднее, уже после всемирного потопа.

Самым крупным из допотопных городов был Эриду, расположенный на берегу Нижнего моря. Отсюда появлялся сам Эа и навещал свой храм. Первые люди были слабыми и неразумными. Они не умели еще обрабатывать землю и бороздить воду своими ладьями, не знали еще искусств и ремесел. Великую и непроходимую грань проложили боги между собой и человеческим родом. Но премудрый Эа сжалился над людьми и создал великого мужа, стоящего на разделительной грани, похожего на человека и в то же время подобного богам. Это был Адапа. Своим разумом и познаниями он не уступал ни одному богу. Его слово было мудрым, как слово самого отца богов, небесного Ану, он знал тайны всех миров и ведал их устройством. Одного лишь блага лишил его Эа: он не дал ему вечной жизни. Его мысль и воля были божественными, но участь его ожидала такая же, как и прочих. Адапа научил людей выращивать колосья, молоть зерна на глиняных жерновах и печь хлеб. Собственными руками пек он хлеб в доме пекарей в родном городе Эриду. Он сам замешивал тесто и ставил его в раскаленную печь, и многочисленные пекари учились у него. А потом Адапа собирал всех жителей Эриду, мужей и жен, юношей и дев, старцев и детей, и сам накрывал столы, и все до единого вкушали хлеб, и никто не лишался своей доли.

Адапа выдолбил из древесного ствола первую лодку, смастерил камышовое весло и отправился в открытое море ловить рыбу для своих сограждан. Улов был богат, и жители Эриду насытились неведомой прежде пищей.

Не раз с тех пор отмыкал Адапа запоры городских ворот и спускался к Пристани Новолунья, где ожидала его лодка. Вкусной морской рыбой снабжал он своих соплеменников. Но однажды случилось несчастье. Едва опустил Адапа свою удочку в зеркальную гладь спокойного моря, как налетел свирепый Южный ветер и опрокинул его ладью. Адапа погрузился в самую глубь моря, где был расположен подводный дворец его владыки и отца Эа. С трудом вынырнул Адапа и со злобой обратился к Южному ветру: «Почему ты преграждаешь путь моей лодке? Почему ты мешаешь мне плыть на далекий юг во имя блага моего города? Я уберу тебя с дороги и буду беспрепятственно плыть по просторам отца моего Эа!» С этими словами он ухватил врага за его крылья и безжалостно поломал их. Со стоном удалился Южный ветер в свое далекое жилище на самой окраине земли и семь дней лежал неподвижно, пока заживали его раны.

Великий бог неба Ану удивился, глядя сверху на безмолвную морскую гладь. Куда пропал Южный ветер? Почему он так долго не дует? Он призвал своего вестника Илобрата и велел ему узнать обо всем. Спустился Илобрат вниз и закричал громким голосом: «О великий Ану, отец богов. Южный ветер лежит израненный в своем доме. Дерзкий муж Адапа поломал ему крылья!»

В ярости вскочил Ану со своего небесного трона и закричал: «На помощь! Приведите мне немедленно Адапу, смертного сына бога Эа. Я сам буду судить его!»

Испугался премудрый Эа за судьбу своего чересчур смелого сына, призвал его и дал ему такие наставления: «Отправляйся на небо, на суд великого Ану. У великих ворот тебя встретят Таммуз и Гишзида. Они только что покинули землю, и никто еще не заметил их исчезновения. Оденься в темные траурные одежды и скажи им, что сердце твое охвачено тоской. Они будут тронуты твоей глубокой скорбью и заступятся за тебя. Когда достигнешь ты трона и предстанешь на суд великого Ану, будь осторожен и не вздумай ему довериться. Помни, что боги коварны, а дары их таят в себе гибель. Он предложит тебе отдохнуть, но ты не ложись. Помни, что сон подобен смерти. Он предложит тебе угощенье, но ты не ешь и не пей. Небесный хлеб для людей губителен, небесное питье станет для тебя водой смерти. Остальных даров отвергать ты не должен, прими их покорно и возьми с собой, а то разгневается великий Ану!»

Адапа точно исполнил все советы и указания своего отца Эа. В темных, траурных одеждах явился он к небесным вратам. Увидели его Таммуз и Гишзида и спросили: «Почему ты облекся в траур, о Адапа!» — «У нас на земле исчезли два великих божества, Таммуз и Гишзида, — ответил Адапа, — и я скорблю и не могу утешиться!»

Удивились Таммуз и Гишзида, что простой смертный знает великие тайны, и сердца их наполнились сочувствием при виде его глубокой скорби.

Подошел Адапа к трону небесного отца Ану. Грозно взглянул на него старейший из богов и спросил: «Как смел ты, смертный человек, поднять руку на бессмертного бога и сломать крылья Южному ветру?» Не смутился отважный Адапа и спокойно отвечал: «Мое сердце было разгневано. Южный ветер напал на меня, он опрокинул мою лодку, и я пошел ко дну. Справедливое негодование охватило меня, и я покарал обидчика». Таммуз и Гишзида приблизились к Ану и промолвили ему: «Он говорит правду, о великий отец, верь его слову, доброму слову!»

Великий Ану успокоился, и гнев его утих. С улыбкой взглянул он на бесстрашного смертного и решил испытать глубину его мудрости. «Ложись и отдохни!» — сказал он ему. Но Адапа помнил заветы Эа, он знал, что длительный сон может перейти в смерть, и спокойно ответил: «Я не устал, о владыка, я не хочу спать!» — «Тогда садись, — сказал Ану, — и побеседуем с тобой!» Адапа поклонился и выпрямился со словами: «Не смею я сидеть в присутствии богов!»

Поразился Ану ответу всезнающего мужа и сказал: «Зачем мой сын Эа дает жалкому, нечистому человеку мудрое сердце, зачем открывает ему тайны земли и неба и возносит его имя на небывалую высоту? Что же мне делать с человеком, обладающим божественными познаниями? Воистину, он достоин бессмертия!» И предложил он Адапе хлеб жизни и воду жизни, но герой помнил предостережения Эа, он боялся, что пища и питье богов будут для него смертоносны, и смиренно отказался от угощения небесного бога.

Увидел Ану, что Адапа не так мудр, как казалось прежде, и решил в последний раз испытать его. Он предложил ему чистую одежду и душистый елей. Обрадовался Адапа, сбросил с себя темное, траурное рубище, умастил свое тело небесным маслом и накинул на плечи белоснежное одеяние богов.

Взглянул на него Ану с глубоким сожалением и молвил. «Я ошибся в тебе, ты недостоин быть равным богам! Ты отказался от хлеба жизни и воды жизни и сам лишил себя бессмертия, которым я думал тебя наградить. Ты принял от меня чистые одежды и душистый елей, а для вечной жизни они не нужны. Только босой и нагой, молчаливый и бесстрастный может тихо и бесшумно войти в преисподнюю и выйти из нее обратно. Я считал тебя всезнающим и разумным и хотел приравнять тебя к богам. Почему ты отверг благо и предпочел зло?»

«Я выполнял то, что повелел мне мой отец Эа, — спокойно ответил Адапа. — Не может человек нарушать завет своего бога-покровителя!»

«Возьмите его и отведите обратно на землю. Не годится смертный для вечной жизни!» — с пренебрежением крикнул Ану своим небесным стражам и отвратил свой взор от Адапы.

Полет Этаны

В великом городе Кише, ставшем после всемирного потопа столицей Шумера, долгие годы правил могучий царь Этана. Боги наделили его великой силой и безграничной смелостью, но не дали ему одного — потомства. С печалью думал Этана о том, что после смерти люди забудут о нем, и не оставит он на земле своего подобия, и никто не будет приносить ему жертвы и повторять его имя, и никто не продолжит его незавершенных деяний. И обратился Этана к богу солнца Шамашу, и тот внял его мольбам и открыл великую тайну. Он сообщил ему, что на самом верхнем небе растет чудодейственная трава рождения, которая исцеляет бесплодных людей и дарует им бесчисленных потомков.

«Как добраться мне до верхнего неба?» — спросил Этана, и Шамаш ответил ему: «Спустись в глубокий ров и найди орла, ощипанного и истерзанного, со сломанными крыльями и с вырванными когтями. Этого орла я покарал когда-то за его злодейский поступок. Теперь кончается срок его наказания. Найди его, исцели, и он вознесет тебя на верхнее небо».

Этана сделал все по слову Шамаша. Он нашел в канаве больного, истерзанного орла и стал расспрашивать его о причине несчастья.

«Я сам погубил себя, — ответил орел. — Долгие годы жил я в гнезде, на вершине дерева, а у корней этого дерева обитала гадюка. Между нами было согласие, и мы не обижали друг друга. Но вот мое сердце замыслило зло, захотел я похитить и пожрать детенышей моего друга. Когда рассказал я о своем замысле моим орлятам, то самый маленький и самый мудрый птенчик стал меня предостерегать. «Не ешь, отец мой, детенышей змеи, — говорил он мне. — Великий Шамаш, справедливейший из богов, не потерпит твоего коварства, он накроет тебя своей сетью и безжалостно покарает». Я не послушал своего птенца, непреодолимая жадность охватила мое сердце, я схватил детенышей змеи и унес их в свое гнездо, растерзал их и накормил их плотью своих орлят. Змея вернулась домой и увидела, что маленьких змеек ее нет. Поняв все, она взмолилась Шамашу, справедливому богу, карающему злодеев. И повелел Шамаш, чтобы она отправилась в горы и разыскала мертвого буйвола, а затем спряталась в его утробе. Змея послушалась и нашла безжизненную тушу буйвола в далеких горах. Она проникла в его брюхо и устроила свой дом в его внутренностях.

Вскоре слетелись на мертвое тело небесные птицы и стали клевать мертвечину. Прилетел и я, ничего не зная, и устремился жадно к ребрам истерзанного буйвола. Тогда змея выползла из его чрева и набросилась на меня, обломала мои крылья, и ощипала мои перья, и вырвала мои когти. Я молил о пощаде, но она отвечала: «Если я сжалюсь над тобой, то ярость Шамаша обратится на меня!» И она бросила меня в ров, и я лежу здесь, изнемогая от голода и жажды».

Этана сжалился над орлом, накормил его, напоил свежей водой из родника, перевязал его раны и вылечил его. И сказал Этана орлу: «Помоги мне добраться до верхнего неба, до престола бога Ану, помоги мне добыть траву рождения, обрести обильное потомство и поднять высоко свое имя!»

«Хорошо, — ответил орел. — Я помогу тебе, мой друг, я доставлю тебя к престолу Ану. Прижмись грудью к моей спине, положи руки на мои крылья, и мы помчимся ввысь».

Этана прижался к орлу, сжав руками концы его крыльев, и орел полетел со своей тяжелой ношей. Они мчались уже целый час, и орел сказал Этане: «Посмотри вниз, какой стала земля?»

Взглянул Этана вниз и увидел, что земля стала словно горка, а море словцо колодец. Пролетели они другой час, и вновь взглянул Этана вниз: земля стала подобно жернову для размола зерна, а море подобно квашне, к которой замешивают тесто. Прошел третий час, и земля уподобилась пылинке, а великого моря не стало видно совсем.

Устрашился Этана и сказал орлу: «Я не хочу подниматься на небо, сдержи свой полет и возвращайся обратно!»

Орел повернул обратно и стал опускаться вниз, но силы оставили его, он упал на землю и разбился, и Этана расшибся вместе с ним.

Так и не удалось смертному овладеть воздушным пространством и достигнуть небесных чертогов Ану.

Прошли тысячелетия. В легендах Ассирии и Вавилонии, возвращенных к жизни, возрождена культура этих народов. Легенды продолжают жить.